Текст книги "В опиумном кольце"

Автор книги: Ник Кварри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 12

Я узнал адрес Ингрид Вэнс у моего старого друга – бродвейского театрального агента Марта Рубина.

Это был роскошный современный дом на Пятой авеню. Она занимала одну из четырех квартир с собственным садом на крыше и видом на Центральный парк.

Маленький вестибюль был отделан мрамором, на стенах висели зеркала, имитирующие стиль барокко. Кабина лифта была облицована красным деревом. Я поднялся до верхнего этажа.

У меня было мрачное мстительное настроение. Если Ингрид Вэнс дома, то я уж найду способ выкачать из нее все, что она знает. Если же ее еще нет – придется пробраться в квартиру и подождать.

Я уже поднес было руку к звонку, как услышал за дверью приглушенные голоса. Один был женским. Слов разобрать было нельзя, но манеру речи Ингрид – то истерическую, то просительную – нельзя было не узнать.

Ее перебил резкий и отчетливый голос – голос Честера Мэссея, нового управляющего «Пинк Пэдом»:

– Ты будешь делать все, что я приказываю, ты, тварь... Все, что я захочу! И тогда получишь. Сперва надо заработать!

Женщина снова умоляла его о чем-то.

Пощечина, звук которой был довольно отчетлив, заставил ее умолкнуть.

– Ну, начинай же, – приказал голос Мэссея. В нем отчетливо слышались садистские нотки.

Я осторожно нажал на ручку двери. Она была заперта. Пройдя до конца коридора, я попробовал открыть дверь, не имеющую номера. Она тоже была заперта, но с помощью куска целлулоида, который нашелся у меня в бумажнике, мне удалось открыть язычок замка. Дверь открылась.

Я попал в узкий коридор без крыши. Он был образован двумя стенами, отгораживающими один сад от другого. Сад, примыкающий к квартире Ингрид, был слева от меня. Я подтянулся и перепрыгнул на другую сторону стены. В квартиру вела большая застекленная дверь, из-за которой пробивался слабый свет. Прижавшись к стене, я заглянул в дверь.

В широком кресле сидел Мэссей, обхватив колени руками. Он смотрел, как Ингрид раздевается. Лицо его было искажено. Ее блузка и шорты лежали на полу, на ней осталось только черное белье.

Когда я вошел в комнату, Мэссей хрипло говорил:

– Ты будешь у меня танцевать, пока язык не вывалится. И только тогда я...

Она первая заметила меня и замерла. Повернув голову, она недоверчиво и вместе с тем с надеждой смотрела на меня. Раньше, чем Мэссей успел повернуться в кресле, я был уже рядом. Он попытался засунуть руку в карман и одновременно подняться. Я ударил его изо всех сил. Он упал на ковер лицом вниз. Нож отлетел к стене. Ингрид Вэнс продолжала смотреть на меня так, словно не верила своим глазам. Тут до меня дошло, почему она всегда носит блузы с длинными рукавами: все ее руки были испещрены новыми и старыми следами уколов. Она словно не замечала своей наготы, занятая более важной мыслью. Встав на колени рядом с Мэссеем, она ощупала его карманы. Наконец, найдя маленькую картонную коробочку, вскочила и убежала из комнаты. Я смотрел на Мэссея. По всей вероятности, прийти в себя он должен был не скоро. В его карманах не было ничего интересного, кроме разве что короткоствольного револьвера 38 калибра. Вынув патроны из барабана, я сунул его обратно.

Ингрид стояла у раковины в ванной. Мускулы ее лица нетерпеливо вздрагивали: она делала себе укол в руку.

Маленькая коробочка, взятая ею у Мэссея, стояла открытой. В ней находилось еще шесть ампул с героином. Я пошел в спальню и взял из шкафа халат. Когда Ингрид вышла из ванной, наркотик уже начал действовать: взгляд стал нормальным, она перестала дрожать. Я подал ей халат. Она молча надела его.

– Теперь можем поговорить, – сказал я ей.

– Подождите...

– Мне некогда ждать. Пойдемте!

Она последовала за мной в гостиную. Мэссей все еще был без сознания.

– Лучше бы вы его убили!

– А вы, однако, легко относитесь к убийству. Сегодня вы уже один раз пытались убить меня.

Она изумленно посмотрела мне в глаза.

– Я вас не понимаю! – Героин, как видно, наполнил ее жизнью. Она выглядела почти нормально.

– Вы отлично понимаете меня. После того, как в Ист-Хэмптоне вы распростились со мной, вы поспешили к гангстерам и сообщили им, где я нахожусь. И на моем обратном пути они сделали все, чтобы обеспечить мне безвременную кончину. Впрочем, не только мне, но и Оливии Даноу и ее отцу. Я вез их с собой в Манхэттен.

Она смотрела то на меня, то на Мэссея.

– Я этого не делала, вы ошибаетесь!

– Да, да. Ошибаюсь! Помните, по вашим словам я заблуждался насчет того, что вы собирались отвлечь меня от дела Смита. Вы сидите по горло в дерьме, Ингрид! Но теперь вы скажете мне всю правду. И немедленно!

Она молчала, плотно сжав губы. Я видел, что она снова уползает в свою раковину.

– Это преступления, совершенные под действием наркотиков. Если вы немедленно не заговорите, я выдам вас полиции.

Постепенно ею овладел страх.

– Да, я так и сделаю! Это будет неважной рекламой для вас, это будет конец, Ингрид. Я не шучу. У меня не осталось к вам сочувствия. Сегодня вечером вы пытались натравить на меня убийц...

– Я не пыталась убивать вас... – заговорила она. – Я не знаю, о чем вы говорите!

– Предупреждаю в последний раз: бросьте лгать! Я точно знаю, что вы звонили из Ист-Хэмптона.

– Да, но не затем, чтобы вас убили, клянусь вам!

– Кому вы звонили?

Она бросила взгляд на Мэссея.

– Ему...

– Зачем? Только никаких уловок! Либо вы скажете все, либо будете арестованы, как злостная наркоманка.

Она набрала в грудь побольше воздуха и заставила себя посмотреть мне в глаза.

– Я... вы сказали, что убит человек... взорван в вашей машине, потому что мне не удалось... удержать вас при себе при помощи истории о бывшем муже. Я ничего об этом не знала. Но вы сказали это так убежденно... Я позвонила Мэссею, чтобы спросить, правда ли это.

– Что и выдало Мэссею мое местонахождение. Значит, бандитов послал он! Это Мэссей велел вам отвлечь меня от дела Смита?

– Я мало что знаю о деле Смита. Но он сказал, чтобы я придумала какую-нибудь историю, которая отняла бы ваше время. Он только сказал, чтобы я назвала фамилию фотографа, на которого я должна сослаться. А зачем все это нужно, он не сказал.

– По-видимому, в этом не было нужды. Вы и так делаете все, что он вам приказывает.

Она отвела взгляд.

– Приходится...

– Но вы же можете доставать героин другим путем! У вас же есть деньги.

– Мэссей – не рядовой торговец, он больше...

Вот так, слово за слово, я вытянул из нее все. Мозаика сложилась.

Она была кинозвездой и скатилась до безвестности. Это полностью лишило ее уверенности в себе и привело к душевному расстройству. Пытаясь вновь и вновь подняться вверх по лестнице и все время срываясь, она нашла прибежище в наркотиках. Начала с марихуаны, потом возникла потребность в более сильном средстве. За какие-нибудь четыре месяца героин стал для нее необходимостью.

Здесь, в Нью-Йорке, ее снабжал героином Стюарт Лоудер. Он не был каким-нибудь мелким торговцем. Она точно не знала, но была уверена, что его роль в «Опиумном кольце» была не последней.

После смерти Лоудера Мэссей занял его место и, по-видимому, не только в «Пинк Пэде», но и в «Опиумном кольце». Мэссей давно питал слабость к Ингрид, но раньше она презрительно отвергала его домогательства. Однако после смерти Лоудера он получил в свои руки оружие против нее. Он отказывался снабжать ее героином, если она не соглашалась на любые его требования. Очень скоро ей пришлось убедиться, что в его власти помешать ей получить наркотик из других источников. Это же средство давления Мэссей использовал и для того, чтобы отвлечь меня, при помощи Ингрид, от расследования. Но она клялась, что понятия не имела о значении этого поручения и о его связи с делом Смита.

Когда я появился в Ист-Хэмптоне и напрямую обвинил ее в причастности к убийству, она в панике бросилась звонить Мэссею. Тот сказал, чтобы она не беспокоилась и что он позаботится, чтобы я оставил ее в покое. И позаботился... Когда Ингрид по телефону потребовала объяснений насчет убийства старика-сторожа, он пообещал позднее приехать к ней домой и все объяснить. Она поспешила в Манхэттен. Никаких объяснений она не услышала, а поскольку ее запас героина подошел к концу, разыгралась сцена, свидетелем и участником которой я стал.

– А как обстояло с Лоудером? Он тоже использовал вашу слабость к героину, чтобы позабавиться?

– Только один раз, – призналась она тихо, не поднимая глаз. – Он принадлежал к другому типу мужчин. Его интересовал сам процесс завоевания женщины. И стоило ему добиться успеха, как он уже оглядывался в поисках новой жертвы. Меня он мог получить слишком легко, и ему это было неинтересно.

Она бросила взгляд на Мэссея.

– Лоудер был хоть наполовину нормальным человеком!

Она снова стала уверять меня, что не знает, кто убил Лоудера.

– Во всяком случае, не я. «Небоскреб из шелка» – это мой большой шанс, а Лоудер собирался финансировать постановку. Это было с начала до конца его ревю. Он заказал музыку, текст, нанимал актеров. Он и доходы ни с кем не собирался делить. На этом ревю в качестве продюсера он собирался сделать себе не меньшее имя, чем у Овермана.

– Оверман знает, что вы получаете наркотики у Лоудера? Вернее, получали...

– Оверман вообще не знает о моем пристрастии к наркотикам. Это началось уже после того, как у нас с ним все было кончено. После женитьбы на этой дряни.

– А Карл Даноу тоже получал героин у Лоудера?

– Думаю, что да.

На полу у наших ног зашевелился Мэссей.

– Вы говорили, что на днях собираетесь в Голливуд. Так вот, советую ехать немедленно!

– Но почему?

Я кивнул в сторону Мэссея.

– Он будет здорово взбешен, когда придет в себя.

Ингрид все поняла и испугалась до смерти. Когда я вытаскивал Мэссея из ее квартиры, она уже заказывала билет на ближайший самолет.

Глава 13

Я швырнул Мэссея в многострадальный «форд» и поехал к нему домой.

Похоже на то, что Стюарт Лоудер был посредником между крупными оптовыми торговцами опиумом и мелкими поставщиками, обслуживающими сеть местных потребителей. Он не мог быть оптовиком, так как те сами до товара никогда не дотрагиваются. Они организуют импорт, налаживают сеть посредников и снимают сливки с барышей, не приближаясь к источнику своего обогащения. Поэтому их невозможно поймать на месте преступления.

Итак, место Лоудера занял Честер Мэссей. Лейтенант Следж находится в тесном сотрудничестве с ними. Отто Следжа связывает с «Опиумным кольцом» не только тот факт, что он свалил на Смита обвинение в убийстве. В их сотрудничестве меня убедили и другие соображения. Когда Мэссей приказал Ингрид Вэнс отвлечь меня от дела Смита, я с ним еще не встречался. Единственным человеком в тот момент, знавшим, кто я такой и каковы мои намерения, был Отто Следж. Стоило мне побывать у него на яхте, как Мэссей был сразу же проинформирован об этом. Все это я знал, но доказать не мог.

Существовал только один человек, с помощью которого правда могла выйти наружу: оптовик, всесильный член «Кольца», держащий в руках все нити, в том числе нити убийства. Я должен найти его и перехитрить!

Для этого было только одно средство. Но только в том случае, если Мэссей действительно является посредником «Опиумного кольца».

Он стонал и его ресницы вздрагивали, когда я втаскивал его в квартиру. Я прочесал гостиную сантиметр за сантиметром. Искал под коврами, в подшитых краях гардин, под диваном и креслами. Тщательно исследовал швы подушек, лампы, стены, одним словом все. И ничего интересного не обнаружил. Вдруг Мэссей перестал стонать и торжествующе закричал.

Я обернулся. Он стоял на коленях, держа свой револьвер двумя руками. Прицелившись в меня, он облизал губы и пробормотал:

– Ах ты, свинья...

Я пошел на него. Он спустил курок, потом нажал еще несколько раз. Курок щелкал в пустом барабане.

Когда он понял, что произошло, у него отвисла челюсть. Для верности он нажал на спуск еще раз. В ответ на это я ударил его ребром ладони пониже уха, и он снова погрузился в небытие. Я отнес его в спальню и бросил на кровать. В ванной нашелся рулон лейкопластыря. Я стянул ему руки за спиной и тем же лейкопластырем обмотал щиколотки. Потом принялся обыскивать спальню.

Через некоторое время в одном из стенных шкафов нашлось кое-что интересное. На задней стенке шкафа были заметны какие-то трещинки. Я постучал по ней. По глухому звуку несложно было догадаться, что за стенкой была пустота.

Мне долго не удавалось найти кнопку или рычаг, открывающий потайной ящик. Я дергал за петли, за каждый крючок для одежды – все бесполезно.

На кровати вновь зашевелился Мэссей. Я взял его револьвер, на кухне порылся в ящиках и нашел щипцы и нож. Достав из кармана один из патронов его револьвера, я вытащил пулю и высыпал порох. Потом засунул пулю на место и вернулся в спальню. Глаза Мэссея были открыты. Он затравленно смотрел, как я приближаюсь к кровати.

– В этом шкафу есть потайной шкаф, – сказал я спокойно. – Как его открыть?

Его ответом был поток отвратительных ругательств. Я держал револьвер в одной руке, патрон в другой. Он замолчал, глядя, как я вставляю патрон в барабан. Я крутанул барабан свободной рукой.

– Поиграем в турецкую рулетку, – сказал я. – Если ты не скажешь мне все, что нужно, тебя никто не станет оплакивать. Я играю честно. Буду поворачивать барабан, не глядя. Так что никто из нас не будет знать, когда именно ты умрешь. Разве это не корректные правила?

Я повернул его на живот: если боек попадет по патрону, он не должен догадаться, что патрон холостой. Уперев колено ему в спину, я еще раз крутанул барабан и приставил дуло ему к затылку. Он замер.

– Нет! – неожиданно закричал он. – Нет, не надо!

Я спустил курок. Раздался сухой щелчок. Мэссей обмяк и задрожал всем телом. Я вспомнил, как дрожал Пауэрс на больничной койке. Я снова покрутил барабан, прижал дуло к его затылку и пробормотал:

– Посмотрим, надолго ли хватит твоего счастья.

– Нет! – вопил он пронзительным голосом. – Вы сошли с ума! Вы не можете...

Я снова спустил курок. Сухой щелчок, должно быть, отдался у него у мозгу как пушечный выстрел. Я снова крутанул барабан. Он заговорил раньше, чем я приготовился нажать на спуск.

– Стойте! Я все скажу! Наличник! Надо потянуть за наличник!

Сунув револьвер в карман, я открыл потайной ящик. В нем стояла матерчатая туристская сумка. Я открыл молнию. В сумке находилась закрытая жестяная банка. Я открыл ее и стал разглядывать белый порошок. Обмакнув в него кончик пальца и попробовав его на вкус, я не смог сдержать возглас радости.

Мне повезло. Эта штука была только что привезена в страну и еще не попала в руки подпольных химиков для обработки. Я нашел то, что искал. Банка содержала чистый, не смешанный героин на сумму не менее четверти миллиона долларов.

Я плотно закрыл банку и сунул ее обратно в сумку.

– Если вы это украдете, то подпишите себе смертный приговор, – сказал Мэссей с кровати. Я поставил сумку на пол.

– Мы еще поиграем в турецкую рулетку.

Его лицо исказил ужас. Взяв в руки револьвер, я опять положил его лицом вниз.

– Кто убил Лоудера?

– Я! – закричал он.

– Ты? Зачем?

– Я хотел занять его место. И в кабаре, и... вообще.

Он лгал, конечно. Потому что знал, что любое признание, вырванное силой, хотя и подписанное и засвидетельствованное, было недействительным для суда. Он не убивал Лоудера. Я знал, кто это сделал, но хотел услышать имя из его уст. И мотив убийства. Я решил попробовать еще раз.

– Ты не убивал Лоудера. Я знаю, его убила жена, не так ли?

– Да, – поспешно согласился он. – Это сделала Сибил. Из ревности. Он путался со всеми бабами подряд...

– Ты снова лжешь, – сказал я и сделал вид, что собираюсь выстрелить.

Во входную дверь постучали. Я замер.

– Кого ты ждешь? – спросил я шепотом.

– Никого... Я не знаю.

Стук повторился. Я положил его безобидный револьвер на ночной столик, взял в одну руку сумку, в другую свой «магнум». Подойдя к двери, я сунул руку с револьвером в карман, сумку повесил на плечо и освободившейся рукой открыл дверь.

Лейтенант Отто Следж надавил с другой стороны двери. Дверь вырвалась у меня и ударилась о стенку.

Следж вошел, глядя на меня без всякого выражения.

– Что вам здесь нужно? – спросил он вполголоса.

Самое время было удирать. Пусть я знал, что он сотрудничает с «Кольцом», но никаких доказательств этого у меня не было. Если я даже застрелю его, обороняясь, то никогда не смогу доказать этого. Он мог явиться сюда и по делу – например, чтобы допросить Мэссея.

– Мы тут немного поболтали с вашим другом, – ответил я. – Мне как раз пора уходить.

Но Мэссей услышал голос посетителя и закричал:

– Следж, он украл последнюю партию!

Жесткие глаза Следжа уставились на сумку, висевшую у меня на плече. Я вытащил «магнум» и направил его в грудь Следжу. Он перевел взгляд с сумки на револьвер, потом на мое лицо.

– Не делайте глупостей, – предупредил он меня спокойно. Пальцы его рук слегка сжались, громадное тело приготовилось к прыжку.

– Я начеку, – сказал я так же спокойно. – Только шевельнитесь, и я пристрелю вас.

Он не совсем поверил мне, но и в обратном уверен не был. Я двинулся в сторону двери. Он следил за мной, но задержать не пытался. Уже стоя в коридоре, я сказал ему через открытую дверь:

– Передайте человеку, которому принадлежит товар, что если он хочет получить его обратно, пусть свяжется непосредственно со мной. Передайте самому шефу, что я готов вести переговоры.

– А вы представляете себе, какое бывает чувство, когда человеку заживо отрывают руки, одну за другой? – спросил Следж.

– Вы на это способны. При условии, конечно, что вам представится такая возможность.

Я отступил спиной к лифту, свободной рукой нажал кнопку и вызвал кабину. Потом нажал ручку двери и вошел в лифт, не спуская с него глаз. Он все время стоял в дверях квартиры. Это был быстроходный лифт. Вряд ли Следж успел бы спуститься и оказаться внизу раньше меня.

Я не ошибся. Бегом пересек вестибюль и вот я уже за рулем мчащегося «форда». Я вытер со лба холодный пот.

Моей первой целью был Пенсильванский вокзал. Я сдал сумку в камеру хранения, заклеил квитанцию в конверт и поехал в один из роскошных отелей Центрального парка. Мой приятель Тони Кавалюччи служил в этом отеле детективом. Конверт с квитанцией он по моей просьбе спрятал в служебный сейф.

Они будут вести со мной переговоры. Не верится, чтобы они махнули рукой на наркотики стоимостью в несколько сот тысяч. Надо облегчить им встречу со мной.

Я переехал через мост и направился домой.

Глава 14

Они не успели забраться в мою квартиру раньше меня, так что первый раунд я выиграл. Я запер входную дверь на ключ и на задвижку и подпер стулом. Теперь в квартиру можно было попасть только по пожарной лестнице, через окно. Но, не разбивая стекла, они это сделать не смогут. Потом я сделал себе сандвич и отпил большой глоток виски. Нервы мои были натянуты и требовали разрядки. Позади был долгий утомительный день и такая же ночь. Если немного не отдохнуть, наступит опасная сонливость. А к предстоящей встрече голова должна быть ясной.

Еще глоток виски, и я почувствовал, как напряженность ослабевает. Я пытался думать о приятных вещах: о мирном летнем вечере, о чайках, парящих над водой...

Веки мои стали тяжелыми. Я растянулся на кушетке и положил револьвер себе на грудь. Усталость и алкоголь брали свое: я уснул.

Впрочем, это был не сон. Так, легкая дрема. Я слышал малейший шорох. Когда в дверь постучали, я мгновенно вскочил и направил револьвер в сторону двери.

Они дали мне поспать больше, чем я мог надеяться. В окно светило яркое солнце. Я мельком посмотрел на часы – почти девять. Прижавшись к стене рядом с дверью, я спросил:

– Кто там?

– Мэссей, – ответил голос. – Мне надо поговорить с вами, Барроу.

Я открыл дверь. Потом отступил на несколько шагов и крикнул:

– Входите!

Мэссей вошел. Глядя на дуло моего револьвера он держал руки по швам и не дергался. Следом за ним вошел денди с распухшим лицом. Он был одет точно так же, как и при первой встрече в коридоре за баром Джука: голубые брюки и пиджак в черно-красную клетку, соломенная шляпа. Стоя рядом с Мэссеем, он улыбался, держа правую руку в кармане пиджака. Свободной рукой он захлопнул дверь.

– Хэлло, – сказал он радостно. – Как приятно снова повидаться с вами!

– Очень рад, что вы так легко перенесли потерю любимого друга, – ответил я.

– Лошадиной морды? Ах, что вы, всегда найдется другой компаньон. Впрочем, мне придется подыскать сразу двоих. Когда машина врезалась в откос, у Тедди ребро вошло в легкое. Ему, бедняжке, придется поваляться в больнице.

– Заткнись, Райлз! – крикнул Мэссей в бешенстве. Он еще раз посмотрел на мой револьвер. – А вы поосторожнее с оружием, мы пришли с мирными намерениями.

– Ну разумеется! Встаньте-ка к стене!

Они встали – один справа, другой слева от телевизора.

– Если это мирные переговоры, тогда выньте руку из кармана.

– Это можно, – отозвался Райлз. – Может быть, я это и сделаю, но вам, боюсь, от этого будет не легче.

Я улыбнулся.

– Если вы хотите использовать меня в качестве мишени, то сначала посоветуйтесь со своим шефом. Вряд ли ему это понравится. Зачем держаться за револьвер, если им нельзя воспользоваться? Объясните ему, Мэссей.

Мэссей приказал:

– Брось ты свою проклятую пушку, Райлз!

Денди вынул руку из кармана и облокотился на телевизор.

– Вот так вы мне больше нравитесь, – сказал я, не спуская с них дуло «магнума». – Так о чем вы хотите со мной поговорить?

– О товаре, который вы у меня украли, – сказал Мэссей. – Я хочу получить его обратно.

– Я вижу, вчера вечером вы не совсем поняли меня. Ваш шеф, если он хочет получить товар, должен лично обратиться ко мне.

– Но вы же согласились на переговоры, поэтому я и пришел. Вы поставили нас в затруднительное положение. Но мы готовы обо всем позабыть. Что вы скажете о пяти тысячах долларов?

– Недурно!

– Они ваши, если вы вернете сумку со всем содержимым.

– Но я надеялся на другой ход переговоров!

Мэссей удивленно уставился на меня.

– Вам мало пяти тысяч?

– Я хотел бы обсудить условия с вашим шефом. Лично с оптовиком. И ни с кем другим.

– Босс, – это я, – медленно произнес Мэссей. – Я тот человек, которого...

– Нет, это не вы. Вы – посредник. И напрасно тратите время. Мне надо поговорить с самим верховным бонзой. А если вы будете морочить мне голову, я вообще могу передумать насчет переговоров. Передайте это ему.

– Барроу, не испытывайте судьбу, – прошипел Мэссей.

Райлз тотчас же сунул руку в карман.

– Могу дать вам хороший совет, – сказал я раздраженно. – Передайте вашему шефу, что угрозы не помогут, так же, как и насилие. Живым меня вам не заполучить. А если я умру, вам никогда не догадаться, где находится столь милый вашему сердцу героин. Неужели вы до сих пор ничего так и не уразумели?

Райлз засмеялся:

– Просто удовольствие встретить такого парня, как вы. Слишком легкие дела не доставляют радости. – Он посмотрел на Мэссея. – Я же предупреждал, что просто так с ним не справиться, он уже дважды перехитрил меня. А для этого, поверь, нужна большая ловкость!

Мэссей молча пошел к двери. Я показал Райлзу стволом «магнума»:

– Будьте любезны, проводите его.

Он повиновался, но у двери повернулся и сказал:

– Знаете, хотя на этот раз ваша взяла, но мне придется когда-нибудь добраться до вас. Должен же я думать о своей репутации!

После их ухода я снова запер дверь и забаррикадировал ее стулом. Позавтракав яйцами с ветчиной и выпив несколько чашечек черного кофе, я расслабился. Еды должно хватить на несколько дней. Пока героин надежно спрятан, не приходится ждать насильственной смерти. Новую бомбу в машину они навряд ли подложат. Но рисковать заказывать еду из ресторана нельзя: в ней может оказаться снотворное.

Я позвонил Сэнди в гостиницу, ее не оказалось на месте. Надо было приготовиться к долгому ожиданию. Я включил телевизор, посмотрел детскую передачу, рекламное обозрение для домохозяек и комедию для слабоумных. Наконец, зазвонил телефон.

– Алло?

– Говорит Мэссей, – ответил голос в трубке. – Я только что звонил человеку, с которым вы хотите встретиться. Он в отъезде, но прилетит ближайшим самолетом. Как только прибудет, мы вас известим. Вы будете дома?

– Да. Когда вы его ожидаете?

– Это зависит от расписания самолетов, – ответил Мэссей и повесил трубку. Я опять позвонил Сэнди. Она все еще не вернулась. Оставалось только одно: продолжать сидеть и смотреть телевизор.

В дверь постучали.

– Кто там?

– Полиция, – ответил знакомый голос. – Сержант Моран. Откройте, Барроу.

Сержант Моран – полицейский моего бруклинского района. Я успел довольно хорошо познакомиться с ним за это время, что жил здесь. Это был честный человек. Когда была взорвана моя машина, он поручился перед начальством за меня.

Я отодвинул стул и открыл дверь. Моран вошел с хмурым выражением лица в сопровождении другого полицейского в форме. Я хотел спрятать револьвер, но Моран протянул руку.

– Я забираю у вас оружие, Барроу.

Второй полицейский настороженно посмотрел на меня, не опуская руку от кобуры.

– Почему?

– Мы получили сигнал, что вы занимаетесь подпольной торговлей наркотиками. – Моран избегал моего взгляда. – Мне очень жаль, Барроу, но сигнал поступил сверху и мы должны его проверить.

Я неохотно отдал ему револьвер. Что мне еще оставалось делать? Кроме того, Морану я доверял.

– От кого же вы получили сигнал?

Низкий голос ответил из коридора:

– От меня!

В открытую дверь вошел Отто Следж. Несмотря на свою массивность, он двигался с ловкостью балетного танцора.

– Я же вас предупреждал, – сказал он. – Вы позволяете себе торговать наркотиками в моем районе. Мне не удалось схватить вас на месте преступления, но я уже говорил, что когда-нибудь вы попадетесь. Я получил анонимное телефонное сообщение, что вы прячете товар у себя на квартире.

Я повернулся к Морану.

– Но это не участок Следжа. Почему же...

– Я попросил начальника здешнего участка о содействии. Конечно, если бы вы знали, что я и здесь доберусь до вас, то давно спустили бы наркотики в канализацию.

Я посмотрел, как Моран подошел к телевизору и вытащил маленькую коробочку. Она была приклеена пластырем к задней стенке телевизора. Холодный комок подкатился к моему горлу. Им вовсе не надо было ничего искать, они заранее знали, где это лежит. Ее спрятал там Мэссей или Райлз. Чистенько они сработали. Оправдываться сейчас не имело смысла. Слово лейтенанта полиции в данной ситуации весило больше моего.

Моран открыл коробочку. Она содержала несколько ампул с героином. Он снова закрыл ее и посмотрел на меня с брезгливым выражением.

– Я поражен, Барроу! Я даже поспорил с начальником участка, что обвинение против вас необоснованно.

Должно быть, я старею, если меня так просто обвести вокруг пальца.

– Я хочу позвонить своему адвокату и немедленно.

– Это зависит от лейтенанта Следжа, – ответил Моран. Он протянул Следжу коробочку и мой револьвер, потом вытащил наручники и сказал ледяным тоном: – Руки за спину!

Я выполнил приказ. Моран обошел меня со спины и наложил на запястья стальные кольца.

– О'кей, – сказал Моран Следжу. – Он в вашем распоряжении.

– Вы выдаете меня ему?

– Вы занимались махинациями у меня в районе, – сказал Следж. – Начальник сержанта Морана согласился передать вас мне для допроса, если мои сведения подтвердятся.

Я очень хорошо понимал, какого рода допрос предстоит мне перенести. Мы останемся со Следжем наедине в подвале его участка, и он сможет спокойно разорвать меня на куски. Я видел его гигантские лапы и ясно представлял себе, что он будет выделывать со мной, пока я вместе с кровью не выплюну признание, где спрятан героин. А потом, подобно Харрису Смиту, я совершу «попытку к бегству». И Следж, естественно, поневоле, пошлет мне пулю в затылок.

– Следж – убийца, – сказал я Морану. – Если вы отдадите меня ему, приготовьтесь прочитать сообщение о моей смерти.

– Молчите, – сказал Моран с отвращением. – У меня нет сочувствия к торговцам наркотиками. Я слишком часто вижу ваши жертвы.

– Я не торговец наркотиками. Героин мне подсунули. Но запомните одно. Конечно, когда все произойдет, вы вспомните мои слова. Будет объявлено, что я попытался бежать и что...

Следж сделал шаг вперед и ударил меня в живот. Я навалился всем телом на его руку, соскользнул и упал на колени. Я ловил ртом воздух, но дыхание не возвращалось.

– Пожалуй, не надо было этого делать, – с сожалением сказал Следж. Мне показалось, что он говорит где-то за стеной. – Он вывел меня из себя. Вообще-то не в моих привычках... Сожалею, Моран. Как вы считаете, надо это записывать в протокол?

Моран ответил:

– Я ничего не видел...

Я поднял голову. Туман перед моими глазами начал рассеиваться. Я пытался что-то сказать, но не мог произнести ни одного отчетливого слова. Следж знал, куда бить!

– Ну, – сказал Моран, – оставляем его вам. Мое почтение!

Он ушел вместе со вторым полицейским, я остался наедине со Следжем. Он наклонился и рывком поставил меня на ноги. Мне пришлось напрячься изо всех сил, чтобы не упасть.

– Я вас предупреждал, – сказал Следж тихо. – Но вы не захотели меня слушать. Теперь вам уже не выкарабкаться. Я неохотно делаю людям больно.

Я выдавил:

– Вас не мучила бессонница после того, как вы убили Смита?

Он сделал вид, что не слышит вопроса и продолжал:

– Постарайтесь облегчить свою участь, Барроу. Так или иначе, но мы все равно вернем себе то, что вы взяли в квартире у Мэссея.

– А как только вы получите все обратно, вам ничто не помешает убрать меня.

– Придется. Вы сами этого захотели. Но незачем перед этим мучаться и страдать. Как только вы мне скажете...

– На этот раз вам это даром не пройдет, – сказал я, впрочем без всякой уверенности.

– А что делать? Надо. У меня нет другого выхода. Ни у меня, ни у вас. Где героин?

Я молчал.

– Вы все равно скажете мне, – сказал он уверенно.

– Думаю, что нет!

– Скажете! Но если вы предпочитаете сначала помучиться... – он обхватил мою руку у плеча и подтолкнул меня к двери. – Придется отвезти вас в такое место, где вы сможете страдать в полном одиночестве.