Текст книги "Потому что ты моя"
Автор книги: Нэн Райан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Глава 9
Сабелла хлестнула гнедого жеребца и, вонзив шпоры в бока лошади, понеслась по лесистому склону холма.
Прекрасно зная, что Бернет следит за каждым ее движением, она решилась на небольшое представление. Перейдя на галоп, Сабелла направила коня по узкой тропе вдоль края обрыва.
– Господи, осторожнее! – взволнованно прокричал Бернет.
Сабелла рассмеялась и, резко подняв коня на дыбы, послала Берту воздушный поцелуи.
– Оооо, Сабелла! – Берта охватил ужас. – Ради Бога, прекрати!
Увидев, что он поскакал вслед за ней, Сабелла понеслась по тропе вверх. Достигнув вершины холма, она направила лошадь в долину. Эхо доносило до нее голос Берта: «Сабе-елла».
Сабелла засмеялась. Итак, она выиграла первый раунд. Второй раунд состоится в полночь.
В глубоких карих глазах появилась тревога. При воспоминании о властном поцелуе Берта дрожь пробежала по ее телу. И это не была дрожь отвращения.
Сабелла никогда не обманывала себя. Берт Бернет ей нравился. Он был удивительно Красив. Густые, черные как смоль волосы, от природы смуглая кожа, ставшая под жарким солнцем Калифорнии еще темнее, серые глаза, прямой, четко очерченный благородный нос, чувственный рот, редкостное обаяние и жажда жизни делали его неотразимым.
Лицо Сабеллы стало жестче.
Немудрено быть веселым, счастливым и красивым, когда жизнь так великолепно легка, а все, что ни есть на земле, принадлежит тебе.
Сабелла нахмурилась. Она подумала о самой дорогой для нее женщине, чья молодость и красота увяли гораздо раньше срока и которая только и делала, что мыла полы, готовила еду и гладила горы чужого белья. Как хорошо она помнила эти вечно усталые, печальные глаза!
Чтобы заработать пару монет для своего ребенка и павшего духом мужа-инвалида, несчастная женщина бралась за любую работу.
Когда-то красивая, она рано состарилась. Ее бледное, изможденное лицо сморщилось под безжалостным солнцем Аризоны, а темные, густые волосы потеряли блеск и поседели. Гибкое тело высохло, словно из него ушла жизнь. И вскоре душа действительно покинула исстрадавшееся тело.
А ведь она тоже могла быть молодой, здоровой и красивой, если бы жизнь ее была так же легка и безоблачна, как жизнь Берта и его друзей, и на которую она имела все права от рождения.
На глаза набежали непрошеные слезы. Сабелла постаралась прогнать их. Она не может переделать прошлое, но она может изменить будущее. И она изменит его.
Вечер у Джины тянулся ужасающе долго.
Берт украдкой бросал взгляды на стоящие на камине витиеватые французские часы. Он буквально считал минуты до долгожданного свидания.
– Так как? – Джина смотрела на Берта в ожидании ответа. – Что бы ты выбрал?
Берт словно очнулся:
– Прости, дорогая. О чем ты говорила? Джина вздохнула и покачала головой.
– Знаешь, Берт, иногда мне кажется, что ты совсем не обращаешь на меня внимания.
– Я люблю тебя. – Берт механически изобразил лучшую из своих улыбок. – Пожалуйста, повтори, что ты сказала...
– Я спросила, как ты думаешь, мне больше идет бежевый цвет или темно-лиловый? Во время свадебного путешествия я хочу надеть свой дорожный костюм.
– Да, – улыбаясь, кивнул Берт. – Вне всякого сомнения.
Зеленые глаза Джины сверкнули от досады.
– Что не ответ, ты не слушаешь меня!
– Ты права, – смущенно признался пойманный с поличным Берт. – Я ужасно устал. У меня был долгий, трудный день на ранчо.
Он потер глаза и добавил:
– Как ты думаешь, это будет непростительная грубость, если я скажу тебе «спокойной ночи» и уйду немного раньше?
– Господи, еще только одиннадцать. На тебя это совсем непохоже. Устал! Особенно в субботу вечером.
Берт погрозил ей пальцем.
– Ты тоже не слушаешь меня. Я повторяю: у меня действительно был трудный день.
– Ладно, ладно. Поезжай домой и завтра хорошенько отдохни.
Берт мгновенно согласился:
– Все, что мне нужно, – это один день отдыха.
– Не забудь завтра быть к семи. У нас обед в честь Джуда Файта. Приедут лучшие папины друзья: Том и Вивиан Джентри, семья Робфрендзов, дон Мигель Андрее Амаро...
– Приеду. – Берт резво вскочил на ноги, забыв, что он должен выглядеть усталым.
Прощаясь в дверях, Джина обняла Берта за шею:
– Отправляйся спать, милый, и постарайся увидеть.
Улыбаясь, Джина смотрела, как Берт пересек каменную террасу, через ступеньку слетел по лестнице и впрыгнул в двуколку.
Как только она отъехала, улыбка исчезла с лица Джины.
– Джулио! Джулио! – хрипло кликнула она слугу, – Где ты? Сейчас же иди сюда!
В дверях появился пожилой, маленький мексиканец.
– Si, senorita Джина. Что вы хотите, а то я уже собрался спать?
– Приведи мне Франко и Санто, – приказала она. Джулио озадаченно поднял седые брови и молча смотрел на хозяйку.
– Чего ты ждешь?
Джулио растерянно развел руками.
– Senorita Джина, сегодня суббота и уже почти ночь; Их здесь нет. Они, вероятно, в городе.
– Приведя их ко мне! – взорвалась Джина. – Мне нужны Франко и Санто! Сейчас! Немедленно!
Добравшись до города, Берт направился к Гранд-отелю, архитектурный стиль которого представлял собой странную, но довольно приятную смесь испанской готики и итальянского ренессанса. Остановившись перед входом, Берт отпустил слугу, вручив ему пару монет, и вместо того чтобы направиться в гостиницу, поспешил прочь. Улыбаясь, Берт тешил себя мыслью, что сегодня ночью он вернется в номер Гранд-отеля, и возможно, не один.
Старая гостиница в лунном свете выглядела тихой и унылой. Берт прошел через сад с благоухающими цветами и фонтанчиками, миновал разрушенную во время землетрясения церковь, старое индейское кладбище, где покоились останки тех, кто когда-то строил ату гостиницу, и остановился перед маленькой часовней, самой старой в Калифорнии постройкой миссионеров. Толкнув тяжелую резную дверь, он вошел внутрь.
Время тянулось медленно. Берт нервно ходил по гулкой часовне. Она придет, говорил он себе. Она придет, но заставит ждать до последней минуты, будет мучить его до тех пор, пока не пробьет полночь, а то и дольше.
Берт остановился, снял пиджак и повесил на спинку деревянной церковной скамьи, потом, ослабив галстук, расстегнул пуговицы на воротнике рубашки. Сунув руки в карманы, он принялся нервно перебирать пальцами лежавшие там монеты.
Потом опять походил, позвякивая монетами, пощелкал пальцами, повторяя себе, что она обязательно придет.
Быстро устав от этого занятия, Берт стал хрустеть суставами пальцев: по очереди тянул каждый палец за фалангу, пока не раздавался щелчок. Так он ходил и хрустел, хрустел и ходил.
Наконец раздался звук тихих шагов и шорох платья.
Берт коротко вздохнул, неслышно подошел к двери и встал там, прижавшись спиной к кирпичной стене.
Когда Сабелла открыла тяжелую деревянную дверь, часы на башне пробили полночь. Шагнув в темноту, она прошла несколько шагов и остановилась.
Сабелла не могла видеть Берта, но чувствовала, что он здесь. Она почти физически ощущала его присутствие. Сильные, загорелые руки нежно обняли ее за плечи, скользнули вниз и властно обвились вокруг талии. Над ухом раздался тихий бархатный голос:
– Я боялся, что ты не придешь.
Глава 10
Смех Сабеллы наполнил тишину святилища.
– Ты лжешь, Берт Вернет, – нежно сказала она, слегка запрокинув голову и глядя ему в глаза. – Да еще в таком святом месте, как это.
– Я лгу? – Он крепче сжал ее в объятиях.
– Конечно. Ты отличено знал, что я приду. Так же как и я знала, что ты ждешь меня здесь.
– Поцелуй меня. – Берт приблизил губы почти вплотную к ее губам. – Поцелуй меня, Сабелла Риос, – повторил он и поцеловал сам, поцеловал удивительно нежно и трепетно.
Не отрывая теплых губ, прошептал:
– Ты как ангел, живущий в этой церкви, Сабелла, ты ангел?
– Нет, я далеко не ангел.
– И слава Богу. – Берт снова поцеловал ее. Притянув Сабеллу к себе, он принялся покрывать поцелуями лицо, шею, руки.
– Пожалуйста, – почти беззвучно прошептала Сабелла, – остановись. Еще немного, и я упаду в обморок.
– Еще только один поцелуй. Только один, и все.
Он запрокинул голову Сабеллы и, прежде чем поцеловать, долго смотрел на нее. Зная, что сегодня это будет последний поцелуй, Берт хотел сделать его незабываемым, долгим и страстным, чтобы ночами вспоминать о нем.
Он начал медленно, легко, едва касаясь губами левого уголка рта Сабеллы, затем покрыл его дождем крошечных поцелуев, пока ее губы не раскрылись в нежной готовности.
Но Берт медлил. Он дразнил ее. Обхватив ртом ее нижнюю губу, потом верхнюю, он мучил Сабеллу долгой прелюдией предстоящего поцелуя, ждал, пока ее тело затрепещет.
Берт провел языком по краю губ Сабеллы и скользнул вглубь. Сабелла вздрогнула. В этот момент она ненавидела Берта Бернета за его уверенность в том, что она уже покорилась ему, но еще больше она ненавидела то жуткое, невыносимое ощущение, которое зарождалось в ней, пока, его губы касались ее губ.
Берт слегка прикрыл глаза. Одной рукой он нежно поддерживал ее затылок, другой обнял за талию и, мгновение помедлив, скользнул ниже.
Сабелла пыталась сопротивляться его непозволительной вольности, но недолго. Берт перестал дразнить ее, и его губы прильнули к ее рту в жарком, требовательном поцелуе. Сабелла почувствовала, что у нее подгибаются колени, и она бы упала, если бы Берт не держал ее. А он, крепко держа красавицу за нежные округлости ягодиц, ритмично прижимал ее к себе навстречу движениям своих бедер.
Замирая от ужаса, Сабелла позволила ему эту новую вольность: она должна заставить Берта Бернета захотеть снова увидеться с ней.
Поэтому она была послушна его воле, пока не удостоверилась, что он сгорает от желания. Тогда она попыталась вырваться из его объятий. Он отпустил ее губы и, тяжело дыша, откинул голову назад и закрыл глаза.
– Берт, я должна идти, – прошептала Сабелла, опустив голову ему на грудь.
Щекой она ощутила гулкие удары его сердца и почти испугалась бешеной страсти, которую пробудила в нем.
– Крошка, нет. Не уходи.
– Моя компаньонка... она будет беспокоиться.
– Нет, не будет. Она давно спит и ничего не узнает. Останься со мной.
Его руки крепче обняли ее.
– Не могу.
Сабелла подняла голову и посмотрела на него. Его глаза были закрыты; словно от боли, на щеке подрагивал мускул.
– Мы встретимся завтра, – пообещала она. Берт открыл глаза. Он все еще крепко прижимал Сабеллу к себе.
– В полумиле от города... есть место. Его называют «Мыс», – с трудом произнес он, стараясь совладать с дыханием.
– Я знаю, где это.
Берт облизнул пересохшие губы.
– На рассвете.
– Я приду. – Сабелла наконец высвободилась из его объятий.
– Ты поцелуешь меня утром так же, как сегодня?
– Еще крепче.
Сабелла толкнула тяжелую дверь и выскользнула из часовни, оставив его потрясенным, возбужденным и совершенно околдованным.
Сабелла быстро пересекла залитый лунным светом церковный дворик. Боясь, что Берт догонит ее, она не решилась замедлить шаг, пока не свернула за угол.
Лишь тогда она перевела дух и направилась в гостиницу «Ласточки».
В этот поздний час в городе было тихо и пустынно. Над побережьем Южной Калифорнии стояла теплая, весенняя ночь. Легкий бриз доносил запах моря, а со двора ближайшего дома слышались негромкие звуки гитары. Сабелла спустилась по Камино Капистрано, главной городской улице, и пошла в направлении пивной Бальбоа. Оттуда раздавались мужские крики и визгливый женский смех. До гостиницы оставалось всего полквартала, когда из дверей пивной вышел высокий, худой человек. Он чиркнул спичкой, осветив на мгновение лицо, и зажег торчащую в зубах сигару.
Это был зловещего вида латино-амерпканец, одетый в черное, с впалыми щеками, холодными, черными глазами и шрамом на правой щеке.
Когда сигара разгорелись, мексиканец вытащил нож, и в лунном свете зловеще блеснуло лезвие. Однако это страшное оружие на сей раз служило вполне мирным целям: острием мексиканец принялся спокойно чистить ногти. Гостиница «Ласточки» располагалась с другой стороны пивной, но Сабелла предпочла юркнуть между двумя домами и сделать крюк по темной аллее, чем встретиться со страшным мужчиной с ножом в руках.
Добравшись до гостиницы, Сабелла быстро взбежала по лестнице на второй этаж и бесшумно скользнула в свой номер. Стараясь не разбудить спящую в соседней комнате Кармелиту, она разделась и, надев батистовую ночную рубашку, юркнула в постель.
Лежа в кровати и забыв про мексиканца, Сабелла перебирала в уме события последней недели.
Пока все шло даже лучше, чем она ожидала. Берт Бернет увидел ее всего неделю назад и уже воспылал такой любовью, что даже сбежал пораньше от невесты, чтобы встретиться с ней.
Сабелла разрабатывала план своих дальнейших действий, как настоящий полководец, Она знала, что в ближайшие дни и недели ей придется пройти буквально по лезвию ножа.
Если она хорошо сыграет свою роль, то не позже чем через месяц Берт Бернет расторгнет помолвку с Джиной де Темпл.
Сабелла мечтательно вздохнула и по-кошачьи потянулась. Все идет замечательно: начиная с приезда в Калифорнию, она опережает свое расписание. До приезда в Сан-Хуан-Капистрано она полагала, что пройдет не меньше двух месяцев, прежде чем Берт Вернет решит, что не может жить без нее, а ведь тогда она даже не знала, что он помолвлен. Если она не допустит оплошности, то через неделю, максимум через две, он влюбится в нее окончательно и сделает предложение.
Она не примет его сразу, а заставит помучиться, но не очень долго. Небольшой суммы денег, которую она копила годами, хватит лишь на несколько месяцев, поэтому она должна стать его женой до того, как эти деньги иссякнут. К тому же промедление опасно. Слишком велик риск, что он узнает, кто она, К концу лета они должны пожениться, и тогда... тогда...
Взгляд Сабеллы стал холоден и жесток.
Вот тогда и сработает ее тщательно задуманный план наказать жадное, коварное семейство Бернетов.
Представив, через что ей придется пройти, Сабелла невольно вздрогнула и торжественно поклялась, как клялась уже по меньшей мере тысячу раз, что заставит Бернетов заплатить за все горе, которое они причинили ее семье. Обоих Бернетов.
Что может быть лучше, чем отобрать у старика его обожаемого сына и женить. Да на ком! На ней! А что касается Берта, то его она тоже лишит сына, их сына, ее и Берта Бернета, который станет единственным наследником Линдо Виста.
Глава 11
Не одна Сабелла в эту ночь строила планы.
Но у Берта были свои соображения, и они не предполагали ни длительных отношений, ни тем более женитьбы на Сабелле Риос.
После ухода Сабеллы он остался в часовне, Эта женщина привела его в такое состояние, что ему было неловко показаться на улице. Он ждал, пока сердце перестанет бешено биться, дыхание станет ровнее и в плену узких брюк успокоится непокорная плоть.
Стиснув зубы, Берт стоял в доме Бога, ощущая себя почти дьяволом из-за женщины, совершенно незнакомой ему, загадочной белокурой красавицы, от одного слова или прикосновения которой у него начинали дрожать колени. Он не знал, кто она, откуда приехала и что от него хочет. Зато он знал, что он хочет от нее. И чем скорее он это получит, тем скорее забудет о ней. Красивая, загадочная Сабелла Риос интересовала его только физически. Он хотел ее. Сгорал от желания. Умирал.
Она приехала в Капистранр с дуэньей, увидела его на вечере по случаю его же помолвки, их взгляды встретились. Она понравилась ему. Он понравился ей. Теперь она прибежала к нему ночью, рискуя быть пойманной, и только для того, чтобы увидеться с ним. Он был уверен, что она сделала это не для того, чтобы говорить о возвышенных материях. Они вообще вряд ли сказали друг другу хоть десяток слов.
Берт считал, что Сабелла хотела того же, чего и он. Несколько уединенных часов в стоге сена с пылким незнакомцем, которому, как и ей, есть что терять, если их поймают. Поэтому он должен соблазнить ее... или она его... в течение двух-трех дней. Или ночей. Они будут заниматься любовью, пока не растратят свой пыл, и на этом все кончится. Все счастливы и никаких нежных чувств. Прощай, крошка. Adios, querida. Белокурая искусительница найдет новое увлечение, а он женится на Джине де Темпл и станет верным и преданным мужем.
Наконец Берт, насвистывая, вышел из часовни. На мгновение его посетила мысль зайти в пивную Бальбоа и пропустить на ночь стаканчик, но он быстро передумал.
Берт направился в Гранд-отель, где в испанском крыле отеля, на последнем этаже, семья Бернетов снимала номер. Как и отец когда-то, Берт оставался в гостинице, когда ему не хотелось тащиться шесть миль домой на ранчо.
Берт не спеша пересек тщательно ухоженный дворик перед гостиницей, где под раскидистыми дубами стоили старинные испанские пушки. Апельсины и лимоны, отгораживающие дворик от дороги, уже цвели.
Поднявшись по каменным ступенькам, Берт вошел в просторный вестибюль. Его взгляд упал на открытую дверь гостиничной часовни: там в лунном свете поблескивали витражи и массивный, из золотого листа алтарь семнадцатого века, привезенный из Мексики.
В вестибюле никого не было. Пройдя через холл, Берт остановился у стойки, за которой с важным видом стоял портье.
– Прости, Джордж, что беспокою тебя в этот час.
– Никакого беспокойства, мистер Бернет. Всегда рад услужить, сэр.
Он достал ключи от номера Бернетов:
– Вам еще что-нибудь нужно?
– Пусть завтра к пяти утра мне на заднем дворе приготовят лошадь. – Он улыбнулся и уточнил: – Сегодня.
– Считайте, что уже сделано.
Наверху, в просторной спальне, Берт отдернул тяжелую бархатную штору и открыл узкие окошки, выходящие на океан. Задул ночной бриз. Тяжелые шторы затрепетали, а шелковое покрывало на массивной, красного дерева кровати покрылось рябью.
Большая кровать стояла точно в центре комнаты и, согласно указаниям Берта, была развернута так, чтобы лежащему на ней открывался вид на бескрайний Тихий океан, посеребренный сейчас лунным светом.
Берт глубоко вздохнул, разделся и лег в постель. Разочарованный, что ему не удалось заманить прекрасную Сабеллу Риос в эту огромную кровать, он, засыпая, пообещал себе, что она скоро будет в ней. Обнаженная, горячая. Его.
Наверное, сейчас она спит на узкой, кровати в маленьком, обшарпанном номере гостиницы «Ласточки», а могла бы лежать в этой огромной, мягкой кровати рядом с ним.
Берт улыбнулся и закрыл глаза. Вскоре, убаюканный звуками ночи и прохладным бризом с моря, он уснул.
В гостинице «Ласточки», в номере на втором этаже, Сабелла тоже спала.
А в это время долговязый мужчина в черном все еще стоял с ножом на тротуаре около пивной Бальбоа.
Зажав в зубах тонкую коричневую сигару, он любовно, словно лаская, провел большим пальцем по остро заточенной стали ножа. Дверь пивной распахнулась, и из нее вышла женщина, молодая, хорошенькая мексиканка с густыми, черными волосам!! и большими карими глазами. Пошатываясь, она подошла к мужчине и обвила его сзади руками.
– Ты вернешься, querido[1]1
querido – дорогой (исп.).
[Закрыть]? – спросила она.
– Рог supuesto[2]2
Por supueslo – конечно (исп.).
[Закрыть]. – Мексиканец выплюнул сигару на тротуар.
Он не двинулся с места и даже не повернулся, чтобы взглянуть на нее.
Но женщина не унималась. Она прижалась пышной грудью к его худой спине и обняла еще крепче. Одетый в черное мужчина, неожидан но «хват и в ее за цветастую юбку, развернул женщину перед собой. Она взвизгнула от ужаса и восторга. Острие ножа уперлось ей в горло. Испуганная и возбужденная одновременно, она смотрела в его холодные черные глаза.
– Как твое имя, querida[3]3
querida – дорогая (исп.).
[Закрыть]? Я забыл.
– Рамона! – воскликнула» она, цепляясь пухлыми пальцами с длинными красными ногтями за его рубашку. – Ты что, забыл, как заставил свою Району стонать?
Она засмеялась.
А он нет.
– Что случилось? Ты сердит на свою Району?
Тонкие губы под густыми черными усами на этот раз изогнулись в недоброй улыбке, шрам на правой щеке натянулся.
– Сердит? – переспросил он. – Когда я рассержусь, ты сразу узнаешь об этом.
– Тогда идем назад. Мы будем пить и играть и отлично проведем время.
Он слегка надавил острием ножа на загорелую шею Рамоны и просунул колено ей между ног.
– Ты хочешь поиграть, querida? Она испуганно кивнула.
– Что ж, поиграем. Мы будем играть здесь, – сказал он, водя ножом по ее шее и поднимая колено все выше, под складки цветастой юбки.
– Стони, – приказал он. – Я хочу услышать, как моя Рамона стонет.
– Остановись, – попросила Рамона. Ее глаза округлились, пышная грудь взволнованно поднималась и опускалась. – Pоr favor! Нет, нет! Оооо! Аааа! – простонала она то ли от страха, то ли от возбуждения.
На загорелой шее мулатки появилась ярко-красная капля крови. Латино-американец отнял нож от ее горла и удовлетворенно улыбнулся. Он завороженно следил, как алая капля медленно темнеет, становясь винно-красной, потом прижал к ней палец и, проведя им по своей нижней губе, жадно слизнул кровь.
Женщина с облегчением вздохнула, когда он убрал нож и липкими руками обнял ее за талию. Прижимая Району спиной к ограде, мужчина поцеловал ее в горло и припал губами к ране. В этот момент к пивной подкатила запыленная коляска и остановилась прямо перед входом.
Из нее выскочил пожилой мексиканец и, подбежав к деревянному тротуару, схватил за рукав одетого в черное мужчину.
– Франко! Франко! – крикнул Джулио Вальдес. Франко медленно поднял голову, чтобы посмотреть, кто его зовет, нахмурился и снова нагнулся к шее Рамоны. Тонкие губы сомкнулись на загорелой коже, послышался хлюпающий звук.
– Рог favor, Франко, – сказал встревоженный Джулио Вальдес, – ты должен ехать.
– Отойди от меня, старик. – Черные глаза Франко горели огнем. – Что бы ни случилось, я занят, – сказал он.
Женщина в его объятиях захихикала.
– Нет, Франко, обожди. Послушай. Senorita Джина, она послала меня и сказала...
– Джина? – Франко поднял голову, сразу потеряв интерес к женщине. – Я нужен Джине?
– Si, si. Она говорит мне: «Джулио, позови Франко и Санто!» А я говорю: «Сейчас?» А она: «Сейчас, ночью. Они нужны мне».
Тряся для пущей убедительности седой головой, Джулио добавил:
– Я бросился искать тебя, но я не знал, где ты...
– Я был здесь весь вечер, старый дурак, – сказал раздраженно Франко и так внезапно отпустил женщину, что она от неожиданности потеряла равновесие.
Пошатнувшись, она схватилась за него и снова обняла за шею.
– Не оставляй меня, Франко. Мы пойдем ко мне. Ты можешь достать свой нож... и заставить свою Рамону стонать всю ночь!
– Заткнись, сука! – сказал Франко, стараясь расцепить ее руки.
– Si, si. Хорошо, Я не скажу ни слова. – Района упрямо цеплялась за его шею. – Я сделаю для тебя все...
Франко разнял руки Рамоны и с такой силой толкнул ее, что она упала на колени. Протянув к нему руки, она зарыдала, умоляя, чтобы он не уходил. Потеряв терпение, Франко с размаху пнул ее ногой. Женщина, не издав даже стона, упала навзничь.
Джулио с испуганным видом быстро нагнулся к ней.
– Рамона, что с тобой? Dios! Ты жива? Франко, даже не оглянувшись, поспешил к коляске.
– Подожди, Франко. Поезжай на своей лошади. Я отвезу Району домой, а потом...
– Ты же знаешь, что Джина не выносит лошадиного запаха, – отозвался Франко, развязывая поводья. – А ты вернешься на ранчо на моем мерине.
– А как же Рамона... ты же не собираешься... Но Франко уже не слышал его.
Он забыл про Району. Его мысли были заняты другой женщиной – богатой и утонченной, тон женщиной, которая послала за ним поздно ночью.
Торопясь скорее попасть домой, к ней, Франко безжалостно хлестал коней. Через несколько минут показался особняк де Темплов.
Соскочив с подножки, Франко бросил поводья сонному слуге и поспешил к дому, на ходу приглаживая руками волосы и облизывая тонкие губы, чтобы удостовериться, что на них не осталось крови. Пересекая на цыпочках выложенный камнем внутренний дворик, он обнюхал себя и, не почувствовав ни лошадиного запаха, ни запаха дешевых духов Рамоны, довольный собой, бесшумно взобрался по наружной лестнице на балкон второго этажа и направился к освещенной комнате, которая, как он знал, принадлежала Джине де Темпл.
Он осторожно постучал в дверь.
Через некоторое время дверь открыла хмурая, сонная женщина – личная служанка Джины.
– Что, у тебя нет других дел, как стучать по ночам? Иди в свой чулан и проспись. Ты пьян.
– Петра, милашка, наша любовь взаимна, – сказал Франко ехидно.
– Нечего любезничать со мной, ты, костлявый ублюдок со змеиными глазами. Уходи! Убирайся, пока я...
– Ты не права, Петра, – раздался сзади спокойный голос Джины. – Я просила Франко прийти сюда сегодня вечером.
Негодующая Петра все еще стояла, загораживая дорогу. Наконец она повернулась и сказала:
– Уже не вечер. Сейчас два часа ночи, и он не войдет в этот дом, пока я...
– Иди спать, Петра, – приказала Джина. Бормоча что-то по-испански, оскорбленная служанка громко хлопнула дверью своей комнаты.
– Заходи, Франко, – ласково проворковала Джина. – И прикрой дверь.
Скрестив руки на груди, она остановилась у белого мраморного камина. Длинный бледно-розовый атласный халат, расшитый бельгийскими кружевами, выгодно подчеркивал ее изящную фигуру; распущенные волосы в беспорядке рассыпались по плечам, а самая непокорная прядь упала на лицо.
Джина прекрасно видела неприкрытый голод в глазах Франко: он хотел ее. Всегда. Берт часто предостерегал Джину, говоря, что это опасный человек и ему нельзя доверять, но она не боялась Франко. Сейчас же это был самый нужный человек для нее: он сделает все, о чем она попросит.
Джина быстро отвернулась, чтобы скрыть от Франко, как забавляет ее его вид.
– Где Санто?
– Не знаю, – соврал Франко. – Но Санто не понадобится. Я все сделаю для вас сам.
Джина улыбнулась ему:
– Конечно. Присядь, Франко.
Отряхнув брюки, он сел на обитый персикового цвета парчой диван. Джина села рядом.
– Окажи мне любезность, Франко.
– Говори какую, Джина. Я сделаю все, что ты захочешь.
Джина откинулась на спинку дивана и положила ногу на ноту. Розовый атласный халат распахнулся и открыл ночную рубашку, не скрывающую полную грудь Джины.
Черные глаза Франко, не отрываясь, следили, как пальцы Джины лениво перебирают край ткани у бедра.
– Это касается Берта. – Край халата слегка приоткрылся, обнажив изящную лодыжку и маленькую ступню в ночной матерчатой туфле на высокой каблуке. – С Бертом что-то происходит.
– Какое это имеет отношение ко мне? – Смуглое лицо Франко напряглось при упоминании имени Берта.
Его отвращение к Берту ни для кого не было секретом. Он родился на Линдо Виста в 1845 году. Когда ему было десять лет, его вместе с младшим братом Санто и родителями выгнали с ранчо только потому, что они мексиканцы.
– Франко, могу я доверять тебе? – Джина положила руку ему на колено.
Франко напрягся. Прежде чем он собрался ответить, Джина продолжила:
– Я хочу, чтобы ты последил за Бертом.
Она подняла руку и накрутила длинный черный локон на палец.
– Я хочу знать, где он и что делает каждый час дня и ночи. Поможешь мне?
С трудом отрывая взгляд блестящих черных глаз от родинки между полных грудей, Франко сказал:
– Раз ты этого хочешь, конечно. Но мне кажется, что Берт все время с тобой.
– А сейчас ты его здесь видишь? – Джина решительно взмахнула рукой. – Он уехал от меня час назад, сказав, что устал. Но я не верю ему.
Она облизнула губы кончиком розового языка.
– Так как?
– Я все о нем узнаю.
– Я знала, что могу на тебя рассчитывать.
Джина поднялась, давая понять, что их встреча окончена и ему пора уходить. Франко встал и направился к двери. Джина последовала за ним, и, когда Франко открыл дверь, она легко коснулась его спины. Он обернулся.
– Скажи мне кое-что, Франко. – Ее лицо стало мрачным. – Только не лги.
– Я никогда не лгал тебе, Джина.
Она почти вплотную приблизилась к мексиканцу.
– Тебе кажется... может так быть, что... – Джина закусила губу и опустила глаза, потом медленно подняла их, – что я больше нежеланна?
– Ты самая желанная женщина на свете, – взволнованно ответил мексиканец.
– Спасибо, Франко. – Джина улыбнулась и подтолкнула его к двери. – Что бы я без тебя делала?
