Текст книги "Твоя, только твоя"

Автор книги: Нэн Райан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Она больше не была балованной своевольной девочкой его юности. Но и он не был доверчивым, боготворившим ее юношей. Он был мужчиной, а она была женщиной. Все было просто. Он хотел ее, она хотела его.

Похоже, ему суждено застрять в Мемфисе на некоторое время. Возможно, на несколько месяцев. Его пребывание здесь будет гораздо приятнее, если Мэри разделит с ним постель. С его точки зрения, она была просто очередным военным трофеем, которым капитан мог насладиться во время своего пребывания в Мемфисе. Точно так же, как он наслаждался этим домом, домашней едой и этой огромной периной, на которой он сейчас лежал.

Клей погасил в пепельнице сигару. Краем шелковой простыни он вытер влагу с волосатой груди. Сжав ровные белые зубы, он накрыл простыней вспухшую плоть внизу живота. Проклиная спавшую в соседней комнате белокурую красотку, он поклялся, что, когда в следующий раз случится подобное, она за это заплатит.

Глава 25

Каждый день Мэри со страхом ждала захода солнца.

Каждую ночь она без сна лежала в своей постели, сознавая, что они с капитаном одни на всем втором этаже старого дома. Хозяйка Лонгвуда даже надеялась, что однажды посреди ночи он постучит в дверь ее спальни и прикажет его впустить.

Этого так и не случилось.

Ночь за ночью проходили без происшествий. Вскоре Мэри посмеялась над собой – с чего это она взяла, что капитан станет вести себя подобным образом? Он ничем не дал ей понять, что хочет попасть к ней в спальню. Когда бы Мэри ни натыкалась на него, Клей всегда был холодно-вежлив, и не более того. Он никогда не пытался ее удержать, не пытался застать ее одну. Капитан Найт ничем не показывал, что замечает ее присутствие. Довольно часто случалось, что он бросал равнодушный взгляд в сторону хозяйки Лонгвуда и затем переводил его на что-то другое, словно ее здесь и не было.

К большому огорчению Мэри, загадочный капитан был неизменно добр и терпелив со старой поварихой и дворецким. Было видно, что они по-прежнему любят его, для них он по-прежнему оставался приятным молодым человеком, который прежде часто бывал в Лонгвуде.

Мэри было трудно винить за это слуг. Ни Тайтес, ни Мэтти не знали о том, что произошло много лет назад. Им ничего не сказали. А теперь они состарились и сами стали как дети. И хозяйка решила ничего им не говорить.

Как ни странно, двое старых слуг были не единственными, кто симпатизировал капитану Найту. Новость о том, что он стоит во главе оккупационных войск, быстро разнеслась по городу. Так же быстро стало известно, что капитан командует и Лонгвудом.

Сочувствующая северянам газета «Прес симитер» в одном из воскресных выпусков даже поместила о капитане Найте хвалебную статью, озаглавив ее «Привет герою-завоевателю!».

Мэри обратила внимание на то, что знакомые дамы почтенных лет, приносившие в госпиталь корзинки с провизией, расспрашивают о капитане Найте и укоризненно смотрят на нее.

Как-то после обеда Мэри ненадолго забежала к своей приятельнице Лие Томпсон. Лия также слышала сплетни о смуглом красавце капитане.

– И что? Что они говорят, Лия? – встревоженно спросила Мэри Элен.

– Ну что ты, Мэри Элен, не стоит так волноваться! Никто тебя не винит. Все понимают, что, если капитан решил сделать Лонгвуд своим штабом, ты ничего не можешь с этим поделать. – Лия взглянула в глубь дома. – Разве мой дом не полон солдат в синей форме? Да они во всех домах по Ривер-роуд! На авеню Адамса то же самое. Они и в розовом гранитном особняке Исаака Киркланда, и в усадьбе Джеймса Ли, даже в доме у Месси. Едва ли в городе найдется хоть один дом, не занятый федералами. Бетси Грэхэм говорила, что они заняли даже несколько особняков на плантациях за городом… хотя и не все. Насколько я знаю, Лотонов пощадили и…

Мэри прервала Лию:

– Ты собиралась мне что-то рассказать насчет…

– Думаю, ты знаешь, – продолжала Лия, словно не слыша слов Мэри, – что Дэниэл Лотон не пошел в армию конфедератов. Подумать только, этот крепыш, сын миллионера, все это время просидел дома! Говорят, у Лотона-старшего большие связи среди северян. Я сама об этом ничего не знаю, я просто вижу, что они живут как особы королевской крови, в то время как весь Юг страдает. Ты помнишь, когда ты последний раз держала в руках фунт кофе? Сидни Смолвуд говорит, что жена Дэниэла снова ждет ребенка. Это уже четвертый? Или пятый? Я сбилась со счета…

– Лия… – осторожно попробовала Мэри изменить тему разговора.

– Ну, так или иначе, но сейчас в этом городе нельзя и шагу ступить, чтобы не наткнуться на этих синебрюхих. Я тебе скажу: если бы мой Вильям не сражался сейчас с янки под Виксбургом, они бы не спали в его постели. Он бы их живо вытряхнул, как…

– Лия, пожалуйста… – Мэри снова попыталась перевести разговор на интересующую ее тему.

Она знала, что ее приятельница Лия такая говорунья, что, если ее не остановить, она будет говорить целую вечность.

– Так что ты слышала о капитане Найте?

– Ах да, про капитана! Я немного отвлеклась от темы, – улыбнулась Лия. – Так на чем я остановилась? – Она нахмурилась, припоминая. – Вспомнила! Я хотела сказать, что тебе, Мэри Элен, завидуют. Некоторые из наших одиноких леди с удовольствием посмотрели бы сквозь пальцы на то, что у капитана форма не того цвета. Он встретил бы более чем теплый прием в их гостиных. – Лия недобро улыбнулась и добавила: – И я думаю, что некоторые из этих леди предпочли бы видеть капитана без его синей формы. Ты понимаешь, что я имею в виду!

Лия от души рассмеялась.

– Лия Рут Томпсон! – укорила ее Мэри Элен.

Мэри покраснела. Слова Лии ее встревожили. Она не находила ничего смешного в том, что местные дамы бросают на капитана похотливые взгляды.

– Ох, не делай вид, что ты шокирована! – сказала Лия и рассмеялась снова. – Ты должна признать, что капитан красивый черт, и могу поспорить, что он знает, как вести себя в спальне.

– Мне нужно идти, – сказала, вскакивая, Мэри Элен.

– Идти? Да ты только пришла!

– Хотелось бы добраться домой до темноты. – сказала Мэри, направляясь к двери.

– В чем дело, Мэри Элен? Что с тобой на самом деле происходит? Ты говорила, что вы с капитаном Найтом в юности были добрыми друзьями. Даже были по-детски влюблены в друг друга. Но ты так никогда и не рассказала мне, что случилось потом. Разве он…

– Я вышла замуж за другого. – Мэри заставила себя улыбнуться. – Это все. Больше ничего.

Лия коснулась руки Мэри.

– Ты меня не обманешь, Мэри Элен! Между вами что-то есть, не правда ли? Скажи правду! Разве он не кажется тебе привлекательным? Или ты побаиваешься капитана Найта?

– Нет, нет! Я не боюсь капитана. – Но она его боялась.

Мэри думала об этом по пути домой.

Она действительно его боится. Боится того влияния, которое он на нее оказывает. Было в капитане Найте нечто такое, от чего при его появлении в воздухе ощущались электрические разряды, и он начинал потрескивать. Находиться в одном доме с этим человеком было все равно, что сидеть в клетке с изящной черной пантерой, которая может в любой момент броситься и растерзать свою беззащитную жертву.

Мэри чувствовала, когда капитан входил в комнату, даже не глядя на него. Она всегда чувствовала, если Клей был поблизости. В его присутствии кровь начинала быстрее бежать в ее жилах. Когда Мэри слышала в холле его глубокий, властный голос, ее сердце пропускало несколько тактов. Когда капитан смотрел на нее своими холодными глазами, у Мэри кровь приливала к щекам. Стоило ему рассеянно почесать рукой бедро, как Мэри начинало казаться, что он дотронулся до ее собственного бедра, и дрожь охватывала все ее тело. В его присутствии одежда казалась ей тесной, становилось тяжело дышать.

Да, она его боится. Этот новый властный Клей пугал ее, как никогда прежде.

Да, хозяйка Лонгвуда боится его до ужаса.

Но шло время, а капитан Найт не обращал на Мэри почти никакого внимания. В то время как его подчиненные украдкой бросали на красивую молодую женщину жадные взгляды, их командир ее совершенно не замечал.

Она для него словно не существовала.

Понемногу Мэри начала терять бдительность. Она все еще плохо спала, но засыпать стало легче.

В конце концов, она решила, что может спокойно отдохнуть в собственном доме, а ей очень нужен был отдых.

Так было до тех пор, пока однажды Мэри Элен не проснулась среди ночи и не почувствовала, что умирает от жажды. Стояла душная безлунная ночь.

В горле у Мэри пересохло. У нее было такое ощущение, что она в жаркий полдень бредет без воды по Сахаре. Женщина встала, ощупью добралась до столика с мраморной крышкой и нашла фарфоровый кувшин для воды.

Мэри потрясла кувшин – он был пуст. Она нахмурилась и стала искать стакан, надеясь, что в нем найдется хотя бы глоток воды. Там не было ни капли.

– Черт возьми! – сказала она вслух.

Мэри раздраженно поставила кувшин и посмотрела на часы. Но было так темно, что она не увидела даже самих часов, не говоря уже о том, чтобы узнать время. В комнате была кромешная тьма.

Мэри постояла, прислушиваясь к звукам, которые могли доноситься с первого этажа. Тишина была мертвая. Beроятно, сейчас очень поздно или, наоборот, слишком рано. Все спят.

Но должна же она достать воды!

Воду можно найти, если потихоньку спуститься на кухню. Слава Богу, она прекрасно знает старый дом! Ей не нужна лампа, а без света она никого не разбудит. До кухни можно добраться и ощупью. Мэри решила быстренько спуститься, попить в кухне холодной воды и вернуться так, чтобы никто не заметил, что она выходила.

Подойдя к постели, Мэри накинула поверх ночной рубашки синий шелковый халат, вытащила из-под халата волосы и завязала пояс. Осторожно подойдя к двери, тихонько открыла ее и вышла в абсолютно темный коридор. Босиком, на цыпочках, она осторожно сделала несколько шагов и замерла.

В липкой темноте светился кончик зажженной сигары. Женщина замерла. Сигара загорелась ярче и придвинулась ближе.

Мэри начала поспешно отступать, наткнулась на стол и оказалась в ловушке.

Дорогу ей преграждал вспотевший, обнаженный до пояса капитан Найт. Крохотный огонек сигары отбрасывал маленький кружок света и освещал нижнюю часть красивого мужского лица.

Он ничего не сказал, просто вынул изо рта сигару и потушил ее в пепельнице, стоявшей на столике. Мэри тихонько охнула от страха, уперлась рукой в его нагую грудь и попыталась вывернуться и ускользнуть от него. Но капитан железной рукой обнял ее за талию и прижал к своему длинному поджарому телу. Женщина задрожала. Она напрягала глаза, но не могла его разглядеть, лишь чувствовала горячее тело и тепло его дыхания на своем лице.

– Не надо! – слабым голосом пробормотала она.

– Боюсь, мне все же придется это сделать! – ответил Клей и прижался к ее губам в долгом, захватывающем дух поцелуе.

Когда он, наконец, отпустил ее губы, Мэри без сил прислонилась к нему – ее пылающая щека соприкоснулась с гранитными мускулами его влажной от пота груди.

Она закрыла глаза и глубоко вдохнула чистый мужской запах. Ее душа и тело вступили в противоречие. Но ей все же удалось сделать едкое замечание:

– Вы получили место в Аннаполисе потому, что занимались со мной любовью, капитан. Разве вам этого мало?

Длинные пальцы капитана перебирали пряди ее волос. Он приподнял ее лицо, оторвав его от своей груди.

– Спасибо, вполне достаточно! – с сарказмом ответил он, желая причинить ей боль.

И это ему удалось.

– А ты, Мэри? Ты также получила то, что хотела? – Задетая гордость Преблов тут же выдала ответ:

– Разумеется! Конечно, получила! – Ей отчаянно хотелось задеть его, как он только что задел ее. – Я всегда получаю то, что хочу! – похвасталась она, откинув назад голову и напрасно пытаясь его разглядеть.

Но в кромешной тьме она не могла увидеть, как боль исказила его красивое лицо.

Но это длилось лишь мгновение, и он тут же холодно спросил:

– А как же развод? Или ты поняла, что запретная любовь сына портнихи тебе нравилась больше, чем любовь богатого мужа-аристократа?

– Вы подлый, вульгарный ублюдок! – выпалила женщина и попыталась вырваться. – Я ненавижу вас, капитан Найт! Ненавижу всей душой, и буду ненавидеть до последнего вздоха!

– Ну и на здоровье, моя прелесть! – холодно заметил он, крепче сжимая волосы Мэри и приблизив губы к ее губам. – Я как раз сейчас собираюсь зацеловать тебя до смерти!

Глава 26

Капитан наклонил свою темноволосую голову и крепко поцеловал Мэри. Его горячие губы грубо прижались к ее открытому рту. Он почувствовал, что женщина сжалась, и понял, что она его боится.

Но ему не было никакого дела до ее чувств.

Мэри изо всех сил пыталась высвободиться из его объятий, но Клей продолжал целовать ее, не отрываясь. Он отказывался ее отпустить. Капитан немного передвинулся, прижав ее спиной к стене и преграждая путь своим худым мускулистым телом.

И продолжал ее целовать.

Мэри стонала, протестуя. Она пыталась повернуть голову, чтобы оторвать от него свои губы. Но его сильные руки крепко держали ее волосы и не давали ей вывернуться.

А капитан все целовал ее и целовал.

Пораженная его яростным натиском, Мэри отчаянно пыталась освободиться. Она изо всех сил колотила кулаками по его обнаженной спине и плечам и негодующе стонала. Но яростный жаркий поцелуй был нескончаемым.

И этот поцелуй потряс до основания все ее существо. Мэри поразилась, ощутив на себе его действие – волна за волной ее охватывали новые волны желания. Возбуждение ее росло. Соски затвердели, а между ног что-то легко запульсировало – захватывающий и дразнящий поцелуй пробудил в ней нечто давно забытое. Все тело Мэри дрожало, словно под действием множества электрических разрядов, вызывавших в ней немыслимое количество неведомых ощущений.

Ее распухшие груди были крепко прижаты к влажному от пота торсу Клея. Сквозь тонкую ткань ночной рубашки завитки влажных волос на его груди терлись о ее затвердевшие до боли соски. Крепко прижатая к телу капитана, Мэри невольно ответила, когда его влажный и скользкий язык глубоко проник в ее рот, не оставив в нем без внимания ни одного укромного уголка, трогая, дразня, наслаждаясь.

Голова у Мэри закружилась, сердце яростно застучало. Ею овладели смешанные чувства. Она предвкушала наслаждение и в то же время возмущалась тем, что с ней происходит. Ей хотелось бы, чтобы поцелуи Клея были ей неприятны, хотелось бы с презрением отнестись к его прикосновениям. Но это было невозможно. Мэри Элен не испытывала ничего подобного с тех пор, как Клей в последний раз держал ее в своих объятиях. Нет, и это неверно.

Она вообще никогда не испытывала ничего подобного.

Мэри помнила нежные, ласковые поцелуи милого юноши. Теперь же она ощутила настойчивые и искусные ласки опытного мужчины и была не в силах противиться этим ласкам. И все же она пыталась бороться, зная, что произойдет, если она уступит.

Мэри отчаянно сопротивлялась темной притягательной силе этого опасного человека, который так крепко держал ее в своих сильных руках. Она была взволнована и шокирована столь явной демонстрацией мужской силы и страсти. Она была в панике. Мэри казалось, что она задыхается, и в то же время это было сладостное ощущение. Каждое смелое движение его языка, каждое движение его губ все сильнее сплавляли их с друг другом. Сильная рука мужчины все крепче сжимала ее талию.

Этот смуглый чувственный соблазнитель своими жадными, обжигающими поцелуями практически лишил ее воли. Мэри уже не могла ничего сделать: она просто млела от яростных, умопомрачительных поцелуев красивого капитана.

Мэри Элен перестала напрасно стучать кулаками по спине и по мускулистым плечам. Она прекратила сопротивляться – перестала вырываться, стараясь освободиться и убежать от него. Долгие опьяняющие поцелуи и горячее, крепкое как гранит прекрасное тело сделали свое дело – они совершенно околдовали слабеющую женщину. Слава Богу, что сейчас темно!

В глубине сознания у Мэри все же мелькнула мысль, что ей угрожает опасность полностью подчиниться этому загадочному мужчине. Она должна либо бороться до последнего вздоха, либо рискнуть, а последнее может повлечь далеко идущие последствия.

Но в этот момент Мэри не хотелось прислушиваться к доводам разума. Ей не хотелось думать. Хотелось только ощущать. В конце концов, Мэри тихонько вздохнула, молча, признавая свое поражение, и обняла капитана за шею своими слабеющими руками.

Опытный капитан уловил момент, когда женщина сдалась. А она действительно сдалась. Сама Мэри еще этого не понимала, но Клей понимал. Он также понимал, что победа была полной.

Теперь эта нежная красавица принадлежала ему.

При других обстоятельствах капитан тут же ослабил бы натиск и стал бы соблазнять ее не спеша. Будучи искушенным, в любовных играх, внимательным и восприимчивым к ощущениям даже самых развратных женщин, он бы воспользовался случаем начать все сначала. Стал бы ухаживать за ней, обольщать ее, нашептывая на ушко ласковые слова, нежно целуя и лаская.

Но напряжение между ними накапливалось слишком долго. Клей слишком сильно ее хотел.

Возбуждение капитана было гораздо сильнее возбуждения Мэри. Кровь в его жилах превратилась в жидкий огонь. Им овладело такое затмевающее разум желание, что он был готов сорвать одежду с ее теплого желанного тела и взять ее прямо здесь, на полу.

Капитан продолжал обольщать ее упоительными поцелуями. Когда он, наконец, оторвался от ее губ, Мэри предприняла последнюю попытку спастись.

– Пустите меня, – прошептала она едва слышно, откинув голову назад.

Сердце ее билось неровно.

Ответом ей был горячий влажный поцелуй в чувствительном месте шеи. Мужчина решительно дернул поясок у нее на талии.

– Нет… Пожалуйста, не надо… – прошептала она, в то время как капитан одним быстрым движением сбросил с нее халат, оставив Мэри совершенно беззащитной в одной влажной тонкой ночной рубашке.

От прикосновения его пальцев, расстегивавших глухой ворот рубашки, голова ее закружилась. Она пыталась сказать «нет», но задохнулась. Мэри чувствовала горячее дыхание Клея на своем плече, и пульс ее стал совсем бешеным. Обнаженная плоть дрожала. Женщина застонала, когда его жадные губы запечатлели поцелуй на ее плече и шее.

Мэри поморщилась, когда теплая мужская рука скользнула внутрь расстегнутой рубашки и легла на ее левую грудь. Он потер большим пальцем затвердевший сосок, и она вздохнула от удовольствия. Капитан тут же закрыл ей рот страстным поцелуем. Ее губы раскрылись. Она вся пылала страстью.

В непроглядной тьме коридора второго этажа Мэри страстно целовала капитана Найта, в то время как он всеми пятью пальцами ласкал и дразнил ее твердый, как алмаз, сосок. Ей было приятно, так приятно, что хотелось, чтобы он не останавливался.

Клей отпустил ее губы, но его рука продолжала ласкать ее грудь. Мэри почувствовала, что он немного передвинулся, и заморгала, пытаясь что-нибудь разглядеть. Но ничего не было видно. Она изумленно застонала, шокированная тем, что горячие губы капитана ухватили сквозь тонкую ткань рубашки ее правый сосок.

– Капитан… Ох… Капитан Найт… – вздохнула Мэри, медленно наклоняя голову. Распущенные волосы закрыли ее разгоряченное лицо. Левой рукой Мэри дотронулась до его широкого скользкого плеча, затем прижала к себе его голову.

Капитан продолжал дразнить и ласкать языком ее твердый, как камень, сосок через влажную, прилипшую к телу ткань сорочки.

– Пожалуйста… Ох, пожалуйста… – шептала она во тьме, ероша тонкими пальцами шелковистые волосы у него на затылке.

Клей накрыл ртом облепленный мокрой тканью сосок и начал сильно сосать его. Мэри судорожно сжала его волосы, крепче прижимая к себе его лицо. Она была вне себя от восторга. Неожиданно ей страстно захотелось его увидеть.

Она знала, что капитан стоит перед ней на одном колене, что его сильная рука обнимает ее талию, а другая ласкает обнаженную левую грудь. И она могла себе представить, как он выглядит, стоя перед ней, – большой чувственный рот прижат к ее груди, прекрасные серебристо-серые глаза закрыты, длинные, черные как смоль ресницы веером лежат на высоких скулах.

Ох, если бы только она могла его видеть!

Но Мэри ничего видеть не могла, а могла только чувствовать.

Она чувствовала влажное тепло его рта на своем пульсирующем правом соске, чувствовала, как его загорелая рука играет с ее левой грудью. Мэри глубоко вздохнула. Неожиданно Клей оторвал губы от ее тела. Он откинул ткань сорочки и снова приник к левой груди. Он ласково покусывал и облизывал сосок, в то время как его пальцы ласкали влажную от поцелуев правую грудь.

Жаркая, душная ночь была очень тихой. Не слышно было даже легкого шелеста ветерка. Никаких звуков в доме. Снизу, от реки, не доносилось никаких голосов. В доме царила абсолютная тишина. Мэри слышала один только этот сосущий звук, и звук этот был исключительно эротичным. Ее охватила дрожь наслаждения. Она наклонилась еще немного вперед, сжимая голову Клея и притягивая се еще ближе к себе.

Неожиданно капитан выпустил изо рта твердый влажный сосок и прижался горячими губами к ее ребрам. Мэри почувствовала, как он стягивает расстегнутую рубашку с ее рук и плеч. Она помогла ему освободить свои руки от рукавов. Когда рубашка повисла у нее на бедрах, она крепко сжала широкие обнаженные плечи Клея.

Потом она закрыла глаза и вздохнула, когда Клей стал целовать ее талию и дрожащий живот, передвигая разгоряченное лицо. Он добрался до маленькой впадинки ее пупка. Мэри не пыталась его остановить, когда капитан сильно потянул ткань и стянул рубашку с ее бедер. Она почувствовала, как тонкая ткань упала ей на ноги, почувствовала, как его ладонь приподнимает ее левую ногу и освобождает ее. Правой ногой он не стал заниматься. Его горячие губы вернулись к обнаженной коже возлюбленной, крепкие руки сжали ее бедра. Мэри вздохнула и застонала, когда его пылающие губы рассыпали поцелуи по ее дрожащему животу, прошлись по косточкам на бедрах; оттуда он вылизал дорожку вниз, к тонким волоскам, спускающимся вниз от пупка.

Клей ласкал ее коленки с ямочками, крепкие бедра, плоский живот. Его губы дразнили и ласкали Мэри до тех пор, пока она не возбудилась настолько, что уже была не в силах стоять спокойно. Все ее тело горело. Мэри казалось, что она больше не может выдержать сладкое мучение. Обнаженная и задыхающаяся, она вся пылала, страсть захлестывала ее все сильнее и сильнее. Она уже и не думала делать вид, что не хочет его. Женщине казалось, что она умрет, если он сейчас отпустит ее. Умрет, если он оставит ее в таком состоянии. Ей нужно – она должна получить – то, что только он мог ей дать.

Мэри страстно желала облегчения, которое обещало ей это незнакомое и в то же время так знакомое ей тело. Она чувствовала, как в ней нарастают боль и блаженство, и каждая клеточка ее напрягшегося тела молила Клея помочь ей, спасти ее, дать ей это облегчение.

Однако когда его разгоряченное лицо уткнулось в завитки светлых волос меж ее дрожащих бедер, Мэри удивленно охнула и оттолкнула его широкие, влажные от пота плечи.

– Нет! – взволнованно воскликнула она, снова принимаясь бороться.

И тут же она почувствовала, как сильная рука раздвигает ей ноги, и ощутила обжигающее дыхание на внутренней стороне бедер. Зубы Клея ласково покусывали ее, а горячие губы целовали. Мэри почувствовала отвращение.

– Нет!.. Прекратите!.. Нет, не надо… перестаньте… – шептала она едва слышно.

Но капитан не перестал.

Шокируя и возбуждая женщину, его язык убрал с дороги завитки светлых волос, и его жаркий рот закрыл пульсирующий, крайне чувствительный участок женской плоти, где находился эпицентр ее желания.

Из горла Мэри вырвалось прерывистое рыдание, и первым ее побуждением было изо всех сил оттолкнуть его. Но прежде чем она успела это сделать, капитан языком коснулся ее так, что все ее тело содрогнулось от изумления и восторга.

Сжимая руками ее обнаженные ягодицы, Клей прижал к ней свое пылающее лицо, терпеливо и искусно лаская своим языком между раздвинутых ног. У Мэри закружилась голова. Никогда в жизни она не испытывала такого бурного экстаза. Она мотала головой из стороны в сторону, прижав ладони к холодной стене. Колени ее дрожали.

Теперь она была рада, что непроглядная тьма скрывает ее позор и восторг. Мэри позволила капитану любить ее таким необычным образом, удивляясь ему и себе, но, в сущности, ей было безразлично, прилично или неприлично они себя ведут. Она судорожно хватала ртом воздух, в то время как лицо Клея прижималось к ней все сильнее и сильнее. Его обжигающий рот настолько возбудил Мэри, что она была уже не в силах понять, хорошо или плохо то, что происходит. Сейчас ей нужен был только этот красивый мужчина, стоявший на коленях между ее ногами в этой кромешной тьме. Мужчина, который ласкал и любил ее таким восхитительным и непривычным способом.

Все ее тело было охвачено огнем. Ни о каком неприятии с ее стороны уже не могло быть и речи. Была только жаждущая удовлетворения самка, требующая от своего партнера довести дело до конца.

Руки Мэри с новой силой вцепились в волосы Клея, она все крепче прижимала к себе его рот. Каждая клеточка ее возбужденного тела кричала, умоляя его дать ей облегчение.

Язык мужчины искусно ласкал пульсирующую плоть до тех пор, пока ощущения целиком не поглотили женщину. Ее разум и тело были ей больше не подвластны. Мэри полностью доверила Клею освободить ее от этого волшебного сладостно-мучительного напряжения. Никогда в жизни она не чувствовала ничего подобного. Ни разу за все годы замужества ее муж не занимался с ней любовью подобным образом. Никогда в жизни она так безоглядно не отдавалась ослепительному блаженству, которое ей приносил такой необычный секс.

Ей хотелось, чтобы это длилось вечно.

Ей хотелось, чтобы это немедленно прекратилось.

Крепко сжимая темноволосую голову Клея, Мэри мотала головой, стонала и вздыхала, побуждая его продолжать, до тех пор, пока она не почувствовала первые путающие признаки приближения оргазма. Чтобы удержаться от крика, она прижала ладонь ко рту и сильно закусила костяшки пальцев с тыльной стороны ладони. Волны ослепительного экстаза накатывали на нее одна за другой. Все охваченное огнем тело Мэри сотрясалось от взрывов.

Накатывали новые и новые волны, и Мэри была признательна мужчине, не отрывавшемуся от нее до тех пор, пока эта бурная кульминация не была завершена. Все закончилось мощной умопомрачительной вспышкой.

Неожиданно колени ее подогнулись, и она почти рухнула на Клея. Сильные руки капитана не дали ей упасть. Он вскочил, подхватил Мэри на руки и понес на хозяйскую половину дома. На свою половину дома. Зайдя в первую комнату, он ногой закрыл дверь и прошествовал прямо в спальню.

По обеим сторонам громадной кровати ярко горели лампы. Их свет ослепил Мэри, и она закрыла глаза.

Капитан Найт положил ее в самый центр мягкой перины. После испытанного ослепительного блаженства ей не хотелось шевелиться. Прекрасное белое тело женщины было неподвижно, глаза ее были закрыты. Мэри вздохнула и совершенно расслабилась. Она блаженствовала, постепенно погружаясь в сладкий сон без сновидений.

Но у капитана Найта были другие планы.

Он поспешно скинул брюки и забрался на постель к совершенно ублаженной, погруженной в летаргию Мэри. Она почувствовала на своих губах его губы. Она ощутила странный вкус, но потом поняла, и ей стало неприятно.

Сонная женщина приоткрыла глаза.

Серебристые глаза капитана смотрели в ее вспыхнувшее лицо. Его загорелая рука коснулась ее бедра.

– А теперь, – сказал он, – я сам буду заниматься с тобой любовью.