Текст книги "Жестокие игры, или Этот огонь убьёт тебя (СИ)"

Автор книги: Нэтти Ноэль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

13. Открывая завесу тайн

Когда игра заканчивается,

король и пешка падают в одну и ту же коробку.

Итальянские пословицы и поговорки

Кэт

Устремляю пустые глаза в потолок и прокручиваю в голове последние события, вспоминая диалог с Люцифером:

– Люцифер? Что ты здесь делаешь? Сегодня день визитов или ты пришел посмотреть на жалкую Земную?

– Да замолчи ты, дура! – он подходит ко мне и подхватывает на руки, касаясь горячей ладонью лба. – Ты слаба. Спи…

А ведь я действительно уснула! Все становится на свои места. Теперь понимаю, как здесь оказалась.

– Черт, да это был гипноз! – в голос восклицаю я, краем глаза замечая чью-то двинувшуюся тень.

– Верно, – спокойный голос дьявола рассекает воздух, заставляя меня поежиться. Да как так? Сатана стоит спиной у окна. Черт. Бы. Тебя. Задрал! Гнев мгновенно пропитывает каждую клеточку, выплескиваясь наружу.

– Сговорились, значит! – до боли сжимаю кулаки. – Убиваете, потом похищаете, а что потом? Коллективная оргия? Ну уж нет, я пас! Хватит с меня ваших игрушек!

– Вспыльчивость не есть добродетель, – демон поворачивается ко мне, сияя карминовыми зеницами прямо в глаза. Как ни странно, но на его лице нет ни капли лоска, ни капли насмешки, ничего, только задумчивые глаза, горящие алым блеском, выражают хоть какую-то эмоцию.

– Мне нет дела до гребаной добродетели! Какая, к чертовой матери, добродетель? Вам, наверное, жить скучно стало! Сначала пытаетесь убить, потом вытягиваете из темницы и привозите черт знает куда! Вы с Люцифером молодцы, слаженно работаете, вот только люди не игрушки! Часто вы вот так проверяете на прочность Земных? Что вы вообще возомнили о себе? Что у вас за игры такие?

Невозмутимость Сатаны воспаляет во мне еще большее возмущение, но неожиданно поток мыслей прекращается, и я умолкаю, уставившись в одеяло, которым была заботливо укрыта кем-то. Кем?

Демон в один миг сокращает расстояние между нами и слегка приподнимает мое лицо за подбородок. Алые глаза внимательно изучают, словно пытаясь найти ответы на известные только ему вопросы.

– Что за игры, говоришь? Жестокие, Кэтрин, только жестокие, но не ты ли сама охотно играла с огнем, безрассудно наплевав на правила? – опускаю глаза, мысленно соглашаясь с ним. – Я долго думал, что с тобой теперь делать.

– И что же решили? – неужели он хочет опять убить? К чему все эти издевательства?

– Ничего, – он убирает свою руку и выпрямляется, точно солдат.

– Я рада, – саркастично подмечаю и облокачиваюсь на изголовье кровати, скрещивая руки на груди.

– Пока ничего, – добавляет Сатана, рассеивая песчинки страха в опустевшей душе, надо взять себя в руки!

– Чья это комната? – натягиваю невозмутимый вид, хотя пульс тревожно отбивает чечетку.

– Думаешь заговорить меня? Не выйдет, но я отвечу. Этот дом принадлежал моей жене, только и всего.

Жене? Сердце почему-то пропускает удар, все вокруг становится противным только от той мысли, что я могла стать любовницей. Точнее, была ею.

– А где она? – стараюсь выглядеть максимально спокойной. – Почему нам не рассказывают о ней?

– С чего ты решила, что в институте должны изучать мою родословную? – ухмыляется демон, переходя на смех.

– Нам же рассказывают про Адама и Еву и всякую чушь… – возражаю я, пытаясь оправдаться.

– И есть толк? Все равно люди грешат, – он игриво улыбается, вгоняя меня в краску.

– Да Вы изменяете жене! – срываюсь в истерику, и если бы можно было убить взглядом – сделала бы, не раздумывая! – Это же ужасно подло!

– Я демон, – обыденно отвечает тот, словно это все объясняет.

– Да Вы просто кобель! – сжимаю кулаки и с силой бью в матрац, не глядя на то, как глупо это выглядит. Будто Сатане есть дело до меня, будто ему вообще есть дело до кого-либо, с кем он спал. Ненавижу! К горлу подкатывает неприятный ком – все здесь врут…

– Ты забываешься, Земная, – его голос приобретает стальные нотки. – И думай потише!

– Не такая уж и простая Земная, если смогла устоять перед Вашим наказанием! – гордо вскидываю голову. Слова бьют точно в цель. Сатана резко поджимает губы и отводит взгляд в окно. Интересно, как выглядит его жена?

– Красивая, но не захотела стать Владычицей Ада, – бесцветным голосом отвечает на мой немой вопрос Сатана.

– Действительно странно, если учесть какого супруга она выбрала… – сарказм слетает сам собой, и я возмоляюсь всем богам, чтобы это не рассердило дьявола.

– Она и не выбирала, – Сатана отходит, игнорируя мои эмоции. – Скорее, это была для нее безысходность.

Безысходность? Неужели в демоне может быть сострадание?

– А где она? – опять неконтролируемый поток слов. Ты точно договоришься, Кэт!

– Ее больше нет, – бесцветно отвечает тот, уходя в себя. Да что я делаю?! Меня убивали, но не убили, а я сижу тут и разговариваю с Сатаной о его личной жизни! Это не сон вообще?

– Нет, Кэти, это не сон.

Люци

Безмерно горд собой, направляюсь в комнату общежития. Домой идти не хочется, переночую в школе. Что отец будет делать с Вейлт? Хотя нет, мне все равно. У двери уже маячит фигура поджидающей Джины, неосознанно вызывая этим приступ ярости. Как ей удается всегда узнавать, где я появляюсь? У нее способности?

– Люци, что-то тебя давно не видно… – слащавым голоском поет дьяволица, соблазнительно поправляя прическу.

– Мы же виделись в школе, – бурчу в ответ и толкаю дверь вперед. – Проходи. Если хочешь.

– Да я не об этом, Люцифер, ты же знаешь, – она хитро улыбается и как бы невзначай касается ложбинки меж грудей.

– Послушай, крошка, не строй на мой счет иллюзий. Нам вдвоем было хорошо, не спорю, но это не больше, чем просто секс.

Ее глаза чуть расширяются, а щеки начинают медленно наливаться кровью. Забавная картина.

– Какой же ты козел, Люцифер! И ведь предупреждали меня, что не стóит связываться с тобой, что тебе только секс и нужен!

– От тебя – да, – необдуманно срывается из моих уст. Кажется, скандала теперь не избежать.

– В смысле? – шипит демоница. – Спешу тебя огорчить, Вивиан по девочкам! – Джина кривит губы в надменной улыбке.

– Пошла вон! – холод моего голоса заставляет ее приоткрыть шаловливый ротик.

– Да ты…! – она с силой замахивается, оставляя огненные полосы на щеках после пощечины. – Ну и ладно! Не ищи меня больше! – виляя пышным задком она стремительно уходит, при этом не забыв громко хлопнуть дверью. Ладно, сегодня прощу ей эти вольности.

Распластываюсь на кровати, одной рукой потирая горящую щеку, вторую заводу под голову и прокручиваю наш разговор. В память врезаются слова: «От тебя – да», – что это еще за «от тебя»? Внезапно двери отворяются, прерывая мое самобичевание.

– Я же сказал тебе уходить! – бросаю Джине, но это оказывается не она. Комната наполняется тягучей карамелью, и я невольно морщусь от этой сладости.

– Смотрю, отец тебя не научил, что вошедшего нужно считывать по энергии? Вот, значит, как живет наследник Сатаны.

– Всего лишь иногда провожу время. Андреа? – рисую фирменную ухмылку и встаю с постели, натыкаясь на взгляд небесных глаз, точно как и у Земной. – А ты совсем не изменилась. Отлично выглядишь для старушки, Клер и рядом не стоит. Зачем пришла?

– Оставь свои дешевые комплименты для какой-нибудь дьяволицы. Ты знаешь, зачем я здесь, поэтому давай сразу к делу.

– Хочешь через меня выведать планы Сатаны? Спешу огорчить: мне неизвестны дела отца и тем более, я не стал бы их обсуждать с шавками Создателя.

– Неизвестны? Не ври Архангелу! – небесные глаза наполняются гневом. Интересненько.

– Ты ведь недавно Архангел. Извини, но я постарше буду. Думаю, тебе стоит уйти и попросить аудиенцию к Сатане. Может быть, если ты нарядишься в гавайский наряд, то он примет тебя…

– А ты все шутишь, дьявольский выродок! Если я только узнаю, что он тронул Кэтрин хоть пальцем! – ее чопорность сменяется разрастающимся бешенством, о да, в этом все Вейлты, в них слишком много от людей.

А ведь правда, касался ли девчонки отец? От этой мысли неприятно засосало под ложечкой. Почему меня вообще это волнует?

– Не такая твоя дочь и красавица, чтобы заинтересовать Сатану, – самодовольно ухмыляюсь, но Андреа только иронично выгибает бровь.

– Вижу, что тебя-то Кэтрин привлекла. Она моя дочь, и как можешь ты, маленький засранец, стоять на моем пути?! – она вдруг обессиленно опускается на пуфик, закрыв лицо руками. – Они молчали обо всем. Козлита Эзоп сказал мне отправиться на землю, а в этот день мою дочь казнили… Мою дочь! – она поднимает на меня увлажнившиеся глаза, и я ловлю себя на горькой мысли, что никогда не имел любящих родителей.

– Извини, ничем не могу помочь.

– Бездушные вы существа! – Андреа резко встает, слегка поморщившись, словно коря себя за слабость. – Но это все уже неважно. Кэтрин жива, и я найду ее! – она резко разворачивается и уходит.

– Да подожди ты! – кричу ей вслед.

Люций, что ты творишь, что ты творишь?

Кэт

Мы молчим. Сатана ходит по комнате о чем-то грузно размышляя. Сминаю край одеяла, ожидая его решения.

– Такого еще не случалось и правильнее всего было бы еще раз провести обряд, – так спокойно рассуждает, словно думает: выкинуть опавший листок или засушить для гербария. – Можно устроить это тайно, но кажется, я знаю, что нужно делать.

– И что же? – неуверенно спрашиваю. Ход его мыслей не нравится. Боюсь даже представить изощренность фантазии дьявола, а тем более страшусь еще одной казни.

– Я отправлю тебя на землю.

– На землю? – переспрашиваю, не понимая, нужно радоваться или огорчаться и как вообще это все воспринимать.

– Проживешь еще одну жизнь и если попадешь сюда, то к тому моменту твоя история на небесах уже сотрется.

– Подождите… Новая жизнь, где я буду не я? – час от часу не легче!

– Да, – равнодушно молвит он, не глядя на меня. Ну что, паскуда, стыдно?! – Ты все забудешь.

– А если я не хочу забывать! – перед глазами возникают лица родителей и все, что происходило здесь.

– Я играл тобой, Люцифер играл, с родителями ты вряд ли уже увидешься, так что тебе лучше все забыть. Ведь так любят делать люди?

Играли – отдается нестерпимой болью на сердце. Это необъяснимо – просто больно. А чего стоило ожидать от Сатаны? Нечего теперь удивляться!

– Вот именно, – он подходит ко мне и берет лицо в свои руки, но в эту минуту дверь со скрипом отворяется. – Я подобрал идеальный вариант для твоей следующей жизни…

– Что ты творишь? Убери от нее свои грязные лапы! – в комнату врывается женщина, забытый голос которой до боли в душе знаком.

– Мама?

– Кэтрин…

Я не верю тому, что слышу. Этот голос разносится по венам, болезненно проникает сквозь черепную коробку, врываясь в сознание воспоминаниями о ласковых руках и любимых песнях, которые напевали в детстве.

Выглядываю из-за спины Сатаны и вижу такую родную фигуру, такое родное лицо, такие родные лазурные глаза, как и у меня! Дыхание перехватывает от накатившей радости и волнения, а в глазах начинает щипать и все расплывается.

Мама, это мама!

– Мамочка! – подскакиваю с кровати и, не взирая на ломающую слабость во всем теле, бегу к самому дорогому человеку в своей жизни.

– Дочка! – с тихим всхлипом она подлетает навстречу и заключает меня в крепкие объятия, наполненные забытым теплом. Все детство проносится щемящей болью перед глазами, охватывая радостью долгожданной встречи, в которую уже и не верилось.

– Мамочка, это ты! – мутная пелена застилает глаза, и я утыкаюсь лицом в ее плечо, смахивая пробежавшие слезинки.

– Наконец-то мы встретились… – дрожащим голосом шепчет она, ласково поглаживая меня по волосам. Тонкий аромат ее энергии ударяет в нос, мама пахнет цветками яблони – так же, как пахла ее любимая туалетная вода. Мелочи, которые я помню и которые так согревали в минуты одиночества…

Вдыхаю полные легкие. Да, этот запах въелся глубоко под кожу, заставляя впадать в уныние каждую весну, проходя мимо цветущих садов.

Мысленно улетаю в детство, ощущая себя маленькой девочкой, которая разбила коленку и прибежала к маме за утешением. Дорожки слез неустанно стекают по щекам, и я блаженно прикрываю глаза, наслаждаясь этой близостью.

Сколько лет я мечтала упасть в объятия мамы, даже не надеясь на это? Это ли не сказка – увидеть самого родного человека после стольких лет разлуки, после стольких лет смирения утраты, после того, как тебя морально растоптали, уничтожили?

Коснуться, почувствовать тепло рук и знать, что это не сон, не видение, знать, что тебя не дадут в обиду…

Нечаянная радость врывается в грудную клетку, окутывая каждую клеточку счастьем! Мы стоим обнявшись, слушая только биение наших сердец и напрочь забывая о времени и пространстве. Хочу раствориться, навсегда запечатлеть этот момент в памяти…

Неожиданно лицо мамы становится мрачным и она отстраняется, выходит чуть вперед, прикрывая меня.

– Что за представление ты здесь устроил, Сатана?! – с леденящим душу холодом спрашивает она, готовясь защищать своего ребенка.

– Да будет Вам известно, добропочтенная Архангел Вейлт, что Ваша дочь вела себя как настоящая плебейка и даже была не против нарушить правила, расследуя свою смерть, не гнушаясь при этом прибегнуть к физическому насилию. Как думаете, она еще достойна стать ангелом? – Сатана делает паузу и ехидно улыбается, словно потирая руки от того, что ему удалось искромсать мамино достоинство. – Как Вам известно, душечка, обычно за этим следует наказание, – его улыбка наполняется саркастичным ядом.

Мама расправляет плечи и оборачивается ко мне, испепеляя строгим взглядом, я же стыдливо склоняю голову.

– Не твоих ли это рук дело, глубокоуважаемый Сатана? – мама гневно встряхивает крылья.

– Не это ли прекрасная возможность, чтобы подпортить существование Архангелу-самозванцу? – вопросом отвечает тот.

– Так вот что Вас гложет?! Кажется, когда меня переводили в этот чин, Вы не были против. Или это была пресловутая двуличность дьявола? Думала, на небесах сидят разумные существа, которые могут разобраться, кто достоин идти дальше по иерархии, а кто нет.

– Не надорвитесь, голубушка, с Вашей дочерью, по крайней мере, все предельно ясно!

– А я так не думаю. Насколько мне известно, Вы судили ее на смертную казнь. Но, как ни странно, Кэтрин осталась жива, а значит, этого хотел сам Создатель! Каким бы всемогущим Вы себя не считали, он-то сильнее! – насмешливый тон мамы, стирает улыбку с лица Сатаны, его глаза наливаются чернотой, которая ищет выход.

– Вы только присмотритесь, Архангел Вейлт, что за всеми улыбочками Ваших собратьев кроется настоящая ненависть, которая не должна быть свойственна ангелам. Вам никогда не стать одной из них. Можете считать мои слова за дружескую услугу. Поверьте, я знаю насколько пáдки лучшие из лучших.

– Да уж, прекрасный способ показать мне мое место.

– Только не вините дочь, она была всего лишь марионеткой в руках опытного кукловода. С ней было приятно иметь дело, – он переводит взгляд на меня и нагло усмехается. – Да и кто сказал, что это должна была быть честная игра? – слова Сатаны режут больнее ножа, и я устремляю на него стеклянный взор, полный обиды, перерастающей в ненависть.

Гадко, противно, дьявол, чтоб тебе гореть!

Чувствую, как он проникает в мои мысли, вызывая легкое головокружение. Его лицо чуть смягчается, и я отворачиваюсь, не желая видеть его лживый взгляд. Мама, словно сообразив что происходит, нервно отходит к окну.

– Что ты собирался делать? – после недолгого молчания, она нарушает тишину. – Ты же знаешь, что Кэтрин ничего не забудет.

– Не забудет, если ее не отправить на землю.

– На землю? – ее белоснежные крылья трепещут, приобретая металлический окрас. – Ты в своем уме?!

– Ее надо спрятать. Ты же понимаешь, насколько необходимо держать в тайне то, что она выжила.

– А отправить ее на землю, вопреки небесному закону – это не нарушение? Вдруг она и там не забудет прошлое? У нее ведь дар!

Всмысле дар? Уже ничего не понимаю!

– Будет всего лишь очередная безумная девушка, – равнодушно протягивает Сатана, словно речь идет не обо мне.

– Ты хочешь сделать из моей дочери умалишенную?! – вскипает мама, направляя металлические оперения в сторону демона.

– Подумаешь, проживет жизнь в собственном мирке, – пожимает плечами тот, но мама вдруг только улыбается в ответ.

– Ты ведь сам этого не хочешь, Самаэль, так же как и знаешь, что она уже прошла свой путь, иначе не оказалась бы здесь, – отрешенно произносит мама, и я окончательно перестаю соображать, что здесь происходит. Сатану зовут Самаэль?

Лицо Владыки Ада вмиг темнеет, со скоростью стрелы демон оказывается возле матери, вцепившись ей в горло. Хочу броситься на помощь, но ноги словно приросли к полу. Проклятье!

– Отпусти ее! – гневно рычу, но мой голос застревает в вакууме пространства, оседая капельками на пол.

– Откуда тебе известно мое имя? – шипит Сатана, склонившись над мамой. – Ни один Серафим его не знает, не говоря о простых Архангелах!

– Серафимы – да, а я знаю, – она ехидно улыбается, гордо поднимая подбородок. Моя мама. Не сдается, даже когда противник в разы сильнее ее.

– Лилит? – севшим голосом спрашивает демон, ослабив стальную хватку.

– Какая Лилит? – мама издает истеричный смешок. – Ее больше нет. Ты уничтожил ее, как только она воспротивилась тебе.

Глаза Сатаны наливаются кровью, но лицо матери не выражает ни единой эмоции. Не мигая перевожу взгляд то на родительницу, то на дьявола и ничего не понимаю. Кто такая Лилит? Откуда мама знает имя Сатаны и почему не пытается защищаться? Что, черт возьми, здесь происходит?!

– Откуда ты знаешь про Лилит? – холодно спрашивает Сатана, багровея.

– Она помогла мне стать тем, кто я есть. Я часто ходила к плакучей иве на острове забвения. Там я могла поплакать по земной жизни, о которой день за днем забывала, но у меня не получалось забыть только одного человека – свою дочь. И вот однажды, сидя у берега родника, мне явился образ прекрасной девушки. Мы долго с ней проговорили по душам, наверное, это был единственный раз, когда мне было так легко на небесах. Она рассказала, что исчезла в Небытие благодаря мужу-тирану, то есть тебе. Девушка посоветовала скорее забыть дочь, отдаваясь учебе, и еще она сказала, что как только появится девушка, способная пленить Сатану, то на небесах случится хаос. Больше я не встречала ее, а потом окончила институт и углубилась в карьеру, стараясь забыть образ дочери, но не вышло… Скажи, Самаэль, ведь моя дочь и есть та девушка?

Что? Я пленила Сатану?

Сердце вот-вот пробьет грудную клетку, и я ловлю себя на том, что замираю, ожидая ответа Сатаны… Секунды тянутся бесконечно долго, выливаясь в тягостное молчание, что электризуется в воздухе.

Сатана не двигается, прожигая взглядом мою маму, и не спешит с ответом. Напряженно сминаю край футболки, не решаясь взглянуть на него, встретиться с его глазами и обжечься о их равнодушный холод.

В комнате становится невыносимо жарко, кислород опаляет легкие, и я ощущаю, как тело начинает покрываться противной испариной. Интересно, мама тоже это чувствует, или это на меня так воздействует Сатана? Футболка начинает увлажняться и прилипать к телу, действуя на нервы. Гадство!

Чем дольше демон молчит, тем больше во мне появляется лучик надежды, рассыпаясь мелкими песчинками по всему телу, ведь как известно, молчание – знак согласия.

Стараюсь скрыть свою прорывающуюся улыбку, опустив голову пониже, однако следом за уверенностью приходит сомнение, обвивая колючей проволокой мою шею. Да, я сомневаюсь, что могу что-то значить для Сатаны. Он воплощение зла, лжи и предательства. Что из этих трех составляющих не коснулось меня?

С одной стороны, хочется бежать подальше отсюда, а с другой – остаться. В этом вся я, вечно не могу определиться с выбором!

В голове то и дело проносятся самые грязные картинки, пропитанные неправильностью, и хочется вновь погрузиться во всепоглащающую пучину страсти, из которой не будет шанса выбраться, ощутить этот пожар всем телом, сгорать от зноя до самых кончиков пальцев…

Тело окутывает тонким шлейфом тягучая нега, и я неосознанно переминаюсь с ноги на ногу от внезапного вожделения.

– Земная, ты слишком громко думаешь, – голос дьявола нарочисто игрив, цепляет каждый рецептор, заставляя краснеть.

Встречаюсь с укоризненным взглядом матери и мне впервые не стыдно. Да, мне не стыдно! Это моя жизнь и мои ошибки! Вот прямо сейчас возьму и расскажу, что чувствую! Но что я чувствую?

Выяснить это не успеваю – неожиданно в комнату влетает демон, который охранял меня в темнице.

– Он сбежал! – его полный испуга голос проникает прямо под кожу, и кажется, каждому присутствующему в комнате передаются нити ужаса.

– Отведи их в башню, – Сатана тут же отдает приказ демону, махнув в нашу сторону крылом.

– Нефилим… – дрожащим голосом шепчет мама, обволакивая каждую клеточку липким страхом…