Текст книги "Девушка из Рима"

Автор книги: Нэн Эскуит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 8

В течение нескольких следующих дней Джейн почти не видела Ванса. Он закрывался в кабинете Джулиана, иногда вместе с братом, но чаще один, поскольку Джулиан был еще слишком слаб. За столом он был мрачен и молчалив, а днем, когда Джулиан отправлялся отдыхать, Ванс уходил на пляж поплавать или позагорать. Каждый раз он разыгрывал спектакль, явно предназначенный для глаз вольных или невольных зрителей, прося Джейн составить ему компанию, но, как только они оказывались на пляже, не обращал на нее ровно никакого внимания. Если он не уплывал далеко в море, на что Джейн не отваживалась из-за сломанной руки, то лежал, лениво прикрыв глаза, или сидел под зонтом – его мускулистое тело уже приобрело под австралийским солнцем золотисто-коричневый оттенок, – перелистывая страницы газет и совершенно не замечая ее присутствия.

Однажды Ванс оглянулся, заметил, что она лежит неподалеку на каменном выступе, и, нахмурившись, сказал:

– Привет. Ты все еще здесь? – Он снял темные очки и посмотрел на нее, его глаза казались очень светлыми на загорелом лице. – Извини, боюсь, я не самая лучшая компания.

– Все в порядке. Ты ведь должен работать. Я понимаю.

– Боюсь, тебе здесь скучно. Почему бы вам с Антеей не съездить куда-нибудь на денек?

Джейн быстро замотала головой, зная, что Антея не питает к ней дружеских чувств. Она не смогла бы объяснить, откуда пришла эта уверенность, ведь к этому не было никаких очевидных причин, просто чувствовала, что они с Антеей настроены на разные волны. Идея провести день с ней наедине заставила Джейн поежиться.

– Мне здесь очень хорошо. Чудесно вот так нежиться на солнце. И потом, я иногда гуляю, с Джуди и осликом. Мы отправляемся в оливковую рощу. Это так здорово, когда ты можешь идти куда пожелаешь и нет никаких заборов и границ.

– Да. Остров в этом отношении на удивление старомоден. Неизвестно, сколько это еще продлится. – Он снова надел темные очки. – Ну что ж, раз ты счастлива, я рад, – сказал он и снова погрузился в чтение.

Счастлива? Джейн задумалась, глядя в безоблачное небо. Пожалуй, нет. Она слишком скучала по Джино, слишком много и часто думала о нем, чтобы быть счастливой. Увидит ли она когда-нибудь Джино снова? Думает ли он о ней иногда, интересуется ли, где она и что с ней?

Возможно, он решил, что она вернулась в Англию. Если он знает, что она отказалась от места, предложенного ей синьором Бальдони, и при этом ему не удается встретить ее в тех местах, где они обычно бывали вместе, он вполне мог решить, что она уехала из Рима.

Здесь, на острове, где даже воздух был пропитан ощущением невероятного, почти сказочного покоя, время для Джейн словно остановилось. Она будто застряла где-то между прошлым и будущим, между тем, что уже случилось и что еще только должно было случиться. В этом было нечто странное, почти нереальное.

Как-то утром Ванс разыскал ее.

– Завтра утром я еду в Милан. Мне не удалось решить все вопросы по телефону, так что придется слетать в Афины, а оттуда в Италию. Ты ведь побудешь здесь с Антеей и Джулианом?

Джейн вдруг почему-то испугалась. Может, они с Вансом и не виделись слишком часто, но она всегда знала, что он где-то рядом.

– Да, я… конечно. Сколько тебя не будет?

– Несколько дней. Директор фабрики прилетает из Англии, чтобы помочь решить кое-какие проблемы.

– Да, я… я понимаю.

Он мрачно взглянул на нее:

– А как твоя рука? Разве не пора снимать гипс?

– Думаю, что пора. Она начинает ужасно чесаться.

– Я отвезу тебя к лечащему врачу Джулиана сегодня вечером. Перед ужином.

Джейн ощутила легкую обиду на него за то, что он разговаривал с ней так резко, но тут же подавила ее, понимая, что Ванс всего лишь хотел быть полезным. И все же она не могла избавиться от чувства, что была всего лишь еще одним пунктом в повестке дня, который необходимо было выполнить, а затем поставить галочку.

– Спасибо. Я буду готова.

Доктор Каралис жил в высоком доме, выстроенном в венецианском стиле, за Королевским парком Мон-Репо. Это был обаятельный пожилой господин с пронзительными темными глазами, внимательно смотревшими из-под густых смолисто-черных бровей, и копной седых волос. В мгновение ока он ловко снял гипс и объявил, что кости отлично срослись. Он посоветовал несколько простых упражнений, которые помогут восстановить подвижность суставов, и предложил Джейн заехать к нему через пару недель для повторного осмотра.

– Какое блаженство – освободиться от этого панциря! – воскликнула Джейн с облегчением, когда они с Вансом спускались по ступеням к машине. В самый последний момент перед их отъездом к врачу было решено, что Джулиан и Антея тоже приедут в Корфу и они все вместе поужинают в отеле «Корфу-палас».

Это была идея Антеи. Когда она услышала, что Ванс собирается отвезти Джейн к доктору Каралису, она немедленно предложила поужинать в городе.

– Мы должны что-нибудь предпринять, – весело заявила она. – А то все работа да работа и никаких развлечений. Джейн, бедняжка, с ума сойдет от скуки, когда ты завтра уедешь. – Ее голос звучал сочувственно, но взгляд зеленых глаз был прикован к лицу Ванса. – Мы все будем скучать по тебе, ты же знаешь, Ванс.

Ванс не ответил. Его манера в отношении Антеи была отстраненной, зачастую резкой на грани грубости, и временами Джейн казалось, что он вовсе не в восторге от своей невестки. Антея, однако, похоже, совсем не обижалась; она всегда была с ним нежна и очаровательна, в голосе ее порой звучали почти жалобные нотки, как будто она умоляла не обижать ее. При этом с Джулианом и Джейн, и даже с малышкой Джуди она позволяла себе разговаривать небрежно и бесцеремонно.

К отелю они подъехали на закате. Солнце клонилось к земле, все ниже опускаясь по жемчужному небу, которое над горами уже загоралось ярким розовым светом, длинные косые лучи превращали воды залива в золотое зеркало.

Джулиан и Антея были уже на месте и ждали их в баре, сидя за столиком и потягивая аперитив. Этим вечером Антея была особенно хороша в брючном шелковом костюме изумрудного цвета. Джейн, в своем простеньком платьице, опять почувствовала себя не в своей тарелке.

– Как рука? – спросил Джулиан, садясь рядом с Джейн.

– Говорят, как новенькая.

– Рад слышать.

– Да. – Неожиданно она вспомнила, как тогда на пароме Ванс зашел к ней в каюту и помог справиться с непослушными застежками на одежде, в этот момент он взглянул на нее и их глаза встретились. Он улыбнулся, во взгляде сквозила едва заметная насмешка.

– Кончились твои мучения, да, Джейн?

– Да. – Она почувствовала, что краснеет.

Джулиан посмотрел на нее, потом на Ванса.

– Какие? – спросил он.

– С одеванием. Джейн намучилась со всеми этими крючками и петлями, правда, Джейн? И еще с волосами… помню, мне как-то даже пришлось тебя причесывать.

Антея взглянула на Джейн, и глаза ее сузились.

– С длинными волосами всегда проблема – не успеешь причесаться, как они снова растрепались.

Ванс, сидевший рядом с Джейн, протянул руку и намотал на палец длинную каштановую прядь.

– Ну, не знаю. Они такие красивые.

Его рука будто бы случайно коснулась затылка Джейн, и это прикосновение обожгло кожу. Она с удивлением почувствовала, как ее с головы до ног пробила легкая дрожь, будто подул ледяной ветерок.

Выражение лица Антеи осталось прежним, но словно заледенело, и Джейн в который раз почувствовала скрытое напряжение, противостояние между ней и Вансом. Должно быть, они терпеть друг друга не могут, но скрывают это ради спокойствия Джулиана.

Они поужинали в симпатичном ресторане с видом на залив, почти неразличимый в наступившей темноте, видны были лишь огни стоящих на якоре кораблей или выходящих в ночное море рыбацких лодок. Играл оркестр, желающие могли потанцевать. Джейн вспомнила чудесные вечера, проведенные с Джино в Трастевере, и здешнее веселье показалось ей чопорным и застывшим.

Вероятно, Ванс был того же мнения: веселое настроение, с которым он встал на защиту Джейн, сменилось мрачным беспокойством. После кофе они вышли в парк и направились к бассейну. С моря дул теплый ветерок, на песчаных дорожках лежали кружевные тени, отбрасываемые густыми кронами деревьев в желтом свете фонарей.

Джейн шла рядом с Джулианом. Он был молчалив и выглядел утомленным, Джейн заметила, что к концу ужина его худое лицо еще больше осунулось. По вечерам на вилле Тиче он рано уходил спать, и она подозревала, что напряженная совместная работа с Вансом в течение последней недели изрядно подорвала его силы.

– Вы будете скучать по Вансу, когда он уедет? – обратился он к ней.

Джейн очнулась от раздумий.

– Да, очень. И чтобы хоть как-то убить время, я, пожалуй, примусь исследовать окрестности.

– Антея с радостью покажет вам остров. – Он вздохнул. – К сожалению, от меня не много пользы.

– Я совсем не хочу доставлять беспокойство, – быстро сказала Джейн. – Я могла бы взять напрокат небольшой автомобиль.

– Вы можете взять «санбим»… или машину Антеи. У вас ведь права международного образца?

– Да… но мне бы не хотелось брать на себя ответственность за одну из ваших машин. – И добавила: – Особенно после того, что случилось в прошлый раз.

– Вы имеете в виду, когда вы были за рулем в машине Ванса? Должно быть, это был страшный удар, Ванс сказал, что машина не подлежит восстановлению.

– Да. – Джейн закусила губу, вспомнив этот неприятный момент. – Пожалуй, мне лучше арендовать велосипед.

Джулиан обернулся. Сейчас в полутьме он более чем когда-либо походил на Ванса – тот же рост и та же изящно вылепленная голова, только плечи поуже и фигура более худощавая, чем у брата.

– Интересно, где остальные?

– Думаю, они все еще у бассейна. Да, я их вижу.

Джулиан помрачнел:

– Нам пора возвращаться на виллу – Ванс наверняка хочет лечь пораньше, если собирается вылетать в Афины первым рейсом.

– Позвать их?

Желая помочь Джулиану, который устало опустился на изящную железную скамью, она направилась к бассейну. Две фигуры по-прежнему стояли у самой кромки, глядя в неподвижную воду, как в зеркало. Идя к ним по газону, она увидела, как Антея повернулась и дотронулась до руки Ванса и произнесла тихим, неожиданно нежным голосом:

– Разве ты забыл? Я помню. И всегда буду помнить.

Джейн резко остановилась, поняв, что застала этих двоих за приватной, почти интимной беседой. И, не желая, чтобы ее обвинили в подслушивании, она позвала:

– Ванс, ты там? Джулиан думает, что нам пора ехать.

Антея убрала руку с руки Ванса, они одновременно повернулись, и Ванс шагнул навстречу Джейн:

– Прости, ты искала нас?

Джейн подошла к бассейну и сказала, постаравшись, чтобы голос звучал как можно непринужденнее:

– Желающих поплавать при луне не нашлось? Вода так и манит. – И, не глядя на Ванса и Антею, добавила: – Джулиан выглядит очень усталым.

– Да, конечно, – сказал Ванс. – Нам пора ехать. Мне еще нужно просмотреть кое-какие бумаги перед отъездом.

Джейн пошла вслед за ним, а Антея так и осталась стоять у края бассейна. Ее слова эхом отдавались в голове Джейн, как нежно она это говорила: «Разве ты забыл? Я помню. И всегда буду помнить».

Странно. Странно и загадочно. Что бы ни происходило между Антеей и Вансом, ясно было, что из них двоих именно Антея не настроена враждебно. Ее голос звучал дружески. Даже более того. Нежно. Значит, это Ванс за что-то недолюбливает невестку.

Домой возвращались по отдельности – Антея ехала с Джулианом, а Ванс с Джейн. Всю дорогу до виллы Тиче Ванс молчал, Джейн же, взглянув однажды на его мрачное лицо, не могла заставить себя начать разговор.

Джулиан, уставший и едва сдерживающий зевоту, сразу же отправился в постель. Антея все медлила, беспокойно ходя по комнате и потягивая из бокала, который она налила себе, не успев вернуться на виллу. Она постоянно кидала взгляды на Ванса, который сидел, развалившись в кресле и с мрачным видом уставившись в свой стакан.

Наконец, он резко поднялся и сказал:

– Мне еще нужно кое-что просмотреть. Спокойной ночи, Антея. Присматривай тут за Джейн вместо меня. Я уеду завтра рано утром, когда вы все, за исключением Хестии, будете еще спать. – Он протянул Джейн руку: – Идем?

Она неуверенно взяла его за руку и позволила увести себя из комнаты, сказав, обернувшись через плечо:

– Спокойной ночи, Антея. Чудесный был вечер.

Дойдя до кабинета, Ванс отпустил пальцы Джейн и открыл дверь. Она, растерявшись, замялась на пороге, он легонько подтолкнул ее, и Джейн оказалась внутри и испуганно обернулась, когда он, войдя вслед за ней, закрыл дверь.

– Ты… ты хотел мне что-то сказать?

Он цинично усмехнулся:

– Милая моя девочка, наступил момент прощания двоих влюбленных. Я покидаю тебя, мы не увидимся около недели.

Испуганно глядя на него, Джейн попятилась, пока не уперлась в стол. При виде ее смятения он коротко рассмеялся.

– О господи, я ведь шучу! Я привел тебя сюда, чтобы все выглядело естественно. Неужели не ясно, что Антея ждет, что я, как пылко влюбленный жених, увлеку тебя куда-нибудь, чтобы страстно поцеловать на прощание? Нам придется выждать несколько минут для правдоподобия. – Он протянул серебряный портсигар. – Сигарету?

Его холодность совсем лишила ее мужества. Поначалу она испугалась, не зная, что ее ждет, а потом ее задел его столь неприкрытый цинизм. Чтобы скрыть охватившее ее смущение, она повернулась и, присев на ручку кресла, сказала как можно спокойнее:

– Думаю… да.

Он подошел к столу и, взяв стопку бумаг, принялся просматривать их с мрачным вниманием. Стоящие на книжной полке часы в виде маленькой золоченой кареты тикали в наступившей тишине, и с каждой отсчитываемой ими минутой Джейн чувствовала, как внутри ее нарастает раздражение. Нет, ну в самом деле, его равнодушие просто оскорбительно. С таким же успехом она могла бы вовсе сюда не приезжать. Если бы не его план выдать ее за свою невесту. Спрашивается, зачем, черт возьми, ему это понадобилось? Ванс сказал, что ее приезд поможет ему избежать неприятной ситуации, но Джейн не понимала, каким образом. Не считая некоторой чопорности и сдержанности в обращении, отношения двух братьев казались вполне нормальными. И весь этот маскарад представлялся ей абсолютно бессмысленным.

Ванс посмотрел на часы, положил бумаги на стол и резко сказал:

– Думаю, этого достаточно.

Джейн почувствовала, что больше не в силах сдерживаться.

– Зачем все это нужно? Я не понимаю. Это так глупо и бессмысленно.

Темные брови нахмурились над сузившимися серыми глазами. Ванс холодно ответил:

– Причины тебя не касаются. Просто играй отведенную тебе роль. Таков был договор.

– Но это абсурд… – начала, было, Джейн и осеклась, увидев неприкрытую злобу на склонившемся над ней лице. Она поднялась с кресла, приготовившись защищаться. Но он отошел от нее и, направившись к двери, сказал все тем же ледяным тоном:

– Я не желаю это обсуждать. Все, что от тебя требуется, – это выполнить свою часть сделки. Через неделю-другую ты сможешь уехать отсюда – нам придется уехать вместе, – после чего ты будешь думать и поступать, как тебе заблагорассудится. Спокойной ночи. – Он открыл дверь и отступил в сторону, чтобы дать ей пройти.

Джейн быстро взглянула на него, словно извиняясь, но серые глаза, отливавшие металлом, смотрели куда-то поверх ее головы. Ей оставалось лишь пробормотать:

– Да, хорошо. Я… я сделаю, все… как мы договорились. Спокойной ночи, Ванс.

Дверь захлопнулась за ее спиной, и Джейн пару секунд помедлила в холле, стараясь определить, нет ли поблизости Антеи. Но той нигде не было видно – из гостиной не раздавалось ни звука, свет был погашен. Джейн медленно пошла по ступенькам к себе в спальню, размышляя о Вансе и о том, как исказилось от гнева его лицо, когда она подступила к нему с расспросами. Он смотрел на нее как на абсолютно чужого человека, назойливо лезущего не в свое дело; как будто она пыталась узнать что-то, что он хотел бы сохранить в тайне.

А в том, что ему есть что скрывать, она уже ничуть не сомневалась. Но была абсолютно уверена, что эту тайну ей никогда не узнать. Ванс, по крайней мере, явно не собирался делиться своими секретами. Как бы там ни было, она скоро покинет виллу Тиче, и они больше никогда не встретятся.

Странный отрезок жизни, в который раз подумала Джейн. Где-то между расставанием с Джино и… чем? Что ждет ее впереди?

Она тряхнула головой, стараясь отогнать накатившие на нее грусть и неуверенность, и, преодолев последний пролет, вошла в спальню.

Наконец-то Джейн получила возможность поплавать по-настоящему. Было так чудесно покинуть мелководье и пуститься в открытое море и оттуда любоваться оливковыми рощами, сбегающими со склонов гор серо-зелеными волнами навстречу настоящим лазурным волнам, видеть извилистую береговую линию, далекую точку Мышиного острова, различать виллу Тиче – кремовое пятно среди деревьев, – ее сверкающую на солнце синюю крышу, вырезанные в скале крутые ступеньки, ведущие к бассейну, и постройку для лодок. А стоило повернуть голову, и можно было увидеть далеко на горизонте золотисто-коричневые горы Албании.

Иногда к ней присоединялись Джуди и Джулиан, но они никогда не заплывали так далеко, как Джейн. Антея вообще заходила в воду, только чтобы окунуться, да и то делала это в основном в бассейне, в остальное время предпочитая нежиться на солнце, словно большая грациозная кошка.

Иногда после ленча Джейн отправлялась на прогулку в оливковую рощу, раскинувшуюся позади виллы. Джуди, которая успела привязаться к ней, неизменно сопровождала ее во время этих вылазок. Они вместе навещали Хирона, ослика Джуди, пасшегося среди оливковых деревьев, и зачастую брали его с собой на прогулку. Джуди путешествовала верхом, а когда ей надоедало, она спрыгивала на землю и радостно носилась вокруг, собирая цветы, напевая и болтая сама с собой, пока Джейн вела ослика в поводу.

Однажды они повстречали в роще женщину, которая вела на веревке упитанную овцу, а следом за ней бежали два очаровательных маленьких ягненка с белыми и черными пятнышками на мордочках и мягкой как шелк шерсткой. Женщина была одета в широкую ситцевую юбку и блузку, на голове у нее был повязан белый ситцевый платок, который прикрывал волосы и оставлял открытым только коричневое, покрытое глубокими морщинами лицо. Она сказала несколько слов по-гречески и, взяв одного из ягнят – его крохотные, покрытые шелковистой шерстью ножки беспомощно повисли в воздухе, – положила Джуди на колени. Джуди пришла в восторг, она прижала к себе ягненка и принялась что-то тихонько напевать ему на ухо, ее маленькое личико светилось от счастья.

В следующий раз им навстречу попался сгорбленный старик, который бродил под оливковыми деревьями между оросительными каналами. На руке у него болталась корзина, а в другой он держал сучковатую палку, которой шарил в длинной траве. Заметив, что Джейн и Джуди наблюдают за ним, он улыбнулся им беззубой улыбкой и поманил к себе. Когда они приблизились, то увидели, что в руке он держит большую черепаху, которая растерянно перебирает в воздухе кожистыми лапами. Старик опустил ее на траву и положил перед ней кусок перезрелого помидора, которым, видимо, и выманил перед этим из укрытия, но черепаха, едва оказавшись на свободе, тут же попыталась удрать, начав продираться сквозь густую траву в поисках спасения.

Бедная черепаха, подумала Джейн, что ждет ее впереди? И, решив избавить страдалицу от ужасного конца, она попросила старика продать им ее. Несколько драхм перекочевали в жесткую морщинистую руку, совершенно счастливая Джуди заботливо завернула черепаху в кофту Джейн, и они отнесли удивленное пресмыкающееся на виллу, где оно вскоре нашло укромное местечко в саду.

Как-то Джейн заинтересовало название виллы, где она жила.

– Оно такое необычное, – заметила она Джулиану. – Это что-нибудь означает?

– Говорят, Тиче была дочерью Зевса, – ответил тот. – Она была богиней удачи, дарящей или отнимающей свои дары безо всякой причины. Я думаю, что римляне, у которых она была более популярна, чем у греков, изображали ее жонглирующей мячом. Это должно было служить напоминанием о том, что удача непостоянна. – Он криво усмехнулся. – Именно так она и поступает с нами – то нам удается все, за что ни возьмись, а то вдруг наступает черная полоса.

Учитывая виллу, на перестройку и оборудование которой явно ушли немалые деньги, две машины и дорогие наряды Антеи, Джейн с трудом могла разделить мрачные выводы Джулиана. Может, он имел в виду свое пошатнувшееся здоровье? Тут ему действительно не повезло. Но возможно, если верить Вансу, его болезнь стала результатом борьбы за все это материальное благополучие?

На следующее утро Антея, к удивлению Джейн, обратилась к ней со словами:

– Джулиан просил меня показать тебе здешние достопримечательности. Куда бы ты хотела отправиться? В Корфу или, может, осмотрим Ахиллеон?

Джейн смутилась, не уверенная, что Антея и вправду хочет показать ей остров, а не выполняет возложенное на нее Джулианом неприятное поручение.

– Я бы с удовольствием поехала, но я точно не буду тебе в тягость?

– Конечно нет. Ты столько времени проводишь развлекая Джуди. А ведь она иногда может быть такой несносной.

Джейн уже успела повидать в Корфу достаточно, чтобы город совершенно очаровал ее; возвышающийся над главной площадью элегантный королевский дворец, сейчас превращенный в музей, тенистый парк с мраморными статуями, знаменитой крокетной площадкой – наследием полувекового присутствия англичан – и восхитительно украшенной эстрадой.

Антея провела Джейн по узеньким улочкам, где вперемешку с магазинами теснились розовые и желтые домики, и переулкам, через которые с балконов вторых этажей были натянуты веревки с полощущимся на ветру бельем и где на глаза то и дело попадались великолепные образцы венецианской архитектуры. Они посетили церковь Святого Спиридона, покровителя острова, и Антея показала Джейн роспись на потолке и изящную литую решетку галереи.

После этого она предложила зайти в кафе, расположенное в длинной галерее, выходящей на крикетную площадку и старинную крепость, чтобы выпить кофе и перекусить перед тем, как отправиться в Ахиллеон.

В этой части города, где прогуливались лишь сливки местного общества, была создана копия французской улицы Риволи конца девятнадцатого века. Джейн показалось, что здесь собирается все население Корфу, не считая приезжих американских, немецких, итальянских, английских и греческих туристов.

К Ахиллеонскому дворцу вела крутая извилистая дорога, петляющая мимо маленьких деревушек, высоких вилл в венецианском стиле, когда-то прекрасных, а теперь обшарпанных и заброшенных. Вдоль дороги тянулись обширные леса, сосны, тополя и дубы росли вперемешку с высоченными кипарисами, а на заднем фоне терялись в голубой дали вершины гор.

Дворец казался пустынным, в его огромных залах жило тихое эхо. Его великолепие контрастировало с простым очарованием острова. Мраморная лестница упиралась в зеркальную стену, в которой отражался лежащий внизу холл. Здесь она разделялась и вела вверх к комнатам, в которых теперь располагалось казино. Больше всего Джейн понравилась комната на первом этаже, где были выставлены несколько вещей, принадлежавших несчастной Елизавете Австрийской, прекрасное лицо которой печально смотрело с одной из фотографий. Находящаяся по соседству личная молельня была украшена куда богаче, особенно хороши были восхитительные голубые фрески работы Делла Робиа.

– Парк и открывающийся отсюда вид – самое лучшее, что есть в Ахиллеоне, – сказала Антея, когда они с Джейн поднимались по винтовой лестнице на террасу, откуда залив виден был как на ладони. Она махнула рукой: – Смотри.

Джейн подошла к каменной балюстраде и взглянула на зеленые леса, на сверкающую далеко внизу синь моря и на виднеющиеся на горизонте горы Албании, переливающиеся на солнце фиолетовыми, аметистовыми и серебряными красками. Берега залива были гористыми и поражали своей красотой; оливковые и миртовые рощи покрывали их склоны серо-зеленым ковром. Это растительное буйство придает Корфу его уникальную красоту, подумала Джейн, богатство и ощущение первозданного мира. Должно быть, этот вид совершенно пленил несчастную императрицу и заставил ее выстроить Ахиллеон на этом самом месте, как будто, сделав это, она могла обрести покой.

– Ей это конечно же не удалось, – сказала Антея, когда Джейн поделилась с ней своими мыслями. – Она прожила здесь несколько лет, затем наведывалась время от времени, а потом уехала навсегда.

Джейн заглянула в путеводитель, который держала в руках:

– Здесь говорится, что она уехала отсюда после открытия памятника ее покойному сыну.

Они подошли к статуе самой Елизаветы, которая смотрела через залив на далекие горы, лицо ее было грустным и задумчивым.

– Она выглядит такой печальной, – заметила Джейн.

– Она была не только печальной, но и, я уверена, безумной. Не настолько, конечно, как ее кузен Людовик Баварский, но все же. И уж точно она была нервной и неуравновешенной, и очень эгоистичной. Мне всегда было немного жаль бедного Франца-Иосифа, хотя он, конечно, был ей совершенно не пара. – Антея пожала худенькими плечиками. – Ей не стоило выходить за него.

– Разве она не была влюблена в кого-то другого… какого-то англичанина? – спросила Джейн.

– Сомневаюсь. Предполагается, что у нее были любовники, но я не думаю, что она любила кого-нибудь, кроме себя. Она искала кого-то… или чего-то. Я лично считаю, что она была фригидна. – Антея повернулась, чтобы идти дальше. – Мы будем осматривать остальной парк?

Даже сейчас, в конце октября, везде было буйство зелени – розы, жасмин, виноград, олеандр, гибискус, бугенвиллея. Даже огромная старая пальма стояла в цвету, вот уж чего Джейн никогда не видела. С маленького изогнутого балкончика открывался еще один чудесный вид на парк; циннии, петунии и нежно-розовая герань росли вокруг мраморных скамеек, над которыми были подвешены фонари. Это был очень романтический уголок. Джейн представила, как хорошо сидеть здесь летним вечером, когда парк освещается факелами, закрепленными в руках статуй, а луна превращает море в серебряное зеркало и ветер шевелит ветви деревьев.

Пора было возвращаться на виллу.

– Спасибо за то, что показала мне столько всего, – сказала Джейн, когда они возвращались домой. – Это было замечательно.

– Без проблем, – небрежно ответила Антея. – Мы могли бы съездить на северное побережье, когда Ванс вернется, это самая красивая часть острова.

– С удовольствием. Здорово будет увидеть побольше прежде, чем я… прежде, чем мы уедем.

Она заметила, как Антея быстро взглянула на нее краем глаза.

– Полагаю, вы с Вансом вернетесь в Рим?

– Да, я… да, я думаю, да.

Вернется ли она в Рим? И если вернется, то увидит ли снова Джино? Что с ним теперь? Возможно, он влюбился в Франческу и рад предстоящей женитьбе. Мысль о том, что он забыл ее, была невыносима.

Голос Антеи отвлек ее от мрачных мыслей:

– Расскажи мне, как и где ты познакомилась с Вансом. Это так романтично – любовь с первого взгляда. – Она пожала плечами. – Со мной такого никогда не было. Я знала Джулиана тысячу лет.

Джейн закусила губу, не зная, что именно рассказывать. Вдруг, когда Ванс вернется, Антея задаст ему тот же вопрос? И она решила, что ее рассказ должен быть как можно правдивее.

– Мы познакомились во время… экскурсии. То есть я показывала туристам площадь Навона, а Ванс… он как раз был там. Он как бы… присоединился к нам. И заговорил со мной. Вот так мы… и встретились.

– Правда? Это совершенно не похоже на Ванса. Ты хочешь сказать, что так все и случилось? Вы заговорили и – бах! – влюбились друг в друга. – Взгляд зеленых глаз снова скользнул по Джейн, охватив ее каштановые волосы, свободно развевающиеся на ветру, рубашку в розовую полоску и свитер с вырезом поверх розовых, не слишком новых, трикотажных брюк. – Это просто невероятно! О, я не хочу показаться грубой, но все это напоминает сентиментальную мелодраму. Ванс такой утонченный – трудно представить, что он способен ни с того, ни с сего до смерти влюбиться. – Она снова перевела взгляд на дорогу и добавила: – И – если ты простишь меня – ты совсем не в его вкусе.

Джейн задело прозвучавшее в голосе Антеи высокомерие, но она постаралась ответить как можно спокойнее.

– А у него какой-то особенный вкус? Я не заметила.

Антея поджала губы.

– Ему… нравится совершенно определенный тип женщин. Я это точно знаю.

– И я к нему не отношусь? – холодно спросила Джейн. – Что ж, похоже, это не имеет значения? Он… мы помолвлены.

Она обрадовалась, что они почти приехали. Ей не хотелось быть грубой или неблагодарной. Антея была к ней так добра и устроила для нее такой чудесный день, и она не должна сердить ее.

Когда машина остановилась, она взялась за ручку дверцы и, постаравшись вложить в голос как можно больше тепла, сказала:

– Еще раз спасибо за такой прекрасный день. Мне очень понравилось.

Антея ничего не ответила и только слегка пожала плечами, и в этот момент навстречу им выбежала Джуди:

– Мамочка! Здравствуй, мамочка! Как вы съездили? Жалко, что мне нельзя было поехать с вами.

Она подбежала к Антее и обхватила ее колени. Антея рассеянно положила руку на темные кудряшки.

– Осторожно, дорогая, ты помнешь мне платье. О, мне так жарко, и я так устала. Мне необходимо чего-нибудь выпить.

Она направилась в дом вместе с вцепившейся в ее руку Джуди, а Джейн осталась стоять, чувствуя, что все-таки оказалась для Антеи обузой. Когда она медленно вошла вслед за ними в прохладный холл, то услышала, как Джуди говорит:

– Дядя Ванс здесь, он приехал сегодня днем.

На секунду Джейн замерла. Ванс вернулся. Она внезапно вспомнила его, их последнюю встречу, его неулыбчивое лицо и холодный голос и почувствовала, что немного волнуется. Затем она распрямила плечи и продолжила путь. Какая глупость. Она его совершенно не боится.

Она услышала, как Антея сказала радостным, полным нежности голосом:

– Ванс! Какой приятный сюрприз. Когда ты вернулся?

Джейн не расслышала его ответ. Пока она стояла в нерешительности, дверной проем заслонила огромная тень, приближался кто-то очень высокий. Прежде чем она успела пошевелиться, чьи-то руки схватили ее, сжали в объятиях, и в следующую секунду губы Ванса прижались к ее губам в страстном поцелуе.