Текст книги "Отдать свое сердце"

Автор книги: Нэн Эскуит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Она встряхнулась, поразившись, с чего это ей вздумалось грезить о Роджере. «Что это на меня нашло?» – строго спросила она себя и решила, что поводом для этих странных размышлений, видимо, послужила встреча с Антеей.

Воскресный день выдался ясным и тихим. Лиз изо всех сил старалась гнать от себя мысли о том, как прекрасна сейчас природа вокруг фермы Джеффа. Лютики желтым ковром устилают заливные луга в тех местах, где пасутся лошади Джеффа. Бикон-Хит, куда они собирались поехать верхом, сейчас, наверное, весь залит солнцем. От жары легкое марево расстилается над серебристо-серой травой. Но даже такой волшебный день мог бы стать еще прекраснее оттого, что они с Джеффом были бы вместе и весело скакали бы бок о бок по полям.

«Ну что ж, – пыталась утешить себя Лиз, шагая к остановке бедингхэмского автобуса, – ведь и на чай к Антее Бартон тоже очень приятно пойти в воскресенье».

Автобус останавливался почти перед домом Антеи, и Сьюзан уже слонялась у ворот, поджидая Лиз.

– Привет. А у меня нет коклюша, – сообщила она с деловым видом. – Но я считаю, что ужасно скоро будет. Миссис Дженнингс – она маме помогает по дому – говорит, что я не успею оглянуться, как он начнется. – Она серьезно посмотрела на Лиз большими голубыми глазами: – А у тебя был коклюш?

Лиз кивнула и, взяв Сьюзан за руку, направилась вместе с ней к дому.

– Да, только очень, очень давно.

Сьюзан посмотрела на нее с интересом:

– Очень давно? А когда это было, лет сто назад, да?

Лиз рассмеялась. Из кухни вышла Антея:

– Привет, Лиз. Что за чудесный день сегодня!

У нее из-за спины появился Тим, немного бледный и исхудавший.

– А вот и наш больной. Тим, иди поздоровайся как следует с Лиз.

Тим подошел к Лиз, держа на руках маленького коричневого щенка.

– Здравствуйте, Лиз. А это Виски – он болел, когда вы прошлый раз к нам приезжали. А теперь ему уже лучше. Это дядя Роджер его вылечил.

Лиз погладила жесткую шерсть щенка, заглянула в его грустные карие глаза:

– Очень хорошо. Какой он у тебя славный. А можно мне его подержать?

Тим протянул щенка Лиз.

– Он не кусается, – сразу сообщил он. – Он очень добрый и ласковый.

Слово «добрый» не могло в должной мере передать отчаянной радости, с какой приветствовал Лиз новоявленный друг. Его крошечное тельце вертелось от восторга, а мокрый язычок тыкался в руки и щеки.

Антея провела Лиз по комнатам и показала ей весь дом. Он оказался не слишком большим, зато обставлен был чрезвычайно мило. Для своей спальни Антея выбрала кремовый цвет, в комнате Сьюзан царил персиковый, а у Тима – яблочно-зеленый. Стены кухни были выкрашены простой побелкой, на полу лежали темно-красные плетеные коврики, на окнах висели занавески в красно-белую клеточку. Все вокруг радовало глаз.

У Лиз вырвался невольный вздох. Ей вдруг тоже захотелось иметь такой уютный домик.

– Просто прелесть, – сказала она Антее. – По-моему, у тебя все получилось замечательно. Лучше даже представить невозможно. Знаешь, у тебя не такой искусственный декор, как бывает иногда, – вроде бы все идеально, но жить там как-то не хочется. А у тебя… – Она выразительно обвела рукой вокруг, посмотрела на Антею и рассмеялась. – А у тебя все как-то живо и очень уютно.

Антея тоже рассмеялась, но в ее улыбке вдруг проскользнула нотка горечи.

– Я рада, что тебе у нас понравилось, Лиз. Это ведь мой первый настоящий дом. По-моему, это даже забавно. Когда Тони был жив, мы жили буквально на чемоданах. Все время скитались по каким-то захолустным дырам, съемным квартирам, случайным отелям. Даже в мирное время офицеров часто переводят с места на место. Иногда это превращается просто в кошмар. Когда родился Тим, было особенно тяжело. – Она вздохнула. – Господи… ты не представляешь, как хозяева ненавидят квартирантов с маленькими детьми! Я все время мечтала, что когда-нибудь у нас будет такой вот домик. Когда-нибудь.

Лиз вдруг заметила, как прекрасные светло-карие глаза, устремленные на нее, наполнились печалью.

– А когда мы наконец-то переехали в свой собственный дом – мы были уже одни. Тони убили.

Лиз не знала, что сказать. Инстинктивно она протянула Антее руку, и на минуту их руки соединились в горячем дружеском пожатии. Потом Антея улыбнулась и встряхнула головой:

– Ой, я не хотела наводить на тебя тоску. Просто так получилось… – Она вздохнула. – И когда кто-нибудь хвалит наш дом, вдруг все это снова вспоминается. Какая грустная ирония судьбы. Ведь в жизни часто случается так, что то, о чем мы мечтаем, лучше бы и не исполнялось.

– Да, верно, – задумчиво согласилась Лиз.

Они вернулись в гостиную, и Антея сказала уже довольно бодро и спокойно:

– Этот дом мне купили родители Тони. Чтобы детям было где жить. А сами они живут в Феликстоу– мы довольно часто ездим к ним в гости. – Она взяла с полочки фотографию. – Вот, посмотри.

Лиз увидела двоих немолодых, очень приятных людей – они сидели на низкой каменной ограде, за спиной у них было море.

– Да, они как будто очень милые. Такие добрые.

– Они и вправду добрые, – подтвердила Антея. – Совсем не жадные. – Она помолчала, потом прибавила чуть тише: – Они хотят, чтобы я еще раз вышла замуж.

– А почему бы и нет? – ласково спросила Лиз, сразу вспомнив о Роджере.

Антея отвернулась.

– Не знаю даже. Это так сложно… мне прежде всего надо думать о детях…

– Есть кто дома? – раздался чей-то голос от входной двери.

Это оказался Роджер. Лиз была потрясена его неожиданным визитом. Да и у него на лице появилось до смешного недоуменное и испуганное выражение, когда он увидел Лиз.

– А… это вы… привет, – произнес он резким тоном. – Я не знал, что вы будете здесь сегодня. – И он улыбнулся Антее: – Как дела? – Его большая крепкая ладонь опустилась на голову Сьюзан. – Привет, Сью, сколько лет, сколько зим. – Он протянул Антее пакет. – Это для Тима. Я был на ферме Эдвардса, и он мне кое-что передал для нашего больного.

Антея развернула сверток.

– О… Роджер… как мило! Надо же, деревенское масло и мед! Огромное тебе спасибо.

– Это мед от их собственных пчел, – заметил Роджер.

– Оставайся к чаю, – пригласила его Антея. – Считай, что это твоя награда.

Роджер улыбнулся – теплой, искренней улыбкой, от которой он сразу стал казаться симпатичным и добрым.

– Я на это и рассчитывал.

– А мы собирались пойти прогуляться, – сказала Антея. – Но я стала показывать Лиз дом, потом мы заболтались. Тогда, наверное, сначала попьем чаю, а потом пойдем гулять, да? Тим хотел пойти в Перри-Вуд.

– Там птички гнезда строят, – пояснил Тим Роджеру. – Я хочу найти их гнезда и все сосчитать.

– Отличная мысль, – одобрил Роджер. – Я тебе помогу.

До сих пор он не сказал Лиз ни слова, если не считать краткого приветствия. «Какой кошмар, – думала Лиз, – весь день испорчен. Мы будем только мешать друг другу, и, возможно, все закончится какой-нибудь ужасной склокой».

Она отправилась на кухню, специально чтобы не быть у Роджера на глазах, и помогла Антее приготовить чай. Когда она вернулась в гостиную, оказалось, что Роджер ушел с детьми в сад.

Но в дружеской атмосфере чаепития, рядом со щебечущими смешными ребятишками, у которых Бетси и Виски выпрашивали кусочки со стола, трудно было оставаться отстраненной. Роджер под влиянием Антеи поразительным образом оттаял, и, несмотря ни на что, Лиз заметила, что чувствует себя в его обществе совершенно нормально. Он много рассказывал о Кении – вспоминал, как однажды участвовал в сафари на крупных животных.

Глаза Тима просто вылезали из орбит от восторга и ужаса.

– Правда, настоящие тигры? Прямо ходили вокруг вас кругами? – И вдруг он завопил на весь дом: – Ауау! Я – людоед, страшный и ужасный тигр-людоед!

Сьюзан взвизгнула и спряталась за спинку кресла.

– Я не люблю тигров, мне они совсем не нравятся. Я только слонов люблю.

– Никаких тигров-людоедов в нашей гостиной! – оборвала Тима Антея. – Особенно за чаем!

– А кстати, вот что я вспомнил, – вмешался Роджер. – Однажды я был знаком с одним слоненком. Звали его Гунжила. Хотите, я вам о нем расскажу?

Тим тут же забыл про своих тигров-людоедов. Сьюзан высунула голову и улыбнулась:

– Да, да! Расскажи.

Лиз осторожно посматривала на Роджера из-под густых пушистых ресниц, стараясь, чтобы он этого не заметил. Просто невероятно, думала она, до чего он здесь меняется. Становится совершенно другим человеком. Так хорошо болтает с детьми, и, надо признать, с ним интересно. Все эти истории про Кению…

Она посмотрела на Антею, которая сидела на другом конце стола и наливала последнюю чашку чаю. Мягкий свет предвечернего солнца, проникающий сквозь открытые окна, падал на гладко причесанную каштановую головку. Потом Лиз перевела взгляд на Роджера. Дети прильнули к нему с двух сторон, глядя на него круглыми восторженными глазами.

«Они уже сейчас как одна семья; – вдруг подумала Лиз, и тут странная тоска навалилась на нее. Какая-то грусть, отчаяние. Пустота. – Они выглядят такими счастливыми, а у меня все так неясно впереди и столько разочарований позади». – Надо пойти погулять, пока солнце еще греет, – сказала Антея. – Я не стану убирать со стола, пусть все останется, а когда вернемся, можем снова перекусить. Идемте, дети. Тим, беги за курткой, будь умницей. И шарф не забудь, на всякий случай.

Тим недовольно заворчал, когда на шею ему был повязан шерстяной шарф. Обе собаки нетерпеливо скакали вокруг них, радуясь предстоящей прогулке. Через несколько минут вся компания вышла из дома.

Они по ступенькам перелезли через изгородь, отделявшую поля от дороги, и пошли вдоль кустов боярышника, покрытых кремовыми цветочками. Их сладкий запах смешивался с парным духом, поднимавшимся от земли и травы. Кролик выскочил у них прямо из-под ног, Бетси немедленно бросилась за ним с возбужденным лаем, а Виски смешно топал сзади, по-щенячьи переваливаясь из стороны в сторону.

– Интересно знать, сколько продержится эта погода? – проговорил Роджер. – Хорошо бы до ярмарки. – Он посмотрел на Антею: – Надеюсь, вы пойдете туда со мной? Она будет через пару недель. – Он скользнул взглядом по Лиз и вдруг спросил: – Может быть, и вы не откажетесь составить нам компанию?

Лиз задумалась. Она и забыла про Истминстерскую ярмарку. В ту же секунду в ее голове мелькнула мысль: «Джефф. Может, Джефф…»

– Ах да, простите, я забыл, – холодно промолвил Роджер, заметив ее колебания. – Вы, наверное, уже договорились с кем-нибудь.

– Нет, – медленно и задумчиво ответила Лиз. – Нет, я пока еще ни с кем не договорилась. Я… рада буду пойти туда вместе с вами. Большое спасибо за приглашение, – прибавила она очень вежливо.

Роджер не сказал ни слова. Он пошел вперед, держа за руку Сьюзан. Лиз посмотрела ему вслед, чувствуя, как напряженность возвращается в их отношения.

«Но ведь не я тому виной, – раздосадованно подумала она. – Зачем он тогда меня приглашая? Наверное, просто посчитал, что будет невежливо меня не пригласить, раз он позвал Антею и детей. Но почему тогда я согласилась?» Впрочем, она знала ответ на этот вопрос. С Роджером или без Роджера, но она все равно пойдет на ярмарку, потому что там наверняка увидит Джеффа.

Они перелезли через еще одну изгородь и оказались в Перри-Вуд, небольшом леске, и зеленая прохлада, царившая под кронами высоких деревьев, приятно освежила их после жаркого солнца. Яркая зелень папоротников пробивалась из-под прошлогодней листвы, и островки колокольчиков покрывали землю поддеревьями веселыми лазурными узорами.

Тим и Сьюзан быстро исчезли из вида – они бегали, прятались за кустами ежевики, а собаки мчались за ними по пятам и оглашали окрестности заливистым лаем. Лиз шла чуть позади Антеи и Роджера, и Антея вдруг заметила это и остановилась, чтобы подождать Лиз.

– Правда, здесь чудесно, Лиз?

– Просто прекрасно, – согласилась Лиз.

– Это наше любимое место, мы сюда часто приходим гулять, – стала рассказывать Антея. – Правда, Роджер? Летом мы устраиваем здесь пикники, а осенью собираем чернику и лесные орехи. А в самый разгар зимы, когда все покрыто снегом, мы приходим, чтобы посмотреть, как выглядит на самом деле волшебное царство Снежной королевы!

Ее речь прервал оглушительный визг Сьюзан:

– Ма-а-а!.. Я упала… мне больно!

– Господи, что такое?! – в отчаянии воскликнула Антея. – Неужели они тоже могут внезапно умереть, как их отец?

Она кинулась с тропинки в чащу леса, раздвигая кусты руками.

– Я иду, малышка! – крикнула она. – Где ты?

Роджер кинулся вслед за ней, и Лиз тоже бросилась бежать. Кусты ежевики цеплялись за ее платье и чулки. Она увидела небольшую прогалину и свернула влево. Второпях она не заметила толстого корня, вылезшего из-под земли, споткнулась об него и растянулась во всю длину.

Она быстро поднялась, отряхнулась и с ужасом увидела, что чулок разорван в клочья. Голос Роджера у нее за спиной сказал:

– Какой эффектный кульбит. Ничего не сломали себе?

Он стоял и смотрел на нее странным строгим взглядом, без тени улыбки.

Лиз отрицательно покачала головой:

– Не знаю, кажется, нет. Дело в том, что я не заметила корня и споткнулась об него. – Она отвернулась.

– Подождите! – поспешно произнес Роджер и, к ее крайнему удивлению, добавил: – Раньше все случая не было, но сейчас я хочу извиниться, что вчера вам нагрубил… простите!

Это извинение застало Лиз врасплох. Помолчав немного, она ответила:

– Ничего страшного. Я тоже вела себя грубо.

– Я думал о том, что вы вчера сказали… что нам надо работать вместе. Так что лучше постараться не разжигать войну, – закончил он.

Чьи-то голоса и негромкий перестук копыт прервали их разговор – оба разом обернулись и посмотрели в сторону тропинки. Поверх низкого кустарника они увидели двух всадников, которые ехали галопом.

Солнце, просвечивающее сквозь резную листву, отразилось в золоте волос наездницы, на ее темно-желтом пиджаке. Рядом с ней ехал белокурый молодой человек, очень ловко державшийся в седле. До Лиз и Роджера донесся смех, легкая веселая болтовня. Через мгновение всадники пропали из вида.

Лиз засунула дрожащие руки поглубже в карманы юбки, чтобы не выдать себя. Ей страшно было взглянуть на Роджера, она боялась увидеть в выражении его лица подтверждение своих мыслей. Если бы он сейчас заговорил, если бы сказал хоть слово, она бы не выдержала и закричала.

– А вот и Антея, – спокойно произнес Роджер.

Лиз осталась стоять на месте, дрожа всем телом. Ей было плохо от вкуса предательства. Потому что даже Роджер не догадывался, как ужасно было для нее увидеть Джеффа и Сабрину вместе, на верховой прогулке. Она поняла, что вчера, когда Джефф придумывал оправдания, чтобы отложить их свидание, он солгал.

Глава 7

Роджер даже удивился тому, как сильно его затронула эта сцена. Он посмотрел на Лиз и поспешно отвернулся. Ее глаза потемнели от горя, и густые черные ресницы скрыли от него ее взгляд.

Он непременно сказал бы что-нибудь нравоучительное при виде Джеффа и Сабрины, скачущих бок о бок. Но Лиз казалась сейчас такой беззащитной и уязвимой, что у него не хватило на это сил.

Он излил свою ярость в безмолвном проклятии в адрес Джеффа.

«Чертов подонок», – думал Роджер, пробираясь через кустарник навстречу Антее.

Антея вытирала перепачканное, залитое слезами лицо дочери.

– Ты не представляешь, что тут случилось! Тим хотел залезть на дерево. Он упал прямо на Сьюзан и нечаянно столкнул ее в кусты ежевики. – Она покачала головой, глядя на обоих детей. – Больше никаких трюков Тарзана. – Она оглянулась: – А где же Лиз? А, вот она.

Лиз выглядела абсолютно спокойной, только бледность выдавала ее.

– А я споткнулась о корень. Смотрите! – И она продемонстрировала детям свой порванный чулок. Только Роджер почувствовал, как дрогнул у нее голос. – Сью, Тим, мы с вами все сегодня пострадавшие.

Роджера вдруг охватило странное желание защитить и утешить ее. Он видел, как трудно ей говорить, и изо всех сил старался отвлечь от нее внимание Антеи и детей.

Когда они вернулись домой, Антея пошла укладывать Тима и Сьюзан спать.

– Я помою посуду, – вызвалась Лиз.

– Давайте я вам помогу, – предложил Роджер и начал довольно неуклюже убирать со стола чашки и тарелки.

– Нет, не надо, – безжизненным голосом сказала Лиз, и все его благие намерения пошли прахом. Он медленно, с трудом, произнес:

– Не надо так расстраиваться.

Лиз продолжала вытирать полотенцем чайную чашку, которую держала в руках.

– Не понимаю, о чем вы.

– Я тоже заметил Джеффа с Сабриной там, в лесу. – Роджер совершенно не собирался выгораживать Джеффа, но, увидев застывшее, осунувшееся лицо Лиз, он добавил: – Если мужчина поехал с девушкой на прогулку, это еще не означает, что у них какие-то серьезные отношения. Так что не грустите напрасно!

И тут Лиз впервые посмотрела ему прямо в глаза, но так, словно ей трудно было сосредоточить на нем свой взгляд.

– Прошу вас, не продолжайте… Вы просто не понимаете… дело не в этом… не только в этом. Я не могу всего объяснить… – Тут ее голос подозрительно задрожал, и она замолчала. Она даже самой себе не могла объяснить поведение Джеффа. Оказывается, ему ничего не стоит ей солгать. Придумать, что какой-то человек приедет покупать у него лошадь, и преспокойно отправиться на прогулку с Сабриной. Отменить их свидание, которое было назначено еще неделю назад и которого она так ждала. Лиз чувствовала, что сердце ее буквально разрывается на части.

Мог бы и правду сказать, она бы не умерла. Если он предпочитает ей Сабрину – что ж, это его дело. Но зачем же лгать?

Роджер взял чашку из ее вялой, безжизненной руки.

– Вы сейчас рисунок с чашки сотрете, так вы ее тщательно трете.

Он снова поразился тому, что у нее такие маленькие, изящные руки. Он, конечно, понимал, что Лиз – очень симпатичная барышня. Чистая до прозрачности кожа, пушистые золотисто-медовые волосы, пропорциональная фигура. И в сердце его вскипело знакомое чувство досады, что такая хрупкая девушка занимается работой, где ее изящество и нежность – скорее препятствие, нежели, достоинство.

Он недовольно сказал:

– Послушайте, Лиз… у вас будет еще уйма кавалеров. Зачем надо было выбирать такого, как Ридхэм? Вы просто зря тратите на него время.

– О, ради бога, не лезьте не в свое дело! – вспыхнула Лиз. – Вы… вы такой заскорузлый догматик, вы всех хотите поучать. Вы считаете, что можете всем приказывать – кому в кого влюбляться, кому кого не любить, как будто люди – послушные куклы у вас в руках. Вы сами не имеете ни малейшего представления о любви. Неудивительно… неудивительно…

Она смутилась и замолчала, услышав стук во входную дверь. Роджер резко развернулся и пошел открывать. Лиз осталась стоять около раковины, глядя на свои дрожащие руки. Она понимала, что только случайный гость помешал ей сказать: «Неудивительно, что Антея вышла замуж за другого!»

Она и сама была поражена этой неожиданной вспышкой гнева. Поразмыслив немного, Лиз решила больше ничего не отвечать Роджеру, что бы он ни стал ей говорить.

– Добрый вечер, доктор Брукс, – услышала она в коридоре голос Роджера. – Да, миссис Бартон сейчас наверху, укладывает детей. Я скажу ей, что вы пришли.

Лиз убрала в шкаф последнюю чистую тарелку, и тут на кухню вернулся Роджер.

– Мне пора уходить, – сдержанно проговорила она. – Я не успеваю на автобус.

– Можете не беспокоиться. Я тоже уезжаю через несколько минут, так что вам лучше поехать со мной.

Лиз нахмурилась, но потом равнодушно пожала плечами:

– Как хотите.

В гостиную вошла Антея, за ней следом шел доктор Брукс, высокий человек в роговых очках, с темными волосами, слегка седеющими на висках. Он, видимо, решил проведать Тима, которого лечил от коклюша, но визит этот был скорее дружеским, чем врачебным. Казалось, Антея обрадовалась его приходу.

Наконец Лиз с Роджером распрощались с Антеей и доктором Бруксом и оставили их вдвоем – они стояли и разговаривали на кирпичной дорожке за домом.

По дороге в Истминстер Роджер молча курил трубку. На этот раз он твердо решил не извиняться перед Лиз, однако ему хотелось развеять возникшее между ними напряжение. Он не понимал, что с ним такое. В конце концов, если девчонка сама ставит себя в дурацкое положение из-за какого-то никчемного лодыря, то ему какое до этого дело? Сам-то он скоро отсюда уедет. И он вдруг воскликнул:

– А вы знаете – я ведь здесь уже месяц! Как быстро время бежит. Пора бы мне уже подумать о возвращении в Кению.

Лиз даже не посмотрела в его сторону.

– Вот как? А когда вы едете?

Роджер пожал плечами:

– Если подпишу контракт на следующий год, надо будет уезжать где-то в июле. – Тут вдруг ему захотелось ее подразнить, и он сказал с обычной своей саркастической усмешкой: – Но я не собираюсь вас обнадеживать. Не исключено, что я останусь здесь.

Щеки Лиз порозовели.

– О нет, я ничего такого не думала.

– Нет? – Он искоса взглянул на нее и тут же понял, что верно угадал направление ее мыслей. И как бы между прочим добавил: – Признаться, дядя Гарри предложил мне стать партнером в его фирме. Он видит, что сдает, что пора потихоньку кому-то передавать дела. Так что он как раз хочет, чтобы я остался.

– Понятно, – ответила Лиз.

Роджер нахмурился:

– Но я еще не решил, как поступить. Жизнь в Англии порой кажется мне довольно пресной. Но с другой стороны… не знаю… когда я думаю, что уже в июле надо будет уезжать отсюда… почему-то мне этого не хочется. Словно что-то удерживает меня здесь.

«Наверное, ему не хочется уезжать от Антеи», – подумала Лиз.

Ей не терпелось остаться одной. Укрыться в своей комнате под крышей, чтобы никто ее не беспокоил. Там она как следует поразмыслит над своими проблемами, и, возможно, ей удастся найти оправдание поведению Джеффа.

Она кое-как поужинала с четой Джордон, и, когда Роджер ушел в кабинет, Лиз извинилась и, сославшись на головную боль, отправилась в спальню.

Никогда еще она не была такой несчастной. Конечно, в их отношениях были свои подъемы и спады, но раньше у нее никогда не возникало чувства, что ее предали.

Если Джефф отложил свидание с ней, чтобы поехать с Сабриной, значит, Сабрина ему нравится больше. Что же делать? Она ведь не может просто взять и разлюбить Джеффа, потому что так будет лучше. Впрочем, Роджер советовал ей поступить именно так. Но что он понимает в любви?

Даже самые длинные ночи когда-нибудь заканчиваются, а утром все кажется не таким уж мрачным. Роджер с утра уехал, и в клинике был только мистер Джордон. Он уже начал потихоньку возвращаться к работе и дежурил в кабинете по часу, по два в день, но пока не выезжал на визиты и еще должен был оставаться дома недели две.

Сразу после обеда позвонил Джефф. Впервые за все время их знакомства Лиз не испытала привычного восторга, услышав его голос.

– Здравствуй, Джефф, – холодно произнесла она в ответ на его приветствие.

– Хотел тебе похвастаться – вчера у меня состоялась шикарная сделка. Приглашаю тебя отпраздновать это событие в «Вороне» завтра вечером. Что скажешь?

Лиз заколебалась. Все прошедшее показалось ей таким далеким, таким нереальным. Вот Джефф звонит ей, она слышит его голос, и все же… Она вспомнила вчерашний день. Как Джефф мог так поступить? Ее Джефф, которого она любит. А этот веселый, беззаботный голос, звучащий в трубке, принадлежал какому-то другому, незнакомому человеку.

– Я… не знаю, Джефф.

– А кто там с тобой? – поинтересовался он. – Хейворд, да-?

– Нет, я сейчас одна.

Джефф рассмеялся:

– Дорогая, у тебя такой голос, словно ты говоришь с другого конца света! Или с другой планеты. Ну ладно, если не хочешь завтра – давай в среду.

Ей вдруг невыносимо захотелось оказаться сейчас рядом с Джеффом. Посмотреть ему в лицо. Убедиться, что все те ужасные подозрения и страхи, которые мучили ее последнее время, безосновательны.

– Нет, я свободна завтра, Джефф. Спасибо большое.

– Отлично, Лиз. Тогда в семь часов в «Вороне». Когда увидимся, все тебе расскажу. До встречи, детка.

– До свидания, Джефф.

Ну вот, он все ей расскажет, когда они увидятся. И все сразу объяснится. Разумеется, у Джеффа были свои, и очень веские, причины так поступить. И с какой это стати она раздула из ерунды целую историю?

Следующие тридцать шесть часов Лиз провела в метаниях, переходя от отчаяния к надежде и обратно. Но первым ее чувством, когда она увидела Джеффа, шагавшего ей навстречу по обшитому темным деревом залу «Ворона», была надежда.

Он улыбнулся ей открытой беспечной улыбкой. Голос его был ласковым и приветливым, а в глазах светилась любовь.

Джефф заказал им по бокалу шерри. После того как старик Арнольд поставил на столик поднос с двумя бокалами и, шаркая ногами, отошел, Джефф поднял свой бокал, на мгновение нахмурившись.

– Что-то у тебя усталый вид, малышка. Хейворд заставлял тебя много работать?

Лиз отрицательно покачала головой:

– Да нет, что ты. Просто, наверное, дело в погоде. Так неожиданно пришло лето, правда?

– Да, погода отличная, – отозвался Джефф. – Не знаю только, хватит ли ее до ярмарки.

Лиз серьезно и внимательно смотрела на него поверх своего бокала. Она медленно произнесла:

– Расскажи мне… про свою сделку… в воскресенье. Ты выгодно продал лошадь?

Джефф кивнул:

– Сделка просто исключительная. Но все равно жалко, что пришлось из-за этого отменить наше свидание.

– Ничего страшного, – ответила Лиз. Она молила про себя: «Ну, Джефф, не откладывай больше, расскажи мне про Сабрину и… и объясни, почему вы катались вместе».

– Конечно, это дело выгодное… – неуверенно продолжал Джефф. – Этот… хм… человек… который купил Шагрин…

И тут Лиз не выдержала. Поддавшись внезапному импульсу, она перебила Джеффа и быстро, взволнованно заговорила, словно боясь услышать от Джеффа очередную ложь:

– Джефф, не надо… я видела вас в Перри-Вуд в воскресенье.

– В Перри-Вуд… – удивленно повторил Джефф. Он вдруг осекся. Его светлая кожа побагровела от злости, ласковые голубые глаза сузились и превратились в две злые щелочки. Но потом он неожиданно улыбнулся. – Какое странное совпадение, Лиз! – Он помолчал лишь долю секунды. – Я был там с… с Сабриной Грэшем.

– Да, – почти неслышно выдохнула Лиз. – Вы катались верхом.

– Так что же ты нас не окликнула? – совершенно спокойно, ничуть не смутившись, спросил он. – Мы как раз проверяли выездку Шагрин, чтобы посмотреть, понравится она Сабрине или нет.

Лиз почти с мольбой взглянула на него:

– Но ты же говорил, что лошадь купил… человек?

Джефф рассмеялся:

– Ну конечно. Ее папаша, старина Грэшем. Это он купил Шагрин для Сабрины. И заплатил практически двойную цену, можешь себе представить. Но знаешь, лошадь того стоит – она просто чудо как хороша. – И он посмотрел на Лиз почти с упреком: – Ангел мой… уж не подумала ли ты, что я променял тебя на Сабрину? – Он схватил ее за руку. – Похоже что так! – Он поцокал языком. – Может быть, со стороны тебе действительно могло что-нибудь показаться, но, если честно… мистер Грэшем хотел посмотреть лошадь именно в воскресенье. Это был его единственный свободный день – на следующее утро ему надо было уезжать в Лондон, а я не хотел упускать такой случай. Сабрина приехала с ним и решила сама покататься на Шагрин.

Тем не менее сомнения не отпускали ее. Прежде всего, Джефф мог бы быть с ней откровеннее с самого начала.

– Но ведь Перри-Вуд довольно далеко от твоей фермы, – заметила она.

Джефф недовольно нахмурился:

– Послушай, детка, ты же не станешь превращаться в сварливую ревнивую тетку? Ну, какая разница, далеко ли я возил ее кататься? Я продал лошадь, и это главное.

– Прости меня, Джефф, – натянуто улыбнулась Лиз. – Не знаю, что на меня нашло. Я не хотела тебя пилить.

– Ну, вот так-то лучше, – сказал Джефф. Он встал и потянул ее за собой. – Идем в зал и закажем ужин, а про это больше не будем вспоминать.

И в самом деле, в течение следующих двух недель Лиз ни разу не вспомнила об этом эпизоде.

В последний момент выяснилось, что Джефф не сможет пойти на ярмарку, поскольку на этот день было назначено заседание комитета. Лиз, как и обещала, отправилась на ярмарку с Роджером и Антеей.

На дворе по-прежнему стояла чудесная ясная погода. Минстер-парк, где проходила ярмарка, представлял собой яркое, пестрое зрелище. Среди весело раскрашенных шатров и палаток, рассыпанных по зеленому лугу, прогуливались жители Истминстера и окрестных деревень, нарядно и празднично одетые, в соломенных шляпках и льняных пиджаках. Блестящие гладкие бока лошадей сверкали на солнце, как атлас. В их гривы вплели разноцветные ленточки, и даже гордо восседавшие на них охотники были в пестрых пиджаках.

Тим и Сьюзан находились на седьмом небе от счастья. Лиз, держа малышей за руки, слышала, как Роджер и Антея, шедшие чуть впереди, весело болтали и подшучивали друг над другом. Ей на минуту показалось, что она здесь чужая, ненужная. Как сторонний наблюдатель. И снова ее охватило знакомое уже чувство одиночества – и грусти.

Впрочем, это чувство быстро развеялось, осталась только тоска по Джеффу. Если бы он сейчас оказался здесь, рядом с ней, все изменилось бы. Все было бы превосходно.

Вдруг Лиз заметила в толпе Джеффа. Он помахал ей рукой и пошел навстречу. «Другого такого, как он, нет, – подумалось ей. – Даже среди огромной толпы».

– Привет, малышка. Вот так встреча! Какая сегодня роскошная погода.

Лиз кивнула. Она оглянулась по сторонам, и все вдруг показалось ей новым и радостным.

– Как какой-нибудь пасторальный пейзаж, написанный Маннингсом.

Джефф рассмеялся:

– Точно! – И он улыбнулся Лиз своей особенной, только для нее предназначенной улыбкой. – Ты и сама сегодня выглядишь так аппетитно, ангел мой. Прямо персик со сливками.

Лиз зарделась от счастья. Впрочем, она постаралась говорить как ни в чем не бывало.

– Надеюсь, это комплимент?

– Разумеется! – Джефф оглянулся по сторонам. – А ты здесь с Джордонами?

Лиз махнула рукой в ту сторону, где стояли Роджер с Антеей, поглощенные беседой с каким-то человеком. Присмотревшись, она узнала в нем доктора Брукса.

– Я пришла с Антеей и Роджером.

Джефф вопросительно приподнял бровь:

– А, с этими нашими влюбленными пташками? А ты не чувствуешь себя с ними третьей лишней?

Лиз отрицательно покачала головой:

– Нисколько. Я в основном с детьми занималась.

– А, так Антея тебя для этого, наверное, и пригласила? – со значением сказал Джефф.

– Нет, не думаю, – поколебавшись, ответила Лиз. – Антея не из тех, кто использует людей в своих целях. К тому же, – добавила она после небольшой паузы, – меня пригласил Роджер.

Джефф нахмурился:

– Ах, Роджер! С какой это стати, интересно знать? Только не говори мне, что вы с ним наконец поладили!

– Нет, конечно. Мы с ним как кошка с собакой, и, думаю, тут ничего не изменится. Я сама удивилась, что он меня пригласил.

Джефф сощурил глаза:

– А меня удивляет, что ты приняла его приглашение.