Текст книги "Возвращение в сказку (СИ)"

Автор книги: Нелли Игнатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

У корявой березы мы свернули с дороги. Прошли между двух сосен и углубились в лес. Никакой тропинки там не было. Хорошо, что снега в этом году еще немного, меньше, чем по колено. Поэтому мы быстро дошли.

Я взяла рюкзак, прочитала заклинание. Портал открылся. Я постояла немного, посмотрела сквозь рябь, но почти ничего не увидела. Потому что там было темно, темнее, чем здесь. Наверное, луна затянута облаками.

– Вот, возьми, посвети, – Игорь протянул мне маленький брелок-фонарик.

Я посветила в серебристый круг, но мы в свете луча фонарика увидели только падающий снег и заснеженные деревья. На поляне не было никаких следов, ни звериных, ни человеческих.

– Тебе не страшно? – спросил Игорь.

– Нет, я же иду домой, – ответила я. – И заклинание остолбенения у меня наготове. Доберусь до избушки без проблем.

Мы немного помолчали.

– Ну ладно, мне пора, – сказала я.

– Может, я всё-таки с тобой? – еще раз предложил Игорь.

– Нет. Когда ты вернешься с горнолыжного курорта, я уже буду в интернате. Пока!

И я шагнула в серебристый круг, который сразу за моей спиной исчез. Я знала, что Игоря уже нет позади меня, но всё-таки оглянулась. Конечно, его не было. Я стояла одна посреди заснеженного леса и снегопада. Кстати, тут снега было чуть не в два раза больше. И чуть светлее, чем казалось, потому что луна немного просвечивала сквозь облака.

Я взвалила на спину тяжелый рюкзак и побрела к сухому пню. А потом дальше. Как бы мне не заблудиться в собственном лесу. Я старалась идти, никуда не сворачивая, но вышла на полузанесенную снегом тропу не в том месте, где в прошлый раз. Тропа есть, значит, люди тут ходят. По тропе идти было чуть легче, но всё равно убродно. Когда я увидела дом, то уже была взмыленная, как загнанная лошадь.

Свет в доме не горел, и мое сердце учащенно забилось от волнения: а вдруг дом пустой? К нему ни тропинки, ни следа. Забыв о соблюдении осторожности и об усталости, я бросилась к двери:

– Арина! Баба Коста!

Я сразу услышала лай Зары, а потом радостное повизгивание. Вскоре в одном из окон зажегся огонек. Через минуту дверь открылась, и мне навстречу выбежала… Арина.

– Айюшка!

– Аринушка!

Я чуть с ума не сошла от радости. Мы обнялись, смеялись и плакали, а Зара прыгала вокруг нас, как веселый щенок.

Наконец мы вошли в дом, и встреча повторилась с бабой Костой. Потом я выложила на стол подарки.

– Айюшка, ничего не надо было приносить, – сказала Арина, обнимая меня. – Я выздоровела, мы много еды успели на зиму заготовить. У нас всё хорошо. Ну, а ты как живешь, моя дорогая девочка?

– У меня всё хорошо, даже очень.

– Да почему же ты ночью-то пришла, милая? – спросила баба Коста, с удивлением рассматривая металлические консервные банки.

– Я подумала, так безопаснее. Ищейкам ведь тоже спать хочется, – ответила я и рассказала, как они меня чуть не поймали, когда я в прошлый раз возвращалась в тот мир.

– Ищейки и правда тут рыскали, но недолго, – рассказала Арина. – Придут, по лесу побегают, и уходят. В последний раз месяц назад я их тут встретила, когда за дровами ходила. А как начались снегопады, так они и перестали здесь появляться. Кому охота по сугробам в лесу ползать.

– Ну, а как вообще тут… дела? – спросила я, скрывая ладонью зевок.

В доме было тепло, поэтому мне сразу захотелось спать, так что я даже не обратила внимания, ответили мне или нет. Арина заметила, что я зеваю, и сказала:

– Айюшка, давай мы тебе завтра утром всё расскажем. А сейчас иди в свою комнату, поспи. Я ее для тебя всегда готовой держу.

– Сделать тебе чайку, на травах, чтобы спалось лучше? – предложила баба Коста.

– Нет, спасибо, и так усну, как убитая, – сказала я, и поднялась в комнату. В прошлый раз я не успела в нее заглянуть. Теперь увидела, что здесь ничего не изменилось. Та же самая кровать под шелковым балдахином, зеркало, комод, сундук, в котором лежали мои куклы. Правда, в куклы я и в детстве не очень любила играть. В комоде лежали мои вещи. По привычке я открыла ящик, хотя вряд ли мои детские ночные сорочки сейчас могли на меня налезть. Но, достав одну сорочку, я увидела, что она как раз на меня, мысленно поблагодарила Арину за заботу, и начала переодеваться.

Раздеваясь, я вспомнила про телефон в кармане куртки. Достав его, увидела, сообщение от Игоря. «Я тебя люблю». И пришло оно пять минут назад. Я обрадовалась. Связь работает! Не знаю, как, но работает! Я тут же набрала ответную смс-ку: «Я тоже тебя люблю. Добралась хорошо. Позвоню, когда буду возвращаться». И отключила телефон. Вдруг Игорь позвонит мне, когда рядом будет кто-то чужой. Баба Коста говорила, что у них в доме иногда путники ночуют. Могут подумать, что эта вещь магическая, и донесут ищейкам. А мне это надо?

Я надела ночную сорочку и скользнула в постель. Как же приятно оказаться дома и спать в собственной кровати!

Проснулась я рано, почувствовав аромат выпечки бабы Косты. Я встала, оделась, умылась в тазике, который заботливо поставила Арина на табурет у двери, и поспешила на кухню.

За завтраком Арина и баба Коста рассказали мне, как обстоят дела в моем королевстве, которого нет. Всё более или менее сносно, если не считать того, что страной нашей по-прежнему правит Адария. И что магия под запретом. Ею могут заниматься только те, кто купил лицензию за баснословные деньги. Поэтому, если крестьяне какой-то деревни хотят, например, чтобы их урожай не пострадал от града, они должны заплатить магу, чтобы он магическую крышу над полем возвел. А стоит это дорого, так как маг за волшебство должен еще и дань платить. Поэтому и народ обеднел, и многие люди, владеющие магией, живут теперь, как простые крестьяне.

– И что, никаких праздников сейчас тоже нет? – разочарованно спросила я.

Всю дорогу сюда я мечтала побывать на Празднике Морозного Веселья. Сходить в Рио, посмотреть, что стало с нашим дворцом, самой увидеть, как живет народ.

– Ну, как же нет праздников, конечно, есть, – ответила Арина. – Может, нет того веселья, что раньше, но праздники есть, и веселье, какое-никакое, тоже присутствует. Люди праздников, как манны небесной, ждут. Деньги собирают, чтобы магам фейерверки заказать. Чем роскошней фейерверки, тем больше под шумок бесплатно поколдовать можно. Сама знаешь, когда много магии в одном месте, разделить и понять, кто и как ее применял, невозможно. Вот многие маги в это время и помогают людям… бесплатно.

– Мне так жаль, что я ничего не могу сделать, – грустно вздохнула я.

У меня магические способности намного выше средних, но я умею слишком мало, чтобы сделать для людей что-то полезное.

– Девочка моя, не надо винить себя, – сказала Арина. – Ты была совсем маленькая, когда всё это случилось.

– Но сейчас-то я выросла.

– Айланна, самое лучшее, что ты можешь сделать, это вернуться в тот мир, выйти замуж и нарожать детей, продолжив род Эвайнон.

– В мире И… – начала я, потому что всё чаще в мыслях называла мир, в котором я живу, миром Игоря, так как с тем миром меня связывала в основном наша с ним любовь, а о ней мне пока никому не хотелось рассказывать, даже собственной няне. Я тут же поправилась: – В том мире меня зовут Анна Иванова.

– Неважно, как тебя зовут, – убедительно произнесла Арина. – Не дать угаснуть великому магическому роду – твоя главная задача. Твои родители хотели, чтобы ты поступила именно так.

– В том мире нет магии, – сказала я.

– С твоей помощью будет, – ответила Арина. – Когда-нибудь благодаря твоим потомкам и в том мире появится магия.

– А что будет с этим… с моим миром? – спросила я потерянно.

– Он изменился, – вздохнула Арина. – Не в лучшую сторону, конечно. Но всё было настолько хорошо, что это не могло продолжаться долго. Ты прожила в том мире больше, чем в этом, он уже должен был стать для тебя родным.

Да нет, не стал… Хотя, может быть, и станет когда-нибудь. Когда мы с Игорем поженимся, и у нас появятся дети. Но до этого еще так далеко.

Я вздохнула.

– Ладно, хватит грустить, – сказала Арина. – Ты пришла к нам в гости, а это уже большой праздник. Так давайте будем праздновать.

– Айюшка, скажи, что это? – баба Коста повертела в руке банку мясных консервов. – Тут нарисован поросенок, и написано, что тушеное мясо может храниться два года. Но тушеное мясо не может храниться так долго! Вот, говоришь, что в том мире нет магии. А что же это тогда, как не волшебство?

– Бабушка, это тушенка, – я была рада сменить тему разговора. – Вареное мясо запаивается в герметичную банку, без доступа воздуха, поэтому оно долго не портится. Очень вкусно с макаронами. Хотите, приготовлю?

– Да, – кивнула Арина и добавила озадаченно: – Я понимаю, что в банке мясо, но как его туда засунули? И как его достать? У нее же нет крышки, которая открывалась бы.

– Чтобы открыть, нужен специальный нож, – я порылась в рюкзаке и достала открывашку.

Арина взяла ее, повертела в руках и пожала плечами. Я показала, как надо держать консервный нож и как открывать банку. Баба Коста с удивлением и восхищением смотрела на это действо. Как я, когда впервые увидела. Это было в первый год моей жизни в мире Игоря. Мария Семёновна, наша няня, пригласила меня в комнату нянь выпить чаю, когда мне не спалось. И открыла банку сгущёнки.

– Магия, – развела баба Коста руками.

– Не магия, а техника, – возразила я.

Я отогнула крышку банки. Тушенка пахла восхитительно. Арине и бабе Косте тоже понравилось.

– А как ее теперь закрыть? – спросила Арина. – Мы же только что позавтракали, готовить обед еще рано.

– Всё, банку уже никак не закрыть, – ответила я. – Но можно переложить в другую посуду с крышкой и поставить в холодильник… то есть в погреб.

– А что такое холодильник? – с любопытством ребенка спросила Арина.

– Это такой… шкаф, в котором сохраняется холод. В нем продукты хранятся так же долго, как в погребе на леднике.

Я помнила, что в лесной избушке, да и во дворце тоже, на улице рядом с кухней был погреб. Зимой туда, в специальные закрома накладывали снег, и сильно уплотняли, так, что он превращался в лёд, и не таял всё лето. И клали на него продукты, чтобы они дольше сохранялись. А зимой старый лёд выбрасывали, и накладывали свежий снег. А некоторые пользовались магией заморозки. Но это если всегда есть под рукой маг, который может разморозить продукт, иначе его просто нельзя есть, сам он не оттает даже в сильную жару.

– Как же в этом холодильном шкафу сохраняется холод? – удивилась баба Коста. – Снова магия?

– Нет. Я не знаю, как он устроен, это очень сложный технический прибор, работает от электричества… – электричество мы в школе проходили, я училась хорошо, и понимала, откуда оно берется, и как работает, но вряд ли смогла бы объяснить это Арине и бабе Косте, которые о нем даже не слышали. – И не спрашивайте у меня, что это.

– Магия? – подсказала баба Коста.

– Техническая магия, – сказала я. – Здесь своя магия, а там – своя.

– А ищейки ее не заметят? – спросила баба Коста, опасливо указав на лежавший на столе консервный нож.

– Не заметят, – заверила я. – Но лучше уберите и консервы, и нож подальше, чтобы никто чужой не увидел.

– Конечно, – кивнула Арина, и убрала банки и открывашку в самый дальний угол кухонного шкафа.

Я с радостью заметила, что Арина стала почти прежней, такой, какой я помнила ее из детства. Теперь она стала, может, только чуть-чуть стройнее, чем раньше. Но она всё равно очень красивая.

– Айя, ты хотела на Праздник Морозного Веселья, – сказала Арина. – Он уже начался. Сегодня второй день. Пойдём?

– Пойдём! – вне себя от радости воскликнула я.

– Тогда одевайся, но не в свою красивую курточку, а в мою старую шубку.

Я понимала, что моя куртка из болоньи с оторочкой из искусственного меха на капюшоне вызовет удивление. Но другой у меня не было, а натуральные шубы в том мире, где я сейчас живу, стоят слишком дорого, чтобы их могла себе позволить детдомовская девочка.

Арина выдала мне шубку, которую сама носила лет в пятнадцать. Коротенькую, тоже с капюшоном, из беличьих шкурок. Я ее помнила с детства, обрадовалась, как старой знакомой, и с удовольствием надела.

Мои джинсы и ботинки Арина сочла подходящими, и шапку тоже. На Празднике Морозного Веселья никто не ходит в юбках, все надевают брюки из ткани, похожей на джинсовую. Так что я в толпе не буду выделяться.

Мы быстро собрались и вышли из дома. Ночной снегопад закончился, было светло и тихо. Мороз стоял небольшой, но по всем признакам будет холодать. Мы направились по заснеженной тропе, на которой не было ни следа.

– Если ищейки и заметили магию твоего портала, то искать явно не торопятся, – сказала мне Арина. – Наверное, это из-за праздника. В прошлый раз, кстати, они к нам в дом заходили, спрашивали, не видели ли мы в лесу кого-нибудь чужого. Я ответила, что кроме них двоих никаких чужаков в нашем лесу не было. Да, Айя, никому не говори, кто ты такая. Ты не на мать, а на отца похожа, так что вряд ли кто узнает в тебе принцессу дома Эвайнон. Будешь с кем знакомиться, говори, что тебя зовут…

– Анна, – вставила я.

– Что тебя зовут Анна, – кивнула Арина. – И что ты моя троюродная сестра из Лузяны, приехала погостить.

– Хорошо, – согласилась я.

Город Лузяна был самым дальним от Рио городом бывшей страны Риоссы. Вряд ли кто станет проверять, есть ли там родственники у бывшей няни принцессы Эвайнон. Интересно, Риоссы нет, а что тогда есть?

– Арина, а как сейчас называется страна, в которой вы живете?

– Сейчас почти весь континент – одна страна. Только на севере и далеко на востоке еще остались свободные страны, но их немного, и скоро Адария тоже захватит их. А страна теперь называется Адариана.

Арина еще рассказывала мне о стране и о Адарии, но я слушала в пол-уха. Ну и самомнение у этой колдуньи! Даже страну назвала в свою честь! Я была так зла на эту Адарию, что готова убить ее голыми руками. Я ненавидела ее даже больше, чем Анхельма. И злилась оттого, что ничего не могу с ней сделать.

Минут через пятнадцать мы вышли на более широкую дорогу, снег на ней уже укатали санями и утоптали ботинками и валенками. По дороге в город шли люди из окрестных деревень, они направлялись на праздник, потому что их деревеньки слишком малы, чтобы там организовать настоящее веселье. А на празднике всегда, чем больше народу, тем веселее.

Проезжали и всадники, и сани, запряженные лошадьми. Я забыла об Адарии. Мне уже стало весело, когда двое парней и одна девушка, знакомые Арины, увидев ее, пригласили вместе ее со спутницей, то есть со мной, сесть к ним в сани.

– Это Аннушка, моя троюродная сестра, – представила меня Арина.

Парни и девушка тоже представились. Парней звали Марк и Никола, а девушку Сассия. Я сразу заметила, что Никола неравнодушно смотрит на Арину, и она отвечает ему тем же. Наверное, они встречаются. Ну, а что, Арина красавица, пусть ей и двадцать шесть лет. В Риоссе девушки обычно выходили замуж до двадцати пяти, но и позже ведь никто не запрещает. Хотя самым оптимальным возрастом для замужества считалось двадцать – двадцать три года. Я подумала, если бы ничего не случилось, Арине было уготовано оставаться старой девой, потому что она по своей должности почти постоянно находилась рядом со мной, и заводить отношения с парнями у нее не было времени. А теперь она и замуж может выйти, и детей нарожать.

Марк хотел позаигрывать со мной, но Сассия быстро поставила его на свое место.

– Не видишь, она девочка еще совсем. Держись поближе ко мне, Аннушка, чтобы подобные верзилы к тебе не приставали.

– Да я и не собирался приставать, – смутился парень. – Наоборот, подумал, если она со мной будет, то никто уже пристать не посмеет.

– Вы не беспокойтесь, я сама за себя постоять могу, – сказала я больше для Арины, чем для остальных. Чтобы она не тревожилась обо мне, и наслаждалась встречей со своим парнем.

Когда мы приехали, Марк пообещал ждать нас всех с санями здесь же, на площади у городских ворот, когда погаснет последний фейерверк, и отвезти домой. Он поставил лошадь и сани под длинный навес с коновязью, предназначенный как раз для этих целей, и мы вошли в город.

– Аннушка, не отходи от меня, – предупредила Арина.

Я отвела ее в сторонку и тихо сказала:

– Арина, ты уже не моя няня, я взрослая девочка, и вполне могу погулять одна.

– Как это я не твоя няня? – шепотом возмутилась Арина. – Эта должность навсегда дается!

– Я теперь королева, и я тебя освобождаю от этой должности… – я увидела ее возмущенный взгляд и добавила: – На время Праздника Морозного Веселья. Иди, гуляй с Николой, и не тревожься за меня. Я хочу побродить одна, понимаешь?

– Но как я могу оставить тебя одну?.. – растерянно проговорила Арина.

– Арина, я прекрасно выжила одна в чужом мире, так неужели в родном со мной что-то случится, тем более во время праздника?

– Ну… ладно, – нехотя согласилась Арина. – Но я не уйду из города без тебя. Так что будь добра, когда погаснут фейерверки, будь здесь, на этом самом месте.

– Хорошо, буду, – кивнула я. – Веселого праздника! Пока!

Я убежала и затерялась в толпе так быстро, что никто из компании не успел меня задержать. Мне просто хотелось побыть одной, посмотреть хотя бы снаружи, на дворец, походить по знакомым улицам.

Оказавшись одна, я первым делом пошла к дворцу.

Он выглядел заброшенным. Понятно, Адария тут не живет. Зачем, есть другие города, и другие дворцы, в краях, где не бывает зимы. Арина рассказывала, что Адария пришла из-за океана, с континента, где зима теплая. Зачем ей вообще понадобился наш суровый край?..

А я зиму люблю. Красота неописуемая, когда снег серебрится под солнечными лучами. Морозные узоры на оконных стеклах. Иней на ветках деревьев. В метель тоже красиво, когда смотришь из окна, здания вдали пропадают в белом тумане, как будто их нет, и фонари таинственно просвечивают сквозь вьюгу. А в снегопад очень нравится гулять, ловить на рукавички снежинки и рассматривать их. И так здорово сидеть возле жаркого камина… или хотя бы возле батареи, после катания с горки или игры в снежки, и пить горячий чай.

Я прогулялась вдоль чугунной ограды дворцового парка, украшенной витиеватыми узорами. Вот бы попасть во дворец… Узнать, сильно ли его разорила Адария. К основному, большому зданию, находившемуся в глубине парка, даже тропинки не было, и в небольшом здании, с аркой в центре и балконом над ней, которое было воротами в дворцовый парк, тоже никто не жил. Чугунные узорные створки в арке закрыты на огромный амбарный замок, улица и площадь перед дворцовыми воротами пустынна. А раньше главное веселье проходило именно здесь. На площади строили горки, карусели, разные приспособления для состязаний. Теперь же центр празднества обосновался на другой площади, чуть меньше. Я слышала с той стороны гул толпы, смех, музыку.

Я пошла туда, но сейчас мне совсем не хотелось веселиться. Напрасно, наверное, я отказалась от компании Марка и Сассии. Да где их сейчас в толпе найдешь? Гуляния проходят по всему городу, кроме дворцовой площади. Когда я еще жила в Рио, я слышала, как папа говорил, что в городе живет десять тысяч человек. Даже если население не увеличилось, найти кого-то, не применяя магии, невозможно.

– Девушка! – ко мне подбежали две девчонки моего возраста, или чуть моложе. – Ты чего одна бродишь? У нас в команде одного человека не хватает! Пойдешь с нами на взятие крепости?

– Да, – с радостью согласилась я. – Мы наступаем или защищаем?

Взятие снежной крепости – раньше это было мое любимое развлечение на Празднике Морозного Веселья. Одна команда обороняет четырехугольное сооружение из снега и льда, а другая пытается его захватить.

– Защищаем, – ответила одна девочка, и мы побежали в тот конец площади, где построена снежная крепость.

Правила состязания были до смешного просты. У кого на момент окончания игры, которая длится десять минут, останется меньше снарядов, та команда и победила. Победивших чем-нибудь награждали, и игру продолжали другие команды. А снарядами служили не снежки, так как обычно было слишком холодно, чтобы снег мог лепиться. Это были небольшие упругие мячики, похожие на теннисные, скатанные из белой овечьей шерсти. Летают они хорошо, и если попадут, то не больно.

Играя, мы познакомились, и даже подружились, потому что после состязания команды объединились в одну компанию, и все вместе пошли искать новых приключений. Я тоже пошла. Мы покатались с винтовой горки, попрыгали с вышки в сугроб, прокатились на карусели – одна команда крутила карусель, другая каталась, и наоборот.

Потом ко мне подошел парень, который, как я успела заметить, во время боя все мячики кидал в меня. И на горке держал меня за талию, чтобы я об борта желоба не стукалась. Парень был очень симпатичный, чем-то похожий на моего Игоря, и, наверное, его ровесник. Только глаза голубые, а волосы темные. Две небольшие родинки над правой бровью, а у Игоря лоб совершенно чистый. И ростом этот повыше.

– Тебя как звать? – спросил он.

– Анна.

– А меня Никас. Можно просто Ник. Аннушка, пойдём, горячего чаю выпьем?

– Пойдём, – согласилась я, но тут же спохватилась: – Ой, у меня нет денег…

Раньше угощения на улицах в праздники были бесплатные, за счёт королевской казны, но Адария, похоже, скупа, поэтому Арина еще по дороге меня предупредила, что вся еда на празднике продается за деньги, хоть и небольшие. Она сказала, что у нее есть немного денег, голодными мы не останемся, но мы же не знали, что разделимся, и она забыла дать мне хотя бы пару монет.

– Ерунда. Я угощаю, – Никас, не слушая возражений, потянул меня к палатке, где продавали выпечку и чай.

Я не особо и возражала, так как есть уже очень хотелось. Выпечка делалась тут же, в небольшой переносной печке, под которой жарко горели дрова. Никас купил горячие булочки, два стакана чая. Мы отошли к грубо сколоченным из досок столикам с тюльками вместо стульев. По тем праздникам, на которых я бывала в детстве, я помнила, что если пекарю не хватало дров, он колол эти тюльки.

Вся наша компания тоже разбрелась по палаткам перекусить.

Так приятно было есть горячую ароматную булку и пить горячий чай, хотя я совсем не замерзла. Несмотря на то, что мороз усилился.

– Анна, ты нездешняя? – спросил Никас.

– Как ты догадался? – удивилась я.

Он указал на мои ботинки.

– Здешние сапожники таких не шьют.

– Да, я приехала сюда в гости, – сказала я. – Вчера. Ну, и как здесь народ живет?

– Не знаю, я тоже нездешний, – улыбнулся он. – Приехал пару дней назад.

– Откуда же тогда ты знаешь, что таких ботинок здесь не шьют? – удивилась я.

– Подошва толстая, – ответил он.

Я кивнула. Ну и наблюдательность! А мне даже в голову не пришло смотреть на подошвы обуви горожан.

Мы доели булки, выпили чай и пошли дальше развлекаться. Наша компания снова собралась. Мы обошли почти весь город, почти все площади, где проходили гуляния. Потанцевали в ледяном дворце, попрыгали через костер, покатались с гигантской горки. Разговаривать особо было некогда. Я была этому рада, потому что в разговоре могла чем-нибудь еще выдать себя. Хотя, кроме Никаса, никто не обратил внимания на толщину моих подошв. Ник всё время был рядом со мной, и мне это нравилось. Иногда мне казалось, что это Игорь, и мне это нравилось еще больше.

Когда начало темнеть, все стали собираться на площадях, чтобы смотреть фейерверки волшебников. Волшебные фейерверки немного похожи на салюты того мира, из которого я пришла. Только те получаются с помощью пиротехники, и сопровождаются ужасным грохотом, если стоять близко, а маленькие салютики, которые называются петардами, еще и опасны, могут взорваться в руках, или прилететь в кого-нибудь и поранить. И те, и другие светятся недолго, буквально несколько секунд. Волшебные же держатся в воздухе до минуты, а наиболее искусные маги могут даже управлять огнями, перестраивая картинку прямо в воздухе, или меняя цвет.

– А хочешь увидеть все фейерверки сразу? – спросил Никас.

– Как? – удивилась я.

Он указал на дворцовую башню, с которой виден весь город. В детстве мне хотелось забраться на самый верх, чтобы оттуда смотреть на фейерверки, но меня туда никогда не пускали, потому что на башне была магическая лаборатория моей мамы.

– Но как мы туда попадем? – удивилась я.

– Нет ничего проще, – ответил Ник. – Во дворце уже больше восьми лет никто не живет. Центральные ворота заперты, но я знаю одну дыру в ограде. Пойдем?

Я тоже знаю одну дыру в стене! И как я могла забыть о ней?

– Пошли, – решительно кивнула я.

8

Мы взялись за руки и побежали к дворцу.

Дыра в стене находилась с боковой стороны парка, и я уверена, что Никас знал о ней же. Знать-то я о ней знала, но воспользоваться ни разу не пришлось, ведь Арина практически не спускала с меня глаз. Мне ее показал один мальчишка, сын кухарки, в один из тех редких моментов, когда мне удавалось скрыться от всевидящего ока няни.

Дворец, как и весь город, располагался на высоком берегу большой реки, между двумя речками поменьше. Задняя часть дворцового парка примыкала к реке, а улицы лучами отходили от площади перед фасадом дворца.

Улица с боковой стороны дворца была пустынна. Ажурные решетки украшали только фасад, остальные стены были кирпичные, толщиной полметра, и высотой больше двух. Когда мы подошли к дыре, скрытой в дупле толстого дуба, подпирающего стену, меня вдруг посетила мысль: а откуда Никас о ней знает?

Дупло было достаточно узкое, пришлось снять шубы, и надеть уже с той стороны. Когда мы одевались, я спросила, как бы между прочим:

– А ты откуда знаешь про дыру? Ты же нездешний.

– Я не совсем нездешний. Я часто гостил здесь у тёти в детстве. Последний раз я был в Рио незадолго до нападения Адарии. Мне тогда было восемь лет.

Какое удивительное совпадение! Мне захотелось признаться, что я тоже не совсем нездешняя. Но я сдержалась. Я тут инкогнито, и не собиралась признаваться в том, кто я, первому встречному, или даже просто намекать.

– Ты уже был во дворце? – спросила я, когда мы шли к главному зданию по одинокому полузанесенному снегом следу.

– Да. Это прекрасное место для уединения.

– Ты здесь всего два дня, и тебе уже понадобилось уединение? – удивилась я.

– Да, моя тётя кого угодно заставит захотеть одиночества, – Ник улыбнулся. – Она так радовалась моему приезду, что чуть не заговорила до смерти.

– И что же она тебе говорила?

– О том, как она по мне соскучилась. Удивлялась, как я вырос. Вспоминала, каким я был в детстве. И как хорошо было жить раньше и как плохо сейчас.

Мы зашли во дворец через кухонную дверь, висевшую на одной петле. Никас достал из кармана огарок свечи и зажег его. Я увидела облупленные стены, мусор на полу, надутые ветром жухлые листья и снег, холодную печь, которая топилась всегда, сколько я себя помню.

Когда Игорь начал рассказывать мне сказки своего мира, я поняла, что наша кухня и весь дворец похож на сказочный. Мне всегда нравилось бывать на дворцовой кухне. Смотреть на огонь в большой печи, вдыхать ароматы ванили, мяты, яблок, разных специй. Наблюдать, как повара и их помощники снуют по большому помещению, готовя всякие деликатесы и вкусности. И так больно было видеть запустение и разорение там, где в моей памяти жизнь била ключом. Думала, расплачусь, увидев всё это. Понять не могла, как сдержалась. Сначала я хотела заглянуть в свою комнату, комнаты родителей, Арины, но теперь решила, что не буду. Там я точно расплачусь, и как буду объяснять Нику эти слёзы? Поэтому мы просто прошли по коридору второго этажа к лестнице в башню.

Кстати, на втором этаже мусора было меньше, стояла кое-какая мебель, и даже занавески на окнах висели, правда, сильно выгоревшие и очень пыльные. Ну, еще бы, их же больше восьми лет не стирали. Еще я опасалась, что там повсюду валяются скелеты или высохшие мумии тех, кто защищал дворец. Но ничего такого не увидела.

По лестнице в башню я поднималась с особым волнением. Наконец я увижу мамину святая святых… хотя вряд ли в лаборатории всё сохранилось, как было при ее жизни.

В башне было пять этажей, на первом находился зал приемов, на втором – бальный зал, на третьем – библиотека, на четвертом магическая лаборатория, а на пятом – смотровая площадка.

В библиотеке я бывала, и помнила, что там было множество книг. Сейчас же полки пусты. В лаборатории тоже было пусто, стояли только столы и стеллажи.

Пока мы поднимались на пятый этаж, фейерверки уже начались. Мы подошли к перилам смотровой площадки. Над всеми площадями в небо поднимались волшебные огни, складываясь каждые в свой рисунок, который висел несколько мгновений, и рассыпался тысячами разноцветных искр. Потом в небо снова поднимались огни. Слышались одобрительные и восхищенные крики.

Несмотря на то, что смотреть на всё это сверху очень красиво, я быстро замерзла, так как на площадке было ветрено, а мы вспотели, торопясь подняться наверх. Да еще и варежки у меня мокрые после всех зимних забав.

Ник обнял меня, и мне сразу стало теплее. Он взял мои руки в промокших варежках в свои ладони, и я почувствовала, как варежки начали сохнуть, словно я приложила их к теплой печке. Через минуту они стали совсем сухие. Мои глаза расширились от удивления. А Ник смотрел на меня и улыбался.

– Ты что, маг? – спросила я.

– Ага, – ответил он. – Без лицензии. Но сегодня ведь можно.

– Пока не закончились фейерверки, – сказала я.

– Ты же меня не выдашь, – добавил Никас.

– Нет, конечно. В любом случае, нельзя быть таким беспечным. А если бы на моём месте оказалась ищейка?

– Но не оказалась же. Я сразу понял, что ты хорошая девушка. А теперь мне кажется, будто я тебя давно знаю.

Мне, кстати, тоже казалось, что я давно знаю Ника, но признаваться в этом я не стала. Кто знает, может, мы где и встречались в детстве. На мои дни рождения, например, приглашали всех детей моего возраста, живших в городе, независимо от их социального положения. Так что на моих праздниках бывало не меньше двухсот детей. И не меньше, чем у двадцати из них в той или иной степени присутствовали магические способности.

– Фейерверки уже заканчиваются. Мне пора, – сказала я с сожалением.

Уходить из дворца мне не хотелось. Это же мой дом! Мне хотелось вернуть всех, кто раньше считал дворец и своим домом. Мне показалось, что я видела несколько знакомых лиц на празднике. Это был пекарь, у которого мы покупали булочки, еще видела прачку и нескольких чистоделок. Они меня не узнали, так как видели в последний раз еще ребенком. А я делала вид, что не узнала их.

– Проводить тебя? – предложил Ник.

– Только до городских ворот. А там меня будут ждать моя троюродная сестра, у которой я в гостях, и ее друзья.

Расставаться с Ником мне тоже не хотелось. Он владеет магией, как и я, поэтому я почувствовала в нем родственную душу.