355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ник Кварри » Имя убийцы » Текст книги (страница 3)
Имя убийцы
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 02:46

Текст книги "Имя убийцы"


Автор книги: Ник Кварри



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

Когда Бэньон вернулся в офис, его подозвал к себе Нейл и указал на дверь, ведущую в приемную лейтенанта Уилкса.

– Он спрашивал о тебе каждые пятнадцать минут.

– М-да, значит, мне не повезло, – он бросил шляпу и плащ на свой стол и скрылся в приемной. Полисмен в форме, выполняющий функции секретаря Уилкса, поднял на него глаза и проворчал:

– Давай поторапливайся, он ждет тебя давно.

Бэньон кивнул и вошел в кабинет. Лейтенант Уилкс сидел за письменным столом. Высокий, очень стройный, в униформе, которую он предпочитал любому гражданскому костюму, он казался удивительно изящным, несмотря на свои сорок с лишним лет. В комнате стоял холод, потому что понятия «надо закаляться» и «соблюдать умеренность» были для Уилкса превыше всего: окна в кабинете распахивались настежь в любое время года, кроме самых холодных зимних дней.

– Садись, Дэв, – начал он, указав на стул. – Ты поставил меня в неловкое положение. Будем говорить начистоту.

Уилкс вжился в роль строгого начальника, говорил сухо и отрывисто. Взгляд его глаз казался серьезным и непреклонным, создавалось впечатление, что взгляд этот может проникнуть в самые далекие закоулки души, но то было только впечатление! На деле же Уилкс представлял собой тип честолюбца с весьма умеренными способностями: ценным в нем было лишь то, что он мог с видимым достоинством, вызывая всеобщее доверие, представлять свой департамент. Особенно на месте был он на официальных приемах, праздничных обедах и в клубе, где его суровое лицо аскета и фигура спортсмена – результат диеты, гимнастики и усилий хорошего портного – рассеивали малейшие подозрения в непогрешимости полиции.

– Дрэйтон прислал мне сигары, и они вовсе не дурны. Кури, – он пододвинул ящик к Дэву. – Что за дьявол тебе присоветовал вторично допрашивать миссис Дири?

Резкий тон и обвиняющий взгляд Уилкса разбились о наружное спокойствие и невозмутимость Бэньона. Его заинтересовало лишь одно: что миссис Дири каким-то образом жаловалась на его посещение; еще более странной была серьезность, с которой департамент к этому отнесся.

– Не больше чем обычная процедура проверки, – ответил Бэньон.

– Которая кажется мне совершенно излишней, – отрубил лейтенант.

– Было бы лучше, если бы вы сначала меня выслушали...

Тон его слов заставил Уилкса наморщить лоб. У лейтенанта было два способа реагировать даже на видимость неповиновения: либо он обрушивался на подчиненного, принимая суровый и величественный вид, либо воспринимал поведение подчиненного, как направленное против некоторых порядков в департаменте, а не против себя лично. В таких случаях он становился осторожнее, как бы человечнее даже, словно желая сказать: «Ну, у других может быть. Но у меня...». В настоящий момент он предпочел последнее.

– Ладно, Дэв, ты же знаешь Дрэйтона, – проговорил он, несколько расслабляясь и позволяя себе легкую улыбку. – Он был бы хорошим сержантом, если бы его не повысили и не сделали помощником главного инспектора. Во всяком случае, сейчас он на подъеме, и нам следовало бы его немного придержать, успокоить, что ли. В доме должен быть мир, ты понимаешь, Дэв?

Бэньон рассказал ему о случае с Люси Карровэй. Когда он окончил, Уилкс насупил брови и пожал плечами.

– Черт меня побери, если я вижу в этой истории что-нибудь подозрительное, – сказал он. – Ты выслушал, что сообщила девушка, и это твой долг. Говорил по этому поводу с миссис Дири, что также являлось твоим долгом. Теперь девушка уложила свои вещи и убралась из города. Дело, кажется, ясное, а?

– Кажется – да! Если бы не ее странное исчезновение.

– Но почему? У таких девушек нет никаких прав, что тебе известно не хуже моего. Возможно, что ее напугал разговор с тобой. Или она хотела отомстить миссис Дири, а потом не хватило выдержки. А что до ее болтовни о его здоровье, – он презрительно махнул рукой, – в момент встречи с Дири могла заговорить его былая страсть к ней. Я скорее всего доверился бы наблюдениям миссис Дири, тем более что факт его самоубийства не подлежит никакому сомнению.

– Видно, миссис Дири довольно-таки основательно нажаловалась на меня, – заметил Бэньон. – Что ей, собственно нужно? Когда мы с ней разговаривали, она была весьма предупредительна и полна готовности нам помочь.

– Дрэйтон тоже говорил, что она была очень любезна. Нам нельзя ее ни в чем упрекать: таково указание Дрэйтона. Дэв, ты же знаешь, что он за человек! Ну, ничего, я его как-нибудь успокою. Вот тебе мой совет на будущее: вдовы не касайся и не беспокой ее.

Позиция Уилкса была Бэньону не совсем понятна. Большинство колов работало честно. Уилкс, наверное, тоже. Крупным гангстерам не было нужды покупать каждого копа в городе. Десяток подкупленных, если они занимают стратегически важные посты, сведут на нет работу тысячи честных копов. Может быть, Уилкс тоже принадлежал к числу подкупленных; Дэв не мог этого утверждать, но он испытывал отвращение к начальнику, который мог отдавать скрытый приказ с улыбающимся лицом; лицо Уилкса улыбалось, а в комнате слышались его слова: «...Вдовы не касайся...». Возможно, это даже больше, чем приказ. Не угроза ли тут? А кто угрожает? Главари гангстеров! Их знали по именам, с ними не раз сталкивались на улицах, и в их руках была верхушка полиции, собственно, весь город; если кто-нибудь становился им поперек дороги, на милость бандитов рассчитывать не приходилось!

Прошло довольно много времени, пока Дэв выдавил из себя:

– О'кей, я ее не стану беспокоить.

– Хорошо, – кивнул Уилкс, все еще улыбаясь.

Потом Бэньон опять сидел за столом в офисе: на диване о чем-то спорили. Он уставился в окно на ярко освещенную Маркет-стрит. Наконец заправил бумагу в машинку и составил описание внешности Люси Карровэй. Дважды перечитал; все было в порядке, но он еще колебался. Вдруг он поднялся, подошел к Кейсу и сказал:

– Отнеси это в отдел сообщений. Пусть они поднимут тревогу и организуют ее поиски в трех соседних штатах.

– Есть, – ответил Кейс, и Бэньон следил за ним, пока тот не вышел из офиса. Только тогда он вернулся к столу и вновь уставился в окно. Он сознавал, что рискует не только своим местом, но и головой. Но, быть может, то же сделала и Люси?

Когда он на следующий день явился на службу, срочных дел не оказалось, и он ушел из офиса в надежде как-нибудь отыскать человека, которого описал ему клерк в «Реале». Долгое время он не мог найти исходного пункта для поисков: темные волосы, крупный нос, пальто из верблюжьей шерсти, светлая шляпа – из таких сведений много не выжмешь. В списках подозрительных лиц ничего похожего не оказалось; спекулянты и дельцы черного рынка, которые часто и охотно сотрудничали с полицией, тоже не знали такого человека. Один букмекер сказал Бэньону, что именно так выглядит его собственный брат, но он, слава Богу, в настоящее время в Корее. Первую зацепку дал коп из полиции нравов:

– Похоже на Бурроу, Бигги Бурроу. Ваше описание, сержант, неполное. Но несколько недель назад Бурроу прибыл сюда из Детройта, он работает сейчас на Стоуна.

– Значит, Бурроу! – Дэв вернулся в офис и проверил карточки в регистратуре. Сведений о Бигги Бурроу там не оказалось, пришлось запросить Детройт.

Затем он направился в отдел сообщений. И здесь его ждала неудача! Ни в одном из трех соседних штатов Люси Карровэй не обнаружена. Дэв начал размышлять. Бигги Бурроу находится в Филадельфии и работает на Стоуна. Стоун – один из самых крупных гангстеров, из заправил. Если пальцы его сожмутся в кулак, он кого угодно сотрет в порошок.

...Но на следующее утро все изменилось. Нейл, пришедший на работу раньше Дэва, протянул ему листок.

– Ты ведь интересовался этим делом, не правда ли?

Бэньон пробежал сообщение глазами. Полицией города Рэднор, штат Пенсильвания, обнаружена женщина, внешность которой совпадает с описаниями, переданными накануне комиссией по уголовным делам Филадельфии. Она была замечена в два часа ночи на Ланкастер-Пик шофером проезжавшего мимо грузовика. Умершая находится в настоящее время в госпитале св. Франциска.

Так и не присев, он бросил Нейлу:

– Я начинаю расследование. Надеюсь вернуться не позже полудня. Ты знаешь, в чем дело...

Он ехал через город, по улицам, где тесными рядами выстроились «бьюики» и «паккарды», через предместья, где служанки в сверкающей чистотой одежде делали свои покупки, мимо полей, пока не выехал на автостраду. Воздух был свежим и чистым, река Делавер лениво катила свои воды. Потом появился грандиозный комплекс зданий колледжа «Вилланова».

Но, черт побрал, что понадобилсоь здесь Люси Карровэй?

В Рэдноре он свернул на липовую аллею, ведшую к госпиталю св. Франциска. Объяснил сестре цель своего визита, показал удостоверение.

– Прошу вас, следуйте за мной, – она повела его по длинному коридору, пол которого был выложен губчатой резиной. Остановились перед одной из дверей. – Входите!

Он очутился в небольшой комнате, пол которой был целиком закрыт серым ковром. Посреди комнаты, на столе, стояла ваза с цветами, на стенах висели охотничьи ружья. Навстречу Дэву поднялся высокий седеющий мужчина, протянул Дэву руку и крепко пожал.

– Моя фамилия Парнелл, я из здешней полиции. А вы – Дэв Бэньон, я где-то видел фотографию, возможно, в газете.

У Парнелла было узкое загорелое лицо, необыкновенно высокий лоб и прямой, открытый взгляд. Он производил впечатление человека, на которого можно положиться, и сразу понравился Бэньону.

– Вы интересуетесь девушкой, которая находится у нас, не так ли?

– Да. Вам известно, что с ней произошло?

– Прошлой ночью или рано утром она была выброшена из машины на перевале. Череп размозжен, и, конечно, много переломов. Она лежит в соседней комнате, которую мы сегодня используем как мертвецкую, – он чуть заметно улыбнулся. – У нас в провинции нет таких удобств, как у вас. Но на сей раз я распорядился насчет «мертвецкой» Врач рядом. Хотите пройти к ней?

– Да, – сказал Бэньон и снял шляпу.

Тело Люси Карровэй лежало на длинном оцинкованном столе, снабженном устройством для беспрерывной подачи воды. Края стола были значительно приподняты, так что Люси лежала как бы в углублении. Яркая лампа висела в двух футах над ней, ее можно было приподнять или опустить при помощи педали. Какая она худая, подумалось Бэньону, как ребенок! Волосы со лба были убраны, но на ее лице ничего нельзя было прочесть, оно казалось скомканным белым платком. Внимание Бэньона привлекли разные детали: как странно ее голова свесилась на плечо, белая гладкая кожа девушки покрыта страшными пятнами на плечах, ногах и руках.

Врач, усталый пожилой человек с маленькой ямочкой на левой щеке, нажал на педаль и приблизил лампу к телу мертвой.

– Видите эти следы? – спросил он Бэньона и Парнелла. Он показал на десяток пятен на ногах, на коленях и у щиколоток. – Ожоги, причиненные огнем сигары или сигареты.

Парнелл тихо выругался.

– Мне кажется, это одно из этих мерзких преступлений на сексуальной почве, – покачав головой, сказал врач. – Ее разыскивали в Филадельфии по такому делу?

– Нет. Она... она лишь шахматная фигура в чужой игре, – возразил Бэньон. – Когда ее выбросили из машины, она уже была мертва?

– Пока не могу ответить на ваш вопрос, – врач постучал скальпелем по металлической окантовке стола. – Это станет ясно минут через пятнадцать. Если вы сейчас оставите меня одного...

Бэньон и Парнелл перешли в соседнюю комнату. Сержанта мучили угрызения совести. Отнесись он ко всему делу серьезнее, возьми Люси под защиту, действуй быстро и решительно – и не было бы этой смерти.

– Не скажете ли мне, в чем она была замешана? – спросил Парнелл...

– На прошлой неделе в Филадельфии покончил с собой один полисмен, – деловито начал Бэньон. – Его жена сообщила нам, что причиной было плохое состояние его здоровья. Люси утверждала обратное, будто он был здоров, как никогда, – Дэв пожал плечами и закурил сигарету. – Вот и все.

– Может быть, здесь случайное совпадение, – предположил Парнелл. – По-моему, ее убил человек, которого она никогда до этого не видела, который провел с ней вечер, а потом взял с собой...

– Возможно, вы и правы, – после этой фразы на некоторое время воцарилось молчание.

Через четверть часа появился врач.

– Когда ее выбросили из машины, она была еще жива, – заявил он, – в этом я совершенно уверен. Я даже осмелюсь утверждать, что причиной смерти явилось сломанное ребро, проникшее в область сердца. Естественно, она могла умереть и от переломов в черепе, и от сотрясения мозга, но, когда она упала на асфальт, ребро достигло области сердца. Именно поэтому можно с определенностью сказать, что она умерла после того, как ее выбросили из машины.

Бэньону это утверждение показалось несколько спорным, но он ничего не возразил.

Вскоре они с Парнеллом направились к машинам. Оба подняли воротники плащей – дул сильный ветер.

– Удачи вам! – пожелал Дэв.

– Да, она бы мне не помешала, – улыбнулся в ответ Парнелл. – Во всяком случае, не исключена возможность, что один из репортеров, врачей, техников с механического завода, рабочих с ночной смены – словом, из тех, кто регулярно проезжает этой дорогой, сможет мне помочь. Мы дадим в печать запрос, не видел ли кто-нибудь стоящую на перевале машину или заметил что-нибудь подозрительное. Чаще всего, правда, такие объяснения ни к чему не приводят, потому что никто не желает иметь с нами дела.

– Вы правы. У нас то же самое.

– Если вы узнаете в городе какие-нибудь подробности, сообщите мне, – попросил Парнелл. – В самоубийстве полисмена не было ничего подозрительного, правда?

– Нет, это несомненное самоубийство, он застрелился, – тут Бэньон понял, что Парнелл очень неглуп.

Они пожали друг другу руки, и Бэньон сел за руль.

Глава 5

Несколько дней подряд он занимался делом Люси. Из Детройта прибыло досье Бигги Бурроу, и Дэв все свое внимание уделял ему. Имелось три фотографии темноволосого широкоплечего мужчины с лицом явного преступника, который в среднем раз в год предстает перед судом и зачастую попадает в тюрьму. Его преступления имели широкий диапазон: от убийства, в котором его так и не удалось уличить, до налетов и мелких краж. Так продолжалось уже двадцать лет, с тех пор как он оставил свою Сардинию и переселился в Америку. Его настоящее имя – Антонио Бурффарино, но все знают его как Бигги Бурроу.

Дэв показал фотографии служащему в гостинице «Реал», но тот не смог сказать ничего определенного.

– Видите ли, на том была шляпа, и он все время отворачивался.

На фотографиях восьмилетней давности Бурроу был, конечно, без шляпы.

– Нет, я не уверен.

– Гм, жаль!

Он начал поиски Бигги Бурроу. Искал его у букмекеров, спекулянтов, содержателей притонов, проституток. Ему удалось узнать, что Бурроу действительно был в городе и делал что-то для Стоуна. Жил он в одной из центральных гостиниц. Но сейчас исчез. Бэньон направился в гостиницу и показал портье фотографии. Тот сразу опознал гангстера. Бурроу жил в гостинице дней десять, а потом отбыл в неизвестном направлении. Уехал он в тот же день, когда пропала Люси. Между уходом Люси из бара «Трех ангелов» и ее смертью был промежуток в двадцать четыре часа. В это время ее, скорее всего, держали в каком-то скрытом месте и истязали. Вся история пахла гангстерством самого отвратительного толка!

Бэньон допросил всех, кто бывал в баре «Трех ангелов», но никто не видел Люси с мужчиной, похожим на Бигги Бурроу. Он спрашивал живущих возле гостиницы, видели ли они в начале недели ночью машину, стоявшую неподалеку от входа, но почти все говорила, что в это время уже спали. Только одна женщина, поджидавшая свою дочь, вспомнила, что видела машину. В моделях автомобилей она не разбирается: машина была длинная и блестящая, а верх, «вроде паруса», как она выразилась. «Скорее всего, большая спортивная машина», – подумалось Бэньону.

Это было уже кое-что. Может быть, ему поможет Парнелл. Вдруг кто-нибудь из его людей видел той ночью похожую машину. Дэв исходил из того, что убийство Люси – дело рук Бигги Бурроу. Он был готов отказаться от этой версии, как только появится что-нибудь более вероятное. Но до тех пор он будет стоять на своем! Если Бигги увлек ее из бара и, как говорится, с пистолетом в руке заставил следовать за собой, то ее ночной звонок был последним отчаянным криком о помощи, на который он, сержант Бэньон, не реагировал. От этой мысли у Дэва становилось тяжело на душе.

Три дня следствия не дали никаких результатов. На четвертое утро он пришел в офис с некоторым опозданием, пришлось побывать в одном баре, где обычно торчали гангстеры Стоуна. Он надеялся, что сможет узнать о Бурроу, но натолкнулся на стену ледяного молчания. Когда он вошел в комнату, Нейл показал ему на дверь Уилкса.

– Срочно, – сказал он, – очень срочно!

– Он что – волнуется?

Нейл кивнул, и Дэв направился в кабинет Уилкса.

Лейтенант поднял глаза и опять уткнулся в какое-то донесение, лежащее перед ним на столе.

– Садись, Дэв, – сказал он, продолжая читать. Наконец отодвинул от себя листки и обратился к Бэньону: – Над чем ты сейчас работаешь, Дэв?

– Я хочу найти убийцу Люси Карровэй.

– А разве рэднорская полиция этим не занимается?

– Занимается.

– Тогда брось ее дело и займись другим, – сказал Уилкс. Непреклонности в его голосе нельзя было не заметить. – Тебе платят деньги не за то, чтобы ты облегчал работу полиции других городов. Надеюсь, Бэньон, мое решение тебя не удивит.

Бэньон, а не Дэв! Он старался подавить в себе подымающуюся волну злости.

– Люси похитили и, как я предполагаю, истязали именно в Филадельфии. Убили ее уже вне пределов города, но преступник начал действовать здесь, и я вынужден вести следствие.

– И это опять-таки не относится к твоим обязанностям, не за это ты получаешь деньги, – Уилкс ударил ладонью по столу. – Тебе доверили смену, которой ты должен руководить и за порядок в которой ты отвечаешь. Ты должен составлять отчеты, а на улице будут работать другие. Любой из твоей смены может заняться делом Люси Карровэй. Ты думаешь, мы повысили тебя, чтобы ты мог снимать показания с девчонок из бара и портье?

Дэв Бэньон сжал зубы. Тот факт, что Уилкс был в курсе всех его действий, поразил его больше, чем что-нибудь другое. Он встал и с неестественной улыбкой проговорил:

– Хорошо, я передам дело одному из моих парней. Непонятно, почему из-за этого дела столько шума? Какое преступление я совершил? Я несколько часов отсутствовал в офисе, когда не было срочной работы, и допросил несколько человек, которые, на мой взгляд, имеют отношение к убийству. Мне даже удалось кое-чего добиться...

Теперь пришла очередь Уилкса улыбаться.

– Это меня не удивляет, Дэв. Когда ты работаешь, ты работаешь основательно. Я от тебя ничего другого и не ждал. И дело в том, что именно из-за твоих деловых качеств я требую, чтобы ты занимался исключительно важной работой, а мелочь оставлял другим. Ты должен следить за своими парнями, чувствовать ответственность за них, понимаешь?

– Еще бы, – сказал Дэв Бэньон. – Но вы вспомните, кто такая эта Люси Карровэй? Она была свидетельницей, знавшей Тома Дири. Она утверждала, что миссис Дири лжет, говоря о плохом здоровье Тома.

– Я знаю. Конечно, я помню, – Уилкс поглядел на Бэньона и опять отвел взгляд. – Во всяком случае, я не вижу никакой связи между самоубийством Тома Дири и смертью девушки. Ведь ясно, что она явилась жертвой низкого сексуального маньяка.

– По крайней мере так предполагает Парнелл.

– И дело ведет он, не забывай этого. Мы не должны вмешиваться, – Уилкс нетерпеливо махнул рукой, что означало: он занят, у него других дел по горло.

– Кому я должен передать дело Карровэй? – спросил Дэв. – Бурке?

– Напиши подробный отчет и передай его мне. Передадим дело кому-нибудь из смены Джонсона. У твоих ребят дел хватает.

Какую-то долю секунды Дэв глядел на своего начальника, зло прищурясь. Потом сказал только: «Хорошо!» – и вышел из кабинета.

Глава 6

Сержант Бэньон составлял отчет о деле Карровэй. Он надеялся, что за привычной работой понемногу придет в себя, но ничего не вышло. Уже не в первый раз у него отнимали дело, но никогда еще это не делалось так грубо и неумело. Убийство Люси вызвало какое-то возбуждение в управлении, и Бэньон был убежден, что сунул свой нос туда, куда ему не следовало. Там как бы стояла табличка «Вход воспрещен», а он не обратил на нее внимания.

Почему следствие было приостановлено? Кто за этим скрывается? Стоун или, может быть, сам Лагана? Оба были крупнейшими гангстерами. Но почему, почему их кулак с треском опустился на стол из-за столь ничтожного гангстера, как Бигги Бурроу?

Бэньон окончил донесение, осталось передать его Уилксу. Время пропало зря, подумалось Дэву. Донесение будет утеряно, да так, что его не найдешь и с лучшей ищейкой! Он сказал Нейлу, что поднимается наверх, к инспектору Крэнстону.

Дэв шел вдоль длинного широкого коридора, мимо пресс-центра, мимо зала судебных заседаний, пока, наконец, не остановился перед кабинетом Крэнстона. Инспектор Крэнстон был «поставлен на холостые обороты». Сейчас он был «ответственным» за всякие внутриуправленческие дела: проверял входящую и исходящую документацию, ему подчинялись картотека и регистратура, короче говоря, все и ничто. Это была должность для хозяйственника или канцеляриста. Но Крэнстон был стопроцентным криминалистом в лучшем смысле этого слова.

Его «повысили», потому что «внизу» он кого-то не устраивал. Когда он был еще заурядным копом, он несколько раз обнаруживал в клубах республиканской и демократической партий запрещенные сборища любителей азартных игр, а однажды даже арестовал крупного политического босса и двух судей, посоветовавших ему убираться к чертям. Во время допроса в управлении обвиняемым выглядел сам Крэнстон. Его показания выслушивались с презрительной усмешкой, следователи морщились от того, насколько он «лишен инстинкта», но он не дал им сбить себя с толку. Когда его спросили, почему «господа» арестованы, – вопрос смехотворный, все было уже зафиксировано на бумаге, – он твердо ответил: «Потому, что они нарушили закон».

Вот была пожива для газет! Но они представляли Крэнстона не героем, у которого хватило мужества привлечь к ответственности нарушителей законности, невзирая на их служебное положение, а как оригинала, чудака. Он сделался человеком, от которого нельзя просто отмахнуться: он был честен и справедлив, умен, пользовался уважением. Значит, его можно было только «повысить». Как капитан он навел порядок в самом запущенном участке города: произведенный в инспекторы, он на время изгнал из города самого Макса Стоуна, исполняя обязанности старшего инспектора – правда, всего две недели – он добился того, что были закрыты все игорные клубы, лично собрал материал против Стоуна и Латаны.

Такие действия показались тайным хозяевам города чересчур вызывающими, и Крэнстон был перемещен на теперешний «ответственный» пост.

Увидев Бэньона, он оторвался от книги.

– Привет, Дэв! Не говори только, что вам понадобился совет такого старика, как я, – он улыбался тепло и дружелюбно.

– У нас в комиссии все в порядке, но у меня нет.

– Да ну, с каких это пор?

И тут Бэньон выложил все: и о самоубийстве Тома Дири, и о Люси Карровэй, и о Бигги Бурроу, и о той горькой минуте, когда Уилкс отобрал у него дело.

– И это меня так взбесило, что я еле удержался, чтобы не бросить ему в лицо мой значок и посоветовать, как найти ему применение...

– Даже так... – Крэнстон обстоятельно раскуривал трубку. – Такие вопросы каждый решает наедине с собой.

– Я не могу работать с одной только надеждой, что все переменится. Мне не нужно никаких компромиссов, и я не хочу...

– Одну секунду! Я тоже никогда не шел на компромиссы! Я упорно двигался своим путем, пока мой пыл не остудили.

Ладно, оставим будущее и обратимся к сегодняшнему. Ясно, что Дири застрелился. Его вдова утверждает, что из-за плохого здоровья. Люси отрицает. Если бы только это, я поверил бы жене, а Люси счел лгуньей. Но ее убивают после разговора с тобой. Возможно, это дело рук «горилл» Стоуна. Тут-то воры себя и выдали. – Он улыбнулся. – Я зову ворами их, хотя они тщатся называть себя погромче и покрасивее, гангстерами, например. Для меня они были и остаются ворами. Ты напал на след Бурроу, и в это время дело у тебя отнимают. Вероятно, Уилкс получил какие-то указания, но, может быть, он действует и по своей инициативе. Почему они переполошились из-за Бурроу и Люси, почему она убита? Только ли потому, что она обратилась к тебе?

– На эти вопросы у меня нет ответа.

– Тогда вернемся к Дири. Разве его случай не подозрителен? Не могло ли быть так, что его устранили?

– Нет, тут все ясно.

– Напротив, тут-то все только начинается. – Он умолк и вдруг спросил: – Что ты теперь станешь делать, Дэв?

– Доведу дело до конца. Посмотрим, что выйдет.

Крэнстон проводил его к двери, положил руку на плечо и сказал:

– Одного не забудь, англичане говорят: «Мы проигрываем все битвы, кроме последней!».

В коридоре Дэву встретился Джерри Фарнхэм.

– У вас ничего нового, Дэв? – спросил репортер.

– Ровно ничего.

– А дело Карровэй?

– Им занимается рэднорская полиция, Джерри.

– Хотя она жила в нашем городе, – он искоса взглянул на Бэньона. – Нас интересует ее история. «Экспресс» не любит, когда его читателей находят убитыми. Мы не можем себе позволить отказаться ни от одного подписчика, ты же знаешь.

Оба в молчании остановились. Фарнхэм больше не улыбался. На улице шел дождь, и вода стекала по широким оконным стеклам.

– У меня было впечатление, что ее делом занимаешься ты.

– Оно теперь не у меня.

Фарнхэм поджал губы, достал портсигар, предложил Бэньону.

– Кури, Дэв!

– Спасибо, не хочется.

– Дэв, скажи, ты веришь в то, что преступление совершено на сексуальной основе?

– Хочешь поиграть в детективы – пожалуйста!

– Да не будь ты таким мнительным! Кто тебя задевает? Не я же! Я в курсе насчет Бигги Бурроу, но все же мне любопытно. Кроме того, я не люблю, когда меня обманывают.

Какое-то мгновение Дэв недоуменно глядел на Фарнхэма, потом его лицо побледнело.

– Не любишь?.. – неожиданно вся злость против Уилкса перенеслась на совершенно невиноватого Фарнхэма. – Так какого черта ты вмешиваешься не в свое дело? Им занимается полиция, а не репортеры!

– О'кей, Дэв, как знаешь! – он повернулся и пошел обратно по коридору.

Дэв почувствовал в горле удушье; как ему надоело лгать и изворачиваться!

– Джерри!.. – крикнул он.

Фарнхэм уже открывал дверь пресс-центра.

– Джерри, забудь, что я сейчас сказал!

– О, конечно, забуду! – Фарнхэм пощелкал пальцами. – Почему бы и нет, Бэньон? У меня не было причин говорить с тобою так.

– О'кей, я ничего не слышал, Дэв. – И потом, уже совсем другим тоном: – Это все, что ты хотел мне сказать?

– Нет, есть еще кое-что. Я напал на след Бурроу, я уверен, что убийца Люси он. Но когда я дошел до этой точки, у меня отняли дело. Уилкс хочет передать его кому-нибудь из смены Джонсона. Ответил я на твой вопрос?

– Ты так думаешь? Не прошло и двадцати минут, как я вышел от Уилкса. Я спросил его насчет Бурроу. Он сказал мне, что в твоем расследовании нет позитивного отправного пункта, – Джерри легко присвистнул, – и что вся история рассосется, как дым в воздухе. Как же привести к одному знаменателю твои предположения и его слова?

– Кто хочет, сможет, – сухо ответил Бэньон.

Фарнхэм потер одну ладонь о другую.

– Можно ли рассматривать твое предположение как основу для статьи?

– Нет, черт побери! – слова эти вырвались у Бэньона прежде, чем он отдал себе отчет в их значении.

Опять время ушло впустую. Если хочешь оставаться честным человеком, это всегда стоит немало...

Фарнхэм не написал очерка о том, что узнал, но он отдал материал сотруднику, который писал политические передовые, и у того статья вышла на славу! Резкая, с сарказмом, о противоречивости мнений сотрудников комиссии по уголовным делам. В ней содержался намек на то, какими методами город должен бороться с откровенными гангстерами. Конечно, подобным элементам кое-что прощается – так повсюду, и с этим приходится мириться, но для убийства Карровэй был вызван особый «специалист» из Детройта. Не хватало только почетного эскорта, каким его забыла снабдить полиция. И в этом свете следствие по делу Карровэй ведется неуверенно, особенно в связи с тем, что энергичность действий полиции находится в прямой взаимосвязи с давлением, оказываемым на нее гангстерами и политическими бонзами.

Это была сильная статья! И намного острее, чем если бы в ней просто-напросто излагались факты.

Уилкс в бешенстве бегал по кабинету и ругался так громко, что это сделало бы ему честь во дворе любой казармы. Он стучал кулаком по столу, и все-таки во время этой искусно разыгранной сцены Дэв подметил в нем какую-то скованность, чертовски напоминавшую страх.

– По какому праву ты сообщил репортеру имеющиеся у нас факты? – уже в пятый раз выкрикнул Уилкс.

Дэв сохранял полное спокойствие.

– Я поступил неосмотрительно – но почему столько шума? Все можно выяснить...

– Я не хочу, чтобы проблемы полиции дискутировались в прессе! – кричал Уилкс, бегая по комнате.

– Но ведь никакой проблемы не существует. Я написал отчет и передал его вам. Вы сказали мне, что расследованием займется кто-нибудь из парней Джонсона. Вот и все, что я сообщил Фарнхэму. Вы же ему незадолго до нашего разговора объявили, будто в моей версии нет и капли правдоподобия. Вы говорили с Фарнхэмом, лейтенант, или нет?

– Черт побери, он, конечно, все наврал! – на лице Уилкса показалась улыбка, не совсем естественная, правда. – Дэв, – начал он совсем другим тоном. – Знаешь ли ты из своего опыта случай, чтобы эти Богом проклятые писаки не наврали?

– Разумеется, они ошибаются, – сказал Бэньон, точно зная, что Уилкс лжет. – Значит, ты подал Фарнхэму идею, будто мы тут пытаемся что-то скрыть? А разве мы так поступаем? – Терпение понемногу оставляло Бэньона. Он хотел услышать от Уилкса хоть капельку правды.

– Никогда! – кулак Уилкса с треском опустился на стол, что должно было изображать справедливый гнев. – Как ты можешь объяснить, что в тебе зародилась хотя бы тень подозрения?

– Я был взбешен, – сказал Бэньон. – Взбешен, что кому-то не понравилось, как я веду расследование по делу Карровэй.

Тишина в кабинете несла в себе что-то устрашающее, пока Уилкс вдруг не проговорил:

– Не будем детьми, Дэв. Ты получаешь свои предписания, я – свои.

– Мне можно идти? – И так как ответа не последовало, Дэв вышел из кабинета и вернулся на свое рабочее место. Нейл и Кармоди обсуждали статью в «Экспрессе», при виде Бэньона они умолкли. На несколько секунд воцарилась тишина; напряженность возросла настолько, что, казалось, начала материализовываться. Наконец Нейл прокашлялся.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю