Текст книги "Девушка из Рима"

Автор книги: Нэн Эскуит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава 2

Они сели за столик в конце террасы – Джейн с ощущением неловкости, незнакомец с выражением мрачной озабоченности на лице, которая, казалось, была его привычным состоянием.

– Кстати, меня зовут Ванс Морли. Что вы будете пить?

– Только кофе, благодарю вас.

Он вскинул темную бровь:

– Уверены?

Джейн судорожно кивнула. Ванс пожал плечами, подозвал официанта и продиктовал заказ. Официант был тот самый, что часто обслуживал их с Джино, и теперь, поприветствовав ее, как старую знакомую, он смотрел на нее одновременно с любопытством и упреком. Когда он удалился в сторону кухни, Ванс Морли сказал:

– Не стану спрашивать, часто ли вы здесь бывали, это и так ясно. Думаю, что это вряд ли входило в экскурсионную программу, не так ли? – Он говорил медленно, почти заунывно, но в его голосе по-прежнему звучали издевательские нотки.

– Нет. – Джейн злилась на себя за то, что приняла приглашение этого невыносимого человека. Почему она сидит здесь с ним? Ведь она совсем не собиралась этого делать. Но она так переживала из-за Джино, что позволила себя уговорить.

Пока ждали, когда принесут напитки, оба молчали. Ванс не пытался поддерживать разговор, Джейн тоже молчала, поскольку не испытывала никакого желания вступать с ним в беседу. Но, глядя из-под опущенных ресниц на сидящего напротив нее человека, она гадала, зачем вообще ему понадобилось ее приглашать, если сейчас он сидит, откинувшись в кресле, вытянув вперед длинные ноги, и смотрит невидящим взглядом прямо перед собой, погруженный в состояние мрачной отрешенности, которое она уже видела раньше.

Будто почувствовав, что она изучает его, он снова обратил на нее взгляд своих темных глаз и сказал без тени улыбки:

– Вы не сказали, как вас зовут.

– Джейн… Джейн Ропер.

Появился официант с напитками. После того как он, поставив на стол капучино и пиво, удалился, Ванс Морли сказал:

– Скажите мне, Джейн Ропер, что вы делаете в Риме, если, как вы говорите, туристический сезон уже закончился?

– Да, действительно, наша компания уже завершила сезон. Но многие фирмы покрупнее открыты круглый год. «Дана» – маленькое агентство, хотя и довольно известное.

– Вы не ответили на мой вопрос. Вы нашли здесь другую работу?

– Да, – ответила она и добавила: – Но я приступлю к работе только в следующий понедельник.

– А что за работа?

– Переводчиком в одной компании, которая занимается строительством отелей.

Он взглянул на нее поверх стакана:

– Звучит впечатляюще. Вам очень повезло, что вы так быстро нашли другую работу.

– О да. Один… друг помог мне… порекомендовал меня.

– Тот молодой итальянец, с которым я вас видел в вечер нашего знакомства? Это с ним вы собирались сегодня встретиться здесь?

Джейн оскорбленно вздернула подбородок:

– Вы всегда так любопытны с людьми, которых едва знаете?

Он пожал широкими плечами. Сейчас, когда ей представился случай рассмотреть его получше, она увидела, что он старше, чем ей сначала показалось, лет тридцати с небольшим, и очень хорош собой, несмотря на хмурый вид. У него были волосы цвета воронова крыла, прямой нос, жестко очерченный рот с полной нижней губой и глубокая ямочка на подбородке. Странным было то, что, несмотря на то, что он задавал так много вопросов, Джейн по-прежнему не ощущала с его стороны никакой заинтересованности.

– Я бы так не сказал. Но вы пробудили во мне любопытство, когда собирали вокруг себя эту толпу, словно маленькая пастушья собачка, тараторя информацию, не всегда правильную, а затем гнали их дальше.

– Вы поставили меня в неловкое положение, поправив при всех.

Его загорелое лицо озарила слабая улыбка.

– Полагаю, до этого они считали вас непогрешимой? Нельзя ожидать так много от кого-то столь юного и неопытного.

Джейн почувствовала острое желание немедленно встать и уйти. Вместо этого она резко сказала:

– У меня достаточно опыта. И я вам уже объясняла, что это была просто оговорка, а вовсе не незнание фактов.

– Сколько вам лет?

– Нет, ну вам-то что за дело? Двадцать один.

Он кивнул:

– Я так и думал. Молодая и – не имею в виду ничего плохого – неискушенная, и наверняка доверчивая.

– Я должна идти. Спасибо за кофе, – сухо, но очень вежливо сказала Джейн и потянулась за сумкой.

Он сделал движение, как будто хотел остановить ее.

– Простите, боюсь, я был груб… я вовсе не хотел вас обидеть. Может, еще кофе… или чего-нибудь покрепче?

Она действительно намеревалась уйти. Ванс Морли ужасно ее раздражал, но, когда его темные глаза заглянули ей в самую душу, так прямо и так требовательно, она вдруг снова опустилась в кресло.

– Отлично. Значит, я прощен? Позвольте мне заказать для вас еще капучино. Курите? Нет? – Он выудил сигарету из помятой пачки.

– Могу я задать вам вопрос, для разнообразия? – спросила Джейн. – Что вы здесь делаете… вы в отпуске или работаете?

– Ни то, ни другое. Я… как бы это сказать… тяну время.

– Вы чего-то ждете?

Он покачал головой, его лицо приняло серьезное выражение.

– Настраиваюсь на поездку. Когда я, наконец, решусь, отправлюсь в путь.

– Куда? – спросила Джейн. Ей вдруг стало интересно. Его мрачный взгляд, его равнодушие заинтриговали ее. Кроме того, разговор помогал ей не думать о Джино, хоть на короткое время отвлекал от тревожных мыслей о том, что же с ним случилось, почему он не предупредил ее, что не придет.

– На Корфу.

Она вздохнула:

– Как чудесно! Я никогда там не была, но, может быть, когда-нибудь… А зачем вы едете?

Он резким движением загасил сигарету.

– Навестить… родственников.

– Они там живут?

– Послушайте, я, кажется, понял… все эти вопросы. Они однообразны. А я довольно скучный предмет для изучения. Давайте поговорим о чем-нибудь еще.

– Мы слишком мало знаем друг друга, чтобы вести настоящую беседу, – сказала Джейн. – Так что остаются только вопросы и ответы.

– Мы можем поговорить о Риме.

– Да, можем. – Джейн снова вздохнула. – Я, например, могу сказать, что это самый чудесный город из всех, где я когда-либо жила.

– И во многих городах вы жили? Простите, не обращайте внимания. Я мог бы сказать то же самое… а ведь я объездил полмира.

Джейн с интересом посмотрела на него:

– Теперь мне хочется спросить, где вы бывали и чем занимались?

– Запрещено. Разрешается только обмениваться впечатлениями о Риме.

В конце концов они увлеклись, и поначалу натянутый разговор незаметно превратился в дискуссию – живую и увлекательную, и Джейн, которая считала, что прекрасно знает Рим, поскольку провела лето, работая в этом городе, изучая его историю и водя туристов от одного исторического памятника к другому, до тех пор пока ей не стали здесь знакомы каждая улочка и каждая площадь, поняла, что по сравнению с Вансом Морли она едва-едва знает его.

Она напрочь позабыла о времени и, случайно взглянув на часы, с удивлением воскликнула:

– Боже мой, уже совсем поздно! Я должна идти.

– В одиннадцать часов? В Риме вечер только начинается. Послушайте, как насчет чего-нибудь перекусить? Вы, должно быть, проголодались, я так просто умираю от голода. Вряд ли справедливо по отношению к этому заведению просидеть столько времени и выпить всего два капучино да пару бокалов пива.

Джейн покачала головой:

– Нет, правда. Благодарю вас, но я… мне нужно домой. – Она смутилась. – Возможно, там есть… сообщение для меня.

– Понятно. От вашего итальянского дружка. – Он поднялся. – Позвольте мне проводить вас.

– Пожалуйста, не беспокойтесь… это совсем рядом.

– Мне все равно нечем заняться. Простите, я, кажется, опять был груб. Я благодарен вам за то, что помогли мне приятно скоротать время.

После того как он расплатился за напитки, они вышли из ресторана и пошли от Пьяцца Навона по улице Виа дель Сальваторе, а затем по Виа делла Скрофа. Здесь в лабиринте улочек, лежащих между Виа делла Скрофа и Виа де Корсо, находился дом, в котором жила Джейн.

Когда они перешли улицу, шедший рядом с ней Ванс повернулся и спросил:

– Этот ваш друг… вы из-за него остались в Риме?

Джейн быстро взглянула на него:

– Я думала, мы покончили с вопросами.

Он нахмурился:

– Признаю, вы вызываете во мне любопытство. Не знаю почему. Должно быть, из-за взгляда этих широко раскрытых глаз, чуть-чуть незащищенного. Возможно, очень обманчивого. Вы должны быть очень способной и разумной, иначе вы бы не получили работу в агентстве. Тем не менее я надеюсь, вы знаете кое-что об этих итальянцах – они известные обольстители, вечно увлекают маленьких англичаночек, а затем исчезают.

– Благодарю вас, – холодно сказала Джейн. – Я прекрасно знаю Джино.

– А его семью? Всегда полезно знать все о человеке, с которым находишься в романтических отношениях. Особенно если он другой национальности и другой веры.

Джейн постаралась, чтобы ее голос звучал как можно мягче.

– Кто говорил о романтических отношениях?

– Все и без слов ясно. Не забывайте, я видел вас тем вечером, видел эту нежную встречу двух влюбленных. У вас глаза сияли словно звезды, а это очень опасное положение дел.

Джейн с облегчением увидела, что они подошли к ее дому. Она остановилась и, повернувшись к Вансу, сказала:

– Пожалуйста, не тратьте понапрасну время, давая мне советы. Даже если бы я нуждалась в них, то вряд ли обратилась бы к совершенно незнакомому человеку. Благодарю вас за кофе и за то, что проводили. Спокойной ночи.

Он посмотрел на нее сверху вниз – он был очень высокий, а Джейн – очень маленькая, – и тихо сказал:

– Я обидел вас. Извините. Спокойной ночи. Надеюсь, все образуется, – и, помахав на прощание рукой, повернулся и медленно пошел прочь.

Надо же, думала Джейн, взбираясь по крутой лестнице в их с Мэг маленькую двухкомнатную квартирку, какой невыносимый человек! Разговаривает с ней словно старый дядюшка, дает советы, как ей вести себя с Джино, как будто она какая-нибудь безмозглая дурочка.

Мэг, которая проводила вечер на прощальной вечеринке вместе с другими сотрудниками агентства и некоторыми их итальянскими друзьями, еще не вернулась. Джейн бы тоже с удовольствием отправилась с ними, если бы не собиралась быть этим вечером с Джино. А он так и не пришел.

Не было от него и записки с объяснениями. Единственное, что ей приходило в голову, так это что возвращение семьи с побережья каким-то образом повлияло на его планы. Он ведь не сказал, когда именно они возвращаются в Рим; возможно, они приехали сегодня, и поэтому он не успел встретиться с ней?

Она чувствовала себя подавленной и опустошенной. Разговор с Вансом Морли помог скоротать вечер, но сейчас, когда Мэг еще не вернулась, Джейн невольно задумалась о словах Ванса насчет того, что ей следовало бы побольше знать о Джино и его семье. Она лишь знала, что любит его. И он, если судить по тому, что он говорил и как вел себя все это лето, конечно, тоже любит ее, ведь так?

Джейн все еще не спала, лежа на кровати и подперев голову руками, когда вернулась Мэг.

– Какая жалость, что Джино не пришел. Ты пропустила классную вечеринку! Мне прямо-таки до слез жаль возвращаться в Англию. Жаль, что я не могу остаться здесь, как ты. – Она бросила свой кардиган на кровать и улыбнулась Джейн. – Ну, почти жаль. Если бы меня не ждал Тони. Я придумала – мы проведем в Риме наш медовый месяц. Может, ты все еще будешь здесь. И, возможно, с Джино?

– Ох, не знаю. – Джейн отвернулась, чувствуя неуверенность, появившуюся после того, как Ванс Морли заронил ей в душу сомнения. – Мы… еще ничего… не ясно.

Мэг начала раздеваться и, желая сменить тему, спросила:

– Так ты весь вечер пробыла дома?

– Нет. Я… я пила кофе с тем человеком… ну тот, о котором я тебе рассказывала… который поправил меня в тот вечер.

– Как ты умудрилась опять его встретить?

И Джейн принялась рассказывать Мэг об их случайной встрече.

На следующий день Джейн поехала в аэропорт провожать Мэг, Билла и Тину. Тина улетала в Цюрих, где собиралась пожить у друзей до тех пор, пока не начнется сезон на горнолыжном курорте, а остальные возвращались в Англию. Это было грустное утро, а тот факт, что от Джино по-прежнему не было известий, не прибавлял настроения.

«Если я сегодня не получу от него весточки, – решила Джейн, сидя в автобусе, который вез ее обратно в Рим, – то посвящу остаток дня поискам квартиры».

Она навела порядок в комнате – отъезд Мэг поверг ее в настоящий хаос, – постирала чулки и белье, а затем приготовила себе сэндвич и кофе. Потом подождала, пока потенциальные домовладельцы закончат наслаждаться сиестой, взяла вырезанные из газет объявления о сдаче квартир внаем, захлопнула дверь и направилась вниз по лестнице.

Несколькими пролетами ниже она услышала чьи-то шаги – кто-то поднимался вверх по ступеням – и, перегнувшись через железные перила, увидела кудрявую каштановую шевелюру, а мгновением позже и улыбающееся лицо Джино.

Он помахал рукой и побежал ей навстречу. Она тоже кинулась вниз, и они столкнулись на площадке.

– Джейн, cara mia [10]10
  Дорогая моя (ит.).


[Закрыть], что ты, должно быть, думаешь обо мне? Мне не хватит слов, чтобы извиниться за вчерашний вечер. Мне так жаль, жаль, жаль. – Он обнял ее и склонил свою красивую голову, чтобы поцеловать ее.

– О, Джино! – Это был возглас, полный облегчения и счастья.

Какое-то время они стояли, обнявшись, затем Джино, продолжая придерживать Джейн одной рукой за талию, снова подтолкнул ее к лестнице и, когда они стали спускаться, спросил:

– Ты долго ждала меня в «Тоскано»? Я собирался позвонить туда и оставить сообщение для тебя – кто-нибудь непременно сумел бы его передать, – но задержался, а когда освободился, то был уверен, что ты уже ушла. – Он улыбнулся покаянной улыбкой. – Возможно, ушла очень сердитая на Джино… возможно, даже решив никогда не разговаривать с ним снова.

Джейн покачала головой:

– Я поняла, что случилось что-то очень важное. Я подумала, что, наверное, твоя семья вернулась позже, чем ожидалось, и поэтому ты задержался? – Она не стала говорить, что провела в «Тоскано» весь вечер, она расскажет ему об этом позже.

Он энергично закивал:

– Так оно и было. Семейные… э-э… как ты говоришь… проблемы. Ничего такого, о чем стоило бы беспокоиться, все уже улажено. А сейчас расскажи мне, ты получила место у Энрико Бальдони?

– О да. Ну разве это не чудесно? Я приступаю на следующей неделе.

Они дошли до первого этажа, преодолели темное парадное и вышли на улицу, где Джейн увидела припаркованный у тротуара кремовый «мерседес» Джино.

Молодой человек сделал приглашающий жест:

– Я подумал, что, может быть, мы заедем куда-нибудь выпить. А потом у меня для тебя небольшой сюрприз. Это… – Он смутился и вопросительно посмотрел на Джейн: – Скажи сперва, ты ведь еще не нашла appartamento? [11]11
  Квартира (ит.).


[Закрыть]

Она отрицательно покачала головой:

– Нет, пока ищу.

Он улыбнулся, придерживая дверцу автомобиля, чтобы она смогла сесть на переднее сиденье.

– Тогда мы будем искать вместе.

Джино сосредоточенно вел машину по бурлящему водовороту римских улиц; в непрерывном потоке машин, двигающихся почти вплотную друг к другу и лишь в последний момент каким-то чудом избегающих столкновения. Малейшая заминка на дороге вызывала оглушительный вой клаксонов, затем машины трогались снова, и железная река медленно текла мимо похожего на покрытый сахарной глазурью торт величественного памятника Виктору Эммануилу, мимо Форума, чьи постройки располагались ниже уровня современного города, с его изумрудной травой, пробивающейся между древними мраморными плитами, и уже не столь многочисленными в это время года туристами. Они миновали Палатинский холм и гигантскую махину Колизея. Джейн всегда испытывала трепет при виде его, она помнила, какое благоговение почувствовала, когда впервые увидела это поражающее своими размерами сооружение – античный амфитеатр, когда-то вмещавший одновременно пятьдесят тысяч зрителей, – ей казалось, что она слышит рев толпы, наблюдающей за гладиаторами, сражающимися с дикими зверями или друг с другом. Теперь ничто не нарушало тишину трибун, и лишь худющие кошки, водившиеся здесь во множестве, бесшумными тенями скользили по коридорам и гулким подземным лабиринтам.

Как все-таки многолик этот чудесный город, думала Джейн, глядя в окно машины. Имперский Рим, возможно, самый могущественный из всех. Затем Рим средневековый, с его великолепными храмами и башнями. Рим эпохи Ренессанса, когда была начата постройка великолепной базилики Святого Петра, которая, как говорят, может вместить весь Миланский кафедральный собор целиком. Рим барочный, когда Бернини спроектировал и построил величественную колоннаду площади Святого Петра и город украсили прекрасные площади и фонтаны, придавшие Риму его ни с чем несравнимое изящество и очарование. И наконец, Рим восемнадцатого столетия, слегка изменивший свой прежний архитектурный облик, и Рим сегодняшний.

– О чем ты думаешь? – спросил Джино, когда машина свернула на более тихую улицу.

– Я думала о том, что нет в мире другого такого города, как Рим, и о том, как мало я его знаю. Он один вмещает полдюжины городов и цивилизаций.

– Это правда, – с гордостью кивнул Джино. – Мы, римляне, не такие, как другие люди. Я думаю, это особое чувство. Сейчас, когда ты решила остаться в Риме, ты сможешь больше узнать о его душе.

– Да, мне бы этого очень хотелось.

Они давно уже покинули город и теперь остановились у маленького ресторанчика, спрятавшегося в тени деревьев. Его окружал старинный сад, украшенный мраморными статуями, выложенная каменными плитами терраса была уставлена горшками с цветущими растениями, вокруг тянулась аккуратно подстриженная зеленая изгородь, а из зарослей гортензии торчала финиковая пальма. В солнечных лучах ярко вспыхивали пожелтевшие тополиные листья. Некоторые из них уже опали и теперь поблескивали в траве, словно золотые монеты. Джейн ощутила внезапный приступ грусти, эта опавшая листва была символом того, что лето закончилось.

Они заказали пасту и вино, и, когда официант ушел, Джино со вздохом сказал:

– Ах, Джейн, мне так хорошо с тобой… так спокойно. – Он тряхнул головой. – С моей семьей все не так… слишком много разговоров, вопросов; всегда находится что обсудить или организовать. Ты и представить себе не можешь, как трудно мне было эти последние несколько дней.

– Мне казалось, что итальянцы веселые и беззаботные люди.

– Только не моя семья, поверь мне.

– Ты так мало рассказывал мне о них. – Джейн смутилась. – Это твой… твой брат пытается тобой руководить?

Джино закатил глаза:

– О, и мой брат, и моя мать, и мой дядя Пьетро, и моя кузина Никола, и моя тетя Тереза, и… – он нахмурился, – и мой дядя Эмилио. Дай им волю, они все в жизни будут решать за меня.

– Звучит как-то чересчур.

– Чересчур? Я не знаю этого слова.

– Это значит… ну, несколько экстремально.

– А-а, estremità – я понял. Да, моя семья такая. Но мы приехали сюда не для того, чтобы говорить о них, Джейн. Мы здесь, чтобы побыть вдвоем, поговорить и посмеяться. А потом я обниму тебя и поцелую, и скажу, что люблю тебя, Джейн. Не надо краснеть и отворачиваться, cara mia. Ты знаешь, как я отношусь к тебе.

Джейн молчала. Она смотрела поверх кудрявой головы Джино на далекие синие горы. По какой-то непонятной причине давешние слова Ванса Морли эхом отдавались у нее в голове, и ей хотелось повернуться к Джино и сказать: «Пожалуйста, познакомь меня со своей семьей», но она никак не могла решиться и только злилась, что сомневается в своем любимом. Синьора Абетти только что вернулась в Рим, и Джино еще успеет познакомить ее со своей матерью или с сестрой, разве не так? Почему она должна беспокоиться из-за этого или позволять чьим-то случайным словам омрачать ее встречу с Джино?

– Ты сегодня pensierosa… задумчивая, – сказал Джино. – Выпей еще вина и улыбнись мне. Я говорил, что у тебя очень красивые глаза? Они и не серые, и не карие. Когда ты pensierosa, как сейчас, они кажутся темными и бархатистыми, а когда ты веселая – внезапно они становятся светлыми и сияющими. – Он взглянул на нее. – У тебя новое платье.

– Не совсем. Просто ты его, наверное, еще не видел.

– Оно красивое. Очень красивое. Подходит к твоим волосам, тот же цвет крыла дрозда. – Он одобрительно кивнул.

Джейн улыбнулась:

– Спасибо за комплимент. Обычно про мои волосы говорят, что они мышиного цвета. «Крыло дрозда» звучит намного лучше.

В город они вернулись уже на закате. По небу медленно плыли розовые и персиковые облака, а над головой висел тонкий серпик луны. В Порто-дель-Пополо звенящие струи фонтанов казались золотыми на фоне вечернего неба. Статуи и купола, колонны и храмы, церкви и колокольни взмывали над линией горизонта. Все это был вечный Рим – поэзия, застывшая в камне.

Джино вел машину по Виа деи Коронари, а затем свернул направо и остановился напротив симпатичного, украшенного лепниной дома. Он заглушил двигатель, откинулся на сиденье и, показав рукой на дом, сказал:

– Смотри! Вот твоя новая квартира.

Джейн посмотрела на изящные железные ворота, ведущие в темный внутренний дворик. В желтом свете фонаря виднелись фонтан, статуя и кое-какая растительность.

– Ты серьезно? Выглядит очень… элегантно, – сказала она как-то неуверенно и чуть было не добавила: – И очень дорого.

– Тебе нравится? – улыбнулся Джино.

Он выскользнул из машины и, обойдя ее с другой стороны, открыл для Джейн дверцу.

– Она небольшая, но, по-моему, очень уютная. Пошли.

И он направился через двор к двустворчатой двери, богато украшенной резьбой. В конце выложенного плиткой фойе находился небольшой лифт, и уже через несколько секунд Джейн оказалась на шестом этаже. Когда лифт остановился, Джино распахнул дверь и они ступили в узкий коридор. Он подошел к двери напротив и, вставив ключ в замочную скважину, обернулся, улыбаясь:

– Прошу сюда.

Джейн прошла через крохотную прихожую в гостиную и застыла на пороге, ахнув от восхищения.

Комната была огромной, очевидно, две комнаты объединили в одну. Большую часть полированного паркетного пола закрывал пушистый ковер оливкового цвета, громадная софа в белую и зеленую полоску с раскиданными по ней подушками служила кроватью. Напротив стояли два таких же кресла, между которыми расположился необычной формы кофейный столик, украшенный бордюром, на котором были изображены человеческие головы и цветы. Над ним висела изящная серебряная люстра с длинными белыми свечами. Вдоль одной стены между двумя высокими окнами тянулись книжные полки, а напротив висела брызжущая яркими сочными красками картина канадца Риопелле. Четвертая стена была занята раздвижными дверями, за которыми, как выяснила Джейн, скрывалась малюсенькая кухонька, а также ванная и туалет.

Она вернулась в гостиную.

– Поверить не могу! Неужели ее сдают? Это, должно быть, ужасно дорого.

Джино улыбнулся:

– Ты можешь жить здесь, если захочешь.

Он подошел к окну и открыл стеклянную дверь:

– Смотри.

Джейн вышла на маленькую террасу. Джино повернул выключатель, и она увидела расставленные повсюду горшки и вазы с цветами и колонны, опутанные тянущимися от тонкого небольшого деревца зелеными вьющимися плетями.

Внизу сиял огнями Рим – снующие туда-сюда крохотные точки машин, длинные проспекты и залитые светом площади. Через мерцающие воды реки виден был Трастевере, деревья и колокольни выделялись на фоне последних всполохов заката.

Она невольно вздохнула от удовольствия:

– Чудесно! Чудесно и невероятно. Но кто здесь живет – кому это все принадлежит? Кто может захотеть сдать всю эту красоту незнакомому человеку?

Джино подошел к ней. Он взял ее руку и поднес к губам. Нежно поцеловал в ладонь и, подняв голову, медленно произнес:

– Сейчас она принадлежит мне, Джейн. Это моя квартира. Но ты можешь здесь жить – этой зимой, которую ты решила провести в Риме.