Текст книги "Путь на Землю (СИ)"

Автор книги: Ник Нэл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Первым делом Смит всё же попытался избавиться от возможного наблюдения. У вампиров сложились методы, наработанные веками, Смит по очереди применил их все. Если за ним шли живые люди, они потеряли след. Одежду вампир выбрал ту, которой при обыске не касались чужие руки, это исключало присутствие шпионских приспособлений. Обезопасив себя, Смит арендовал сейф в ближайшем банке и оставил там ценности. Пластиковые деньги нельзя вовлечь в метаморфозу, и нужно избавиться от них. Затем Смит снял номер в отеле. Расплачиваясь наличными, путаешь след. Вампир поднялся в комнату и запер дверь.

Спать здесь было рискованно, всё, что требовалось – временно остаться одному. Солнце прошло верхнюю точку и клонилось к закату, роковой час приближался. Медлить далее Смит счёл опасным. Днём метаморфозы давались труднее, но Смит мог их осуществлять. Приняв внетелесный облик, он покинул комнату. Долго находиться в этом состоянии он не умел, поэтому выбрал отель, рядом с запущенным парком. Вампир нашёл потаённое место и, убедившись, что рядом безлюдно, снова обернулся человеком. Под деревьями сгущалась прохлада, уходил день, а он ещё не нашёл надёжного укрытия. Он устал. Адепты, скорее всего, потеряли след, но любой человек, наткнувшись на лежащее без признаков жизни тело, устроит переполох. Адепты, возможно, ждут любой происходящей вокруг странности. Сидят как пауки у липкой сети и ловят движения нитей. Трудно найти место на Земле, куда эти бестолковые создания, люди, не додумаются сунуть свой нос. Разумеется, следовало заранее приготовить резервные укрытия. Он пренебрёг осторожностью, слишком безопасной показалась жизнь в новом мире. Теперь пришла расплата.

Вампир пошёл сквозь парк, чувствуя кожей, как неудержимо стремится к горизонту неумолимое светило. Где спокойное место, где та нора, в которую можно забиться, получить шанс закрыть глаза и дожить до ночи? Весь мир теперь против него. Ещё немного, и одолеет слабость, сознание оставит вампира на расправу людям.

Внезапно, сквозь усталость, страх, отчаяние пробилось ощущение немедленной, близкой опасности. Смит резко повернулся и поймал упорный, узнающий человеческий взгляд.

Пробуждение вышло скверным. Что‑то плохое случилось снаружи или внутри: Лоэ впервые в жизни чувствовал себя так отвратительно. То есть, физическое состояние находилось в относительном порядке, но в душе поселилась ночь, чёрная, беспросветная как сажа. Сознание дремало, оставаясь беспомощным и пустым. Тоска переполнила Лоэ, и неизбывное чувство вины застоялось где‑то в недрах организма как ржавая вода в болоте.

Как‑то так получилось, что он открыл глаза, вряд ли собственная воля послужила причиной, всё произошло случайно. Лоэ находился в большой светлой комнате, сидел в кресле, а напротив – Лоран разглядел не сразу – участливо подавшись вперёд, расположился Бердет. Увидев человека, как будто проникнутого сочувствием, Лоран заплакал. Слёзы потекли обильно, ручьём, покатились за воротник. Время от времени, Лоэ самозабвенно всхлипывал. В нём загорелась надежда. Человек с добрыми глазами обязательно поможет, пожалеет, поймёт, укажет верный путь. Куда? Лоэ было всё равно.

– Итак, ты проснулся, Лоран, – ласково сказал адепт. – Я рад, мы все очень рады за тебя. Чудовище, противоборствовать которому ты пытался в одиночку, потеряло власть над твоей душой.

Облегчение тёплой волной охватило Лорана, он тихо плакал.

– Ты заблуждался, – продолжал Бердет. – Монстра ты полагал человеком, а его разрушительное влияние – дружбой. Ты служил злу, Лоран Лоэ и делал это усердно, но видел себя благополучным и счастливым.

Мягкий упрёк, прозвучавший в голосе Бердета, опять вверг Лорана в пучину отчаяния. Эмоции плескались в разные стороны и через край, разум отрицал очевидное безумие.

– Успокойся, Лоран. Страшное позади. Ты попал к друзьям, что с радостью примут в свою обитель. Заблуждения прощены, ведь ты заблуждался, вампир обманом проник в твою незащищённую знанием душу. Он ликовал, считая тебя добычей, готовил в жертву своему чёрному повелителю, да не будет названо его имя, но есть ещё в мире сила, противостоящая отраве преисподней, и мы спасём каждую душу, которую только сможем спасти.

Лоэ в таком состоянии жадно поверил бы любому бреду, произнесённому самым фальшивым тоном, но Бердет был искренен. В глазах его тоже мерцали слёзы, и что‑то вроде экстаза освещало лицо. Он продолжал:

– Вначале мы ошибочно принимали тебя за исчадие ада, осознанного пособника дьявола, ведь ты так близок с этим не мёртвым и не живым, и должен был понимать его суть. Но времена! Сейчас на дворе такой легкомысленный век, что случаются вещи невозможные в прошлом. Люди стали мягкотелы и утратили прозорливость. Страшно подумать, но понятия о добре и зле вышли из канонов, и каждый сам для себя решает, что для него добро и зло.

Лоэ слушал, чрезвычайно умилённый. Речь едва проникала в замутнённую голову, но достаточным казалось, что такой умный, добрый, сильный человек разговаривал, ободрял, держался как с равным. Бердет его полюбит, они все полюбят. Лоран жил в скверне, и это мешало хорошим людям воцарять справедливость на Земле, но его поняли и простили, помогут исправиться, и тогда душа очистится и обретёт свободу.

В комнате появился ещё кто‑то, резко запахло, противно заскрипела обёртка одноразового шприца. Лоэ остался спокоен, ведь Бердет ободряюще положил руку ему на плечо, а значит, всё происходило правильно. Игла легко скользнула в вену. Слёзы снова покатились по лицу. Почему он плачет?

– Всё хорошо, Лоран, – ласково сказал адепт. – Мы друзья и поэтому поможем. Ты встанешь в наши ряды, вместе одолеем врага. Спасение придёт. Отринь страх.

Лоэ показалось, что он куда‑то полетел, комната закачалась, перед глазами поплыли цветные пятна. Искра внутри, чудом уцелевший лучик отваги, заставил на мгновение восстать против свершавшегося беззакония, но лишь на мгновение. Лоран утратил себя и поплыл в несущем его потоке. В ушах гулко зашумело, словно опять вместе с уничтоженной машиной он погружался на дно тёплого моря.

– Ещё дозу, – велел Бердет. – Он крепче, чем я думал.

Это было последнее, что Лоран услышал перед тем, как поглотила тьма.

Во второй раз он очнулся в небольшой спальне, чистенькой и аскетически пустой. Лёгкие занавески на окне слегка колыхались от ветра. Лоран лежал в постели, и на этот раз чувства и мысли, кажется, принадлежали ему. Впрочем, о прошедшем остались смутные воспоминания.

Лоэ приподнялся, но сразу же снова опустился на подушки. Он всегда любил понежиться и получал удовольствие от приятного безделья, но сейчас опрокинула слабость. Он изменился. Ему было как‑то всё равно. Он лежал и рассеянно наблюдал за шторой, волнующейся от сквозняка, она единственная привлекала взгляд в скучной комнате. Когда отворилась дверь, Лоэ лениво посмотрел в сторону двери. Вошла Магда. Его Магдален. Огонь любви, некогда пылавший в груди, слабо затлел как угли, уже подёрнутые пеплом. Девушка подошла и села на постель. Её ладони принуждённо сжали вялые пальцы Лоэ. Такие холодные, выстуженные сквозняком. Холод этих рук пополз прямо к сердцу. Лоран сумел заставить себя вежливо улыбнуться.

– Ты тоже здесь? – спросил он.

– Тебе плохо, Лоран? – вопросом на вопрос ответила она.

Лоэ вздохнул и с удивлением понял, что дыхание тоже иногда становится работой.

– Я болен, – сказал он. – Кажется, так. А может быть, нет. Я потерял друга, которому доверяю. Он лучше всех. Я люблю его.

– Сочувствую, Лоран.

– Нет. Ты ведь тоже обманула меня, Магдален. Ты меня не любишь.

Она придвинулась ближе, наклонилась, и Лоэ ощутил такой знакомый запах её кожи. Он невольно застонал.

– Я люблю тебя, Лоран. Ты заблуждаешься. Я люблю твою душу, и готова всё отдать за её спасение. Вот высшая цель любого чувства.

– Сомневаюсь, – вяло ответил Лоэ, будь в нормальном состоянии, его в дрожь бы бросило от такой любви. Когда начинают слишком разделять тело и душу, поневоле возникают сомнения в уважении к тому и другому.

– Всё хорошо, – Магда наклонилась ниже, заговорила совсем тихо. – Наши отношения впереди. Тебя вырвали из рук чудовища, ты с нами, теперь я знаю, что ты человек.

– Я‑то человек, – сказал Лоран.

– Да! Нам удалось освободить тебя от оскверняющего влияния вампира, ты спасён.

Лоэ почувствовал лёгкое раздражение, с трудом пробившееся сквозь тупую вялость. Может быть, теперь он спасён и счастлив, но прежде, когда был проклят и несчастен, ему жилось заметно веселее. Он приподнялся и огляделся.

– Я могу встать?

– Ну конечно! – оживилась Магда. – Здорово будет немного погулять. Ты хочешь есть?

– Нет, – сказал Лоран.

Пока он одевался, Магда принесла лимонад, и он машинально выпил. Жажда, впрочем, не мучила. Дверь комнаты выходила на широкую открытую террасу, а за ней почти сразу начиналось море. Махина континента темнела на горизонте.

В отдалении скользил над водой треугольный парус. Лоэ вспомнил, как они со Смитом прятались на острове, и мимо точно так же прошла яхта, чуждая миру техники и поэтому почти нереальная. На мгновение в груди дрогнула боль, но привычная волна тупого покоя накрыла всё. Магда взяла под руку, и Лоэ послушно пошёл туда, куда повели.

Дом отличался тяжёлыми пропорциями и нелепым для лёгкого здешнего климата сумрачным стилем. Он тоже раздражал. Вместе с Магдой Лоэ спустился с террасы и пошёл по мощёной дорожке. Разумеется, он был на острове. Оглядевшись, Лоэ увидел, что море окружает сушу со всех сторон. Место, что искал Смит – понял Лоэ – Сад Смерти. Он невольно содрогнулся, ветер показался свежее, чем был на самом деле.

Лоэ долго смотрел на далёкую тень материка на горизонте, но воля была слишком подавлена, чтобы мыслить о бегстве. Бывшие влюблённые спустились к воде и сели на скамейку у пустого причала. Голос Магды производил неприятное впечатление, резкий как щёлканье флага на ветру, Лоран болезненно вздрогнул. Женщина предала его, и он испытывал физическое отвращение к ней.

Звук шагов заставил очнуться и приоткрыть глаза. К причалу шествовал Бердет. Мощная фигура хорошо смотрелась на фоне серых стен замка, но Лоэ равнодушно относился к монументальным формам. Бердет подошёл и сел рядом.

– Как вы себя чувствуете, господин Лоэ?

– Никак не чувствую, – ответил Лоэ. Его самого поразило, насколько это правда.

Магда и Бердет обменялись быстрыми взглядами. Бердет слегка кивнул, и девушка беспрекословно подчинилась, пошла прочь. Лоэ невольно посмотрел ей вслед и почти сразу заметил, что Бердет этого не сделал. Словно ему абсолютно чужды обычные человеческие слабости.

– Откройте для себя смирение, – мягко сказал адепт. – Вы в шоке, господин Лоэ, что понятно. Я бы даже сказал, нормально.

Лоэ отвернулся. Бердет продолжал:

– Каждому приходится переживать моменты крушения. Жизнь жестока, но, нанося удар, оставляет возможность надеяться.

– Что за бред, – вяло сказал Лоэ.

– Вас предали, господин Лоэ, над вами жестоко поиздевалось существо, обделённое нравственным чувством, чуждое миру, отвратительное всему живому. Существо, проклятое самим фактом бытия и потому обречённое на уничтожение.

– Не ваше дело, господин Бердет. Мои отношения с кем бы то ни было касаются лишь меня.

– Отчасти верно, но вы забыли, господин Лоэ, что существо, о котором я говорю, убивает людей.

Лоэ невольно содрогнулся. Смит отрицал убийства. Адепты утверждали обратное. Тупик. Думать на эту тему было неприятно, и почему‑то начинала болеть голова. Адепты хотели, чтобы Смит вызывал в нём отвращение, но где‑то внутри продолжал тлеть крохотный очажок упрямого отрицания. Лоран сопротивлялся. Загадочно и бессмысленно и всё же…

– Вам кажется, господин Лоэ, что злодеяния его оправданы самим фактом, так же как хищник поедает жертву, чтобы утолить голод, такова природа, таков закон жизни.

Бердет придвинулся ближе, ласково положил ладонь на плечо Лоэ, и Лоран невольно откликнулся на дружеский жест.

– Но вампир не живой, господин Лоэ. Это труп, обманом существующий среди живого. Мерзкий, отвратительный, холодный труп.

Лоэ хотел сказать, что Смит не холодный, он даже горячее человека, но промолчал. Несущественное уточнение, а, кроме того, временами накатывала такая слабость, что, казалось и сердце устанет биться.

– Он убивает людей и пьёт кровь не для поддержания жизни, а чтобы предотвратить разложение, тошнотворный процесс гниения, распада, подлинной смерти. Он не преступен, а противоестественен.

Может быть, а в памяти Лоэ сразу всплыло, как сражались бок о бок берен и верон, человек и вампир. Они победили. Начни выяснять, кто естественен, а кто нет – потерпели бы поражение.

– Возможно, с его точки зрения противоестественны мы, – вяло сказал Лоэ.

Взгляд Бердета сделался задумчив, а ласки в нём поубавилось.

– Вы ещё нездоровы, – сообщил он и, повернувшись, кивнул двум откуда‑то появившимся крепким парням.

Лоэ почувствовал, как в глазах закипают слёзы, но какое сопротивление он мог оказать? Не дожидаясь применения силы, поднялся и послушно пошёл за провожатыми. Его снова привели в белую комнату и усадили в кресло. Один из парней привычно закатал рукав и наложил жгут. Лоэ плакал молча, просто слёзы скользили по лицу. Игла вошла в вену.

Самым мучительным из всего происходящего была невозможность зацепиться за что‑то, остановиться, сконцентрироваться. Мир плыл перед ним, всё время слева направо и при этом странным образом оставался на месте. Лоэ пытался закрыть глаза, но мир плыл, даже невидимый, мир качался в голове. Ещё досаждали голоса. Страшно, что на большинство вопросов у Лорана не было ответов. Почему‑то более всего мучителей интересовало, где находится гроб вампира. Этот вопрос задавался неоднократно и в многочисленных вариациях, но Лоэ ответить не мог. Ещё чаще допытывались, где искать самого вампира, есть ли у него запасные укрытия, какими средствами он располагает и где они размещены. Неосведомлённость Лорана страшно раздражала адептов, издевательства продолжались. Через какое‑то время, впрочем, оно показалось вечностью, Лоэ совершенно перестал что‑либо понимать. Видимо, в том, что он говорил, исчез всякий смысл, его оставили в покое.

Очнувшись, он обнаружил, что мир не плывёт перед глазами и вообще достаточно внятен, но как мучительно ударило по нервам пробуждение! Проснулась боль. Перекатываясь в теле, она возникала в самых неожиданных местах. Ломило суставы, а голова казалась раскалённой докрасна. Страдание перекрыло мозг и душу. От боли высохли слёзы. Осталось единственное желание – умереть, но Лоран заставил себя сесть на постели, а затем понемногу сползти с неё, натянуть одежду, выпрямиться. Он плохо понял – зачем. Всё оставалось бессмысленным. Мир предстал перевёрнутым, странным и ненужным местом. Тяжело переставляя ноги, Лоэ подошёл к двери, толкнул её, в лицо прянул свежий воздух. Кажется, утро, впрочем, может быть, и нет. Небо пятнали тени облаков, и солнце, сияющее среди них, выглядело тусклым. На море посвежело, и над волнами пенились белые гребни. Лоэ сделал ещё несколько шагов вперёд и остановился, наткнувшись на безжалостный взгляд.

Бердет сидел на ограждении террасы, подставив спину прохладному ветру с моря, и смотрел на Лоэ. Доброта выцедилась из глаз, и они выглядели жутковато прозрачными. Пустыми.

– Я всегда полагал, что легко возненавидеть того, кого когда‑то любил.

Он замолчал, со вкусом размышляя о чём‑то. Лоэ чувствовал себя всё хуже. Он возродился старым, усталым и неимоверно больным. Хотелось лечь на холодные камни, и всё. Ничего больше. Абсолютно ничего. Совсем просто, но каким‑то образом он ещё держался на ногах.

Бердет надумался и возобновил вещание:

– Возможно, вы правы. Ненависть редко бывает плодотворна. Иногда это лёгкий способ спрятать душу от более возвышенных чувств.

Лоэ с трудом удерживался не только на ногах. Он плохо понимал, что происходит. Мозг словно стал жидким и больно плескался внутри черепа.

– Дорогой господин Лоэ. Там, где ненависть бессильна, случается многого достигать любовью. Постарайтесь постичь сердцем. Понимание от разума, оно, если хотите, греховно. Разбудите чувства. Вы ведь любите Смита, не правда ли?

Лоэ промолчал. Греховен или нет, его рассудок временами совершенно помрачался, тени облаков заслоняли его как солнце в небе. Разве небо отражается в земле? Может быть, всё наоборот, это земля отражается в небе, и сразу становится видно, как она безнадёжно пуста.

– Господь сотворил человека всяким, способным любить удивительно разные вещи: и возвышенно прекрасное, и недостойное, казалось бы, даже презрения. Зачем? Именно здесь великая подспудная идея мира? Очищение через любовь. Ведь всякое создание Господне достойно любви, потому что может быть возвышено до неё.

Лоэ, которому при прочих обстоятельствах, истовая, напоказ вера в Бога всегда была непонятна, опять промолчал. Бердет вгляделся в него, и глаза его снова замерцали внутренним огнём воодушевления.

Лоэ, с трудом собравшись с мыслями и силами, сказал:

– Уяснить бы прежде, чем ваша любовь отличается от ненависти.

Бердет неспешно поднялся и подошёл ближе.

– Вы поймёте. Я научу. Мы сделаем всё вместе. Как видите, есть выбор. Прекрасный выбор: спасти друга от проклятия, длиною в вечность или… Я могу опять позвать своих друзей, и всё начнётся сначала.

– Нет! – воскликнул Лоэ. Он сломался. – Я согласен!

Друзья со шприцами всё‑таки появились, но ничего особенно плохого не сделали. После очередной серии инъекций боль отступила, а рассудок чуть посветлел. Лоэ ощутил себя измученным, отупевшим, но всё же более живым, чем прежде. Он даже смог проглотить какую‑то еду. Бердет благожелательно присутствовал рядом и опять был ласков и нежен. Появилась, Магдален, но реакция Лоэ разочаровала адепта, и она исчезла. Лорану дозволили гулять по всему острову, но он целиком погрузился в безразличие. Мир обернулся чужим и неуютным местом, а солнце осталось таким же тусклым, каким почудилось утром.

Затем Бердет отвёл его в сумрачное подземелье. Своды были расписаны едва выступающими из мрака чудовищами и покрыты бесконечной вязью древних на вид слов. В середине на возвышении горели свечи и лежали ветхие книги. Лоэ поставили перед возвышением, вокруг расположились одетые в просторные балахоны члены секты. Их лица прятались за масками.

Церемония продолжалась долго, очень долго, и даже одурманенный Лоэ понял, что повторяют одно и сравнительно короткое заклинание. Зачем? Вероятно, чтобы вдолбить в мозг, навсегда запечатлеть в памяти, но с какой целью? Плохо понимая, Лоэ тупо следил за манипуляциями Бердета. Адепт извлёк из тайника продолговатый предмет, воздел над головой, сжимая обеими руками. Сначала Лоэ показалось, что это христианский крест, но, приглядевшись, понял, что видит кинжал в форме креста. Обоюдоострое лезвие тускло серебрилось в свете свечей. Произнеся особенно громко завершающую фразу заклинания, Бердет резким движением обрушил кинжал вниз, словно вонзил в нечто, бывшее прямо перед ним, и тогда облака в мутном сознании Лоэ ненадолго разошлись, и он понял, на что обречён.

– Вы этого хотите от меня?!

Бердет поглядел блестящими от возбуждения глазами.

– Ты сделаешь, – сказал он. – Ты сделаешь, Лоран Лоэ, выполнишь свой долг.

Закончились силы сопротивляться.

– Да, – тускло подчинился Лоэ, и очередная волна, нахлынув, вернула его в бездну безразличия.

Глава 13

Смит увидел одно из бесчисленных летних кафе, столики расположили прямо среди деревьев. Человек, заметивший его, сидел за крайним в глубокой тени. Молодая девушка. Вампир почти мгновенно узнал её – одна из приятельниц Лоэ. Как‑то видел их вместе в таком же уличном кафе, они увлечённо беседовали за чашкой чая. Смит вспомнил имя: Лидия.

Сейчас она пристально смотрела на вампира. Прежде, чем Смит принял решение, девушка встала, книги со столика перекочевали в рюкзак. Почти не колеблясь, подруга Лоэ шагнула ближе. Смит молча ждал.

– Простите, вы друг Лорана Лоэ?

– Да, – ответил вампир.

– Я видела вас вместе. Недавно. Мне показалось, что Лоран болен. Может быть, я вмешиваюсь в чужое дело, но Лоран мне симпатичен, и я хочу спросить всё ли с ним в порядке?

Измученный вампир устало вгляделся в неё. Сейчас ему сложно было отличить искренность от лицемерия, мир расплывался в дымке полуяви полубреда, но в чистых глазах, таких же серых, как у него, сиял свет добра. В любом случае, это единственный шанс.

– С Лораном случилась беда, – сказал он. – Беда случилась с нами обоими.

Отклик последовал безотложно, девушки, умеющие смотреть так прямо, разумно тратят своё время и экономят чужое.

– Я могу помочь? – спросила Лидия.

Он колебался мгновение.

– Да. Скоро я потеряю сознание. Мне нужно убежище до тех пор, пока я очнусь.

Лидия уверенно кивнула. Смит ожидал вопросов, колебаний. Странный незнакомец насторожил бы любого. Лидия сразу поняла серьёзность ситуации. Просьба о помощи – лучший способ мобилизовать честного человека.

– Я живу рядом. Идём. Вызвать врача?

Смит пошёл следом.

– Нет, – сказал он. – Ни в коем случае. Меня преследуют.

– Ваше состояние может быть опасным.

– Я всегда справляюсь сам. Единственно укрытие. Затем уйду, если прогоните.

– Идём. Разговоры после. Вы еле держитесь на ногах.

Подруга Лорана очень здравомыслящая девушка – решил Смит. Лоэ явно влюбился не в ту, в которую следовало.

Он начал терять сознание ещё на улице, и лестницу запомнил смутно. Реальность ушла прочь, воцарилось привычное бредовое безвременье, мучительное состояние тела и души. Потом он проснулся.

Незнакомый потолок нависал косо и низко, в маленькое окошко светили уличные фонари. Смит лежал на узкой и довольно жёсткой кушетке, под головой оказалась подушка, воротник был расстёгнут, туфли сняты, аккуратно поставлены на полу рядом с ложем. Вампир прислушался. Из соседней комнаты доносились слабые и малознакомые звуки – там работали на компьютере. Все прочие шумы шли издалека, а значит, относились к разряду несущественных. Смит поднялся, шагнул к двери.

Лидия печатала, полностью сосредоточившись на работе, и не услышала, как он вошёл. Смит негромко сказал:

– Я доставляю много хлопот. Должно быть, вам на себе пришлось втаскивать меня в мансарду.

Она обернулась. Внезапное появление бесшумного вампира восприняла спокойно.

– Почти. Всё в порядке. Я занимаюсь спортом и достаточно сильна. Надеюсь, вам лучше? Сварить кофе?

– Благодарю. Если можно, минеральной воды.

– Конечно, можно. А себе я сварю кофе, всегда хочется есть, когда работаешь по ночам.

Лидия вышла. Смит огляделся. Крошечная квартирка под крышей, дешёвая мебель, да и той, пожалуй, маловато. Единственная дорогая вещь в комнате – компьютер. Смит разбирался в вещах.

Лидия вернулась с подносом, и Смит жадно припал к запотевшему стакану. Вода не насытит, но предотвратит потерю влаги. Конечно, обезвоживание – фактор временный, вампиры, в отличие от людей, легко переносят дефицит жидкости. Опасно, что внешность изменится к худшему, нельзя допустить, чтобы на него оглядывались в толпе. Напившись, Смит слегка поклонился:

– Благодарю. Простите, я обязан был представиться сразу, помешали обстоятельства. Меня зовут Смит.

Девушка рассмеялась.

– Я знаю. Забавно. Мы, можно сказать, тёзки. Моя фамилия – Кузнецова. Лидия Кузнецова.

– Забавно, – согласился Смит.

– Вы не похожи на Смита, выглядите как славянин, – заявила Лидия, окинув быстрым внимательным взглядом.

– Я и есть славянин, – ответил вампир, общение пошло легко. – Имя вымышленное.

– Я поняла. Легко догадаться. А теперь расскажите, что случилось с Лораном, и как я могу помочь.

Смит попробовал собраться с мыслями. Бредовость обстоятельств смутит любого. Что скажет девушка, если изложить всё как есть? Смит осторожно заглянул в её глаза. Ночь, его время, ночью все чувства вампира обостряются. Даже голод и усталость другие. Это день мешает видеть истинную суть людей. Ничего не скажет – понял он. Примет обстоятельства такими, какие есть, потому что тоже хорошо разбирается в искренности и лицемерии. Практичные спокойные люди надёжны в сложных ситуациях, они и сами держат себя в руках и других уверенно отрезвляют. Смит плохо ориентируется в новом мире. Нужна помощь, трудно справиться с бедой одному.

– Нас преследует некая группа людей, – сказал вампир. – Их убеждения причудливы и опасны. Они хотят убить нас, считая врагами человечества. Они похитили Лорана, и я не знаю, где он сейчас.

Лидия выслушала, лицо осталось серьёзным. Вампир налил ещё воды, медленно выпил.

– Вы хотите спасти Лорана? – спросила девушка.

На мгновение бездна предстоящего ужаса разверзлась перед вампиром, он заглянул в ледяную глубину и ощутил, как вползает под кожу страх. Жуткое чувство, но Смит постарался сдержать эмоции.

– Да, – сказал он.

– Это возможно?

– Да. Почти наверняка он жив. Для расправы нужны оба. Так положено.

Лидия внимательно посмотрела на странного гостя. Решала что‑то, и Смит остерёгся предсказывать, как оценит полученную информацию её рациональный ум.

– Кто вы? – спросила она.

Следовало ожидать, хотя подобная прямолинейность может дорого стоить обоим. Охваченный замешательством, Смит помолчал. Сказать правду? Слишком много людей знает, кто он такой, а выяснилось, что это опасно для окружающих. Лгать этой девушке подло, на кого ещё положиться? Лидия поняла затруднения.

– Вы человек?

– Нет, – сказал вампир.

– Запрещено говорить? Знание тайное?

– Обжигающее. Обладать им опасно. Лоран знает, кто я такой, и большая часть его бед обусловлена именно этим.

Лидия задумалась.

– Хорошо. Оставим вопрос приоткрытым. Чем я могу помочь?

Вампир вздохнул с облегчением.

– Я сразу хочу уточнить, что нужна помощь для спасения Лорана, но я в затруднении. Подскажите, в чём она может заключаться. В первую очередь требуется совет.

– Я слушаю – кивнула Лидия.

– Лорана похитили и держат в заточении. Близко. Я искал место и потерпел поражение. Пытался обнаружить логово с воздуха, но флаер обстреляли и сбили. Аппарат лежит на дне, а мы с Лоэ чудом остались живы.

– Всё так серьёзно? – нахмурилась Лидия.

– Более чем. Эти люди опасны.

Лидия кивнула.

– Сейчас вы начнёте говорить, что я рискую, помогая вам, что есть время подумать и выставить вас за дверь. Эту часть диалога пропускаем. Продолжайте по существу.

Вампир едва заметно поднял брови, но деловой подход к проблеме пришёлся ему по душе.

– Я хотел далее действовать в одиночку, чтобы избавить Лорана от чрезмерного риска, и опоздал. В моё отсутствие, враги обманули его. Он отключил сигнализацию и развязал им руки. Его увезли.

– Понятно, – сказала Лидия. – Если вы искали объект прежде, чем произошло похищение, вы должны иметь представление о нём.

Смит задумался. Верно. В прежние времена он вёл уединённую жизнь, держался в стороне и от людей и от других вампиров. Когда адепты начали планомерную войну, Смит долго избегал расправы именно потому, что гулял сам по себе.

Он невольно содрогнулся. Горькие воспоминания нахлынули так внезапно, что ощутил дурноту, цепкий разум вампира сберёг подробности того конкретного ада. Тогда пришлось скверно, и пережитый ужас прочно впечатался в подсознание. Сейчас пришлось постараться, чтобы голос звучал спокойно.

– Да, некоторое представление о предмете я имею. Скорее всего, уединённое строение с обязательным наличием подземных помещений. Не слишком далеко. Максимум полчаса полёта, но думаю, заметно ближе. Арендовано или приобретено в собственность около месяца назад. Вероятно, всё же приобретено. Обитатели дома – община, организация, а не нормальная семья. Вполне возможно, что они как‑то зарегистрированы.

Смит замолчал.

– Я поработаю, – сказала Лидия. – Задача начинает интриговать. Конечно, за одну ночь сложно найти решение, но попытаться стоит. Вы можете поспать.

– Благодарю вас, ночью я бодрствую. Если мешаю, посижу в другой комнате.

– Нет, вы не помеха, и это странно, потому что я привыкла работать одна. Самое смешное, что в вашем присутствии у меня поднимается тонус. Вы экстрасенс?

Смит уклонился от ответа.

– Лоэ говорил то же самое. Воздействие не приносит вреда.

Лидия посмотрела изучающе, но от вопросов воздержалась. Крепкий характер. Она углубилась в работу, и вскоре перестала обращать внимание на гостя. Смит взял книгу. Ночью все чувства обострены, и вампир методично прощупал окружающее пространство. Изучил обитателей соседних квартир и домов, немногочисленных полуночников, гуляющих по улице. Поискал следы опасности. Вокруг было тихо. Значит ли это, что адепты потеряли след? Или осторожны? Если милая девушка найдёт их логово, Смит попробует покончить с врагом. Главное, вызволить Лоэ всё прочее менее важно. Лоран сейчас расплачивается за чужие грехи. Его человеческая жизнь впереди, а угроза смертельна. Смит еле слышно вздохнул. Шансы на успех были ничтожны. Обманывать себя он не хотел.

Чтобы отвлечься от мрачных мыслей принялся разглядывать Лидию. Почему Лоэ просмотрел её? Умна, привлекательна: милое лицо, красивая фигура, отменное здоровье. Слегка загоревшая кожа избегла оскверняющего воздействия косметики, от неё исходил приятный запах, чистый и живой.

Помимо приятных ощущений вампира настиг острый приступ голода, он поспешно отвернулся. Был уверен, что справится с собой, но мерцание в глазах могло выдать. Время перевалило далеко за полночь, когда Лидия оторвалась от монитора и сладко потянулась.

– Надо же! Обо всём забыла. Вы действуете как хороший катализатор, но надо поспать. Здесь две спальни. Мы сначала жили вместе с подругой, она уехала. Спокойной ночи, завтра добьём вашу задачу.

Остаток ночи Смит неподвижно просидел в кресле, под утро, когда изнеможение начало овладевать всерьёз, ушёл в знакомую комнатку с жёсткой кушеткой.

Проснулся там же, где и заснул. Само по себе счастье с некоторых пор. Вампир прислушался к своим ощущениям. Мир продолжал оставаться безопасным. Всё‑таки адепты потеряли след, иначе на рассвете попытались бы его захватить. Труд невелик: в маленькой квартирке под крышей ни сигнализации, ни охраны. У двери в спальню Лидии Смит задержался, послушал глубокое, ровное дыхание девушки, губы скривила короткая усмешка. Даже в этом Лидия с Лоэ отлично бы поладили: оба любят подольше поспать утром.

Смит исследовал запас продуктов и приготовил завтрак. Лидия, вероятно, редко занималась стряпнёй. Первый недостаток, что Смит в ней обнаружил.

Запах еды разбудил её, как это нередко случалось и с Лоэ. Зашумела в душе вода. Смит заканчивал сервировку, когда Лидия, умытая и причёсанная, появилась в кухоньке.

– В вашем хозяйстве дефицит многих полезных вещей, – кротко сказал Смит.