Текст книги "Возвращение в сказку (СИ)"

Автор книги: Нелли Игнатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 22 страниц)

Нелли Игнатова
 Возвращение в сказку

1

– Ваше Высочество, принцесса Айланна, просыпайтесь! – услышала я сквозь сон. Снилось что-то хорошее, и просыпаться не хотелось. Я отмахнулась и повернулась на другой бок. – Да проснись же, Айя!

Няня-служанка Арина потрясла меня за плечи. Да что она себе позволяет! Я, между прочим, не просто какая-то восьмилетняя девочка, я наследная принцесса правящего магического рода Эвайнон! Да я вообще могу заколдовать Арину так, что она застынет, как соляной столб!

Я уже собиралась сделать это, но вспомнила, что мама учила меня всегда прежде подумать, и только потом применять магию. Она говорила, что у меня очень мощные магические способности, и, не подумав, я могу кому-нибудь навредить.

Окончательно проснувшись, я услышала непонятный отдалённый грохот.

– Что случилось, Арина?

– На дворец напали. Ваша мама приказала мне отвести вас в безопасное место. Одевайтесь скорее, принцесса Айланна.

Она протянула мне дорожное платье, состоявшее из длинной блузы и брюк, и пока я натягивала блузу, надела на меня брюки, носки и ботинки.

Каждый, кто считает себя сильным магом, хочет править государством. Поэтому нападения на дворец случались примерно раза два в год. В такое время мы с Ариной отсиживались в лесной избушке, в которую вел потайной подземный ход прямо из дворца. Мне даже нравилось проводить в избушке по несколько дней. Не надо причесываться, надевать длинные неудобные платья и соблюдать дворцовый этикет. Можно есть прямо на кухне, сидя в кресле, подвернув под себя ноги, и макать печенье в чай. Мне даже еще не успевало надоесть лесное затворничество, как за мной приходили мама с папой, и мы возвращались во дворец.

Надев на меня плащ, Арина взяла меня за руку и потащила к тайному ходу. Звон и грохот в этой части дворца слышались громче, и нянька тянула меня всё быстрее, несмотря на то, что я едва за ней поспевала.

Что-то шло не так, как обычно. Мамы, которая всегда закрывала за нами ход магической печатью, сейчас не было в кладовой в подвале, где находился вход в подземный тоннель, ведущий к лесной избушке.

– Где мама? – спросила я, оглядывая кладовую. Но мама не спряталась за штабелями мешков с мукой и крупами или за бочками с медом.

– Я не знаю, милая, – ответила Арина. – Наверное, ей пока некогда. Но ждать нельзя, придется тебе самой запечатать вход.

На «ты» она со мной разговаривала очень редко. Лишь когда сильно сердилась, или уговаривала, если я плакала, или боялась за меня.

– Но я никогда не пробовала сама! Я не умею!

– Айя, дорогая, тебе придется попробовать, ведь я-то магией совсем не владею.

Откуда-то потянуло дымом. Мне стало очень страшно. Арина открыла потайную дверь в стене кладовой, втолкнула меня в темный коридор и захлопнула дверь.

– Запечатывай!

Чтобы запереть проход, мама всегда читала простое заклинание. Я его хорошо помнила. Но просто прочитать заклинание мало. Нужно представить, как и чем запечатывать дверь. А что представляла мама, я понятия не имела. Я представила сплошную кирпичную стену и пробормотала заклинание:

– Ищи хоть сто лет, прохода тут нет.

И вместо двери в тусклом жёлтом свете магического шара-светильника, величиной с небольшой апельсин, который включался сам, если рядом появлялся человек, владеющий магией, мы увидели кирпичную стену.

– Молодец, Айюшка, – похвалила меня Арина, снова взяла за руку и мы пошли в темноту.

Когда мы отошли от шара-светильника, он погас, но впереди засветился другой. И так много раз. Я всегда сбивалась после ста – ста пятидесяти штук, когда пыталась сосчитать шары. Они отстояли друг от друга примерно на сто шагов взрослого человека. Потому часто с полдороги Арина несла меня на руках.

Мы не прошли еще и трети пути, когда нам показалось, что сзади нас кто-то догоняет.

– Это мама! – обрадовалась я и хотела побежать ей навстречу.

– Нет, Айланна, это не мама, – возразила Арина, удержав меня за руку. – Мама не стала бы так топать. Мы даже не заметили бы, как она появилась бы рядом. Или заметили бы свет магических шаров. А его нет.

– Да, наверное, ты права, – пришлось согласиться мне. Тут я поняла, что плохо запечатала дверь, и стену кто-то разломал. – Ой, нянечка, что нам делать?

– Бежать как можно быстрее, – ответила Арина, подхватила меня на руки и понеслась так быстро, что мои длинные темные волосы развевались, как от сильного ветра.

Арине восемнадцать, она всего-то на десять лет старше меня. Она красивая и сильная, и очень верная, за это ее и выбрали моей нянькой. Я ее с рождения знаю. Она мне и сестра, и подруга, и наставница всего, что не касается магии. А управлять магическим даром меня учила мама. Но я еще мало чему научилась. Вот, даже дверь как следует запечатать не сумела. Мамина стена стояла минимум, неделю. Ну, конечно, какая я глупая! Мама же ставила стену снаружи, а я поставила внутри, и снаружи дверь была прекрасно видна. Но попробуй, сообрази, как правильно, в такой спешке. Это магия Созидания, она очень сложная, а я еще маленькая…

Я постаралась уменьшить свой вес так, чтобы Арине легче было меня нести. Она мне благодарно улыбнулась, но через полчаса быстрого бега всё равно устала, и остановилась.

– Передохнем… пять минут, – сказала она, опуская меня на каменный пол тоннеля.

Топот позади слышался, хотя и глуше, чем раньше. Мы оторвались от погони, но ненамного.

– Девочка моя, – сказала Арина, чуть отдышавшись. – Нам не убежать. Придется тебе обрушить тоннель.

– А как же мы обратно вернемся? – возразила я.

– Потом придумаем, как.

– А если это мама послала за нами слуг?

– Слуги несли бы факелы, и они бы нам покричали, а эти бегут молча и в темноте. Единственное, что мне понятно, так это то, что за нами гонятся не магические существа.

Арина права. Если бы за нами шли маги или оборотни, магические шары светились бы.

Мне снова стало очень страшно. Я зажмурила глаза и представила, что в ста шагах от нас с потолка туннеля начинают падать камни. Магию Разрушения я познала чуть больше, чем магию Созидания. Существует еще Нейтральная магия, ее я и хотела применить, чтобы моя няня застыла, как соляной столб. Вот Нейтральная-то как раз дается мне лучше других. Но сейчас мне нужна магия Разрушения. Представить мало, нужно найти готовое или придумать подходящее заклинание. А мне так было страшно, что ничего в голову не лезло.

– Камни, помогите, дорогу погоне преградите! – сказала я.

Не ахти какое заклинание, но подействовало, мы услышали, как в ста шагах от нас свод тоннеля рухнул, и воздушная волна едва не сбила нас с ног.

– Сработало! – воскликнула Арина и добавила с облегчением: – Теперь можно не торопиться. На разбор завала уйдет не меньше двух часов.

И мы пошли дальше. Несколько раз мы останавливались и прислушивались. Но всё было тихо.

Через час мы вышли из тоннеля в лесной избушке.

В ней жила бабушка Арины, баба Коста. Она всегда держала комнаты готовыми к приходу гостей. И сегодня она встретила нас с радостью.

– Айюшка, Аришенька! Проходите, проходите! Устали, небось? Сейчас чайку вам заварю на травах.

Арина уже несла меня в мою комнату на втором этаже. А я уже не хотела никакого чая. Я хотела только спать. Няня подняла меня среди ночи, и сейчас, судя по серому свету, проникающему в окно, раннее утро. Хорошо, что я не во дворце. Здесь можно не соблюдать режим и поспать подольше.

Это была моя последняя мысль. Я уснула.

– Айланна, милая, проснись!

На этот раз я проснулась быстро. Ночное бегство еще было свежо в памяти. Рядом с моей кроватью стояла Арина.

– Айя, нам надо уходить.

– Почему? Мы здесь в безопасности, – возразила я.

– На этот раз нет. Дом окружен. Бабушка задержит их, сколько сможет. Пойдем.

Она снова торопливо помогла мне одеться и повела вниз.

– Но куда мы пойдем? – спросила я.

Я не знала других мест, где еще можно укрыться.

Арина не ответила, хотя, похоже, знала. Мы спустились в подвал, там, за бочками с медовухой находилась неприметная дверца, в которую можно пролезть, лишь согнувшись в три погибели. Хотя мне пока только в две. Мы с Ариной ползли по узкому лазу минут пятнадцать. Потом вышли на поверхность в глухом лесу. Арина нашла едва заметную тропинку, по которой, наверное, год уже никто не ходил. Мы не разговаривали. Я не хотела отвлекать няню, а она сосредоточенно пыталась не потерять дорогу.

Вскоре мы вышли на большую поляну. Арина выглядела растерянной, мне показалось, она ожидала увидеть совсем не то, что увидела. А я тут ни разу не была.

Некоторое время мы стояли посреди поляны. В лесу было тихо. Даже слишком тихо. Арина сказала:

– Нам не удалось убежать. Похоже, кто-то нас предал. Нас снова окружают, и они уже близко. Но не бойся, если всё сделаешь правильно, мы сумеем спастись.

Она сняла с себя серебряную цепочку, на которой висел небольшой полупрозрачный белый круглый камень и надела его мне на шею.

– Слушай внимательно, малышка.

Если бы я не была так напугана, то обязательно возразила бы, что никакая я не малышка, потому что мне уже восемь лет. Но сейчас я промолчала.

– Держи камень перед собой и прочитай заклинание на открытие портала.

Магия Перемещения! Этой магии мама меня еще не учила. Ею владеют только очень сильные и опытные волшебники, и ее начинают изучать не раньше, чем в четырнадцать лет.

– Я не знаю заклинаний перемещения, – дрожащим голосом проговорила я, готовая расплакаться. – Нас убьют, да?

– Нет, моя дорогая, не убьют. И одно заклинание перемещения ты знаешь. Это детский стишок, который тебе знаком с двух лет.

Это был первый стишок, которому меня научила мама, когда я только-только начала говорить. А я и не знала, что это заклинание перемещения. В нем вообще ничего нет про перемещение. Я думала, что это считалка. Арина добавила:

– Представь круглое отверстие в воздухе, за которым находится безопасный мир. Как увидишь серебристый круг, в нём как будто водяная рябь, через которую виден другой мир, шагай в него и беги.

– А ты?

– А я за тобой. Давай, читай заклинание. Быстрее, милая. Сюда они не простых воинов послали. Посмотри, лунный камень отливает красным. Как бы твои магические способности не заблокировали. Читай!

Я подняла камень на ладони и начала читать стих, одновременно представляя в воздухе серебристый круг.

– Лунный свет, появись,

Серебром обернись,

Лунный камень освети,

Зиму в лето преврати.

Ничего не произошло. Но зато мы услышали треск сухих веток под чьими-то ногами недалеко от поляны.

– Ничего не получается! – всхлипнула я. – Арина, я боюсь!

– Читай снова! – приказала няня. – Читай, пока не получится!

Я дрожащим голосом снова начала читать стишок. А Арина в это время торопливо мне объясняла:

– Этот лунный камень – магический, он будет тебя оберегать, даже в том мире, где нет магии. По нему тебя найдёт мама, когда придет за тобой.

Я прочитала заклинание уже три раза, но ничего не произошло. Я была готова разреветься в голос, но от страха забыла это сделать, механически продолжая повторять стих.

Сразу в нескольких местах из кустов на поляну начали выходить огромные волки с горящими красными глазами, наверняка это оборотни Анхельма, мага, который чаще других претендовал на трон нашего государства.

– Не бойся, они пока не могут пройти, поляна защищена магическим кругом, – сказала мне Арина. – Продолжай читать заклинание.

Я продолжала. Волки вокруг начали превращаться в людей. Я еще такого никогда не видела. Очень страшно! Я думала, сойду с ума от ужаса.

В руках оборотней появились луки. Они выстрелили, но стрелы до нас не долетели, словно увязнув в воздухе, как в смоле, а потом упали в траву. Они выстрелили еще раз. Стрелы снова увязли, но уже ближе к нам.

И тут у меня получилось! Камень на мгновение засветился белым, и передо мной в нескольких шагах впереди возник круг из серебристых звездочек, и всё в нем волновалось, как будто я смотрела через слой воды. За ним виднелась поляна и лес. Можно было подумать, что это та же самая поляна, и тот же самый лес, но за кругом на траве играли солнечные блики. А в нашем мире пасмурное утро.

– Беги, Айюшка, беги! – сказала мне стоявшая позади меня Арина.

Я не заставила ее повторять дважды и кинулась в круг. Пробежав несколько шагов, я почувствовала, что няня не бежит за мной, остановилась и оглянулась.

И увидела, как в Арину попала стрела, и она начала падать.

– Нет! – закричала я и бросилась обратно.

И увидела, как портал закрылся. Арина со стрелой в спине исчезла, осталась по ту сторону.

Я сжала лунный камень в кулаке и снова начала повторять заклинание, чтобы вернуться. Я повторила его, наверное, раз сто, но портал не открылся. Я села на траву и заплакала.

Что же мне делать? Я одна в лесу, без еды, без понятия, куда идти. И я очень маленькая, чтобы выжить в лесу одной.

Тут я вспомнила, Арина говорила мне, что мама меня найдет. Мне надо только подождать.

И я стала ждать. Слёзы кончились, хотя мне было очень жалко Арину. И я просто сидела и смотрела вокруг. Поляна такая же, только ее не окружали оборотни с луками. В ветвях деревьев щебетали птички, в траве стрекотали кузнечики. Зима не превратилась в лето, да и в моём мире сейчас вовсе не зима, а ранняя осень. И здесь тоже осень. Трава еще зеленая, но кое-где на ней лежали желтые и красные листья, кленовые, осиновые и березовые, такие же точно, как у нас. Но лес всё равно странный. Я не чувствовала в нем никаких живых существ, ни магических, ни простых, ну, кроме мелких птичек и насекомых.

Солнце поднималось выше, становилось теплее. Я пригрелась, свернулась клубочком в траве и заснула с мыслью, что когда проснусь, мама уже меня найдёт.

Но разбудила меня не мама. Солнце стало опускаться к горизонту, и меня накрыла тень от высокой ели. Мне стало холодно, и я проснулась.

К моему разочарованию, я всё еще была одна в лесу. Воспоминание о том, что мою няню Арину убили прямо на моих глазах, снова вызвало слёзы. Но я не стала долго плакать. Мама не пришла за мной, и мне надо самостоятельно выбираться из леса. Время от времени я слышала странный шум, недалеко от поляны. Он появлялся, нарастал, и затихал через разные промежутки времени. Я не знала, что это шумит, но угрозы не чувствовала. Может, права была Арина, и я попала в безопасный мир? Но он так похож на наш, что я не видела никакой разницы, разумеется, кроме отсутствия погони и оборотней.

Я встала и пошла в ту сторону, откуда слышался шум, и вскоре вышла на дорогу, покрытую странным темно-серым веществом. Теперь стало понятно, что я на самом деле в другом мире. У нас дороги засыпают кварцевым песком и расплавляют его с помощью магии. И дороги у нас не серые, а зеленовато-желтые.

Дорога скрывалась в лесу и с одной, и с другой стороны. Я остановилась в нерешительности, не зная, какое выбрать направление.

Вдруг мимо меня пронесся самый странный экипаж, который мне довелось увидеть.

Он не был запряжен ни лошадьми, ни другими животными, на которых ездят у нас. Он ехал сам по себе, и грохотал так, что у меня заложило уши. Несмотря на это, он был очень красивый. Красный, блестящий, и летел, как стрела. Но вот запах от него остался противный. Не успел он рассеяться, как мимо пронесся другой экипаж, не такой красивый, и не так быстро, зато он затормозил, попятился, и остановился около меня. Из экипажа вышел дядя в синих штанах и курточке, у нас в таких люди на работу ходят, и спросил:

– Малышка, что ты делаешь одна в лесу?

Да не знаю я, что я тут делаю. Дядечка вроде не злой, и точно не маг, я бы почувствовала. Но и говорить, что я принцесса, тоже, наверное, не стоит. Дорожное платье и плащ у меня, как у всех.

– За мной мама не пришла, – туманно ответила я.

– Что это за мать, которая оставляет ребенка одного в лесу? – проворчал мужчина, и открыл заднюю дверцу своего экипажа. – Садись в машину, малышка. Я отвезу тебя домой. Ты знаешь, где живешь?

И говорить, что я живу во дворце, тоже нельзя. Вдруг это человек Анхельма?

– Не знаю, – ответила я.

– А давно ты маму ждешь?

– С утра.

– Давненько… Что ж, придётся отвезти тебя в отделение полиции. Там твою маму быстро найдут.

Что такое «отделение полиции»? На всякий случай я сказала:

– Я не хочу в отделение полиции.

Дядька вздохнул:

– Ну, что мне с тобой делать? Не оставлять же в лесу. Не бойся, в полиции не кусаются. Они просто помогут найти твою маму.

Ну, если помогут, тогда ладно. Я села в машину. Мягкие сиденья мне понравились, но вот воздух внутри машины был не очень свежим. Увидев, как я поморщилась, дядя пояснил:

– Бензином воняет, уж извини. Сейчас поедем, и всё выветрится.

И мы поехали. Дядя держался за странную штуку, похожую на большую черную баранку, и легонько поворачивал ее туда-сюда.

– Тебя как звать-то? – спросил дядя.

– Айланна.

– Анна? Анечка, хорошее имя. А меня дядей Сашей зови.

– Хорошо, – кивнула я. Анечкой меня еще никто не называл. Наверное, он моё имя не расслышал, потому что в машине что-то громко гудело.

– Ты, наверное, голодная? – спросил дядя Саша.

– Да, я с вечера ничего не ела.

– Хороша мамаша! Она ребёнка еще и голодным в лес отправила!.. – снова проворчал дядя Саша. – А у меня, как назло, ничего съестного в машине нет. Ладно, потерпи, в полиции тебя покормят.

Он обращался ко мне на «ты», но я решила не возмущаться. Он же просто не знает, что я принцесса. Мы с Ариной, когда по городу в простых платьях гуляли, с нами тоже все на «ты» разговаривали. Я не обижалась, мне нравилось представлять себя простой девочкой.

Вскоре мы въехали в город. Такого странного города я тоже ни разу не видела. Дома высоченные, и прямоугольные, как коробки из-под туфель, а этажей столько, что и не сосчитать. И много таких же машин, как у дяди Саши. Точно, это не мой мир, и, наверное, тут никто меня не знает. Значит, можно не скрывать, кто я такая.

Дядя Саша привел меня в отделение полиции, там сидели дядя и тётя в одинаковой темно-серой одежде. Они спросили, как мое имя, где я живу и сколько мне лет. Я ответила:

– Мне восемь лет. Я принцесса правящего дома Риоссы Айланна Эвайнон. Живу в столице Риоссы городе Рио, во дворце на Дворцовой площади.

Тетенька и дяденька полицейские удивленно переглянулись, а дядя Саша сказал:

– Я ее в лесу нашел. Ее там мать утром оставила, обещала прийти, и не пришла. У ребёнка, очевидно, стресс. Да еще и голодная с прошлого вечера.

Мне сразу принесли стакан молока и печенье. Пока я ела, дяденька полицейский навел на меня какой-то аппарат, и сказал, что сфотографировал. Что это такое, я не поняла. А тетенька в это время говорила в странную изогнутую трубку:

– Да, девочка, восемь лет, зовут Аня Иванова. Где живет, не помнит. Одета прилично и аккуратно. Одежда наверняка сшита на заказ, из дорогих натуральных тканей. Девочка брошена матерью в лесу. Требуется психолог.

Что она говорит? Какая Аня Иванова? Меня зовут Айланна Эвайнон! А, ладно, какая разница, я же в другом мире. И я прекрасно помню, где живу! Ах, да, это же не мой мир, и в нем, может быть, совсем нет страны Риоссы. И одежда, конечно, сшита на заказ! Где же еще ее взять, сама шить я пока не умею. И мои вещи из обычных тканей, из таких даже крестьяне себе платье шьют. Эта тётенька дорогих тканей просто не видала. Вот паутшелк, который ткут из паутины гигантских лесных пауков, он дорогой. И никто меня в лесу не бросал!..

А дядя Саша сказал мне, что всё будет хорошо, попрощался и ушел.

Скоро пришла женщина в белом халате и снова стала спрашивать, как меня зовут, где я живу и учусь ли в школе.

Я на все вопросы ответила так же, как и в прошлый раз, а про школу сказала, что принцессы в школу не ходят, их всему обучают дома, во дворце то есть. Я рассказала, что меня учила моя няня Арина, но сегодня утром ее убили оборотни.

Тетенька в белом халате слушала внимательно и кивала головой, но я чувствовала, что она мне не верит. Ни единому слову.

– Да, тяжелый случай, – сказала тётя в белом халате тёте полицейской. – Девочка живет в придуманном мире, очевидно, таким образом отгораживаясь от ужасной действительности. Если найдете ее мамашу, нужно лишать ее родительских прав.

– Да сто процентов, – непонятно ответила тётя полицейская.

Я хотела возмущенно возразить, что моя мама хорошая, и что я живу в настоящем мире, а не в придуманном. Но вспомнила, что я сейчас в другом мире, и, может быть, тут принцесс вообще не бывает. А мне надо дождаться, когда мама за мной придет. Поэтому я промолчала.

– Пойдем, Анечка, – сказала мне тётя в белом халате. – Побудешь пока в детприемнике, а там видно будет.

2

Так я, принцесса правящего дома Риоссы Айланна Эвайнон, а проще Аня Иванова, оказалась в этом мире, в котором совершенно нет магии. Я, правда, не сразу это поняла.

Я попыталась применить магию еще в машине дяди Саши, когда мы в город ехали, чтобы исчез запах бензина.

– Вонь сгинет пусть, расцветет розовый куст, – прошептала я.

Но запах никуда не делся. Я подумала, что просто заклинание получилось неудачное, или я его сказала слишком тихо.

Потом в отделении полиции я хотела немного подогреть молоко в стакане, потому что оно было ужасно холодным. Я тихонько сказала молоку:

– Холод, уйди, тепло, приди.

Но оно ничуть не стало теплее. Так и пришлось пить холодное. Я не понимала, почему не получилось, ведь это известное заклинание, я его не сама придумала. И дома применяла часто.

А потом меня отвезли в детприемник. Там я пробыла недолго, всего дня три. Все дети в этом заведении были намного старше меня, выглядели хулиганисто, я их боялась, и старалась держаться от них подальше. Я не привыкла к большой компании. Дома у меня было немного друзей и подруг, только несколько детей дворцовых слуг. Я почти всё время проводила с Ариной. Первые недели в этом мире я очень скучала по ней.

Каждый день ко мне приходили какие-то люди и расспрашивали об одном и том же. Кто я, откуда, учусь ли в школе, как зовут моих родителей. Потом они собрались все вместе, а меня выставили за дверь. Но дверь была закрыта неплотно, поэтому я слышала разговор, который не понимала.

– Ну что, интернат для детей с умственными отклонениями?

– Нет, нет, Аня вполне нормальная девочка. Читать умеет, писать тоже, с арифметикой знакома. Умеет умножать и делить.

– Но она не знает элементарных вещей, например, что такое телефон, фотоаппарат, телевизор, автобус.

– Может, в их доме не было ни телефона, ни фотоаппарата, ни телевизора. Некоторые секты не признают их. А туда, где она жила, автобус не ходил.

– Она утверждает, что уже осень, и не знает названий месяцев, называет их как-то странно. Я спросила, когда она родилась, она ответила: «Четырнадцатого цветеня семь тысяч пятьсот пятого года». Это что, нормально?

– Если ребенку никогда не говорить, как правильно называются месяцы, он не будет их знать. Наверняка эти названия она сама придумала, причем очень точные, или вычитала в какой-то сказке. Если уж подозревать у кого-то умственные отклонения, то не у Ани, а, скорее, у ее родителей, которые, похоже, проводили над девочкой непонятный психологический эксперимент.

– Но эти ее фантазии о каком-то придуманном мире…

– Они говорят не об отставании в умственном развитии, а лишь о том, что она перенесла что-то ужасное, поэтому реальные воспоминания подменила фантазиями, тоже взятыми из какой-то сказки.

– Да, согласен, девочке требуется посещать психолога, но в обычном интернате, среди обычных детей она быстрее придет в норму.

– Но она даже не может сказать свой адрес! А ведь ей не три года, а восемь!

– Вы же слышали, все ее воспоминания подменены фантазиями. Она просто не помнит, где живет. Может, она когда-нибудь вспомнит это, и что произошло на самом деле. А может, и не вспомнит, что в ее случае, наверное, предпочтительнее.

Так меня определили в обычную школу-интернат. Детский приют, по сути, но его так никто не называл. Ну, и я тоже решила не называть. И никто не называл его своим домом, никто никогда не говорил «пойду домой», или «я дома». И всё же интернат стал моим новым домом. Он находился в небольшом поселке в нескольких километрах от того города, в который меня привез дядя Саша. Дома в посёлке были более привычны моему взгляду, но здания интерната и школы тоже напоминали обувные коробки, но поменьше, чем в городе, они были трёхэтажные. Здания школы-интерната были окружены обширным парком.

В интернате жило много детей, потом я узнала, что их около трехсот. Меня поселили в большой комнате с еще девятью девочками моего возраста. Мне очень не нравилось, и было очень непривычно спать в комнате, где кроме меня еще столько народу. Ведь даже в лесной избушке у меня была своя комната, немногим меньше, чем эта. Хотя домик в лесу маленький только по сравнению с дворцом. А про дворец уже и говорить нечего, там я жила одна в комнате в три раза больше этой. Но Арина меня всегда учила, что роскошь – это не главное в жизни, и ко всему можно привыкнуть. Я быстро привыкла, хотя мне это не нравилось по-прежнему.

В первый же день мои отношения с соседками по комнате не сложились. Девочки присматривались ко мне, и с завистью поглядывали на мои длинные волосы. Когда в медкабинете интерната, где меня осматривал врач, мне хотели их отрезать, я такой крик подняла! Пусть никто и не знает, но я же принцесса, а у принцессы должны быть длинные волосы. По крайней мере, у нас в Риоссе так. Арина и мама меня всегда учили, что длинные волосы – главное украшение девушки. Директриса детдома Ирина Борисовна услышала мой крик, пришла и разрешила оставить волосы. Сказала, что я очень хорошенькая, и с косами меня быстрее удочерят. А я не хотела никакого удочерения, я была уверена, что мама скоро за мной придет.

В тот первый вечер перед сном девочки попросили няню почитать сказку. Няней была добрая старушка, похожая на бабу Косту, ее звали Мария Семеновна. Сказка была интересная, про принцессу и колдунью, и очень напоминала настоящую историю из моего мира. Я подумала, что это всё правда, и спросила, где живет та принцесса, и та колдунья. Я надеялась, что они смогут помочь мне вернуться домой. Девочки почему-то весело засмеялись. Мария Семеновна объяснила мне, что это – просто сказка, выдуманная история. И произойти она никак не могла, потому что это была сказочная принцесса, а колдуний, а так же волшебников и магов на свете не существует.

– Как это не существует? Я сама принцесса, и попала в этот мир с помощью магии! – возразила я.

– А у нас в России принцесс не бывает, – ответила мне девочка по имени Олеся. – И других миров тоже не существует. А магия и волшебство есть только в сказках.

Я хотела тут же продемонстрировать Нейтральную магию, и прочитала заклинание, чтобы девочки застыли, как соляные столбы. Мне очень хотелось, чтобы они замолчали. Но ничего не случилось.

Я была разочарована, а девочки продолжали смеяться. Какой же это был обидный смех! Они стали называть меня не иначе, как прынцесской. В моем родном мире никто не посмел бы так со мной обращаться. Тут до меня и дошло, что моя магия не работает. И я вспомнила, как Арина сказала, что меня будет защищать магический лунный камень, даже в том мире, где совсем нет магии. Не очень-то он меня защитил от насмешек…

Я в ту же ночь хотела убежать из детского дома. Когда все уснули, я оделась и тихонько вышла из спальни. Но Мария Семеновна заметила меня в коридоре, остановила и уговорила остаться. Сказала, что идти мне некуда. В этом она была права. Сказала, чтобы я не обращала внимания на насмешки. Посмеются, и перестанут. Просто не надо всем рассказывать о своих фантазиях.

С этого дня я решила, что никогда не буду слушать и читать сказки.

В очередной беседе с психологом, когда она осторожно начала убеждать меня, что я никакая не принцесса Айланна Эвайнон, а просто девочка Аня Иванова, я охотно с ней согласилась, и призналась, что про принцессу – это и правда только мои фантазии.

– Я вдруг увидела, что стою посреди леса, и совсем ничего не помню, – пояснила я. – Ну, вот я и придумала, что я принцесса.

– Молодец, Анечка, – похвалила меня тётя психолог.

Я еще несколько раз ходила к психологу, а потом она мне сказала, что со мной всё в порядке, и снова приходить не нужно.

Я больше никому и ничего не стала рассказывать о своем мире. И о том, что я принцесса, тоже. И не реагировала на насмешки. Это было трудно, но я смогла. Естественно, ни с одной из соседок по комнате я дружить не стала, даже когда они сами начали искать моей дружбы.

Но до этого момента много воды утекло.

Мой первый день в детдоме запомнился мне не только насмешками сверстниц и борьбой за собственные волосы. Когда в медкабинете меня осматривали, врач и медсестра увидели лунный камень, висевший у меня на шее, на серебряной цепочке. Врач сказала, что его нужно снять, потому что здесь дорогие украшения носить не положено, особенно таким маленьким девочкам, как я. Я послушно попыталась снять камень, но не обнаружила на цепочке застежки. А через голову он не снимался, цепочка слишком короткая. Но я же точно помнила, что Арина расстегнула цепочку, снимая со своей шеи, и застегнула ее на моей.

– Не снимается, – сказала я.

– Да ты не волнуйся, он никуда не денется, мы его просто уберем в сейф, а когда тебя удочерят, или сама окончишь школу и выйдешь из интерната, тебе его вернут, – сказала медсестра, решив, что мне просто жалко отдавать кулон.

– Не снимается, – повторила я.

Медсестра попробовала снять сама, но едва не оторвала мне уши, и оставила эту затею.

– Ладно, носи, – сдалась она. – Но старайся никому не показывать.

Я носила камень под платьем, но скрыть украшение от девочек, живших со мной в одной комнате, никак не могла. Они заметили кулон, позавидовали, и рассказали другим девочкам, постарше.

И три старших девочки, из шестого класса, однажды подкараулили меня в туалете.

– Слышь, прынцесска, отдай кулон, или хуже будет, – угрожающе потребовала одна, когда они окружили меня, едва я вышла из кабинки.

Но как я могла отдать единственную память о моем родном мире, даже если бы могла снять кулон?

– Не отдам, – сказала я. – Не зарься на чужое, а то ослепнешь.

В нашем мире многие накладывали заклинания на личные вещи, чтобы их не украли. Те, кто не обладал магией, как, например, Арина, просили магов сделать это. Самым распространенным было заклинание временной слепоты. Только вряд ли, даже если оно наложено на мой кулон, сработает в мире, в котором нет магии.

Девочки схватили меня за руки и расстегнули платье.

– Отдашь, как миленькая, – усмехнулась одна из старших девчонок, и начала искать застежку у цепочки.

Но тщетно, ее не было. Девочка попыталась снять цепочку через мою голову, и она снова зацепилась за уши.