Текст книги "Созвездие счастья"

Автор книги: Несси Остин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

И все-таки ему редко приходилось разговаривать с женщиной ради самой беседы. А именно так произошло прошлым вечером. Он уговорил Джулию рассказать о работе, на что она прежде соглашалась с неохотой. И наконец понял, почему она пользовалась такой популярностью в родном городе, почему у нее было столько друзей.

– Ты хотела бы снова пойти на работу? – спросил он ее, вспомнив их вчерашний разговор.

Джулия задумалась. Во Франции? Да еще с ребенком? Кто знает, чего ей вообще хочется?

И разве всегда люди знают, чего хотят? Но сейчас у нее была блестящая отговорка. Пока ребенок не родится и не подрастет, ни о какой работе не может быть и речи.

– Затрудняюсь сказать, – уклончиво ответила она.

Стефан внимательно смотрел, как Джулия прислушивается к тому, что происходит внутри ее. Нет, слово "кошмарный" по отношению к вчерашнему ужину звучит слабовато. Это было просто сумасшествие! А как еще назвать то, что после доверительной беседы они разошлись по разным спальням? Он проворочался всю ночь, думая о том, как красит женщину беременность.

Сейчас Джулия напоминала ему спелый сочный персик, несмотря на некоторую бледность, которая ей, кстати, шла...

Как ему хотелось лечь рядом с ней. Нежно обнять и прижать к себе, прикоснуться к теплому шелку волос, дотронуться до живота, где находится частичка его самого...

– Нет, Джулия, ужин был замечательный.

Просто я подумал, что с появлением ребенка мы уже не сможем уходить из дома по вечерам.

– Да, уже через несколько недель, – согласилась она.

– Так, может, воспользуемся оставшимся временем?

Возможно, и в самом деле им стоит меньше сидеть дома. Только Богу известно, до чего тяжело находиться рядом со Стефаном и в то же время бесконечно далеко! Ловить каждый миг, когда он случайно обнимет, небрежно чмокнет в щеку или холодно прикоснется губами ко лбу.

И при этом теряться в догадках, находит ли он ее по-прежнему привлекательной и желанной или же все это давно в прошлом.

Стефан показал Джулии совсем другой Париж, чем тогда, когда она прилетала к нему на выходные и их отношения еще не утратили легкости и беззаботности, свойственных любовному приключению. Тогда она увидела внешний облик города, его официальное лицо, хорошо знакомое туристам. Теперь Стефан открыл Джулии внутреннюю жизнь места, где родился и жил, со всеми его темными и таинственными закоулками, куда не придет в голову заглянуть ни одному туристу, но где скрывается самое сердце города. Так, сидя однажды в скромном уютном кафе, окруженном стеной зелени, где аромат роз смешивался с ароматом черного кофе, Стефан задумчиво произнес:

– Это и есть настоящий Париж. Для парижан...

Джулии вдруг стало больно, что ее ребенок вырастет здесь, с чувством принадлежности к этому городу, к этой стране, тогда как ей всегда будет не хватать этого.

– Джулия! Что с тобой?

"Мне страшно от мысли, что готовит нам будущее", – хотелось сказать ей. Но она промолчала. Надо учиться собственными силами справляться со страхом, а не искать каждый раз защиты у Стефана.

– Ничего, – вместо этого произнесла она.

Они пообедали вместе с Франсуа, другом детства Стефана, и Софи, его женой, которые изо всех сил старались, чтобы Джулия чувствовала себя непринужденно в их обществе. У них подрастала дочь, и Джулию обрадовало то, что у друзей ее мужа есть дети.

Постепенно она привыкала к новой жизни.

Одним прохладным вечером Стефан возвращался с женой после позднего ужина в тихом ресторанчике на набережной Сены. Они решили прогуляться, чтобы подышать свежим воздухом и полюбоваться на звезды, отражавшиеся в воде как в зеркале. Вдруг Джулия остановилась и схватилась за живот, вскрикнув от неожиданной резкой боли, пронзившей ее. Стефан обнял жену за плечи.

– Что с тобой?

В наступающих сумерках ему удалось разглядеть белое как полотно лицо молодой женщины.

– Нет, ничего. Должно быть, пирожное, которое мы ели... – Она не договорила, согнувшись от нового приступа боли.

– Parbleu! Черт возьми! – не выдержал и выругался он. – Надо было взять такси!

Стефан выбежал на дорогу. И в тот же миг перед ним затормозила машина, как будто шофер только и ждал сигнала, когда подъехать.

Заниматься французским языком Джулия начала только на прошлой неделе, но в быстром потоке слов, обращенных к водителю такси, сумела разобрать "l'hopital".

– Стефан, я не хочу ехать в больницу! – вырвалось у нее.

– Придется, дорогая.

– Нет! – упрямо повторила она. – Ребенок появится на свет не раньше чем через две недели! Я хочу домой!

Услышав слово "домой", Стефан внезапно смягчился.

– Ну хорошо. Но мы сразу же вызовем врача, и он решит, что делать дальше!

Джулия уже открыла рот, чтобы запротестовать, но Стефан повторил, делая ударение на первом слове:

– Он решит, Джулия.

– Но это пустая трата времени, – уже сдаваясь, все же пробормотала она.

Но Джулия ошиблась. Стефан не зря так беспокоился. Прибывший врач, осмотрев ее, сказал, что роды вот-вот начнутся и нужно немедленно ехать в больницу.

Дальше все произошло так быстро, что Джулия запомнила только острые приступы боли, становившиеся все нестерпимее, и озабоченные лица вокруг нее.

Акушерка что-то быстро говорила на непонятном Джулии языке. Стефан находился рядом и держал жену за руку.

– Стефан! Мне так страшно! Что она говорит?

– Она говорит "тужься", дорогая! И ты не должна бояться! Я здесь, с тобой!

Ее ногти впились в его руку, но он даже не почувствовал боли.

– Ты молодчина! Просто умница! – подбадривал он Джулию, хотя у самого от волнения срывался голос. Потом что-то быстро произнес по-французски, обращаясь к акушерке, и та моментально перешла на медленный английский с ярко выраженным акцентом.

– Дышите глубже, madame, так вам будет легче.

– Ну же, дорогая! – воскликнул Стефан, увидев, как что-то в лице Джулии стало меняться.

Она вырвала свою руку из его, ее голова запрокинулась, и почти одновременно с криком жены Стефан услышал крик другого существа.

Он понял, что кричит его малыш, только тогда, когда акушерка показала ему маленький мокрый шевелящийся комочек.

Джулия лежала не в силах пошевелиться, волосы упали на мокрое от слез лицо, глаза были прикованы к ребенку на руках акушерки.

– У вас сын, madame, monsieur, поздравляю! – И она положила новорожденного Джулии на грудь.

Стефан отвернулся, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Но Джулии видеть проявления его слабости, тем более в такой момент, ни к чему. Он набрал в легкие побольше воздуха и постарался взять себя в руки. Еще минуту назад он видел все ее мучения, ее перекошенное от боли лицо, слышал, как она кричала. Впервые он почувствовал себя беспомощным. Все то, что он повидал в жизни, не могло сравниться с этим решающим моментом. Это чудо, настоящее чудо!

Джулия с нежностью взглянула на ребенка.

Она также заметила, как Стефан отвернулся и стал смотреть в окно. Легкая тень грусти пробежала по ее лицу. Как нужен он ей сейчас! И вдруг все показалось ей второстепенным по сравнению с тем, что только что произошло. Материнское чувство заглушило все остальные.

– Привет, малыш! Привет, мой маленький Фредерик! – Забавно, как подходит ему имя!

Стефан повернулся, все еще потрясенный случившимся, и посмотрел на жену.

Джулия выглядит сейчас, как Мадонна с младенцем на руках... Как будто вокруг них никого больше не существует, подумал он.

Не зря многие из его друзей говорили, что в первую минуту чувствовали себя лишними, когда у жены рождался ребенок. И это притом, что у них были нормальные отношения, не как у него с Джулией.

Стефан поморщился, внезапно устыдившись эгоистичных мыслей. Джулия родила ему красивого сына! О чем еще можно мечтать! И его сердце замерло от счастья.

Джулия видела, как он смотрит на нее, и вдруг ей стало неловко. Как ей теперь вести себя с ним? Как вообще вести себя в "этой совершенно новой для обоих ситуации?

– Хочешь.., хочешь взять его на руки?

– Он не голодный?

Акушерка засмеялась.

– Такой ребенок всегда будет просить есть!

Подержите его, monsieur, пусть он почувствует, кто его отец!

Стефану часто приходилось держать на руках сына Натали, но сейчас все было совсем иначе.

Какое-то незнакомое прежде чувство переполнило его сердце, когда он наклонился к Джулии и взял ребенка, которого ловкая акушерка уже успела вымыть и запеленать.

Джулию поразила осторожность, с которой сильный, большой человек держал слабое крошечное существо.

Новорожденный малыш открыл глаза и уставился на Стефана. В этот момент что-то перевернулось в сердце взрослого мужчины.

– За него я готов умереть! – вырвалось у Стефана. – Мой маленький Фредерик!

Джулия откинулась на подушки. Только сейчас она поняла, что с момента ее приезда во Франции в глубине сознания постоянно жила мысль, что, если этот ребенок не появится на свет, они со Стефаном по-тихому разведутся и она вернется в Англию. Но теперь ей нечего бояться. Достаточно увидеть счастливые глаза мужа, чтобы быть в этом уверенной. Он действительно отдаст жизнь за сына, если понадобится, будет сражаться за него. И чем бы ни казалось Джулии ее замужество, ребенок связал их со Стефаном неразрывной нитью и уж теперь-то он вряд ли отпустит ее.

Джулия закрыла глаза. По телу разлилась приятная усталость, и она моментально уснула.

Через неделю малыша забрали домой. Квартира благоухала цветами, расставленными повсюду. В детской кучами громоздились открытки и подарки в голубой упаковке. Желтые воздушные шарики, подобранные в тон мебели и обоев, делали комнатку еще более веселой и солнечной. Создавалось впечатление, что хозяева ожидают прибытия именитого гостя.

Стефан осторожно положил малыша в кроватку и долго смотрел на его безмятежно спокойное во сне личико. Затем взглянул на Джулию.

– Он спит спокойно, ты хорошо покормила его.

Джулия неожиданно почувствовала, что краснеет, и отвернулась. Как глупо! Что может быть естественнее, чем кормление ребенка? К тому же Стефан видел появление на свет малыша.

Он заметил реакцию Джулии на его слова и нахмурился. Пусть. Если она желает, чтобы между ними сохранялась дистанция, он не станет настаивать на обратном.

– Ты голодная?

Из какого-то неясного чувства противоречия Джулия собралась было сказать нет. Но есть хотелось, и она кивнула.

– Да, но сначала я бы приняла душ.

– Хорошо, пойду включу воду.

Она чем-то обидела его, но чем, не знала.

– Нет, я сама...

– Джулия, сиди. Ты и так многое перенесла.

Она села рядом с кроваткой Фредерика, с любовью глядя на сына. Все-таки иногда странным кажется, что вот этот младенец – их со Стефаном ребенок, тогда как они ведут себя как чужие и неизвестно, смогут ли когда-нибудь преодолеть стену, разделяющую их.

Вернулся Стефан.

– Все готово, можешь идти.

Джулия медленно встала. Она с беспокойством взглянула на малыша.

– Посмотришь за ним?

Взгляд Стефана стал жестким. А что, по ее мнению, он собирается делать? Уйти гулять по городу?

– Конечно, – коротко ответил он.

Джулия давно не видела Стефана таким взвинченным. Наверное, это из-за рождения ребенка. Для мужчины это тоже испытание, она не должна забывать.

После душа она почувствовала себя намного лучше. Ей казалось непривычным, что струйки воды текут прямо вниз, не встречая препятствия.

Конечно, по сравнению с объемом талии до беременности ее живот нельзя назвать плоским, но все же так лучше. Акушерка сказала, что через месяц-другой Джулия снова влезет в старые джинсы.

Во время беременности она хорошо питалась и сейчас не хотела расползтись, как часто бывает с женщинами после родов. Прежде всего ради собственного же здоровья, но также и из-за того, что не желает выглядеть коровой на фоне изящных женщин, знакомых Стефана.

А для него самого? – напомнил внутренний голос. Ты не стремишься хорошо выглядеть для Стефана?

Закутавшись в огромное махровое полотенце, она взглянула на себя в зеркало. Как будут развиваться их со Стефаном отношения? Попытается ли он сделать ее своей женой в полном смысле этого слова? Теперь, когда ребенок родился? Разумеется, не сегодня, но скоро?

Накинув легкий халатик, Джулия высушила волосы феном и вышла, по-прежнему погруженная в свои мысли.

Войдя в детскую, она ахнула от изумления.

Там стоял уже накрытый стол, а Стефан, покончив с открыванием бутылки шампанского, зажигал свечу.

– Как красиво, – в растерянности пробормотала Джулия.

Стефан увидел, что Джулия покосилась на пенящееся шампанское. Уж не думает ли она, что он собирается усыпить ее бдительность и затем воспользоваться этим?.. Он налил искрящийся на свету напиток и протянул жене бокал.

– За что будем пить? – спросила Джулия.

За любовь? – с иронией подумала она.

– За нашего сына. За Фредерика!

Конечно же.

– За Фредерика! – Джулия протянула бокал и, когда раздался хрустальный перезвон, решила, что никогда в жизни не слышала звука печальнее.

– Хорошо быть снова дома, правда? – осторожно спросил он.

Джулия оглядела комнату, где на всем лежала печать великолепного, хотя и строгого вкуса хозяина квартиры. Сможет ли она когда-нибудь считать это место своим домом, а не просто его квартирой? Ей вспомнились чудесные выходные, когда их со Стефаном не связывало ничего, кроме удовольствия. Кажется, это было сто лет назад.

Интересно, сколько женщин побывало здесь, беззаботно выпивая один бокал шампанского за другим, нетерпеливо ожидая предстоящей ночи с хозяином роскошного жилища?

Но ей, Джулии, придется одной спать на широкой, предназначенной для двоих кровати.

А ведь она жена Стефана!

Джулия сделала еще один глоток. Ледяное шампанское притупляло боль в ее сердце. Но надо быть осторожной, крайне неосмотрительно пить на голодный желудок. Она может потерять контроль над своими эмоциями, и кто знает, что случится тогда? Джулия поставила бокал и принялась за еду.

Только бы он не сидел и не смотрел на нее так, словно перед ним находится какой-то малоизученный вид растения или животного. Впрочем, в этом есть доля истины. Быть может, он просто не знает, как ему следует вести себя с женщиной, которая родила ему ребенка и которая называется его женой. Она не должна винить его за это. Он чувствует себя не менее растерянным, чем она.

– Когда ты вернешься на работу? – спросила Джулия, чтобы прервать неловкое молчание.

– Когда захочу. Я должен быть уверен, что ты счастлива и не чувствуешь себя одиноко в чужой стране.

Если бы он только знал! Куда исчезла та счастливая, веселая Джулия, которая подшучивала над ними и дразнила его? Осталась далеко позади, у себя на родине?..

– Как это мило с твоей стороны!

Стефану говорили много комплиментов, но так к нему не обращалась ни одна женщина. Он не хотел быть "милым"!

Опустив руку в карман пиджака, он достал оттуда коробочку и положил на стол перед Джулией.

Ее сердце замерло. Любая женщина знает, что обычно находится в таких бархатных коробочках.

– Что это?

– Открой и посмотри.

Содержимое ослепило Джулию – браслет, сплошь состоящий из бриллиантов! Не в силах произнести и слова от восхищения, Джулия любовалась переливающимися камнями. Вдруг она резко отодвинула подарок.

– Стефан, я не могу принять это!

– Можешь! Ты моя жена и родила мне ребенка! Давай я помогу тебе надеть браслет.

В ее душе все замерло, когда он дотронулся руками до ее кожи, такими горячими по сравнению с холодным, тяжелым украшением.

Многие женщины всю жизнь мечтают о таком подарке, но для Джулии он был всего лишь драгоценной безделушкой, принятой из рук человека, который не любит ее.

– Очень красиво, – сказала она, скорее потому, что того требовали правила приличия.

Малыш проснулся и заплакал. Стефан и Джулия оба вздохнули с облегчением.

– Я принесу его!

Джулия следила за мужем взглядом, и ее сердце замирало при виде его широких плеч и сильных рук. Когда же он нагнулся, чтобы взять ребенка, и джинсы обрисовали его упругие бедра, Джулия почувствовала желание. В действительности оно не оставляло ее и раньше, но как-то притупилось в связи с заботами о предстоящем рождении ребенка и новой обстановкой, в которой она оказалась.

Но теперь... Теперь больше всего на свете ей хотелось прикоснуться к нему...

Джулия попыталась переключить внимание на сына. Она взяла его из рук Стефана и стала баюкать.

– Преподнося такие подарки и предупреждая каждый мой шаг, ты скоро избалуешь меня!

– Но мне нравится дарить тебе подарки и заботиться о тебе, пока ты еще окончательно не поправилась.

И разве это не помогало хоть ненадолго отвлечься от неотвязной мысли, что теперь, после рождения ребенка, между ними нет преграды, что они мужчина и женщина, живущие вместе. И в то же время отдельно...

Джулия почувствовала, как напряжение растет с каждой секундой.

– Стефан...

Он понял, что должен что-то сделать, чтобы разрядить накаляющуюся обстановку, иначе он не отвечает за себя.

– Покорми его! – кивнул он на малыша и увидел, как потух взгляд Джулии.

Глава 13

Квадраты и прямоугольники полей всех оттенков, начиная от сочного зеленого и кончая золотисто-рыжим, проплывали мимо и оставались далеко позади. Иногда монотонность пейзажа, которая, впрочем, не утомляла, а скорее успокаивала, нарушалась ярко-красными крышами фермерских домиков или же стадом коров, быстро скрывающимися в дорожной дымке.

Джулия откинулась на спинку сиденья, продолжая смотреть в окно.

– Все дороги ведут в Париж, – мечтательно протянула она, перефразируя известную поговорку.

Стефан улыбнулся с видимым удовольствием. Наконец-то он видел прежнюю Джулию.

Когда же произошла перемена? Он даже не заметил, как бледность ее лица постепенно уступила место нежному румянцу и почти исчезла настороженность в глазах, с которой Джулия приехала во Францию.

Похоже, она потихоньку привыкала к новой жизни. Во многом, конечно, благодаря рождению их сына, ставшего для нее стимулом, ради которого стоит жить и радоваться всему окружающему. И если даже во время беременности Джулия выглядела в глазах Стефана по-прежнему привлекательно, то что можно было сказать сейчас о ней, преображенной радостью материнства?

– И все дороги, ведут из Парижа, – засмеялся он. – Эй, малыш! Ты спишь? – И Стефан бросил быстрый взгляд на заднее сиденье, где в специальной дорожной кроватке лежал Фредерик.

Ребенок целое утро плакал, предчувствуя первое в своей жизни путешествие, но дорога усыпила его, и сейчас он улыбался во сне. На нем была крошечная распашонка, расшитая золотыми якорями.

– Будущий моряк! – с гордостью говорил Стефан, выбирая одежду для сына вместе с Джулией. – Вот немного подрастет и я возьму его на яхту!

Сама Джулия купила бы ребенку что-нибудь попроще, но она быстро постигла страсть французов наряжать своих малюток и решила не спорить с мужем. Тем более что они ехали в гости к Франсуа и Софи, в их загородный дом, где кроме них будет много приглашенных.

– Посмотри на него, Джулия, он смеется во сне! Наверное, он слышал, о чем мы говорили, и все понял!

Джулия не ответила. Несмотря на то что с каждым днем она все больше и больше привыкала к новой обстановке, временами на нее нападала тоска. Обычно это случалось тогда, когда она словно со стороны наблюдала за их со Стефаном отношениями и перед ней вырастала безоблачная картина семейного счастья. В душе она знала, что это далеко не так.

Как можно так долго вести себя только как друзья и любящие родители и притворяться, что так и надо, словно супружеским отношениям и места не должно быть между ними? Сколько еще это будет продолжаться?

Джулия украдкой взглянула на мужа, который что-то напевал себе под нос. Через приоткрытое окно врывался свежий ветерок, ероша его черные волосы. Рукава рубашки были закатаны, из-под них виднелись сильные загорелые руки.

Любая женщина мечтает оказаться в таких объятиях. Так почему же она, его жена, продолжает мечтать о том же? Неужели ее мечтам не суждено никогда осуществиться?

Джулии известны его страстность, горячий темперамент. Но прошло уже полгода с рождения малыша, а со стороны Стефана не было даже намека на желание близости с ней.

Как долго он может вести жизнь, которую иначе как "монашеской" не назовешь? И странное дело, чем больше проходит времени, тем сложнее становится разорвать этот замкнутый круг. Как будто это грозило разрушить взаимное доверие и дружбу, установившиеся между ними.

Но не ей же делать первый шаг! Хотя почему бы и нет? Чего она боится? Того, что Стефан оттолкнет ее? Или же того, что нарушит подсознательную веру в то, что ему нужен от нее не только секс, но и настоящая любовь, та, что живет в ее сердце и лишь становится сильнее с каждым днем?

От этих мыслей голову Джулии словно сжимало стальным обручем. В такие минуты ей казалось, что она сама себя загоняет в тупик, из которого не знает, как выбраться.

Стефан повернулся к ней.

– О чем задумалась? Наверное, уже проголодалась? Потерпи немного, скоро приедем.

Джулия опустила голову, боясь, что Стефан прочтет ее мысли. Интересно, какова будет его реакция, если она вдруг скажет сейчас, чтобы он остановил машину, и бросится ему на шею?

– Я думала о том, какие у тебя хорошие друзья...

– Они и твои друзья тоже.

– Да.

Но Джулия прекрасно знала, что с ней общаются только потому, что она жена Стефана, и ужасалась при мысли: вдруг они узнают правду? Ужасную правду, что кроме ребенка ее ничего со Стефаном не связывает! Как тогда они станут относиться к ней?

Машина замедлила ход и свернула на дорогу, которая привела их к тихому домику с красной кирпичной крышей, утопающему в зелени и цветах. Первое, что поразило Джулию после шума города, была тишина, нарушаемая только воркованием голубей.

Пока Джулия отстегивала ремень безопасности, Стефан пристально наблюдал за ней. Простая светлая юбка, чуть прикрывающая колени, и легкая блузка. Он снова почувствовал знакомое напряжение во всем теле, возникающее при одном лишь взгляде на жену. Даже если бы на ней был надет мешок, он все равно не смог бы противиться желанию, просыпающемуся в нем помимо его воли.

– Ты стала такой же стройной, как и до родов, – заметил он. – Отлично выглядишь в этой блузке.

Ну зачем говорить такое перед обедом! Сделать комплимент и заставить на протяжении нескольких часов гадать, сидя за столом, почему он сказал именно это, что побудило его похвалить ее внешний вид.

– Ты возьмешь сына или предоставишь сделать это мне?

Его темные глаза сверкнули.

– Тебе доставляет удовольствие время от времени бросать мне вызов?

Джулия взяла сумку и поспешно вышла из машины. Неужели ей так и будет слышаться намек во всем, что он говорит?

– Можешь взять ребенка сам, – быстро ответила она.

Остальные гости уже были в сборе. Взрослые сидели под навесом из виноградника за тяжелым деревянным столом и о чем-то оживленно беседовали. Дети бегали по саду, исследуя тенистые заросли жасмина.

– Настоящая идиллия! – вздохнула Джулия.

– То, о чем ты мечтала? – спросил Стефан, обняв жену, но не успел дождаться ответа, так как приветственный гул голосов сидящих за столом людей заглушил все остальные звуки.

Франсуа и Софи поднялись навстречу им с гостеприимной улыбкой.

– Джулия! Стефан! И даже Фредерик! Как здорово, что вы взяли малыша с собой!

Вслед за хозяевами стали подходить и остальные. Каждый наклонялся к малышу и начинал говорить то, что обычно говорят младенцам.

Джулия снова отметила про себя, что слышит в основном английскую речь. Так происходило всегда, когда появлялась она. И хотя Джулия упорно занималась и к тому же прекрасно знала, что требуется время, чтобы начать свободно говорить на иностранном языке, порой ее охватывало чувство безнадежности и ей казалось, что она никогда не сможет беззаботно болтать по-французски, как муж и его друзья. Но она должна смочь. Она не собирается быть матерью ребенка, родной язык которого навсегда останется чужим для нее.

Мысли о будущем наполняли ее сердце безотчетным страхом, и Джулия постаралась прогнать их.

– Джулия, проходи к столу. Кое-кого из гостей ты не знаешь, давай я представлю тебе их.

И Софи усадила Джулию, наполнив ее бокал красным вином, и познакомила ее с людьми, чьи имена прозвучали как сладостная мелодия в ушах Джулии: Робер и Катрин, Андре и Изабель, Антуан и Жюли.

Одна гостья была особенно красива, настолько красива, что даже женщины не могли оторвать от нее глаз. Ее звали Каролин, она выглядела моложе остальных и сидела с мужчиной, которого Джулия тоже никогда не видела.

– Кто эта женщина? – спросила она у Стефана шепотом.

Он взглянул в том направлении, куда кивнула Джулия, и нахмурился.

– Ее зовут Каролин, а мужчина с ней рядом один из самых известных во Франции продюсеров. Она очень популярная актриса мюзик-холла.

Да, она и выглядит как актриса, решила Джулия.

Когда-то она вела рубрику "Жизнь звезды" и ей довелось вдоволь насмотреться на них. Всем им была присуща особая манера держать себя на людях, самоуверенность и некоторое превосходство во взгляде, походке и речи, хотя с такой внешностью, как у Каролин, чувствовать себя уверенной особого труда не составляло.

На ней было короткое черное платье, подчеркивающее безупречность фигуры.

Джулия пыталась немного поговорить по-французски с Франсуа, который бессовестно подшучивал над ее акцентом. Она медленно потягивала вино и краем глаза наблюдала за мужем, играющим в мяч с каким-то веснушчатым карапузом.

– Скажу вам по секрету, madame, Стефан страстный футболист в душе, засмеялся Франсуа, увидев, куда смотрит его собеседница.

В этот момент Стефан отвлекся от игры и взглянул прямо в глаза Джулии. Все внутри нее замерло.

Он не только страстный футболист, но и страстный любовник, пронеслось в ее голове. Не менее страстный, чем она... И она хочет его. Безумно. Когда же наконец прекратится весь этот бред?

Что, если она попытается?.. Что может быть хуже этого невыносимого, бесконечного ожидания? Стефан оттолкнет ее? Нет, этого он не сделает! Джулия уже не сомневалась в том, что таит в себе его взгляд, который она иногда, а в последнее время слишком уж часто, ловила на себе.

Так чего же она все-таки боится? Что ее любовь никогда не найдет ответного чувства?

В любом случае, хватит скрывать от Стефана, как она относится к нему. Она сделает первый шаг, каковы бы ни были последствия.

Софи принесла огромный шоколадный торт, и только Каролин отказалась от десерта.

– Возьми хоть маленький кусочек! – уговаривала Софи, но та лишь отрицательно покачала головой.

Джулия вдруг вспомнила, как читала однажды, что мужчины любят смотреть, когда женщина ест с аппетитом. У них возникают ассоциации с сексуальным голодом.

На месте Каролин я все же взяла бы кусочек и "поиграла" бы с ним, она же актриса, мелькнуло у Джулии в голове. Но она тотчас же спохватилась, что не ее дело давать здесь всем советы.

В это время Франсуа предложил гостям посмотреть недавно купленную им лошадь. Мужчины сразу же согласились, а женщины остались за столом.

Стефан тоже ушел, даже не взглянув на Джулию. То ли от жары, то ли от беспрестанно терзающих ее мыслей, но ей вдруг стало невыносимо сидеть среди чужих людей. Хотя друзья Стефана как нельзя лучше приняли ее, она все же порой чувствовала на себе косые взгляды, а поскольку еще плохо знала язык, то едва начинали говорить тише, как ей казалось, что сплетничают именно о ней.

– Спасибо, больше не надо, – вежливо отказалась Джулия от очередного бокала легкого розового вина.

От выпитого и от жары ее стало клонить ко сну. Еще чуть-чуть, и она задремлет прямо здесь, за столом.

Но проснулся Фредерик и начал плакать.

Джулия пошла посмотреть на малыша. Несмотря на то что кроватка стояла в тени, его лобик покрылся испариной. Поцеловав сына, Джулия обратилась к Софи:

– Нет ли места попрохладнее, где я могла бы покормить и переодеть Фредерика?

– Конечно, пойдем, я покажу тебе.

В тихой полутемной от разросшейся за окном зелени комнате ребенок сразу успокоился.

Джулия одела его в новые штанишки и распашонку, не переставая удивляться крохотным рукавчикам и воротничку, потом покормила малыша, после чего он быстро уснул.

Джулия уже собиралась вернуться к остальным гостям, как вдруг в комнату вошла Каролин.

– Привет! – дружелюбно начала разговор Джулия. – Тоже прячешься от жары?

Каролин улыбнулась с чувством превосходства.

– Я привыкла.

Джулия ждала, что Каролин попросит разрешения взять ребенка на руки, но та стояла и молчала, словно изучая женщину.

– Ты ведь англичанка?

В тоне ее голоса послышались высокомерные нотки, но Джулии не раз приходилось брать интервью у людей из шоу-бизнеса, и она знала, как себя вести в подобных ситуациях.

– Это вроде бы очевидно...

Каролин встретила ее вежливую улыбку презрительным молчанием. Внезапно без всякой связи со словами Джулии она сказала:

– Тебе должно быть известно, что ты совсем не та женщина, которую все мы ожидали увидеть в качестве жены Стефана!

Сердце Джулии забилось сильнее. В один миг все ее самообладание исчезло, уступив место неуверенности.

Главное – не подавать виду, мелькнуло у нее в голове.

– Думаю, Стефан сам этого не ожидал! – попыталась она исправить положение шуткой. Но в глубине ее души все трепетало. Как бы восторжествовала Каролин, узнай она правду об их со Стефаном свадьбе и совместной жизни, вернее об ее отсутствии.

– Ты была беременна?

Вот оно, самое страшное! Неужели эта женщина о чем-то догадывается?

– Да.

– Этот способ обычно плохо действует, но в случае со Стефаном ты попала в цель. Надо хорошо его знать, чтобы понимать: он не допустит, чтобы его ребенок рос без отца.

– Мне кажется, тебя это мало касается! – огрызнулась Джулия и, взяв Фредерика, прижала к груди, стараясь сосредоточиться на его нежном личике в надежде, что Каролин уйдет.

Но у той, видимо, были совсем другие намерения. Злорадство загорелось в ее глазах.

– Если уж говорить начистоту, я сама подумывала об этом, – язвительно произнесла она. Но ты меня опередила!

– О чем это ты?

Каролин улыбнулась с таким видом, словно вся эта сцена доставляла ей огромное удовольствие.

– Ты разве не знала, что мы со Стефаном встречались?

У Джулии потемнело в глазах, но она взяла себя в руки. Конечно же у Стефана была куча любовниц, таких же красивых, как эта женщина!

– Нет, не знала, – тихо произнесла она.

– Вот на этом снимке, – с этими словами Каролин достала из сумочки вырезку из модного журнала, – мы в последний раз вместе. Хочешь посмотреть? – И она протянула фотографию Джулии.

Если бы на снимке был запечатлен кто-то другой, взгляд вряд ли бы остановился на нем.

Но это были Стефан и Каролин! Оба загорелые, стройные, с выразительными черными глазами, в дорогой модной одежде – не люди, а олицетворение успеха.

Красивая пара, невольно подумала Джулия.

Стефан на фотографии чуть прищурился.

Джулия знала этот взгляд, говорящий о раздражении человека, которого застали врасплох.