Текст книги " Рыцарь на час, оплата по fакту"

Автор книги: Неус Аркес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Бонжур, Исабель…

Это был не Иван, а Рикардо, единственный человек, который называл меня полным именем. После расставания я не хотела его видеть – не хотела, чтобы в моей жизни был мужик с эмоциональными проблемами, но избежать общения оказалось не так просто. У нас были общие друзья и знакомые, к тому же Рикардо подключал все свое обаяние для примирения. Постепенно он добился того, что я стала отвечать на его звонки, время от времени мы встречались в компаниях. Сейчас наступила фаза номер три: уже несколько дней он бился над тем, чтобы мы встретились наедине. В эту субботу он застал меня врасплох, – я была переполнена любовью, я любила все в этом мире.

– Бонжур! Как себя чувствует маленький принц?

– Счастлив от мысли, что сегодня вечером мы вместе поужинаем.

– Ты, я и все остальные, – уточнила я. – Мы договорились в кафе «Арк», верно? – По субботам мы всегда ужинали компанией в одном и том же кафе.

– Сегодня да, – вздохнул Рикардо, – но мы договорились, что в четверг встретимся только ты и я, помнишь? Я уже заказал столик. – В какой-то момент я дала слабину и согласилась на эту встречу, которую Рикардо планировал, как легкую игру, и я уже жалела об этом.

– А куда мы пойдем?

– Это сюрприз.

– Тогда давай уточним, где встретимся.

– Я заеду за тобой в девять.

– Предпочла бы встретиться в ресторане, – настаивала я. До ресторана каждый из нас может добраться самостоятельно.

– Но, дорогая, если я скажу тебе, что это за ресторан, уже не будет сюрприза…

– Слушай, давай все-таки встретимся в девять часов на улице Винитека, ладно?

Каким бы очаровательным Рикардо ни был, я не хотела, чтобы он поднимался ко мне домой, тем более после того, как у меня был другой мужчина. Едва подумав об Иване, я покрылась мурашками.

– Договорились, в четверг, в девять часов, Исабель. До встречи в «Арке». – И он повесил трубку.

Я заказала еще чашку кофе. Меня переполняло удовольствие от осознания того, что у меня отношения одновременно с двумя мужчинами. Снова раздался телефонный звонок.

– Дорогая, ты ничего не хочешь мне рассказать? – Это была Марта. – Ты так быстро ушла. Даже не попрощалась… Хорошо еще Плоская Стопа меня успокоил, сказав, что ты ушла не одна…

Марта та еще штучка. Не знаю, как это ей удается, но она в курсе приключений каждого.

– Да, я ушла не одна, – поспешила я сказать, чтобы избежать расспросов.

– Представь себе, я тоже. Такой симпатичный, воспитанный и богатый парень. Вот только в кровати – сама скукота. Твой мне понравился больше…

– Что ты хочешь сказать этим «твой»?

– Дорогуша, ты отхватила такой лакомый кубинский кусочек, даже и не представляешь… Не знаю, как это тебе удается, но у тебя всегда самые лучшие мужики. – Марте всегда казались более интересны чужие мужчины. Когда я разошлась с Рикардо, она бросилась за ним охотиться, но безуспешно: Рикардо считает ее резкой и необразованной, а она не может простить ему безразличие к ней. – Сегодня вечером встречаемся в «Арке», ты пойдешь? – продолжила она. Для Марты жизнь – это постоянный праздник, на который надо приходить непременно в сопровождении кавалера. Вначале мне казалось, что она так поступала под влиянием ее профессии стюардессы – сегодня здесь, завтра там, но теперь считаю, что основная причина такого ее поведения – страх одиночества. – Рикардо придет?

– Да. Он только что мне звонил. – «Надо же быть такой болтушкой», – подумала я.

– Этот парень очень тобой интересуется… Может попробуете еще раз?

– Не думаю, что следует это делать. Но что плохого, если мы просто встретимся, чтобы поговорить?

Я почувствовала себя неловко: должна ли я попросить у нее прощение за то, что мой бывший дал ей от ворот поворот? Или мне следовало защищаться, потому что я переспала с ее бывшим?

– Ладно, увидимся… – сказала Марта и повесила трубку.

Меня раздражало ее безудержное стремление завоевывать любого мужика, который был со мной. Конечно, если честно признаться, неделю назад я увела у нее Данни… Кто знает Марту, скажет, что ей не везет, а она, напротив, каждый раз рассказывает чудесные истории о своих поездках… Кроме того, я признательна ей за преданность – она была со мной рядом в самые худшие времена после расставания с Рикардо, но, положа руку на сердце, я не верю, что сочувствие было абсолютно бескорыстным.

Я заплатила за круассан и кофе и вернулась домой. Вопреки моим принципам я снова улеглась в кровать. Мне хотелось вспомнить все, что делал со мной Иван. Я принюхалась к подушке, простыне… И заснула.

Разбудил меня звонок мобильного. Было четыре часа.

– Да…

– Не вылезай из кровати, я сейчас приеду…

Голос Ивана меня обрадовал.

– Ой, привет… Как ты?

– Очень хочу тебя увидеть.

Я засмеялась:

– Я тоже.

– Тогда я еду к тебе.

– Подожди, подожди… Который час? Боже, уже четыре! А я даже еще не приняла душ…

– Обязательно прими душ, чтобы взбодриться, – посоветовал он.

Я решила не идти у него на поводу – не хотелось торопить события.

– Давай лучше встретимся завтра вечером, выпьем кофе, – предложила я.

Иван засмеялся.

– Понимаешь… завтра вечером я занят. Лучше я приеду в полдень и привезу тебе завтрак…

Чем он мог быть занят в воскресенье вечером? Эта мысль не давала мне покоя, но его предложение отложить встречу немного меня успокоило.

– Ладно. Встретимся завтра, в двенадцать, – согласилась я.

– Знай, что я думаю о тебе, – признался он и повесил трубку.

Переполненная чувствами, я встала под душ. Вода приводит мысли в порядок.

Мы договорились, как обычно, встретиться в кафе «Арк», на Ла Карабасса, средневековой улице, которую очень любят снимать в фильмах. Его расположение – мы все могли добраться до этого места пешком – всем подходило. Еще одно важное преимущество «Арка» заключалось в том, что это был рюмочный бар, и мы чувствовали себя здесь как дома. Я была одной из тех, кто жил ближе всех, и, вероятно, поэтому обычно приходила первой. Однако в этот вечер меня опередили Данни и Рикардо. Они познакомились благодаря книге с энциклопедическим названием «Испанский рок за границей: история популярных испанских групп за пределами Испании», которую какой-то банк заказал издательству Рикардо. Данни согласился написать эту книгу при условии, что ему оплатят несколько поездок на Мальту. Рок во всех его проявлениях, иберийский либо другой, был его коньком.

– Мне хотелось бы узнать, что ты называешь классическим роком, – однажды спросила его Марта, изображая знатока, хотя ее музыкальное образование оставляло желать лучшего.

– Проще простого. Начиная с «Лед Зеппелин», «Роллинг стоунз», «Эй-си/Ди-си» и «Зе Дорс», продолжая с Оззи Осборном и «Блэк Саббат», «Дип Пёрпл» и «Аэросмит». И заканчивая «Ганз-н-Роузиз». Их «Эпитайт фо Дистракшн» – это классический альбом, но моя любимая композиция – «Свит Чаилд оф Маин». Эта группа была и остается великой.

– Ты забыл про Бон Жови, – вмешался Хаиме, удивив нас. Поскольку он выходил из оцепенения, только когда говорил о культуре, эта тема, похоже, заинтересовала его, однако он был последним человеком, которому можно было приписать рокерские взгляды. На лице Данни появилась улыбка.

– Эти музыканты – группа жертв парикмахера, но дом без диска Бон Жови не дом, – согласился он, закуривая очередную сигарету. За обликом критика рока скрывался настоящий пастух с Запада, который ездил верхом вслед за звуками гитар и цокотом лошадиных копыт в поисках своей собственной истории.

– Добрый вечер. – Я поприветствовала его невинным поцелуем в щеку из любопытства: какова же будет его реакция в эту первую встречу после нашего разлада?

Он тоже поцеловал меня в щеку. Этот невинный поцелуй означал, что возврата к прошлому, то есть к постели, не будет. Я не удивилась. Коллекционер виниловых пластинок был королем флирта, вечным женихом, чья любовь никогда не находит своего хозяина.

Обтягивающие брюки на длинных ногах, пиджак из потертой кожи… Другой мужчина выглядел бы комично, но Данни все очень шло. Откровенно говоря, он был красавчик, типичный герой женских сексуальных фантазий, и еще до того, как легла с ним в постель, благодаря многочисленным описаниям Марты я уже представляла в моих фантазиях, как все будет. Она рассказала мне, что в тот же вечер, когда они познакомились, Данни, не обращая внимания на соседей, затащил ее в лифт в его доме со словами: «Поехали, детка, немного послушаем рок-н-ролл».

– Ты не представляешь себе, какой он… монстр, – восторженно сообщила мне Марта. – Он крепко прижимает тебя и не отпускает. Он из тех, кто потеет и заставляет потеть.

Несмотря на взаимоотношения в лифте, Данни и Марта встречались недолго. История не получила развития, но Марта добилась невозможного: она продолжала ужинать и спать с Данни, который всегда говорил, что «с бывшими никаких отношений». Однажды ночью я не удержалась и спросила у него:

– Ты все еще встречаешься с Мартой, а, Данни?

– Ты хочешь спросить, сплю ли я с ней?

– Ну да. – Я покраснела.

– Детка, зима длинная. Мы составляем друг другу компанию. – Он сделал паузу и посмотрел на меня. – Ты же не станешь ревновать, правда?

– К кому, к Марте?

– Послушай, если бы мы родились заново и ты не была бы девушкой Рикардо, у нас сложилась бы совсем другая история. У вас, у женщин, свои заморочки. Для меня же главное – мои друзья, и это непререкаемо. Это самое важное и священное. Но к тебе это не имеет никакого отношения, детка.

Он нежно провел пальцем по моему лицу. Я подозреваю, что этот разговор был одновременно и причиной нашего разлада, и нашим соглашением о заключении мира.

Прислонившись к барной стойке, высокий, ростом метр восемьдесят, Данни привлекал внимание своей значительностью, смешанной с грацией, которая для меня уже была очевидной.

– Как дела, детка? – Он с легкостью позволял себе тон, которого от других мы бы не потерпели. Конечно же теперь я была «принцесса» для Ивана… Впрочем, мне не хотелось думать о нем.

– Как прошла неделя? – спросила я.

– Ужасно.

Данни слишком серьезно относился к работе. Его дни проходили в постоянных встречах, презентациях и праздниках, организуемых звукозаписывающими компаниями. Репутация требовала от Данни с каждым разом все большей и большей отдачи, и он свыкся с этим, не решаясь на перемены. Может, ему и стоило подыскать другое место, но он упрямился. С женщинами у него была похожая история. Сослуживцы постоянно им восхищались, но он быстро их отвергал. Только Марте удавалось сопровождать его в «Арк».

Именно в тот момент она вошла, как всегда обворожительная.

– Привет, привет, привет.

Ужин обещал быть интересным. Всплески эмоций Марты поднимали нам настроение. Она планировала развлекаться до разумного возраста, затем найти постоянного мужчину и создать семью. Она мечтала иметь деток со светленькими волосиками, одинаково их одевать, отводить на занятия по теннису, а летом вывозить их на побережье. Пока она пребывала на первой стадии: развлечения на всю катушку.

– Дорогая, с чего это ты так вызывающе оделась? – Данни оценил наряд Марты, который привлекал внимание всех присутствующих.

– Посмотрим, что преподнесет нам этот вечер. Больше никто не пришел?

Не было Рикардо, который появлялся крайне поздно, так же как Хаиме и Луиса, которые пунктуальностью не отличались. Мы расположились за нашим излюбленным столиком, и официант принес нам бутылку белого вина. Данни заказал свой первый бокал пива.

– В среду с нами Лаура Мачадо летела. – Марта принялась перечислять тех, кто входил в ее «ВИП-список», как всегда делала. Благодаря ее работе стюардессы она держала нас в курсе передвижений известных и почитаемых людей. Судя по ее рассказу, именно она изящно указывала им на их места, просила пристегнуть ремни, сообщала о взлете и посадке. – Вживую Лаура симпатичнее, чем на фотографии, – продолжила она, – а какая воспитанная!

– Кто воспитанный? – Рикардо сел напротив меня.

– Да как же, сама знаменитость! – усмехнулся Данни.

Между ними была любопытная дружба. Данни чувствовал, что издатель в нем заинтересован, а Рикардо в свою очередь видел в Данни способность к измене.

– Лаура Мачадо очень воспитанная, дорогой. Но до тебя ей далеко. – Марте нравилось делать мужчинам комплименты, не важно, ее это были мужчины или чужие. «Никто не останется безразличным к хорошему комплименту» – это была одна из ее ловушек.

– Да ну… – Рикардо терпеть не мог пристрастных оценок. Он взял меня за руку: – Исабель, как дела?

– Скажем, что я пережила еще один полет в Брюссель. – Я посмотрела на Рикардо, такого ненавязчиво элегантного, и он показался мне холодным. Образ Ивана, обладающего редким обаянием, всплыл в моей памяти.

В этот момент в зал вошли Хаиме и Луиса. Очень современные молодые люди, служащие одного из учреждений культуры. Они удивительно подходили друг другу. Около двух месяцев назад они решили жить вместе, и с тех пор непунктуальность стала присуща им в еще меньшей степени.

– Ну, парочка… что случилось сегодня? – спросил их Данни.

– Мы смотрели документальный фильм о погребальных ритуалах в Азии. В сентябре мы открываем выставку «Город и культура захоронения», и надо многое изучить. – Способность этой парочки представить любые свои начинания в культурном свете была легендарной. Их мир – только культурные мероприятия, и точка!

Увидев всех нас, официант вернулся, чтобы принять заказ. Мы посмотрели на большую доску на стене, на которой было написано меню, и без долгих колебаний сделали заказ. Исключение составила только Марта, для которой было стратегически важным выбрать блюдо, соответствующее ее наряду и настроению. После того как нам принесли заказанные блюда, разговор пошел привычным путем.

– Марта летела с Лаурой Мачадо, – с некоторым ехидством Рикардо сообщил новость Хаиме и Луисе. Как сын барселонских аристократов с вековыми традициями, он насмехался над нашим интересом к новоиспеченным известным личностям.

– Она летала с нами, – поправила его Марта.

– Ну и как Мачадо? – спросила ее Луиса, более терпимая к современным культурным явлениям.

– В жизни она более красивая, чем на фото. Такая модная… и очень сексуальная.

– Это невозможно: быть сексуальной сейчас немодно, – ответила я.

– Да ну? А я считаю сексуальность уместной всегда… – Марта вернула мне мяч с недовольной гримаской.

– Девушки, а тема-то интересная. Бель, что значит для тебя быть сексуальной? – спросил Данни не без задней мысли. Я проклинала себя за то, что вмешалась в разговор. Эта фраза невольно вырвалась у меня при мысли об Иване. Иван был сексуальным, но не был модным. Однако я не хотела приводить его в пример. – Может, по-твоему, быть сексуальной – это уметь развлекаться, как делаю я? – Данни сам же взялся вытащить меня из этой ситуации.

– Понимаешь, есть показная сексуальность, но есть и скрытые проявления, – рассуждал Хаиме, как будто говорил о картине Лусиана Фреуда.

– Исабель, а что ты имела в виду? – Рикардо не хотел оставлять меня в покое.

– Думаю, я знаю, что Бель хотела сказать. Ты о кубинце, с которым мы познакомились в «Хемингуэе», да? Настоящее тропическое животное. Очень ухоженный, но конечно же его нельзя назвать модным. Хотя, может, у Бель и другое мнение о нем… – Марта победоносно на меня посмотрела.

Я метнула в нее смертоносный взгляд. Мне вообще не хотелось говорить о той ночи с Иваном, а тем более рассказывать об этом Рикардо и всем остальным. Но отмалчиваться я не могла: все взгляды были устремлены на меня, как будто я была дельфийским оракулом.

– Да, кубинец, с которым мы с Мартой познакомились в «Хемингуэе», – я употребила множественное число, чтобы сгладить ситуацию, – был сексуальным, но не модным. Мне кажется, сексуальность заключается в поведении. Поведение корректируется, но этому нельзя научиться.

– Скорее всего, мы говорим о «врожденной сексуальности», – вступила в разговор Луиса, обожающая все анализировать.

– Сексуальным рождаются, – ответила Марта, не оставляя никаких сомнений в том, что она-то точно с этим родилась. – Но затем, в процессе жизни, можно либо развивать свою сексуальность, либо сдерживать ее. Сдерживать значит обрекать себя на кучу проблем, потому в этом случае ты теряешь собственное лицо и вместе с тем многочисленные возможности…

Я чувствовала, что Рикардо смотрел на меня с немым вопросом: а нахожу ли я его сексуальным? Восемь месяцев назад ответ был бы понятен. Сейчас мне было труднее определиться.

Глава 7

А ЧТО ТЕБЕ НАДО, ДЕТКА?

Через несколько дней я снова позвонила Ивану, и мы договорились встретиться. Я была готова воспользоваться предложением, которое он мне сделал в прошлый раз («За первый оргазм я не возьму с тебя денег, летка: тебе надо попробовать!») и получить за мои 900 евро все по максимуму. Кроме того, время играло бы против меня. Чем больше ночей я буду возвращаться к этой теме, тем дороже все это для меня станет. Лучше остаться и осуществить это, чем держать в голове.

Мы встретились в том же месте, в баре «Мажестик». Не миновало и двух недель, а создавалось впечатление, что прошли месяцы, такой изменившейся я ему показалась. Я жила с надеждой, просыпалась с желанием приводить себя в порядок, и все это отнюдь не ради пациентов моей консультации. Я даже купила новое нижнее белье – мне захотелось чего-то вызывающего, и я решилась на покупку первого в жизни комплекта черного цвета. Я ощущала себя более состоятельной, привлекательной, немного роковой женщиной… Это было именно то, что нужно для свидания.

Иван уже сидел в баре, когда я пришла. По-видимому, никто не принял его за наемного любовника, хотя бармен с интересом на него поглядывал. То ли мой мужчина за деньги походил на кого-то, то ли бармен был геем. Уверенность Ивана в своей привлекательности еще больше к нему притягивала. И не стоило удивляться, что мужчины тоже обращали на него внимание. Он подарил мне легкий поцелуй в губы и пригласил присесть за низкий столик, за которым мы сидели в прошлый раз.

Как сказать ему, что сегодня я готова? – думала я, пока официант записывал заказ: два джин-тоника. Но вскоре оставила эту мысль. В конце концов, профессионал он, наверное, знает, как завести этот разговор. А для начала мы заговорили о том, как я прожила то время, что прошло с нашей последней встречи.

– Да, в общем, не о чем и рассказывать. – Я посмотрела на него и улыбнулась. – Одобрили мой отчет для дерматологического конгресса по псориазу.

– Это та болезнь, при которой возникает зуд, да? – спросил он с интересом.

– Точно. Сейчас я изучаю взаимосвязь между псориазом и душевным волнением. Мне видятся два аспекта. С одной стороны, больные беспокоятся из-за социального неприятия, а с другой стороны, кризис тревоги может проистекать из проявлений псориаза. Именно этому будет посвящен мой доклад на конгрессе. Это важный вопрос, и поднимается он впервые, поэтому мне нужно хорошо подготовиться…

Казалось, ему было интересно. Я подумала, что стал бы делать Иван, окажись его клиентка больна псориазом, но я не задала ему этот вопрос. Он был не к месту. Рядом с ним мне было так хорошо, что не пришло в голову напомнить ему о его положении профессионала.

– Дела в консультациях идут хорошо? – поинтересовался он.

– Очень много работы, как всегда. Начинаю думать, что дерматология – это медицинская специальность будущего. Вероятно, кожа, являясь человеческим органом, больше всего контактирующим с внешним миром, уже не способна нас оградить от внешней агрессии в разных ее проявлениях… – Я замолчала в ожидании следующего вопроса. К тому, что последовало, я была готова.

– Я хотел бы пригласить тебя ко мне домой. Мы можем легко поужинать и расслабиться. Вот уже несколько дней я в запарке, и очень хотелось бы побыть в спокойной атмосфере.

– Отлично, – ответила я, пожалуй, чересчур резко и автоматически добавила: – Что ты хочешь, чтобы я принесла?

– В этот раз приглашаю я, детка, – сказал он мне, подняв руку, жестом показывая, что мне не следует беспокоиться. – У тебя будут другие поводы для подарков. – Он позвал бармена и попросил счет, который сам и оплатил. – Идем? – И, придерживая меня за локоть, нежно повел к выходу и по дороге к парковке.

Иван водил шикарный и аккуратный «мерседес». Он опередил меня и открыл дверцу. Первое, что он сделал, когда мы уже были в машине, включил CD. Зазвучало грустное и элегантное болеро, которое мы в молчании слушали до его дома. Возможно, он включил музыку, чтобы не нужно было разговаривать, а может быть, потому, что просто ее любил. Иван сказал мне, что я должна иметь представление обо всем, чем он живет, иначе у меня сложится впечатление, будто рядом со мной робот.

Квартира, в которую мы зашли, имела вид номера в хорошем отеле: чистого, но безликого. Взгляд не радовала ни одна фотография, ни симпатичная безделушка, которая говорила бы о натуре Ивана. Его квартира напомнила мне мою консультацию. Как только мы вошли, он предложил мне присесть на софу и пошел на кухню за бокалами и вином.

– Белое. – Казалось, что он не спрашивал меня, а утверждал это.

– Да. Откуда ты знаешь? – спросила я, глядя на этого кубинского Ури Геллера.

– У тебя на лице написано, что ты пьешь белое вино.

Мне показалось, что для подобного убеждения мало оснований.

– Уверена, что это к тебе пришло с практикой, – заметила я, пока он протягивал мне бокал.

– На практике всему можно научиться, дорогая, – подмигнув, уточнил он и снова исчез.

Вернулся Иван с подносом отлично сервированных канапе и поставил его на треугольный деревянный столик. Наконец он принес из кухни комплект подставок под бокалы и дизайнерские салфетки. Прежде чем сесть, он подошел к выключателю и ловкой комбинацией сделал свет приглушенным, достаточным для того, чтобы мы могли видеть друг друга и чтобы была видна свеча, которую он поставил на одну из полок. Движения Ивана были исполнены природной грации, как будто он был кошкой и об этом не задумывался. Мы выпили и стали болтать о разном: о политике, о последних скандалах в барселонском обществе. Меня поразила его эрудиция.

– Да, с тобой вряд ли кто сможет поспорить! – воскликнула я, находясь под впечатлением от его замечаний относительно зданий, которые возводились в последнее время в городе.

– В архитектуре – нет. Я дипломированный архитектор. Специализировался на реставрации. Подробно изучил гаванский модернизм, ты же знаешь, что туда тоже дошла мания по Гауди, – ответил он с некоторой гордостью и повел плечами, приосаниваясь. Его телесное беспокойство, видимо, потребовало выхода, и он приблизился ко мне, и, не зная, как реагировать, я машинально прикоснулась к его лицу.

– Тебе нужно пользоваться солнцезащитным кремом, – посоветовала я. – Есть подходящий для твоей кожи. – И чтобы сменить тему, добавила: – Ты давно уже здесь живешь?

– С того времени, как приехал в Барселону.

Иван встал и вышел, на этот раз через другую дверь. Вернулся он с двумя стаканами виски и фотоаппаратом.

– Ты такая красивая, я хочу сфотографировать тебя, – сказал он. – Пойдем сядем на террасе.

Я встала, прошла за ним на просторную террасу.

– Хочешь, сфотографирую тебя обнаженной? – спросил он, как будто не желая этого, и пристально на меня посмотрел.

– Я же не сумасшедшая! – испугалась я.

На это моей фантазии не хватало. У меня был традиционный сексуальный опыт. Мануэль, мой бывший муж, не был изобретательным любовником, а те, кто был за ним, включая пятидесятилетнего танцора Педро, тем более. Или, возможно, дело было в моей нерешительности.

– Но в одежде я тебя обязательно сфотографирую. И если ты не подаришь фотографию мне, то возьмешь ее с собой. Негативов у меня не останется, – выпалил Иван. И добавил, вставая: – Без вспышки не получится.

Сидя в полумраке на террасе, закутанная в полотенце и в пляжных шлепанцах, я смотрела на полную луну, похожую на мощный очаг из фантастического сценария. Я волновалась и одновременно была расслаблена. Я решила не запрещать себе быть непосредственной с этим мимолетным красавцем. Иван вернулся, сел напротив меня, установил вспышку и нажал на кнопку фотоаппарата. Через мгновение он протянул мне моментальную фотографию:

– Посмотри, какая ты красивая.

Я как будто плыла. И повторяла про себя, что не должна думать об условностях, иначе все волшебство момента исчезнет. Я встала и потянулась. Иван подошел ко мне, поднял на руки и понес в спальню. Лаская, он положил меня на кровать.

– Я хочу, чтобы ты расслабилась, чтобы тебе было хорошо. Так и хочется съесть тебя.

Меня немного смутила его поспешность и язык, хотя во время нашего общения я уже настроилась на нужный лад.

– Не спеши так, – попросила я, не пытаясь противиться ему. – Я тоже хочу, чтобы тебе было хорошо. – Пусть он был мужчиной за деньги, но желание удовлетворить его было неотъемлемой частью моего удовольствия. – Что я могу для тебя сделать?

– Посмотри на меня, – ответил он, поднимая взгляд. – Посмотри мне в глаза.

Мой абонемент на десять сеансов у Мерче включал попеременно расслабляющий массаж и антицеллюлитное лечение. Хорошо, что в этот день у меня был массаж и я могла лежать вниз лицом. Еще не хватало, чтобы Мерче смотрела мне в глаза. Она и так достаточно проницательная, чтобы делать ей намеки. Я постаралась дремать, пока она разминала мне спину.

– Ты сегодня в прекрасном состоянии! Я не нахожу никакого напряжения… Просто чудо! – воскликнула Мерче, делая мне знак повернуться на спину. Настал подходящий момент для признания, и я им воспользовалась.

– Это точно. У меня две причины быть расслабленной. Первая: твои божественные руки.

На лице Мерче появилась довольная улыбка, но она тут же пристально на меня посмотрела:

– А вторая? Давай-ка я попробую угадать… Ты провела ночь любви с каким-то суперским парнем.

Я покраснела:

– Слушай, ты как в воду глядела. В общем, ты права. Я тоже переспала с одним любовником. – Я сделала акцент на «тоже», чтобы напомнить Мерче о Педро из «Латинских парней» и не дать повод учить меня жизни.

– Ну это же классно, – сказала она, делая вид, будто не поняла намека. – Я же тебе говорила, Роса: я руками и ногами за то, чтобы мы, женщины, сами о себе беспокоились. Если мы этим не займемся, никто этого не сделает. И если ты, думая о себе, покупаешь любовника – это же супер. – Она замолчала, массируя мне левую ногу. Я тоже ничего не говорила, как будто мы играли в игру «Кто дольше выдержит паузу». В конце концов, Мерче сдалась:

– Ну и как тебе? Как все прошло? Слушай, не храни все в себе, это тебе не поможет управлять своей энергией. Ну как он, супер или так себе?

– Мне кажется, супер! – воскликнула я, наслаждаясь признанием. Изрядная доля удовольствия от интимного общения с мужчиной заключается в последующих рассказах обо всем случившемся подругам, и та, которая скажет, что это не так, соврет.

Колеблясь между откровенностью и сдержанностью, я рассказала Мерче о моей встрече с Иваном. Она слушала, опустив голову, взгляд был сосредоточен на моих ногах. Время от времени поднимала глаза и прерывала меня: «А за вино он платил?», «И ты не побоялась подняться в дом к незнакомому мужчине? А если бы он оказался каким-нибудь извращенцем?!» Я давала ей выговориться и продолжала рассказывать, наслаждаясь воспоминаниями, и особенно – о моем личном преодолении. Мерче уничтожила все интересующие ее детали – к тому моменту она уже массировала плечи – и решила взять быка за рога.

– Роса, я очень за тебя рада, потому что у тебя никак не кончалась черная полоса, – сказала она. – Этот тип вернул тебя к жизни, верно? Для тебя же лучше. – Она молча наблюдала за мной, пока я вставала и одевалась, затем решилась на последний вопрос: – Ты встретишься с ним снова?

– Честно признаться, я об этом не думала, – ответила я, и это на самом деле было так. Хотя подсознательно чувствовала, что снова договорюсь с Иваном о встрече. – Посмотрим, как получится. Может быть, стану встречаться с ним раз в месяц или раз в три недели. Что-то вроде повторного курса массажа, – добавила я.

– Минуточку, минуточку, одно дело – массаж, а другое – секс, – остановила меня Мерче, горячо преданная своей профессии. – Знаешь ли, у меня есть клиентки, которые достигали оргазма на этой кушетке, но, заметь, сами, без чьей-либо помощи. Просто очень хотели этого. Ну ладно, не в этом дело. Если ты снова его увидишь, это здорово, и если снова решишься с ним переспать, тоже здорово… но на этом все. Все и точка, Роса. Не вздумай – даже во сне, поняла? – влюбиться в такого типа. Это будет слишком горький опыт. Сейчас ты заплатила, получила свое, затем приняла душ и забыла – точка. А, ладно, поступай, как знаешь, ты уже взрослая, но потом не говори, что я тебя не предупреждала.

Я молча оделась. Наверное, подруга была права, но что-то мешало мне с ней согласиться. Наши с Иваном отношения только начались, все было как в первый раз, и я не видела повода для предостережений. Когда ей было удобно, Мерче обожала взывать к здравому смыслу. Но на сей раз решение было за мной. И никто мне не указ.

Глава 8

ХОРОШИЙ – Я

Ровно в четыре часа раздался звонок в дверь. Пришел Иван, как всегда опрятный, с пластиковым ящиком пива.

– Какие планы? – спросил он, поприветствовав меня.

– Собирался идти мыться.

Я пригласил его пройти в комнату, а сам ушел в ванную, принял душ, вытерся. Войдя в столовую, я Ивана там не застал. Он гремел крышками на кухне. Этот красавчик по-прежнему обожает мою фасоль, господа.

– Что сегодня предложит нам шеф-повар? Пахнет очень вкусно, – сказал друг. – Я тут пошарил по кастрюлям.

– Ты ведешь себя как голодный ребенок! – остановил я этого троглодита в тот момент, когда он приближался к сковородке. – Я купил малангу и приготовил фритюры. Так что же произошло в «Хемингуэе»? – спросил я его.

– Давай-ка лучше сначала поедим, – предложил Иван.

Он нашел в шкафу почти чистую скатерть и накрыл ею стол. Я включил проигрыватель, и зазвучал Паблито. Этот негр умирает от сальсы, а те, кто танцует сальсу, сохнут по Плоской Стопе. Каждый, кто приезжает на концерт в Барселону, заходит в «Хемингуэй». Это мой мир, и, пока он существует, я буду ночью танцевать, несмотря ни на что. Слово Плоской Стопы.

Я вошел с подносом и двумя кружками пива. Мы наконец-то сели за стол.

– Осторожно, горячо, – предупредил я Ивана. Я был голоден, а запах маланги напоминал мне Старую Гавану, поэтому предпочел подождать и взялся за фритюр. – Как вкусно! – воскликнул я. – Добавил немного чеснока, чуть-чуть… – Я снова посмотрел на него. – Ты расскажешь мне, наконец, что случилось этой ночью? Потому что этой ночью ты, брат, где-то шлялся. – Я строго на него взглянул. Иван мне как младший брат.

– Что ты хочешь узнать? – спросил он с неохотой.

– Начни с самого начала. Ты ушел с женщиной.