Текст книги "Я знаю - ты врёшь!(СИ)"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
– Вот я и на месте, – прервал молчание Корольков, взявшись за ручку дверцы.
– Спасибо, Тима. Снова ты меня спас, – попыталась я улыбнуться, но почувствовала, что щеки краснеют.
– На здоровье. Больше не влипай. Позже созвонимся, – и хлопнув дверцей, направился домой. В машине стало тихо, только было слышно как тихо гудит мотор. И в этой тишине…
– Что значит «снова»? – Глеб волком посмотрел на меня. Но отвечать мне как-то не хотелось. – Бл*ть, Лин, что значит «снова»?! Я пришибленно посмотрела на соседа, надеясь, что вопрос хотя бы отчасти риторический и ответ Глебу не так уж и нужен. Да и в самом деле зачем? Но парень, похоже, никуда не спешил и двигаться с места не собирался, пока я не дам признательных показаний. Помявшись, я начала рассказывать, краснея и запинаясь… но в какой-то момент вдруг поняла, что мне давно этого хотелось – вот так просто взять и наябедничать, выговориться. Хлебушек слушал внимательно… пальцы его все крепче сжимали руль, так что ободранные костяшки побелели – я нашла благодарного слушателя. И незаметно для себя выложила про Бахвальского всё, вплоть до подробностей той несчастной встречи возле дверей моей прошлой квартиры, когда меня спас Корольков. Ни Тимофею, ни Аринке я почему-то этого сделать так и не смогла.
– Идиотка, – грубо припечатал Глеб, заставив меня вздрогнуть.
Никак не ожидала, что он когда-нибудь мне такое скажет… А Глеб устало потер лицо. Вздрогнул, тут же отдернул руки, вновь потревожив мое чувство вины. – На кой, извини, хр*н, ты поперлась после этого в универ, зная, что встретишь там этого козла?.. И надо было на него сразу заяву накатать. Я не ответила. Отвернулась к окну, стараясь задавить вспыхнувшую в душе обиду. Умный, блин… Хотя, конечно, прав и суть претензий понять можно – знакомы без году неделя, а он из-за меня уже с разбитым лицом. А я теперь без работы, без денег. Будет чудо, если он меня вообще не попросит свалить с его жилплощади. А мне почему-то не хочется съезжать, действительно не хочется. В молчании мы добрались до дома. Я успокоилась, Хлебушек, кажется, тоже. На работу он, естественно, возвращаться сегодня не собирался – вот, и здесь у него из-за меня могут быть неприятности.
Похоже, я стала для Глеба персональным источником бед.
– Обедать будешь? – спросила я, прежде чем вспомнила, что в холодильнике шаром покати, а в магазин мы не заехали.
– Буду, – буркнул Глеб. – Только душ приму. Ну и хорошо. Дождавшись когда в ванной зашумит вода, я подхватила с полки Хлебушкины ключи (мои он мне так и не отдал), и выскользнула из квартиры. Баловать его деликатесами я, конечно, не собиралась в виду отсутствия финансовых возможностей, но там картошечки со сметанкой пожарить… Ням, тоже есть хочу. Вернулась минут через 20 – супермаркет оказался, что называется, под боком. Мышкой скользнула в подъезд вслед за симпатичной бабуськой, прикидывая стала бы она звонить в полицию напади на меня в подъезде маньяк или же просто понаблюдала в дверной глазок, чтобы потом поделиться впечатлениями с такими же престарелыми подружками?
С облегчением обнаружив, что старушка живет выше, выскочила из лифта на шестом, в два шага оказалась у квартиры и распахнула дверь. В прихожей обнаружился Глеб. С мокрой головой, в распахнутой куртке, домашних серых штанах и одном ботинке. Куда он собирался понятия не имею, но выглядел забавно. Особенно этот его растерянно-обиженный взгляд.
– Ты где была? – спросил тихо, но с намеком на претензию.
– Пиво пила, – в рифму ответила от неожиданности.
– С кем? – насторожился Хлебушек. Вид у него стал совершенно несчастный и мне стало стыдно.
– Я за картошкой ходила. Ты ж сказал – обедать будешь. Хотя пока приготовлю, уже время ужина придет. Постояли, помолчали. О чем думал Глеб не знаю, я мечтала снять куртку, ибо – жарковато.
– А ты куда собрался? – не выдержала я.
– Никуда, – нахмурился сосед. И ботинок снял. И пакет у меня отобрал. Пока я переодевалась, мыла руки и вообще приводила себя в порядок, он успел почистить картошку и разогреть сковороду. И оказалось, что мне и делать-то практически нечего.
– Фильм посмотрим?
– У меня занятие через час, – вздохнула я. Глеб скорчил жалобную моську. Что уж говорить, мне и самой идти уже никуда не хотелось, настроение было совсем не рабочее – Хлебушкина комната в сочетании с мягкой кроваткой и огромным теликом привлекала меня гораздо больше.
– Ладно. Попробую перенести. У меня-то теперь полно свободного времени.
– Да? А парень, который записывал меня на… хкм… занятие утверждал, что у тебя все дни под завязку.
– Братишка мой – бессовестный лжец, – пожала я плечами. – У меня всего двое подопечных и оба они знакомые Егорки. Кому нужен репетитор без малейшего опыта работы?
– Я найду тебе работу, – пообещал Глеб. – И более безопасную, чем предыдущая, – он улыбнулся, но скривившись тут же вернул лицу спокойное выражение.
– Болит?
– Переживу.
– Надо холодом подержать.
– Поздно уже, – пожал он плечами. Бедненький. Меня даже не били – я всего лишь напугалась, но мне все равно хотелось чтобы меня обняли-пожалели, слова ласковые не помешали бы… А что чувствуют парни? Нужно им такое утешение?
Хотя… Хлебушек ведь не то, чтоб совсем обычный парень. Геи, должно быть, более эмоциональные. Глеб поставил тарелку в раковину и я принялась ее намыливать.
– Может я вымою посуду? – благородно предложил парень, правда особого энтузиазма в его голосе не ощущалось.
– Не, – отмахнулась я. Посуду мне мыть даже нравилось. Вот что я ненавижу, так это гладить, особенно что-нибудь большое и запаристое. Пара минут и я убрала посуду в навесной шкафчик. Мысли мои вернулись к страданиям соседа.
– Хочешь позвоним Женьке? – помявшись предложила я. Сегодня мне эгоистично хотелось полностью владеть вниманием Хлебушка, но я и так перед ним хорошенько провинилась, так что…
– Зачем?
– Ну… чтобы он приехал – пожалел тебя.
– Кхм… – кашлянул сосед. – Не надо… Не хочу чтобы он видел меня таким, – парень неопределенно махнул рукой возле лица и потащил меня в свою комнату.
– Подожди, мне ж надо позвонить.
– Ладно, – моя рука оказалась на свободе. Жаль? – Включу пока. Я кивнула и отправилась в свою комнату, договариваться с ученицей о переносе занятия.
* * *
Молчаливо порадовавшись, что Лина отказалась от моей помощи в мытье посуды, устало опустился на стул – кажется, я себя переоценил.
Голова раскалывалась, правую половину лица странно дергало, веки неумолимо слипались, но закрыть глаза сейчас я не мог – перед носом маячила упругая попка, обтянутая тонкой тканью.
– Хочешь позвоним Женьке? – неожиданно предложила Авелин, оборачиваясь ко мне.
– Зачем? – блин, надеюсь ей не понравился этот болван.
– Ну… чтобы он приехал – пожалел тебя.
– Кхм… – поперхнулся я. – Не надо… Не хочу чтобы он видел меня таким, – еще не хватало чтобы Женька приперся и ржал тут как конь над моей физиономией. И вообще, пострадал я за Лин, пусть сама меня и жалеет. Подхватив девушку под руку, потащил ее к себе в комнату. Если честно, хотелось поскорее растянуться на кровати.
– Подожди, мне ж надо позвонить, – воспротивилась она.
– Ладно, – с сожалением выпустил ее пальчики из своей руки. – Включу пока. Лин пришла минут через пять. Неловко помявшись. опустилась на краешек кровати, кажется, всерьез собираясь смотреть фильм оттуда, с чем я был категорически не согласен.
– Эй, я не кусаюсь, – проворчал я, демонстративно отодвигаясь с центра кровати. И тут же скривился – черт, совсем забыл про бок.
– Что там у тебя? – взволнованно поинтересовалась Лин. Приятно, но блин… чувствую себя изнеженной девицей.
– Ничего, – отмахнулся я. – Занятие перенесла?
– Угу, – промычала Лин, сосредоточенно покусывая свою нижнюю губку. А в следующую секунду неожиданно подалась вперед и толкнула меня в бок – не сильно, но весьма чувствительно – я едва сдержал рвущийся наружу мат. – Показывай, что там у тебя. И не дожидаясь моей реакции, потянула за край футболки вверх. Я был совсем не против раздеться при ней, но не в данном контексте.
Правда возразить как-то не решился – снова затупил.
– Что это? – растерянно поинтересовалась девчонка. Я и сам не сразу сообразил.
– Один из этих придурков меня… ну… цапнул. Авелин ошарашено подняла на меня глаза, пытаясь понять не шучу ли я. Но образовавшийся на боку синяк с нечеткими, однако, вполне различимыми отпечатками зубов в центре, говорил сам за себя.
– Обработал хоть чем-нибудь? Я отрицательно мотнул головой – само ведь пройдет, а под одеждой не видно.
– А есть чем? – хмуро поинтересовалась девушка. Похоже, еще немного и она начнет сожалеть, что не отправилась преподавать кому-то английский, вместо того чтобы торчать дома со мной. Тяжело вздохнув, я сполз с кровати и потопал в кладовку – где-то там валялась аптечка, заботливо собранная моей мамой для непутевого сына «на всякий пожарный случай».
– Ого, неплохо, – улыбнулась Авелин. С сосредоточенным видом она принялась ковыряться в аптечке, я же не выдержал – вновь растянулся на кровати, засунув руки под голову.
– Так, на выпей это, – Лин сунула мне в рот что-то горькое. – Запей. Пришлось приподниматься и принимать из ее рук чашку с водой.
Откуда она ее только взяла – не заметил чтобы она выходила из комнаты.
– А теперь давай помажем твои боевые раны, – показалось или в ее голосе мелькнула ирония? Плевать. Моя футболка вновь оказалась задранной. На горячую кожу плюхнулась до омерзения холодная субстанция, а после – прохладные пальчики Авелин осторожно коснулись кожи, плавно заскользили по моему боку, равномерно распределяя гель. Ощущение было невероятным и я не смог сдержать приглушенного стона.
– Ой, блин, тебе больно? Ой, нет – мне хорошо. И хорошо, что штаны на мне свободные, а то не далеко до конфуза.
– Эй, ты живой?
– Угу.
– Лицо мазать будем?
– Угу.
– Многословный какой, – проворчала Авелин и дрожащие пальчики нежно опустились на мою скулу… Жаль блаженство длилось совсем не долго. Лин вытерла остатки геля о мой живот, заставив меня вновь содрогнуться, закрыла тюбик и, засунув его обратно в аптечку, задумчиво уставилась на меня.
– Что-то ты совсем раскис. Может без фильма обойдемся – поспишь лучше.
– Нет. Я в порядке. Демонстративно сдвинулся с центра кровати и схватился за пульт, чтобы включить сопливую комедию, присоветанную Снежанкой – она обещала, что девушке фильм должен понравиться. Вздохнув, Лин устроилась рядом, откинувшись на подсунутую ей под спину подушку… То мне хотелось спать, но теперь близкое присутствие соседки, ее плечико упирающееся мне в руку не позволяли мне расслабиться, мысли летали далеко от сюжета фильма – я чувствовал себя девственником на первом свидании. И лишь промаявшись четверть фильма, я наконец успокоился. На ум вдруг пришли слова гадалки, встреченной нами в парке: «больше решительности и будет тебе счастье» и я набрался наглости – сполз ниже, пристроив голову на горячем бедре Лин. Она даже не вздрогнула и не возмутилась, что я посчитал добрым знаком… и обнаглел еще больше. Поймал ее руку, пристроив на своем лице. Она провела по щеке раз, другой… растрепала мне волосы…
– Может все таки Женьке позвонить? Да, блин!!! На кой нам тут Женька?! Я промолчал. И Лин вновь стала гладить меня по щеке – медленно, словно задумавшись о чем-то.
– Спасибо, – произнесла она тихо. Должно быть решила, что я сплю, но пояснила: – Не за то, что с Владом подрался… то есть за это тоже, конечно… А вообще, спасибо, что приютил, терпишь мои проблемы и не выгоняешь, – зацепила мое ухо и некоторое время молча теребила его, рассматривая, должно быть, дырку от сережки – давно их не ношу, а следы остались. – И глупость, конечно, но спасибо, что не такой как все эти парни с их озабоченностью. Наверно, мы не ужились бы будь ты гетеро, а так… Рядом с тобой спокойно. Вот, чёрт!!!
Глава вторая
Я с удовольствием доел омлет, приготовленный Авелин и отодвинув тарелку в сторону, взял чашку чая и вафли с карамелью в шоколаде нежно любимые моей соседкой. Собственно, Лин сидела напротив и торопливо уминала свою порцию – все ее движения были наполнены нервным возбуждением, руки мелко дрожали – соседка нервничала.
– Лин, успокойся, – посоветовал я, понимая, что мои слова мало повлияют на состояние девушки.
– Да, тебе легко говорить, – пробурчала она обиженно и залпом допив чай, выскочила из-за стола. – А я опаздываю.
– У тебя еще два с половиной часа в запасе, – возразил я. Она выскочила из кухни, буркнув что-то в ответ, но я не разобрал.
Неторопливо собрал посуду со стола, включил воду.
– Какое мне платье надеть? – соседка вихрем ворвалась на кухню с двумя вешалками в руках. Ее серо-голубые глаза умоляюще уставилась на меня. – Серое? Или это – поярче? Вот уже почти полтора месяца как я превратился в «эксперта» по женским нарядам, прическам, макияжу… А все начиналось с невинного взгляда и робкого вопроса: «Глебушка, как ты думаешь, что мне надеть на собеседование?»
– Зеленое лучше.
– Зеленое?
– Да, зеленое – то, которое мы купили в прошлые выходные, – доходчиво пояснил я, чтобы у Авелин наверняка не возникло сомнений какое платье я имею ввиду.
– Но оно несколько… коротковато, – Лин сморщила носик и с тоской уставилась на серое платье, видимо намереваясь надеть все-таки его.
– Ничего не коротковатое, – мстительно возразил я, совершенно машинально пошевелив босыми пальцами ног. В том, что ногти на ногах были покрыты ярко-красным лаком была целиком и полностью вина Лин… ну и может быть чуть-чуть того, кто ей этот ярко-красный лак сосватал, потому как сама девушка пользовалась бесцветным.
– Все еще дуешься? – Лин выпятила нижнюю губу вперед и тяжело вздохнула. Весь ее вид выражал искреннее раскаяние. – Ну, прости.
Сегодня же куплю жидкость для снятия лака и мы все исправим. Прощаешь? Вчера, когда я забирал Лин и ее подружек из клуба они были, мягко говоря, не совсем трезвые… Ладно Ксюха – почему-то казалось, что эта способна на всё, но остальные-то… тоже мне – школьные учителя.
Хотя… наверно, мне просто обидно, что свой день рождения она провела в компании девчонок, а не меня. Может и сам виноват – звали же меня с собой, но затесаться в компанию из пяти девиц мне показалось как-то стремно и я предпочел взять на себя роль извозчика.
– Прощаю, – Лин улыбнулась и порывисто прижалась ко мне в мимолетном объятии, рождая какой-то аномальный взрыв мурашек по всему телу.
– Спасибо. Я в душ. Угу, спасибо, что сообщила – теперь мне есть о чем помечтать.
Хотя я и так мог бы накатать парочку эротических романов. Пытаясь отвлечься от неуместных образов, затесавшихся в мое сознание после упоминания Авелин душа, я направился в комнату девушки и без зазрения совести распахнул ее шкаф – она сама мне разрешила рыться в ее вещах, и даже дверь порой забывала закрывать, когда переодевалась – засранка. Зеленое платье, как я и подозревал, сиротливо висело в самом углу – признаться, я вообще удивился, что Авелин выделила ему вешалку. Интересно, зачем она его купила, если не собиралась носить? Не потому ведь, что я ляпнул будто оно мне нравится… Стараясь не смотреть на органайзер с трусиками соседки (все таки хочется верить, что я не извращенец – хотя нет-нет, да и сам начинаю в этом сомневаться), вытащил платье и направился в свою комнату, на секунду замерев возле двери в ванную комнату – желание заглянуть внутрь было практически непреодолимым. Останавливало меня только то, что эта зараза, я имею ввиду – дверь, никак не хотела открываться бесшумно, а ведь за последний месяц я ее уже раза три смазывал. Вздохнув, прошел мимо, выудил из-за шкафа гладильную доску и врубил телевизор. С отвращением осознал, что разглядываю бирку, чтобы понять на какой температуре можно гладить эту тряпку. Так, спокойно… От мрачных мыслей отвлек телефонный звонок.
– Привет, подружка! – вот ни секунды не сомневался, что в субботу утром обо мне может вспомнить только Ролл.
– Очень смешно, – равнодушно буркнул я, готовясь к целой порции насмешек. С тех пор как Тим по собственной инициативе впал в депрессию, все шутки у него стали злыми. Хотя… кажется, они такими и были.
– Ладно, – вздохнул Ролл устало. – Что делаешь?
– Платье глажу, – сознался я, прижимая мобильник ухом к плечу и берясь за нагревшийся утюг. В трубке повисла тишина. Я представил себе вытянувшуюся морду Тимохи, но ржать не стал, дабы не испортить эффект.
– А серьезно?
– Серьезно. Тишина стала более весомой. Кажется, Тим впал в ступор. Блин, раз Ролл не нашел, что сказать – дела у него действительно не айс. Он и сам, конечно, виноват, но…
– Это Линкино платье, – успокоил я друга. Тот неопределенно хмыкнул, но звонил-то явно не затем чтобы поинтересоваться, чем я занят в субботнее утро. И я решил его немножко поторопить, ибо Авелинка сейчас вылезет из душа и наденет какое-нибудь другое платье. – У Авелин сегодня что-то вроде открытого урока.
– Ясно… Ммм… Ксюху не видел? – наконец поинтересовался Тим.
Интересно, он всех вот так с утра обзванивает и интересуется – не видел ли кто Ксюху?
– Видел, вчера, – сознался я, размышляя, стоит ли добавить, что она показалась мне не такой уж жизнерадостной как обычно. Или пусть сами разбираются? В конце концов, я как-то так ловко затупил, что усугубил свое собственное положение, которое, признаться, и так не отличалось особым оптимизмом, чтобы вмешиваться еще в чью-то жизнь со своими добрыми намерениями. – Э-э… я уверен – она по тебе скучает. Вам бы поговорить, – все же посоветовал я, отмечая, что вода в ванной комнате перестала шуметь. На мое предложение Тим ничего не ответил – просто попрощался и положил трубку. Надеюсь у него все таки хватит ума, чтобы помириться с Ксюхой.
– О, нет, – простонала Авелин, возникая на пороге моей комнаты. – Ты все же серьезно хочешь, чтобы я надела это платье?
– Конечно.
– Я надеялась – ты поиздеваешься немножко и всё, – созналась Лин, скорчив жалостливую мордашку. Но отступать я не собирался.
– Ты, кажется, опаздывала, – ухмыльнулся я, вручая ей выглаженное платье.
– Спасибо, – вздохнула Лин. И утопала в свою комнату одеваться.
Мне бы тоже не мешало. Ради исключительности случая я нацепил темные брюки и синюю рубашку в мелкую светлую полосочку. Кроме того, мои родители сегодня ждали нас на обед, чтобы «познакомиться с моей девушкой»… А все потому, что в очередной визит к ним, я как-то не подумал и вместо того чтобы, как обычно, отказаться от маминых стратегических запасов под названием «со своего ж огорода», согласился взять и картошку, и кабачки, которые терпеть не могу, и варенье с соленьями. И у родителей возник закономерный вопрос: «С чего это вдруг?» И взгляды такие подозрительные… Тут я и вспомнил, что Авелин, вообще-то, обещала мою девушку изображать в случае необходимости. И я ж ее за язык не тянул.
* * *
Господи, ну зачем я купила это платье? Нет, цвет, конечно, приятный и мне он безусловно нравится, но длина… Где были мои мозги? И ведь сомневалась вроде, но почему-то сразу повелась, едва Глеб заявил, что платье красивое и мне очень идёт. Уу-у, я внушаемая, не иначе. И паникерша. Хотя… некоторые не стесняются и покороче юбки на работе носить и ничего – живы-здоровы и с работы их не выгнали. Помучившись, платье я все таки надела, только вот с молнией на спине так и не смогла справиться – рукава оказались не очень удобными и сковывали движения, не давая как следует поднять руки.
Пришлось идти в соседнюю комнату – просить помощи у Глебушки. Тот, к счастью, уже одел и брюки, и мою любимую рубашку в мелкую полосочку.
– Ты мои носки не видела? – озадаченно поинтересовался сосед, едва я появилась на пороге его комнаты. Да, вот с носками у него какая-то вечная проблема. Вроде и теряться-то им особо негде, а все ж…
– Под кроватью смотрел?
– Смотрел, – Глеб повернулся ко мне и, склонив голову на бок, окинул взглядом, от которого мне стало не по себе. Если бы я не была уверена, что он гей… Чтобы не встречаться с Хлебушком взглядом и скрыть неловкость я принялась шарить по комнате глазами в поисках неуловимых носков. Они сиротливо приютились на подоконнике возле балконной двери.
– Ты спасла меня, – Глеб дурашливо поклонился, подхватил носки с подоконника и принялся натягивать их на ноги, еще раз продемонстрировав мне накрашенные красным лаком ногти. Господи, как я могла до такого додуматься? И ведь точно помню – Ксюха тут не при чем. Она только лаком поделилась, а идея моя. И я же еще на руках ему хотела накрасить, но тут Глеб, слава Богу, воспротивился. – Чем я могу помочь тебе, о, Авелин – Зоркий глаз? – губы парня расползлись в улыбке, заставив меня в который раз усомниться в правильности того, что я вот так запросто врываюсь в его комнату, чтобы попросить помощи во в некотором роде интимной проблеме. Так, продолжаем самокопание. Что послужило причиной возникновения той глупой идеи с лаком? Кажется, Хлебушек вот также вот улыбнулся какой-то девушке в клубе… Если вдуматься – бред! Не могу же я ревновать своего голубого соседа к другим девушкам. Или могу? И почему тогда Женя во мне никаких негативных эмоций не вызывает?
– Авели-ин? – Глеб пару раз щелкнул пальцами возле моего лица и заглянул в глаза. – Все в порядке?
– Кхм, да. Молнию на платье не застегнуть просто. Я повернулась к парню спиной, вдруг почувствовав себя едва ли ни голой. Ладно уж, себе я могу признаться – Глеб мне нравится. Это вполне закономерно – он красавчик, милашка-обаяшка, при этом не нюня какая-нибудь, может за себя постоять… и за меня заодно, правда, немножко тормоз иногда… Вот, например, сейчас что-то он там завис у меня за спиной..
– Глеб? – позвала я, чувствуя как щеки начинают гореть от смущения, при осознании, что расстегнутая молния доходит почти до пояса, а Хлебушек, как ни крути, все таки парень. И я даже передумала принимать его помощь, но пальцы соседа уже коснулись моей спины, заставив в животе все сжаться от внезапного спазма.
– Задумался, извини, – хрипло произнес сосед и быстренько справившись с молнией, подтолкнул меня за попу к выходу из своей комнаты. – Эээ… ты иди – обувайся, а я сейчас. Возражать я не собиралась.
– Ты действительно хочешь пойти со мной? – громко поинтересовалась я, натягивая сапоги. Просто чтобы не молчать. Сама я не знала чего хочу: чтобы Глеб сидел в зале во время маленького представления, которое мои ученики покажут своим родителям, или чтобы он не видел моего позора, если что-то пойдет не так.
– Хочу, – сердито кивнул Глеб, появляясь в прихожей и с подозрением глядя на меня. – И ты обещала пообедать с моими родителями.
– Да помню я, – сморщилась я. Вот чего-чего, а к родителям Глеба мне не хотелось совсем. Одно дело представлять себе как это будет, и совсем другое – в самом деле притворяться девушкой Глеба, тем более теперь, когда он мне действительно нравится.
– Хорошо, – Глеб чуть расслабился. – Ничего не забыла?
– Да нет вроде.
– Тогда на выход.
Первыми выступали второклашки. Собственно, все их выступление занимало минут 15 – песенка и несколько слов от каждого ребенка. И вроде совсем не сложно. И даже не знаю почему я поставила первыми именно их – чтобы они не волновались, ожидая своей очереди или чтобы самой не дергаться в нервном припадке? Так или иначе – все прошло замечательно. Следом шли девятиклассники, к которым я не имела никакого отношения, потому что у старшеклассников совсем другие учителя: Ярослава, с которой я успела подружиться (кстати, через нее Глеб и устроил меня на работу в школу – какие-то у них там общие интересы… мда) и Агнесса Сергеевна – въедливая пожилая тетенька, очень требовательная, но на деле добрейший человек, так что на этот раз мне, можно сказать, с коллективом повезло, по крайней мере, с ближайшим окружением. Решив, что у меня есть как минимум десятиминутная передышка, перед тем как надо будет пойти посмотреть все ли в порядке у моих пятиклашек, которые должны выйти на сцену следующими, я направилась в конец зала, где устроился Глеб. Все таки я немного мандражировала и, как это ни прискорбно, нуждалась в добром слове, на которые Хлебушек никогда не скупился. Я бы и от теплых объятий не отказалась, однако на это вряд ли можно было рассчитывать. До Хлебушка оставалось всего ничего, когда меня перехватил классный руководитель тех самых пятиклассников. Ох уж, этот Константин… Игоревич. На мой вкус немного полноватый, кареглазый брюнет лет 30… симпатичный – да, но немного странный… как и все люди. Временами он вполне адекватно общался со мной, ничем не выделяя из общей массы преподавательского состава школы, то вдруг на него находило не пойми что и он начинал откровенно флиртовать со мной.
– Привет, Авелин, – Костя улыбнулся – весьма обаятельно. – Как дела у моих сорванцов? Мне не придется краснеть?
– Очень надеюсь, что всё пройдет гладко, – улыбнулась я, мечтая побыстрее избавиться от мужчины. Но тот, как назло, в совершенно раскованной манере схватил меня за руку и потащил вниз, понуждая присесть на соседнее кресло. Пришлось подчиниться – не буду же я как сумасшедшая вырываться в присутствии стольких родителей, тем более, что ничего такого Костя и не делал… ну, кроме того, что бессовестным образом врывался в мое личное пространство, куда мне не хотелось пускать никого из представителей мужского пола, включая даже двоюродного брата Егора. Все эти навязчивые полуобъятия, мнимая поддержка под локоток и даже просто слишком близко наклоненное лицо – раздражали. Исключением, пожалуй, был Хлебушек. Не раз и не два при ежевечернем просмотре фильма он устраивался рядом со мной и это было даже приятно. А вот сейчас… Я только и успела поймать недовольный взгляд Глеба, прежде чем усесться рядом с оживленным Костей – почему-то казалось, что он усадил меня рядом с единственной только целью – раздразнить моего соседа. Да и если вдуматься, все приступы внезапного интереса к моей персоне у Кости случались как раз в присутствии Глеба.
– Как Фёдоров себя ведет?
– Хороший мальчик, – пожала я плечами, понимая, что Костя просто тянет кота за хвост. – Меня Глеб ждет, – получилось несколько агрессивно, но Костя не обиделся – лишь, приподняв брови, вновь улыбнулся.
– Он точно не твой парень?
– Точно, – выплюнула я, раздражаясь.
– У него есть девушка?
– Неужели тебе есть до этого дело?
– Просто хочу понять каким образом парень может жить с такой красивой девушкой как ты и не посягать на нее, – Костя оглянулся назад и… подмигнул Глебу. Тот нахмурился и поднялся с места в явном намерении подойти к нам. А мне как раз для полного счастья только скандала и не хватало.
– Потом как-нибудь это обсудим, – я вскочила с места.
– Обещаешь? – Костя схватил меня за руку.
– Обещаю, – поспешно кивнула я лишь бы только отвязаться от него.
И направилась к пятиклассникам – Костя буквально сожрал все мое свободное время. Гад.
– Дуешься? – поинтересовалась я, когда терпеть тишину стало невыносимо. Подождала немного, но ответом меня не удостоили.
– Значит, дуешься, – констатировала я. – И на что? На этот раз мне продемонстрировали мрачный взгляд и сурово поджатые губы. При этом вид у Глеба был настолько обиженный, что мне немедленно захотелось броситься ему на шею – обнять и пожалеть. К счастью, он был за рулем, поэтому я позволила себе лишь поднять руку и расстрепать его волосы… А то, что рука сама скользнула ему на шею и потом ниже на спину, я не виновата. Отчего-то надеялась, что он успокоится – подобреет, но от моего прикосновения Хлебушек как будто напрягся еще больше – спасибо, хоть руку мою стряхивать не стал.
– Этот придурок клеится к тебе, – произнес он ворчливо.
– Время от времени, – признала я.
– Он мне не нравится.
– Я заметила, – кивнула я, с неохотой убирая руку с Хлебушкиного загривка. Если сравнивать Женьку и Костю, то результаты будут явно не в пользу последнего. А если еще учитывать, что с Корольковым Глеб все таки нашел общий язык и даже вроде как симпатизировал ему, можно сделать определенные выводы о предпочтениях моего соседа. У Кости нет шансов. Я представила какое лицо было бы у Кости, узнай он, что я сватаю его парню, и хихикнула. Глеб скосил на меня глаза и вновь нахмурился – между бровей пролегла морщинка, которую хотелось разгладить, но я мужественно сдержалась. Вообще состояние у меня было какое-то странное, беспокойное.
– Хочешь я ему по морде дам, чтоб не лез к тебе? – кровожадно предложил Глеб после минутного молчания. Я удивленно воззрилась на соседа. Нет, я конечно, была благодарна ему за то, что они с Корольковым разобрались с Владом и его компашкой. В памяти до сих пор хранилось яркое воспоминание о том, как пару недель назад я проходила мимо кафешки… вроде как «Бородачи» или что-то такое, из дверей которой вдруг вышел Бахвальский. Да, меня попросту накрыло ужасом. Но самое удивительное, что и сам Бахвальский мгновенно побледнел, цветом лица почти сравнявшись со снеговиком, которого мы лепили с Глебом посреди двора пару дней назад, и опрометью бросился прочь оглядываясь по сторонам, словно ждал нападения. Это было забавно, хотя я еще долго не могла отойти от неприятной встречи и понять, что именно так напугало этого придурка, уж простите мой французский. Но лупить всех подряд?
– Спасибо, но я вообще-то большая девочка и сама как-нибудь разберусь.
– Ну да, знаю я как ты разберешься, – буркнул Глеб, пробуждая в моей душе обиду, которую я, впрочем, решила отодвинуть куда-нибудь подальше – все таки в чем-то соседушка прав.
– Костя не такой, как Бахвальский, – примирительно произнесла я.
Но мое замечание Глебу почему-то не понравилось и он раздраженно поджал губы.
– Отлично, – сосед недовольно посмотрел мне в глаза. – Отлично, разбирайся сама. Остаток пути мы провели в сердитом молчании. Но дулась я совсем недолго. Уже минут через 10, когда машина остановилась возле незнакомого подъезда и я выползла из авто, понимая, что трясёт меня отнюдь не из-за мороза, мне безумно захотелось вцепиться в Глеба. Что я и поспешила сделать, наплевав на его хмурую физиономию.
– Трусиха, – прокомментировал сосед, но судя по голосу и он сменил гнев на милость, следовательно отпихивать меня от себя не собирался, тем более, что это не в его интересах.
– Хорошо хоть ты у нас смелый, – буркнула я, на что Глеб ничего не ответил, молча распахнув передо мной дверь в подъезд. Пешком мы поднялись на третий этаж и замерли перед коричневой дверью с блестящими цифрами 1, 5 и 3. Не то чтобы было очень заметно, но Хлебушек, вероятно, волновался тоже – открывать дверь не спешил, гипнотизируя меня взглядом. Сомневался, что мне удастся достоверно сыграть его девушку? Ух, я б себе тоже не доверила такую ответственную роль.
