Текст книги "Ненавижу тебя любить (ЛП)"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
– Рассказывай?
Он дернул плечом.
– Одна из библиотекарей как раз уходила и все увидела. Она закричала и сразу же позвонила в 911. Они сбежали, но их засекли камеры кампуса. Так и опознали. Я говорил с офицером службы безопасности, поскольку в Дулейн нет собственной полиции, обвинение предъявит городская. Детектив заходил сегодня утром. Он сказал, что доказательств достаточно, чтобы тебе не пришлось давать показания, плюс видео с Членодробилкой ясно указывает, что Каррутерс напал на тебя первым. Это была самооборона, хотя коп выразил мнение, что ты зашла слишком далеко. – На его усталом лице промелькнула слабая улыбка. А затем брат провел по нему рукой. – Черт, Кенз. Я так волновался за тебя. Все волновались.
Я присела. Невероятно, но я вспомнила.
Я все еще чувствовала страх, а поэтому ждала. Я не из тех, кто боится. Следовало разозлиться, но после еще одной минуты ожидания я нахмурилась. Гнев все не приходил. Внутри оставался только страх.
– Кенз? – Гейдж наблюдал за мной. Он склонил голову набок и отпустил перила, потянувшись ко мне. – Что с тобой?
Я покачала головой.
В горле застрял комок.
Я не хотела бояться.
Я не хотела быть никем.
Попыталась успокоиться.
Может быть, из-за морфина? Из-за него могли притупиться чувства? Напуганная до чертиков, я улыбнулась брату.
– Я в порядке.
– Ты врешь. – Мы услышали приближающиеся голоса, и Гейдж посмотрел на дверь. Он снова наклонился вперед, понизив голос. – Может быть немного позже, но ты должна поговорить об этом. Хорошо? Должна. Ты не можешь держать все в себе.
Дверь открылась, и вслед за медсестрой вошел врач. В течение следующих тридцати минут меня тыкали, щупали и допрашивали. Сказали, что у меня сотрясение мозга и половина лица похожа на огромную красную луковицу. Кроме того, доктор заметил, что мне повезло, что библиотекарь оказалась поблизости.
Я подавила дрожь.
Перед уходом, после еще одной проверки жизненных показателей, врач сказал, что утром я могу идти домой.
– Ты рассказал о том, что произошло после нападения?
– Еще не успел. Но расскажу.
Одобрительно кивнув, доктор обратился ко мне:
– Я утром снова осмотрю тебя, так что увидимся еще раз, прежде чем ты сможешь вернуться домой. Приятно было познакомиться. Должен сказать, что это оказалось честью и приключением одновременно.
Медсестра тихонько рассмеялась, выходя вслед за ним.
– О чем он говорил? – спросила я брата.
Он вздохнул.
– О Шее.
Глава 26
Шей.
Его имя отдавалось во мне эхом, резонируя как прыгающий мяч.
– Что он сделал?
Гейдж медленно вздохнул. Выпрямился, положил руки на колени и вздрогнул.
– Хорошо. Была не была. Ты не знаешь, но за дверью твоей палаты дежурят двое полицейских.
– Что?
– Каррутерс и его подельник в больнице. Тебя охраняют, так как один раз он уже на тебя напал. Полицейские опасаются, что Каррутерс может попытаться отомстить, но я так не думаю.
– Я что, ударила их в ответ? Они здесь в качестве пациентов?
– Нет, – коротко рассмеялся брат. – Они здесь потому, что Шей выбил из них все дерьмо.
Внутри у меня все замерло.
– Что?
– Библиотекарша рассказала все кому-то из администрации, и те позвонили твоей соседке по комнате. А она идиотка. Сказала, что твоя единственная подруга – Кристина. Та знала обо мне, так что сразу позвонила, как и мама.
– Мама, – простонала я. Начинается веселуха.
– Я плохо соображал. На одной линии сходила с ума мама. На заднем плане кричал Блейк.
Я снова застонала.
– Надо отдать должное твоей подруге. Она вела себя спокойно. Я слышал, как она испугана, но в то же время казалась невозмутимой. Я повесил трубку и поговорил с мамой.
– Как Шей узнал об этом?
Брат сглотнул и поднял палец.
– Вот почему я объясняю, что не мог ясно мыслить. Я ляпнул, что нужно сообщить Шею. Поэтому могу предположить, что она позвонила и рассказала ему плохие новости. Следующее, что помню, как паркуюсь возле больницы. Мама и Блейк уже в пути, и тут звонит Кейси.
– Кейси?
Гейдж продолжил:
– Слух о том, кто на тебя напали, распространился быстро и до того, как копы добрались до квартиры Каррутерса...
Брат позволил мне додумать остальное.
– Шей позаботился обо всем.
– Именно, – кивнул он. – Когда приехали копы, Шей все еще избивал его. Всех арестовали и привезли сюда, чтобы проверить. Шей вырубил друга Каррутерса еще в квартире, но парень очнулся только здесь. Он сказал что-то Шею и не обращая внимания на полицейских в палате, тот снова бросился на них. Не достал, но пытался. Почти дотянулся. Их закрыла собой медсестра. Чтобы добраться до них, Шею пришлось бы ударить ее, и прежде чем он смог обойти медсестру, полицейские уже схватили его. После этого всех разлучили и приковали наручниками к кроватям.
– Нет!
Мой мозг лихорадочно работал. Шею могут выдвинуть обвинение. Или сделать что похуже. Он может попасть в тюрьму.
– Ходят слухи, что нападение Шея замнут, если замнут первое нападение Каррутерса на тебя. То, после футбольного матча.
– В самом деле? Это сработает?
– В разговоре адвокат сыпал юридическими терминами. Но Шей – это охеренная проблема. В дело вмешались футбольные тренеры. Не удивлюсь, если и декан колледжа тоже. Каррутерс согласился. Ему предъявят обвинение только в нападении возле библиотеки, если Шей согласится.
– Он пошел на это?
Не думала, что из-за меня Шей станет Терминатором. Разберусь с этим позже.
Гейдж покачал головой и пожал плечами.
– Думаю, его немного попугали, чтобы согласился. Я не врубился как, но Шею не предъявят обвинение.
– Невероятно.
– Да, но ему запрещено показываться в больнице. Вы не увидитесь, пока тебя не выпишут.
Шей сделал все это из-за меня.
В голове не укладывалось.
И тут я задумалась о другом.
– А где же все? Мама, Блейк, Кристина?
– Веселая компания твоих подруг провела здесь весь день, но вернулась в общежитие. То же самое касается мамы и Блейка. Они приходили днем. Так как они добирались сюда целые сутки, то отправились в отель немного поспать. Сейчас моя смена. Сегодня я собирался на занятия, чтобы услышать, что говорят в кампусе обо всем этом.
Новый страх окутал меня. Я пока не хотела этого слышать.
– Какой сегодня день?
– Утро среды.
Брат включил телевизор, и я увидела время.
Два часа ночи.
На меня напали в понедельник после полуночи, фактически уже во вторник.
Я потеряла целый день.
Столько всего произошло за прошедшие сутки.
Я едва снова не потеряла сознание.
– Весь кампус знает, что Шей избил Каррутерса. Слухи распространились быстро, и это только то, что я слышал. А что мне не говорили – даже не представляю, – мягко произнес брат.
– О, мой бог.
Я не перенесу этого. Перед глазами промелькнул последний год в старшей школе, но Шей защитил меня. Это…
Я почувствовала, как стены вокруг смыкаются. Комната уменьшилась в размерах.
Что происходит?
Кислород тоже отключили? Нечем дышать.
– Кенз, – Гейдж встал, склонившись надо мной. Его взгляд светился беспокойством. – Эй, что происходит?
Я не могла говорить. Почему я…
Комната опрокинулась.
Я услышала приглушенные голоса.
Потом все снова стало черным.
***
Я упала в обморок.
Унизительно, конечно, но переживаемо.
Позже в этот день в мою палату влетела мама. С широко раскинутыми руками и в укрывающем плечи шерстяном платке. Притянув к себе, она стала нежно меня покачивать.
– О, милая, – пропела она, приглаживая рукой мои волосы так, словно я домашнее животное. – Ты меня так напугала. Я не понимала, что случилось. Не знала, жива ли ты, напали только на тебя или на Гейджа тоже. Для матери нет ничего хуже, чем быть в неведении. – Она отстранилась, надув нижнюю губу и продолжая приглаживать мои волосы. – Ты для меня так же прекрасна, как и в тот день, когда родилась. Похожа на заплесневелый маринованный огурец.
– Мама!
Мое лицо похоже на заплесневелый огурец?
Позади нее раздался тихий смешок, а затем появился старший брат. На пару сантиметров выше нас с Гейджем, как обычно побрит налысо и немного более накачан, но хотя бы нормально одет – в толстовку и джинсы. В руке он держал пластиковый стаканчик.
Я почувствовала запах кофе, и рот мгновенно наполнился слюной.
– Это то, о чем я думаю?
Он засмеялся, ставя напиток на стол рядом со мной.
– Не уверен, что тебе его можно. Думаю, сначала надо посоветоваться с медсестрой.
Он подошел, чтобы обнять меня, и я с удовольствием прижалась к нему.
Гейдж – мой брат в полном смысле этого слова.
Мы дрались, боролись, кричали друг на друга, но всегда оставались друзьями. Блейк на четыре года старше меня, и он заменил нам отца с тех пор, как тот умер от рака, когда мы были маленькими. Как все мы, он смуглый, темноволосый и темноглазый, но его лицо немного круглее. А еще он выше ростом. Более мускулистый, мрачноватый и немного грубоватый, Блейк обладал соответствующим темпераментом.
Именно то, в чем я нуждалась.
Он задержал меня еще на секунду, и я смахнула слезу.
– Привет. Вы, ребята, почему приехали сюда?
Грустно посмотрев, брат убрал прядь волос с моего лба.
– Ты же знаешь маму. Она ненавидит летать. Семейные обстоятельства.
Он поморщился, задержав взгляд на моем лице.
– Я слышал, что твой парень здорово врезал этим придуркам.
Мой парень.
– Ох, – я опустила голову, чувствуя, как руки становятся липкими. – Да. Я тоже слышала.
Он отступил назад, и я снова сосредоточилась на маме. Платок все еще лежал на ее плечах, прикрытый парой синих халатов, а на ногах красовались подбитые мехом сабо. Свои темные волосы она собрала в высокий пучок, а на шее на нитке из бисера подвесила очки. Губы накрасила красной помадой, веки – желтыми тенями и слишком ярко нарумянила щеки.
– Что ты делаешь? Ты же не медсестра. – Указала я на ее одежду.
– Я знаю. – Она опустила глаза очень довольная собой. – Разве это не потрясающе? Я так оделась по двум причинам.
Взяв меня за руку, она придвинулась ближе и повернулась в сторону Блейка. Тот подошел к месту, где ранее спал Гейдж, но приподнялся и сел на подоконник, положив ноги на кресло.
Он покачал головой.
– И слушать ничего не хочу. Ты выглядишь как сумасшедшая. Я не хочу в этом участвовать.
Она захлопала ресницами, глядя на меня.
– Это модный тренд. Никто не додумался до этого раньше. Я принесла все, чтобы подготовиться. Смешаться с толпой. Сыграть эту роль. Я буду заботиться о тебе, поэтому какой наряд лучше того, который носят профессионалы? Разве это не потрясающе? И мне удобно. Медсестрам так удобно. Все равно, что идти на работу в пижаме. Я немного завидую. Может, мне стать медсестрой?
Блейк вытащил телефон, но махнул рукой в мою сторону.
– Назови ей другую причину. Настоящую причину, по которой ты так одета.
– Ох, – прижала она руку к груди. – Да. Если понадобится куда-нибудь прокрасться, у меня будет больше шансов выглядеть, как своя. Ты в курсе? В больницах есть всякие странные комнаты. Никогда не знаешь, куда придется идти, но где тебе не положено быть.
– Ты сумасшедшая, – согласилась я с Блейком.
Махнув рукой, она рассмеялась.
– Мои дети такие забавные.
С этими словами она обернулась, потому что в палату вошла медсестра. Та остановилась, хмуро посмотрела на нашу мать, покачала головой и подошла к кровати.
Она объяснила то, что я уже знала: меня выписывают. Доктор заходил раньше и выдал справку о состоянии здоровья. Из-за сотрясения мозга в течение следующих двух недель мне не разрешалось садиться за руль и напрягаться.
В это время могли появляться различные симптомы: несвязные мысли, невнятная речь, тошнота, головокружение, потеря равновесия и целая куча других. Эх, если бы мне запретили заниматься математикой, я бы не расстроилась. Все пройдет, но следовало вести себя осторожно, чтобы не повредить голову. Что и произошло, судя по всему.
Пока Блейк вез меня в инвалидном кресле, я не могла понять, что творит мама. Когда мы шли по коридору, она разговаривала со всеми подряд и вела себя как на параде. Я бы не удивилась, начни она дирижировать. Она смеялась, рассказывая окружающим, как мы счастливы, и как страшно ей было становиться матерью, поэтому, когда мы добрались до входной двери, я уже дошла до точки.
Предполагалось, что я до самой машины останусь в инвалидном кресле, но я не выдержала. Раздражение и внутреннее напряжение (хотя я и не понимала почему) ощущались у меня в животе как два валуна. О чем бы я ни думала, они никак не покидали меня. Я получила рецепт на обезболивающее, но пожалела, что не увеличила дозу морфина, просто чтобы добраться до машины.
– Минивэн? – заметила я, когда Блейк подкатил меня к боковой двери.
Мы все еще слышали, как позади мама с кем-то разговаривает.
– Да, не машина. Мама не знала, как долго мы здесь пробудем, поэтому настояла на своем. И привезла с собой половину дома. А здесь больше места.
Он открыл дверь и взял меня за руку, чтобы помочь забраться внутрь. Ноги немного подкашивались, но ничего страшного. Я всего лишь переживала из-за отъезда.
На меня напали, но я не думала об этом.
Я не думала ни о Шее, ни о Мисси, ни о Кристине, ни о том, что говорят в кампусе.
И я вовсе не лгала себе.
– Как ты? На самом деле?
Блейк остановился у двери, ожидая моего ответа.
– Хорошо! Звучит потрясающе. Я напишу в личку. Это в Инстаграме, или подождите. У вас есть Снэпчат?
Мы оба оглянулись.
Мама хотела как лучше. Она работала менеджером отеля, но ее хобби и страстью всей жизни была сцена. До сих пор она получала главные роли только в наших местных пьесах, но оставалась преданна своему делу. Мы все расстраивали ее, и, окажись наша мать на большом экране, я бы не удивилась.
В этот момент она играла роль «крутой матери». Или пыталась.
Я кивнула Блейку.
– Просто устала, вот и все.
Кивнув в ответ, хотя и не выглядел убежденным, он закрыл дверь. Мама уселась на пассажирское сидение, повернувшись ко мне, а Блейк сел за руль.
– Мы сняли номер в отеле. Гейдж рассказывал? Он не один снимает квартиру, а ты вообще живешь в общежитии. Блейку нельзя там оставаться на ночь, верно? Я разговаривала с твоей соседкой по комнате. Она все объяснила. – Мама перевела дыхание. – Итак, дорогая, куда бы ты хотела пойти?
Имелось одно место, но вместо этого я произнесла:
– В отель.
– Великолепно! – Улыбнулась она.
Глава 27
С меня хватит.
Я провела в отеле пять часов. Блейк ушел в спортзал, а я схватила телефон и выскользнула в коридор. Позвонила Гейджу и когда он ответил, прошипела:
– Мама сводит меня с ума.
На заднем фоне слышались разговоры, а он рассмеялся и сказал:
– Мама хочет убедиться, что с тобой все в порядке, но не быть слишком властной. Она просто странно выражает свои чувства. И ты это знаешь.
– Она ведет себя как настоящая медсестра. Позвонила на ресепшен и спросила, есть ли у них стойка для капельницы. Когда ее не оказалось, попросила что-то длинное, прямостоящее и тонкое. Парню из обслуживания номеров сказала, что ей нужно что-то для капельницы с морфином. Мне их больше не ставят. Она пересчитала мои таблетки и положила в дозатор, который разбит на дни недели. Клянусь, Гейдж, если она еще раз попросит меня сесть, чтобы попрактиковаться в измерении давления, я брошу аппарат ей в лицо.
Он подавил смех.
– Ты же знаешь, какая мама. Она напугана и встревожена. Нападение на тебя повлияло на всех нас. На секунду мне показалось, что тебя больше нет. Уверен, что и маме тоже. Черт возьми, я точно это знаю. Она кричала, когда звонила мне.
Услышав, как мама зовет меня в номер, я оглянулась и вздохнула.
Я расстроена не из-за нее. Вообще не из-за кого.
Понимая две истины, я хотела признать только одну. Мне хотелось видеть Шея. И, натянув трусики взрослой девочки, я спросила:
– Ты сегодня разговаривал с Шеем?
– Да, – я слышала, как он ухмыляется в трубку. – А я все думал, когда же ты спросишь. – Я выругалась, а Гейдж рассмеялся. – Он сказал, что ему нельзя пропускать тренировку, но спросил, может ли увидеться с тобой сегодня вечером.
Я застонала в трубку.
– Маме будет неловко.
– Они уже виделись. Мама так к нему подлизывалась. Он еще был в больнице, когда мама и Блейк приехали. Она сходила с ума по Шею, пыталась его потрогать, обнимала, плакала. Если бы могла встречаться с ним, думаю, она бы это сделала. Ей было бы все равно, есть ты или нет.
– Вот совсем сейчас не утешил.
– Даже не пытаюсь, но да, он спрашивал. Я сказал, что ты находишься под защитой свидетелей, то есть нашей матери.
Я усмехнулась. У ее поведения имелись и достоинства.
– Ты не рассердишься, если я сбегаю к нему?
– Нет, но мама разозлится.
– В самом деле?
– Ну, – задумался он. – Может и нет, но она будет ревновать и расспросит тебя обо всех подробностях, которые, как твой брат, я не хочу слышать.
Я съежилась, представив, как мама спрашивает, «трахал» ли меня Шей или «занимался сладкой, сладкой любовью». От этой мысли меня чуть не стошнило.
– Давай скажем ей после того, как я уйду.
– Хорошо. Я передам ему, что ты в игре, – со смехом произнес Гейдж.
– Я не хочу, чтобы он приходил сюда.
– Хочешь пойти к нему?
– Да. – От одной мысли об этом у меня перехватило дыхание.
– Я тебя подвезу. После того, что он сделал с Каррутерсом и вторым мудаком, я ему доверяю. Он искренне заботится о тебе.
В горле снова застрял комок. Я сморгнула несколько слезинок.
– Спасибо, Гейдж.
– Не благодари. Ты хоть понимаешь, как я популярен в школе последние два дня? Народ меня использует, чтобы добраться до тебя. Чувствую себя настоящей знаменитостью. – Его тон стал серьезным. – Люблю тебя, Кенз. И куча людей тоже. Мы все будем заботиться о тебе.
Горло перехватило так, что стало трудно говорить.
– Спасибо, – выдавила я и повесила трубку, потому что уже не могла сдерживать слезы.
Они покатились из глаз, и я все еще стояла в коридоре, когда мама открыла дверь. Она взглянула на меня, увидела слезы и широко раскинула руки.
– О, милая.
Она не притворялась актрисой. И не устраивала шоу. Услышав в ее голосе любовь, я шагнула навстречу.
Возможно, раньше я нуждалась в объятиях Блейка, но на этот раз – в объятиях моей мамы.
Глава 28
Я снова стояла в коридоре, обхватив себя руками и прислушиваясь к разговору мамы и Гейджа.
– Не понимаю, почему он не может приехать сюда, – говорила она.
Потому что я хотела личного пространства.
Хотелось побыть там, где смогу собраться с мыслями.
Дверь оказалась приоткрытой на дюйм, и каждое сказанное слово было, как удар под дых.
Когда мы собрались уходить, мама начала задавать вопросы. Куда направляемся? Как долго я буду отсутствовать? Я встречусь с парнем? И вот это последнее она спрашивала уже в третий раз. И снова по кругу.
– Я просто не понимаю. Мы живем не здесь, так что это ее дом вдали от дома. Разве дочь не нуждается в матери?
– Мам, она уезжает на несколько часов. И вернется сегодня вечером. Я за ней заеду.
– Но...
Послышался скрип. Блейк стоял, опираясь на дверной косяк. Прислонившись головой к панели, одним пальцем он приоткрыл дверь чуть шире. Окинув меня быстрым взглядом, одарил сочувствующей улыбкой. Потом повернулся и сказал:
– С ней ничего не случится, мама. Она будет в безопасности. Гейдж ручается за этого парня, тем более мы знаем, что он избил тех, кто на нее напали.
Услышав последние слова, я вздрогнула. Но брат говорил правду. Я подверглась нападению. Я. Я – та девушка, на которую напали.
Жертва.
Это слово даже звучало, как удар.
Я стала жертвой.
– Но...
– Мама. – Блейк оттолкнулся от дверного косяка и пересек комнату. – Там с ней все будет в порядке.
– Там полный дом парней. Правда же? И он в футбольной команде. Там, наверняка, живут и другие игроки. А что, если они не такие, как этот парень? И мы его толком не знаем. Он избил двоих. А вдруг он тоже склонен к насилию?
– Ничего подобного, – недовольно произнес Гейдж. – Я бы поступил так же, если бы сразу узнал, кто это сделал. Просто у меня не получилось бы выйти сухим из воды, как у него.
– Видишь, сейчас ему все сошло с рук. Ему могло сходить с рук и многое другое...
Все, с меня хватит. Я толкнула дверь до конца и вошла, все еще обнимая себя.
– Я жива. И в безопасности. Там со мной ничего не случится. Я вернусь через несколько часов.
Мама стояла с мокрым от слез лицом, обхватив себя руками. Проклятый шерстяной платок снова укрывал ее плечи и, шмыгая носом, она вытерла глаза уголком. Вот почему мама его носила. Не для того, чтобы согреться. Не для украшения. А из-за слез.
Я глубоко вздохнула.
– Со мной все будет в порядке, мам. Обещаю.
Блейк стоял слева от нее. Гейдж – справа. Оба сына протянули руки, успокаивая ее. Мама выдавила улыбку и неловко кивнула.
– Хорошо. Поймите, я же мать. Я переживаю.
– Знаю.
Шагнув ближе, я обняла маму, и, как только она отпустила меня, мы с Гейджем почти побежали к выходу.
Опередив, он придержал для меня дверь на лестницу.
– Она может передумать.
– И не говори.
Я пронеслась мимо него, не останавливаясь ни на секунду, пока спускалась по лестнице. Через два пролета мы выскочили на улицу и уселись в машину Гейджа.
Выезжая со стоянки, он усмехнулся себе под нос.
– Не могу поверить, что везу тебя к Шею Коулману.
– Мне стоит обидеться на твои слова?
– Нет! Нет. – Он дернул плечом. – Но согласись. Шей Коулман? Черт. Тогда в баре я чуть не усрался, поняв, что между вами что-то происходит. На той вечеринке мы говорили о тебе, но я и не подозревал, что он тобой интересуется. Он вел себя так, словно ты надоедливая младшая сестренка.
– Стоп. Я не хочу этого слышать.
– Он скрывал свои чувства. Я пытаюсь сказать, что он классный. Отличный парень.
– Знаю. – Я нахмурилась. Брат вел себя странно. Да и сам разговор выглядел странным. – Ты пытаешься мне что-то сказать?
– Нет. Я... – Он закатил глаза. – Думаю, я удивлен. – Он слегка улыбнулся. – У тебя вроде как есть типаж. Ты встречаешься с парнями постарше. Ходишь на свидания.
Паркер на год младше Блейка, то есть на три года старше меня.
Я покраснела.
– Давай не будем о нем говорить. Пожалуйста. – Вспомнив последний разговор, добавила: – И технически я не встречаюсь с Шеем.
Зря я это сказала.
– Что?
– Официально мы не встречаемся.
Брат фыркнул.
– Теперь встречаетесь. Из-за левой цыпочки ни один парень не станет выбивать дерьмо из других парней и на глазах у копов пытаться снова. Ему не все равно, Кенз.
У меня снова ком подступил к горлу.
– Это все еще я, Гейдж. Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал. – Чувствуя на себе его взгляд, я продолжала смотреть прямо перед собой. На глаза наворачивались слезы, и я опустила взгляд на колени. – Когда мы виделись в последний раз, он сказал, что я ему нравлюсь, а я ответила, что он слишком торопится.
– Ты серьезно?
– После того, как Кейси сообщила об изнасиловании, я отправилась к нему. Я даже не раздумывала. Просто чувствовала, что должна пойти туда. А потом испугалась.
Он свернул на улицу, где жил Шей.
– Может, стоит прекратить обманывать себя?
– Да.
Брат припарковался на подъездной дорожке, и я достала мобильник, которым в последнее время почти не пользовалась.
Когда чуть раньше я проверяла его, голосовая почта была заполнена. Сто с лишним текстовых сообщений. Меня это ошеломило. Масса народу хотела знать, что случилось. Столько же желали мне добра. Не обошлось и без злопыхателей. Открыв первое такое сообщение, я передала телефон Гейджу. Там не было ничего, что меня смущало, и он просматривал сообщения одно за другим. Информацию о тех, кто желал мне зла, передали копам. Доброжелателей от моего имени вежливо поблагодарил Гейдж. Как только все поняли, что брат отвечает на мой телефон, сообщения перестали приходить. Должно быть, прошел слух, что таким образом связаться со мной невозможно.
И все же, я отправила несколько личных сообщений. Мисси и Кристина хотели убедиться, что я в порядке. Я написала, что мне уже лучше. На вопрос о Кейси Кристина ответила, что той тоже полегчало. Еще я поблагодарила за беспокойство Линде.
Единственным человеком, чьи сообщения я перечитывала снова и снова, но все еще не ответила, оставался Шей.
Не знаю, почему, но я не смогла.
И снова я перечитала их, начиная с первого, которое он прислал мне в тот вечер.
00:38
Коулман: До меня дошли слухи. Позвони мне!
00:48
Коулман: Серьезно. Слухов все больше, и я схожу с ума. Мне нужно знать, правда ли это, или не знаю, что сделаю.
02:48
Коулман: Гейдж сказал, что ты в больнице. Как и я. Но я бы сделал это снова. Напиши, когда сможешь.
04:18
Коулман: Снова натворил глупостей. Думаю о тебе.
04:38
Коулман: Пытался увидеться с тобой, но меня выгнали из больницы. Теперь меня не пустят. У тебя интересная мама. Мне нравятся твои братья. Хорошие ребята.
09:15
Коулман: Только что уехал на встречу с тренерами и детективами. И адвокатами тоже. Мне ведь не предъявят обвинения, черт возьми, верно? Ладно. Я отправил тебе кучу сообщений. Гейдж сказал, что ты не отвечаешь на звонки и сообщения. Звони, когда сможешь, если захочешь.
23:17
Коулман: Я раскрыл твою тайну. Проговорился. Ты будешь злиться, но мне все равно. Я сказал всем, что ты моя девушка. Это заткнуло большинство сплетников, но я решил, что ты должна знать. Хотя уверен, братья уже рассказали тебе. Поэтому ладно. Разозлись и позвони мне, если хочешь. Я переживу твои крики. Даже получу от этого удовольствие.
16:23
Коулман: Звонил Гейдж. Я все сказал ему, но напишу и тебе. Да. Ты можешь прийти ко мне в любое время, в любой день, в любую минуту. Я на месте. Или я приду к тебе.
И вот, спустя почти двое суток, я отправила ему первое сообщение.
Я: Мы на улице.
Его ответ последовал незамедлительно.
Коулман: Я тоже.
Я подняла глаза. Он смотрел на меня с подъездной дорожки.
Внутри неожиданно поднялась волна беспокойства. До сих пор избегая смотреть в зеркало, сейчас я нуждалась в том, чтобы увидеть повреждения. Сделав глубокий вдох, я опустила козырек. Мама не шутила насчет заплесневелого огурца. Вся правая сторона лица распухла, покрытая множеством черных, синих, зеленых и желтых кровоподтеков. Губа тоже опухла.
Я выглядела отвратительно. По-другому это никак нельзя было назвать. И в таком виде я собиралась встретиться с Шеем?
– Я безобразна.
– Что?
– Ничего.
С заднего сиденья машины я схватила толстовку с капюшоном и натянула ее. На приборной панели лежали солнечные очки, и их я тоже взяла.
– Эй!
Вылезая из машины, я натянула на голову капюшон и надела очки.
– Я позвоню тебе позже, чтобы забрать меня?
– Хорошо, или пусть он подбросит тебя.
– Ладно.
Я сгорбилась, засунула руки в карманы толстовки и прошла мимо Шея, даже не посмотрев на него. Повернувшись, он последовал за мной.
– Привет?
– Мы можем сделать это наверху?
Когда Шей догнал меня, я потянулась и открыла дверь. В помещении мы оказались не единственными. На лестнице стоял выходящий с первого этажа Линде. Закрывая за собой дверь, он автоматически выдал:
– О, простите... – Слова замерли у него на губах, он переводил взгляд с меня на Шея и обратно, а потом, задержавшись на мне, сузил глаза. – Кларк? – мягко произнес он и едва не выронил миску с овсянкой. Но быстро взял себя в руки, прочистил горло и шагнул к лестнице. За его спиной со щелчком захлопнулась дверь. Он снова перевел взгляд с меня на Шея. – Э... – Моргнул несколько раз и снова прокашлялся. – Я... простите. Я растерялся. Кларк, это же ты?
– Да, – снова перехватило дыхание. Я издала хриплый звук, от которого стало не по себе, и съежилась. – Может, поговорим, эм, в другом месте?
Линде отошел в сторону, и я поспешила вверх по лестнице.
Свернув в коридор, за мной последовали оба, но я не хотела видеть сейчас Линде. Чуть попозже. Хотелось поговорить с Шеем, а потом собраться с мыслями. Я бы чувствовала себя более сосредоточенной, если бы сначала сделала это.
Остановившись возле комнаты Шея, я бросила через плечо:
– Могу я сначала поговорить с Шеем? Я... Мы можем пообщаться в другой раз, Линде? Прости. Я... Просто...
– Нет. Нет. – Он прошел к другой двери. – Поговорите. Приятно видеть, что ты не сдаешься. – Он усмехнулся, постучав себя по голове. – Разум проделывает с человеком странные трюки. Никогда не знаешь наверняка. – И указал на меня миской. – Я действительно рад тебя видеть. В классе мне не хватает тебя.
Я потянулась к дверной ручке, но услышав последние слова, остановилась.
И снова посмотрела вверх.
– Спасибо... – Но он уже скрылся в своей комнате.
Неужели я вела себя, как сука? Стоило поступить по-другому?
Я застыла на месте, но Шей отодвинул меня и открыл дверь. Скользнув рукой по боку, обнял меня за талию. Секунду, одну секунду я не двигалась. Он открыл дверь, но никто из нас не двинулся с места. Чувствуя его тепло, его силу, я закрыла глаза и прижалась лбом к его груди.
Шей не двигался, но через некоторое время я почувствовала, как он слегка коснулся головой моей макушки. Нет. Это были его губы. Он нежно поцеловал меня. Чувствуя, как капают слезы, я вошла внутрь.
Мы не продвинулись далеко.
Шей закрыл дверь, и я резко обернулась. Он не пошевелился, а когда я просто прижалась к нему, обнял. Я все еще оставалась в капюшоне. И темных очках Гейджа. Шей обнимал меня, и я наслаждалась этим. Проведя вверх и вниз по моей руке, он положил подбородок на мое здоровое плечо. Поцеловал в щеку, а потом прижался к ней своей щекой. Шей глубоко вздохнул, будто дышал за нас обоих.
Напряжение, тревога и страх покинули меня. Конечно, оставалось еще много всего, но на душе стало значительно легче.
Спустя несколько минут я отступила назад и хрипло пробормотала:
– Спасибо.
Он потянулся к очкам и, коснувшись их, спросил:
– Можно?
Нет! Страх снова захлестнул меня, но я заставила себя кивнуть. В ожидании у меня сердце выпрыгивало из груди.
Шей снял с меня очки. В его взгляде ничего не изменилось. Сложив, он убрал их на комод. Медленно, мучительно медленно, он протянул руку и осторожно откинул капюшон с моей головы. Чувствуя, как он внимательно смотрит на меня, я сразу почувствовала себя совершенно голой.
В этот момент просто не могла встретиться с ним взглядом, поэтому сосредоточилась на груди. Но когда он не пошевелился и не издал ни звука, подняла глаза.
В его взгляде было столько теплоты, что у меня на мгновение перехватило дыхание.
– Ты все такая же красивая, как и в первый день занятий.
О, боже.
Слезы снова навернулись на глаза.
– Ты врешь.
– Нет.
Он протянул руку и нежно смахнул слезы. А потом поймал прядь моих волос и заправил ее за ухо. Задержавшись там рукой, уставился на синяк.
Я задохнулась.
– Мне, наверное, не следовало приходить.
Я сделала движение к двери, но Шей нежно и решительно коснулся моего запястья.
– Нет, – он шагнул вперед, полностью блокируя дверь. – Я только что поймал тебя.
От этих слов я рассмеялась, качая головой.
– А ты умеешь уговаривать.
– Все по-честному.
Я подошла к кровати, но не села. Обхватив себя руками, развернулась и закусила ноготь. Мама отругала бы меня за это, но сейчас мне было все равно. Переживания вернулись, и их уровень просто зашкаливал. Все было так и не так. Словно другая форма беспокойства. Не тот случай, когда я чувствовала, как стены смыкаются вокруг меня. Я волновалась, что парень, который раньше смеялся со мной, доставал до тех пор, пока не получал реакции, или заставлял меня задыхаться в постели, больше не захочет этого делать. Это была особенная тревога.
