Текст книги "Внезапное вторжение"
Автор книги: Ник Поллотта
Соавторы: Фил Фоглио
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)
5
Члены Группы Контакта как сумасшедшие трудились, склонившись над своими консолями. Пятнадцать лет подготовки помогли им сделать очень много за прошедшие сорок семь минут.
Очень оперативно части Национальной Гвардии вытеснили из Центрального Пapка толпу зевак, и их в свою очередь сменили отборные части НАТО. На крыше каждого здания, выходящего фасадом в сторону парка, были установлены все виды вооружений и все приборы, которые только были известны современной науке. 81-я улица со спортивной площадкой были объявлены зоной боевых действий, и не хватало только малости, чтобы они превратились в зону национального бедствия.
Повсюду в Манхэттене стали пропадать люди.
В соответствии с инструкцией ООН о чрезвычайном положении, вступил в действие план под кодовым названием А-Зеро-А (более известный в узких кругах как “Хвать-и-Бежать”). Все более или менее значительные государственные служащие из разряда гражданских лиц подлежали срочной эвакуации из города, независимо от того, хотели они эвакуироваться или нет.
Профессор Грегори Кегтер, физик с мировым именем, специалист по элементарным частицам, был похищен из своих роскошных апартаментов на крыше небоскреба на Парк Авеню и переправлен в Вашингтон, округ Колумбия.
В Маунтзейском госпитале хирурга Майкла Уолша перехватили у самых дверей операционной и затолкали в полицейскую машину. Все это произошло на глазах у перепуганного ассистента, который был всего лишь вторым в США после упомянутого светила нейрохирургии; на операционном столе его ждал подготовленный к операции пациент.
Группа весьма смущенных агентов ФБР обнаружила профессора Дэниэла Лисмана в одном заведении, пользующемся дурной репутацией. Они, правда, не захватили с собой маску Франкенштейна, кнуты и балетную палочку профессора, но зато им удалось отыскать его побитый кейс, в котором находился последний трактат ученого, касающийся средств защиты от биологического оружия.
Отобранные федеральные агенты, которые еще минуту назад были обыкновенными офицерами полиции или пожарными, рассыпались по всей территории Большого Яблока (прозвище Нью-Йорк Сити), выслеживая свои жертвы и хватая их. Они действовали подкупом, шантажом или грубой силой: способ не имел значения – важно было время. В их распоряжении было всего сорок минут, чтобы найти сотню человек и перенести их на расстояние двух сотен миль от Нью-Йорка. С самого начала это была титаническая задача, но они справились с ней, и только самим агентам было известно, какие усилия им пришлось приложить.
В южной части Манхэттена собралась целая армада грузовиков Федерального депозитного Банка под охраной тяжеловооруженных армейских вертолетов. Маленькими группами они отъезжали от музея “Метрополитен”, направляясь в Канаду, в безопасное место. Погрузка проводилась в соответствии с устрашающе длинным реестром, и все же спасено было жалких несколько сотен статуй и картин, в то время как огромное число произведений искусства оставалось. Одного ополоумевшего смотрителя даже пришлось сдерживать силой, когда он пытался запихать в кузов последнего отходящего грузовика еще немного офортов Рембрандта.
Огромное здание ООН стояло покинутым, с настежь распахнутыми дверями и перевернутой мебелью. Холодные сквозняки проносились по коридорам, поднимая в воздух тучи черного пепла, еще теплого, после того как в здании спешно жгли секретные документы. В здании оставалась только рота морской пехоты, чтобы отгонять мародеров. Постоянные представители всех стран в полном составе собрались в аэропорту имени Кеннеди, ожидая, пока специальные реактивные самолеты не перенесут их в Женеву, где размещалась резервная штаб-квартира ООН. Группа Контакта осталась одна в своем под-под-под-подземном командном бункере. Весь ее почетный караул куда-то исчез, даже не заглянув в холл, откуда когда-то можно было спуститься в их убежище.
Сидя без ботинок перед своей консолью, ведающей обороной, товарищ генерал Николай Николаев заканчивал сложную процедуру введения своего опознавательного кода. Наконец Главная Кнопка засветилась своим мерцающим красным светом, глядя на генерала словно единственный глаз какого-то спятившего демона, поднявшегося из глубин преисподней.
“Нарды… – подумал генерал. – Почему, ради всего святого, я не выучился играть в нарды?”
Профессор Раджавур мужественно прижимал к уху голубую телефонную трубку. На лице его было такое выражение, какого не было, наверное, на лице Цезаря 15 марта. И ты, Брут… (Гай Юлий Цезарь был убит заговорщиками 15 марта 44 года до н.э.).
– Господин Генеральный Секретарь, как вам удалось пробраться к телефону Белого Дома?
– У меня везде есть друзья, Раджавур, – напыщенно произнес в трубке Эмиль Ва-луа. – Друзья в важных местах, которые не желают смотреть, как ты узурпируешь мои полномочия. По логике вещей первый контакт с инопланетной цивилизацией является прерогативой ООН.
– Я согласен, сэр.
– Тогда верни мне мои компьютеры и прекрати командовать войсками НАТО, словно дюжиной мелких клерков. Я, а не ты, управляю Объединенными нациями! Прекрати этот нонсенс. Эти существа являются угрозой для человечества и должны быть уничтожены.
– Нет, сэр, – твердо возразил Раджавур. – Я согласен с тем, что именно ООН должна разбираться в возникшей ситуации, но ведь так оно и есть. Группа Первого Контакта предусмотрена Уставом ООН и является полноправным подразделением Совета Безопасности, подотчетным лишь самому себе после того, как оно будет задействовано. Попытайтесь понять, сэр, мы ждали, готовились…
– И играли в покер!
– И играли в покер, – признал дипломат. – Целых пятнадцать лет. Мы лучше вас представляем, насколько сложно то положение, в котором мы оказались. И на всей Земле нет никого, кто смог бы справиться с возникшей ситуацией лучше нас. Что касается лично тебя, Эмиль… – профессор решил поменять тактику. – Я просто поражен тем, с какой силой ты стремишься к славе. Господь свидетель, в твоем психологическом досье нет никаких указаний на это.
– Как, черт побери, тебе удалось наложить лапу на мое психологическое досье?!
Раджавур не решился сделать ему и это одолжение.
– Господин Секретарь, вы должны оставаться в Женеве вместе с остальными делегатами до тех пор, пока проблема не будет решена или мы не погибнем. Конец дискуссии. Всего хорошего, сэр, – демонстрируя завидную выдержку, дипломат нежно опустил трубку на рычаг, однако пробурчав себе под нос какое-то исландское выражение, относящееся к последствиям необдуманного поведения толстяков, которые выходят кататься на тонкий лед. Электронное табло времени на его консоли вспыхнуло новыми цифрами и принялось тихонько сигналить.
– Это – десятиминутная готовность, – объяснил Раджавур. – Давайте послушаем ваши доклады.
Генерал Бронсон отвернулся от своего телепринтера, всем своим видом демонстрируя готовность. Во рту его красовалась свежая сигара. Его запасы были неистощимыми.
– Центральный Парк очищен от невоенного персонала, войска НАТО организовали заграждение, – доложил он, просмотрев содержание первого листа слегка зеленоватой компьютерной распечатки. – Крыши прилегающих домов превращены в укрепленные боевые точки. Операция “Хвать-и-Бежать” завершена без существенных происшествий, и мне до сих пор не ясно, кого же захватили чужаки. – Бронсон начал было разжигать сигарету, затем передумал. – Единственное, что мне известно, это то, что один несчастный шпак, по имени… Гектор Рамирес, попал прямо под их корабль. Десятки свидетелей видели, как корабль приземлился прямо на него. Рамирес был… дайте я погляжу… баптистом, бакалавром и бухгалтером.
– Один человек погиб, – печально вздохнул Раджавур. – Слава Богу, что не больше. Что у вас, By?
Китаянка поднялась со своего кресла, как всегда, когда ей приходилось докладывать свои выводы.
– До сих пор нам не удалось проникнуть сквозь силовое поле, которое куполом накрывает корабль. Обычные вооружения оказались бесполезными. Дрели из инертной стали не могут найти точку приложения силы. Магнитные отмычки не годятся, а лучистая энергия глохнет на этой поверхности. Прошу заметить, что она даже не отражается, и поэтому их силовой экран, возможно, способен защитить их даже от водородной бомбы. Вам хорошо слышно, Николаев?
Русский генерал помахал ей рукой, погруженный в свою работу. By пожала плечами.
– В настоящее время мы пробуем лазеры, поскольку экран пропускает видимый свет. Кроме того, мы подогнали… – By тактично кашлянула, – …нашу ионную пушку. Мне кажется, это может сработать. Генерал Николаев поперхнулся чаем и жидкость брызнула у него из ноздрей. Царская кровь! Вот о чем она тут толковала! Он тут старается связаться с кем-нибудь в Кремле, кто просто согласился бы с тем, что это оружие реально существует, а Юки уже испытывает его в Центральном Парке! Вытирая носовым платком брызги чал на консоли, генерал Николаев почувствовал, как его лицо начинает багроветь, так как китаянка передала профессору Раджавуру листок бумаги, плотно исписанный математическими формулами – очевидно, рабочими характеристиками секретнейшего устройства. Несмотря на досаду, русский генерал невольно улыбнулся. Эффективность – это слово к Юки не подходило. Скорее уж – магия. Ему вдруг пришло в голову, что, если бы Юки By понадобился для испытаний его мундир, он запросто мог оказаться голым совершенно незаметно для самого себя, даже не вставая с кресла. Хорошо, что Юки на их стороне.
– Какова реакция общественного мнения? – поинтересовался Раджавур у социолога.
– Чем дальше, тем лучше, – отозвался Кортни, складывая очки и засовывая их в карман. – Волна сумасшествий растет и ширится, ходят самые разнообразные слухи, порой – совершенно бессмысленные. Но этим заняты всего два процента населения, и этим фактором мы можем пренебречь совершенно безболезненно. Любопытно, что от пятнадцати до девятнадцати процентов населения вообще не поверили в реальность происходящего и выключили свои телевизионные приемники. Классический “синдром черепахи”. Это прелестно, не так ли?
Поскольку никто не отозвался, Кортни вынужден был продолжить:
– Я считаю, что это совершенно прелестно. В любом случае весь остальной мир пребывает в беспокойстве и некотором напряжении, но никто не считает, что мы ничего не сможем с этим поделать. В целом Земля находится в таком состоянии, как Америка в день финала Суперкубка.
Генерал Бронсон присвистнул:
– Дела так плохи?!
Юки шикнула на него.
– Мохад? – дипломат повернулся налево.
– Да-да? – отозвался лингвист, его рассерженный взгляд продолжал упираться в пространство, а руки постоянно двигались, что-то подкручивая и настраивая на рабочем столе. Группа Контроля уже догадалась, что в случае пожара известить об этом доктора Малавади можно было только, передав сообщение по радио.
– Доктор Малавади!! – крикнул дипломат.
– Что? Ох… – индиец снял с головы наушники и безуспешно попытался огладить свой изжеванный жилет – это было делом настолько же безнадежным, как плевать в жерло вулкана, надеясь его погасить.
– В настоящий момент связи нет. Чужаки не откликаются на мои вызовы, что бы я ни говорил. Единственное, что они сделали – это подтвердили, что принимают мои передачи. Меня это бесит. Свою передачу они прекратили минут пятнадцать тому назад, Картинка на настенном мониторе передается с натовской следящей аппаратуры. – Мохад что-то покрутил на своем столе, и изображение стремительно уменьшилось, как будто камера взмыла вверх. – Любопытная информация, касающаяся их первого сообщения. – Малавади заглянул в свою записную книжку. – Передача на Северную Америку шла на английском, на Южную – на смеси испанского с португальским, Европа приняла сообщение на русском и немецком языках, Азия – на китайском, что было со стороны пришельцев крайне невежливо. Передача на Африку была на суахили, а на Австралию – на французском.
– На французском? – хором переспросили все. Мохад в ответ еле заметно пожал плечами.
– Это по крайней мере показывает, что и они могут ошибаться.
Сразу после этого на консоли Малавади зазвонил телефон прямой связи с НАТО. Лингвист потянулся снять трубку, но профессор Раджавур успел его предостеречь:
– Если это опять секретный генерал, скажи ему, что мы ушли на обед.
Настенный экран неожиданно померк, и изображение корабля пришельцев слегка изменилось – вид сбоку превратился в вид сверху.
– Опять они! – предположил сэр Джон сухо.
– На несколько минут раньше, – уточнила доктор By.
– Обед, – сказал Малавади в телефюн и, повесив трубку на рычаг, запустил свой видеомагнитофон.
Изображение на экране померкло опять, и вместо белого космического корабля на нем возникло голубое лицо пришельца по имени Айдоу.
– Люди Грунта, внимание! – что-то щелкнуло, и звук стал громче.
– ЛЮДИ ГРУНТА, ВНИМАНИЕ! ИСПЫТАНИЯ, КОТОРЫЕ РЕШАТ СУДЬБУ ВАШЕГО МИРА, СЕЙЧАС БУДУТ НАЧАТЫ… МЫ ХОТИМ, ЧТОБЫ ВЫ ИХ УВИДЕЛИ И ТАКИМ ОБРАЗОМ ЛУЧШЕ ПОНЯЛИ ИХ ПРИРОДУ… ПЕРЕД ВАМИ ИСПЫТАТЕЛЬНАЯ КАМЕРА, ГДЕ НАХОДЯТСЯ ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВАШЕЙ РАСЫ, КОТОРЫХ МЫ ВЫБРАЛИ…
На мониторе снова возникли разноцветные узоры.
– Почти время, – проворчал генерал Бронсон, снова занятый своей сигарой. В числе его добродетелей никогда не было такой, как терпение.
Тем временем настенный монитор медленно сфокусировался и явил их взглядам ослепительно-белую комнату площадью не одна сотня квадратных метров. В середине этого снежного пейзажа появились шесть крошечных фигур. По мере того как камера, или ее внеземной эквивалент, наезжала ближе, фигуры увеличивались в размерах и заполнили весь экран. Их лица, прически, покрой одежды – все яснее ясного говорило о том, какое место в обществе они занимали. Это было видно всему миру.
– Еще пришельцы! – в волнении выкрикнул Малавади.
– Отнюдь, – поправил его сэр Джон. – Бандиты с большой дороги, банда из трущоб, уличные грабители из Нью-Йорка.
– Может быть, вы и правы, – признал лингвист. – Создания из другого мира наверняка оделись бы с большим вкусом.
Профессор Раджавур вздрогнул, до него внезапно дошло, но он, как истинный дипломат, постарался скрыть свои чувства. Еще ни разу ему не приходилось слышать от Малавади ничего более странного.
– Главный компьютер нью-йоркского Департамента полиции только что дал положительный ответ, банда опознана, – объявил Бронсон, рассматривая выползающую из телепринтера полоску бумаги. – Они называют себя… “Кровавыми Вышибалами” и славятся как самая страшная банда, которая когда-либо свирепствовала в городе.
– Мне кажется, они однажды угнали мой автомобиль, – сказала доктор By, пристально всматриваясь в экран. – Да, это они.
– Мохад! – рявкнул Раджавур так, что все подпрыгнули. – Немедленно свяжись с Айдоу и передай ему, что он совершил чудовищную ошибку!
Прошло несколько напряженных минут, пока Малавади пытался пробиться сквозь стену радиомолчания чужаков. Пока эксперт по связи настраивал и крутил свое электронное оборудование, члены группы, а с ними и весь мир, с любопытством рассматривали шестерых бандитов.
Все они были молоды, чуть старше двадцати лет, но все они были покрыты шрамами – свидетельствами множества яростных и победоносных схваток. Пятеро парней и девушка. Они носили самые разнообразные прически: от короткой стрижки до конского хвоста, а один и вовсе был стрижен наголо. Все были обуты в тяжелые ботинки и одеты в одежду из грубой ткани, зато каждый щеголял черным кожаным жилетом, увитым позвякивающими цепями. На каждом жилете сзади был грубо намалеван красным инструментальный ящик, под которым при помощи сияющих заклепок было выведено название: КРОВАВЫЕ ВЫШИБАЛЫ.
Малавади щелкнул пальцами, призывая к вниманию.
– Я разговаривал с существом по имени Скви. Он уверил меня в том, что дорожно-ремонтная бригада им вполне подходит.
– Дорожно-ремонтная бригада? Уличная банда! – громко простонал Раджавур. – Мохад, объясни ему, что…
– Слишком поздно, – заметил Бронсон, и это действительно было так.
Передача с корабля пришельцев прервалась, и на экране снова возникла испытательная камера, внутри которой что-то начало происходить. Довольно близко от банды в полу открылся люк, и из него выдвинулась колонна с четырьмя выступами на ней. Выступы были металлические и напоминали военные каски. Они были совершенно одинаковыми, если не считать разницы в цвете – бугорки были голубым, серым, коричневым и зеленым. Поколебавшись. “Вышибалы” сделали шаг вперед, но голос Айдоу остановил их.
– ЭТО ВАШЕ ПЕРВОЕ ЗАДАНИЕ… В ТЕЧЕНИЕ ШЕСТИДЕСЯТИ СЕКУНД ЭТИ ЧЕТЫРЕ РОБОТА БУДУТ АКТИВИРОВАНЫ… ОНИ ПОПЫТАЮТСЯ УБИТЬ ВАС.
“Кровавые Вышибалы” глумливо, с вызовом улыбались, члены Группы Контакта хмурились, остальное человечество любопытно придвинулось к экранам телевизоров. Наконец-то что-то стало происходить!
– УНИЧТОЖЬТЕ РОБОТОВ ИЛИ УМРИТЕ… ЭЙ!
Последнее восклицание относилось к “Вышибалам”, которые бросились вперед. Кожаные жилеты хлопали, как крылья летучей мыши, и шесть глоток одновременно проревели клич – собственное название. Все шестеро набросились на неподвижных роботов, разламывая их на части тяжелыми мотоциклетными ботинками. Самый громадный член банды схватил сразу двух роботов и с силой ударил их друг о друга. На пол посыпались провода и обломки пластмассы. Самый маленький член банды выхватил мотоциклетную цепь и с силой опустил ее на купол второго робота. Осколки так и брызнули во все стороны. Оставшийся четвертый робот был также разломан на части пинками ботинок, после чего в работу включились остальные двое бандитов, яростно топча ногами и превращая в порошок любой предмет, который им попадался. Шестой Вышибала – рослый и лохматый – со скучающим видом то наблюдал за расправой, то поглядывал на часы.
Прежде чем минута закончилась, он свистнул, подзывая бандитов к себе. На шестидесятой секунде один из раздолбленных роботов шевельнулся. Чуть двинувшись вперед, он высунул из-под помятого кожуха сверкающее стальное лезвие. Самый маленький бандит подскочил к умирающему роботу и выхватил у него стилет, проворно сунув его в рукав. Вожак “Вышибал” одобрительно кивнул ему и с убийственной улыбкой ухмыльнулся невидимой аудитории из пятисот миллионов зрителей.
– Ну, а теперь скажите нам, – нагло сказал он, – что там еще планируется в вашей игре?
* * *
Командир Айдоу коротко тявкнул и ударил по выключателю микрофона. Повернувшись назад, голубое существо встретилось взглядом с изумленными взглядами экипажа.
– ИГРА! – прохрипел Айдоу сразу двумя горлами. – Он сказал “игра”?
Скви нервно потер передние когти друг о друга.
– Да, – прошипел ящер. – Ошибки в переводе не может быть. Волосатый грунтландец определенно произнес слово “игра”.
Гастерфаз в восхищении прогрохотал:
– Но как… как они догадались?
6
– Это испытание? Тест? – опросила доктор By, голосом выдели” последнее слово.
Миндалевидные глаза ученой пылали гневом, излучая такое небывалое осуждение, что нарисованные цветы на ее платье начали увядать.
– Что, черт побери, это был за тест?
На требовательный вопрос дамы взялся ответить доктор Малавади. Спокойным голосом лингвист высказал предположение, что это могло быть испытанием нас, а не для нас. Юки пришлось задуматься над этим.
– Следовательно, ты считаешь, что роботы не стали бы нападать? Значит, этот тест был направлен на то, как поведут себя люди, когда им угрожает опасность?
– Ты должна признать, что это вероятно.
Доктор By нахмурилась. Вероятно? Да.
С легким повизгиванием телепринтер сэра Джона начал воспроизводить копии последних сводок новостей, в которых рассказывалось о реакции человечества, и социолог принялся быстро делать пометки на полях документов, пользуясь стенографическими символами собственного изобретения. Бумаги сыпались с его консоли на пол со все увеличивающейся скоростью.
Профессор Раджавур задумчиво подпер ладонью подбородок, тупо глядя на экран. Погруженный в размышления, его острый ум подмечал все, что происходило на экране, но не мог сделать никаких полезных выводов. Несущественная информация… Что там говорил по этому поводу Шерлок Холмс? Ах, да! “Детали, Уотсон, детали! Я не могу строить стену без кирпичей”.
Как это верно! Сначала мысль, потом действие – вот формула успеха. По крайней мере, в первом приближении.
– Кто они такие? – спросил он у Бронсона, выходя из состояния мечтательной задумчивости и возвращаясь к делам.
– Эта банда? Секундочку, – офицер безопасности группы зашелестел бумагами и наконец извлек нужную папку из-под шифровальной книги. Некоторое время он был занят тем, что пытался запросить досье преступников, связавшись с компьютерной сетью Департамента полиции Нью-Йорка, но это оказалось довольно трудно. Его пульт мог принимать информацию в сотни раз быстрее, чем могли ее выдавать полицейские компьютеры, и потребовались довольно сложные маневры, чтобы привести две системы в соответствие.
– Ах, вот мы где! Курок, Лобзик, Лом, Бур, Шлямбур и Свечка.
– Это их имена? – изумился Сигерсон.
– Они откликаются только на это, – отвечал генерал, также обескураженный.
– Покажите нам, кто есть кто, – нахмурился профессор.
Бронсон переключал клавиши на консоли до тех пор, пока на экране не появился маркер – зеленый яркий кружок. Затем генералу удалось заставить этот кружок двигаться, так что внутрь него попало лицо самого рослого из бандитов.
– Вот этот волосатый парень и есть Курок, – громко объявил Бронсон ко всеобщему сведению. – Главарь этой крысиной стаи. Его послужной список можно читать как энциклопедию преступлений, и ни единого приговора! Настоящий пройдоха и ловкач. Полиция считает его опасным с большой буквы.
Маркер переместился к другому лицу.
– Вот этот здоровый парень рядом с ним – Лобзик. Тоже считается опасным. Совершенно клинический случай – маньяк-убийца, полностью подчинен главарю банды. Лобзик верен своей банде только потому, что во главе нее стоит Курок.
– Любопытно. И как главарю удалось завоевать такое доверие? – полюбопытствовал Раджавур.
– Он его кормит.
– Наркотиками или сладостями?
– Невинными прохожими.
– Ох…
Последовала пауза.
Маркер тем временем двинулся к лицу дьявольски симпатичного парня, и генерал продолжил:
– Вот этот симпатяга – Бур. Крупный спец по всякого рода запорным устройствам. Он открывает любые двери, где они крадут все, что только не привинчено к полу. Настоящий профессионал: двери квартир, багажники автомобилей, складские ворота. О нем говорят, что он проходит сквозь них как…
– Как бур, – подсказала доктор By, нетерпеливо постукивая кончиком карандаша по металлической консоли. – О'кей, Уэйн, мы поняли. Как насчет остальных членов этой очаровательной компании?
Бронсон перевернул страничку в своей папке.
– Лысый урод – это Лом.
– Это девушка? – удивленно встрепенулся Малавади.
Ему приходилось слышать о том, что в дальних странах существуют такие парикмахерские изыски, когда кто-нибудь бреет голову наголо, исключительно следуя требованиям моды, однако до сих пор ему не приходилось самому видеть такого. Кроме членов Группы Контакта, он общался в основном с коллегами-учеными, библиотекарями и время от времени со стюардессами шведских авиалиний.
– Нет, лысый урод с усами – это Лом, – ответил американец.
Как военному ему приходилось сталкиваться с такими вещами, о которых лингвист понятия не имел, благодаря тому, что племянник генерала принадлежал к поклонникам панк-рока.
– На него у нас практически ничего нет. Он приехал из Чикаго. Ходят слухи, что там он убил кого-то из своей банды, но с уверенностью утверждать нельзя. В тот день, когда он уезжал из Чикаго, компьютер Чикагского полицейского управления взлетел на воздух, взорванный “мощным зарядом таинственного взрывчатого вещества”.
– Совпадение? – поинтересовался Раджавур.
Бронсон во все глаза уставился на него.
– Я – так – не – думаю.
Дипломат устало развязал галстук и затолкал его в карман пиджака своего голубого костюма.
– Расскажите мне о девушке.
– Ее кличка – Свечка, – пояснил генерал, затушив торчащую изо рта сигару, потому что она внезапно приобрела какой-то неприятный вкус. – Она грабила людей, облив их бензином и угрожая поджечь, если ей не заплатят. Когда ей отдавали деньги и драгоценности, она все равно поджигала несчастных и плясала вокруг их пылающих трупов. При этом она громко смеялась.
Группа Контакта возмущенно зашевелилась, сдавленно бормоча.
– Да, я понимаю… – вздохнул американец и продолжил: – Одна из ее жертв чисто случайно задела ее волосы, и волосы загорелись. Несколько месяцев она провела в лечебнице Беллевю, где лечилась от ожогов.
– Изменило ли ее это происшествие? – внезапно перебил сэр Джон, явно заинтересовавшись.
Это был профессиональный интерес, так как довольно часто подобные случаи воспринимались умственно неустойчивыми индивидами как божья кара, и заблудшие души бедняг поспешно возвращались на истинный путь.
– Изменило? Ее? Будьте уверены, еще как! В полицейских рапортах говорится, что она стала еще более коварной и жестокой, чем прежде. Теперь для того, чтобы убивать людей, она стала пользоваться такелажными крючьями вместо бензина высшего качества.
Социолог почувствовал легкую тошноту и вернулся к своим таблицам; его профессиональный интерес был более чем удовлетворен.
Длинным прыжком зеленый кружок переместился на лицо последнего члена банды, небольшого, заросшего волосами, чьей бросающейся в глаза особенностью были крупные кроличьи зубы.
– И наконец, Шлямбур, – закончил генерал Бронсон. – На мой взгляд, это самый неприятный тип из них всех.
– Почему? – удивился Раджавур. – Парнишка вовсе не похож на матерого убийцу.
– Это лишь часть его достоинств, – парировал генерал, выуживая из карманчика очередную сигару. – Шлямбур будет казаться по-прежнему мирным и безопасным даже тогда, когда будет вырезать из вашей груди ваше бедное либеральное сердце. Он – крупный мастер ножей.
Родившийся и выросший в холодной Исландии дипломат некоторое время не мог понять, почему генерал так расстраивается из-за того, что юноша – крупный конькобежец. У него на родине “ножами” называли коньки для скоростного бега.
– Эксперт по холодному оружию, – пояснил Малавади сбитому с толку начальнику. Бронсон подобострастно хрюкнул.
– У парня не все дома, не то чтобы псих, просто умственно отсталый, и разрезать кого-нибудь на мелкие кусочки доставляет ему истинное наслаждение.
Профессор Раджавур тяжело вздохнул и попытался отпить глоток кофе из своей кружки, но обнаружил там лишь горькую остывшую гущу. Он надеялся, что генерал не напророчит.
– Превосходно, – пробормотал он, обращаясь к самому себе. – Просто превосходно.
Генерал Николай Николаев прислушивался к беседе своих товарищей из-за своего пуленепробиваемого барьера и недовольно хмурился. Ситуация становилась все более взрывоопасной и нестабильной. Что говорить – судьба всего мира оказалась в руках опасных антиобщественных элементов и психопатов. При мысли об этом русский генерал криво усмехнулся: “Это-то как раз не ново!”
* * *
Тем временем в командирской рубке инопланетного корабля Айдоу никак не мог выйти из затруднительного положения.
– Нет, – сказал голубой гуманоид своему экипажу, – это невинная дорожно-ремонтная бригада, похищенная странными существами из космоса и вынужденная сражаться за свои жизни со страшными, не привычными врагами. Нет! – Айдоу еще раз повторил коротенькое слово, подчеркнув его голосом, и рассек кулаком воздух перед собой, что среди его сограждан считалось крайне неприличным жестом. – Они назвали это игрой из юношеского задора и глупой уверенности в том, что могут победить. Может быть, они даже считают, что правое дело дает могущество.
Гриб, ящер и гранитный хоронец расхохотались. Шикарно! Правое дело дает могущество! Жаркий Вакуум, этот Айдоу иногда бывает довольно веселым.
– То, что они рассматривают это как развлечение, как забаву, только улучшит ожидаемый результат. – Айдоу сделал эффектную паузу. – Я удваиваю свою ставку!
В командной рубке воцарилась тишина. Айдоу ждал, как отреагируют его товарищи.
– Принято! – воскликнул Гастерфаз, вводя цифру в бортовой компьютер. Если Айдоу намерен разбрасываться деньгами – что ж, тем лучше! Кроме того, Айдоу мог себе это позволить. “Все То, Что Блестит” принадлежал ему. Если ему немного повезет, хоронец мог выиграть у него космический корабль и сам стать командиром.
“Командир Гастерфаз!” – Одна мысль об этом привела охранителя в приподнятое состояние духа.
С ворчанием, которое подчас издает кипящее овощное рагу, Бозтванк оторвал листок от куста, который рос в его летающем блюдце, и съел его. Этот жест означал у него уверенность.
– Ты же не думаешь, что эти примитивные существа в самом деле могут справиться с заданием? Невозможно! Пройти второй тест? Они не выживут!
Гриб внезапно справился со своими чувствами, так как деньги значили для него так же много как… секс?., душ из розовой воды?., ненавистный Трелл?.. Но, в конце концов, деньги для того и существуют, чтобы приносить радость, особенно когда их отнимаешь у других.
– Я удваиваю свою ставку!
– Принимается! – воскликнул Гастер-фаз настолько радостно, насколько вообще были способны хоронцы. Как-никак путешествие обещало солидные барыши. Он повернул голову в сторону Скви, и алмазные глаза его алчно блеснули.
– А ты, коммуникатор, не хочешь ли и ты последовать нашему примеру? – сладко проворковал он.
Скви стоял у своего техпоста, методически почесывая свой чешуйчатый хвост. Стараясь быть вежливым, он осведомился, каковы шансы. Смертельно оскорбленный, Гастерфаз отвернулся от него в каменном молчании. Шансы? Ну и нервы у некоторых!
– Тест два! – выкрикнул Бозтванк, бесшумно топоча своими невидимыми глазами. – Давайте скорее начнем тест два!
– Согласен, – кивнул Айдоу, едва ли не впервые соглашаясь со своим бортинженером. – Давайте начинать игру.
Скви согласно зашипел и повернул необходимые рукоятки. Голос командира снова зазвучал в испытательной камере.
* * *
– ВЫ ХОРОШО СПРАВИЛИСЬ, ГРУНТ ЛАНДЦЫ.
– Приготовились, – приказал Курок своим товарищам, нервно переводя пальцами по длинным спутанным волосам. С самого начала он чувствовал, что им придется драться за свою жизнь. Он часто видел такое в кино, иногда по телевизору.
– ОДНАКО ЭТО БЫЛО ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ… А ТЕПЕРЬ ПОСМОТРИТЕ НАЛЕВО…
Приготовившись к худшему, “Вышибалы” повернули головы. На расстоянии пятидесяти шагов от них белая стена камеры раздвинулась, обнажив зловещего вида черную дверь с серебристыми головками болтов по периметру. С приглушенным стуком дверь распахнулась. За дверью оказался тускло освещенный коридор, перекрытый металлической шторой. Эта штора с шелестом уползла вверх, и блестящий энергетический экран позади нее медленно потух. Но и за этим силовым экраном обнаружилась еще одна дверь – многолепестковая диафрагма, которая медленно раскрылась, словно невиданный цветок. “Вышибалы” ждали, и вот в образовавшемся проходе, который теперь не загораживался большим количеством дверей, показалось существо; ничего похожего никогда не видел ни один землянин. Существо проникло в испытательную камеру, и многочисленные двери закрылись в обратном порядке, накрепко заперев чудовище в одной комнате с бандитами. Они смотрели, смотрели во все глаза… смотрели на эту штуковину, которая приближалась к ним уверенным шагом.
