Текст книги "Внезапное вторжение"
Автор книги: Ник Поллотта
Соавторы: Фил Фоглио
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц)
3
Пока Группа Контакта готовилась изучать, исследовать и защищаться, население планеты реагировало на сообщение пришельцев, как обычно во время опасности: противоречиво и непоследовательно.
Телерепортеры выбегали из своих студий, чтобы купить старомодную газету. Газетчики, запершись в ванной, включали ненавистные телевизоры. Группы выживания, терпеливо дожидавшиеся начала ядерной войны, решили, что настал подходящий момент, и отправились в свои тайные убежища в горах, захватив с собой семьи, соседей, домашних животных и телевизоры. Алкоголики поклялись больше не прикасаться к зелью. Наркоманы в еще больших количествах стали принимать то, что принимали. В Калифорнии сторонники Унитарианской церкви соорудили и торжественно сожгли гигантский вопросительный знак. В Нью-Йорке землевладельцы, чьи здания примыкали к территории Центрального Парка, сначала выставили свои земельные участки на продажу, затем передумали и повысили арендную плату.
Настоящее, а не выдуманное приземление инопланетного космического корабля вызвало роспуск нескольких клубов Очевидцев НЛО, был отменен показ шести научно-фантастических фильмов и начат показ двенадцати других. Видеокассеты по объему продажи превзошли аспирин. Невиданные в истории транспортные пробки закупорили артерии городов и шоссе, ибо водители: А) бросали свои машины и бежали в горы, Б) ехали в горы на машинах и В) теряли сознание прямо в автомобилях, принеся незнакомое слово “блокировка сети” в такие места, как Тасмания, Новая Шотландия и Внешняя Монголия.
В Соединенных Штатах Федеральное авиационное управление распорядилось немедленно очистить все воздушные трассы от какого бы то ни было движения. Всякому летящему самолету, не относящемуся к вооруженным силам, давалось пятнадцать минут, в течение которых пилот обязан был найти подходящее место и приземлиться. Застигнутые в воздухе вертолеты падали на землю как камни. Небольшие авиетки приземлялись на любой мало-мальски подходящей площадке – на фермах, автостоянках, футбольных полях. Один злосчастный Боинг-747, время которого истекло, вынужден был совершать вынужденную посадку на полотно скоростного шоссе, соединяющего столицы двух штатов.
Грохоча двигателями, чтобы предупредить о своем приближении автомобилистов, реактивный лайнер опустился так низко, что едва перескочил через отстойник и проходящие под шоссе второстепенные дороги. Дымя шасси, гигантская птица коснулась полотна и, отчаянно визжа тормозами и грохоча, покатилась по шоссе, остановившись в считанных метрах от торопливо покинутой служащими будки для взимания дорожных сборов. Не успели отгреметь приветственные крики наблюдателей и пассажиров, как какой-то дурак в “кадиллаке” принялся отчаянно сигналить сзади, призывая воздушного гиганта дать ему проехать и вообще убраться с дороги. Пилоту семьсот сорок седьмого потребовалось совершить над собой форменное насилие, чтобы не запустить двигатель № 2 и не превратить дурака в кучку шлака вместе с его автомобилем.
Ливанские партизаны требовали сообщить им, не являются ли пришельцы евреями. Цюрих запрашивал, ценится ли у них золото. Голливуд умолял предоставить ему право снять фильм о жизни героических звездоплавателей. Новая Зеландия стремилась узнать рецепты их любимых блюд из баранины. Польша ядовито осведомлялась, как много пришельцев поместилось в эту гигантскую электролампу.
Независимые южноамериканские государства оказались перед неразрешимой проблемой. Чужой космический корабль приземлился на территории ненавистных Соединенных Штатов. Если инопланетяне окажутся враждебными, то это будет великолепная возможность привлечь их на свою сторону и разделаться с гнусными янки. Если пришельцы будут настроены дружелюбно, то Америка может получить такие передовые технологии, что станет несомненным хозяином всего мира – таким, которого ни под каким видом не стоит сердить. Выход был найден такой: благодаря блестящему политическому ходу, этим странам удалось присоединиться к Швейцарии. Традиционно нейтральные швейцарские банкиры восприняли свои новые полномочия с энтузиазмом, твердо уверенные в том, что каким-то образом удастся извлечь из этого выгоду для себя.
Ирландия ударилась в пьянство.
Англия попросила еще чаю.
Италия напилась.
Япония разослала во всех направлениях промышленных шпионов.
Франция заплатила свой долг ООН.
Папа сначала объявил пришельцев дьяволами, потом ангелами, снова дьяволами, потом протестантами и в конце концов перестал давать комментарии.
В небольшом арабском государстве фанатичный мусульманский лидер вышел на балкон самого высокого минарета и объявил своим верным последователям, собравшимся внизу, что хотя им удается сдерживать американского дьявола, но голубые пришельцы из космоса – это совсем другое дело, и поэтому, ради спасения своего народа, ему придется уничтожить его при помощи водородной бомбы. И он высоко поднял над головой детонатор, который он сжимал в руке, чтобы все его увидели. Странно, но собравшаяся внизу толпа отреагировала на заявление без должного смирения.
Пока ломали запертые ворота минарета, их некогда любимый духовный наставник прочел молитву и нажал на кнопку. Детонатор громко и пронзительно лязгнул, так как помощники духовного лица давным-давно украли из бомбы весь плутоний и обменяли его на гашиш. Когда вопящая толпа разъяренных арабов наконец добралась до верхней площадки минарета, исламский фанатик избавил их от тяжелой обязанности разорвать себя на множество окровавленных лоскутков, выбросившись вниз через украшенные орнаментом металлические перила.
* * *
Тем временем высоко над встревоженной Землей двигался по орбите золотого цвета параллелепипед, формой и размером поразительно напоминающий промышленный упаковочный контейнер. Двигаясь по самой границе земной атмосферы, странный ящик не был замечен ни спутниками-шпионами, в изобилии проносящимися по ближайшим орбитам, ни зоркими глазами военных радаров наземного базирования, которые были направлены на странный предмет и не могли увидеть его своим электронным зрением.
Те, кто вывел на орбиту этот странный предмет, поверили своим многочисленным ученым и исследователям, которые утверждали, что по внешнему виду ящик ничем не отличается от космического аппарата, производимого чем-то под названием “Вестингауз Индастриз”, и это на самом деле было так. Дело было в том, что упомянутый прибор был разработан совершенно иным подразделением транснациональной корпорации. Золотистый параллелепипед был точной копией холодильника “Вестингауз”, начиная с торчащей сзади радиаторной решетки и заканчивая биркой с ценником на дверной ручке. (Разработчики точного подобия аппарата были по-настоящему поставлены в тупик, не в силах разгадать, для чего предназначались эти две детали конструкции, но во имя благородных интересов науки весьма тщательно их воспроизвели. Это также отвечало требованиям безопасности и маскировки – основной задаче всех наиболее разумных существ во всей известной части Галактики.)
Холодильникоподобный прибор тем временем принимал довольно любопытные передачи с довольно-таки мирной планеты внизу. Изголодавшаяся станция поглощала входящие сигналы так быстро, как только могла, разжевывала информацию на байты, тщательно переваривала и изрыгала не слишком удобоваримый ответ. Хрустальные программирующие ячейки, размещенные в многосекционном ионизированном жестяном поддоне, включились в работу, и ящик принялся вращаться, пока не повернулся передней панелью к далеким звездам. Тогда дверца широко распахнулась, и мощный поток тахионов вырвался наружу, ни разу не дрогнув за те четырнадцать секунд, пока не достиг орбиты Плутона. Сообщение, посланное холодильником, было точным, сжатым, лаконичным, не оставляющим никакого простора для беспочвенного фантазирования.
Вскоре золотой луч тахионов погас, и эмалированная дверца захлопнулась с неслышанным стуком. Ожили крошечные реактивные двигатели, расположенные по краям водосборного поддона, и золотистый ящик плавно сошел со своей орбиты, чтобы переместиться в точку над центральной частью Северо-Американского континента. В заданной точке пространства рефрижератор затормозил и лег на геостационарную орбиту, которая позволяла ему оставаться неподвижным относительно источника этих странных передач.
Прямо над спортивной спортплощадкой нью-йоркского Центрального Парка.
4
Командир экипажа Айдоу откинулся в своем кресле, сделанном специально по форме его тела, и, нахмурясь, посмотрел на расположенный перед ним обзорный экран. Его лицо напоминало “Этюд о задумчивости в голубых тонах”. Первый контакт с неизвестным видом живых существ всегда был по меньшей мере непростым делом. До сих пор все шло хорошо, и ему оставалось только надеяться, что грядущие события оправдают риск этой экспедиции.
Командная рубка космического корабля “Все То, Что Блестит” плавно понижалась во всех направлениях от кресла командира, и таким образом командир находился в высшей точке своего стерильно-белого, высокотехнологичного царства. Такое местоположение позволяло ему чувствовать себя комфортно, ибо еще его далекие примитивные предки любили прятаться в кронах деревьев, чтобы бросаться оттуда на разные живые существа, проходящие внизу и ничего не подозревающие, и со счастливой улыбкой всучивать им страховой полис.
“Все То, Что Блестит” был слегка модифицированным космическим модулем Ми-кон-4, и его диаметр составлял аккурат четыреста метров. Это в точности такой же размер, которым славятся все Миконы. Приводимый в движение известными своей надежностью экзотермическими реакторами, он мог разогнаться до средней крейсерской скорости, равной скорости света, используя всего двенадцатую часть мощности маршевого двигателя, что превращало космический корабль данной модели в один из самых скоростных в галактике. Только на одной планете были корабли, способные двигаться еще быстрее, но их нельзя было купить ни за какие деньги. Двадцать четыре палубы космического корабля различались по площади и высоте, в зависимости от желания членов экипажа и назначения. Стандартными были только командные рубки.
По направлению к корме от командирского кресла были расположены прижатые к стенам из гофрированного металла техпосты экипажа: охранника, инженера, коммуникатора и техника. Последним из названных техпостов пользовались довольно редко, и он попал в командную рубку только потому, что проклятую штуковину нужно было-таки куда-то пристроить. Бронированная дверь отсекала цоколь помещения и могла блокировать доступ в этот нервный центр космического корабля. В настоящий момент дверь была закрыта, и в ее створе виднелись кажущиеся бесконечными стены внешних коридоров, вдоль которых тянулись многочисленные проволочки, трубочки и распределительные щиты.
Сама командная рубка и ее меблировка были исполнены в различных оттенках белого цвета, и только члены экипажа подчас оживляли монотонную белизну окружающего пространства своими собственными цветами: голубым, серым, коричневым и зеленым, но и эти тона были приглушены желтовато-белой униформой, которую носили члены команды. Все техпосты на борту корабля были снабжены собственными обзорными экранами, но сейчас Айдоу подключил их к своему так, что все они показывали одну, ничем не примечательную картину.
Посреди абсолютно белого, бесконечного пространства испытательной камеры, которая занимала целую палубу в самой середине космического корабля, стояло шесть человек. Расстояние делало их слабыми и хрупкими, каковыми они, по всей вероятности, и были на самом деле. Айдоу наблюдал за тем, как они расхаживают туда и сюда, сердитыми жестами вздымая вверх передние конечности. Без всякого сомнения, они сопровождали свою жестикуляцию угрозами, вопросами и мольбами. Все как обычно. Звуковые ячейки в испытательной камере еще предстояло активизировать, и потому их многочисленные колкости и едкие замечания не достигали слуха командира.
Кроме всего прочего, командир Айдоу любил сначала посмотреть на поведение подопытных экземпляров, это помогало ему лучше оценить шансы на успех. Более того, командир пришел к выводу, что намеренное пренебрежение приводит наиболее примитивные создания в настоящее бешенство, а эти грунтландцы по всем признакам начинали “созревать”. В то самое время, когда Айдоу удостоил пленников своим командирским вниманием, самый крупный экземпляр опустился на колени и попытался прорыть подземный ход в полу, обитом мягким материалом. Его товарищи, похоже, пытались подбодрить своего соплеменника, хотя, когда дело касалось чужих форм жизни, очень трудно было быть в чем-нибудь совершенно уверенным. Ага! Волосатый субъект поднял крупного самца и несколько раз ударил по лицу ладонью. Почему-то это успокоило крупного самца, и он без дальнейших возражений присоединился к товарищам. Волосатый грунтландец же стоял несколько особняком от всей группы, и его товарищи теперь обращались со своими репликами именно к нему.
– Стало быть, ты – их предводитель, – холодно заключил Айдоу. И он обратился к нему, правда, мысленно: “Я приветствую тебя, брат”.
Тяжелая рука из живого гранита весомо опустилась на плечо Айдоу. Командир поднял взгляд и посмотрел в неподвижное лицо охранника или охранителя своего корабля.
– Не слишком много доказательств в пользу твоего предположения о том, что они правят при помощи силы, – прогудел Гастерфаз, его лишенный интонации голос напоминал звук, какой издавали бы совокупляющиеся булыжники. – По-видимому, ты ошибся.
– Почему ты так считаешь? – удивился Айдоу. – Разве ты не видел, как волосатый самец ударил большого и заставил его подчиниться? Поэтому я считаю, что им приходится управлять при помощи силы, как я и предсказывал.
Каменный гигант моргнул. Клик-клик.
– Это ты считаешь ударом? Это была просто ласка. Скорее всего эти двое – любовники.
Командир Айдоу улыбнулся про себя. Гастерофаз принадлежал к хоронцам – огромной, мускулистой, покрытой каменными пластинами расе, обладающей фантастической силой. Эта гороподобная раса была настолько могущественной, что ее представителям было непросто распознать противника, если он был слабее боеробота, вооруженного рентгеновским лазером. Такое равнодушное отношение приводило некоторые особенно впечатлительные расы в состояние настоящего исступления, и грозные хоронцы находились в настоящий момент в состоянии войны по меньшей мере с двумя цивилизациями, о чем они блаженно не ведали.
– Поверь мне, – уверил Гасгерфаза Айдоу, – эти грунтландцы весьма примитивно устроены для наших целей. Я уверен, что они великолепно подойдут для предстоящих испытаний.
– Примитивный мусор! – проскрипел рядом третий высокий голос, и оба существа немедленно повернулись, чтобы лицезреть Бозтванка, космического инженера. Он приблизился совершенно неслышно, подлетев к ним сзади на своем электронном блюдце, поддерживаемом в воздухе невидимым силовым полем.
– Мусор! – с пафосом повторил старый склочник-гриб, трепеща бахромой вокруг шляпки. – И совершенно бесполезны для нас. Эти… – полупрозрачная рука указывала на фигуры на экране. – Они не пройдут и первый тест, не говоря уже о всех трех!
Расположенное на ножке миниатюрное личико гриба скривилось от разочарования.
– Давайте поскорее покинем этот гнилой мир и подыщем настоящую планету с настоящими людьми для наших испытаний.
“И с более вкусной почвой!” – добавил про себя Айдоу.
Анализ здешней почвы показал, что она перенасыщена гидрокарбонатами, солями металлов и мочой животных. Но и предшествующая посадка также не удовлетворила Бозтванка. В последнее время его раса грибов пребывала в постоянном раздражении относительно всей остальной галактики. Этот эмоциональный сдвиг в конце концов привел к тому, что представители этой расы приобрели способность выражать свое неудовольствие и возмущение, в буквальном смысле слова взрываясь и разбрасывая споры в радиусе целого километра. Скорее всего, эта горластая раса была бы истреблена давным-давно: во-первых, потому, что галактическое содружество неизменно стремилось к сохранению прочного мира и спокойствия, а во-вторых, потому, что не достигшие состояния разумности молодые особи этой породы ценились в качестве деликатеса всеми существами, которые обладали вкусовыми рецепторами, и некоторыми отдельными личностями, весьма немногочисленными, которые обладали особо утонченным чувством прекрасного.
Иными словами, только выдающиеся инженерные способности спасли Бозтванка от того, чтобы оказаться в реакторе космического корабля в качестве топлива.
Айдоу нахмурил голубые брови. Гриб обладал определенными достоинствами, а жители планеты Грунт были совершенно невыразительны и не производили впечатления. Все же, будучи командиром космического корабля, голубокожий Айдоу чувствовал себя обязанным отстоять свою точку зрения и обосновать полет на эту планету.
– Ерунда, – начал он дружеским тоном, – они…
– Они все еще называют свою планету Грунт! – взъярился инженер. – Как можно быть такими примитивными!
В этот момент специальные пульверизаторы принялись обрызгивать шляпку и ножку гриба специальной розовой водой, предохраняя нежную мякоть гриба от высыхания, и Айдоу воспользовался паузой, чтобы развивать свою мысль дальше.
– Любая раса называет свою планету “грунтом”, по крайней мере сначала, – терпеливо разъяснил он. – Тебе об этом известно.
– Но их солнце уже совершило более четырех тысяч полных оборотов, за это время можно было изменить название по крайней мере несколько раз! Чего, ради Вакуума, они ждут? Чтобы Первый Строитель сам назвал планету вместо них?!
– Терра, – перебил Бозтванка сухой и бесстрастный голос. – Они называют свою планету Терра.
В сильном приступе раздражения гриб захлопнул свой беззубый рот, и корабельный коммуникатор Скви вышел вперед, волоча за собой длинный, полуатрофированный хвост.
Скви был последним известным в галактике представителем расы ящеров. Прочее население его родной планеты стремительно эволюционировало и в конце концов превратилось в высокоразвитую расу совершенно иных существ, пока Скви скитался по просторам галактики вместе с экипажем командира Айдоу. Скви предпринимал героические попытки возродить к жизни свое исчезнувшее племя в прежнем, знакомом ему виде и по этой причине соблазнял и спаривался с любой хладнокровной и яйцекладущей особью женского пола, которую ему удавалось встретить в чужих мирах. Существующие медицинские теории утверждали, что размножение при посредстве существ другого вида невозможно, однако Скви раз за разом опровергал эти теории, оплодотворяя своих инопланетных любовников и любовниц, которые впоследствии производили на свет маленькие копии Скви. К сожалению, симпатичные крошки стремительно развивались в существа высшего порядка, и это бесконечно огорчало Скви.
Бозтванк с подозрением уставился на специалиста по коммуникации.
– Все называют эту планету этим именем? – спросил он сурово.
Скви перестал почесывать чешуи хвоста. Хвост вообще не чесался, это был совершенно непроизвольный жест, подобный тому, как некоторые гуманоиды потирают подбородки или как блупоиды бьют себя рыбой по головам.
– Нет, – честно признался ящер. – Не все.
– И что же означает эта Терра?
– Земля! – гордо сообщил он, и гриб нахмурился, как ни трудно ему было это проделать.
Командир Айдоу по всем признакам испытывал удовольствие от этой перепалки. Скви превосходно справился с анализом языка жителей Грунта.
Разъяренный тем, что все его надежды рушились на глазах, Бозтванк ринулся в атаку:
– А какие еще значения имеет это слово на основном наречии этой планеты?
Скви прикусил свой раздвоенный язык. Он надеялся, что этого вопроса ему не зададут.
– Ну? – потребовал Бозтванк.
– Грунт, почва, грязь, – печально вздохнул коммуникатор.
– А-га! – торжествующе вскричал гриб. – Я говорил! Говорил! Говорил!
С королевским достоинством, свойственным только ящерам, Скви повернулся хвостом к инженеру и направился к своему техпосту, где радостно перемигивались его приборы, счастливые от того, что их чешуйчатый хозяин снова был с ними. Вегетарианец, принадлежащий к расе вегетарианцев, Скви гадал, каков может быть на вкус противный Бозтванк. Наверное, горький, как трава-вонючка, мерзкий старый мухомор!
Айдоу также с неодобрением уставился на торжествующего Бозтванка. У него было так много отрицательных черт характера, что этот его триумф был жалким. К тому же разве его родная планета в переводе на галактический не называлась “местом, которое хранит наши корни”?
– Это так, Айдоу? – спросил Гастерфаз, возвращаясь к первоначальной теме разговора. – Могут ли они быть слишком примитивными, такими, что мы не сможем их использовать?
– Нет, – твердо подвел итог командир, скрещивая ноги и разглаживая манжет своего мундира. – Они не такие примитивные. Грунт управляется планетарным правительством, они летают в ближайший космос и обладают мировой системой телекоммуникаций. Одно это доназывает, что они достаточно высоко развиты для наших нужд.
– Тогда это вполне приемлемо. Нам приходилось иметь дело с гораздо худшим.
– Но мы имели дело и с гораздо лучшим! – раздражительно проквакал Бозтванк. – Давайте поворачивать домой!
– НО МЫ УЖЕ ЗДЕСЬ! – прогремел Айдоу, используя один из своих ртов, тот, что предназначался для команд и распоряжений. – Нам стоило немалых усилий добраться сюда, и теперь мы должны испытать этих…
– Гуманоидов, – вставил Скви.
– …грунтландцев, – твердо закончил Айдоу. – Н надеяться на лучшее.
Ворча себе под нос, Бозтванк направил свое летающее блюдце к техпосту и приказал своему заправщику еще раз побрызгать себя розовой жидкостью. Это, однако, ничуть его не утешило.
Айдоу вернулся к своему обзорному экрану. Изображение на нем ничуть не изменилось. Испытуемые почти не сдвинулись с мест. Неужели с ними что-то не в порядке? Куда девалось любопытство? И он сложил брови домиком, что было выражением досады.
– Сколько еще ждать?
– Триста секунд, – ответил Скви.
– Вакуум! – тихо выругался Айдоу. – Все ли готово для трансляции испытаний?
– Конечно, мой командир.
– Прекрасно. Кстати, Трелл успел поменять разбитую камеру в зону испытаний? – пока он говорил, шестеро жителей Грунта возникли на его экране под другим углом.
– Так годится, Гастерфаз?
Могучий хоронец со скрипом покрутил головой, причем его массивные плечи даже не дрогнули.
– Да, Айдоу?
– Постарайся в этот раз аккуратнее управлять своим боероботом. Нам приходится возить с собой большой запас запасных камер.
– Приму к сведению.
– Послушай, только вчера Трелл говорил мне, что… – Айдоу замолчал и оглядел рубку, словно только сейчас заметил отсутствие техника. – Кстати, где он?
Бозтванк пробормотал что-то неразборчивое.
– Что там говорит наш инженер?
– Ремонт. Он занят каким-то ремонтом.
– В самом деле? – вопросил Айдоу, разворачиваясь вместе с креслом. – И что же вышло из строя на моем корабле?
– Вышло из строя? – поперхнулся гриб. – Нет… ничего не вышло… Мелкий ремонт… ну, ты сам понимаешь… там-сям… корабль так велик.
– Где Трелл? – снова спросил Айдоу, используя рот, предназначенный для ведения вежливой беседы. Бозтванк снова пробормотал нечто невнятное, и Айдоу применил свой командный голос: – ГДЕ ТРЕЛЛ?!
– В реакторе, в активной зоне.
– ЧТО?! – проревел командир корабля, вскакивая с кресла. Бозтванк что-то быстро заговорил, его летающее блюдце медленно пятилось от разъяренного гуманоида.
– Никакой опасности, командир! Треллу это не повредит. Регулятор мощности фиксирован на 9/9. Он в полной безопасности – так, как если бы он висел под мандибулой у своей мамаши. (Мандибула – нижняя челюсть у насекомых, под которой некоторые виды пауков вынашивают свое потомство).
Айдоу некоторое время обдумывал это сообщение, сознавая, что трусливый гриб не осмелится лгать своему командиру, затем грузно упал обратно в кресло. То, что сообщил Бозтванк, было верным – 9/9 было вполне в пределах способности техника переносить жесткие излучения. Едва ли он это почувствует. Но с чего бы это Бозтванку посылать техника к реактору, когда они вот-вот начнут серию важных испытаний, результат который небезразличен для всех? Не может быть, чтобы он все еще сердился…
– Ты все еще сердит на Трелла за ошибку, которую он допустил в прошлом путешествии, – обвинил Айдоу инженера.
Гриб мгновенно распалился:
– Он перепутал мою розовую воду с жидкостью для протирки иллюминаторов, и это уже не в первый раз! Я не потерплю этого!
Ящер и каменнотелый охранитель расхохотались, Айдоу тоже позволил себе не скрывать улыбки. Да, это в самом деле была трагедия, и только время сделало этот инцидент смешным.
– О'кей, Боз, можешь делать с ним что хочешь, но предупреждаю тебя, что в рабочей зоне реактора не должно произойти внезапного и таинственного выброса радиации, который поджарит нашего техника прямо на рабочем месте. ВАМ ЯСНО, ИНЖЕНЕР?
Гриб почувствовал переход с одного голоса на другой и отсалютовал.
– Да, мой командир. Разумеется, мой командир. Как скажешь, Айдоу, – и Бозтванк незаметно повернул в обратном направлении переключатель мощности реактора, который он до того постепенно передвигал в сторону увеличения.
Удовлетворенный тем, что Трелл на некоторое время действительно оказался в безопасности, Айдоу вернулся к текущим делам.
– Время? – спросил он у Скви.
– Сто секунд, Айдоу. Да, теперь уже скоро.
– Будь добр, Скви, включи свой транслятор. Я хочу побеседовать с нашими… гостями.
На его панели выдвинулся из-под экрана тонкий шток микрофона, и Айдоу прочистил оба своих горла.
– Внимания, прошу внимания!
Транслятор загудел и донес его слова до испытательной камеры.
Испуганные раздавшимся ниоткуда голосом, шестеро людей подпрыгнули и принялись грозить кулаками в потолок.
– Они желают знать, что нам от них нужно, – перевел Скви, прислушиваясь к тому, что нашептывали его приборы своему любимому хозяину.
– И все? – осведомился Гастерфаз, слегка пошевелившись в своем стальном ложементе, отчего сталь протестующе застонала.
– Ну, я несколько упростил, – признал коммуникатор со смущенной улыбкой.
– Я так и подумал, – холодно заметил Айдоу. – Что еще они говорят?
– Гм-м… Они призывают нас выйти и показаться, требуют немедленного освобождения, угрожают смертью, и все это перемежается многочисленными ссылками на то, как наши матери произвели нас на свет, – произнося последние слова, ящер отчего-то смутился. – Разве не каждый любит свою мамочку?
Командир сомневался в точности перевода и сообщил об этом Скви.
– Дай мне самому поговорить с ними, – распорядился он.
Скви переключил тумблеры, что-то повернул на своей панели, и обзорный экран перед командиром заговорил…
– … СЪЕШЬТЕ НЕНУЖНЫЙ МУСОР, ВЫ, НЕЧИСТЫЕ ОТПРЫСКИ НЕЖЕНАТЫХ РОДИТЕЛЕЙ! ДЕТИ СОБАК ЖЕНСКОГО РОДА! ПУСТЬ ПЕРВЫЙ СТРОИТЕЛЬ ВЫБРОСИТ ВАС В ВАКУУМ! ПУСТЬ…
– Ведите себя тихо! – спокойным голосом произнес Айдоу, одновременно переводя регулятор громкости на полную мощность.
Его многократно усиленные слова громом раздались в помещении, где находились испытуемые, и они закачались, продавленные могучей звуковой волной.
– Возьмите себя в руки, – продолжал Айдоу, возвращая регулятор громкости на микрофоне в нормальное положение. – Не нужно кричать, я слышу вас достаточно хорошо.
– Полужидкий продукт организма, – заметила особь женского пола, и остальные согласно закивали.
Сбитый с толку Айдоу вопросительно глянул на Скви.
– Выражение, обозначающее недоверие, – пояснил коммуникатор.
– Ага.
– Дрянь, нестоящие экземпляры, – пробормотал Бозтванк, ни к кому в отдельности не обращаясь. Почему никто не мог понять, что он всегда бывает прав, прав на сто процентов, вне зависимости от того, о чем шла речь?
В испытательной камере снова загремел голос Айдоу:
– МЫ ПЕРЕНЕСЛИ ВАС ШЕСТЕРЫХ НА БОРТ НАШЕГО КОСМИЧЕСКОГО КО РАБЛЯ В КАЧЕСТВЕ ОБРАЗЦОВ ТИПИЧ НЫХ ГРУНТЛАНДЦЕВ…
– Грунтландцев? – переспросил маленький самец.
– Твой папа был грунтландцем! – проорал в ответ большой.
– Прекратите ваши неумные разговоры, – приказал волосатый, и его товарищи послушно замолчали.
– НА ГЛАЗАХ НАСЕЛЕНИЯ ВАШЕГО МИРА ВЫ БУДЕТЕ ПОДВЕРГНУТЫ ТЕСТИРОВАНИЮ, В ЗАВИСИМОСТИ ОТ РЕЗУЛЬТАТОВ ТЕСТОВ БУДЕТ РЕШАТЬСЯ, ГОТОВА ЛИ ВАША РАСА ПРИСОЕДИНИТЬСЯ К ГАЛАКТИЧЕСКОЙ ЛИГЕ.
Последовала небольшая пауза.
– Это… чего? Что-то вроде Высшей лиги? – спросил самый маленький грунтландец.
Айдоу снова посмотрел на Скви.
– Это орган, который управляет их планетой, – пояснил коммуникатор.
– ДА… ВЕРНО… СОВЕРШЕННО ПРАВИЛЬНО… ЕСЛИ ВЫ НЕ ПРОЙДЕТЕ ТЕСТИРОВАНИЯ… ТОГДА ПЛАНЕТА БУДЕТ УНИЧТОЖЕНА…
– Я чувствую неприятный запах от всех видов тестов, – пожаловался самый маленький.
– С силой засунь себе в рот то, что надевают на ноги, ты, ягодичная мышца! – рявкнул волосатый, и маленький хихикнул.
Вожак группы испытуемых задумчиво оглядывал казавшуюся ему бесконечной просторную комнату.
– Я уверен, что они это могут, – пробормотал он.
– ДА… МЫ МОЖЕМ. Непонятным жестом высокий волосатый самец развел руки в стороны.
– Стало быть, принимается, – сказал он в потолок. – Может быть, расскажете нам, из чего будут состоять ваши тесты?
– Да! – с энтузиазмом воскликнул Бозтванк. – Давайте покажем им, давайте покажем!
Айдоу отключил микрофон. Почему бы и нет? Они, безусловно, были не слишком интересной группой. Может быть, кое-какая визуальная стимуляция сделает их более активными?
– Как хотите, – согласился он.
– Скви, попробуй связаться с представителями их Высшей лиги и сообщи, что мы начинаем испытания немедленно.
– Слушаюсь, мой командир, – ответил коммуникатор, переключая аппаратуру своего техпоста, готовясь отправить сообщение. Про себя он подумал, что ему должно быть стыдно. Это была такая симпатичная планета!
