Текст книги "Газета Завтра 12 (1061 2014)"

К либералам

Эдуард Лимонов

20 марта 2014 0

Политика Общество

Есть глубокое, трагическое непонимание в том, что либералы собрались на "антивоенную" акцию 15 марта.

Они мыслят шаблонами (стереотипами) каких-нибудь 60-х или 70-х годов, времён войны во Вьетнаме, когда "прогрессивное человечество" во главе со всемирно любимым Джоном Ленноном справедливо выступало против империалистической и колониалистской войны. Америке нечего было делать на другом конце планеты у абсолютно чуждых им людей, они там ничего не потеряли. То антивоенное движение, кстати сказать, было тотально эгоистическим, "прогрессивной" Америке, студентам и актёрам Голливуда было глубоко положить на гибнущих вьетнамцев, они требовали спасти жизни американских парней.

Эти шаблоны мышления неуместны по отношению к ситуации на Украине, в частности – в Крыму и Донбассе.

Что хочу подчеркнуть.

Украине несправедливо, противно здравому смыслу, в 1991 году достался Крым и некоторые, совсем не украинские, области, такие как Донбасс, только потому, что советская власть для удобства администрирования объединила их в Украинскую Советскую Социалистическую Республику. Но в СССР все "союзные республики" имели лишь административно-символическое значение, границ не было, и вся страна жила в одном режиме, при одной политической системе.

У Российской Федерации Ельцина не хватило в 1991 году ума пересмотреть границы собственно "Украины", отделив те регионы, где Украиной и не пахло.

Все эти годы и Крым, и Донбасс ненавидели "Украину" всеми силами, и напрасно призывали Россию вернуть их в семью народов России. И вот, через 23 года, появился удобный момент им убежать от украинской государственности, становящейся на наших глазах откровенно преступной.

И вот выходите вы, и призываете прекратить этот процесс бегства миллионов от ненавистного им и глубоко чуждого режима. Вы призываете не мешать карателям загнать крымский народ опять в украинский лагерь.

Вы, господа, ослеплённые ненавистью к одному человеку – Путину, игнорируете волю двухмиллионного крымского народа и волю населения Донбасса, и волю Левобережных и Южных областей. То, что вы начали и собираетесь продолжить "антивоенную" кампанию, есть преступление против сознания людей, против их воли избрать себе судьбу.

Юрию Бондареву

Владимир Бушин

20 марта 2014 1

Культура Армия

Разрешите доложить

Коротко и просто:

Я большой охотник жить

Лет до девяноста.

Так писал большой поэт

Александр Твардовский,

Но куда щедрей завет

Оставил Маяковский.

Он считал, что надо жить

Лет до ста без старости,

Не болеть и не тужить,

И не знать усталости,

Да при этом чтоб росла

Бодрость год от года,

Дабы добрые дела

Делать для народа.

Так давай же, старый друг,

Жить вторым заветом,

И страну, и всех вокруг

Радуя при этом.

Хоть и старше мы с тобой

Самого Толстого,

Но куда деваться – бой!

И в бою мы снова.

В нашем взводе это граф

Бой ведет за души.

Да, он с нами. Тут ты прав.

Обнимаю. Бушин.

Апостроф

Георгий Судовцев

20 марта 2014 0

Культура Общество

Максим ШЕВЧЕНКО. Сквозь Мутное Время. – М.: Центрполиграф, 2014, 319с., 3000 экз.

 Меня искренне радует, когда люди пишут русские стихи. Какие угодно. Пусть не шедевры, но и не откровенный бред, не болезненную графоманию. Стихи на русском языке. Не деловые бумаги, не публицистику, даже не прозу, а именно стихи. Пишут, потому что у них есть в этом какая-то неодолимая потребность, которую они сами себе порой не могут объяснить. По-моему, это – потребность прорваться через хаос внешнего бытия к некоей внутренней, еще скрытой от нас гармонии, каким-то высшим смыслам мироздания и миропонимания, без которых и жизнь – не жизнь, и смерть – не смерть.

А стихи – словно заклинание, открывающее дверь к этим смыслам. Которых на самом деле неисчислимо много, они совершенно разные, и никогда не знаешь заранее, какая дверь откроется перед тобой, что ты за ней найдешь и, главное, сумеешь ли выйти обратно? Всё – как в арабской сказке про Али-Бабу и сорок разбойников. Да и разбойники ли то были на самом деле?

В одной из работ Льва Гумилёва есть удивительное место, в котором он отмечает, что поэзия скальдов предшествовала эпохе викингов, а создатели касыд были непосредственными предками воинов пророка Мухаммеда – с намеком на то, что без поэзии "серебряного века" был бы невозможен революционный, победный взлёт России ХХ столетия. В 60-е годы слушать поэтов в Советском Союзе собирались целые стадионы – десятки тысяч людей. Их поэзия открыла смыслы "перестройки" и "рыночных реформ" – смыслы, которые одни из поэтов приняли, а другие – ужаснулись. Впрочем, и Колумб, говорят, открыл вовсе не то, на что рассчитывал...

В своей новой книге Максим Шевченко никаких америк не открывает. Он открывает – для себя и для нас – нашу собственную страну, Россию, во всем её величии, нередко – трагическом, и многообразии, нередко – даже более чем трагическом.

Никакой идеализацией прошлого, настоящего, а тем более – будущего отечественной истории здесь даже не пахнет. Наоборот, Шевченко на все наши сильные и слабые стороны смотрит предельно критично, и там, где мы обычно говорим о соломинке в чужом глазу, указывает на бревно в нашем собственном. Реальное или не слишком – другой вопрос.

Но эта гиперкритичность происходит не от некоего злого умысла, а от искреннего, от самого сердца идущего стремления к абсолюту, к идеалу, на роль которого любимая наша Россия: для кого языческая, для кого царская, для кого советская, – подходит вряд ли.

Шевченко, условно говоря, взыскует не рая на земле, но града небесного. Вот он объясняет своё более чем заметное участие в "антиболотном" митинге на Поклонной горе. "Конечно, бюрократия, чиновничество, депутатство, силовики, олигархи кремлёвского пула – всё это было мертво и не стоило слов А что стоило?

Очевидна внутренняя несовместимость того мира, в котором есть подлинные жизнь и смерть, – с блудливой Болотной, с её ксюшами, димами, лёшами, борями, лёнями, серёжами, витями

Всякая власть от Бога – даже коварная и пошлая, ментовская и криминальная. Так же, как от Бога – снег и дождь, пожары и наводнения

Человеческое же море – иной природы. От него не защитишься иначе, как идущим от сердца и из глубины криком: "Это я, Господи! Да будет воля твоя, да приидет Царствие Твое! Я – оружие в Руках Твоих, поступи со мной по Воле Твоей!"

И море, рыча и голодно урча, отступит"

За эту глубину искренности и горячности, наверное, многое прощается Максиму Шевченко. Даже сапёр – человек, и тоже имеет право на ошибку.

А стихи автора, включенные в состав этой книги-исповеди, неложно указывают на его принадлежность к "радищевско-некрасовской" традиции, согласно которой "поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан". Которая отнюдь не исчерпывается ни эмигрантски-ироническим Иосифом Бродским, ни оппозиционно-пародийным Дмитрием Быковым. Потому что Максим Шевченко – гражданин совсем иной, грядущей России, в которой "народы, распри позабыв, в великую семью соединятся"

Музы и волшебство

Валерия Вартанова

20 марта 2014 0

Культура

К юбилею Гнесинки

Замечательные музыкальные вечера в Концертном зале РАМ им.Гнесиных всегда привлекают слушателей. Это демократичный, доступный для всех людей очаг искусства. И тот, кто ищет, любит, ценит, понимает настоящее искусство и затрудняется найти его в российском медиапространстве, тот стремится сюда, идёт "владеть чудесным садом, где шелест трав и восклицанье муз" (выражаясь метафорическим слогом Анны Ахматовой), в гнесинский дом, где дышат музы, совершается волшебство, сеется светлое, прекрасное, восстанавливается аура духовности, где русская и мировая культура предстают во всём богатстве и многоцветье. Нынешний концертный сезон особенный – он праздничный, юбилейный для РАМ и всего гнесинского дома. В Большом зале РАМ и других концертных залах Гнесинки уже началась череда юбилейных концертов, посвящённых семидесятилетию РАМ, 65-летию кафедры народных инструментов, 140-летию Елены Фабиановны Гнесиной.

РАМ им.Гнесиных – одно из старейших учебных заведений России. У его истоков стояли сёстры Евгения, Елена, Мария Гнесины – одни из лучших выпускников Московской консерватории. Комплекс музыкальных учебных заведений им.Гнесиных начинает свою историю в ХIX столетии, когда сёстры Гнесины открыли музыкальные классы – музыкальную школу, которая была реорганизована в музыкальный техникум-училище, на его базе в 1944 году возник вуз ГМПИ им.Гнесиных. Имя сестёр Гнесиных – одно из славных имён русских подвижников, созидателей, чьими идеями и трудами возводилось и строилось российское государство. Е.Ф.Гнесина многие десятилетия возглавляла ГМПИ, весь гнесинский дом. Она воплотила в жизнь своё видение профессионального музыкального образования: школа-училище-вуз. Ёе взгляды совпадали с советской системой музыкального образования, которая во всём мире признана лучшей. Масштаб личности Елены Фабиановны Гнесиной – колоссальный. Это громадное сосредоточение ума, доброты, культуры, мечты и веры в будущее. В самые тяжёлые, самые страшные годы Великой Отечественной войны, в дни блокады Ленинграда закладывался фундамент здания ГМПИ, строилась Академия, в которой выросли большие музыканты, в которой и сейчас куются кадры отечественной культуры. Благодаря её усилиям, её государственному мышлению, огромному авторитету было построено и вступило в строй в 1974 году, рядом с академией, новое здание училища с самым современным оборудованием. Елена Фабиановна, несомненно, остро ощущала свою общественную миссию, свою божественную предначертанность. Её профессиональная эрудиция, вся её деятельность имеют важное государственное значение. Её человеческие черты бесценны – её бескорыстие, ум, необычайная доброта. И эти черты диалектически сочетаются с твёрдостью в достижении цели, глубочайшей преданностью делу всей жизни.

Эти пассионарные черты русского подвижника искрятся и в нынешнем руководителе Гнесинского дома – профессоре Галине Маяровской. Невозможно не восхититься тем, как эта обаятельная женщина в нынешних суровых реалиях ведёт гнесинский корабль – с глубокой искренней любовью к своему делу, руководит с умом и талантом. Несёт своим образом и духом радость и свет, стремление сберечь священный огонь гнесинских традиций. Она гордится, вдохновляет, призывает и требует. Время восхождения, взлёта продолжается. Под патронатом РАМ и её ректора проводятся Международные конкурсы, фестивали, где открываются новые имена, утверждается самая высокая планка профессионализма, яркость творческих индивидуальностей. Мечты Елены Фабиановны сбылись – Гнесинка дала России и миру выдающихся композиторов, музыкантов, прославленных во всём мире. Её студентами были Е.Светланов, В.Федосеев, А.Хачатурян, Т.Хренников, и можно назвать много других ярких, широкоизвестных имён, их трудно перечислить. Из студенческих коллективов Академии вышли целый ряд известных хоров, ансамблей: Московский камерный хор под руководством В.Минина, Камерный оркестр "Российская камерата", Фольклорный ансамбль под рук. Д.Покровского и д. р. И теперь, когда Гнесинка вступила в юбилейные дни, в её праздничных концертах участвуют новые молодые звёзды. В концертных залах Гнесинского дома творческая жизнь всегда бьёт ключом: чествуются корифеи, блистательная профессура; поддерживаются, отмечаются совсем юные таланты. Эти вечера впечатляют надолго, они волшебным образом просветляют, одухотворяют, греют душу. Из недавно прошедших концертов юбилейный вечер факультета народных инструментов был особенно праздничным, содержательным и искрометным. Факультет народных инструментов был основан Е.Ф.Гнесиной при поддержке её верного соратника, ректора ГМПИ Юрия Владимировича Муромцева. Факультет мощно, настойчиво развивался. Это было время восхождения, яркого и стремительного профессионального подъёма. Сейчас ФНИ РАМ им.Гнесиных – первый в стране, и занимает ведущие позиции во всём мире. Программа юбилейного вечера вобрала космос русской музыки, в основе которой народное искусство – эта поистине "животворящая святыня" (А.Пушкин).

Партизаны полной беды

Анастасия Белокурова

20 марта 2014 0

Культура

«Дубровский» (Россия, 2014, режиссёры – Кирилл Михановский, Александр Вартанов, в ролях – Данила Козловский, Клавдия Коршунова, Юрий Цурило, Александр Мезенцев, Игорь Гордин)

Пушкинский роман, навеянный творцу рассказом приятеля и "Разбойниками" Шиллера, впервые был перенесен на киноплёнку в 1925-м году, ни где-нибудь, а в Голливуде, ни с кем-нибудь, а с Рудольфо Валентино в главной роли. Фильм носил гордое название "Орёл". Но, несмотря на так и рвущийся на экран кинематографичный сюжет, образ молодого дворянина, ступившего на опасный путь Робин Гуда, народного мстителя, оказался для исполнителей всех мастей крепким орешком. Даже такой талантливый во времена своей молодости артист, как Михаил Ефремов, заблудился в характере пушкинского героя, так и не сумев достигнуть вершины в фильме "Благородный разбойник Владимир Дубровский" режиссёра Вячеслава Никифорова, снятого в 1989 году. Но, как показывает история, проза Пушкина остаётся в наши дни не только классикой – она предстаёт в крайне интересном, довольно грустном, но абсолютно закономерном и актуальном развитии. Проект продюсера Евгения Гиндилиса вошёл в современность, как в масло нож, легко и непринуждённо. Лишив сюжет романтически печального флёра, реалии современности как нельзя более точно продемонстрировали то, что мир со времён жития русского классика круто изменился и демонстрирует чистый ад, мрак и скрежет зубовный.

Российская глубинка. Волга. Снег. Чёрная сырая земля. Бывшие офицеры Афгана, старые соседи, а ныне современные русские помещики Дубровский (Александр Мезенцев) и Троекуров (Юрий Цурило), несмотря на разное финансовое положение, отлично ладят друг с другом. Первый владеет фермерским хозяйством в деревне Кистеневка; правда, на деньги, взятые в кредит у того же Троекурова. Второй наслаждается положением нового русского, привольно чувствуя себя в стенах своего безвкусного "острова-крепости" и ощущая себя этаким современным "владетелем Баллантрэ".

Но однажды "холоп" Троекурова дерзит Дубровскому, тот вспоминает про офицерскую честь, требует извинений, не получает их и ссорится с давним приятелем. Тот в отместку, на правах нравоучения, незаконным путём отбирает у него землю. Дубровский, не вынеся несправедливости, умирает от сердечного приступа. На похороны прибывает сын покойного Владимир (Данила Козловский) – успешный столичный юрист – и сразу оказывается втянут в жестокий крестьянский бунт. Предав огню амбар с приехавшими на снос домов омоновцами, бунтовщики уходят в леса. Но Владимир пытается решать проблему честным путем и, не приемля террор, отправляется под видом бухгалтера в логово врага. Там он встречает приехавшую из Лондона "подумать о жизни" троекуровскую дочку Машу (Клавдия Коршунова), и молодые люди влюбляются друг в друга.

Хрестоматийный сюжет поначалу даже не особо виляет в сторону. Пушкинские реалии отлично уживаются вместе с модернизацией – достаточно вспомнить другую современную киноверсию – "Бориса Годунова" Владимира Мирзоева, показавшего, что русская история, по сути, это один большой круг.

В "Дубровском" же разница между мотивацией простого народа и желанием влюблённого парня выявляется постепенно. Владимир хочет не столько пламенной мести, сколько просто помочь людям. И затем уехать с любимой девушкой "куда-нибудь", в этом вопросе, сложись все хорошо, им бы помог банальный дауншифтинг. Крестьяне же открыто грабят инкассаторов, пока переодетый юрист мирно играет с новообретённой возлюбленной в теннис. Владимиру и Маше не нужна революция. Их цель – построить маленький мир вокруг себя, они далеки как от новорусского бравурного веселья, так и от грязи и пота "низов". Дубровский вовсе не "приморский партизан" – от аналогии с этим не скрыться, хотя сценарий писался задолго до трагичных событий в Приморье. Интересно, что и события вокруг злополучного посёлка "Речник" – напомним, что зимой 2010 года по решению властей милицией и отрядами ОМОН были снесены 14 домов, и люди остались на улице в двадцатиградусный мороз – также, по утверждению авторов картины, случились после.

Но, как и в реальной жизни, события нового "Дубровского" оборачиваются для его героев ещё более безжалостной, чем у Пушкина, стороной. Литература, хранившая в себе мрачный шиллеровский романтизм, дрогнула под натиском современной несправедливости, полнейшего отчаяния и краха. И вместо отряда разбойников, сопровождавших литературного героя, на территорию навсегда оставшегося в памяти пассажа "Вы свободны" по замёрзшей в лёд трассе ворвался одинокий окровавленный человек. И здесь он также потерпел поражение. Не было потом ни грабежей, ни пожаров. В сущности, и бунта как такового тоже не было. Не было даже "известий, что Дубровский скрылся за границу". И никогда ещё определение "бессмысленный" не казалось столь очевидным.

Стрит-арт и мораль

Алексей Касмынин

20 марта 2014 0

Культура Общество

Выставка художника, которого прозвали «Русским Бэнкси»

У    Московского Музея cовременного искусства на Гоголевском бульваре висят афиши, расчерченные чёрной краской из баллончика. "Тег" или подпись, которая нанесена подобным образом, проста – это цифра 183, выписанная одной линией. В стенах музея идёт персональная выставка Павла Пухова – российского художника, работавшего в области граффити, уличной инсталляции, живописи. Широкой общественности он был известен под псевдонимом Паша-183. К сожалению, его первая персональная экспозиция на родине стала ретроспективой. 1 апреля 2013 года Павел скончался, не дожив несколько месяцев до тридцати лет. Причины смерти до сих пор не разглашаются. Его персональная выставка, которую назвали "Наше дело подвиг", продлится до 25 мая.

Мир уличного искусства или, как его любят называть в арт-хрониках для придания большей значимости – стрит-арта, недолговечен. Город поглощает произведения уличных художников с пугающей быстротой. Сегодня вы можете видеть причудливое, красочное граффити, расползающееся по огромной стене, а завтра всё это может быть покрыто несколькими слоями технической краски. В один день пустующие плоскости городских улиц вдруг заполняются масштабными чёрно-белыми наклейками, странными, пугающими или смешными – заранее никогда не знаешь, какими, в этом и сюрприз, а на другой день ничего этого уже нет. Соскребли, с ацетоном, за ночь.

В настоящий момент тело Москвы с помощью тысяч приезжих рабочих рук обзавелось приличным иммунитетом, защищающим его от людей с баллончиками и самоклеящейся бумагой. Сложно поспорить с тем, что бессмысленные "теги" на исторических памятниках или зданиях являются самым обыкновенным вандализмом. С другой стороны, серые бетонные заборы, окольцевавшие площади бессчётных брошенных промзон, будто бы созданы для того, чтобы стать холстами, полигонами для великого состязания граффити-художников. Когда поездом въезжаешь в пределы Москвы, за окнами начинается настоящий парад граффити. Эти серые заборы, кажется, бесконечны, и все они хранят следы безудержной, хотя в подавляющем большинстве случаев, очень мрачной творческой энергии. Каждые несколько месяцев граффити закрашивают. Но тогда всё начинается сначала.

Паша-183 тоже занимался созданием граффити. Конечно, невозможно притащить на выставку в музей целый дом или мост, или электрическую подстанцию. На стенах висят фотографии – свидетельства былых деяний. Признаться, приходилось видеть граффити, которые выполнены техничнее. У Паши 183 портреты его персонажей могут обладать некоторыми диспропорциями, часто он использовал всего два цвета – чёрный и белый или серебристый. Как сам Павел рассказывал в одном из интервью, в те годы просто не было денег на баллончики. Но его работы, относящиеся к тому периоду, уже содержат определённую направленность. Обладают особенной атмосферой. Они будто бы обращаются к образности последнего советского периода, который Павел Пухов, вероятно, застал, будучи ещё маленьким. Его псевдоним 183 – это дата рождения, 11 августа 1983 года, из которой выкинули все "нули и повторы".

Связь с прошлым не сразу бросается в глаза, чтобы её выявить, пришлось поразмыслить некоторое время, но потом всё становится на свои места: и заброшенные бетонные плиты, по воле Паши превратившиеся в гигантские шоколадки "Алёнка", и портрет Константина Кинчева, и Юрий Гагарин, и Виктор Цой, и Карлсон из советского мультфильма, в ужасе теряющий пропеллер в тот самый момент, когда на экране телевизора загорается надпись "новости". Это ощущение не разбавляется даже присутствием совсем рядом изображений западных музыкантов. Они почему-то становятся похожими на плакаты, висящие в комнате подростка, пережившего Перестройку.

Павел Пухов увлекался диггерством. Он спускался в тоннельно-кирпичное подбрюшье Москвы и исследовал его. Конечно, у него не могло не возникнуть желания преобразовать увиденные места доступными художнику средствами. Павел брал с собой диапроектор, работающий от аккумулятора, и проецировал на древние каменные кладки различные изображения, а потом фотографировал получившийся объединённый образ. Выставка содержит множество подобных снимков. В основном Павел выбирал классические гравюры, портреты исторических деятелей или изображения античных статуй. Во всём его творчестве ощущается стойкая тяга к какой-то светлой и незыблемой морали. Будто бы всё, что он делал, непременно должно было приводить к положительной цели.

Особенно удачной, на мой взгляд, получилась серия "Джинны". Зимой в Москве начинают парить теплотрассы. Павел Пухов решил спроецировать на эти паровые облака изображения старцев. Фотографий получилось немного, но все они обладают непосредственной художественной ценностью.

В творчестве у Паши-183 были и трафареты. Понятно, с кем неминуемо возникает ассоциация. На первый взгляд Павел Пухов стилистически похож на Бэнкси. Двух этих художников даже можно назвать побратимами. Но потом начинают проступать различия.

Бэнкси, как опытный хирург, знает, куда нужно всаживать иглу, чтобы поразить нервный центр общества. Его работы провокационны, его стиль отточен и, по сути, превратился в общемировой бренд. Он будто бы сражается со всем миром сразу, отчего неизбежно приобретает черты космополита, чтобы обращаться ко всем и к каждому. Бенкси работает на публику. При всём при этом, он неплохо продаётся.

Паша-183 лиричен. Многое из того, что он делал, он делал лично для себя. В его работах нередко содержатся длительные тексты. Его герои – приземлённые, реальные люди. Они воюют, сопротивляются, чувствуют боль, страдают и радуются. Иногда умирают. Линии, формирующие их образы, иногда дрожат и сбиваются. Они похожи на самых последних пионеров.

Павел Пухов успел вкусить славу, выставлялся в Европе. Давал интервью с французским переводчиком. Прозвище "Русский Бэнкси" придумали для него западные журналисты. Через день после смерти Павла Пухова на своём сайте Бэнкси (чьё настоящее имя до сих пор неизвестно) зажёг поминальную свечу. Это была его первая работа, посвящённая россиянину.