Текст книги "Ненавижу тебя любить (ЛП)"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
Тиджан
Ненавижу тебя любить
Глава 1
Шей Коулман разрушил мою мечту стать студенткой подготовительных курсов по юриспруденции.
Ну ладно, не совсем так. Это легкое преувеличение, но я действительно мечтала стать адвокатом. Участвовала в инсценированных судебных процессах и в первый год играла роль свидетеля. В следующем году буду выступать в качестве адвоката.
Я разбиралась в этом дерьме.
Знала лазейки. Понимала, какие ходатайства могла опротестовать, а какие нет, и которые из них нужно услышать присяжным. Проще говоря, знала абсолютно всё.
Я собиралась стать адвокатом.
А потом попала на курс политологии, и всё полетело в тартарары.
В первые же пару недель я поняла, что:
1. Зубрить законы скучно. Нет, действительно. Ужасно скучно. Слишком скучно для меня. Я понимала, что нужно что-то придумать, чтобы не терять время;
2. В школе мне не нужно было учиться, но в колледже придётся;
3. Стоит научиться зубрить;
4. Высокомерные придурки могут быть настоящими засранцами и в колледже тоже.
Последнему меня научил Шей Коулман.
– Разбейтесь на группы по четыре или пять человек. – Профессор помахал бумагами в воздухе. – Пройдитесь по этим вопросам, а затем один человек из группы поделится с классом. Вперед.
Со своего предпоследнего ряда я окинула взглядом аудиторию. И прокляла себя за то, что не заставила Кристину выбрать тот же курс. Я на первом курсе, а почти все остальные ребята – старшекурсники.
Вцепившись в сидение, я была готова найти кого-то любым способом, но нет. Блондинка справа нашла группу. Она сидела спиной ко мне. То же самое впереди.
Я знала, кто сидит слева и не хотела смотреть в ту сторону.
Они сидели там с первого учебного дня. Тогда же я устроилась в предпоследнем ряду и наблюдала, как они, один за другим, входят в аудиторию.
Большие.
Мускулистые.
Красивые.
Все шестеро.
Один из них – высокий, с широкими плечами, русыми волосами, ледяными голубыми глазами, с подтянутым животом и такими скулами, что девочки в школе уже растаяли бы на своих стульях. Он был похож на модель, и это такое клише, но конечно же, являлся школьным квотербеком.
Шей гребаный Коулман.
Остальные – начинающий в защите лайнмен, крупный ресивер, раннибек, исполняющий функцию тэйлбека, нападающий лайнмен и самый тощий кикер. Я знала это потому, что мой брат Гейдж, заставил сходить не на одну, не на две, не на пять, а на целых семь игр в прошлом году, когда учился на первом курсе. Затем, словно недостаточно меня измучил, он устраивал опрос, пока мы возвращались в его общежитие.
Это была моя любимая часть визитов к брату.
Чуете сарказм?
Но вернемся к первому учебному дню. Пять его друзей заняли весь последний ряд, и единственное свободное место, которое оставалось, располагалось точно позади меня.
Шей остановился, заметив это место. Посмотрел на стул, а потом на меня.
В общем, в чем все дело.
Хоть я и молода, но знаю, что выгляжу как Нина Добрев. Стройное тело, длинные каштановые волосы и длинные ноги. И я немного выше остальных девушек. Не понимаю, почему эти черты кажутся парням привлекательными, но им нравилось, как я выгляжу, ну, до тех пор, пока они не узнавали, что Гейдж и Блейк Кларки – мои братья. Сразу после этого их мнение менялось, хотя я и надеялась, что в колледже всё изменится. Дулейн большой. Это частный университет, но он достаточно велик, чтобы ни разу за все четыре года я не столкнулась с братом в кампусе.
В Дулейн учились более четырнадцати тысяч студентов.
На меня редко западали в старшей школе, но довольно часто использовали, чтобы добраться до моих братьев – Гейджа и Блейка. Девчонки любили меня, а парни либо уважали, либо ненавидели. Все зависело от их отношения к моим братьям, так что в действительности имелась только одна из двух реакций. В основном они проявляли уважение. Всё закончилось, когда Гейдж окончил школу. Блейк на несколько лет старше, так что покинул дом раньше и остался только Гейдж. И как только он в прошлом году уехал, в Дулейн все изменилось.
Парни из класса вспомнили, как я выгляжу, и уважение вылетело в окно. Мальчики начали ко мне клеиться, а девочки – ненавидеть. Добавьте этот год к событию, произошедшему, когда я стала первокурсницей... Проще говоря, все это, вместе взятое, и стало причиной ненависти к парню, стоящему позади.
Он приподнял уголок губы вверх, словно пытался сдержать хохот, а во взгляде читалась насмешка.
Я стиснула зубы.
Я бы сидела прямо перед ним. Он бы уставился на мою шею. Он мог бы податься вперед, делая вид, что у меня что-то в волосах и дотронуться до меня. Мог бы пялиться на мой зад всю пару, потому что спинка стула прикрывала только верхнюю часть спины.
Шей Коулман не просто заметный парень в кампусе. Он – чертова важная шишка. Его все любят. Я наслушалась о нём от Гейджа и его друзей, даже слышала сплетни в коридорах общежития, когда проходила мимо, так что мне не нужно знать лично, чтобы понять, как все его обожают. Это странно, но что есть, того не отнять.
Некоторые люди рассматривали его в открытую, другие вели себя сдержаннее, но всё равно пялились.
То, что здесь произошло, могло пустить слухи.
Я знала, что общественный резонанс мог мне навредить, а Шей способен задать тон на весь год. Если приставания как в школе будут продолжаться и здесь, то начнутся они с него.
Воспоминания о прошлом годе заполонили мой разум, и я не смогла это вынести.
Чувствуя, как по спине пробежал холодок, я взяла сумку и бросила ее на свободное место чуть дальше в ряду.
Его брови взлетели.
Все, кто только что таращились на него, вдруг стали пялиться на меня.
Люди вокруг начали перешептываться.
Взяв книги и сотовый, я встала и прошла прямо перед его носом, пока он стоял и держал свои учебники. Бросив сумку на пол, я плюхнулась на стул и уставилась вперед.
Он не двигался. Я знала, что он смотрит на меня.
Бросив взгляд на соседку справа, я увидела смятение, написанное на ее лице. Она кусала губу, ее взгляд метался между мной и Шеем, пока я не почувствовала, что он направился мимо меня.
Я уже расслабилась, но тут услышала, как он произнес:
– Линде, поменяйся со мной местами.
Я закрыла глаза.
Нападающий лайнмен не возражал. Он взял свои вещи и устроился за местом, где я сидела до этого.
Шей Коулман сел позади, и я втянула воздух.
Пыталась сказать себе, что этот парень не должен меня беспокоить.
Я знала о нем кое-что, но не понимала, какой он на самом деле, и никогда с ним не говорила. Он никогда не лез ко мне и не называл сукой после того, как я его отшила. Мы не встречались, и он не спал с одной из лучших подруг за моей спиной.
Поводов для ненависти не имелось, но я не могла ничего с собой поделать.
Я попыталась спокойно выдохнуть. Может быть, причин для волнений не было. Может, никто не заметил? Они только подумали, что я странная, а это правда. Или, может, это не так заметно, как я думала? Но нет.
Он наклонился вперед и, щекоча дыханием мою шею, прошептал:
– Шах и мат.
Послышался его тихий и мягкий смех.
Я успокаивала себя тем, что в следующий раз смогу сесть на другое место, а он останется сзади, со своими друзьями. Это не такая уж проблема.
И тут профессор сказал:
– Надеюсь, сегодня все довольны своими местами, потому что они закреплены за вами на весь курс.
Я испустила внезапный и не такой уж тихий стон. Это, должно быть, плохая шутка.
Прямо как идиотские групповые проекты.
Мне оставалось повернуться только в его сторону.
Я очень надеялась, что он попал в группу справа от меня. Это бы имело смысл, но нет. Когда я осталась единственной без группы, то услышала, как он произнес:
– Ты можешь присоединиться к нам, Кларк.
Кларк.
Он произнес мою фамилию так, будто мы друзья.
Но в этой аудитории я – неудачница без друзей.
Сдавшись, я взялась за края стула и начала разворачиваться в их сторону. Остальные четверо ребят отделились. Шей придвинулся вместе с Линде, сидевшей напротив меня девушкой и еще одной девчонкой. Обе заинтересовались, услышав мое имя, и я сразу почувствовала их любопытство.
Одна была одета в коричневый свитер и обтягивающие джинсы, с волосами, собранными в высокий небрежный пучок, и скажи она, что состоит в женской общине, я бы не удивилась.
Я вешала ярлыки, и мне это не нравилось, но клянусь, она действительно походила на девушку из сестричества.
Другая девочка оделась не так кричаще, но в подобные вещи.
Обтягивающие джинсы и белый свитер вместо коричневого. Темные волосы она распустила. Обе с натуральным макияжем: светло-розовой помадой и тенями. Первая девушка была красивой, а глаза второй слишком велики для ее лица, так что я не могла записать ее в ту же категорию.
Я окинула взглядом Линде. Круглое лицо с морщинками возле рта и глаз. За прошедшие две недели я довольно часто слышала его смех, так что понятно, по какой причине они появились. Он огромный как бык, и каждый раз, когда я его вижу, хочется обнять его как плюшевого медвежонка.
– Откуда ты знаешь мою фамилию?
Я отказывалась смотреть на Шея Коулмана.
Он и мое имя знает тоже?
– Гейдж сказал присмотреть за его младшей сестрой, Кеннеди Кларк.
Я обернулась и постаралась не чувствовать удара под дых. Боже. Как он красив. Устремив на меня взгляд, он не отводил глаз. Полностью сфокусирован на мне. У меня аж во рту пересохло.
– Ты дружишь с моим братом?
Когда это произошло? Я сомневалась, что это правда. Гейдж бы уже хвастался как павлин.
Эти глаза все еще смеялись надо мной. А губы сложились в усмешку.
– Он был на вечеринке. Мы болтали про пары, и он попросил присмотреть за тобой. – Шей уже улыбался во всю. – Гейдж сказал, что его сестра слегка агрессивная. Я сразу понял, о ком он говорит.
Воздух покинул меня. Гейдж, вот же говнюк.
Я старалась сохранить маску невозмутимости на лице.
– Это просто смешно.
Блеск в глазах Шея подтвердил, что он тоже так думает. Я видела это. Я выглядела как сука, но, поверьте, на то имелась причина. Я научилась тому, что лучшая защита – это нападение.
Линде поднял рабочий лист.
– Вообще-то, мы должны говорить про аборты. – Он указал на двух других девочек. – Держу пари, вы за аборты.
Та, что симпатичней, закатила глаза.
– Захлопнись, Рэй. Наличие вагины не значит, что мы за аборты.
– Да, но разве вам не хочется иметь право выбора?
Шей передвинул стул ближе к ним, соответственно, ближе ко мне. Когда он наклонился вперед и сложил руки на столе, его крупные колени коснулись моих.
Симпатичная девочка ничего не сказала. Она сжала губы и перевела взгляд на подругу.
Та кашлянула и подвинулась чуть вперед на своем стуле. Потом облокотилась на стол.
– Что мы должны обсудить по заданию? Наше личное мнение?
Линде ткнул пальцем в листок.
– Номер один. – Он склонил голову, чтобы прочитать. – Обсудить закон об абортах.
– Это не значит, что мы должны говорить о нашем личном мнении. – Та, что симпатичней, вырвала листок у него из рук. Она сгорбилась над заданием и стала двигать пальцем по тексту, читая вопрос полностью. – Нужно высказать свою позицию об абортах, сделать обзор следующих вопросов, затрагивающих точку зрения за аборты или против. Группа должна будет представить свое обсуждение аудитории. – Она шмыгнула и отдала лист Линде. – К черту. Я не собираюсь этого делать.
Линде настороженно посмотрел на бумагу.
– Я представлю нас. – Шей подался вперед, и когда потянулся за листом, его колено снова коснулось моего. – Что насчет тебя, Кларк? Каково твое мнение насчет абортов?
Пожала плечами. Я не имела своего мнения.
Почему он касается меня коленом?
– Давай же, – симпатичная девочка подняла брови в любопытстве. – У тебя должно быть какое-то мнение.
– А какое твоё?
Шей издал тихий смешок, и девчонка недовольно на него посмотрела. Он проигнорировал взгляд, взял ручку и приготовился писать все, что она скажет. Он мог бы убрать ногу подальше от моей, но этого не произошло. Та оставалась прижата к моей.
Он вскинул брови.
– Ну что, Бэкс? Я готов записывать.
– Пошёл ты, Коулман, – она засмущалась. Ее шея покраснела, но он, слегка усмехаясь, не отводил от нее глаз. – Я не знаю. Что ты хочешь, чтобы я сказала?
– Скажи, что думаешь и почему, – медленно повторил Шей. Ухмылка не сходила с его лица, как и блеск из глаз.
Когда опускала взгляд на стол, пожимая худыми плечами, её щеки порозовели. Сложив руки на столе так, что локти свисали, она словно пыталась приблизиться к нему.
– Я не знаю. В смысле, моя семья религиозная.
– Значит, ты против абортов? – спросил Линде.
– Да. Что насчет тебя? – Но она спрашивала не Линде. Ее глаза были устремлены на Шея. Стало очевидно, кому адресован данный вопрос.
Он поднял ручку и ухмыльнулся.
– Я просто докладчик группы. Вы, ребята, говорите мне, что писать.
Линде выругался, усмехаясь и качая головой.
– Давай же, – Бэкс расплылась в улыбке. – Ты должен сказать нам.
– А что насчет тебя, Эми? – проворчал он.
Простушка кашлянула.
– Меня зовут Эбби, и я не знаю. – Девочки обменялись взглядами. – Наверное, я думаю так же. Мой отец пастор. Я должна быть против абортов.
Глаза Линде расширились.
– Твой отец пастор?
Бэкс засмеялась, размахивая руками.
– Остынь. У нее есть парень.
Линде нахмурился.
– Да я не об этом. Я просто удивлен...
– Он учится не здесь, – перебила Эбби.
Бэкс повернулась к своей подруге.
– Почему ты это сказала?
Та снова пожала плечами, убирая волосы за ухо.
– Что? Он учится не здесь, а в Метал. Это в четырех часах езды отсюда.
– Разве Метал не христианский колледж?
Я покосилась на Шея. Лицо выглядело серьезным, но не его глаза. Таким же взглядом он смотрел на меня в первый день. Смеялся надо мной точно так же, как над этими людьми сейчас.
– Ага, – обе девушки повернулись к нему. Эбби начала расправлять рукава, разглаживая их. – Уверена, он тоже против абортов.
Это действовало на нервы.
Я, наверное, издала какой-то звук, потому что теперь все уставились на меня.
Когда Шей задавал вопрос, я чувствовала, как его губы растягивались в ухмылке:
– Да? У тебя другое мнение?
Я выпрямилась на стуле, пожимая плечами.
– У меня нет мнения, но это определенно не зависит от того, кто мой отец или ходит ли мой парень в христианскую школу. У меня нет мнения, потому что со мной этого еще не случалось. Когда случится, если случится, тогда и узнаю. Это будет мое мнение. Оно не будет основано на том, что мне сказал кто-то другой.
Линде сжал губы и откинулся назад. Мне показалось, что я услышала: «Ух, черт».
Бэкс наклонила голову в мою сторону.
– Ты хочешь сказать, что у меня нет своего мнения?
– Я не хотела показаться грубой, но это то, что ты сказала. И мое мнение о твоих словах.
– Прости? – Ее губы сжались.
– Ты против абортов, потому что твоя семья религиозна. – Я вытянула к ней руки. – Сама это сказала, – я посмотрела на Эбби, но она уже знала, что ее ждет. Она начала отодвигаться дальше на своем стуле. – Ты сказала то же самое. Твой отец пастор, и ты не можешь думать по-другому. Я не уверена насчет всей этой фигни с парнем, но ты все равно считаешь отца основной причиной. – Я облокотилась на спинку стула.
Видите, во мне всё еще осталась адвокатская жилка. Этого недостаточно, чтобы продолжать занятия, но все-таки она есть.
Линде захохотал.
Я повернулась к нему.
– Что насчет тебя? Каково твое мнение, пока мистер Докладчик отказывается отвечать?
– Ох, – он перестал смеяться, и его взгляд начал метаться между нами. – Я думаю, – он начал дергать воротник рубашки, – я за аборты.
Он склонил голову набок, как будто говоря: «Ну вот, я сказал это». Затем повернулся к девочкам.
– Мою сестру изнасиловали. Она не хотела иметь детей, ей было всего четырнадцать. Так что, да, – его взгляд снова был направлен на меня. – Я за аборты, потому что я не пойду против сестры, чувства вины и мук, которые она испытывала каждый день из-за какого-то урода, решившего взять ее силой.
Я не стала смотреть на Бэкс и Эбби. Я чувствовала себя виноватой за то, что спросила его, но тут профессор оповестил, что время подошло к концу. Следовало собрать все в кучу и выступить. Когда очередь дошла до нас, Шей встал.
– Мы зашли в тупик.
Профессор скрестил руки на животе.
– У вас в группе пять человек. Как это вы не смогли определиться?
Шей взглянул на меня, затем сказал:
– Два против абортов, два за. И один человек еще не определился.
Я была удивлена выбору девочек, но по какой-то причине совсем не удивлена, что Шей за аборты. Я глянула на Линде. Никогда не смогла бы угадать его мнение, просто посмотрев на него.
Словно почувствовав мое внимание, он посмотрел на меня и кивнул.
Ну вот.
Я понимаю, почему так много ребят хотят попасть в футбольную команду университета Дулейн. Ради уважения.
Я улыбнулась, и он улыбнулся в ответ.
Я только что нашла друга на политологии, но радость не продлилась долго.
– Хорошо, – сообщил профессор. – Хорошее выступление. Теперь обменяйтесь номерами и информацией с членами ваших групп. Этим составом вы будете сдавать итоговую презентацию в конце семестра, что составит третью часть вашей оценки.
Я застонала и упала на стол.
Шей засмеялся. Он склонился ближе, к моему уху, и прошептал:
– Вы только посмотрите. Буду ждать с нетерпением. – И похлопал меня по спине. – Спасибо, Кларк. Я знал, что эта пара не будет скучной.
А я внезапно почувствовала горечь во рту.
Глава 2
В день встречи с соседкой я нервничала. Опять же, плохие воспоминания о старшей школе, но знакомство прошло неплохо.
Ее звали Мисси.
Круглое прыщавое лицо с высоким лбом. Жесткие темные волосы падали на плечи. Немного ниже меня, к тому же тихоня. Слава богу, что тихоня. А еще она смеялась, узнав, что я никогда не смотрела «Титаник».
Она могла пересказать фильм наизусть. И не удивительно: в ее коллекции фильмов полно мелодрам.
У меня же в основном приключенческие боевики.
Она задрала нос, когда увидела «Гладиатора».
Серьезно?
Обеим нравились некоторые (я даже немного преувеличила) фильмы, но на этом наше сходство закончилось.
Ее лучшая подруга и кузина подруги жили в нашем общежитии. Я как-то раз ходила с ними за мороженым и когда Мисси рассказывала, что я не смотрела «Титаник», увидела жалость в их глазах. Они подумали, что мне нужна помощь, и я не подхожу их группе, потому что определенно странная.
«Грязные танцы», «Спеши любить», «Проблески надежды» и еще кучу фильмов они упомянули в своем разговоре. Меня туда не допустили. У них имелись свои шутки, свои цитаты, даже свой собственный странный смех.
Моим единственным другом стала Кристина. Она оказалась подарком небес, хотя жила двумя этажами ниже, и я всегда забегала к ней на вечерние просмотры кино.
У Кристины лицо в форме сердца и короткие, рыжеватые волосы. Она милая, по-настоящему милая, и еще красивая. Маленький подбородок под пухлыми губами и карими глазами в комплекте с заразительным смехом. Не приди она в колледж с парнем, быстро стала бы занятой.
Даже сейчас, после лекции по политологии, я видела, как она стоит возле столовой, и находящиеся поблизости парни неоднократно бросали на нее взгляды.
Они смотрели, отворачивались и снова бросали взгляды на нее.
Пара ребят присматривались, замечали кольцо на ее пальце и возвращались к друзьям.
Я потрясла головой, как только подошла к ней.
– Это кольцо-обещание, которое тебе дал Абрам, просто гениальное.
Она подняла голову от книги и нахмурилась.
– Что?
Копаясь в рюкзаке в поисках удостоверения личности, я указала на ее палец.
– У тебя не было бы отбоя от поклонников, если бы не кольцо.
– Ох, – она закатила глаза и снова опустила голову. – Я так не думаю. И это не кольцо-обещание. Это просто... – Она вертела кольцо на пальце. – Не знаю. Подарок, чтобы сказать: «Я люблю тебя».
Я кивнула.
– И это сработало. Все знают, что кто-то любит тебя. – Я кашлянула в кулак. – И что ты занята.
Она засмеялась.
– Прекрати, Кеннеди.
Затем ее взгляд упал на кого-то позади меня, и глаза расширились. Я резко втянула воздух.
Как будто знала.
Волосы на затылке встали дыбом, но не от страха. Это из-за другой эмоции, но я проигнорировала ее. Я не обращала внимания на дрожь, дарованную предвкушением, которая прошла по спине, потому что это не имело смысла. Я знала, кто стоит сзади. Чувствовала его, и поэтому была на грани.
– Кларк.
Черт бы его побрал.
Низкий и ровный смешок. Этот голос словно ласкал. Уверена, несколько девчонок возле нас растаяли.
Я повернулась и вместо усмешки, которую ожидала увидеть на его губах, заметила серьезное выражение лица. Это делало его взгляд еще более теплым, если это вообще возможно.
Он протянул руку.
Я посмотрела на нее, но она оказалась пустой, поэтому подняла взгляд на Шея.
– Да?
– Дай мне телефон. – Он не убирал руку. – Ты никому не оставила свой номер.
Я сделала шаг назад.
– Зачем?
– Я не живу в кампусе. Ты не сможешь найти меня в справочнике университета.
Он был прав.
– Я найду тебя на Фейсбук или в Снэпчат.
– Нет, не найдешь. Дай мне свой телефон.
Я слишком поздно почувствовала, как телефон вытаскивают из моего кармана. На лице Кристины играла самодовольная улыбка, она быстро набрала пароль и протянула телефон Шею.
– Держи. Все для тебя.
– Эй! – Я попыталась выхватить телефон, но Шей отошел, спиной блокируя доступ. В итоге я стояла прижатая к нему и ругалась. Он двигался быстро как атлет. Я положила руки на его спину и почувствовала играющие под футболкой напряженные мышцы. Он ввел свои данные, но остановился и с усмешкой оглянулся через плечо.
– Не стесняйся исследовать больше. Я не откажусь от облапывания.
Я убрала руки как ошпаренная. Переместилась правее, но он тоже передвинулся, продолжая блокировать меня, пока не закончил, а затем вернул телефон Кристине.
– Спасибо за сотрудничество.
– Не за что. – Она протянула руку. – Кристина Коллинз.
– Шей Ко... – начал говорить он, пожимая руку.
– Коулман, – она засмеялась. – Поверь. Моей соседке по комнате и подругам хорошо известно, кто ты. – Она посмотрела на меня. – Я не знала, что вы с Кеннеди друзья, кстати говоря. – Она сказала это так, словно я скрывала от нее билеты на финальную игру за звание чемпиона Национальной футбольной лиги.
Шей снова подошел ближе и закинул руку мне на плечо. Девочка, стоящая в паре шагов от нас, тяжело вздохнула. Он прижал меня к себе.
– Мы хорошие друзья. Теперь ты будешь часто меня видеть. Поверь мне.
Он отпустил меня, но сначала опустив руку вниз по спине, остановился на заднице. Погладил меня, а потом наклонился и прошептал:
– Облапывание за облапывание, верно?
Похлопал меня по заду и направился дальше, хихикая себе под нос.
Я проигнорировала внимание, которое мы привлекли.
Кристина стукнула меня по плечу
– Кеннеди! Ты знаешь Шея Коулмана?
Я поморщилась, поворачиваясь в сторону столовой.
– Нет, технически я его не знаю.
– По-моему, вы не выглядели как незнакомцы. Он трогал твой зад.
Я подавила дрожь.
– Не напоминай. – В столовую выстроилась очередь, и мы встали в конец. – И это действительно так. Сегодня первый день, когда я вообще с ним разговаривала. Мы оказались в одной группе для обсуждения.
– Зачем ему давать тебе свой номер?
– Потому что в конце семестра нам вместе придется делать итоговую презентацию. – Заметив ее интерес, добавила: – всей группе, не только нам двоим.
– Но все же, – она потянулась к моей руке. – Сара, Лора и Кейси с ума сойдут от этой новости. Особенно Кейси. С самого первого футбольного матча она без ума от него.
Это тоже не стоило напоминать.
Кейси – Кристинина соседка по комнате, две другие девушки – ее университетские подруги. В то время как Кристина более сдержанная, непьющая (слишком много) и с постоянным парнем, девочки отличались. Кейси была полной противоположностью. И без парня. После первого ознакомительного дня парни названивали ей каждый час. Она, Лора и Сара делили время между общежитием и парнями.
В нашей общаге велась политика «никаких ночевок с парнями», и я знала, что Сара и Лора нарушили это правило четыре раза. В те ночи Кейси находилась с ними. И я в курсе про эти четыре раза, потому что мы с Кристиной смотрели фильмы, когда Кейси заходила за дополнительной выпивкой. Она всегда улыбалась и предлагала присоединиться, но я не осмеливалась, боясь быть пойманной.
Мы даже еще не ходили на встречи выпускников.
Они вчетвером сформировали группу, и так как я не принадлежала к их кругу, то тусовалась с ними лишь иногда. Я дружила с Кристиной, но она из тех людей, кто ко всем относится дружелюбно. Если бы мы учились в старшей школе, я бы сразу сдалась, потому что Кристина имела бы тридцать других подруг. Мне повезло. Я познакомилась с ней на первой неделе в колледже, когда она еще не обзавелась кучей друзей. Я понимала, что, не считая остальных трех девочек, Кристина считает меня одной из самых близких подруг в колледже.
Мне это было необходимо. Я нуждалась в ней. Другим вариантом оставались только моя нудная соседка и ее подружки.
Я нахмурилась. Может, проблема во мне?
Да нет.
Я потрясла головой и прошла вперед в очереди. Дело не в этом. Я источаю тепло. Представила, что я для людей как смола для медведей. Идите и сожрите меня, животные.
Моя губа дернулась.
Даже шутки про себя были жалкими.
– Погоди минутку, – Кристина, прищурившись, смотрела на меня. – Ты ведь не собираешься им рассказывать?
Я оглянулась с таким же скептическим выражением лица, которое демонстрировала Кристина, когда уходил Шей.
– Ты шутишь, правда? Я ни за что им не расскажу.
Они захотят, чтобы я дала им его номер. Захотят, чтобы я ему позвонила. Чтобы поговорила с ним. Захотят использовать меня. Старшая школа не повторится.
У меня были правила: никаких горячих парней и никакой драмы. Это новый год, новый университет и новая я.
Я собиралась усердно учиться и не участвовать во внеклассных мероприятиях.
Я отрицательно помотала головой.
– Я не собираюсь использовать его номер, и он прав. Я не отвечу, если он позвонит.
Я выглядела как ребенок, но тревожные сигналы уже включились. Большие, гигантские красные сигналы, и Шей мне сразу же не понравился не без причины. Я прислушивалась к этим сигналам. Прошлый раз, когда я не послушала, ну, все прошло не очень хорошо. Это была катастрофа.
– Как ты собираешься договариваться с остальными о встречах для подготовки проекта?
– Линде. – Я выходила из аудитории с уже готовым планом.
– Кто такой Линде?
– Рэймонд Линде. Нападающий лайнмен. – Спасибо брату за этот рандомный факт. – И он также в нашей группе. Мы приятели. – Он кивнул мне, а это одно и то же. – Я научу Шея, что если он хочет поговорить со мной, придется сделать это через Линде.
Ее глаза сузились, и она остановилась позади меня, когда мы зашли в столовую.
– Шей Коулман не похож на того, кто поддается дрессировке. Он скорее тот, кто дрессирует.
Я протянула карту сотруднику и сказала Кристине:
– Ну, – я забрала карту назад, – он никогда не встречал меня.
Затем я шагнула вперед.
Желудок заурчал, как только я почуяла запах мороженого, и пришлось сразу же направиться за ним.
Мои приоритеты не меняются.
Глава 3
На этой неделе мне пришлось лицезреть Шея еще дважды, так как пары по расписанию шли в понедельник, среду и пятницу, но мы оба это пережили. Нас не объединяли в групповые проекты, и единственный раз, когда требовалось работать парами, меня сразу же выбрал Линде.
Видите, мы стали друзьями.
В пятницу, примерно в три часа дня я возвращалась в общежитие. Прошла позади художественного корпуса по дорожке, которая поворачивала вправо и проходила через небольшую рощицу, после чего вела к моему общежитию. На территории кампуса росло очень много деревьев. За ними скрывались почти все здания, так что ты постоянно чувствовал, что идешь по лесу, пока не подходил к зданию, к которому направлялся.
Мне оставалось шесть шагов до пункта назначения, когда я услышала, как кто-то позвал меня по имени.
Я напряглась, но нет. Это не Шей, хотя тут же нахмурилась, потому что узнала этот голос.
Мой брат стоял за деревьями и махал рукой.
Я ускорила шаг.
– Гейдж. Что ты здесь делаешь? – Я толкнула его глубже в деревья и оглянулась через плечо. На дорожке никого не было. От облегчения я расслабила плечи. И хорошенько стукнула его в грудь. – Первое правило Клуба Кларков. Мы друг друга не знаем.
Он закатил глаза, проведя рукой по своим темно-каштановым волосам, такого же оттенка, что и мои. А еще у нас одинаковые темные глаза. Брат на год старше, но люди думают, что мы разнояйцовые близнецы. Гейдж любил пошутить, что он умный, а я глупая, поэтому осталась на второй год. Он каждый раз получал подзатыльник за это, и я подумывала выдать ему один сейчас. Знал же, что не должен приходить в мое общежитие. К этому я относилась категорично.
То, что мной пользовались в старшей школе, не поддавалось контролю. Я просила маму перевести меня в другую школу, когда училась в восьмом классе, но единственная школа в пределах досягаемости была частной, так что мне ответили большое и решительное «нет». Произнося это слово, мама надула губы. У нас не хватало денег даже на один семестр, не говоря уже про униформу и другие дорогие принадлежности, которые пришлось бы покупать.
Но сейчас я контролировала ситуацию, и первое правило Гейджа и Кеннеди Кларк: мы притворяемся, что не знаем друг друга.
И часть правила номер два: никакой драмы.
Кларк – распространенная фамилия. Что? Понятия не имею. Просто совпадение.
Я планировала использовать этот аргумент, если вдруг кто-то начнет расспрашивать.
– Ауч, – он потер грудь, бросая на меня полный боли щенячий взгляд. – Почему ты всегда бьешь меня? Несмотря на то, что думают девчонки, парням это не нравится. Первобытные инстинкты говорят нам ударить в ответ, и приходится сдерживаться.
Он выгнулся, когда говорил слово «первобытные».
Я закатила глаза.
– Давай быстрее. – Кто-то в любой момент мог появиться на дорожке. – Чего ты хочешь?
Опустив руку, он посерьезнел.
– Я сегодня вечером собираюсь на вечеринку братства.
– И?
– Я слышал, что девчонки из твоего общежития тоже собираются пойти.
Я прищурилась. Две другие составляющие правила номер два: он не должен признаваться, что мы знакомы, а тем более, что родственники. Также ему запрещалось спать с моими подругами. В старшей школе, да и в колледже это казалось странным.
– И? – снова спросила я.
– Там будут девчонки, с которыми ты общаешься. Ну, знаешь, – он подергал себя за рукава, – те, что шлюховатые.
– А! – Лора, Кейси и Сара. – Да. Ты не можешь с ними спать.
– Ну, пожалуйста, – умоляюще попросил он. – Кейси горячая. – Он простонал последнее слово. – Действительно горячая. Что если она западет на меня? А? Я раню ее чувства. Вдруг она превратится в прилипалу? Знаешь, тот тип людей, которые, если их отвергнешь, теряют голову. – Он покачал головой, сочувствующе посвистывая. – Ты бы не хотела этого, правда?
