Текст книги "Посланец"

Автор книги: Нэт Прикли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

«Серебро» уходило как в бездну, не вызывая ни малейшего отклика, но Найл не останавливался. Ведь все, что утратила Сидония, она потеряла по его вине. Он не хотел платить чужой жизнью за свою ошибку. Это было бы неправильно.

Клубок разматывался и разматывался, становясь все меньше и меньше, а толстый древесный ствол начал покачиваться и изгибаться в плавном завораживающем танце, длинные ветви задрожали, словно занавесь на ветру, снизу потянуло холодком. На корявом суке зависла копошащаяся гроздь пауков, размера которых Найлу никак не удавалось определить.

– Выпейте, господин мой, – умоляла прозрачная Нефтис.

– Остановись, Посланник Богини, – просил многорукий Шабр.

– Она жива, Найл, – убеждала Мерлью. – Жива, жива. Она будет жить! Ты тоже нужен нам, Найл, ты нужен мне!

* * *

Солнечные лучи ударили в лицо, заставив его поморщиться и приоткрыть глаза. Коляска мягко покачивалась, мимо проплывали густые зеленые кроны. А рука его покоилась в ладонях сидящей напротив принцессы.

– Как ты? – шепотом спросила девушка.

– Голова болит. Шелохнуться не могу. Мутит немного.

– Ничего. Мы тебя в повозке покатаем. Ты всех смертоносцев высосал, а еды для них в ивняке никакой. Пришлось выступать.

– Как это: «высосал»?

– Ну, не высосал. Они тебе сами все отдали. Только голодные теперь – пройти мимо страшно.

– Что отдали?

– Не знаю. У Шабра спроси.

– А как Сидония?

– В другой повозке, с Симеоном…

– Вы проснулись, господин мой? – запрыгнула в коляску радостная Нефтис, захлопала себя по бокам и достала из-за пазухи флягу. – Вот, попейте.

– Да, да, – рассмеялась принцесса. – Поить – это любимое лечение Симеона. Ладно, Найл, выздоравливай. Я пройду вперед. Мало ли что…

Мерлью ловко спрыгнула с повозки, и Нефтис немедленно заняла ее место.

– Выпейте, господин мой.

Из фляги пахнуло рыбным бульоном, и Найл внезапно ощутил жуткий голод. Он жадно высосал теплую жидкость и спросил:

– А просто куска рыбы у тебя нет?

– Сейчас, господин мой, – кивнула стражница и сорвалась с места.

Найл прикрыл глаза, но череда визитеров еще не иссякла.

– Я рад, что ты пришел в себя, Посланник Богини, – устало поприветствовал его Шабр.

– Долго я был без сознания?

– Три дня. Ты отдал всю свою жизненную энергию Сидонии. А мы отдали свою энергию тебе. К сожалению, среди нас нет хранителей могил, и мы плохие доноры.

– Нам удалось переправиться только благодаря ей, – попытался оправдаться Найл.

– Мы помогли бы ей и сами, но жизненная сила пауков бесполезна для человека.

– Почему же она помогла мне?

– Не знаю. Ты другой, Посланник Богини, – в голосе ученого появилась усмешка, – мы отдавали энергию тебе, а ты тут же изливал ее на Сидонию. Мы тебе, а ты – ей. Не сумей принцесса Мерлью тебя остановить, и ты выжал бы нас досуха.

– Извини.

– Ты спас Сидонию, – ответил паук таким тоном, словно это снимало все вопросы.

– Вот! – Нефтис запрыгнула в коляску с куском рыбы размером с человеческую голову.

– Выздоравливай, Посланник Богини, – попрощался Шабр. – Не буду тебе мешать.

– Спасибо, – ответил правитель и принялся за еду. Он был так голоден, что устрашающие размеры куска его только обрадовали.

* * *

На ноги Найл поднялся только через два дня. К этому времени походная колонна уже покинула ивовые рощи и теперь пересекала некое подобие степи – по сторонам простирался высокий ковыль.

Трава как трава – не ядовитая, не зубастая, без щупалец и усыпляющих ароматов. Близость к Великой Богине выражалась лишь в том, что вымахали сухие серые стебли вдвое выше человеческого роста. Путникам приходилось продвигаться практически вслепую, заросли травы не позволяли видеть дальше вытянутой руки. В шаге перед лицом – сплошная колышущаяся стена.

Хуже всех доставалось паукам. Они голодали, а охотиться не могли – не видели добычи. Найл хорошо ощущал их состояние: почти склеившийся холодный желудок, боль в отдающих последние силы мышцах, пустоту в бесполезном сознании. И самое обидное – вокруг кипела жизнь. По сторонам стрекотали, попискивали, чавкали, шуршали невидимые существа, над головами проносились мухи, кузнечики и травяные блохи, временами под ноги попадались выеденные хитиновые панцири. Людям хорошо, они запаслись вареной рыбой и водой, а вот смертоносцы мертвечину есть не могли, им требовалась живая добыча.

– Как ты определяешь, куда мы идем? – спросил правитель, найдя во главе колонны принцессу.

– Здравствуй, Найл, – с непонятным ехидством в голосе улыбнулась Мерлью. – Как себя чувствуешь?

– Прекрасно, – пожал правитель плечами. – Так все-таки – как ты ухитряешься ориентироваться на дне этого травяного моря?

– Симеон советовал двигаться в сторону холма. Время от времени я просто останавливаюсь и даю колонне пройти вперед. Если в конце просеки видна вершина холма, значит, идем верно. Если вершина оказывается левее или правее – бегу вперед и уточняю направление. Через траву пробиваться трудно, люди быстро устают. Но, думаю, завтра к вечеру будем там, на склоне.

– До завтра смертоносцы попадают от голода.

– А почему они не охотятся, если такие голодные?

– Может быть, ты видишь, на кого? – театрально развел руками Найл.

– Не вижу, – согласилась Мерлью. – Но впереди с дороги постоянно кто-то отбегает.

– Смертоносцам этого «кого-то» нужно увидеть, парализовать волевым ударом, а уж потом впрыснуть яд. Не умеют они охотиться вслепую!

– И что ты предлагаешь?

– Да есть одна мысль. Веди людей вперед, через полчасика остановись и подожди меня. Договорились?

Принцесса кивнула, и Найл повернул назад, мысленно позвав Дравига.

– Рад слышать тебя, Посланник Богини! – откликнулся старый паук.

– Останови своих смертоносцев, Дравиг. Я сейчас подойду.

За время, минувшее с момента выхода из города, смертоносцев стало больше: некоторые малыши, поначалу сидевшие на спинах паучих, подросли достаточно, чтобы обрести самостоятельность. Хотя росту в них было от силы по колено, числом они не уступали взрослым.

– Дравиг, пусть пауки выстроятся в этом направлении, – Найл махнул рукой поперек тропы, – примерно в шаге друг от друга.

– Хорошо, Посланник Богини. – Седой смертоносец даже не поинтересовался ни зачем это нужно, ни как долго им стоять.

Нагнав людей, Найл также выстроил их поперек тропы, но с интервалами шагов по пять, приказал орать как можно громче, а тем, у кого нет копий, – хлопать в ладоши, после чего направил в сторону ожидающих пауков.

Итоги облавы оказались неожиданно удачны: из числа смертоносцев без добычи не остался никто. Даже восьмилапая малышня наловила каких-то червячков и блошек. Трех блох, десяток разноцветных гусениц и одну огромную саранчу накололи на копья люди, тем самым обеспечив себе на ужин жаркое. К сожалению, ковыльные дебри взыскали за отнятое богатство немалую плату: предсмертным ударом ноги саранча перебила позвоночник одной из гвардейцев принцессы, а крупный темный зверь, прорываясь через оцепление, затоптал двух взрослых смертоносцев и пятерых паучат. Поскольку каждый из охотников был занят собственной добычей, объединить усилия против сильного врага восьмилапые не успели.

Стыдно признаться, но гибель соратников почти никому не испортила настроения. Смертоносцы наконец-то наелись досыта, а сытое брюхо мало располагает к грусти, да и перед людьми, успевшими доесть рыбные припасы, отступила перспектива нового голода.

– Может, организуем привал, раз уж место тут такое сытное? – предложила принцесса. – Вода у нас еще есть, а провизии подзапасти стоит.

Найл пожал плечами.

– Значит, отдыхаем, – сделала вывод Мерлью.

Проблемы с костром тоже не возникло – сухие и толстые стебли ковыля пылали с завидным жаром, и хотя прогорали они очень быстро, вокруг их было сколько угодно. Заминка вышла только в том, что прежде чем взяться за кресало, принцесса Мерлью заставила уже глотающих слюнки путников буквально выщипать всю траву вокруг будущего кострища в радиусе сорока шагов. Дочь Коззака не хотела устраивать степной пожар.

Гусениц, по совету Найла, закопали под будущим очагом, а блох и саранчу запекли в собственных панцирях.

Первыми ужин начали Мерлью, Найл и Сидония. Охранница еще не вставала, и горячую блоху Найл отнес ей в коляску. Тем временем пахнущую дымком саранчу принцесса отдала своим гвардейцам, а всем остальным пришлось ждать еще с полчаса, пока пропечется земля с закопанными в нее гусеницами.

На завтрак у путников ничего не осталось. Впрочем, после обильного ужина это никого не расстроило, а вот время на сборы сократило.

Принцесса Мерлью старалась на правителя не смотреть, но во главе колонны поставила охранниц Смертоносца-Повелителя. Ни вашим, ни нашим, так сказать. Сама она ушла в хвост колонны. С одной стороны – скромно не лезет вперед, с другой – определяет правильность направления. Руководит. В общем, развела политику. Либо сама на Найла всерьез обиделась, либо решила, будто он в обиде.

– Ладно, разберемся, – махнул рукой Найл, но команды трогаться дать не успел…

– У вас людей не хватает, Посланник Богини, – возник рядом обеспокоенный Шабр. – Четверых мужчин и четверых женщин.

– Как это? – не понял Найл. – Сбегать здесь некуда, не в плену.

– Вчера семь пар на вязку уходило, а я сейчас только три вижу.

– Где же они? – растерялся правитель.

– Может, еще не проснулись? – предположил паук. – Спят где-нибудь в траве.

– Ничего, сейчас разбудим. Позови, пожалуйста, принцессу Мерлью. Не хочу кричать.

– Нужно прочесать траву вокруг лагеря, – сообщил правитель, когда девушка пришла. – У нас восьми человек не хватает.

– Ты что, всех пересчитывал? – удивилась принцесса.

– Не понадобилось. Нашлись доброхоты, донесли.

Мерлью покосилась на Шабра, но ничего не сказала.

– Давай повторим вчерашнюю облаву, но на этот раз – по обе стороны просеки. Ты пойдешь с одной стороны, я с другой.

Принцесса кивнула и направилась к голове колонны, громко зовя Савитру и Торину.

– Надо же, – удивился Найл, – ее уже слушаются охранницы Смертоносца-Повелителя! Она ухитрилась заманить под свое крылышко почти половину людей!

– Вы что-то сказали, господин мой? – переспросила Нефтис.

– Ничего, – покачал головой Найл, провожая взглядом дочь Коззака. Ему вдруг пришло в голову, что, не захвати смертоносцы Диру, года через два там властвовал бы не правитель, а правительница.

– У вас с нею должны быть талантливые дети, – не к месту сообщил Шабр.

– Скажи Дравигу, чтобы расставил пауков по обе стороны просеки, – ответил смертоносцу правитель. – Мы вскоре начнем облаву.

Не успела редкая человеческая цепь пройти и десяти шагов, как Нефтис испуганно окликнула правителя. Найл подошел, решительно раздвигая стебли ковыля.

– Смотрите, господин мой… – Стражница протянула ему тонкую суставчатую лапу, в которой без труда угадывалась конечность маленького смертоносца.

– Великая Богиня!

Еще две лапы и обломок панциря лежали на земле. Похоже, ночью кто-то сожрал паучонка.

– Сюда, Нефтис! – Одна из служанок обнаружила останки уже взрослого паука.

– Что-то мне перестает здесь нравиться… – пробормотал правитель.

Еще через пару шагов они наткнулись на человеческие останки. Среди забрызганной кровью травы вперемешку с клочьями одежды лежали большей частью переломанные кости; некоторые были раздавлены, а один из черепов неизвестный хищник просто раскусил – верхняя часть валялась отдельно.

– Смотрите, господин мой, там, у лагеря, еще что-то нашли.

Уже совсем близко от двигающихся навстречу смертоносцев стражницы спугнули серого, как пыль, кузнечика. Бедолага запрыгнул прямо на голову одного из пауков и был мгновенно разорван в клочья.

– Ну как? – спросил правитель, увидев принцессу.

– А у тебя?

– Нашли двух людей и четырех смертоносцев.

– А мы четырех людей и трех пауков. – Девушка озабоченно покачала головой: – Кто же все это натворил?

– А помнишь, мы вчера едва не поймали какую-то тварь, только та прорвалась сквозь строй восьмилапых?

– Помню.

– Думаю, этот зверь крался за колонной в надежде поживиться. На толпу напасть боялся и ждал, пока кто-нибудь отстанет.

– Мы его напугали, а ночью он вернулся, – продолжила мысль Найла девушка.

– Просто он был не один, – поправил Найл. – Мы устроили облаву только с одной стороны от тропы, это раз, и мы не так уж далеко от нее отходили, это два. А сколько их вокруг… – Найл развел руками, указывая на непроницаемые стены ковыля, – неизвестно.

– Знаешь что, – поежилась принцесса, – пойдем скорее отсюда.

Про вчерашнюю размолвку девушка так и не вспомнила, и Найл тоже предпочел промолчать. Гораздо больше обоих заботило, успеют ли они подняться на холм до темноты или же придется провести еще одну ночь среди степных хищников.

* * *

После полудня путники устроили еще одну облаву. Что-то наловили смертоносцы, десяток гусениц и несколько блох досталось людям. Обед получился не слишком обильным, но достаточным. Когда тронулись дальше, на колонну свалилась огромная коричневая саранча, заграбастала одного из смертоносцев и скакнула ввысь, расправляя широкие крылья. Однако прыгучая хищница не знала, с кем связалась, – расправленные крылья встали сикось-накось, саранча вошла в классический штопор, точь-в-точь как самолетики из фильмов жуков-бомбардиров, и грохнулась в нескольких сотнях шагов в стороне.

Охранницы разом сорвались с места. Поколебавшись мгновение, Найл побежал следом. За ним – Нефтис и еще несколько стражниц. Однако, когда они добрались до места падения, восьмилапый уже заканчивал упаковывать напавшего на него хищника в кокон из паутины.

– Все в порядке, возвращайтесь, – махнул стражницам правитель, но сам последовать их примеру не спешил. При виде довольного собою паука в нем тоже вспыхнул охотничий азарт.

– А вы, господин мой? – спросила Нефтис.

– Дай копье, – попросил Найл. – Я быстро.

Что «быстро» – он и сам не знал. Просто хотел побыть один на один со степью, имея только копье в руках.

– Я не оставлю вас, господин мой, – решительно воспротивилась стражница.

– Тогда иди сзади и не шуми, – поленился спорить правитель и забрал у девушки копье.

Минут десять они крались вперед, осторожно раздвигая траву. Найл пытался разглядеть чьи-нибудь следы, но получалось плохо. Он и в пустыне-то хорошим охотником не был, а в степь вообще попал впервые.

Среди высоких стеблей жары не чувствовалось – они как бы рассеивали солнечный свет, вроде и тени не давая, но и не пропуская прямых лучей. Да и порывы ветра приносили свежесть. Пряно пахло сухой травой.

– Стоп! – прошептал Найл, вскинув ладонь. – Тихо!

– Что случилось? – еле выдохнула Нефтис.

– Ветер. Порыв улегся, а трава еще шелестит.

Уж что-что, а определять направление на звук Найл умел – это среди барханов первое дело. Чуть зазеваешься – и за спину не скорпион, так тарантул прокрадется. Не-ет, пусть следопытом его назвать нельзя, но и глухой уховерткой он никогда не был.

Опять подул ветер, и снова на общий шелест травы наложился осторожный шорох.

– Не двигайся!

Опустив острие копья почти к самой земле, правитель сделал несколько беззвучных шагов стражнице за спину, тихонько раздвинул стебли…

– Скелет чей-то, – облегченно вздохнула Нефтис.

– Скелет, – разочарованно протянул Найл.

Чисто обглоданный, хрустально-белый костяк лежал на земле – чуть изогнутый, аккуратный, суставчик к суставчику, косточка к косточке… Неестественно аккуратный…

– Скелет? Его же здесь не было! – И Найл со всей силы вогнал копье между иссушенными солнцем ребрами.

Над ковылями взорвался отчаянный вопль боли, мертвый костяк извернулся, ударом сильного хвоста стал валить траву, поверх хребтины пробежали темно-зеленые волны, и таинственное существо умчалось прочь.

– Что, съел?! – восторженно заорал вслед хищнику Найл. – Думал, отстали, слабенькие?! Хотел пожрать на дармовщинку?! Я тебе аппетит-то испорчу!

Вопли хищника затихли вдалеке, тем временем Найлов охотничий азарт пропал столь же внезапно, как и появился. Правитель со стражницей повернули в сторону лагеря. Шагов через десять прямо на них выскочил кузнечик, но голову ему раскроила Нефтис, а не Найл – правителю наносить удар оказалось не с руки. Гордые собой, они взяли тяжелую, хоть и щуплую, тушку за лапы и вскоре выволокли к походному лагерю.

Навстречу выскочила вся белая принцесса Мерлью, несколько секунд молча смотрела Найду в глаза, сжимая и разжимая кулаки, потом резко отвернулась.

– Все, хватит отдыхать! – громко скомандовала она. – Поднимайтесь, красавицы, нужно спешить.

Однако на холм до вечера они так и не дошли и провели ночь, плотно сбившись вокруг еле тлеющего костра. Напасть на такое скопление людей, пусть даже спящих, степные хищники так и не решились, а что творилось у скрывавшихся в зарослях смертоносцев, правитель не знал.

Спали путники плохо, беспокойно и приободрились только с первыми лучами солнца, когда поняли, что никто в ночной темноте их косточками хрустеть не будет. Желая вернуть людям уверенность в собственных силах, а заодно и пополнить запасы, Найл устроил перед выходом еще одну полномасштабную облаву – с охватом изрядного пространства, смертоносцами в засаде и воплями во все горло наступающих сквозь высокие ковы ли загонщиков.

На этот раз никто не пострадал, а для будущего обеда удалось добыть пару кузнечиков, круглого розового жука, пяток травяных блох и полтора десятка медлительных гусениц. Жука, правда, Симеон заставил бросить – сказал, что яркие цвета чаще всего встречаются у ядовитых животных. Но и без того пару дней о пище можно было не беспокоиться.

Кузнечиков запекли сразу и на сытый желудок тронулись в путь.

Спустя час-другой ощутился заметный подъем. Идти стало труднее, зато и трава стала ниже – земля здешняя, наверное, ей не нравилась. И люди, и пауки, уставшие тесниться в зажатой с двух сторон просеке, рассыпались, двигаясь уже не колонной, а неровной толпой. Ветер обдувал свежестью лица, а не проносился высоко над головой, солнце грело обнаженные руки. Даже воздух здесь казался слаще, питательнее – каждый вдох, избавленный от приевшегося запаха прели и соломенной сухости, утолял жажду, словно глоток воды. Найл даже начал беспокоиться, что пришельцев пытается одурманить наркотическими запахами какое-то растение, но ближайшие деревья теснились только на самой вершине холма, и до них еще предстояло немало пройти по ровному пространству, покрытому мелким, чахлым кустарником, перемежающимся большими земляными проплешинами.

Местность была гладкой и великолепно просматривалась на полсотни метров в любую сторону. Именно это, как ни странно, вызвало у Найла какое-то смутное беспокойство. Правитель приостановился. Его обогнала охранница с тощим узелком за плечами, перешагнула низкую травяную кочку, ступила на одну из проплешин… Земля разверзлась, показалось что-то черное, с резким чмоканьем всосало женщину и обмякло. На миг показалось

– это какой-то черный цветок с зевом-раструбом, но тут из зева прорезались извивающиеся щупальца и стали затягиваться вокруг рук и шеи отчаянно бьющейся и вопящей женщины.

Справа высунулась взглянуть, что случилось, какая-то любопытная – и тут же попала в объятия другого темного цветка. Краем глаза правитель заметил еще один бросок из-под земли – далеко слева.

– Великая Богиня, что это? – потрясенно спросила Мерлью.

– Земляной фунгус, – ответил Найл и словно проснулся. – Все назад! – закричал он, выхватывая мачете. – Не подходить!

Правитель бросился вперед и принялся яростно рубить жилистые корни фунгуса, хлопотливо стремящегося спрятаться назад, под землю.

Крик первой женщины захлебнулся – одно из щупалец зажало женщине рот, – однако охранница, попавшаяся соседнему растению, продолжала орать за двоих.

Упругий корень пружинил и не рубился, а женщину затянуло в зев уже по плечи. На мгновение Найл встретился взглядом с ее округлившимися глазами и принялся бить мачете с удвоенной силой. Рядом ударило по корню еще одно лезвие – правитель узнал Зону. К другой несчастной кинулись на помощь Торина и еще кто-то из охранниц.

Фунгус судорожно дернулся, выпростал из-под бутона нижний ряд щупалец, однако Найл был наготове и тут же отсек те, что потянулись к нему. Правда, два щупальца все-таки обвили ноги Зоны, и девушка упала, однако правитель быстро освободил ее.

– Назад! – завопил он, ощутив на себе чью-то тень, и неизвестный помощник сразу ретировался, а правитель рванул за собой Зону и кинулся к соседнему фунгусу – там обе не ожидавшие подвоха охранницы оказались спеленатыми по рукам и ногам. К моменту, когда их удалось освободить, первый хищный цветок уже спрятался под землю, а женщина, попавшаяся другому, смолкла и безвольно обвисла.

Найл сдался и отступил, уводя за собой охранниц.

Оставленный в покое, фунгус, сделав несколько резких рывков, вместе с добычей скрылся в земле.

– Ты что, смерти ищешь? – с неожиданной злостью спросила стоящая посреди островка жухлых ковылей принцесса Мерлью.

– Бросать надо было, да? – огрызнулся Найл.

– Никого не спас да еще трех человек едва не угробил! Ты думай, когда вперед кидаешься.

– Вы целы, господин мой? – подбежала в сопровождении Шабра запыхавшаяся Нефтис. – Мы тут, с Джаритой…

– Я видел, там еще один фунгус выскакивал, – кивнув, перебил ее правитель и указал в левую сторону. – Узнай, что там случилось.

– Самка с детенышами попалась, – ответил за стражницу паук. – Они уже задохнулись. Несколько охранниц пытались ее спасти, троих затянуло под землю.

– Кого? – вскинулась принцесса.

– Не знаю, – извинился смертоносец, – я не видел, я «слышал».

– Ну ладно. – Мерлью прикусила губу. – Сейчас я им устрою.

– Что ты им устроишь?! – Найл схватил девушку за руку. – И близко не подходи! Мало нам погибших?

– Пока всех этих тварей не истреблю, не успокоюсь. – Принцесса вырвала руку, повернулась к столпившимся у края поляны женщинам. – Несите сюда сухую траву! Быстрее, кто сколько может.

– Что ты затеяла, принцесса? – Видя нервозность девушки, Найл понизил тон.

– Одного раза хватит, – почему-то шепотом ответила Мерлью. – Когда пауки моих друзей жрали, я ничего сделать не могла… Но теперь… Убивать своих не позволю больше никому. И никогда. Одного раза хватит.

Перед принцессой быстро росла кипа душистого ковыля. До самых зарослей посланные за сеном женщины не дошли и приносили только невысокие стебельки в палец толщиной.

– Дай сюда. – Мерлью отобрала одно копье от Нефтис, другое у Зоны, ловко подцепила кипу, побелев от напряжения, кинула на земляное пятно, скрывавшее фунгус, облегченно тряхнула головой. – Домом пахнет. Нефтис, кресало есть?

Стражница кивнула. Принцесса переломила о колено пучок стеблей и протянула мохнатыми черными кисточками вперед:

– Поджигай.

Дав огню перейти с кисточек ковыля на жесткие стебли, принцесса кинула пук в общую кипу и быстро отступила.

Разгоралась соломенная куча неохотно, но когда наконец полыхнула, жар заставил всех попятиться.

– Несите, несите, не задерживайтесь, – подгоняла принцесса, сбрасывая новую кучу на второй фунгус. – Нам тут кое-кого подогреть нужно.

Добрых два часа казалось, что ничего не произойдет, однако Мерлью упорно продолжала поддерживать огонь. В ход пошли стебли уже из основных зарослей – метра по четыре высотой и толщиной в руку. Горели они медленнее, но жара давали больше.

Внезапно, раскидав полыхающие угли, на воздух вырвался черный бутон и отрыгнул окровавленный ком плоти. Человеческие останки можно было опознать только по очертаниям черепа, кожу и мясо с которого цветок уже успел переварить.

– Вот так, – кивнула принцесса, – подавился. Истекая белесым желе, бутон обмяк на поверхности, не пытаясь спрятаться обратно.

Морщась от едкой вони, несколько охранниц подкрались ближе и принялись обрубать корни. Одна из них неосторожно ступила в слизь, громко заорала, запрыгала на одной ноге, схватившись руками за ступню, но уже через секунду забыла о ноге и размахивала краснеющими на глазах ладонями.

– Воды! Скорее! – Найл подбежал к ней, подхватил под мышки и потащил в сторону, пока она не наскочила на очередной фунгус.

Юккула и Рион подтащили кувшин.

– Лейте ей на руки. И на ногу.

Ступню несчастной слизь проела почти до кости, с рук сожрала кожу.

– Рион, позови Симеона. Без него тут не обойтись.

Оставив стражницу, Найл опять подошел к принцессе Мерлью. Второй костер продолжал ярко пылать, но фунгус на поверхность пока не выбирался.

– Может, он слишком глубоко?

Словно отвечая на его вопрос, костер провалился под землю, и в воздухе запахло паленым мясом.

– Всех истреблю, до последнего, – зловеще пообещала принцесса.

Грозная воительница направилась в сторону третьего фунгуса, отнявшего жизнь у троих женщин, паучихи и множества паучат. Гвардейцы и охранницы с охапками ковыля в руках устремились за ней. Найл остался. Он был уверен, что принцесса прекрасно отомстит хищному цветку и без его участия.

Правитель присел в нескольких шагах от погибшего фунгуса, наклонился, пытаясь рассмотреть, откуда растут нижние щупальца, выбрасываемые из, казалось бы, голого корня в самый неподходящий момент. Увы, основание бутона было изрублено в мелкую кашицу – охранницы отвели душу.

– На моей памяти справиться с этим кошмаром удалось только один раз, – кивнул на обмякший цветок Симеон. – Но тогда у нас были жнецы.

– И тогда нам удалось спасти Уллика. А на этот раз мы всего лишь отомстили.

– Я отправлялся в Дельту за лекарствами раз двадцать и шесть раз видел гибель человека во чреве земляного фунгуса. Это первый случай расплаты. Не люблю насилия, но, честно говоря, мне приятно. Кстати, – медик оглянулся, – боюсь, пострадавшая дней пять ходить не сможет. Про руки она пусть забудет дней на двадцать, а хромать будет не меньше года. В общем, случай серьезный. Что решишь?

– А что от меня требуется?

– С момента нашего выхода из города ни один больной дольше пары дней у меня не задерживался. Или выздоравливал, или ты находил другой способ избавить меня от пациента.

– Мы находились на грани жизни и смерти, Симеон, – не стал обижаться правитель. – Теперь самое страшное позади. Пусть выздоравливает.

– Хорошо бы, конечно. Но, боюсь, на выбранной тобой дороге своей смертью она все равно не умрет.

– Что ты имеешь в виду?

– Все. Вот, например, роща падальщиков. – Симеон указал на лес за фунгусовой поляной. – Ведь ты направляешься туда?

– Вообще-то да. Может быть, по ту сторону холма нам удастся установить контакт с Великой Богиней.

– Видишь, голые стволы и чашевидные кроны? Деревья – падальщики. Они дают пристанище вампирам, а сами питаются их объедками и испражнениями .

– Ты предлагаешь спуститься с холма и обойти его?

– Местность внизу заболочена. Ты ведь пробивался через болота в прошлый раз, Найл?

– Рад видеть тебя, Симеон, – вмешался в разговор появившийся Шабр. – Извини, но я должен сообщить правителю важное известие. Нефтис и Джарита беременны.

– Знаю, – пожал плечами Найл. – Ну и что?

– Это наиболее перспективные матери, – пояснил паук, – и теперь, когда прошло уже больше трети срока, о них нужно проявлять особую заботу. Это период возможного самопроизвольного прерывания…

– Постой-постой, – прервал его Найл, – разве беременность протекает не девять месяцев?

– Девять, – хором согласились паук и медик.

– Но ведь у Джариты срок меньше месяца, а у Нефтис – лишь чуть больше!

– Три месяца у обоих! – возмутился Шабр. – Уж мне можешь поверить!

– Странно, я тоже ничего не замечал, – присоединился к сомнениям Симеон.

– Джарита готовит обед, – сообщил восьмилапый селекционер. – Пойдем, сам можешь убедиться.

Однако правителя вопросы чьей-то беременности интересовали меньше всего. Он пытался определить, как долго им придется стоять перед этими фунгусовыми пустошами. Как ни крути, а придется устраивать новую облаву. Сытый желудок – важнейшая гарантия спокойствия среди людей.

* * *

Жаркое, высокое пламя плясало над темно-коричневой плешью, отделяющей Найла, Мерлью и Дравига от голых частых стволов, от тенистой прохлады под чашевидными кронами и низкой бледно-зеленой поросли на желтых переплетенных корнях. Всего пять шагов, но спрятавшийся под ногами земляной фунгус делал их смертельно опасными.

– Вот, принцесса. – Одна из охранниц положила к ногам девушки вязанку толстых стеблей.

– Хорошо, Тания, – кивнула принцесса, – принесите еще одну, и, пожалуй, достаточно.

Охранница на мгновение застыла, как этого требовали пауки, потом почтительно поклонилась и убежала. Найл проводил ее взглядом.

– Нравится? – не поворачивая головы, спросила Мерлью.

– Просто я ее не знаю.

– Она из охраны Смертоносца-Повелителя, по дороге сюда один раз свалилась, но оклемалась, и теперь даже довольна, любительница приключений. – Принцесса улыбнулась и добавила: – Вот только мужчин не любит. Говорит: «уродливые и вонючие».

– Мне-то что? – пожал плечами Найл. – Я просто удивляюсь, что ты всех по именам называешь. Неужели со всеми знакома?

– Насчет знакомства ты перегнул, но поименно всех знаю.

– А я даже из своих стражниц только пять-шесть помню…

– Наверное, ты был слишком занят, – усмехнулась девушка, подняла вязанку и бросила в огонь.

Дравиг попятился. Пожалуй, впервые в истории не люди испытывали благоговейный страх перед смертоносцами, а наоборот. Ведь земляные фунгусы, не имеющие не то что мозга, но и простейшей нервной системы, никак не реагировали ни на волевые импульсы восьмилапых, ни на парализующий яд, ни на укусы. Они представлялись паукам чем-то вроде дождя, града или обвала – то есть неким стихийным явлением, бороться с которым бесполезно, и остается только смириться и надеяться на лучший исход. И вот обычные двуногие – неразумные, всегда покорные слуги и рабы, годные разве на еду, – начали эту стихию планомерно, а главное, успешно уничтожать!

Правда, истребить все фунгусы принцессе не удалось. Даже на то, чтобы расчистить неширокий проход от ковыльных зарослей к лесу, и то ушло пять дней. Все это время в воздухе висел едкий смрад, но никто не жаловался. Зрелище утягиваемых под землю жертв еще сохранялось в памяти, и запах паленой плоти вызывал у людей лишь мстительное удовлетворение. Даже Симеон не особенно протестовал против такого надругательства над хищной природой Дельты, хотя и буркнул, что Богине это может не понравиться.

Найл каждый день устраивал в зарослях облавы, и хотя добычи становилось все меньше, а обожравшиеся до упаду пауки в конце концов перестали принимать в охоте участие и валялись тут и там, словно мертвые, грея под обжигающим солнцем раздувшиеся брюшки, но зато женщины научились довольно уверенно держать в руках копья, перестали бояться вырывающихся из засад огромных кузнечиков и при внезапной опасности уже не сжимались в трясущийся комок, а выставляли жало клинка, готовые разить врага и защищать собственную жизнь. Достаточно сказать, что им удалось убить одного из тех странных хищников, от которых виден только скелет. Зверь попался довольно крупный, шагов десять в длину, но все, что он смог, отбиваясь от загонщиков, так это сломать ногу одной из охотниц. Правда, мясо у него оказалось противное. Слизистое и с сильным запахом тухлятины.