Текст книги "Сибирские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Лисица и охотник

Жил в нашей стороне жадный и злой хан. Люди знали, что все ханы злые и все жадные. Никто этому не удивлялся: чем у человека больше богатства, тем у него жадности больше и злости. Но такого злого хана ещё свет не видел.

Каждое утро хан отправлял своих прислужников по стойбищам – с бедных людей дань собирать.

Ханские прислужники у наших людей последнего коня забирали, последнюю корову угоняли, последнего барана себе на обед резали.

Когда настанет конец ханским поборам, никто не знал.

Табунам своим хан счёта не знал. Стада коров по долинам, как тучи по небу, тихо передвигались. Отары овец на белые облака походили – конца им не было.

От голода все люди к хану в пастухи ушли. Остался один охотник Калзан, да и тот был старым и дряхлым – на охоту редко ходил.

В лесу развелись хищные звери. Волки каждую ночь лошадей, коров и баранов резали. Медведи им помогали. Они съедали много скота.

Хан испугался. Если дальше всё так пойдёт, то у него не останется ни одного копыта.

И вот хан объявил всему народу:

– Кто принесёт мне пять шкур медведей, десять шкур волков и три шкуры лисицы, тому отдам лучший табун лошадей и большую отару баранов.

Услышал об этом охотник Калзан, взял ружьё и отправился в лес. На маленькой поляне он увидел лисицу и вскинул ружьё.

Лисица испугалась и крикнула человеческим голосом:

– Ой, ой!.. Не стреляй меня, храбрый охотник! Я с тобой дружить буду, всё, что хочешь, для тебя сделаю…

Калзан опустил ружьё.

– Что ты можешь сделать?

– Всех зверей для тебя обману…

– Зачем же всех? Мне надо десять волков и пять медведей. И ещё надо… – Калзан не мог выговорить, что ему надо ещё три лисьих шкуры.

Лисица сказала:

– Это совсем не трудно… Завтра приходи сюда… – И убежала в лес.

Бежала она, бежала – столкнулась с волком.

Волк спросил её:

– Ты куда так торопишься? Запыхалась, язык у тебя болтается…

– Ой, беда пришла!.. – вскрикнула от горя лисица. – Разве ты не слышал, что по приказу хана все охотники отправились в лес? Бьют всех, кто мясо ест. Медведей бьют, вас, волков… И даже нас, лисиц, не щадят… Вот и я бегу от них на неприступную гору Спасения…

– А далеко гора Спасения? – спросил волк.

– Близко, но надо знать туда дорогу, – ответила лисица.

– Возьми меня с собой…

– Что же я тебя одного поведу? Ты собери десяток волков да полдесятка медведей, тогда я смогу денёк на вас потратить…

Волк побежал собирать зверей, а лисица легла под старую сосну и уснула.

Утром медведи и волки собрались на полянку, и лисица сказала, что сейчас поведёт их на гору Спасения, но дорогу туда никто не должен знать и потому всем нужно зажмурить глаза.

Звери встали в ряд – шерсть к шерсти. Лисица скомандовала:

– Вперёд!

Все с закрытыми глазами двинулись вперёд.

Лисица подала новую команду:

– Налево! Опять – вперёд!

Волки и медведи идут, ничего впереди себя не видят. А лисица успокаивает их:

– Подходим к горе Спасения…

Звери обрадовались и пошли быстрее. Лисица ещё раз повернула их налево и остановила:

– Сейчас по моей команде все прыгните на гору Спасения. Только старайтесь прыгать дальше, а то не допрыгнете до горы.

Она начала считать: «Ра-а-аз, два-а». По третьему счёту все звери прыгнули так далеко, как только могли. Прыгнули и… повалились в пропасть.

Высоко над обрывом стояла лисица и хохотала.

Охотник обошёл гору и в пропасти увидел зверей мёртвыми. Он снял с них шкуры и отправился к хану. Лисица шла следом.

Хан взял шкуры, а охотника выгнал, даже пригрозил голову снять.

Лисица у ханской юрты стояла и всё слышала.

– Мы за всё отплатим ему, – сказала она охотнику. – Садись по правую сторону двери, а я притаюсь на левой стороне.

Они так и сделали.

Хан был пьяный. Ночью он вышел из юрты, покачиваясь. Лисица прыгнула ему на грудь и вцепилась в горло. Охотник стукнул его по затылку.

Хан упал без движения.

Награбленный скот бедные люди из ханских табунов и отар обратно к себе угнали.

Охотник Калзан с лисицей стали в дружбе жить. Мясо они поровну делили, на охоту вместе ходили.

Запись С. Бимбина. Литературная обработка А. Коптелова.

Шорские сказки

Как птицы огонь добывали

Было это, когда добрый Ульгень горы и реки, деревья и травы сотворил, людьми, зверями, птицами, рыбами землю и воду населил. Птицам в их гнёздах тепло и уютно жилось, перьями и пухом они были одеты. Зверям в берлогах и норах тоже вольготно было, их шерсть густая от холода укрывала.

О рыбах и говорить нечего. У всех еды было вдоволь, добывать её легко было, словом, всем хорошо жилось.

Одному человеку было плохо: он голым был, в жилище его огня не было, чтобы согреться возле него в зимние холода, мясо или коренья на нём сварить или зажарить. Холодно и голодно людям было. И стали они птиц просить-умолять:

– Вы, птицы, вокруг всей земли летаете, в небо – к солнцу и звёздам поднимаетесь, горы огнедышащие переваливаете, – только вы и можете добыть и принести нам огонь…

Птицы во все концы земли разлетелись, в небо взвились.

Журавль, в небесное жилище Ульгеня поднявшись, сказал:

– Тобою созданные люди на земле от мороза коченеют, от голода погибают, дай огонь им!

Ульгень разгневался и на людей и на журавля, даже искорку огня из своего очага отказался дать, как журавль ни упрашивал, выгнал его из жилища, а сам спать улёгся.

Подождал журавль, пока Ульгень хорошенько заснёт, потихоньку к очагу подобрался, длинной своей ногой из очага пылающий уголёк выхватил, в длинном клюве своём уголёк зажав, стремглав на землю опустился, огонь людям принёс…

Другая птица – орлица, над высокими горами пролетая, на скалу подоблачную отдохнуть присела. Лишь коснулась своими когтями скалы, камень от неё отломился, вниз покатился и, ударившись о другой камень, искры высек, от которых сухие деревья загорелись. Орлица, осколок скалы в своих когтях зажав, в долину к людям вернулась, сказала:

– Если два камня друг о дружку ударить – искры посыплются, огонь можно разжечь…

С тех пор и научились люди из камня огонь высекать.

Запись Н. П. Дыренковой. Литературная обработка А. Смердова.

Догадливая выдра

Поглядишь, так зверям и птицам вроде совсем вольно и беззаботно живётся: нет среди них ни родовитых князьков, владеющих самыми обильными и добычливыми угодьями, ни богачей, жадных и хитрых, закабаляющих вечно своих бедных родичей долгами и обманом. А всё-таки и им приходится ежегодно и выкуп за себя выплачивать и дань в срок приносить: птицам – своими перьями, а зверям – шерстью. Ведь каждую весну все звери-птицы линяют – скидывают с себя тёплые пушистые шубы или своё зимнее оперение. Вот этой одёжкой или украшениями своими они и платят албан – дань и повинность духам – хозяевам земли и воды. Живущие на суше звери и птицы хозяевам гор и тайги албан выплачивают, обитающие в воде – хозяевам рек и озёр дань несут…

Из зверей только одна выдра ни горному, ни водяному хозяину албан платить не желает, хитро от него увёртывается. Она ведь попеременно то на берегу, то в воде живёт. И когда хозяин горы её спросит:

– Где ты, зверюга, проживаешь? – выдра лукаво отвечает: – В воде живу!

А когда хозяин реки допрашивает:

– Где ты, красавица, обитаешь? – она в ответ:

– В тайге, на горе жилище моё!..

Когда хозяин горы сердито её к ответу требует:

– Кому ты, непокорная, албан платишь? – выдра, посмеиваясь в усы, говорит:

– Хозяину реки должна платить! – а спрашивающему о том же хозяину воды дерзко отвечает: – Хозяину горы я должна дань приносить!..

Так ни тому, ни другому албана и не платит. Поэтому выдра весной и не линяет – красивой и пышной своей шёрстки не меняет…

Запись Н. П. Дыренковой. Литературная обработка А. Смердова.

Чагыс

Давным-давно это было. На свете одинокий юноша жили имя такое носил – Чагыс (чагыс – одинокий). Однажды неподалёку от его стойбища трое рыбаков на озере рыбу ловили, все трое одну лишь щуку поймали. Чагыс рядом овцу пас. Юноше Чагысу три рыбака щуку принесли. Говорят ему:

– За щуку нашу овцу не отдашь ли?

– С единственной моей четырёхногой скотиной как расстанусь? – юноша отвечает.

Подумал, подумал и на обмен согласился. Рыбаки его овцу взяли, Чагыс щуку в мешок положил, в гору отправился. По дороге щука, ещё живая, прорвала мешок, на землю прыгнула. Чагыс её камнем по голове ударил, снова в мешок сунул. А щука вскоре мешок опять продырявила, на землю вывалилась.

Юноша снова щуку камнем оглушил, в мешок завязал. Когда к своему жилищу подошёл, щука снова из мешка вырвалась. Юноша рассердился и бросил щуку в озеро. А сам в жилище своё вошёл, спать улёгся…

Рано утром его незнакомый человек разбудил.

– Подымайся скорее, тебя Хозяин воды к себе зовёт…

На берег того озера, куда Чагыс щуку бросил, они пришли.

– Как же я в воду войду, на глубину спущусь? – юноша спрашивает.

– На спину мне навьючивайся, вместе нырнём, – незнакомец говорит ему.

Как только Чагыс на плечи ему уселся, человек в воду прыгнул. Быстро они дна достигли. Чагыс даже вымокнуть не успел. По дну озера, как по солнечной земле, идут, как по дневному миру путешествуют.

Проводник юноше говорит:

– Вчера сын Хозяина воды по озеру плавал, в рыбачьи сети попал и на берег вытащен был. Ты душу его спас, в озеро вернул.

Юноша вчерашнюю щуку вспомнил и всё понял…

– Хозяин воды тобою доволен, поэтому тебя к себе призывает, хочет тебя отблагодарить. Будет тебе дорогие камни и золото предлагать – отказывайся. В подарок собаку хозяйскую худошёрстную попроси, много добра от неё будет…

Так незнакомец юношу поучал.

К обиталищу Хозяина воды подошли. Хозяин воды навстречу вышел. Чагыса за руку взял, в своё жилище ввёл, посредине усадил. Сын Хозяина воды на печи лежит, голова платком перевязана. Юноша вспомнил, как вчера щуку камнем по голове бил, – испугался, думал, Хозяин воды за сына его накажет. А Хозяин воды перед ним дорогие камни рассыпал, золотые и серебряные слитки разложил.

– Лучший из этих камней себе выбери, сколько хочешь, слитков возьми, – Хозяин воды говорит.

Чагыс от дорогих камней отказался.

Хозяин воды перед ним золотые монеты рассыпал: сколько унести сумеешь, столько и возьми…

Юноша и от монет отказался, Хозяину воды говорит:

– Если меня одарить хочешь, лучше собачонку свою худошёрстную мне отдай, она мне другом на земле будет.

Хозяин воды сначала засмеялся, потом горько заплакал, собачонку на руках принёс, ещё горше заплакал. Однако собачонку юноше отдал. Чагыса богато угостил и на землю отпустил. Чтобы на поверхность его проводить, давешнего посланца вызвал.

– Гостя, спасителя сына моего, к его стойбищу отведи, наверх подыми так, чтоб ни один волосок на нём не намок…

Юноша, взяв собачонку, на провожатого уселся, мигом на берег принесён был так, что ни он, ни собачонка вымокнуть не успели.

Вечером той же пищей, что и сам ел, из той же посуды он и собачку накормил, подле себя спать уложил.

Утром пробудился, глазам не верит: чашка его деревянная золотой стала, тонкой резьбой украшена.

Вечером пищу себе и собачке приготовил, из одной посуды поужинали; спать собачку в ногах у себя уложил.

Утром видит: вся утварь в его жилище золотой и серебряной стала.

На следующую ночь, спать укладываясь, собачку он за пазуху себе положил, на груди своей отогрел. На заре Чагыс проснулся – собачки за пазухой нет. И тут же юноша слышит: в его очаге огонь весело потрескивает, посудой кто-то позванивает. Глаза Чагыс открыл и видит: у очага девица-красавица стоит с волосами, как медь, сверкающими. Чагыс с лежанки своей вскочил, к девице подбежал, обнял её. Девица ему говорит:

– Экой ты нетерпеливый. Завтра сюда сын Хозяина воды придёт, с тобой спор из-за меня затеет.

Назавтра утром, точно, сын Хозяина воды явился, в жилище юноши заглянул, к отцу вернулся.

– Зачем одинокому юноше невесту мою отдал? – отцу он говорит. – Если девицу мне не вернёшь, отцом тебя считать перестану.

Хозяин воды говорит:

– К Чагысу иди, в прятки с ним поиграй, кто кого обманет, тому и девица достанется.

Сын Хозяина воды в жилище Чагыса пришёл, в прятки с собой играть позвал.

– Если ты в прятки играть желаешь, ты первым и прячься, а я искать буду, – Чагыс ему говорит.

Сын Хозяина воды прятаться побежал. Чагыс в жилище своём остался. Девица ему и говорит:

– Что же ты не идёшь искать его?..

– А где мне его искать, не скажешь ли?

– Вдоль берега озера иди, скотный загон увидишь, внутрь его входи. Внутри три барана лежат. Как только они тебя увидят, как медведи на тебя кинутся, ты не пугайся. Среди баранов есть один с закрученными и раздвоенными рогами. Его за рога хватай, голову выворачивай, он голос подаст – это и есть сын Хозяина…

Чагыс в загон вошёл, как девица его учила, поступил. Когда он барану шею перекрутил, тот голосом сына Хозяина воды взмолился:

– Ой, больно, ой, шея моя!

Чагыс быстро в жилище своё вернулся, у девицы спрашивает: куда ему самому спрятаться…

Она сидела, волосы свои медно-золотые расчёсывала. Чагыса в гребень свой обратила. Сын Хозяина воды прибежал, за стол уселся, большую книгу из-за пазухи вынул, стал читать. Обо всех корнях, какие в земле произрастают, – он прочитал, обо всех речных гальках, сколько их на берегах и на дне рек водится, – прочитал, обо всех звёздах, какие на небе есть, – прочитал. Всю книгу он прочитал, а где юноша Чагыс спрятался – книга ему не ответила. Когда сын Хозяина книгу закрыл, девица гребень свой уронила. Чагыс поднялся и крикнул:

– Я здесь!

Сын Хозяина воды снова прятаться отправился, Чагыс подле девицы остался.

Она его поучает:

– По степи ты сейчас пойдёшь, на стадо быков наткнёшься. Стадо, тебя завидев, с мычаньем за тобой кинется – не бойся. Быки, догнав тебя, с рёвом окружат – не пугайся. Будет там один бык – самый огромный в стаде, рога у него прямые, как стрелы. Смело за рога хватай, шею ему перекручивай, он пощады попросит.

Всё, как предсказывала она, у Чагыса получилось: сына Хозяина воды отыскав, юноша в своё жилище вернулся. Девушка за шитьём сидела. Как только сын Хозяина к их жилищу прибежал, она Чагыса в напёрсток превратила и на свой палец напёрсток надела.

Сын Хозяина воды новую книгу открыл, стал читать. Обо всех деревьях, какие на земле растут, – он прочитал, имена всех рыб, какие только в водах водятся, имена всех птиц и зверей, какие в тайге обитают, – он перечитал, нигде Чагыса не обнаружил.

Потеряв надежду найти его, сердито вскричал:

– Явись!

Девица напёрсток на пол уронила – Чагыс вскочил.

– Я здесь, – сказал.

В третий раз сын Хозяина воды спрятался. Девушка Чагысу говорит:

– Берегом моря иди, груду крупных камней увидишь, за нею россыпь гальки найдёшь. На гальке множество птиц разгуливает, среди них одну с золотым гребешком увидишь. Всю ловкость собери, птицу поймай, легонько шею ей перекрути – птица человечий голос подаст…

Так Чагыс в третий раз сына Хозяина воды отыскал. Когда он появился, девушка Чагыса в иглу превратила.

Сын Хозяина воды, сев за стол, снова книгу раскрыл, долго читал: всех людей, на земле живущих, называл поимённо; обо всём, что на поверхности и в глубине земли, – читал, читал, а Чагыса отыскать не мог, чуть не плача, закричал: «Явись!»

Девушка иглу на пол тихонько бросила.

Чагыс с полу вскочил.

– Я здесь! – сказал.

Так ни с чем сын Хозяина воды домой и отправился.

– Больше он сюда не придёт, – девушка Чагысу сказала, – меня добиваться больше не посмеет, станет тебя бояться.

Спасибо тебе, Чагыс, что меня из неволи выручил, теперь я верной подругой тебе стану…

Дружно и долго они вместе жили, Чагыс своему счастью не мог нарадоваться…

Запись и литературная обработка А. Смердова.

Счастливый Неккер

Задолго до наших дней жили в тайге три брата-анчи (анчи – охотник), на зверей и птиц в одних угодьях охотились, в одной реке рыбу ловили.

Однажды у старшего брата сын родился, дали ему имя Неккер. Когда мальчику исполнился год, младший из братьев решил племяннику подарок «на зубок» – сый – преподнести. В тайгу отправился, чтоб редкого зверя добыть или самую красивую птицу поймать. С восхода до заката по тайге проходил – ничего не добыл. Назавтра снова в тайгу пошёл, опять без добычи вернулся. И третий день ему удачи не было, даже рябчика не мог подстрелить. Тогда младший брат старшему и говорит:

– Видно, сыну твоему счастья на свете не будет, однако ему и такое имя надо дать – Ырызы – Несчастливец.

Так и стали чаще звать маленького Неккера – Несчастливец. Рос же он веселым, ловким, в играх с ровесниками время своё проводя. И всегда ему в играх удача, всех ребят Неккер обыгрывает, а те его всё-таки Несчастливцем зовут.

Однажды Неккер в бабки всех ребят обыграл. А мальчики из зависти стали его дразнить:

– Ырызы, Ырызы, Неккер-Ырызы, Несчастливец!..

Неккеру стало обидно. Горько плача, он к отцу прибежал и говорит:

– Из-за вас, мой дорогой отец, меня так травят. Разве другого имени не могли мне дать? Я больше терпеть его не могу, носить не стану…

С этими словами мальчик горько зарыдал, на землю упал, никакие уговоры его утешить не могли.

На заре следующего дня мальчик раньше всех с постели поднялся и тайно ушёл из дому. Из улуса родного, куда глаза глядят, Неккер пустился.

Так он шёл несколько дней, много ли мало ли прошёл, куда идёт – сам не знает того. Встретится добрый человек – мальчик у него еды попросит, неприветливых, сердитых людей Неккер стороною обходит…

Так он шёл и шёл. Вдруг голос нежный за собой слышит. Оглянулся и видит: девочка, по летам ему ровесница, его окликая, бежит, догоняет. Неккер остановился, девочку подождал.

– Куда ты, мальчик, один идёшь, не заблудился ли? – девочка его спрашивает, за обе руки его взяла, в глаза ему заглянула. – Зачем отцовский улус покинул?

– Плохое имя мне носить надоело, – ответил Неккер. – Как мне в отцовском улусе жить, если меня и старый и малый этим именем дразнят. Лучше уйти мне, куда глаза поведут…

– Эзе, глупый ты мальчик! – девочка говорит. – Сам ты счастливым будешь, имени своего нечего стыдиться. Надо тебе в родной улус вернуться, хочешь, и я с тобой пойду? У меня никого родных нет, кроме старой бабушки…

– Нет, домой я не вернусь, меня там совсем засмеют, а отец ещё и побьёт за побег…

– Тогда пойдём к нам жить, друзьями с тобой будем, друг другу помогать будем, вместе будем счастье добывать…

Сколько Неккер ни отказывался, девочка на своём настояла, руки его из своих рук не выпуская, за собой повела. Вечером они до земляной избушки добрались, из трубы землянки чёрный дым поднимается. Девочка первой в землянку вбежала, Неккер за нею несмело вошёл. Видит – у очага чёрная, как пенёк, старушка сидит, что-то в котелке помешивает и бормочет. Как увидела Неккера, разогнулась и сказала:

– Здравствуй, здравствуй, мой зятёк Ырызы Неккер, давно тебя мы ждали…

Удивился Неккер, откуда старухе его имя известно и почему она его своим зятем называет, страшновато ему стало.

– Вот, бабушка, теперь у нас в доме, хоть маленький, да мужчина будет, – девочка говорит. – Теперь мне есть с кем играть, есть кому нам еды и дров припасти…

А старуха больше ни слова не говорит, в котелке помешивает, что-то бормочет себе под нос…

Когда старуха с девочкой спать легли и уснули, Неккер тихонько из землянки выбрался и что есть духу прочь побежал. К восходу солнца он уже далеко от этого места был, целый день без передышки шёл, куда его глаза вели. Под вечер вой ветра за спиной услышал, всё сильней ветер, всё громче его гуденье. В гудении ветра Неккеру голос вчерашней девочки послышался. Неккер с дороги свернул, на вершину густолиственного дерева быстро взобрался, чтоб спрятаться – снова встречаться с девчонкой ему не хотелось. А ветер на дерево налетел, Неккера, как пёрышко, с вершины сорвал, но бережно на землю его опустил. Смотрит Неккер, а перед ним вчерашняя девочка стоит и говорит ему:

– Ой, Ырызы Неккер, зря ты от меня убегаешь, всё равно я тебя догоню, везде разыщу, бабушка моя мне поможет. Больно ты мне поглянулся, хочу я счастливым тебя сделать…

– Никогда я счастливым не стану, – Неккер говорит, – видно, теперь мне и домой не вернуться, раз вы с бабушкой-колдуньей на моём пути встретились…

– Если ты меня слушаться будешь, счастливым домой вернёшься, все тебе завидовать будут, никто твоего несчастливого имени даже не вспомнит, – так девочка Неккера уговаривала.

Как Неккер ни сопротивлялся, девочка его за руку взяла и за собой повела. Ночь их в пути застала. Девочка привела Неккера в пещеру, а в ней у костра та же старуха сидит, в котле какое-то варево помешивает и под нос себе что-то бормочет. И опять старуха Неккеру сказала:

– Здравствуй, здравствуй, мой зятёк Ырызы…

Когда утром Неккер проснулся, старухи в пещере уже не было.

Девочка Неккеру пару чирков (чирки – мягкая обувь, обычно шьётся из сыромятной кожи) сыромятных подаёт и говорит:

– Твоя обувь совсем износилась, возьми новые чирки надень, большой путь тебе предстоит…

Когда Неккер переобулся, девочка ему плётку, из трёх таловых прутиков сплетённую, подала и сказала:

– Когда от правильного пути, который я тебе укажу, вздумаешь отклониться, эта плётка тебя подстегнёт, не собьёшься с дороги…

– Куда же ты меня отправляешь? – Неккер у девочки спрашивает.

– За счастьем своим пойдёшь, – девочка отвечает. – В нескольких днях пути отсюда, у слияния девяти рек полуостров есть. На полуострове широкий и чистый луг есть. На дальнем краю луга медный шатёр стоит. Войди в этот высокий шатёр, по девяти ступеням в девятую комнату подымись. Из неё по сорока ступеням на дно озера спустишься и там золотой шатёр увидишь. В этом шатре посредине золотой стол стоит, за которым сам бог обедает. Когда к столу золотому присядешь, шапку сними и поздоровайся. После этого на столе разные кушанья появятся – ешь их, не переставая. Во время обеда к столу все черви и рыбы озера соберутся, будут вместе с тобою угощаться, ты на них не гляди, продолжай еду. Последней к столу чёрная жаба явится, не гляди и на неё, покуда она не насытится. А когда она к дверям прыгнет, собираясь уйти, ты её шапкой своей накрой. Что дальше будет, сам увидишь…

– Однако на гибель ты меня посылаешь! – испугался Неккер. – Уж лучше мне в свой улус вернуться, чем на такие дела идти…

– Домой ты со счастьем своим вернёшься, – девочка говорит. – А счастье это сам добыть должен. Не упрямься и не бойся, Неккер, если хочешь от своего несчастливого имени освободиться…

Встал на ноги Неккер, и, словно крылья у него за спиной выросли, тело лёгким вдруг стало. Из пещеры он вышел, а ноги его сами тотчас вперёд понесли.

– Видишь, какие чирки тебе бабушка моя подарила, – девочка говорит. – Быстро тебя донесут куда надо. Когда сделаешь всё, что я тебе наказала, прямо домой к себе отправляйся, там с тобой встретимся…

Неккер в путь отправился. Ноги его втрое быстрее, чем прежде, несут, чирки им такую скорость дают. Ни твёрдо-копытный марал, ни быстролётная птица за ним не могут угнаться. Когда же вздумал Неккер в сторону дома свернуть, таловая плётка его тотчас по спине больно хлестнула, когда усталость и сон его одолевать стали, он плёткой таловой себя легонько подстегнул, чирки пуще прежнего помчались…

Много ли мало ли он пробежал, впереди синее озеро показалось, в которое девять рек, как в чашу, вливаются, зелёный полуостров вдаётся. Неккер на полуостров прибежал, медный шатёр нашёл, по сорокаступенчатой лестнице на дно озера спустился, в золотой шатёр вошёл. Посредине его круглый золотой стол стоит. Неккер за стол сел, шапку снял, поздоровался, и тотчас на столе кушанья разные появились. Неккер за еду принялся. Невиданные рыбы и черви, длинные, как змеи, вокруг появились, все к столу тянутся. Неккер, не глядя на них, за обе щеки яства уплетает. Спустя немного, большая чёрная жаба появилась, на золотой стол прыгнула, за еду принялась. Неккер и виду не подал, что её видит. Чёрная жаба, насытившись, на пол спрыгнула, к дверям направилась, а золотой стол за нею двинулся. Неккер шапкой своей жабу накрыл, а шапку из рук не выпускает. Жаба, как хороший конь, помчалась, со дна озера Неккера мигом на поверхность вынесла.

Глядит Неккер – и золотой стол тут же, под солнечными лучами сверкает. Тут чёрная жаба человечий облик приняла – бабушкой девочки, что Неккера сюда послала, оказалась.

– Эзе, эзе, мой зятёк, Несчастливец Неккер, теперь ты самый счастливый человек на свете; у самого водяного бога – Эзи-Суг ты золотой стол увёз, стал хозяином его. Теперь домой отправляйся, там тебя с радостью встретят. Только внучку мою не обижай, от дружбы её не отказывайся, во всём её слушайся.

Так сказав, старуха исчезла, будто сквозь землю провалилась или в озере растаяла.

Неккер, стол золотой на спину взвалив и ног под собой не чуя, домой помчался. Чирки его, почти земли не касаясь, прямо по воздуху летят. Неподалёку от родного улуса Неккер гудение ветра у себя за спиной услышал, догадался, что это его девочка догоняет.

За высокое дерево ухватившись, Неккер остановился, а рядом уже и девочка лесная стоит, смеётся:

– Ну, вот, мой хороший Неккер, теперь тебе и домой не стыдно будет вернуться, к золотому столу всех своих родственников созовёшь, всех своих ровесников пригласишь, как следует угостишь, никто тебя Несчастливцем не назовёт…

– Спасибо тебе, хорошая девочка, – Неккер говорит, – хоть имя мне своё скажи, чем отблагодарить тебя я могу, мне скажи…

– Имени у меня нет, если хочешь, Дружбой меня зови. Благодарить меня незачем, а если тебе помощь какая нужна будет, на ту дорогу, где мы с тобой в первый раз встретились, выйди, меня покличь, всегда рядом с тобой буду. Когда ты вырастешь, взрослым станешь, тогда мы с тобой снова встретимся, если меня не забудешь…

Сказав это, лесная девочка вдруг исчезла, лёгкий ветерок лишь в листве деревьев прошелестел…

Когда Неккер в отцовский улус вернулся, все родные и ровесники его как дорогого гостя встретили, за золотым столом всем места и яств хватило.

И никто в улусе с тех пор Неккера Несчастливцем не называл…

Запись и литературная обработка А. Смердова.