Текст книги "В опиумном кольце"

Автор книги: Ник Кварри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Глава 5

Телефон, зазвонивший на ночном столике, вырвал меня из глубокого сна. Мне очень не хотелось просыпаться... Я открыл глаза и посмотрел на потолок. Вставать было еще рано. Но телефон продолжал трезвонить и действовал мне на нервы. Я перевалился на бок, протянул руку и снял трубку.

– Слушаю.

– Мистер Барроу! – произнес хрипловатый женский голос.

– Да... – язык у меня был тяжелым, веки тоже.

– Я пыталась дозвониться вам в контору, мистер Барроу. Но вас все не было, а дело срочное...

Я посмотрел в окно. Ярко светило жаркое солнце.

– Который час? – спросил я собеседницу.

– Что?.. О, больше десяти...

Когда я добрался до постели, уже начинало светать. Значит, спал я более пяти часов. Вообще-то, мне приходилось довольствоваться и меньшим, но не тогда, когда я имел свободу выбора.

– Вы не можете позвонить попозже, часа в четыре? У меня была очень неприятная ночь...

– Повторяю, дело очень срочное, – произнес хриплый голос с упреком. – Мне сказали, что вы один из самых толковых детективов Нью-Йорка. Вы мне очень нужны.

Я вздохнул и сел на кровати.

– Кто вам меня рекомендовал?

– Собственно, не рекомендовал, а просто упомянул. Кейси Шеллон. Уже давно. Но я запомнила ваше имя, а теперь возникла необходимость в вашей помощи.

Кейси был модным фотографом. Однажды он не устоял перед флиртом с одной эффектной куколкой, из которой потом вылупился убийца. Благодаря этому делу я его и знал.

– Боюсь, что некоторое время я буду занят другим делом, – сказал я уже более вежливо. – Могу порекомендовать вам...

– Мне следовало бы сразу назвать свое имя, – перебила она меня. – Я – Ингрид Вэнс.

– Та самая Ингрид Вэнс?

Она засмеялась.

– Большое спасибо. Приятно, что меня хоть иногда еще вспоминают.

Я-то помнил ее очень хорошо. Мальчишкой я видел ее не менее, чем в дюжине фильмов. Она была очаровательным ребенком-кинозвездой, одной из тех, кто составлял серьезную конкуренцию Ширли Темпл. Хотя Ширли Темп из нее не получилось, она все же добилась куда больше, чем другие. Десятилетним мальчишкой я был влюблен в ее изображение на экране. Недавно я читал о ней в газетах. Теперь ей, должно быть, перевалило за тридцать.

– Что значит вспоминаю? – сказал я галантно. – Вы же еще в прошлом году снимались в фильме.

– Ах, эта крошечная роль... Вы видели фильм?

Я не видел, но на всякий случаи сказал:

– Вы были просто обворожительны!

– Еще раз спасибо, – промурлыкала она в трубку. – Это была отвратительная маленькая роль, но я все же постаралась вложить в нее частицу души. – Возникла пауза, потом она сказала: – Хоть я и люблю комплименты, мистер Барроу, но в данный момент меня занимает более важная проблема. Мне нужна ваша помощь. Вы не можете сейчас же приехать?

Отказаться было очень трудно. Но я не мог изменить Лоретте Смит.

– Ужасно жаль, мисс Вэнс, но, повторяю, в данный момент я занят другим делом. И боюсь, в ближайшее время у меня не будет ни одной свободной минутки... Нельзя ли отложить вашу проблему хотя бы на неделю?

– Нет. Я знаю, многие считают, что люди театра все воспринимают более остро, чем есть на самом деле. Но я говорю серьезно: мое дело не терпит отсрочки. Не можете ли вы хотя бы приехать, чтобы поговорить не по телефону? По телефону не чувствуешь собеседника. Я и сама бы к вам приехала, но как раз сейчас у меня репетиция телеспектакля, который сегодня вечером выйдет в эфир...

– Это не поможет. Я сейчас не вправе брать другие дела. Может быть, я могу дать вам какой-нибудь совет?..

– Ну, пожалуйста, – попросила она тихим голосом. – Вы только приезжайте, чтобы я смогла с вами поговорить. Большего я не прошу. Ну, пожалуйста!..

В конце концов, это все же была Ингрид Вэнс!

– Хорошо, – сказал я.

– Большое спасибо, Джейк. Ваше имя ведь Джейк, не так ли?

– Гм, да.

– Называйте меня просто Ингрид. Так приятнее. В нашем мирке все зовут друг друга по имени.

– С удовольствием. Где вы находитесь?

Она назвала адрес. Прежде чем повесить трубку, она еще раз повторила, как ценит мою готовность помочь ей. Похоже, дело у нее действительно было серьезное.

Я выкарабкался из кровати. Обгоревшая одежда кучей валялась на полу. От меня по-прежнему пахло гарью. Я принял душ, оделся и приготовил завтрак.

Вспомнив о предостережении лейтенанта Следжа, я пристегнул кобуру под мышку. И оставил записку для Сэнди, что скоро вернусь. У нее был свой ключ от моей квартиры.

Я был все время начеку, когда открывал дверь, спускался по лестнице и садился в машину. Но никто не подстерегал меня и не преследовал мой «шевроле».

* * *

Это был большой элегантный бродвейский театр. На фасаде его гигантской кирпичной коробки красовались:

СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ:

ПОСТАНОВКА ЭЛЛИ ОВЕРМАНА С УЧАСТИЕМ. ИНГРИД ВЭНС!

Имя Элли Овермана было известно мне так же, как и большинству ньюйоркцев. Многолетние рекламные бои и нюх на необычные трюки создали ему не меньшую популярность у публики, чем если бы он был кинозвездой. В качестве продюсера он уже два десятилетия бомбардировал публику самыми экстравагантными постановками – от фарса до голливудских фильмов, от бродвейских мюзиклов до грандиозных уличных представлений на всемирной выставке. Все, за что он ни брался, становилось весьма дорогим делом для каждого участника. Он мог бы записать на свой счет самые блестящие успехи американского театра.

Дверь рядом с кассой была открыта. Я вошел в фойе, а оттуда – в зрительный зал. Было темно. В одной из задних рядов агент телевидения шептался с женщиной, держащей в руках блокнот и карандаш.

– Могу поклясться! Когда Элли Оверман ставил свою прежнюю картину, это был последний фильм, в котором она играла детскую роль. Разве это не превосходная заявка для вашего сегодняшнего выпуска новостей?

В центральном проходе две женщины говорили о костюмах. Я прошел вперед. В средних рядах было рассеяно несколько человек. Большинство сидело прямо перед сценой и наблюдало, как балетмейстер гоняет скудно одетых девиц по сцене. Сцена была огромной, но ее зажали с двух сторон бесчисленные телекамеры и микрофоны телевидения.

Я остановился рядом с молодой девушкой, удобно усевшейся рядом с проходом и лениво листающей журнал мод. Ее блестящие черные волосы были собраны сзади в виде конского хвоста.

– Простите, где я могу найти Ингрид Вэнс?

Она посмотрела на меня хищными кошачьими глазами, которые сразу приняли заинтересованное выражение.

– Хэлло, вы здесь, как видно, новичок?

– Впервые на борту, – подтвердил я и напомнил: – Так как же насчет Ингрид Вэнс?

Она лениво протянула руку и показала в угол зала, где какая-то женщина зубрила текст, лежащий перед ней на полу.

– Вон там трон ее величества!

Я поблагодарил ее и направился к актрисе. Бросалось в глаза, с каким нервным напряжением она работает над текстом: непрерывно грызя ноготь и вынимая его только для того, чтобы затянуться сигаретой.

Меня она не замечала. В профиль она мало напоминала ребенка-кинозвезду прежних лет. Вроде и вздернутый носик был тот же, и узкий своевольный подбородок, но в целом это было уже лицо тридцатилетней женщины, совсем мне незнакомой. И все-таки, по-своему она была очень привлекательна. Круглые щечки, пышные, коротко остриженные волосы. Черная блузка с длинными рукавами, застегнутая до подбородка, и очень плотно прилегающие черные шорты. Она была маленького роста, не более полутора метров. Ноги в гладких нейлоновых чулках были длинными для ее роста и очень красивыми.

– Мисс Вэнс?

Она ошеломленно повернула голову и взглянула на меня. Голубые, немного раскосые глаза выглядели какими-то беззащитными, даже, пожалуй, запуганными. Это были глаза женщины, которую часто обижали и которая не ждет ничего от будущего. Так смотрит олененок на дуло охотничьего карабина.

– Я Джейк Барроу, мисс Вэнс.

Обиженное выражение сразу же исчезло, она широко улыбнулась, и на лице ее сразу проступило расчетливое выражение.

– Не удивляйтесь, если я покажусь вам немного не от мира сего. Мою роль без конца переделывают, а я очень плохо запоминаю текст. Кстати, разве я не просила называть меня просто Ингрид?

Какой бы искусственной ни была ее улыбка, но действовала она заразительно. Я тоже улыбнулся.

– Ну ладно, Ингрид. Поговорим здесь?

Она встала и оглянулась. Голова ее не доставала мне и до плеча.

– Если Элли вернется, мне придется снова пройти одну сценку... – Она посмотрела на меня снизу вверх. – Не хотите ли посмотреть? А после репетиции поболтаем в моей уборной.

Я покачал головой.

– Очень сожалею, но задерживаться не могу. У меня назначена важная встреча. Я и так уже опаздываю...

Встреча была назначена с Сэнди. Без важной причины я никогда не заставлял ее ждать. К тому же, в деле Смита я мог надеяться на ее помощь больше, чем на чью-либо еще.

Ингрид Вэнс нахмурилась и бросила взгляд в сторону фойе. Потом на ее лице появилось строптивое выражение.

– Хорошо, пойдемте.

Я последовал за ней через занавешенную дверь в узкий коридор со множеством дверей. Она толкнула одну из них. В маленькой аккуратной гардеробной стояла кушетка, несколько стульев и туалетный столик с огромным, ярко освещенным зеркалом.

– Располагайтесь поудобнее, Джейк, – сказала она.

Я прислонился к краю туалетного столика. Она села на стул и вытащила из стола пачку сигарет.

– Хотите? – спросила она.

Я покачал головой.

– Вы намеревались мне что-то рассказать. Вы же говорили, что это срочно...

– Так оно и есть... – Пальцы ее крутили пачку сигарет. Наконец, она вытащила одну. Я поднес ей зажигалку. Она глубоко затянулась, медленно втянув дым, откинулась на стуле и посмотрела на меня. – Речь пойдет о моем бывшем супруге. Он руководит телевидением на Западном побережье. Он гениальный парень, но с заскоками. И если что-нибудь засядет ему в голову, он становится очень грубым. Сейчас у него появилась новая идея: он хочет заполучить меня обратно. Это, конечно, бред. Когда я была вместе с ним, он меня и в грош не ставил...

Она выпустила облачко дыма и отвернулась с грустной улыбкой.

– Я его не упрекаю. Я и сама была не ангелом. Шон хотел, чтобы я сидела дома и изображала примерную домашнюю хозяйку. Я и сама сначала хотела этого. Но потом посмотрела по телевизору свои старые фильмы и меня это больше не отпускало. Если бы я прервала карьеру в высшей точке, то все это, возможно, и было бы хорошо. Но я этого не сделала. Ребенком я была звездой, подростком покатилась под гору, а в двадцать считалась уже «бывшей».

Она вздохнула и потерла щеку маленьким кулаком.

– Это точило меня. Я хотела доказать, что могу все начать сначала. Но когда я попыталась вернуться в кино, меня уже никто не брал. Я была близка к сумасшествию. Мы начали ужасно ссориться с Шоном. И, наконец, расстались. Это было лучшим выходом. Без постоянных скандалов я могла сконцентрироваться на работе. Сейчас, когда дело, наконец, сдвинулось, я и думать не могу без ужаса, что Шон снова повиснет на моей шее.

Я спросил:

– Так что вы, собственно, хотите от меня?

– Шон звонил мне вчера с Запада. Похоже, он был пьян. Сказал, что хочет, чтобы я вернулась. Заявил, что если я не соглашусь, он сам приедет и... убьет меня.

– Когда мужчины выпьют, они часто говорят вещи, которые не следует принимать всерьез.

– Нет, он говорил серьезно, – сухо возразила Ингрид. – Может быть, он этого и не сделает, но он вполне на это способен. Вы не знаете, что это за человек. Если ему что-нибудь втемяшится... Однажды он избил молодого актера только потому, что вообразил, что тот пытается за мной ухаживать.

– Значит, вам нужен телохранитель.

Она кивнула:

– Да, я нуждаюсь в защите. Я хочу, чтобы рядом со мной был кто-нибудь, кто способен справиться с Шоном, если тот появится. Разумеется, я не хочу обращаться в полицию, чтобы не повредить репутации Шона. Мне все-таки жаль его.

– Я знаю несколько других частных детективов, – сказал я, – которые не хуже меня справятся с подобным поручением. Могу послать к вам одного из них.

– Но мне нужны вы! Я верю, что только с вами буду в безопасности. Вы легко справитесь с Шоном и не причините ему никакого вреда. Я заплачу вам двойной гонорар. Идет?

– Нет, это не годится. Гарантирую вам, что человек, которого я вам пришлю...

Она со злостью раздавила окурок в пепельнице.

– Пришлите его к кому-нибудь другому, – сказала она ядовитым голосом. – Я же хочу, чтобы обо мне позаботились вы! Неужели не понятно? Это поручение не отнимет у вас много времени. И заработаете хорошо.

Искушение было велико. Но я подумал о Лоретте и о ее сыне, который выплакал себе глаза, потому что его отца заклеймили убийцей.

– Сейчас нет. Сейчас я, действительно, не могу.

Ингрид встала и посмотрела на меня сверху вниз.

– Пожалуйста... Умоляю вас...

Она подошла настолько близко, что грудь ее касалась моей.

– Я хочу, чтобы вы временно поселились у меня, – сказала она, глядя с вызовом мне в глаза. – Завтра я поеду в Ист-Хэмптон. Там состоится небольшая вечеринка с участием людей, которые, возможно, будут финансировать один бродвейский мюзикл. Я рассчитываю получить там главную роль. А вы бы могли пока переехать ко мне на квартиру, на тот случай, если вдруг вынырнет Шон.

– А если он не появится?

Настойчивое упорство, с которым она пыталась меня заполучить, начинало казаться мне подозрительным.

– Завтра вечером я приеду из Ист-Хэмптона. Вы дождетесь меня и вообще останетесь у меня жить, пока я буду в Нью-Йорке. А дней через десять я вернусь в Голливуд. Вы и туда будете меня сопровождать...

Она была чертовски хорошей актрисой.

– И надолго?

– На несколько недель: Пока я не почувствую себя более уверенно... – Она прижалась ко мне. – А может быть и дольше...

Она слегка покраснела и прошептала многообещающе:

– Вы не будете скучать...

Потом она положила руки мне на плечи.

– Послушайте, Ингрид...

Тут дверь гардеробной открылась. На пороге стоял Элли Оверман. Он достаточно часто красовался в газетах, чтобы я сразу узнал его: невысокого роста, густая белоснежная шевелюра, бледное, прорезанное складками лицо и юношеский задор: в глазах, словах, жестах. Некоторое время он изумленно смотрел на нас, потом с горечью улыбнулся.

Ингрид круто повернулась к нему.

– Я занята! – резко произнесла она.

– Я вижу. Ты что, не можешь обойтись без этого хотя бы перед работой?

– Ты не имеешь никакого права ревновать, – возразила она.

Он вспыхнул.

– О какой ревности ты говоришь?! Я думаю о ревю и о твоей жалкой карьере. Мне с трудом удается отвоевать полчасика, чтобы еще раз пройти твой номер... Но ты, я вижу, занята...

Оверман бросил на меня взгляд, полный неприкрытой ненависти.

– Неужели он не может подождать? Хотя бы до вечера? После премьеры, до нашей завтрашней поездки к твоему тестю, у тебя будет достаточно времени.

С застывшим лицом она шагнула к нему.

– Элли, когда-то ты мог мною командовать. Но ты сам все поломал. То, что я теперь делаю, тебя не касается. Так что убирайся вон из моей гардеробной!

Они молча смотрела друг на друга, потом Оверман повернулся и ушел. Когда Ингрид снова повернулась ко мне, лицо ее было бледным.

– Простите, – сказала она неуверенно. – Маленькая сентиментальная сценка между двумя старыми друзьями. Итак... На чем мы остановились?

– Я как раз хотел сказать вам, что не могу быть вашим телохранителем. Я сейчас работаю на другого клиента. Меня бы замучила совесть, если бы я его предал.

– А я? Меня вы бросите на произвол судьбы? Тут вас совесть мучить не будет?

– Вы можете найти себе двадцать других детективов. Мое предложение остается в силе.

Она внимательно посмотрела на меня и, наконец, по-видимому, поняла, что меня ей не уговорить. Плечи ее как-то обвисли.

– Ну хорошо, я сама найду себе кого-нибудь.

Она повернулась к туалетному столику и тонкой кисточкой начала подводить губы.

– Счастлив был с вами познакомиться, мисс Вэнс...

– Я тоже, мистер Барроу, – сказала она, не поворачивая головы. – До свидания.

Глава 6

Я поставил машину перед домом и осторожно огляделся. Ничего подозрительного. Поднимаясь по лестнице, я держал руку за обшлагом пиджака, готовый в любую минуту выхватить свой «магнум». Внимательно осмотрел дверь квартиры. Никаких следов взлома. Я беззвучно нажал на ручку. Дверь была не заперта.

Вынув револьвер из кобуры, я распахнул дверь и вошел в столовую. Никого. На записке, которую я оставил Сэнди, стояла пара женских туфель на тонких каблуках.

– Сэнди! – позвал я тихо.

Никакого ответа.

Я на цыпочках подошел к двери спальни. На спинке стула висело женское платье. Я спрятал револьвер, вернулся к входной двери и запер ее. Потом снял одежду и надел плавки. Перекинув ногу через подоконник, я ухватился за пожарную лестницу, прикрепленную снаружи к стене.

Когда я поднялся на крышу, Сэнди меня не заметила. Она задумчиво смотрела через красные крыши домов на блестящую поверхность воды.

Освещенная солнцем гавань, пароходы, буксиры и лодки на Гудзоне и в устье Ист-Ривер, статуя Свободы вдали и, словно вырастающие из воды, каменные утесы небоскребов Манхэттена... Сэнди в желтом купальнике, растянувшаяся на одеяле... Солнце блестело в волнах ее темно-рыжих волос. Между лопатками матово поблескивали капельки пота.

Я присел рядом с ней на корточки и провел ногтем по желобку ее спины. Она испуганно вскочила и села на одеяло.

– Негодяй, – сказала она ласково. – Я пришла, чтобы найти немного покоя и разрядки, а ты, я вижу, решил провести шокотерапию.

– Уж больно велико было искушение.

– У меня тоже есть сильное искушение: дать тебе хорошую пощечину! – сказала она и размахнулась.

Я схватил ее за запястье. Она начала сопротивляться. Сэнди – сильная девушка и справиться с ней, не причиняя боли, задача не из легких.

Наконец, мне удалось прижать ее к одеялу. Сэнди перестала отбиваться, я поцеловал ее. Она улыбнулась и потрепала меня по шее.

– Так хочется позагорать, – сказала она. – Работа по ночам и сон днем – я чувствую, что начинаю заболевать от этого.

– Ну, особенно больной ты не выглядишь.

Я растянулся рядом с ней. Мы молча наслаждались солнцем и спокойствием. Через некоторое время Сэнди вздохнула:

– Знаешь, а я еще не завтракала. Так есть хочется!

– Я тоже толком не поел. Только аппетит у меня пропал.

Она встала на колени и произнесла с притворной жалостью:

– Бедненький Джейк! Пойдем, посмотрим, что найдется на кухне.

Мы спустились по пожарной лестнице обратно в квартиру. В холодильнике нашлось немного еды и несколько банок холодного пива. Мы перетащили все это обратно на крышу и устроили небольшой пикник. Потом снова развалились на одеяле, молча смотрели на гавань, слушали пароходные гудки и свистки буксиров.

– Где ты пропадал утром? – спросила, наконец, Сэнди. – Мне пришлось после работы направиться на вечеринку джазистов. Очень не хотелось идти, но я надеялась услышать там что-нибудь полезное. Пустой номер! Только время напрасно потеряла. Я уж думала, что ты не дождался меня и решил провести день как-то иначе...

– Мне надо было кое с кем встретиться. Предлагали вступить в почетные телохранители, но я уже вчера взял новый заказ. Парень, которого вчера били за твоим баром, оказался частным сыщиком. Его и лупили для того, чтобы он прекратил расследование. Ну, он бросил, я подобрал...

Сэнди повернулась и испытующе посмотрела на меня.

– А я как раз собиралась спросить, в чем дело.

Я рассказал ей про Артура Кемпа: как я отвез его домой и что произошло потом.

Она задумалась.

– Кемп появился в баре незадолго до тебя. Он расспрашивал про Парка Пауэрса, пытался найти какой-нибудь след.

– За это его и измочалили. Лоретта Смит утверждает, что Пауэрс может доказать алиби Смита. А в баре кто-нибудь знает Пауэрса?

– Конечно. Я, например. Но в последние дни его никто не видел. Он жил в одном со мной отеле. Парк – великолепный трубач, но безнадежный наркоман.

– Харрис Смит был такой же. Похоже, что никто не знает, где прячется Пауэрс. Тебе не кажется это странным?

Сэнди кивнула.

– За два дня до Кемпа в баре появился твой «друг», лейтенант Следж. Он тоже искал Пауэрса. Он сказал, что обязан проверить утверждение миссис Смит насчет алиби своего мужа. Но ему не повезло: Пауэрса уже никто больше не видел. Из гостиницы он выехал, а адреса не оставил. Примерно неделю назад.

– Ты говоришь, с неделю назад? То есть, примерно со дня убийства Лоудера?

Сэнди задумалась.

– Да, действительно. Именно утром того дня он и выехал.

– Слушай, а Следж знает, что ты служишь в полиции?

– Нет.

– Почему ты так уверен? Ведь бар Джука находится на его территории.

– Нет, нет. О том, что я работаю в баре Джука, не знает никто, кроме начальника моего отдела. Ты думаешь, что «Опиумное кольцо» могло бы действовать без сучка и задоринки, если бы в нем не были замешаны полицейские чины? И лейтенант Следж может вполне быть одним из них, особенно, учитывая все, что ты рассказал.

– Черт возьми, эта идея стоит того, чтобы поработать над ней!

Сэнди покачала головой.

– Вряд ли. Мне не приходилось слышать ни малейшего намека на это. У Следжа в полиции прекрасная репутация.

– А его яхта? Она должна стоить не менее 50 тысяч!

– Я знаю про яхту. Но перед тем, как поступить в полицию, Следж был профессиональным борцом. У него в банке немалые деньги...

– Этот Следж – самая разносторонняя личность, которую мне до сих пор приходилось встречать. Полицейский, меломан, профессиональный борец. Почему он оставил борьбу?

– У него обнаружили порок сердца. Но не настолько серьезный, чтобы он не мог поступить в полицию.

Сэнди взяла сигарету из пачки, лежащей на одеяле, прикурила и выпустила к небу маленькое облачко дыма.

– Сам видишь, здесь ухватиться не за что. Наша секретная служба проверяла его банковский счет и убедилась, что у него, кроме жалованья, нет никаких других источников доходов.

– Но у него может быть второй счет, на другое имя.

– Может быть. Но чтобы переворачивать все счета, нужны более весомые основания, чем твои подозрения. Кроме того, в полиции не очень любят устраивать слежку за своими, – она внимательно посмотрела на меня. – Джейк, ты понимаешь, что навсегда испортишь отношения с полицией, если выдвинешь против Следжа необоснованные обвинения? Полицейские на такие вещи реагируют весьма болезненно.

– Знаю... Но я не выдвигаю никаких обвинений. У меня нет доказательств. Но сам факт, что Следж застрелил Смита при попытке к бегству, мне что-то не нравится. Вообще, вся эта история с признанием Смита неважно пахнет. С чего бы это Пауэрс стал утверждать, что Смит в день убийства был далеко от «Пинк Пэда»?

– А если Лоретта Смит лжет? Или Пауэрс так накачался героином, что начал фантазировать невесть что.

– Допустим. Но для чего же тогда делается столько усилий, чтобы помешать Лоретте войти в контакт с Пауэрсом? Целая гангстерская банда брошена в это дело!

Сэнди молча смотрела на чаек, скользящих над водой.

– Ты бы поговорил об этом с Ларри Флинтом, – сказала она наконец. – Ларри занимался делом Лоудера. С самого начала. Если бы с признанием Смита было что-нибудь не так, он бы мне сказал.

Это было интересное сообщение. Ларри Флинт – лейтенант из отдела убийств городской полиции. Меня он терпеть не мог, и я отвечал ему взаимностью. До того, как я появился на сцене, он был влюблен в Сэнди и, скорее всего, добился бы взаимности. На этот счет я не строил никаких иллюзий. Флинт хорошо выглядел и был гораздо образованнее меня. Если бы Сэнди искала надежной и безопасной жизни, то не смогла бы сделать лучшего выбора. Но Сэнди не спешила замуж. Она хотела все испробовать: была танцовщицей в ревю, стюардессой, даже шофером. А теперь вот служила в полиции, что вполне соответствовало ее тяге к авантюрам и опасностям. Она рассматривала жизнь как сплошной пир, на котором надо все испробовать, прежде чем ограничивать себя однообразием семейной жизни.

– Я поговорю с флинтом, когда ты уйдешь, – сказал я. – Кстати, когда тебе уходить?

– Только вечером, к началу работы. Но сегодня я слагаю с себя обязанности ищейки. Да, пока, надо признаться, мне не удалось сделать ничего толкового. Я наблюдаю сплошной поток наркотиков, которые продаются и покупаются, но никак не могу найти след хотя бы одного оптовика. Мы брали под прицел многих наркоманов, но те из них, кто решался открыть рот, знали только своего личного поставщика. Арестовывали этих поставщиков. Все они, в сущности, мелкие сошки, промежуточные звенья. Ни один из них не признается, откуда поступает товар. Они боятся. Кроме того, они знают, что отделаются легким наказанием и, когда выйдут на свободу, организация окажет им помощь.

– Ты случайно не знаешь, кто был поставщиком Пауэрса или Смита?

Она отрицательно покачала головой.

– А у своих друзей-музыкантов ты не можешь спросить? Попытайся, может удастся найти хотя бы одного поставщика.

– Я уже и сама об этом подумывала. Попробую. Возможно, это и для моих дел будет полезно.

Исчерпав тему, мы долго лежали молча. Я чувствую во всем теле удивительно приятную, даже ленивую расслабленность. Спустившись в квартиру, я позвонил в соседний ресторан и попросил принести обед на дом. Солнце, сытный обед, пиво – все это наполнило нас ощущением спокойной радости и беспечности. Мы уснули.

Было совсем темно, когда Сэнди оторвала голову от подушки и пробормотала:

– Вообще-то, пора бы одеваться и идти на работу.

Я хотел что-то ответить, но в этот момент в дверь постучали. Я вскочил и натянул брюки, а проходя мимо письменного стола взял «магнум».

– Кто там? – спросил я, не открывая двери.

– Это сторож, мистер Барроу.

Я узнал его по голову и, спрятав револьвер, слегка приоткрыл дверь. Сторож – чахоточный сутулый старик – был в коридоре один.

– Машина какого-то джентльмена застряла между вашей и другой, – сказал он извиняющимся тоном. – Не будете ли вы так любезны немного отъехать, чтобы освободить ее?

– Одну минуточку. – Я закрыл дверь и принес из спальни ключи от машины. У меня не было ни малейшего желания спускаться вниз. Я дал сторожу ключи и мелкую монету. – Вам не составит труда самому отогнать ее? А ключ потом подсунете мне под дверь.

– С удовольствием, мистер Барроу, – ответил он и сунул монету в карман.

Я снова запер дверь, вернулся в спальню и залез под одеяло. Спустя минуту внизу прогрохотал взрыв. Зазвенели стекла. Я выскочил из кровати и перегнулся через подоконник.

Моей машины не было. Она превратилась в кучу дымящегося металлолома. Крышка капота лежала посреди улицы, одна из дверей висела на петле и медленно раскачивалась.