Текст книги "Имя убийцы"

Автор книги: Ник Кварри

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

– Мы стали знамениты на все управление. Ты не знаешь, кто раскопал эту историю, Дэв?

– Фарнхэм.

– Черт бы побрал! – выругался Нейл.

А Кармоди прибавил:

– Сейчас никому нельзя доверять.

С улицы пришел Бурке. Лицо его раскраснелось от резкого ветра и выпитого виски.

– Слава Богу, что до них не дошли слухи о моих методах и «талантах», – ухмыльнулся он, – честное имя можно сохранять только до тех пор, пока о тебе не писала газета...

– Все это натворил Фарнхэм, – сказал Нейл.

– Парни, вроде него, вечно вертятся у замочных скважин, – послышался голос Кармоди. – И зачем их только к нам пускают? Да и к чему вообще газеты? Только чтобы копаться в разном дерьме...

Дэв прислушался к разговору. На чьей стороне стоял Бурке, он не знал. А что до Нейла и Кармоди, то они, как и большинство копов, ополчились бы на Фарнхэма и встали бы на защиту Уилкса. Дэв взглянул на своих парней и решил выложить им все до конца.

– Фарнхэм получил все сведения от меня.

Нейл и Кармоди уставились на него, не в силах сразу осмыслить сказанное.

Бэньон почувствовал, как между ними вырастает каменная стена. Только Бурке подошел к столу Бэньона и сел на краешек. Он улыбался, но глаза глядели серьезно.

– А знаешь, Дэв, статья показалась мне занятной! Во всяком случае, что-то новенькое.

Когда Дэв к вечеру вернулся домой, его четырехлетняя дочь сидела в комнате на ковре и возилась с кубиками. Увидев отца, она потребовала, чтобы Дэв помог ей строить дворец.

Вошла Кэт.

– А, наконец-то ты пришел. – Она была в красивом платье, поверх которого повязала передник.

– Ты ждешь гостей? – поинтересовался Дэв.

– Элл и Маргарет. Они придут к ужину. Сбил бы коктейли, Дэв, – попросила она.

Маргарет приходилась Кэт родной сестрой. Элл был ее мужем. Очень милые люди, но сейчас Дэву лучше бы остаться одному.

– Что с тобой? – спросила Кэт.

– Ничего. Почему ты спрашиваешь?

– Дэв, у тебя неприятности! Я наблюдаю за тобой последнее время и все замечаю.

– Ничего серьезного. Неприятности по службе относятся у нас к профессиональным заболеваниям.

Зазвонил телефон. И Кэт вышла. Дэв уже развязал галстук, когда она вернулась.

– Тебя...

– Кто спрашивает?

– Не знаю, – ее тон заставил Бэньона поднять глаза.

– Что случилось, Кэт?

– Ничего, – ответила она. Лицо ее было белее мела.

В два прыжка достиг Дэв телефона.

– Бэньон слушает.

– Бэньон... Дэв Бэньон... здоровый малый из уголовной комиссии? – тихо, но с издевкой спросили на другом конце провода.

– Что нужно? – коротко ответил он.

– Ты бросишь дело Карровэй, ты понял?

– Продолжай.

– Я полагаю, ты понял меня, и раз у тебя отобрали это дело, ты в него больше носа не сунешь, ясно? У тебя здоровая глотка, но если ты не заткнешь ее сам...

Дэв бросил трубку на рычаг. Кэт сидела в комнате на ковре и собирала кубики.

Он бегал по комнате, засунув руки в карманы брюк. Бешенство его росло, принимая опасные размеры. Коп не имеет права иметь жену, иметь ребенка – что теперь делать, черт побери! Наконец взял со стула шляпу и пальто и сказал Кэт:

– Я надеюсь, что поспею к ужину, дорогая.

Она взглянула на него и ни о чем не спросила.

– Было бы очень мило с твоей стороны.

– Будь уверена, что если чей вечер и будет испорчен, то не наш, – сказал он и вышел.

Глава 7

Бэньон выехал за городскую черту и теперь находился в уютном квартале Джермантоун; его холмистая площадь с вытянувшимися вдоль улиц высокими деревьями и домами, спрятавшимися в глубине садов, вклинивалась в обширные лужайки.

Здесь жил Майк Лагана, жил в доме из шестнадцати комнат, по устройству напоминавшем дома английских земельных магнатов. На шести моргенах земли садовник-бельгиец с целым штатом помощников разбил парк, содержавшийся в образцовом порядке.

Дэв поставил машину на стоянку и вышел.

Полисмен, стоявший перед воротами, через которые Лагана въезжал в свой двор, направился прямо к нему.

– Вы к кому? – осведомился он.

Бэньон показал свое удостоверение, и коп улыбнулся.

– Все в порядке, сержант.

Уже перед самой дверью Дэв еще раз оглянулся.

– Сколько вас здесь человек?

– Трое. Я здесь, двое за домом.

– Все двадцать четыре часа, конечно?

– Да. Но ночью нас бывает четверо.

Горько улыбаясь, Дэв проговорил:

– Десять полисменов в день для защиты Майка Лагана! Тебе по душе твоя служба?

– Я делаю, что мне велят.

Бэньон поднялся на несколько ступенек, позвонил в дубовую дверь. Он ждал, оглядывая пышные маслянисто-зеленые листья кустов, окружавших дом.

Наконец дверь открыла темноволосая молодая девушка.

– Входите, пожалуйста.

– Спасибо. Могу ли я видеть вашего отца?

– Думаю, да. Я ему сейчас скажу.

Бэньон вошел в холл.

В это мгновение отворилась одна из многочисленных дверей и показался Майк Лагана: он был низкоросл и щупл, кожа лица имела неприятный землистый оттенок, а щеки отливали синевой. Курчавые волосы изрядно поседели, а маленькие черные усики были тщательно подбриты. В нем нельзя было отметить ничего бросающегося в глаза: разве что чрезмерно дорогие одеяния. Он мог бы сойти за преуспевающего торговца, если бы не выражение глаз. Они казались абсолютно безжизненными и производили впечатление двух отполированных до блеска стеклянных шаров, вставленных в глазницы безразлично-холодного лица.

– Мое имя – Дэв Бэньон. Я из уголовной комиссии, – сказал сержант.

– Очень приятно! – Лагана протянул руку; он, казалось, имел склонность к юмору. Майк Лагана улыбнулся. – Прошу вас, входите. Как, простите, ваше имя?

– Бэньон.

– Я слышал о вас. – Он взял Дэва под локоть и повел его в большую, роскошно обставленную комнату. Вокруг стояли глубокие кресла, письменный стол выглядел так, словно за него иногда садились, в одной из стен был камин, широкие стеклянные двери открывали вид на парк, на клумбы с цветами. На мраморной каминной доске стояли портреты жены Лагана и его дочерей, юношеская фотография: сам Лагана и его родители, все трое в дешевом платье.

– Что на сегодня? Благотворительный базар? Вспомоществование вдовам и сиротам? Деньги для бедных стариков?

– Я здесь по поводу убийства, – заявил Дэв Бэньон.

Лагана явно удивился.

– Я думаю, вы сможете мне помочь.

Лагана был в замешательстве:

– Кто ваш начальник? Уилкс?

– Да, Уилкс. Я пришел к вам из-за девушки по имени Люси Карровэй, убитой на прошлой неделе. Сперва ее зверски мучили, а потом выбросили из едущей машины. Это старомодный способ «ликвидации», и я подумал...

Майк Лагана оборвал его речь коротким взмахом руки.

– Что вы там еще подумали, дьявол вас забери! Вы вообще не имеете права сюда являться и вы знаете это. – На лбу его появилась злая морщина. – Я в любое время готов помочь вашим парням, если я могу, но для таких дел существует мой офис. На этот раз я забуду, что вы здесь были, я допускаю, что вы могли не знать моих правил, но чтобы впредь подобное не повторялось – понятно?

– Я полагал, что вы поможете мне при любых обстоятельствах?

– Боже мой, вы что – оглохли? – закричал Лагана. – Где, по-вашему, вы находитесь? В участке, в пивной или где? Здесь дом Майка Лаганы! Здесь живу я, здесь живет моя семья, здесь скончалась моя мать! – Он остановился, жадно вдыхая воздух. – А в настоящий момент я весьма занят и прошу меня больше не задерживать.

– Ваша помощь понадобится мне уже сегодня вечером.

Лагана впился в лицо Бэньона, пытаясь отгадать его мысли. Морщина между его блестящими глазами сделалась еще глубже.

– О'кей, значит вы из тупоголовых. Что вам от меня нужно?

Полностью владея собой, Бэньон начал:

– Убита девушка, по имени Люси Карровэй. Возможно, одним из людей Макса Стоуна. Его зовут Бигги Бурроу, он приехал из Детройта. Я хочу, чтобы вы знали: он мне нужен и я его получу. Я вам уже говорил, что ликвидация была проведена старомодно: грязно, зверски. Вам, как и мне, также небезразлично, что подобные вещи происходят в нашем городе, – они не укладываются ни в какие рамки. И поэтому я надеюсь, что вы мне поможете.

– Все?

– Нет. Еще кое-что. Я здесь потому, что несколько минут назад мне позвонили; и я полагаю, один из ваших парней. Вы знаете, что он имел в виду. И вот я здесь, хотя я прекрасно знаю, что это не место, куда мне следовало бы являться. Но до завтра еще много времени, а помощь мне нужна срочно. Вы мне поможете?

– Почему вы решили, что девушку убил Бурроу?

– Это результат моих наблюдений.

– О которых вы даже не упомянули! Послушайте, вы, осел! Я дважды повторил вам, что хочу забыть о вашем посещении, в третий раз я этого не повторяю, и у вас нет больше никаких шансов. – Он подошел к письменному столу и нажал на кнопку.

Через несколько секунд на пороге стоял человек в шоферской ливрее. Это был коренастый, крепкий человек с бледным широким лицом и взглядом профессионального вышибалы. Он двигался легко и бесшумно, ливрея грозила вот-вот лопнуть на его широченных плечах. Резким диссонансом к его сильной фигуре прозвучал его высокий голос, когда он спросил:

– Да, сэр?

– Джордж, вышвырни этого человека и доставь его в машину!

Легким шагом, почти элегантно, Джордж приблизился к Бэньону.

– Пойдем, парень, – сказал он, лицо его оставалось белым и безразличным.

Бэньон предупредил:

– Я обойдусь без помощи!

– А я говорю, пойдем. Ты что, меня не понимаешь? – спросил шофер и дернул Дэва на себя, все еще держа его за руку. Бэньон лишился самообладания. Резким неожиданным взмахом руки он швырнул Джорджа на стену с такой силой, что на пол упала фотография в рамке.

– Джордж! – закричал Лагана.

– Да, сэр! – это прозвучало так же безразлично, как прежде. Джордж отвалился от стены и смерил Бэньона оценивающим взглядом.

– Хорошо, парень, – ухмыльнулся он. – Теперь я тебя знаю!

Он сделал вид, что хочет нанести удар левой под ложечку, и вдруг, молниеносно развернувшись, попытался сокрушить Дэва ударом в подбородок. Но тот отбил удар и изо всех сил ударил Джорджа в лицо. Это был страшный удар, не удивительно, что Джордж упал на пол с раскачивающейся головой и свисающей набок челюстью.

– Джордж!.. Возьми его! – кричал Лагана, и, побуждаемый звуком голоса, гангстер попытался подняться. Нос и рот его кровоточили, но он попытался ползти на коленях, бросил взгляд на Бэньона – этого оказалось достаточно, особенно когда Дэв сказал:

– И не пробуй встать, мой мальчик!

Джордж облизнул губы.

– Я не могу встать.

Бэньон оглянулся на Лагану. Тот утонул в кресле подле письменного стола, с широко раскрытым ртом. Он поднял руку и дрожащим пальцем указал на стоящий у камина столик. «Бутылку...». Лицо его исказила судорожная гримаса.

Дэв Бэньон взял флакончик и стакан, поставил их на стол так, чтобы Лагана мог их достать. Следил за тем, как гангстер налил несколько капель в стакан и дрожащей рукой поднес к губам.

В тишине комнаты прозвучал голос Джорджа:

– Это у него от сердца.

Бэньон бросил взгляд на него, потом проговорил:

– Вот удивились бы люди, которые всегда говорят, будто у Лаганы нет сердца! – он еще раз взглянул на человека, неподвижно лежащего в кресле, потом направился к своей машине и вернулся в город.

На следующий вечер, около одиннадцати часов, Дэв сидел дома и курил, уставившись в потолок. О его визите к Лагане никто ничего не знал, а обсуждение статьи в «Экспрессе» становилось все более жарким.

Кэт оторвалась от журнала и пожаловалась:

– Ты сегодня не очень-то приятный собеседник!

– Извини! – он вновь ощутил горячую благодарность к жене, которую узнал впервые в ту ночь, когда вернулся домой после самоубийства Тома Дири. – Сбить тебе коктейль?

– Нет, спасибо. – Она подняла руку и сделала ему знак замолчать. – К нам гости, – прошептала она и громко позвала: – Бриджит!

Ответа не последовало. Дэв не мог не улыбнуться.

– Ладно уж, девочка, входи!

– Я не могу уснуть, – она сделала такое лицо, что не пожалеть ее было невозможно.

– Не говори глупостей, – перебила ее Кэт. – Ты сейчас пойдешь в кроватку, закроешь глаза и уснешь, дитя мое!

Бриджит заплакала и прижалась к колену отца.

Бэньон вздохнул, сокрушенно покачал головой.

– Бриджит, хочешь, папа отнесет тебя в постель?

– И расскажешь сказку!

– Но на этом конец!

– Твоя машина еще на улице, Дэв?

– Я ее потом поставлю в гараж: отцовские чувства прежде всего.

Она погладила Дэва по щеке.

– Ладно уж, если ты делаешь мою работу, я могу сделать твою. Где ключи? Не бойся, я ничего не испорчу.

– В пальто. Будь осторожна, Кэт.

Она вынула ключи из кармана, набросила пальто на плечи и вышла из дому. Бэньон понес дочь в детскую, положил ее в постель, укрыл ее.

– А теперь сказку! – она сладко потянулась.

– Только короткую! Какую?

– О маленьком котенке.

– Хорошо. Значит, жил-был однажды котенок, который...

На улице послышался глухой раскатистый удар, стекла задрожали.

– Папа, дальше!

Но Дэв Бэньон уже вскочил на ноги.

– О папа, сказку!

– Не вставай с постели, Бриджит!

С улицы донесся громкий голос мужчины, который что-то кричал.

– Лежи в кровати, маленькая, ради Бога не вставай!

Он промчался через дом, через палисадник и очутился на улице. Двое мужчин бежали к его машине, окна в близлежащих домах распахивались одно за другим.

Машина стояла перед домом в тени деревьев. Откуда-то поднимался дым, передняя часть выглядела так, будто ее сплющила рука великана. Сердце Дэва сжалось. Горе и отчаяние охватили его. Он разбил кулаком оконное стекло и, как безумный, выкрикивал имя Кэт. Его могучей силы хватило на то, чтобы сорвать всю дверцу целиком. Он даже не чувствовал, как осколки стекла впиваются в его руку.

Вытащить тело Кэт из машины не было никакой возможности: ее сдавил покореженный корпус. Он без конца повторял ее имя, ждал ответа, снова звал ее, и страшный звук его голоса заставил мужчин, собравшихся у машины, отступить: потрясенные, смертельно бледные, глядели они друг на друга. Они давно уже поняли то, во что он никак не хотел поверить. Наконец им удалось оторвать Дэва, увести его и объяснить, что Кэт мертва.

Глава 8

Квартира была тщательно подметена и прибрана: вычищены пепельницы, газеты и журналы уложены в аккуратные стопки, нигде не видно ни пылинки. В воздухе терпко и сладко пахло увядшими розами и лилиями. Миссис Вайс, жившая этажом выше, предложила свои услуги и в день похорон навела в квартире полный порядок.

Дэв стоял в передней, засунув руки в карманы пальто, и оглядывал квартиру в последний раз. Ничего его здесь больше не удерживало. Как близка была еще недавно эта комната, и насколько чужой и холодной казалась сейчас! Безразличной и невыразительной, словно витрина мебельного магазина.

Он взглянул еще на книжные полки, на своих старых, добрых друзей. Ни одной он не возьмет с собой, да и чем они могут ему помочь. Один он мог сейчас решиться и действовать, знал ответ на свой вопрос, обращенный к жизни, и ответ этот холодно, тяжелее свинца, сдавил его сердце.

На первом перекрестке Дэв остановил такси, чтобы доехать до управления. Достал сигарету, закурил. Какой серой и невеселой казалась сейчас река, как тяжело нависло небо. Он попытался не думать – думать сейчас было самым мучительным...

Нейл был в комнате один, он как раз говорил с кем-то по телефону, и, коротко кивнув ему, Бэньон направился прямо к кабинету Уилкса.

Лейтенант вскочил из-за стола и заспешил навстречу Бэньону. Его лицо было серьезным, как никогда.

– Я не ждал увидеть тебя на службе так скоро, Дэв, – начал он. – Проходи, садись! Слушай, тебе нужен покой, отпуск, пока ты наберешься сил и сможешь, как следует, работать.

Дэв Бэньон остался стоять, его глаза неподвижно глядели на Уилкса. Тот кашлянул и убрал руку с плеча сержанта.

– Делом твоей жены занимаются три человека. Скоро мы закончим следствие.

– Было бы хорошо, – сказал Дэв. – Но пока нет ничего конкретного?

– Гм, нет. У нас, конечно, есть кое-какие предположения. – Он замолчал, глядя на покрывшийся морщинами лоб Дэва. – Я понимаю, тебе не хотелось бы говорить обо всей этой истории.

– Наоборот, именно о ней я и намерен говорить. Кого вы подозреваете?

– Дело обстоит следующим образом: в твоем блоке живет один профсоюзный деятель, по фамилии Грэйджер.

– Я знаю его.

– Так вот: за последнее время он сильно «полевел» и пытался потянуть за собой весь профсоюз. У нас есть подозрение, что взрывчатка предназначалась ему, а не тебе, и уж ни в коем случае не твоей жене. Его машина в тот вечер тоже стояла на улице, и так похожа на твою, что их можно спутать. В связи с этим мы полагаем, что имела место чудовищная ошибка.

– Ах, так, значит, вот что вы подозреваете... – произнес Бэньон, не сводя с Уилкса взгляда.

– Можешь быть уверен, мы не упустим ни одной мелочи.

– Это хорошо. Я тоже не упущу ни одной мелочи.

– Что ты хочешь сказать, Дэв? – нерешительно спросил Уилкс.

– Я ухожу.

– Уходишь?

– Отсюда. Имею честь оставить службу в полиции. – И так как ответа не последовало, добавил: – Есть какой-то формуляр, который полагается заполнить в подобном случае.

– Дэв, садись. Успокойся сперва. Ты хочешь уехать из города, переменить обстановку? Такое решение я бы понял.

– Нет, я остаюсь.

– Ты хочешь вести следствие один?

– Да.

– Хорошо, тут я не могу тебя ни в чем обвинить. Я на твоем месте поступил бы скорее всего так же. Но не забудь, что твоим делом занимается полиция, и, хотя я полностью понимаю мотивы, которые побуждают тебя действовать, я никак не могу допустить, чтобы ты стоял у нас поперек дороги.

– Я не стану вам поперек дороги. Я найду другие пути.

– Обдумай все хорошо, Дэв, – сказал Уилкс, нервно потирая руки. – Ты знаешь, любитель далеко не уйдет.

– Я не любитель.

– Нет, но в управлении у тебя гораздо больше возможностей. Почему ты не останешься?

– Потому что управление не кажется мне подходящей платформой для поимки человека, которого я хочу заполучить.

– Мне ясно, что ты имеешь в виду!

– Вам должно быть чертовски неловко в вашей шкуре, лейтенант.

Уилкс уставился на него, потом обошел вокруг стола и оперся на него обеими руками, словно этот символ его достоинства и авторитета придавал ему силы.

– Что ты хочешь этим сказать!

– Я явился сюда не для того, чтобы давать объяснения, – Бэньон сделал попытку уйти.

– Дэв, ты совершаешь тяжелую ошибку...

Бэньон стоял уже у двери.

– Дэв, один момент!

– Да, что еще?

Лейтенант Уилкс сглотнул слюну и расправил плечи.

– Ты должен оставить здесь жетон и пистолет. – Он хотел, чтобы в голосе его чувствовалась властность, но слова прозвучали хрипло, а глаза не выдержали взгляда Бэньона.

– Пистолет – моя собственность, – сказал Дэв.

– Тогда ты должен заполнить бланк на право ношения оружия, – возразил Уилкс.

Дэв иронически улыбнулся, медленно доставая из бумажника жетон, лежащий в особом карманчике. Это был оригинальный значок в позолоте, его подарили Дэву сослуживцы в день десятилетия его службы. Теперь эта маленькая вещица лежала на его широкой ладони. Его взгляд на секунду остановился на жетоне, потом он повернулся к Уилксу и крепко сжал жетон в кулаке.

– На, возьми. – Разжал кулак, и на зеленое сукно стола упал кусочек металла, согнутый и искореженный, словно комок станиоля.

Уилкс провел кончиком языка по пересохшим губам.

– Ты будешь горько жалеть о содеянном, – пробормотал он. – Наш знак чист, хоть некоторые его порочат! Я...

Он умолк, продолжать не было смысла, ибо сержант Бэньон уже оставил кабинет. Уилкс медленно потянулся к телефону. По лицу его скатывались капельки пота.

Бэньон остановился перед столом Нейла. Вошел Бурке, облокотился на шкаф и озабоченно взглянул на Дэва.

– Нейл, не окажешь ли ты мне услугу? – спросил Бэньон.

– Конечно, сержант.

– Мне нужны фамилии всех автослесарей и механиков в городе, находившихся прежде в заключении.

– Да, это продлится недолго.

– Еще одно, прежде чем ты примешься за дело. Я больше не служу в управлении, со службой в полиции у меня все покончено.

Нейл взглянул на него с изумлением.

– Ты что, шутишь?

– Нет.

– Гм... в таком случае... я не знаю... Боюсь, что не вправе дать внутренние сведения...

– Постороннему лицу – это ты хотел сказать?

– Я ведь не имею права! – Нейл в растерянности посмотрел на телефон.

– О'кей, Нейл! Смотри, чтобы ты всегда делал только то, на что имеешь право! – Дэв пошел к двери.

Бурке, все еще стоявший у шкафа, задержал его.

– Почему ты с нами расплевался, Дэв?

Бэньон ничего не ответил. Толкнув дверь с такой силой, что чуть не сорвал ее с петель, оказался в коридоре. Тут его догнал Бурке.

– Я достану тебе фамилии. Думаешь, я тебя не понимаю? Хочешь перевернуть весь мир? Но это тебе не дверь, которую можно сорвать! Я на тебя не обижаюсь, будь только умницей, парень.

Бэньон испытующе поглядел на Бурке, лицо его было серьезным.

– Я буду умницей, положись на меня, – сказал он.

Бэньону пришлось недолго ждать в приемной, инспектор вышел из-за стола и направился к Дэву с распростертыми руками, словно желая обнять его.

– Дэв, чем я могу тебе помочь? – тихо спросил он.

– Я пришел к вам, чтобы просить об одолжении.

– Заранее согласен. Тебе известно, я не люблю много говорить, ты меня знаешь!

– Да, именно поэтому я здесь. Я закончил свои дела там, внизу, и теперь мне нужно разрешение на ношение оружия.

– Гм, значит, ты берешь дело в свои руки. С оружием в руках, сам судья, сам палач! Это противозаконно, Дэв.

– Противозаконно также подкладывать бомбы в машину.

Крэнстон вздохнул.

– Как видно, я моту оставить отеческие советы при себе. Ты сам знаешь, на что идешь. Разрешение ты получишь через день. Куда его прислать?

– Я переехал в «Гранд-отель».

– Хорошо. Чем еще могу быть полезен?

– Ничем, спасибо, инспектор.

– Не забывай, где меня можно найти. О'кей!

– Не забуду, Крэнстон.