Текст книги "Когда мир изменился (СИ)"

Автор книги: Ник Перумов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Когда-то давным-давно он, Фесс, разил неупокоенных на погосте в деревне Зеленухи чистой силой, собирая её отовсюду; зомби Эвиала были неуязвимы перед простой стихийной магией, и те же законы, похоже, действовали и здесь – если не в точности такие, то похожие.

В деревне Зеленухи, отражая орду ходячих мертвяков, он, Фесс, едва не отправился к праотцам, разрывая саму ткань мира. Нет, теперь он научился…

Огонь опалил костяного монстра, но не уничтожил.

Аэ застыла рядом, обратившись в статую; Фесс чувствовал ток её собственной силы, она готова была перекинуться, но отчего-то медлила.

«А теперь я тебя упокою».

Что бы ни двигало костяным страшилищем, какой бы вид неупокоенности не собрал воедино его кости, эту волю можно изничтожить.

Одна руна, другая, третья…

Спасибо тебе, старина Парри. Ты спас меня, ты учил меня, ты заботился обо мне. Наверное, тебе было бы приятно узнать, что архаичное твоё искусство вновь в ходу.

Фесс резко ударил тёмным посохом оземь.

«Вытягивай! Забирай! Всё твоё!»

Тварь уже была на берегу. Распахнулась пасть, громко клацнула, короткие лапы вступили в начертанные ловчие символы, и некромант зашипел от боли – посох раскалился, жадно всасывая силу, замкнутую сейчас в переплетениях рун.

Злую, ядовитую силу, которую так и тянуло назвать «силой Хаоса».

Чудовище споткнулось. Обе его отрубленные лапы забились и задергались на мелководье, вздымая брызги.

Посох дрожал и трясся, некромант едва удерживал его; чудовище враз замедлилось, словно муха в патоке. Кости стали одна за другой отваливаться и отпадать, рассыпаясь мелкой трухой; тварь утробно взвыла, дёрнулась раз, другой – и вдруг вся словно бы осела, обрушилась грудой обгорелых огрызков и обломков. Последним рухнул круглый череп; рухнул и взорвался, словно под ударом молота.

К ногам Фесса откатилось что-то круглое и белое – единственное белое тут.

Ещё один череп. Мелкий по сравнению с прежним, размером с обычный человеческий. И почти человеческий по виду.

И совершенно нечеловеческий по сути.

Существо, которому он принадлежал, походило на человека, однако верхняя челюсть нависала над нижней, торчали две пары заострённых толстых клыков. Провал носа был уже, глазницы – больше. В середине лба – явно намеченная ямка, истончение кости, словно зародыш третьего глаза – та самая штуковина, которую Фесс заметил на правом плече твари.

В чёрной глубине глазниц медленно угасала пара янтарных огоньков.

– Дрянь какая, – выдохнула драконица.

– Дрянь, – согласился некромант. – Нельзя, чтобы такое тут осталось бы валяться…

Он протянул руку, подержал раскрытую ладонь над уродливым черепом. По коже пробежала короткая россыпь быстрых злых уколов.

– Магическая вещь, – проговорила Аэ, глядя на жуткую кость широко раскрытыми глазами.

– Да, она и управляла этой тварью, – Фесс кивнул на неподвижную груду костей.

– И что теперь? Раздробить? Утопить? Закопать?

Некромант покачал головой.

– Я знаю, что.

…Снизу, где полагалось отрастать шейным позвонкам, у этого черепа был сплошной чертополох абсолютно нечеловеческих костей. Некромант нацелился остриём посоха, надавил – что-то захрустело, а потом вдруг щёлкнуло, клацнуло – словно челюсти сомкнулись! – и череп оказался намертво насажен на тёмный можжевеловый посох.

Аэсоннэ ахнула, но некромант уже твёрдо сжимал древко. Оно вновь разогрелось, магия потоком устремилась к черепу, и злое начало в нём взвыло от первобытного ужаса.

Плен. Плен. Вечный плен. Нет выхода. Служить. Отдать всё. Отдать до конца!..

Запертая в черепе сила пыталась бороться. Вниз по древку прокатилось кольцо леденящего холода, наткнулось на сжатый кулак некроманта, дрогнуло и рассыпалось. Холод обжигал, но воля Кэра Лаэды оказалась крепче.

На том берегу застыла толпа местных. Мужчины, женщины, старики и детвора – и стар и млад высыпали подивиться на этакое чудо.

– Кажется, – заметила рачительная драконица, – мы, по крайней мере, сможем разжиться у них одеждой.

Глава V

В таверну «Свинья под секирой» достойный, хоть и молодой, сэр Конрад вер Семманус притащился тише воды ниже травы. Содержатель заведения и прислуга низко кланялись юному рыцарю, но тот словно бы ничего не замечал вокруг.

– Сударь некромаг?

Фесс уже давно покончил со свиным боком и сидел просто так, наслаждаясь бездумным покоем. Очень, очень редко выпадало такое, особенно в последнее время, когда неупокоенные полезли изо всех щелей, и впрямь словно тараканы.

– Сэр Конрад. Присаживайтесь. Отец-дознаватель уже изволили отбыть.

– Жалко как, – по-детски огорчился рыцарь. – Я, собственно… попрощаться, сударь.

Фесс понимающе кивнул.

– Конечно. Отец Церепас не благословил тебя оставаться в моём обществе.

– Не благословил, – понурился Конрад. – Бранил и корил меня всячески, наложил послушание…

– Так, наверное, тебе надлежит его выполнять?

– Я и выполню. Но сперва попрощаемся, сударь некромант. Неправ я был, вижу теперь. Чуть рыцарскую честь не опозорил, слишком усердно приказы выполняя. А только обеты, которые даёшь при посвящении – они всё равно важнее.

– Тогда попрощаемся, – согласился Фесс, по-прежнему не понимая, зачем наследник вер Семманусов вообще явился сюда.

– Да, да, – заторопился рыцарь. – Только… сударь некромаг, не собирался ли ты навестить командорию Чёрной Розы? Конечно, здесь она невелика, не Тар Андред, их крепость, но всё же – может, они знают что-то о недостойном рыцаре Блейзе?

– Отец-дознаватель отнюдь не был убеждён в его недостойности, сэр Конрад. Принцип меньшего зла, видите ли.

– Не нам ставить под сомнение мудрость святых отцов, – склонил голову рыцарь. – Но я бы всё-таки отправился с тобой, сударь некромаг; если позволишь, конечно.

Фесс пожал плечами.

– Тогда идём. Только заберём с постоялого двора повозку мою. Не пешком же нам к многодостойным братьям рыцарям являться!

В конце концов, хочет – пусть тащится. Титурус вер Семманусов на гербе всё-таки кое-что значит.

Народ на улицах Хеймхольма шарахался, визжал и жался по стенам при виде жуткой упряжки некроманта. Правда, запустить камнем в спину или хотя бы крикнуть что-нибудь никто не осмелился.

Как говорится, и на том спасибо.

Командория Ордена Чёрной Розы занимала особняк в чистой части Хеймхольма, скромный, без излишеств – рыцарям, посвятившим себя борьбе с нежитью, не нужны финтифлюшки. Два этажа, широкие ворота во двор, узкие окна с решётками, дверей нет – если надо, тут можно продержаться.

Подле распахнутых створок томились двое совсем юных сквайров-оруженосцев с длинными алебардами, в тяжёлых кожаных доспехах с нашитыми железными пластинами. Стояли явно лишь для того, чтобы всем показать гордый герб Чёрной Розы, вычеканенный на грудных частях брони.

При виде некроманта челюсти у них так и отвалились. Сквайр помладше взвизгнул и ринулся во двор, оставив старшего товарища трястись на боевом посту.

– Кто есть из старших братьев Ордена? – холодно осведомился Фесс, спрыгивая с двуколки и деловито охлопывая своих упряжных мертвяков, словно породистых коней. Мальчишка-сквайр, ещё младше Конрада, побледнел, позеленел и, наверное, рухнул бы, если б не упёртая в камни алебарда.

Ответить Фессу сквайр так ничего и не успел. Его младший собрат явился с подмогой.

– Нет, сударь некромаг. Мы не предаем гласности деяния наших братьев и то, как оценивает их Орден. Я вам это в третий раз уже повторяю.

Они сидели в «малой трапезной». Напротив некроманта устроился, внушительно уперев руки в боки и держась очень прямо, чернобородый рыцарь с нитями седины в волосах. Худощавый и слегка смуглый, от левого виска к углу рта тянется старый шрам. Даже тут он не расставался ни с кольчугой, ни с полутораручным мечом-бастардом.

– Сэр командор, а я повторю вам в четвёртый, что хватать неповинных и оставлять их как приманку для нежити…

– Мы вполне доверяем суждениям нашего брата, – перебил Фесса другой рыцарь, сидевший рядом с командором, низенький и лысый, но с такими огромными ручищами, что в нём можно было заподозрить наличие гномьей крови. – Мы наслышаны о тебе, некромаг, и знаем, что ты в какой-то мере делаешь одно дело с нами, но без благословения Святой Церкви, и потому…

– А вы видели, как сударь некромант сражался с богомерзким личем, оскорблением всех Господних заповедей? – вдруг вклинился Конрад. – Простите мне вмешательство, благородные сэры, но я там был. Наблюдал всё собственными глазами.

– Господин вер Семманус, – тяжело взглянул на него командор. – Ваш почтенный отец не учил вас, что прерывать старших нехорошо?

– Мой почтенный отец учил меня не отступать перед злом! – юный сэр Конрад от волнения дал петуха.

– Спокойно, Манфред, спокойно, – командор положил руку на плечо лысому рыцарю, уже начавшему привставать. – Орден Чёрной Розы чтит закон…

– А разве похищать невинных дев – это называется чтить закон? – холодно бросил Фесс.

– Она наверняка была ведьмой. Не могла не быть, – вдруг прогудел брат Манфред. – Я знаю брата Блейза. Он никогда бы не…

Фесс заметил, как рука командора чуть сжалась на плече рыцаря.

– Мы ничем не можем помочь тебе, сударь некромаг, – проговорил старший рыцарь. – Ты не на службе у его светлости маркграфа, чьи указы мы чтим, хотя и обладаем правом экстерриториальности, сиречь неподсудности…

– Ну, на нет и суда нет, – Фесс поднялся. – Но передайте брату Блейзу, что я бы очень хотел с ним побеседовать. На предмет доказательств того, что оставленная им на жертвеннике дева была именно ведьмой или хотя бы просто преступницей, приговорённой к смерти.

– Ты угрожаешь рыцарю Чёрной Розы, некрос?! – не выдержал Манфред.

– Я же сказал – спокойно! – повысил голос командор. – Сударь некромаг Фесс, нам не о чем больше разговаривать. Отринь ты чёрные искусства, покайся, прими всей душой учение матери нашей, святой церкви Господа Вседержителя – и ты был бы желанным гостем в нашей скромной обители. Но пока – я прошу тебя удалиться. И мне, и брату Манфреду предстоят долгие беседы с нашими духовниками.

– Не смею препятствовать, – Фесс поднялся. – И благодарю за гостеприимство.

– Счастливого пути желать не будем, – ровно сказал Манфред, быстро взглянув на командора, словно спрашивая разрешения.

– Но успехов в бою против нежити пожелаем всегда. Ибо, чтобы спасти душу, надо дать ей время для спасения. Которого бродячие мертвяки как раз и не дают.

– Совершенно согласен, сударь командор, – вежливо улыбнулся некромант. – Счастливо оставаться.

Прежний Фесс, наверное, добавил бы что-то ехидное, навроде «смею надеяться, духовники ваши не окажутся к вам слишком суровы и не наказывают батогами», но того Фесса давно уже нет.

– Не желаете ли остаться и разделить трапезу, сэр Конрад? – окликнул командор молодого рыцаря.

– Благодарю, многодостойный сэр, – неожиданно ответил молодой рыцарь. – В другое время с радостью бы и благоговением. Но, увы, не могу. Мои самые глубокие извинения, – и вышел следом за некромантом, поклонившись лишь самую малость.

Они молча покинули командорию. Двуколка и зомби так и стояли во дворе, и сновавшие туда-сюда слуги с молодыми сквайрами далеко её обходили. Какой-то рыцарь в длинном белом плаще с чёрной розой посредине громко возмущался и требовал «ответить за сие непотребство и богохульство», но враз осёкся, едва заметив некроманта с его спутником – и ретировался, ворча под нос что-то сильно нелестное.

– Что ж, это не слишком помогло. – Фесс взобрался в повозку, как обычно, машинально проверил спрятанный посох. На месте. Конечно, к его двуколке приближаться не дерзали, но кто знает, кто знает…

– Они не правы, сударь некромаг. – Рыцарь Конрад заметно волновался. – Они не должны были вам отказывать. Если дева Этиа ни в чём не повинна, а рекомый Блейз похитил её из родного дома, то…

– То? – Фесс поднял бровь.

– То это плевок в лицо всем идеалам рыцарства! – выпалил юноша. – Он опозорил свой меч! И того, кто дал ему посвящение!

– Быть может. Но нам это не поможет, сэр Конрад. Лич на свободе, и кто знает, какое злодейство задумывает – быть может, прямо сейчас.

– Я… – замялся молодой рыцарь, – сударь некромаг, я хотел бы помочь…

– Ты, сэр Конрад? – вот теперь Фесс удивился по-настоящему. – Но как же опасность для твоей души? Не ты ли говорил мне…

– Лич овладел мною, – опустил голову тот. – Овладел, подчинил и заставил свершить преступление. Моими руками невинная дева предана в лапы злодею! Быть может, её уже постигла ужасная участь… но тогда я хотя бы отомщу её губителю!

Сэр Конрад раскраснелся, щёки его пылали.

– Сударь, – вздохнул некромант. – Ценю твой порыв. Очень ценю. Но разве ты готов к путешествию, сэр рыцарь? Ты командовал постом, ты отвечаешь за своих людей. У тебя дельный и расторопный сержант, но главным был всё-таки ты, а не он. Вернись к своим, прими их обратно под руку, и тогда…

– Я уже всё уладил, – тотчас выдал сэр Конрад. – Мой почтенный родитель отдал необходимые приказы. Сержант и все остальные будут возводить новую караульню. К ним отправлено подкрепление, искусный лекарь, необходимые припасы…

– Всё это хорошо, но как же твоя душа? Боюсь, отец Церепас не благословит тебя на странствия в обществе некромага.

Конрад опустил голову и вновь покраснел. Он вообще легко краснел, если и не как девушка, то близко.

– Как может спастись душа моя, если по моей вине попала в руки страшного лича невинная дева?

– Да почему же по твоей, Кон…

– Будь я чист и благочестив по-настоящему, тёмные чары не нашли бы ко мне дорогу! – почти выкрикнул юнец.

«Чепуха, малыш, – вздохнул про себя некромант. – Чары лича нашли бы дорогу к любому праведнику. Это, увы, как камень и рычаг. Сколь бы ни был тяжёл валун, всегда можно найти подходящий лом, подсунуть под него и сдвинуть с места. И никакая праведность не поможет».

– Ты не можешь об этом судить, – мягко сказал он вслух. – Послушай доброго совета, вернись к своему достопочтенному родителю, а потом…

– Я всё уже решил! – с отчаянной лихостью объявил юноша.

– Ты, может, и решил. А спросил ли ты меня, сэр рыцарь? Ведь, столкнись мы с мертвяками, мне придётся думать не только о них, но и о тебе. Ты станешь не помощью, но обузой.

Уши сэра Конрада почти что засветились.

– Драться с мертвяками – это совсем не то, что с живыми, – безжалостно продолжал Фесс. – Обычная сталь остановит лишь самых слабых, самых простых зомби. Против скелета лучше всего палица – кости не рубят, их дробят. Но, пока не вскрыт источник неупокоенности, руби тварей или пронзай обычным оружием – ты их лишь немного задержишь. И потому я, откровенно говоря, так хотел потолковать с рыцарем Блейзом. Я встретил его в изрядном отдалении от того места, где он оставил пленницу. Зачем? Если он собирался как-то извести слыгха, то логично было бы оставаться где-то рядом. А так – твари Эшер Тафф сожрали бы жертву, и всё.

Конрад слушал некроманта заворожённо, словно Господня пророка.

– И, когда мы столкнулись с Блейзом, он, во-первых, назвался именем похожим на настоящее, но всё-таки изменённым; и, во-вторых, его вполне серьёзно собирался прикончить достаточно слабый костец. Рыцарь Чёрной Розы, в одиночку отправившийся ночью на катакомбы Эшера – или отчаянный смельчак, или… – Фесс махнул рукой. – А потом девушка Этиа, наживка для мертвяков, попадает в лапы к личу, ухитрившемуся как-то разузнать обо всём случившемся…

– З-здесь какая-то тайна, сударь некромаг! – глаза Конрада горели восторгом.

– Воистину, – усмехнулся Кэр. – Я должен её разгадать, сэр рыцарь.

– Прошу тебя, сударь… сэр Фесс! – взмолился Конрад.

– Сэр? Я же не рыцарь!

– Я был неправ, – торопливо зачастил юнец. – Неправ там, на заставе. Я, я хочу помочь. Я не подведу.

– А душа?

– Я чувствую, – после паузы негромко ответил молодой рыцарь, – что она вернее погибнет от бездействия, нежели от действия в вашем обществе, сэр Фесс. И для меня вы – самый настоящий рыцарь.

«Быстро ж ты преобразился, юноша…»

– Хорошо, – сказал он вслух. – Если ты настаиваешь – и если ты избавишь меня от необходимости постоянно величать тебя по титулу.

…Они покинули Хеймхольм, направляясь обратно на восток, той же дорогой, что и явились сюда. Двуколка некроманта заметно потяжелела – добавились припасы на время пути, но неупокоенные тащили её с прежней лёгкостью. Сэр Конрад ехал рядом на боевом коне и вёл в поводу ещё вьючную лошадь с собственной поклажей.

Очень длинный день заканчивался, но Кэр не стал ночевать в городе, несмотря на недоумённые взгляды Конрада. Они оставили позади городские ворота, свернули на восход, и ехали, пока окончательно не стемнело. Летние ночи коротки, по безоблачному небу плыла Луна Первая, быстро настигаемая её младшей сестрой, Луной Второю. Где-то за горизонтом ещё пряталась малышка Третья, она бежит небесной тропою стремительнее всех.

Остановились, лишь миновав круг возделанных земель вокруг Хеймхольма. Лес надвинулся с севера и юга, от недальнего озера тянуло холодом.

– Последний трактир проехали, – вздохнул Конрад.

– Заночуем в лесу, – отозвался Фесс. – Чем дальше от города, тем более косо смотрят на моих мертвяков.

– Сударь некромаг… прости, но почему нельзя было взять обычную упряжку?

– Кони смертельно боятся неупокоенных, в отличие от кошек. Я бы посоветовал тебе оставить и твоего скакуна, но ты не послушал бы меня, рыцарь.

– Не послушал бы, – признался тот. – Но, сударь…

– Фесс. Просто Фесс.

– Хорошо, – смутился Конрад. – Но как же мы станем искать злокозненного лича, су… Фесс?

Вместо ответа некромант вытащил кожаный мешочек, потряс им.

– Здесь, – он потянул за завязки, – амулет, снятый мною с девы Этии. По её словам, Блейз надел его ей на шею. Вещица тёмная, злая и очень, очень сильная. Не рекомендую касаться её голыми руками.

Юный рыцарь поспешно спрятал обе руки за спину.

– Гляди, – некромант аккуратно вытряс талисман на скамью.

– Бррр, – поёжился Конрад, перегибаясь с седла. – Что там нарисовано? Вроде как череп?

– Половина – череп, половина – живая голова. Но рисунок-то ладно, хотя он сложен, похоже, из нескольких старых рун; а вот сила у этого оберега совершенно жуткая. Это чистый Хаос.

– Но Господь победил Хаос! – широко раскрыл глаза Конрад.

– Несомненно. Что не исключает существования таких вот штуковин.

– Но зачем надевать это на невинную деву? – недоумевал рыцарь. – Если этот негодяй Блейз хотел просто привлечь нежить…

– То ему не требовались никакие амулеты, – докончил некромант.

– Как же объяснить сиё? – Конрад аж воздел руки.

– Пока никак.

– Но… – растерялся юноша, – каков же план?

– В четырёх днях пути на восток будет то, что я называю «местом силы». Попробуем допросить эту вещь, и с пристрастием.

Для стоянки Фесс выбрал сухое чистое место на невысоком холме у дороги, с открытой ночным ветрам вершиной. Тщательно выложил отпорный круг. Раздвинул борта и зад двуколки, на рычагах опустилась узкая койка под пологом.

– Ого! – присвистнул Конрад. – Нам бы такая тоже сгодилась!..

– Гномы ладили.

– А… твоё оружие, Фесс? Коим ты владеешь столь виртуозно?

– Глефа? Это другая история.

Ему и впрямь не хотелось вдаваться в подробности.

«Аэ…»

Мысли нахлынули, ударившись в уже привычную ледяную броню, которой ему поневоле пришлось обучиться.

– Смею ли я надеяться когда-нибудь услыхать её?

– Надеяться можешь.

Конрад, хоть и рыцарь, и первая встреча с ним получилась совсем не дружеской, оказался хорошим спутником. Не чинясь, отправился за хворостом, быстро и умело сложил костер. Вскоре в котелке забулькала вода, некромант щедро сыпанул пшена; достал сковородку, порезал кубиками сало, порубил лук. Доварил пшено, быстро и умело обжарил сало с луком, вывалив потом всё это прямо в густую кашу.

– А вкусно! – с набитым ртом объявил юный вер Семманус, уплетая за обе щеки.

Некромант лишь кивнул.

И, когда они уже ложились спать, аккуратно достал заветный посох.

– Ой, мама! – вырвалось у Конрада совершенно нерыцарское.

Можжевеловое древко сделалось чёрным, словно эбеновое дерево. Появились полированные кольца тяжёлой бронзы, а в глазницах черепа злобно мерцали крошечные огоньки.

– Наблюдай. – Фесс с силой вонзил посох в землю.

– Господи, спаси, сохрани и помилуй! – не удержался Конрад.

Некромант промолчал.

Рыцарь долго ворочался, даже его, молодого, сон никак не брал.

– Сударь… досточтимый некромаг… а нельзя ли этого, череп этот… убрать? А то он на меня пырится, того и гляди, с кола соскочит, сожрёт, – не выдержал он наконец.

– Не сожрёт, – заверил его Фесс. – Он у меня хорошо вышколен.

– А-а… э-э-э… – только и смог выдавить сэр рыцарь.

– Добрых снов, Конрад. Дорога завтра дальняя, место, куда придём, заповедное, странное. Ничего не бойся и ничему не удивляйся. И держи меч в ножнах, что бы ни почудилось. Привидится там наверняка многое, но помни – это всё лишь морок.

– Молитва защитит меня от лживых видений Тьмы!

Фесс вздохнул.

– На Господа надейся, а сам не плошай.

…Конрад поворочался ещё немного, но потом молодое здоровье взяло верх, и с другой стороны костра донеслось сонное сопение.

Некромант тоже закрыл глаза. Он уже знал, что ему предстоит, знал, кого он увидит во сне и что ему придётся сделать. И ничему не удивлялся.

– Сегодня выбирай другую тропу, – озабоченно сказала Аэ.

Они укрылись за громадным мшистым валуном. Серое небо над головами иссекло ветвистыми молниями, яркими, лимонно-жёлтыми. Позади – знакомая пропасть, и мирная долина со спокойной медленной рекой, но уже куда дальше, чем в самый первый раз, когда эти сны только начались. Впереди – узкий, крутой подъём, расщелина в мёртвых скалах, и в нём сплошной стеной стояли мертвяки. Обычное их воинство, полусгнившие зомби, скелеты, костяные гончие; мелькнуло несколько трёхглавых крысиных королей, наполовину из неживой плоти, наполовину из нагих костей.

Торчали ржавые пики, поднимались устрашающего вида мясницкие крючья. Холодный ветер рвался вниз по расщелине, разбиваясь о каменную глыбу, послужившую щитом Фессу и Аэ. Где-то высоко меж серых туч парили смутные крылатые тени.

– Пора, – драконица выпрямилась. – Я отвлеку тех, что в небе. И помни, первый поворот налево, а не направо, как в прошлый раз.

В прошлый раз – в прошлом сне, значит.

– Ну, я пошёл. – Просто и буднично, словно направляясь на привычную работу.

Ветер обжёг щёки, заставил слезиться глаза. Алмазный и Деревянный мечи привычно скрестились, незримый щит раскрывался, и ледяной напор тотчас ослаб.

Мёртвые ждали, сбившись плотно, кость к кости и череп к черепу.

«Ты наш, – завели всегдашнюю песню бесплотные голоса откуда-то сверху. – Ты наш, ты должен быть с нами!»

Он не слушал. Привык уже.

Это случалось далеко не каждую ночь – как правило, некромант проваливался в тёмное беспамятство без сновидений – но уж когда случалось, выходило настолько живо и ярко, что запоминалось до мельчайших подробностей.

И в то же время он знал, что, настигни его смерть здесь, в сне – глаза он не откроет и в настоящем теле.

Зомби и скелеты не сдвинулись с места. Ждали, наставив копья.

За спиной мягко толкнули воздух широкие жемчужные крылья – Аэ поднималась в небо.

Что-то щёлкнуло в рядах мертвяков, о плоскость Алмазного меча сломалась костяная стрела. Вторая, казалось, должна была пролететь между клинками, но тоже рассыпалось невесомым прахом: прозрачный щит держался.

Однако некромант ощущал всю уязвимость отпорного заклятия. Чары приходилось нести, словно воду в тяжёлом ведре, стараясь не расплескать ни капли.

Третий костяной дрот разбился в пыль, и мертвяки перестали стрелять. Выше подняли пики, кое-кто совершенно человеческим жестом поправил ржавый шлем.

«Они были людьми, – подумал Кэр. – И у них отобрали покой. Кто? Зачем? Во имя чего?..»

Однако он должен пройти, и остальное не имеет значения.

Скелеты и ходячие трупы стояли плотно, ладонь не всунешь.

Высоко-высоко над головой родился долгий, протяжный свист. Оборвался внезапно и резко, а затем что-то тёмное, бесформенное, тяжёлое шлёпнулось оземь впереди, на высоком скальном уступе, куда Фессу ещё предстояло подняться. Дрогнул камень под ногами; взметнулись облака пыли, по ним скользнула гротескная тень – в небесах по-прежнему ярились молнии.

Некромант резко присел, направляя Драгнир острием в скалу; клинок вошёл в неподатливый гранит бесшумно, погрузившись по самую рукоятку.

Миг – и Алмазный меч выдернут обратно, а в оставленную им узкую щель-разруб вонзился Иммельсторн.

Мертвяки качнулись вперёд, дружно, настоящей волной, словно кто-то, управлявший ими, сообразил, что сейчас последует.

Слишком поздно.

Эфес Деревянного меча содрогнулся, и кулак некроманта сжался плотнее, словно пытаясь удержать рукоять от разрыва.

Это было больно.

Скала под ногами и лапами мертвяков взорвалась, пробивая гранит, к тёмному небу устремились сотни и тысячи молодых зелёных отростков; они стремительно удлинялись, вытягивались, гибкие, подвижные, живые, оплетая мёртвые кости, змеями скользили меж нагими рёбрами, проникали в пустые глазницы, вцеплялись в позвонки, укоренялись в щелях суставов.

Тяжело дыша, некромант вырвал Иммельсторн из каменной щели. Клинки вновь скрестились, смыкаясь в непробиваемом щите, но нужды в этом уже не было.

Тысячи тысяч молодых побегов разбежались по костям и плоти неупокоенных. Они не душили, не рвали, не давили и не спутывали. Они просто росли, их корни, такие нежны и слабые, проникали в мельчайшие неровности и щели, жадно вытягивали всё, что могли, давали новые ростки и так до бесконечности.

В несколько мгновений вся толпа мертвяков обратилась в сплошной зелёный ковёр.

А затем начала рушиться.

Кости разламывались и оседали, груды мёртвых мышц и сухожилий становились цветущими кочками; стебли поднялись из глазниц пустых черепов, и сами черепа, уступая последними, растрескались и рассыпались.

Некромант остался стоять перед опустевшим проходом. Угрюмая скала обернулась весёлым и радостным ковром изумрудных трав, поднялись и раскрылись многоцветные венчики.

Фесс сорвался с места, бросился прямо в очистившуюся расщелину. Травяной ковёр упруго пружинил под ногами.

Несколько мгновений – и он уже наверху.

Нагая безжизненная равнина, каменистая и сухая. Торчат кое-где скелеты давным-давно погибших деревьев; злобно шипит ветер в острых вершинах старых менгиров да мечутся в исполосованном молниями небе несколько крылатых теней.

Одна из таких теней уже долеталась – застыла тёмной грудой, не разобрать, где голова, где крылья, где что; лишь ощущение беды – беды, да голодного зла, которому всё равно, что пожирать, лишь бы пожирать.

Фесс застыл. Впереди – ровная, как стол, пустыня, где лишь недвижный камень. Далеко-далеко, насколько мог охватить его взор, изломанная линия острых гор. Стаи серых туч валили именно оттуда.

Он должен идти дальше.

– Стоит ли, мэтр? – громадный орк с чубом на бритой голове выступил из-за ближайшей глыбы, поставленной торчком.

– Я бы сказал – нет, – широкоплечий гном появился с другой стороны.

– Я знаю, что это сон, – пожал в ответ плечами некромант. – Я знаю, что вас нет.

– Тогда пройди мимо нас, мэтр. – Орк скрестил на груди могучие ручищи. – Нас нет, тебе не составит никакого труда.

– Тем более, что ты не знаешь, куда идти, – согласился гном.

– Знаю, – сказал некромант. – Туда, к горам. И ещё дальше, за них. До самого сердца того, что шлёт эти видения, стараясь лишить меня сил и решимости. Но я всё равно дойду. Вы пытались меня остановить и терпели неудачи. Я продвигаюсь всё дальше и дальше.

– Хватит ли тебе жизни, мэтр? – осведомился орк.

– Я рискну, – сообщил Фесс. – Ну что, преградите мне путь? Кто ещё у вас остался в запасе?

– О, – осклабился гном, – ещё сыщется, не сомневайся.

– Кто? Мои родители? Тётушка Аглая? Кого вы ещё можете извлечь из моей памяти? Но я-то знаю, что это всего лишь сон. Я открою глаза и проснусь – в мире, который изменился. А вас не станет.

– Мы можем сделать так, что прежний мир вновь вернётся, – орк сделал шаг навстречу. На вид живой и невредимый, в отличие от скелетов и мертвяков ниже.

– Мы можем вернуть тебе всё. – Гном закинул секиру на плечо.

– Всё? – хмыкнул некромант.

– Всё, – орк кивнул.

– Сперва запугивали. Пытались убить. Теперь решили купить? После того, как поняли, что я всё равно пройду?

– Тебя невозможно купить. И мы не покупаем – нам безразлично, какую форму всё это примет. Решение зависит от тебя.

– А если я не подчинюсь?

– Тогда, – спокойно сказал гном, – в одну из ночей ты-таки умрёшь. Здесь ли, во сне – или в том, что для тебя есть твой «изменившийся мир»

– Вы не можете до меня дотянуться.

– Зато мы смогли дотянуться до неё, – усмехнулся орк.

В небесах что-то взревело, грянул гром, и ещё одна бесформенная тёмная туша низринулась вниз, расшибаясь о безжизненный камень.

Стремительный белый росчерк пронёсся меж ярко-жёлтых ядовитых молний, уворачиваясь от их плетей.

– Вам кажется, – некромант собрал всё, что у него оставалось, чтобы получилось это с холодным презрением.

– Нам никогда ничего не кажется.

Над головой некроманта нарастал и ширился свирепый свист – это рассекали ветер широкие жемчужные крылья.

Гном и орк переглянулись. Первый вскинул наперевес секиру, второй неторопливо извлёк кривой ятаган.

– И подумай, почему твоей Рыси ты больше не видишь, – услыхал Фесс.

Услыхал, поднял в позицию Алмазный и Деревянный мечи, но в тот же миг в глаза хлынул свет, показавшийся донельзя ярким.

– Сударь некромаг… господин Фесс… – над ним склонялось озабоченное лицо Конрада. – Утро уже. В дорогу пора.

Юноша, похоже, вспомнил не столь давние времена, когда сам был ещё сквайром у прошедшего посвящение рыцаря.

– В дорогу… – некромант рывком поднялся. – Да, Конрад. Пора.

Рыцарь мало-помалу привык к тащившим двуколку некромага мертвякам, а вот конь его привыкнуть никак не мог – храпел, косился, выгибая шею и всё время пытался оставить их за спиной.

– Говорил же тебе, что лошади не переносят неупокоенности, – заметил Фесс. – Потому-то и пользуюсь… вот этими.

Тракт был оживлённый, однако и конный, и пеший с лихорадочной поспешностью торопились убраться восвояси. Во всём славно маркграфстве Ас Таолус, как и в Ар Роша или Ан Панно, как в виконстве Армере, или в Империи Духа Святого была только одна такая упряжка и только один, кто мог ею управлять.

Миновали большой купеческий караван: телеги посъезжали на обочины, одна и вовсе завалились в канаву и кучера едва справлялись с перепуганными лошадьми. Дородный купчина выкатился было навстречу некроманту, но тут на нёс с воплями повисли женщина и две девчушки, после чего тот явно внял голову разума (надо сказать, весьма громкому).

Ближе к вечеру они свернули с торной дороги; миновали большое село с трактиром и постоялым двором (Конрад проводил их печальным взглядом и долгим вздохом), оставили позади в панике разлетающихся кур, гогочущих гусей и яростно гавкавших псов; только кошки провождали кавалькаду великолепно-презрительными взглядами, напоказ принимаясь вылизываться.