Текст книги "Ворг - Ночной убийца (СИ)"

Автор книги: Нихт Фэрштейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Ворг – ночной убийца

Частое сердцебиение отдается импульсами в ушах. Бег – стимул жизни, самодвижение, это жизнь. Ночная мгла застилает взор, мешая быстрому распознаванию ландшафта впереди. Проносятся ветви деревьев по сторонам. Лапы путаются в упавшей листве, мхе и грязи. Без перерыва работают легкие и мышцы, пытаясь в четной попытке продлить жизнь зайца, который убегает бешеными прыжками в глубине леса от опасности.

Круговорот жизни. Хочешь жить – умей убивать, или хотя бы убегать, оставаясь внизу жизненной цепи. Пытайся пробраться наверх, приспосабливаясь к жизни. Вырасти себе крылья, лети, ловя себе более слабую жертву, ну, или убегай, от острых клыков и зубов. Выбор за тобой. Что б его обдумать, можно иметь две головы на плечах, но такое строение тебе будет не выгодно... Мутация... Она – болезнь. Зараза. Которая меняет, не считаясь со вкусами и интересами хозяина.

...На сухую листву падают капли крови. Маленькие, блестящие, будто объявляя победителя и проигравшего. В воздухе появляется смердящий запах смерти, тошнотворно пронизывающий всю кожу, впрямь до костей, заставляя душу заполняться отблесками страха. Или наслаждения. Убийца всегда чувствует наслаждение, ведь он забрал главное – жизнь. Хрупкую, сладкую... Не важно, в каком теле, главное, что его волнует тот самый аромат смерти, к которому он прикасается, который поглощает... Убийца, это художник. Смерть – его творение.

Монстр сжимает челюсти, усыпленные клыками. Слышится хруст костей, больше крови опадает на землю, раскрашивая ее. Этот убийца – огромный черный волк, с отблесками седины на морде. Их называли воргами. Когда леса кишели ими до краев, а сейчас... Их малое количество. В попытке спастись, другие уничтожали воргов, другие – люди. Ворг раскрыл пасть, выплевывая очередную жертву. Он не был голодным, ему просто нужно было размяться. Этот круговорот бесконечен, этого зайца съедят другие животные. Такие грызуны не вымрут, они повсюду. Хоть и слабые, и являются пищей для всех и вся. Карие глаза волка ищут путь в темноте, куда лучше поставить лапу. А нос в поисках самой дороги. В воздухе парят волны аромата, тропинки, которые можно увидеть только с помощью обаяния. Над головой свинцовые тучи, закрывающие единственные светила ночи. В округ невидимый столб сырости. Из-за него и нельзя вдохнуть полной грудью, кажется, что в легкие заливается вода, оставляя внутри не приятное чувство налета. С ветвей иногда капает влага, собравшаяся в каплю росы. Вдали слышится редкое карканье вороны, которая оглашает на всю округу о своем присутствии.

В нос бьет запах гниения и разложения. Ворг принюхивается, сейчас, в этой какофонии запахов нужно быть особенно внимательным. Его черный окрас практически полностью его сливает с ночной темнотой, на самой морде волка присутствуют слегка поседевшие от времени волосы, придавая более четкие контуры его бровям и скулам, особенно в те моменты, когда он скалится в некотором ожидании нападения на добычу. Воргу практически не приходится пугать, в его лесе, на его территории не так много больших животных, которых можно некоторое время пугать, перед скорой гибелью. А таких животных как зайцы, белки и т.п. Весь лес завален полностью, словно чумой в шестнадцатые века. Но грустная напасть у ворга с ними, они умирают практически мгновенно, когда волк хватает их. Он же ожидал более приятной добычи около пяти лет.

Во взор попалась небольшая серая скала, с огромным входом в пещеру у подножья. На земле иногда встречались кости давно умерших животных, которыми отведал ворг в более светлые и приятные времена. Они создают эту непроглядную завесу запахов в воздухе. Волк-переросток скрылся в пещере, уложившись в ее сердце и положив голову на передние лапы. Одиночество давно растекалось по сердцу убийцы, не давая покоя его загубленной сущности. Ворг смотрел перед собой и вспоминал те времена, когда еще жил в стае. Тогда, когда он руководил своими братьями и сестрами в погоне за очередным творением из запахов и присутствия смерти.

Черный комочек с нежными небесными глазами смотрел на своего предводителя. Этот детеныш еще не член стаи, он – невинная и чистая душа. Ворги всегда, или почти всегда рождаются с белыми или небесно-голубыми глазами, а позже глаза становятся карими. Это кровный показатель готовности волчонка превратиться во взрослого волка, каким являются его родители. Редко, но иногда этого не происходит. Глаза навсегда остаются такими же невинными и чистыми, даже если волк совершил не одно убийство. Тогда, по старому инстинктивному закону стаи, предводитель должен выгнать волка из стаи.

Наш монстр, за которым мы следили на охоте, когда-то был альфа самцом, вожаком стаи. Этот комочек – его сын и будущий глашатай. Голубоглазый комочек перевернулся на лапки, вскочил на них и начал прыгать на своего отца, в попытке начать игру. Альфа старался быть равнодушным, как обязывает его статус главаря. Но душа его трепетала в радостях, которые скрывались за маской апатии. Щенок слегка заскулил, после чего очередной раз прыгнул, на этот раз его челюсть схватились за ухо отца. Тот только и сделал, что встряхнулся, посмотрев на маленькое чадо, которое было еще столь маленьким. Какая-то волчица подошла к щенку, аккуратно взяв щенка-глашатая за шкирку и понеся прочь от альфа. Он же спокойно наблюдал, как его сын складывает лапки себе под брюшко, прижимает хвост, чтоб не мешаться несшей его самке.

Так продолжалось почти каждый день. Раз в три-четыре дня альфа собирал самцов стаи и некоторых самок, что б отправиться на охоту. Жертвой, которой являлись олени, кабаны, даже люди. Очень редко гармонию этой жизни разрушали не предвиденные схватки с другими стаями воргов, часто из которых были отродья, светлоглазые отродья, что объединились в стаю для лучшей жизни в этом жестоком мире. Воргов было много и одинокий волк, скорее всего, погибал при первой встречи со своим видом, который был недоброжелательно на него настроен. Запах молока и молодых щенят кружил альфе голову. Он наполнял воздушные потоки некой безмолвной радостью и спокойствием.

Он помнил и тот день, когда лишился всего. Так ясно, будто он был вчера. Бок о бок со своим выросшим глашатаем. Сын окреп и стал довольно большим, в глазах его уже не было того невинного взора светлых небес, теперь они темнели, превращаясь во взрослый – карий, почти черный. Альфа был доволен. Его стая была большая, примерно из пятнадцати взрослых, черных как смоль волков, не считая пяти щенят, которые остаются рядом с двумя самками дома, в лесу, в безопасности. сегодня должен состояться набег на деревню людей, как иногда делали ворги. Они чистили от двуногих животных местность. Это была настоящая война.

...Глашатай прыгнул в окно ближнего к нему дома, разбивая стекло. От туда слышался резко обрываемый крик человека. Альфа поначалу не вступал в бой, наблюдая и высчитывая, что лучше сделать для стаи. А бой между испуганными людьми и волками начинался. Ворги, в высоту были около метра, из-за чего и наводили огромный приступ страха на все окружение. Ум, тактика... Настоящие убийцы, а не ослепленные яростью болваны. Вдруг послышался вой, который издавала другая стая волков. Белоглазые отродья пришли на туже деревню, что и стая нашего альфа. Он начал давиться яростью, но не слепой, осмысленной. Возможно, в этой стаи были и его кровные сыновья и дочки, но они для него слишком другие, что б принимать в стаю или хотя бы прощать. Из его груди послышался рык, смешанный с воем, после чего две стаи, частично бросив нападения на людей, схлестнулись в безжалостном поединке. Черные силуэты разбросались на пары, белоглазые открывали пасти, кусая прочную шкуру стаи альфа. Вожак помнил вкус крови ворга, которого убил, перекусив ему хребет. Противник был не достоин. Он был мал и слаб... В этот момент в мысли бросился облик глашатая его стаи. Его сын был такой же простой мишенью, как и этот ворг, что лежит прямо перед ним, кровь которого капала с клыков альфа и жадно поглощалась землей. Была сплошная мясорубка, в которой в основном волки, ослепленные ненавистью к друг другу пытались прикончить как можно больше. В глаза попадался белоглазый волк, с перегрызенными задними конечностями, он не скулил, нет, он рычал и пытался ухватить врага... Кто знает, возможно, он и умрет, но спасет хоть одного ворга из своей стаи. Альфа услышал громкий хлопок, после чего перед ним упало бездыханное тело ворга из его стаи. В боку его была кровавая метка. Значит, и люди вступили в войну двух враждующих сторон, только они убивали, не марая руки. Кровь волков забурлила и сородичи из стаи альфа, и белоглазые волки начали нападать на людей, хотя и не переставали бороться с друг другом. Три враждующие стороны крошили друг друга, кормя землю потоками смешанной крови...

Ворг открыл глаза, отпуская из головы воспоминания. Он не видел своего глашатая в этой мясорубки. Не встретил даже его запаха. То поле полностью поглотил запах смерти и крови. Волк смотрел перед собой. В уголке его глаза собралась слеза. Такая мелочь может растрогать каждого, кто потерял семью. Глашатай, этот милый комочек с голубыми глазами так резвился вокруг него. Что бывший альфа просто напросто не мог не вспоминать это без слез. Еще бы он мог плакать нормально. Но сущность убийцы давно истлела душу, не давая той зародиться вновь.

На улице послышался крик вороны, отразившийся эхом от стенок пещеры. Ворг поднялся на лапы, поплелся на улицу. Шел прохлаждающий дождь, неся с собой умиротворенную песнь легких ударов об сухие листья. Из-за свинцовых облаков слегка виднелся ореол луны. Которая будто прокопала себе путь в небесах. Лапы понесли его вперед, от таких воспоминаний ворг часто становился зомбированным, как будто гадкими щипцами вырвали его сущность. Нужно идти, пока можешь идти. Движение – жизнь. Так зачем сопротивляться движению?

Ворг шел довольно долго, свесив голову к земле, прижимая к голове уши и поджав хвост, как обычно он двигался очень тихо, будто сам дух. Иногда говорят – волки проводники в рай. Но сам волк не мог найти дорогу в рай, хотя так хотел, может, его глашатай там. В памяти возродились запахи щенят, теплота и нежность, гармония и спокойствия. Когда жила в нем душа и не разъела ее суть. Суть убийцы и мерзости, что источает холод и полное равнодушие. Ворг поднял голову, навострив уши. На его морде появился предвкушающий оскал, обнажая столь опасные клыки.

Не уже ли это та старая деревня, на которой произошли сокрушительные события? Ворг принюхался к земле. Прошло слишком много времени, вся кровь и запах вымылись дождями. Бывший альфа вспомнил дом, куда прыгнул его глашатай, когда был тому час. Он тихо направился в его сторону. Улицу освещал свет из окон домов. Разбитого окна не было. Дом сам починили, все что было связанно с воргами убрали люди, наверное, им тоже больно вспоминать те страшные моменты. Черная шерсть взмокла, слиплась и прижалась к коже от дождя, уменьшая сам размер ворга. Теперь он больше похож на гигантскую горбатую собаку. Время разрушает все, что видит. И ни кто не может изменить этого. Все становится серым, не таким ярким. Каждая история может закончиться в любой момент. Ни кто не знает когда будет конец.

Дверь дома открылась, послышался знакомый хлопок, громкий, который на несколько мгновений заглушил всю музыку дождя. В глазах ворга все потемнело, он почувствовал в боку метку, убившую его товарища. Но он не будет скулить. Он вытерпит любое наказание. Наверняка ворг уже давно умер, вместе со своей стаей. Ворг повернул оскаленную голову в сторону человека, который был явно в не своей колее. Послышалось нарастающие рычание, которое выражало столько ненависти, что могло заполнить всю душу страхом до пяток. Человек наверняка позабыл обо всем, захлопнул дверь, после чего окна потухли, опустив в темноту ворга.

Боль пронзила все тело волка. Он хромая пошел обратно в лес. Ворг не хочет принести какое-либо удовольствие своему убийце. Всегда убивать будет только он. Его сломит либо голод, либо сама старость. И тогда, он снова встретится со своим глашатаем, в виде милого черного комочка с голубыми глазами.