Текст книги "Исправленному верить (сборник)"

Автор книги: Ник Перумов

Соавторы: Вера Камша,Анастасия Парфенова,Владимир Свержин,Владимир Коваленко (Кузнецов),Вячеслав Шторм,Антон Тудаков,Татьяна Минина,Александра Сорокина,Алена Дашук,Татьяна Андрущенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

Вопреки всем попыткам подгонять движение, скорость их была далека от желаемой. Если бы не возможность всех неходячих посадить на платформы, она вообще была бы черепашьей. Тем не менее в дыхании Виты появился нехороший, сиплый свист.

В голове двоилось от необходимости поддерживать иллюзии. Полное отсутствие эмпатической чувствительности не давало почуять, не выскочит ли на них в следующий момент вражеская конница. Постоянное напряжение и неуверенность вытягивали энергию даже больше, нежели само магическое усилие.

Ария из Мероны, бежавшая рядом со старшим медиком, в очередной раз споткнулась, чуть не упала. Сквозь сжатые зубы девушки пробился короткий вскрик. Вита подхватила ее под руку, подняла на ноги. Пригляделась: босые ступни целительницы были сбиты камнями. Даже в относительной темноте можно было различить, что она оставляет за собой окровавленные следы. Замечательно надежный способ подхватить заразу. Даже если чума погашена керами, это ведь не единственная смертельная болезнь в округе. Не тратя дыхание на ругательства, Вита заставила девчонку забраться на перегруженную платформу. Они почти пришли.

По обе стороны дороги встали оставшиеся от города руины. Впереди темной тучей возвышалась крепость. Единственное надежное укрепление в округе. Оплот Луция Метелла по прозвищу Баяр. С орлом или без, в его способность защитить Вита верила больше, нежели в извергающего за спиной волны пламени золотого трибуна. И на весы этой веры она готова была бросить сотню жизней.

Обладатели упомянутых жизней уверенности старшего медика, увы, не разделяли. Когда стало невозможно притворяться, что, быть может, отряд идет совсем не в зачумленную ловушку, один за другим стали раздаваться неуверенные и вопрошающие голоса. Опцион, едва ли не хором с ней отдавший приказ, несколько ударов тупым концом копья и общая на всех всепоглощающая усталость позволили подавить восстание в зародыше.

Измученные беженцы подошли к воротам, и Вита с отчаянием думала о том, что нужно еще идти вдоль стены, до следующего угла, до секретной калитки. Но огромные створки дрогнули. Крепость Тир распахнула двери перед выжившими медицинской когорты.

Вита прошла внутрь, точно в темное горло сказочного чудовища. Тоннель, ведущий сквозь крепостную стену, все длился и длился. Пройдя его, они оказались отнюдь не во внутреннем дворе, а в прямом каменном коридоре. Еще один уровень защиты. Здесь удобно было запирать ворвавшихся захватчиков и бросать им на головы что-нибудь особенно раскаленное.

Последний поворот и крепость раскрылась перед ними, точно гранитный цветок. Навстречу уже бежали легионеры: те, кто оставлен был охранять выживших вперемешку со своими прячущими под одеждой чешую пленниками. Платформы с ранеными медленно скользнули в центр двора. Над суматохой поднялся голос Авла, собирающего медиков и направляющих их к наиболее тяжелым пациентам.

Вита качнулась было к ним… и в этот момент ее согнуло, наконец, приступом. Началось все с кашля, разрывающего грудь, бросающего на колени, заставляющего содрогаться все тело. На глаза навернулись слезы, она пыталась, пыталась выдохнуть, но воздух не проходил через иссушенное горло, легкие отказывались подчиняться. Вита судорожно сдернула с лица ставший более чем бесполезным шарф, постаралась сосредоточиться, постаралась направить свой дар вовнутрь…

– Свет-траву! – взревел над головой Авл. – У кого аптечка? Свет-траву! Жаровню, быстро!

Горячие ладони опустились на спину, тепло начало растекаться по мышцам, но медленно, слишком медленно. Легкие жгло расплавленной болью, в глазах темнело. В сознании всплыло вдруг воспоминание о ветеране, от которого она силой оттащила юную Арию. Божественная справедливость…

– Здесь, медик, – под нос ей сунули горшок с углями. – Вдохните!

Губы и язык окатило светом. Свет залил горло, скользнул внутрь, наполнил легкие пузырящимся сиянием и позволил им, наконец, расслабиться. Вита сделала несколько глубоких, судорожных вдохов. И ощутила, как все тело ее наполняется танцующими светлячками. Отвернулась, показывая, что горшок можно закрыть. Моргая, попыталась прогнать застилавшие взгляд слезы.

Над ней склонилась Лия Ливия. На плечах до боли сжал пальцы Авл – внимание коллеги захвачено было серебряными ручейками чешуи на коже спасительницы. Вита передернула лопатками, пытаясь напомнить другу, что сейчас не время впадать в религиозную нетерпимость.

– Хорошо, – прохрипела Валерия. – Вы хорошо сделали, что принесли сюда свет-траву. Дайте подышать всем, кто наглотался дыма, даже если симптомы не будут заметны.

– Да, медик, – кивнула пожилая женщина.

Вита прочистила горло, пытаясь вернуть голосу командную уверенность:

– Авл, это прислужница госпиталя крепости. В последние недели Лия Ливия выполняла в Тире обязанности старшего врача. Работай с ней, чтобы помочь раненым. Я вчера оставила здесь полную аптечку, трех змей и все свои записи. Этого должно хватить хотя бы для самого неотложного.

Коллега, наконец, отвлекся от изучения серебристых чешуек, чтобы зловеще нахмуриться в ее сторону.

– А ты?

– От меня сейчас в лазарете толку не будет. – Вита нашарила выпавшее из рук копье, опираясь на него, встала на ноги. Со второй попытки. – Попробую найти командующего гарнизоном. До крепости мы добрались. Кто-то должен придумать, как теперь отсюда выбраться.

– Лучше ты, чем я, – покладисто согласился благородный Корнелий.

– Несущий орла и сигнифер Фауст наблюдают за битвой с угловой башни, – Лия Ливия, не глядя, ухватила за рукав проносившегося мимо Нерги. Поставила его перед шатающимся медиком. – Вас проводят.

Из-под взъерошенной белой шевелюры черно хмурились степные глаза. Лия была права. Ребенка надо убрать подальше от наводнивших двор чужаков. Вита бледно улыбнулась неодобрительно взирающему на нее снизу вверх провожатому.

Мальчишка скорчил гримасу, но стремительно развернулся и направился в глубь крепости. Вита коснулась напоследок руки Авла и захромала вслед за ним.

VII

Чтобы подняться на крепостную башню, пришлось преодолеть каскад крутых лестниц. Одна ступенька сменялась другой, и череда эта, казалось, уходила в бесконечность. Вита цеплялась за стены и то и дело останавливалась передохнуть. Нерги, напротив, забегал вперед, затем сломя голову несся обратно вниз. С мученическим видом пинал ни в чем не повинные стены.

Точно и не он прошлой ночью лежал при смерти, честное слово. Откуда в детях берется столько энергии?

Дверь, на которую мальчишка навалился узким плечом, наконец распахнулась не на очередной лестничный проем, а в яростные степные небеса. Вита наклонила копье, чтобы не задеть косяк, осторожно выскользнула на смотровую площадку. Нерги, сверкая пятками, подбежал к фигурам, что застыли над разворачивающимся в долине столкновением. Словно мрачные, выжидающие своего часа вороны, подумала Вита. Неохотно захромала вдоль каменного парапета.

Юный степняк остановился, наполовину прячась за спиной аквилифера. Впился взглядом в далекую битву. Кулаки его сжались, спина дрогнула, как от удара. Ребенок степей видел то же, что и беспощадные имперские взрослые. Но перспектива, открывающаяся с его невеликого роста, была иной. Во всех значениях слова.

Баяр, не открывая взгляда от разворачивающейся внизу панорамы, протянул руку к мальчишке, взъерошил и без того стоявшие дыбом волосы. Белые пряди отражали вспышки далекой битвы, почти светились в темноте. Нерги увернулся от прикосновения, точно хмурая аллегория ершистого подросткового достоинства, но плечи его неуловимо расслабились. Аквилифер наклонился, спросил что-то на степном наречии. Ребенок замер на миг. Зло, отрывисто кивнул.

Окаменевшие спины наблюдателей позволили Вите внутренне подготовиться. Она подошла к смотровой площадке. Опустила взгляд туда, где еще не так давно был разбит карантинный лагерь. И лишь усилием воли смогла заставить себя не отшатнуться.

«Мэйэрана Крылатая! Сюда что, собрались все кочевья Великой степи?»

Впервые она поняла, почему племенные войска называли словом «тьма». В сиянии взошедших лун ночь казалось прозрачной, темнота дышала и танцевала в такт военным маневрам. В стороне звездное небо застилало столбами дыма, что поднимались от тлеющего лагеря. А перед ним…

Это обман зрения, конечно, обман. Но казалось, что весь простор вокруг заполонили быстрые конные ряды. Дело было не столько в их количестве, а в том, что они пребывали в стремительном и целенаправленном движении. На долину словно опрокинули огромный муравейник. Одинокие всадники складывались в пятерки, движущиеся слаженно, точно пальцы одной руки. Затем в десятки и сотни, направляемые табунной магией. Отряды сливались в одну бурлящую реку. Потоком, исполинским водоворотом закручивались вокруг центра.

И в этом центре… В центре текли живыми спиралями две белопламенные змеи. Огромные, быстрые, яркие. В их кольцах укрылись выжившие. Ощетинились построением центурии: непроницаемые ряды щитов, искрящиееся магией острия копий, развернутые защитным покровом штандарты.

Пока одна змея удерживала центр, вторая сделала резкий дугообразный бросок. В стремительных изгибах ее белого пламени прикрывала фланг тяжелая имперская кавалерия. По прикидкам Виты, там было от силы четыре турмы, по десять всадников в каждой. Где остальные? Потеряны?

– Почему трибун вышел из лагеря? – Старый сигнифер, что прошлой ночью пропустил ее в крепость, резким движением повернулся к медику: – На подготовленных позициях, на укрепленном магией вале обороняться было бы проще.

– Я не знаю, – честно ответила Вита, не в силах оторвать взгляд от сотрясающего дух противостояния. – Но центурии покинули лагерь еще до нападения. Думаю, нас и атаковали в основном для того, чтобы им некуда было отступать.

– Как противник смог подойти незамеченным? Куда смотрели дозоры?

Действительно, куда? Медик сглотнула. Сжала пальцы на древке копья.

– Возможно, дозорным отвели глаза? – Она прищурилась, вспоминая подлетевшего к палатке взмыленного всадника. – Или показали что-то такое, что заставило трибуна подорваться с места и броситься наперехват.

«Выживших Тира, которые пытаются под покровом ночи сбежать из долины? – Вита заставила себя не смотреть вопросительно в сторону Баяра. – В любом случае это было что-то убедительное. Ханы тоже осведомлены о преимуществе укрепленных позиций. И составили план так, чтобы их не пришлось штурмовать».

– Обманный маневр, – неожиданно сказал несущий орла.

– Что?

– Это – войско рода Боржгон, значит, ведет его, скорее всего, сам Гэрэлбей, – Аквилифер защитным и, похоже, неосознанным движением спрятал Нерги за своей спиной. – Хан любит свои обманные маневры. Ложные отступления. Невозможные засады. Если там Гэрэл, то он выманил противника, а теперь выбирает момент, не желая жертвовать людьми в лобовой атаке.

Сигнифер Фауст с рычанием повернулся обратно к безнадежной битве. Медик лишь сейчас сообразила, что там, внизу, сражались и умирали люди его центурии.

– Сколько их здесь? Десять тысяч? Полная тьма? – На взгляд Виты, вокруг белопламенных змей вились бессчетные орды. Но ее оценку нельзя было назвать профессиональной.

– Пять сотен изматывают врага, столько же в резерве, еще столько же хан Гэрэл прячет где-нибудь на случай неожиданностей. Род Боржгон, конечно, сотрясает небо копытами своих табунов, но и они не в силах за пару недель поднять полноценную тьму. Это всего лишь летучий отряд, вроде вашей когорты. Боевые тумены подтянутся позже.

То, что никаких непокорных крепостей на своем пути они не оставят, несущий орла не счел достойным упоминания. Всем и так все было ясно.

– Если трибун продержится до утра… – сжал зубы Фауст. – Если вызовет центурии, стоящие во внешнем карантине…

– Чтобы их тоже выманили на живца? – не менее гневно перебил Баяр. – Ну нет. Второй раз в одну и ту же западню Аврелий не попадет. Спорить готов, Ингвар уже передал приказ. Внешний карантин вцепится в перевал и носа не высунет из-за укреплений. Чем бы их ни выманивали.

Вита не знала, будет ли этого достаточно:

– Оборону лагеря смели – в буквальном смысле слова. Ловушки и заслоны на подходах не сработали. Защитный вал шаманы сровняли с землей, рва будто и не заметили, прикрывающие с воздуха щиты ветра сдули, точно семена одуванчика. У меня в глазах двоилось, опытные легионеры стыли в панике, забывая о сжимаемом в руках оружии. Не возьмусь судить, сколько у степняков воинов. Но у них серьезная магическая поддержка. Очень. Похоже на полный шаманский круг.

Несущий орла согласно кивнул. Повернулся к сослуживцу:

– Ингвар не вытянет. Как только колдуны меж собой договорятся, ему конец. Трибуну нужно отходить в крепость, причем немедленно.

– Крепость зачумлена.

– И желтые полотна на стенах – единственная причина, по которой нас до сих не тронули. – Баяр поднял лицо, и лунный свет соскользнул с пересекающих его скулы полос. – Аврелий не идиот. Но он должен принять решение, а не пытаться и дальше тянуть время. Такому противнику, как Гэрэлбей, нельзя дарить ни одной лишней минуты.

Вита неуверенно перевела взгляд с одного мага на другого. Чувствуя, как что-то изменяется в давлении ночного воздуха, вновь повернулась к битве. В ушах у нее чуть зазвенело, как в термах, при нагревании разрушающего кау обсидиана.

– Гэрэл отводит сотни. Собирает силы в кулак. Сейчас начнется.

Медик даже не поняла, что именно произошло. В ушах бесшумно хлопнуло. И белопламенные змеи, вспыхнув напоследок агонией, рассыпались облаком беспомощных светлячков.

Даже на стенах крепости Вита отшатнулась от леденящего воя, с которым бросились в атаку кочевники.

– Ошма и холера!

Центурии лишь плотнее сомкнули строй. Щиты выстроились в упрямую стену.

Луций Метелл Баяр встал поустойчивей. Поднял руку над лежащей перед ним панорамой.

– Один шанс, – пообещал тихо. – Гай, не дури.

Аквилифер резко сжал кулак. На его смуглых костяшках предательски блеснула чешуя. А под ногами готовящиеся схлестнуться ряды разорвало нечеловечески высоким криком.

Из самого сердца обреченных центурий взвилась в ночь расплавленная ярость. Птица живого металла, перья ее точно лезвия, глаза как неугасимое алтарное пламя, клекот ее подобен грому. Крылья заслонили небо, затмили луны, осветили землю. Огромный орел застыл на миг в точке наивысшего взлета и воплощенным возмездием упал вниз.

Лезвия-перья обрушились на атакующую конницу, точно дождь из мечей. Сопровождавшие Гэрэлбея шаманы действительно были сильны: стальные снаряды скользили мимо всадников, не касаясь ни конской, ни человеческой плоти. Но земля перед ними точно взошедшей травой оказалась усеяна серебряными клинками. Несколько всадников, летевших в первом ряду, кубарем покатились по заточенному смертью лугу. Атака, и без того замедлившаяся, совсем остановилась: кочевники, пуще душ своих берегшие коней, осторожно выводили их из ловушки.

Вита выдохнула. Неверяще уставилась на Баяра. Керова кровь! Несущий не только не держал своего орла в руках, он находился на другом конце долины. Что, похоже, ему совершенно не мешало. Аквилифер сделал еще одно резкое, повелительное движение. Гигантская птица описала над имперцами бдительный круг.

– Аврелий отступает.

Центурии действительно начали организованно и на удивление быстро перемещаться: не напрямую к крепости, но явно в ее направлении. То, что осталось от тяжелой конницы, собралось в хвосте в единый отряд, готовый прикрывать отход.

Несущий орла выдохнул. Положил руку на макушку бессильно наблюдающего за происходящим Нерги. Мальчишка молча тряхнул головой. Зло провел по глазам тыльной стороной ладони.

– А теперь посмотрим, как долго я смогу занимать старую Наран и ее друзей, – диковато усмехнулся Баяр.

– Всегда знал, что рано или поздно ты сцепишься с целым шаманским кругом. Оскорбленного ришийского мудреца и разъяренных жрецов Норанны было мало?

– Звонкая выйдет эпитафия, да? Спустись к воротам. Если потребуется поддержать их вылазкой, ты знаешь, что делать. И если меня тут все-таки ощиплют – тоже…

– Понял.

Фауст развернулся по направлению к выходу. Затем замешкался, холодно оглянулся на замершего рядом с аквилифером Нерги. Ход его мыслей легко можно было прочитать по окаменевшему лицу: степняков сейчас от победы отделял один удар в неосмотрительно подставленную спину. Чтобы вонзить нож в почку Баяра, роста в мальчишке хватило бы в самый раз.

Все чувства и мысли несущего орла были, казалось, поглощены сражающейся в небе птицей. Тело его само сделало шаг в сторону, становясь между имперцем и зло нахмурившимся на него ребенком. Вита прочистила горло, ловя взгляд сигнифера, чуть кивнула. Ухватила Нерги за шиворот, оттащила в сторону, точно растопырившего лапы молодого кота. Старый офицер кивнул в ответ, явно доверяя медику-приме проследить и за чешуйчатым детенышем, и за позабывшим себя магом. Стремительно, почти переходя на бег, покинул смотровую площадку.

Дальнейший бой со стороны был почти невидим. Центурии Аврелия пятились к крепости. Кочевники продолжали кружить рядом, время от времени словно выпадая из поля зрения, однако на массированный удар так и не решались. Настоящая битва развернулась в небе, где гигантский орел парил среди все сгущавшихся туч. Ветер трепал серебряные перья, бросал птицу из стороны в сторону, грозил ударить о землю. Звезды и луны скрыло непогодой, ночная чернота поднялась из углов, растеклась густым маслом. Пляшущий в небе магический свет располосовал ее резким контрастом.

Черепаха когорты подползла уже почти к укреплениям. Сверху она напоминала скорее полысевшего ежа: сомкнутые щиты, утыканные редкими иголками стрел. Но, несмотря на столь весомые аргументы, у ворот движение замедлилось. Рев столкнувшегося с неподчинением центуриона было слышно даже с угловой башни. Судя по всему, его гнев оказался страшнее любой чумы. Когорта начала вползать в зачумленную крепость.

Баяр резко выдохнул, покачнулся. Вита положила руку ему на запястье. Сердце частит, давление такое, что в глазах, того и гляди, начнут лопаться сосуды. Физическое и нервное истощение…

«Не касайся колдующего мага» было одним из самых базовых правил безопасности. Вита не позволила бы себе его нарушить, не будь она абсолютно глуха эмпатически. Способность видеть чужими глазами и проживать чувства других медик утратила давным-давно. Она знала, что не провалится случайно в чужое восприятие и не помешает магии. И потому могла помочь.

Вита выровняла его дыхание и пульс, через кончики пальцев направила в тело тонкую струйку энергии. Маг встряхнулся, выпрямился, бросил мысли вперед.

Серебряный орел встревоженной наседкой бил крыльями над кавалерийским отрядом. Турмам все никак не удавалось завершить маневр и достичь укрытия. Ветер волнами пронесся над дальними степями, поднял в воздух пригоршни пепла, растрепал белые пряди Нерги. В небе над птицей начинало закручиваться что-то черное и недоброе. Аквилифер оскалился:

– Это серьезно? Они менясобираются связать грозой?

Баяр резко выдохнул, мышцы его под прикосновением медика окаменели, уровни энергии резко взвились вверх. Меж серебряными перьями полыхнули ветвистые молнии. Гром грянул так близко, что звуковую волну они ощутили как удар, всем телом.

Орел вскинулся, разрывая невидимые сети, грозовыми порывами расчистил дорогу к крепости. Потрепанные турмы устремились к воротам. Кони и всадники были измотаны, каждый второй взял в седло раненого.

– Аврелий с телохранителями уже в крепости, – едва удерживаясь на ногах, пробормотал маг.

«Это хорошо или плохо?» – подумала Вита. Отступила в сторону.

Повинуясь движению мага, грозовой орел взмыл над стенами. Завис, сбивая крыльями тяжелые тучи. Затем, когда ворота крепости глухо хлопнули, начал снижаться. Медик даже не сразу сообразила, что, теряя высоту, птица уменьшается и в размере. Когда символ легиона пронесся рядом, едва не задев по щеке кончиком крыльев, был он не крупнее обычного горного хищника и вполне уместился бы на подставленной руке. Баяр, однако, покосился на копье, которое удерживала Вита.

– Прима, вы позволите?

Она без слов передала магу оружие. Тот сжал на древке загорелые пальцы, прикрыл глаза. Короткие темные пряди танцевали вокруг лица, не столько повинуясь ветру, сколько вопреки ему. Нерги с шипением отступил на пару шагов.

Орел нырнул к ним, с хлопком распахнул крылья. Птица опустилась на протянутый насест, по-хозяйски обхватывая когтями острие копья. И, конечно, первым делом попыталась склевать обвившуюся вокруг древка золотую змею.

– Аквилифер! – возмутилась Вита. – Это моя профессиональная сигна!

Губы мага дрогнули в поспешно спрятанной усмешке:

– Прошу прощения, медик.

Баяр пару раз взмахнул свободной рукой, точно шугая нацелившуюся на червяка курицу. Птица возмущенно раскинула крылья, да так и застыла, с взъерошенными перьями и выражением оскорбленного достоинства в каждой линии клюва. Серебряный орел V Легиона венчал теперь обычное солдатское копье, в ногах у него извивалось женское украшение, а посылающая его в бой рука была украшена чешуей. Вита прикусила губу, чтобы удержать рвущийся наружу смех.

Башня под их ногами содрогнулась, и это заставило вмиг посерьезнеть. Медик едва удержалась на ногах, но следующий толчок швырнул тело в сторону парапета. Аквилифер перехватил ее, отступил от края. Нерги мягколапым грациозным котом протанцевал над бездной, без видимого труда удерживая равновесие.

Сквозь подошвы ступнями можно было почувствовать поднимающееся от земли напряжение. Камень, из которого сложены были крепостные башни и стены, налился силой. На поверхности его огненной вязью проступили ришийские письмена. Узор четкими колоннами рассекали выбитые на камне доимперские руны. Часть охранных знаков оторвалась, поднимаясь в небо многослойным защитным ожерельем.

Темноту разбил крик сигнальной флейты. Штурмовые отряды, под покровом иллюзий подобравшиеся к самым стенам, дисциплинированно отхлынули прочь. Где-то далеко, невидимые, низко рокотали барабаны.

– Гэрэлбей пробует укрепления на зуб, – сказал несущий орла, перебрасывая копье в другую руку и разминая сведенные судорогой пальцы. – Не обращайте внимания. До рассвета настоящей атаки не будет.

– А после рассвета? – Вита заставила себя выпрямиться. Ноги под ней предательски подгибались, но голос был тверд.

– Нужно спуститься вниз, – маг великодушно проигнорировал вопрос. Не оглядываясь на таящиеся в темноте орды, зашагал к лестнице. – Мне надо поговорить с трибуном.

«Больше всего тебе сейчас надо впечатать обитый чешуей кулак в его породистый нос. Но мы не можем позволить себе раскол. Не теряйте головы, несущий орла. Пожалуйста».

Держа при себе готовые сорваться с языка вопросы и страхи, Вита начала спуск. При взгляде сверху пролеты и лестницы казались еще более крутыми, а перспективы – более безнадежными, чем виделось при подъеме.