Текст книги "Боги-в-злате (ЛП)"
Автор книги: Ник Кайм
Жанр:
Боевая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
Шестая глава
Город Воргантиан, Кобор, в свете Терры
Урсула променяла дурманящий аромат человеческих выделений на кипучую сутолоку воргантианской нижней трассы, главной магистрали, пронизывавшей весь город до нижнего улья.
Едва Гедд покинула блок, ее мгновенно поглотил рой медленно, но решительно движущихся тел, и она влилась в массу имперских жителей, занимавшихся своими повседневными делами.
Гедд натянула на лицо ребризер, мысленно вознеся хвалу встроенному в маску усовершенствованному фильтру. Из–за нефтехимических и прочих выбросов воздух в нижнем улье имел отвратительный желтоватый оттенок. Тут и там в толпе слышался кашель – недвусмысленное свидетельство легочной болезни. Большинство обитателей нижнего улья, из тех, кто не имел кредитов на сносные фильтры, от легочных болезней и умирали. Гедд некогда было их жалеть. Жизнь в Империуме не стоила ни гроша, будь ты пулевым фермером, разнорабочим… или миротворцем. Она знала свое место.
С дельно распределяемыми тычками локтей, хмурыми взглядами и мимолетными сверканиями значком с номером участка, Гедд шла сквозь толпу.
Над ней, подобно гигантским минаретам, нависали колоссальные шпили улья, бронированные плитами ферромита и вооруженные по сами зубчатые верхушки. Иногда Гедд задавалась вопросом, против кого требовались эти автоматизированные орудия – инородных захватчиков или чтобы держать в узде собственное неуклонно растущее население? Ложное небо исчерчивали верхние транзитные трассы, соединявшие многочисленные районы улья. Маглифты, до отказа забитые сотнями тел, поднимались и падали с мучительной неспешностью. Слепящие натриевые фонари торговцев солнцем соревновались в яркости с доменными огнями мануфакторий. Вездесущий гул – тяжелый, сводящий с ума грохот промышленности, – терзал и без того истрепанные нервы Гедд. На миг ей показалось, что сращенная ничтожность обитателей Воргантиана вот-вот ее раздавит. Этот город ненавидел человечество. Его презрение было осязаемым.
Она сделала глубокий, отфильтрованный и дважды очищенный, вдох, и продолжила путь.
Свернув в улочку, одну из меньших артерий, разветвлявшихся от нижней трассы, Гедд оказалась в относительной тишине. Она включила спрятанную в ухе вокс-бусину. Три секунды она слушала статику, не сводя глаз с входа в проулок, через который вышла с нижней трассы, и ее терпение вознаградилось мужским голосом на другом конце линии.
– Изречение, – ровно сказал он.
– Трон восходящий, – ответила Гедд.
Еще одна пауза, пока ее пароль подтверждался.
– Он хочет тебя видеть.
– Хорошо, – ответила Гедд, хоть и подавив дрожь тревоги. – Погоди… что ты сказал? – Раньше он никогда не требовал с ней встречи. – У меня есть информация.
Очередная пауза, пока ее слова передавались.
– Фонарщик в Инорядье.
– Я знаю, где это.
– У тебя девять минут.
– Что? Проклятье!
Связь отключилась, и Гедд оборвала шипение статики, уже срываясь на бег.
Инорядье находилось в другом конце нижней трассы. Пешком, даже бегом, у нее уйдет не менее двенадцати минут. Сквозь толпы рабочих… Можно добавить еще минимум пятнадцать.
Пулей вылетая из проулка, Гедд достала оружие. Автоматический «Утвердитель» модели VII блеснул в кулаке миротворца подобно матово-черному персту правосудия. «Утвердители» славились своей точностью. Кроме того, они имели широкий патронник для тяжелых снарядов. Компромиссом служил ограниченный объем магазина, а отсюда и автоматичность. С другой стороны, он мог нанести огромный урон и при стрельбе издавал оглушительный звук.
Гедд с криком дважды пальнула в рокрит.
– Прочь! Миротворец!
В ее ребризер был встроен вокс-усилитель, и она включила его на полную мощность.
Толпа десятками хлынула кто куда. Будут раненые.
Урсуле было не до чувства вины или сожаления. С ними она разберется позже. Поэтому Гедд побежала.
– Прочь! Миротворец! Дорогу!
На пути у нее оказался высокий мужчина с тонким, задумчивым лицом. Гедд откинула его в сторону, сполна воспользовавшись громоздкой броней и инерцией. Мужчина в широкополых бурых одеяниях с лекторум-библией переписчика из верхнего улья уже собирался бросить ей вслед оскорбление, когда заметил оружие и решил промолчать.
Гедд одарила его лишь беглым взглядом.
В ухе пропищал хроносигнал, указывая, что прошла минута. Натужно дыша, она ускорилась, на чем свет стоит понося тяжесть брони вместе с увесистым «Утвердителем», что якорем оттягивал ей руку.
Спустя еще пять минут Гедд свернула с нижней трасы, и оказалась в Инорядье. Перед ней тянулась узкая дорога, менее людная, чем нижняя траса, но более сложная для ориентирования.
Инорядье представляло собой настоящий лабиринт. Часть нижнего улья, его улицы наслаивались и пересекались, словно в горячечной грезе спятившего улейного зодчего. Тут с избытком хватало петель, теснин, резких поворотов и тупиков. У него не было ни плана, ни логики, он органично рос на протяжении столетий. И еще он был невообразимо старым. Здесь феррокрит уступал место настоящему камню, добытому из недр планеты во времена, когда тут еще были карьеры. Из окутанных дымом проулков выглядывали каменные, даже деревянные здания. Они тянулись этаж за этажом, громоздясь друг на друга до тех пор, пока масса строений наверху не начинала смещать и давить те, которые находились ниже. Отвратные и жуткие здания кренились, и весь здешний район смердел гнилью и плесенью.
Но Гедд знала это место. Она помнила его запутанную карту, поэтому в итоге добралась до проулка Огней, где бродили занятые постоянной работой фонарщики.
+ Все–таки успела, миротворец, + произнес голос в голове у Гедд. + А я уже думал уходить. +
Седьмая глава
Город Воргантиан, Кобор, в свете Терры
Гедд встрепенулась от внезапно заговорившего у нее в голове голоса, и стремительно развернулась, наполовину ослепленная парящими над землей масляными лампами. Она снова вскинула оружие, инстинкт извлечь его был естественной защитной реакцией.
+ Давай без этого. +
Гедд опустила пистолет, затем спрятала обратно в кобуру. Она прикрыла глаза рукой. Тяжело дыша, она подумала, что ее вот-вот вырвет, но все–таки пересилила себя.
– Тут чертовски ярко, – наконец, пожаловалась Урсула.
Проулок Огней именно таковым и являлся – часть Инорядья, состоявшая из длинной, вымощенной брусчаткой, улицы, освещенной сотней горевших на масле сфер, каждая из которых удерживалась в воздухе антигравитационной пластиной. Она воплощала метафору склонности Империума к архаизму и застойности технологической мысли, хотя мало кто мог оценить подобное несоответствие.
Еще меньше людей решалось заходить сюда. На самом деле ни один воргантианец не хотел увидеть себя в свете. Кровь, грязь, презренность – в безжалостном сиянии сфер все это становилось особенно видимым.
Гедд увидела фонарщика. Низкорослый, невзрачный мужчина в коричневом кожаном плаще и широкополой шляпе, стоял в конце проулка Света. В правой руке он держал трость, технологичность набалдашника была заметна даже на расстоянии. Броня под плащом заставляла его казаться шире. По прикидкам Урсулы их разделяла, по меньшей мере, сотня футов, а это значило, что способностями обладал либо он, либо она.
Лампы вокруг Гедд потускнели, стоило мужчине направиться к ней.
+ Так лучше? +
Она убрала руку.
– Лучше, но если еще раз заговоришь у меня в голове, схлопочешь пулю. Я пока не решила, куда именно.
Фонарщик в знак извинения поднял руку.
– Старые привычки, – сказал он, когда подошел достаточно близко, чтобы Гедд могла нормально его услышать. – В последнее время я почти не встречал его агентов. И давненько не видал миротворца. – Он кивнул. – Меня зовут Ксевс, но обычно я известен как Фонарщик.
Гедд нахмурилась.
– Известен кому? Ты же сказал, что никого здесь не встречал.
– Тем, кому я известен, – ответил Ксевс, по-видимому, решив этим и ограничиться.
– Ты – вирд, правильно?
– Псайкер, да. Я телепат уровня «тета», но также владею незначительными кинетическими способностями. – Он указал на одну из сфер, и та мигнула, дав понять, что Ксевс имел в виду.
Урсула удивленно хмыкнула.
– Хитрый трюк. Не знала, что он использует вирдов.
– Наш наниматель использует все доступные инструменты, хотя я бы попросил тебя воздержаться от использования данного термина.
– Вирд?
– С твоего позволения.
– Прости, не хотела оскорбить.
– Я не в обиде, – ответил Ксевс. – Ты хотела увидеться с ним. – Это прозвучало не как вопрос.
– Мне сказали, что это он хочет увидеться со мной, – отозвалась Гедд, испытывая глупое чувство, будто ей нужно как–то оправдать свое здесь присутствие.
– Верно, – сказал Ксевс, и Гедд подумала, что фонарщик все–таки обиделся. – Если не против, встань под восьмой сферой слева от себя.
– Что? – перепросила Урсула, но Ксевс просто ушел у нее с пути и указал на нужную сферу.
Гедд сделала, как велено, встав под восьмой сферой по левую сторону улицы. Она нахмурилась, в голос закралось раздражение. – Я тут. Что дальше?
– Что ж… – проговорил Ксевс и отвернулся. Сферы погасли одна за другой, пока не осталась только восьмая. + Я бы закрыл глаза. +
Восьмая сфера озарилась пронзительной магниевой вспышкой, и Гедд зажмурилась прежде, чем та успела ее ослепить.
– Ах ты су…
Секундой позже опустилась тьма, и когда фоновый рев работающей на предельной мощности светосферы стих, она рискнула открыть глаза. Яркий остаточный образ еще затуманивал зрение, но когда в глазах, наконец, прояснилось, Урсула поняла, что стоит на дне узкой каменной лестницы с зарешеченными железными воротами перед ней. Она оглянулась и увидела ступени, уводящие вверх, во тьму. В воротах быстро отодвинулась смотровая щель, явив пару аугментических глаз, вспыхнувших красным в тенях.
– Урсула Гедд? – спросил автоматизированный голос.
– А кто еще?
– Изречение, – проговорил голос. Аугментика мигнула, откалибровав системы прицеливания. Только сейчас Гедд заметила в стенах прорези для орудий. Она услышала щелканье тяжелых пушек, готовящихся открыть огонь.
– Трон восходящий, – торопливо сказал она, озаботившись убрать руки подальше от пистолета.
Спустя несколько мгновений аугментика мигнула снова, и щель захлопнулась. С другой стороны ворот раздался гулкий грохот, за которым послышался скрежет нескольких автоматически отпирающихся запоров. Наконец, ворота открылись на автоматических же петлях.
Не мешкая, Гедд тут же прошла в начавшие закрываться ворота. Сервитора с другой стороны уже и след простыл. Урсула почувствовала под ногами тонкую металлическую дорожку. Та по-прежнему сохраняла заряд, и уводила куда–то в стену.
В пятидесяти футах от нее маячил слабый свет.
Несмотря на раннее желание выглядеть дружелюбной, Гедд не стала убирать руку с «Утвердителя», пока шагала к входу.
Коридор, из которого лился свет, вывел ее в огромный зал, хотя насколько именно было сложно сказать из–за количества разведывательных устройств.
Когитационные модули, извергающие мотки лент с данными, высились подле бесчисленных пикт-экранов, каждый из которых показывал слегка отличный вид на город. Она как будто заглянула в фасетчатые глаза мухи. Устройства сбора вокс-передач и информации продолжали без умолку галдеть, мгновенно выведя Урсулу из себя едва слышимыми нашептываниями. Физические карты, зарисовки строений, чертежи и схематические вычисления покрывали все свободные поверхности. Некоторые выглядели технологическими, другие – эзотерическими. И все они показались Гедд одинаково непостижимыми.
И в самом сердце машины, в этой сети по сбору информации, сидел паук. Большой и с многочисленными конечностями, окутанный тьмой, он поднял глаза на вошедшую Гедд.
– Ты опоздала, – прорычал Меровед.
Восьмая глава
Город Воргантиан, Кобор, в свете Терры
Он чувствовал, что Гедд боится его, пускай и хорошо скрывала это. Микродрожь щек, шеи и пальцев, незначительное расширение зрачков, едва заметное учащение сердцебиения и дыхание сказали Мероведу все, что ему требовалось знать.
– Я сказал, ты опоздала, – пророкотал он, продолжая одновременно работать с инфоканалом. Шесть серворук, крепившихся к каркасу у него на спине и частично скрытых черными одеяниями, соединялись с оборудованием, которое поставляло на анализ к Мероведу все доступные обрывки данных.
– Кто такое сказал? – спросила Гедд.
Улыбка Мероведа осталась скрытой за вокс-маской и тенями глубокого капюшона.
– Полагаю, ты могла обидеть Ксевса, – заметил он.
– Этого проныру? Фонарщика? Не могу сказать, что и я о нем высокого мнения. – Гедд оглянулась, острый взор подмечал каждую мелочь. – Что это за место? Мы раньше никогда не встречались.
– Очень старое и хорошо спрятанное, – ответил Меровед. – И мы действительно никогда прежде не встречались, Гедд.
– Но у меня такое чувство, будто я тебя знаю.
Меровед раскатисто засмеялся.
– Я рада, что кажусь тебе забавной, но мне нужно знать, – сказала Урсула, – зачем ты привел меня сюда? Два года, Меровед. Два года. За все время ни разу лицом к лицу, и ни разу в твоем… – Она огляделась, пытаясь подобрать верное слово. – Логове. Либо у тебя вдруг появилось ко мне доверие, либо что–то происходит. Дело в самоубийствах, да? – Она жестко улыбнулась. – Я знаю, за ними стоит нечто большее.
Меровед кивнул.
– Да. Ты кое–что нашла, Гедд, и оно касается упомянутых тобою смертей.
Он оглядел миротворца с ног до головы – офицерскую униформу, слегка напряженное, но не лишенное привлекательности лицо, и темные, коротко подстриженные волосы, чтобы не мешать при работе. Она была крепко скроенной, широкоплечей и мускулистой, но при этом все равно выглядела стройной. Цепкие пальцы, загрубевшие от регулярного заряжания и разборки оружия, выдавали ее нервозность. Работа преждевременно состарила ее, но лишь самую малость – литания долгим, утомительным сменам, и далекому от идеального питанию. Также никаких следов реювенации. Гедд предпочитала крупнокалиберный пистолет, покоившийся в бедренной кобуре; лезвие, закрепленное на ботинке, выглядело чистым и острым. Все это Меровед проанализировал меньше чем за миллисекунду.
– Хотя твой коллега, Арпа Клейн, ошибается по поводу причины.
– Ты за мной следил.
– Естественно следил. Это моя работа. Следить, – произнес Меровед. – Что ты увидела?
– Спроси своего фонарщика. Он грубо покопался у меня в голове.
– Ксевс привратник – он не собирает информацию. У каждого своя роль, Гедд. Нам остается лишь отыгрывать их.
Гедд, хоть и не смягчилась, однако описала то, что нашла вместе с Клейном в квартире – прикованного к креслу мужчину с подозрительно разлетевшимся по всей комнате черепом; количество крови, полностью заряженный дробовик на столе, и тот факт, что только за последних несколько недель произошло, по меньшей мере, одиннадцать таких же случаев.
Меровед внимательно слушал, впитывая каждую деталь и откладывая в поток данных, непрерывно текущий из устройств наблюдения.
– Что еще?
– А этого мало?
– Я хочу знать, что ты думаешь. У тебя есть теория.
– Есть определенные тенденции, – начала Гедд. Она поморщилась, пытаясь подвести все к общему знаменателю, и развела руками, как будто взвешивая информацию и ее важность. – Исчезновения, загадочные смерти, спонтанные воспламенения. – Она фыркнула, словно пытаясь показать, что ей все равно, однако от Мероведа не укрылась ее тревога. – Теперь к списку можно добавить особо жестокие внутричерепные взрывы. У меня на столе целая куча рапортов и нерасследованных дел, в основном касающихся нижнего улья. Думаю, всему этому есть одно объяснение, и кто бы за этим ни стоял, он пытается оставаться в тени, орудуя в местах, которые привлекут наименьше внимания. И, думаю, их предприятие растет. В частоте, силе, оно на что–то направлено.
Меровед обратился в слух, и когда Гедд закончила, позволил гулу машин на мгновение заполнить тишину, прежде чем заговорить самому.
– У каждого города, у каждого мира есть свой характер. Ты знала это, Гедд?
– Я видела его характер и, кажется, даже знаю причину этому безумию, но вряд ли ты говоришь сейчас только об этом, да?
– Мы недалеко от Терры, – продолжил Меровед. – Этот мир обретается в Его свете, хоть и на самой границе. Но тьма наступает, даже здесь. Даже сейчас. Со времен Разлома… все изменилось.
– Включая характер города.
– Я говорю о ритмах, что определяют жизнь в ее привычном, рутинном состоянии, – сказал Меровед. – Нет ничего невозможного. Галактика огромна, миры Империума – бессчетны, и существуют старые, очень старые секреты, которые пошатнут твой рассудок, если я поделюсь ими с тобой. Этим можно многое объяснить. Поэтому до определенной степени на многое можно закрывать глаза. На непоследовательные и безобидные странности. Но да, характер Воргантиана изменился. Прямо сейчас, пока мы с тобой говорим, он меняется. – Меровед поднял руку, чтобы подчеркнуть сказанное, его пальцы чуть сжались, словно хватая невидимый предмет. – Его меняют. – Он кивнул Гедд. – Думаю, ты и сама это уже понимаешь, пусть и на примитивном, инстинктивном уровне.
– Попытаюсь не счесть это за обиду.
– Эскалация, Гедд… – Меровед прищурился, – и легчайшее растрепывание краев. – Он проиллюстрировал свою мысль, разведя большой и указательный палец на ширину волоска. – Ничтожное и почти незаметное.
– Растрепывание? – переспросила Гедд с уже более ощутимой тревогой.
Рот Мероведа скривился в безрадостной улыбке.
– Реальность, Гедд.
Урсула побледнела, но взяла себя в руки.
– Если я внезапно понимаю, о чем ты ведешь речь, ты убьешь меня? Вот почему я здесь – из–за того, что знаю слишком много?
Меровед холодно хохотнул.
– Именно поэтому ты здесь, Гедд. Но я не стану тебя убивать. Мне нужна твоя помощь.
– Почему это не звучит как повышение по службе?
Меровед включил встроенный в машину гололитический проектор. Он отобразил в трехмерном гололитическом свете зернистую картинку части города. Над небольшим его районом замигала красная руна. Склад.
– Это тот самый источник, который ты упоминала?
Гедд пригляделась.
– Точнее, чем есть у меня, но… – Она кивнула и вывела на своем инфопланшете ту же самую карту, что в окровавленной комнате.
– Это тайник. Заброшенный торговый район в нижнем улье. Пару помещений, в основном складских. Мне нужно, чтобы ты узнала, что там, и сообщила мне. Только осмотрись там. Ты должна пойти одна. Круг остается узким. Больше никто не должен знать, пока я не пойму, с чем мы имеем дело.
– Пока ты смотришь?
Меровед внезапно поднялся из машины, и сервокорпус отсоединился с шипением выравнивающегося гидравлического давления. Он что–то заметил на одном из бессчетных экранов и вокс-каналов. Меровед скинул одежду и, оставшись в одних только широких штанах, прошлепал к ведущей из зала арке.
– У меня есть другие дела.
Попав на службу к Мероведу, она не переставала составлять теории о том, кто он на самом деле. Сначала она считала его Адептус Арбитрес. Его голос, ощутимая властность, осведомленность, слова, и то, как он их произносил – все указывало на Лекс Империалис. Кроме того, Гедд пеняла на Инквизицию. Но все ее теории рассыпались, когда он поднялся из машины.
Невероятно мускулистое тело Мероведа блестело в свете. Одни только его размеры говорили о том, что он – трансчеловек, а его умственные способности выходили за рамки исключительных в некое совершенно другое измерение.
Гедд полагала, что частично своим размером он будет обязан доспехам, но тело и мышцы, которые скрывал теперь уже сброшенный плащ, состояли из плоти и крови. Он казался почти скульптурой, больше произведением искусства, нежели человеком, хотя Гедд заметила также шрамы и следы хирургических аугментаций. Часть правой ноги, участок плеча и правое запястье имели металлический отблеск.
По его коже тянулись выведенные темными чернилами буквы, длинные строчки слогов, что обвивали его руки, шею, спину и бока. Имена, догадалась она, или части имен. Среди них она заметила «Меро» и «Вед».
Гедд просто смотрела на него, не в силах отвести глаз.
– Чернила, – наконец, выдавила она. – Ты из армии?
– В некотором смысле. – Он замолчал, словно вопрос застиг его врасплох. – Хотя мы не должны были становиться солдатами. Это случилось позже.
– «Мы»?
Меровед остановился и оглянулся, так что Урсула смогла, наконец, рассмотреть его лицо.
– Своего рода братство.
Лицо, теперь уже без вокс-маски и капюшона, излучало благородство – старое, но скорее от мудрости, нежели от возраста, хотя и признаки последнего от нее не укрылись. Темная, с железной проседью, борода, обрамляла квадратный подбородок. Он был коротко подстрижен, за исключением полоски стоящих торчком волос, доходившей ему до лба и разделявшей скальп на две равных половины. Шрам под правым глазом свидетельствовал о серьезном ранении, полученным когда–то давно.
– Я что, все еще смотрю на тебя? – потрясенно проговорила Гедд.
Меровед отвернулся снова, ясно давая понять, что разговор окончен.
– Ксевс будет ждать тебя за воротами. Он проводит тебя обратно в Инорядье.
– Думаю, я и сама найду дорогу.
– Нет, не найдешь, – сказал Меровед, ступив под арку и растворившись в тенях.