Текст книги "Шерлок Холмс в Петербурге"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Глава VII
В притоне

Гарри Таксон погрузился в спертую, душную атмосферу, пропитанную сивушным запахом и человеческими испарениями.

Небольшое помещение трактира, несмотря на еще не поздний час, было почти заполнено. Возле столов сидели люди всех возрастов, отмеченные двойным клеймом – нужды и преступления; ели здесь мало, больше пили пиво и водку; за двумя столами сидели и женщины.

– Откуда ты привел этого ощипанного цыпленка? – окликнул мужа гадалки человек с вызывающим и тупым выражением лица.

– Не лайся, Суслик, – ответил вор, – если это ощипанный цыпленок, так ты сам – дохлая лягушка!

– Ишь ты, сейчас и рассердился! – засмеялся Суслик. – Угости-ка лучше, Пискарь, парой пива!

– На какие шиши мне угощать тебя? Хорош и без пива!

Названный «Пискарем» муж гадалки заказал себе яичницу и бутылку водки; затем он сел с Гарри в угол, где они могли разговаривать без помехи.

– У тебя, наверное, есть другое платье? – спросил Пискарь, обращаясь к Гарри Таксону.

– Конечно, – подтвердил тот.

– И, поди, щегольское? – допытывался вор.

– Само собой разумеется.

– Отлично. Быть может, ты маракуешь также немного по-французски?

– Не только по-французски, но и по-английски, и по-немецки. Я работал в Кронштадте, где без языков никакого хорошего дельца обстряпать невозможно.

– Ну, коли так, дело в шляпе. Теперь слушай внимательно. Старая гадалка, которую ты видел в окно чулана, на самом деле – молодая, красивая женщина, которой еще не исполнилось тридцати лет. Она так ловко подмазывает и разрисовывает лицо, что никто не может узнать ее.

– Зачем же это она?

– А вот зачем. К ней приходит множество мужчин и барынь, чтобы узнать свое будущее. Она гадает им по картам, а сама выведывает при этом кучу разных важных тайн. Кроме того у нее завелся хахаль, – птица крупного полета. Она в него втюрилась по уши; да и он, как я сегодня слышал, не прочь жениться на ней. Это все, что мне покамест удалось расчухать.

Я один раз увязался за ней и накрыл ее в кафе «Фантазия». Там встречаются они постоянно, после того, как она отработает свои часы гадалкой. Ее любовник всегда ждет у одного стола; это высокий верзила с черными волосами и усами, лицом смахивает на цыгана или итальянца. Он заставил мою жену выучиться болтать по-французски, и теперь они всегда лепечут в кафе по-французски.

Несколько недель тому назад я встречал ее еще с каким-то индусом; но теперь он уже давно не показывается в «Фантазии».

– В таком случае, – заявил Гарри Таксон своему спутнику, – я отправляюсь, чтобы своевременно попасть в кафе.

– Ладно. Я буду ожидать тебя в Пассаже.

Гарри сел на извозчика и поехал домой переодеться. Чтобы не терять дорогого времени, он не сообщил о своем возвращении Шерлоку Холмсу. Через час он входил в помещение кафе.

По описанию Пискаря, Гарри Таксон легко нашел ожидавшего гадалку брюнета. Возле этого последнего оказался свободный стол. Молодой сыщик приказал принести стакан кофе и, закрывшись газетой, сделал вид, будто углубился в чтение.

Через несколько минут вошла нарядная дама. Наружность ее вполне подходила к описанию, сделанному Пискарем. Черное богатое платье с кружевным чехлом пышно сидело на блекло-зеленой шуршащей шелковой юбке; на золотисто-рыжеватых волосах красовалась кокетливая шляпа, – модель парижской работы. Стройная фигура и тонкие черты красивого лица производили подкупающее впечатление.

Она подошла, радостно улыбаясь, к одинокому брюнету, который при ее приближении встал из-за стола и сделал несколько шагов навстречу.

Присев за стол, она внимательно осмотрелась вокруг, чтобы убедиться, вероятно, что в зале нет никого из знакомых. Беглый осмотр этот совершенно успокоил ее.

Брюнет приветствовал даму по-французски. На этом же языке велся и весь дальнейший разговор.

– Ну, как прошел твой сегодняшний прием? – спросил он, улыбаясь.

– Все обошлось, как я ожидала, – ответила гадалка серьезным тоном.

– Значит, он, в самом деле, пришел – этот мистер... я позабыл его фамилию.

– Сэр Эдуард Бертон, атташе английского посольства, – подсказала мнимая гадалка.

– Я не знаю этой фамилии. Он, должно быть, приехал сюда недавно?

– Ты прав, лорд Роберт Спенсер сообщил мне, что он командирован по делу принца Шунги.

– Не смейся, Рене, – продолжала гадалка. – Я предчувствовала, что он явится ко мне, чтобы выведать, не причастна ли я к исчезновению принца Шунги. Я внимательно рассмотрела его раньше, чем выйти в приемную. Он так подозрительно осматривал всю комнату, точно исчезнувший принц спрятан за одной из моих картин.

– Полно, – успокоил ее Рене, – ты напрасно тревожишься так из-за этого тупого англичанина; неудивительно, что он хотел бы узнать, куда делся принц. Что же еще рассказывал молодой Спенсер после нашей последней встречи?

– Ничего существенного. Все его сообщения относились к новому атташе, который имел продолжительную тайную беседу с послом, отцом Роберта.

– Черт возьми, уж не скрывается ли под видом атташе совсем иной человек. А как поживает этот – другой?

– Если принять во внимание условия, недурно. Мне, конечно, приходится время от времени повторять опыты.

– Достала ли ты, наконец, нужные бумаги? – спросил, немного подумав, Рене, – у тебя было достаточно времени, чтобы добыть их.

– Ты говоришь о документах, касающихся некоторых переговоров между Англией и державой X?

– Конечно, моя дорогая. Тебе известно, что я сгораю в ожидании, когда эти документы попадут в мои руки. Я купил бы их на вес золота! Мне предстоит блестящая карьера, если я окажусь в состоянии вручить столь важные бумаги нашему посланнику.

– Бумаги в моих руках, – спокойно произнесла молодая красавица.

– Может ли быть! И ты не слова не сообщила мне о таком необычайном событии, – громко воскликнул Рене.

– Есть вещи, о которых можно говорить только с глазу на глаз; а я несколько дней не виделась с тобой.

– Ты права, но что же ты хочешь мне сказать относительно этих документов?

– Любишь ли ты меня, Рене?

– Можешь ли ты сомневаться в этом? Разве я подал тебе повод подозревать меня в охлаждении, разве моя нежность, мои ласки не убедили тебя в пламенности моей любви?

– Нет, я не сомневаюсь. Поэтому я и решаюсь обратиться к тебе с необычайно важным для меня вопросом: согласен ли ты никогда со мной не расставаться?

– Если бы это было возможно, я чувствовал бы себя счастливейшим из смертных!

– В таком случае, женись на мне. Ты достаточно хорошо знаешь меня, чтобы быть уверенным, что тебе никогда не придется краснеть из-за меня. Подобно тому, как в моем салоне все считают меня за настоящую маркизу Сенца-ди-Борго, так и у тебя на родине никто не усомнится в моем аристократическом происхождении.

– Я понимаю, – важные документы, которые исчезли вместе с принцем Шунги...

– Будут моим приданым, дорогой Рене, – перебила его решительным тоном мнимая маркиза.

– Недурно придумано, – с некоторым смущением засмеялся Рене, – но кто поручится мне, что когда-нибудь не разоблачится твое прошлое? Я могу быть скомпрометирован так сильно, что положение мое в обществе станет совершенно нестерпимым.

– Ты знаком со мной уже давно, но не встречал еще ни одного человека, который узнал бы меня. Кому придет в голову, что элегантная маркиза Сенца-ди-Борго была девушкой «из простонародья»? Разве для тебя представится какая-нибудь трудность перевестись на другой пост, за границу?

– Об этом надо подумать. Во всяком случае, я согласен и принимаю твои условия. Я женюсь на тебе, но не здесь, не в Петербурге. Как только получу в свои руки документы, я попрошу, чтобы меня перевели в Париж или Мадрид.

Грудь молодой красавицы заколебалась от прилива безграничной радости.

– Ты проводишь меня? – спросила молодая женщина.

– Да, мне также нужно проехать через Моховую.

Таксон, конечно, последовал за ними. Полчаса спустя он уже знал, где живет мнимая гадалка, и поспешил вернуться к Пассажу, где его с нетерпением ждал Пискарь, невзрачный муж этой ослепительный красавицы.

Гарри Таксон обстоятельно обдумал, следует ли ему вновь повидаться с человеком. Он пришел к выводу, что надо оправдать доверие, которое оказал ему муж гадалки. Гарри расскажет все, что интересно знать Пискарю относительно его жены. Как знать, – не понадобится ли еще содействие этого человека.

Глава VIII
В ночлежном приюте

– Ну, что же, узнал? – спросил Пискарь молодого сыщика.

Гарри Таксон рассказал ему о беседе гадалки с дипломатом. Вор выслушал его слова с напряженным вниманием.

– Она живет на Моховой, – бормотал он, – это шикарная улица. Что ж, большое и плавание! А она, значит, в самом деле, собирается посадить меня на мель. Ну, мы еще посмотрим, чья возьмет. Что же ты теперь намерен делать? – спросил он Гарри.

– Я пойду домой.

– Послушай, ты мог бы оказать мне еще одну услугу. Я нашел в квартире моей старухи на Васильевском острове одну штуку, которую хотел бы заложить.

Пискарь вынул из кармана футляр, открыл его и показал Гарри, как играют камни на лежавшей там булавке.

Молодой агент был ослеплен. Он никогда не видел такого великолепия. Бриллианты и рубины сверкали, точно живые. Вдруг его осенила странная догадка.

Это, несомненно, та самая булавка, которая была украдена из квартиры принца Шунги в первую же ночь пребывания Шерлока Холмса в Петербурге!

Сомнений быть не могло. Шерлок Холмс описал драгоценную булавку совершенно точно.

Но кто же украл ее? Очевидно не Пискарь, так как Гарри Таксон был очевидцем, как негодяй нашел булавку в шкатулке своей жены.

Сама гадалка не отважилась бы и не сумела бы выполнить такую кражу; притом же ее любовник, молодой дипломат, не согласился бы подвергнуть ее подобной опасности. О том, что лорд Спенсер признал в виновнике похищения самого принца Шунги, Гарри Таксон ничего не слышал.

Он, конечно, страстно хотел обнаружить, кто же учинил кражу? Не могло быть никакого сомнения, что это же лицо играло видную роль и в исчезновении индийского принца.

Не скрывает ли от него Пискарь еще какой-нибудь тайны?

– Хорошо, – сказал Гарри, – я заложу булавку. Но где? Теперь уже поздно, в это время, вероятно, закрыты все ломбарды.

– Верно. Нам лучше всего провести ночь вместе, а завтра утром мы сообща оборудуем это дельце. Кстати, ты познакомишься с одним моим закадычным приятелем, который понадобится для разделки с моей женой.

Гарри должен был во что бы то ни стало остаться с Пискарем, чтобы разузнать, какие планы намерен негодяй осуществить при помощи своего приятеля.

– Я согласен, но куда же мы двинемся на ночь?

Пискарь немного задумался.

– Сегодня делать больше нечего, – решил он, наконец, – притом же я должен непременно повидаться с моим другом. Для этого надо попасть в ночлежный приют у Обуховского моста.

Гарри Таксон был не прочь ознакомиться с этим учреждением и с его посетителями, принадлежащими к низшим слоям «бродячего Петербурга».

Когда они пришли к ночлежному приюту, он был уже переполнен. Однако, Пискарь ухитрился каким-то способом попасть туда и провел своего спутника.

Многие ночлежники перед сном чинили свои пожитки. У одного из них Гарри Таксон заметил измятый, но не использованный бланк открытого письма; молодой агент поспешил перекупить открытку и набросал несколько успокоительных строк Шерлоку Холмсу. Проходивший мимо сторож вызвался бросить письмо в почтовый ящик.

Несколько минуть спустя, Пискарь познакомил Гарри со своим «закадыкой» Сенькой Бочарем. Сенька оказался мужчиной лет пятидесяти, внешностью своей напоминавшим не бочаря, а мясника. Толстая красная шея его упиралась в широкие плечи, которым позавидовал бы любой из атлетов, подвизающихся в чемпионатах.

Пискарь и его приятель поместились на двух смежных койках, а Гарри Таксон – непосредственно над ними, чтобы насколько возможно подслушать их переговоры.

Когда приятели убедились, что умышленно громко храпевший Гарри крепко заснул, они стали шепотом совещаться.

Гарри удалось подслушать, что они намерены подстеречь гадалку в ее квартире на Васильевском острове. Пискарь проберется туда под предлогом получить обещанные в виде отступного пять тысяч рублей. Что хотят они сделать с мнимой маркизой, расслышать юному сыщику так и не удалось.

Глава IX
В сыскной полиции

Было уже около часа ночи, когда дежурному чиновнику сыскной полиции Скалкину сообщили, что его хотят видеть по неотложному делу какой-то господин с дамой.

– Чего им приспичило в такой поздний час ночи!

– Какая-то мошенница обманула этого господина.

– Ах, Господи! Точно нельзя подождать с заявлением до утра? Делать, однако, нечего; раз уж они пришли, впустите их.

Шерлок Холмс и его спутница вошли.

– А, Нина Вертушка! – воскликнул Скалкин, когда свет электрической лампы упал на лицо молодой девушки.

– Неужели вы узнали меня? – удивилась она.

– Еще бы, – не без самодовольства возразил чиновник, – лет пять тому назад я несколько раз допрашивал вас по делу Трынкиной. Вы были задержаны по подозрению в соучастии, но потом освобождены...

– Трынкиной! – радостно перебила Нина Вертушка, – да, это ее фамилия; из-за нее то мы и пришли к вам...

– Извините, что мы поздней ночью потревожили вас, – заговорил в свою очередь Шерлок Холмс, прерывая болтовню своей спутницы. – Дело не терпит никакого отлагательства.

– Видно, красивая мошенница снова принялась за старое ремесло, – смеясь, заметил Скалкин, – я уверен, что она, под видом графини или баронессы, опять опутала какую-нибудь доверчивую жертву.

– Просьба моя состоит в том, чтобы вы дозволили мне и этой молодой девушке просмотреть вместе альбом в котором собраны фотографические карточки преступниц. Эта девушка полагает, что мой друг встретился с Трынкиной в кафе «Фантазия» и уехал оттуда вместе с преступницей. После этого он исчез без вести. Чтобы устранить возможность всякой ошибки, моя спутница хотела бы еще раз взглянуть на фотографию, которая была снята с обманщицы в сыскном отделении.

– Вы желаете невозможного, – возразил чиновник. – Наши альбомы – это тайна.

Шерлок Холмс улыбнулся и вынул из бумажника визитную карточку градоначальника, предлагавшего, по просьбе посла, оказать содействие секретарю посольства Бертону.

Чиновник узнал почерк генерала и сделался любезным.

– Хорошо. Прошу вас следовать за мной.

Чиновник повернул кнопку электрического освещения; Шерлок Холмс увидел перед собой на полках смежной комнаты ряд альбомов, в которых собраны «человеческие документы» столичной преступности. Скалкин снял с полки один из альбомов и положил его на стол перед посетителями. Затем он стал перелистывать страницы альбома; Шерлок Холмс и Нина Вертушка внимательно всматривались в каждую фотографию.

Вдруг девушка воскликнула с радостным возбуждением:

– Вот она! Ошибки никакой быть не может, она совершенно также выглядела в тот вечер, когда увезла из «Фантазии» индуса!

– Как видите, я не ошибся, – с улыбкой заметил чиновник, вынимая из альбома карточку и читая надписи на ее обороте. – Это Евдокия Иванова Трынкина; вскоре после отсидки она вышла замуж за вора Андрея Пискарева.

Шерлок Холмс внимательно всматривался в фотографию.

Чиновник положил ее обратно в альбом и спросил посетителя:

– Насколько я понял вас, дело касается одного иностранца, родом из Индии, которого опутала Евдокия Пискарева?

– Вы правы, речь идет об атташе британского посольства, принце Шунги.

– Я не веду этого дела, – сказал Скалкин, – но случайно слышал о нем. Если не ошибаюсь, вы сами англичанин?

– Нет, вы не ошибаетесь, – смеясь, подтвердил Шерлок Холмс, – я, действительно, англичанин.

– В таком случае, я попросил бы вас, в свою очередь, сделать мне большое одолжение.

– Располагайте мною, я весь к вашим услугам, – любезно ответил сыщик.

– Одного молодого человека, лет 18-ти, задержали в казенном ломбарде, когда он представил для заклада осыпанную бриллиантами и рубинами драгоценную булавку. Я могу вам показать эту вещь, она как раз при мне.

С этими словами чиновник вынул из кармана футляр и показал Шерлоку Холмсу лежащую в нем булавку.

– Это галстучная булавка, украденная у исчезнувшего принца Шунги! – воскликнул сыщик. – Я узнал ее по выведенным камнями буквам надписи «Сагиб».

– Ну, вот, – обрадовался чиновник, – я так и думал, что с булавкой нечисто. Теперь мы поговорим с юношей иначе. Он бросит ссылаться на несуществующего незнакомца.

Шерлок Холмс внимательно прислушивался к словам Скалкина.

– Чем же я еще могу помочь вам в этом деле? – спросил он.

– Задержанный – молодой англичанин. Несмотря на то, что при нем нашли превосходные отмычки, тонкие стальные пилки и электрический карманный фонарь, свидетельствующие, что обладатель их – профессиональный вор, он упорно заявляет, будто получил булавку для заклада от какого-то незнакомца. Будьте любезны поговорить немного со своим соотечественником: быть может, вы усовестите его и убедите, что он только ухудшает свое положение, утаивая истину.

– Сделайте одолжение, прикажите привести этого человека.

Чиновник и Шерлок Холмс вернулись в дежурную комнату.

Раскрылась дверь и ввели арестованного.

– Гарри...

– Мистер Холмс!

Оба онемели от изумления. Чиновник первый прервал наступившее молчание.

– Не ослышался ли я? – воскликнул он, – Шерлок Холмс? Знаменитый английский сыщик? Я никогда и не мечтал, что мне придется лично познакомиться с вами!

– Извините, что я сразу не представился вам. Я, действительно, сыщик Шерлок Холмс, а это – мой помощник, Гарри Таксон, такой же порядочный человек, как и мы с вами.

– Значит, таинственный незнакомец, он же «Пискарь», вовсе не мифическая личность? – изумился чиновник.

– Он столь же мало похож на вымысел, как и его сотоварищ по ремеслу, Сенька Бочар.

– Сенька Бочар? – живо переспросил Скалкин. – Принесите-ка мне папку с делом Семена Иванова Прохорова, – обратился он к своему помощнику.

– Сейчас мы узнаем, кто такой «Пискарь»...

– Можно подумать, что все складывается, точно нарочно, – просматривая дело, произнес Скалкин, – этот «Пискарь» никто иной, как Андрей Степанов Пискарев, счастливый супруг хорошо известной нам красавицы Евдокии Трынкиной...

– Которая, в качестве гадалки, живет на седьмой линии Васильевского острова, – досказал за него Гарри Таксон, – и, кроме того, имеет вторую квартиру на Моховой улице, где выдает себя за маркизу.

– За маркизу Сенца-ди-Борго! – воскликнул пораженный Шерлок Холмс. – Теперь я все понимаю. Следовательно, она знала вчера, когда я пришел к ней, кого она принимает.

– Вы, вероятно, ничего не будете иметь против того, чтобы я увел с собой моего молодого друга? – обратился он к чиновнику. – Дело с булавкой можно считать достаточно выясненным

Возвращаясь домой, Гарри Таксон рассказал Шерлоку Холмсу все свои приключения.

– Да, все дело объясняется, как нельзя более просто, – сказал сыщик, выслушав приключения Гарри.

– Ты полагаешь, – спросил он, немного помолчав, Гарри Таксона, – что принц Шунги еще жив?

– Я совершенно уверен в этом. Мне кажется, что он находится в квартире мнимой маркизы Сенца-ди-Борго. Я не могу только понять, почему этот человек никуда не показывается?

Шерлок Холмс загадочно засмеялся.

– Он не может, – пояснил он, – но, по-видимому, также и не хочет.

– Этого я не понимаю. Вы сказали мне, что принц Шунги сам обокрал себя в ту ночь, когда вы чуть не захватили вора на смежном балконе. Полагаете ли вы и теперь, что им украдена булавка, из-за которой мне пришлось познакомиться с петербургской сыскной полицией?

– Дорогой Гарри, – заговорил Шерлок Холмс, самодовольно потирая руки, – мы разбираемся теперь в совершенно своеобразном случае: все лица, причастные к делу, замечательны в своем роде. Главную роль играет, конечно, маркиза Сенца-ди-Борго. Если мы сделаем малейший промах, принц Шунги и важные документы все-таки выскользнут у нас из рук в последнее мгновение. Преступная красавица не задумается уничтожить их, если увидит, что ее накрыли.

– Я также уверен в этом; выработали ли вы уже план, как обезвредить эту женщину?

– Конечно. Я буду бороться с ней ее собственным оружием. Я тебе повторяю: это исключительно интересный случай, какого еще не бывало в моей долголетней практике. А теперь, любезный Гарри, нанимай извозчика и поезжай домой; ты выглядишь таким усталым, что я больше не хочу сегодня утруждать тебя.

Глава X
Разоблачение

Салон маркизы Сенца-ди-Борго, на Моховой улице утопал в томном, мечтательном освещении. Серебристо-сиреневые абажуры скрадывали слишком яркий свет электрических ламп.

Лорд Роберт, согласившийся представить «сэра Эдуарда Бертона» очаровательной маркизе, предсказал правильно: сын посла и Шерлок Холмс застали прекрасную хозяйку дома одну.

– Вы очень интересуетесь исчезнувшим принцем Шунги? – спросила мнимая маркиза Шерлока Холмса.

– Действительно, – ответил сыщик, улыбаясь, – я поставил себе цель спасти исчезнувшего.

– Мне, кажется, что вы напрасно утруждаете себя, – беззаботно промолвила красавица, – несчастный вряд ли остался в живых.

– Это мне безразлично, – ответил Шерлок Холмс, – я разыщу его следы, чтобы узнать, отчего он погиб. Не провалился же он сквозь землю. Да и несчастья с ним, по-видимому, никакого не приключилось, не то обнаружили бы его труп. На основании моих розысков я пришел к убеждению, что принц еще жив.

– Можно узнать почему вы так думаете? – спросила маркиза.

– К сожалению, я еще не могу сообщить ничего определенного. Притом же мне доставит удовольствие поразить вас, также знавшую пропавшего принца, приятной неожиданностью. Могу сказать вам лишь одно: меня навела на верный след одна старая гадалка.

Самозваная маркиза вздрогнула.

– Старая гадалка? – прерывающимся голосом повторила она. – Быть может, та самая, к которой постоянно ходил принц Шунги? Мне говорил о ней лорд Роберт, – пояснила она.

– Та самая. Она живет на Васильевском острове и хорошо известна в лучшем обществе.

– Какая же причина могла заставить индийского принца скрыться так неожиданно? – спросила мнимая маркиза.

– Он исчез вовсе не добровольно, – возразил сыщик резким голосом, – его заставили исчезнуть, так сказать, изъяв из обращения.

– Возможно ли это? Подумайте сами: разве мыслимо похитить сильного молодого человека? Ваше предположение фантастично.

Шерлок Холмс странно засмеялся.

– Представьте себе, что принц увлекся красивой женщиной, обаянию которой противиться невозможно. Я легко могу поставить себя на его место. Женская красота также производит на меня потрясающее впечатление. Вам, маркиза, я могу сознаться в своей слабости, потому что уверен, что не злоупотребите моей откровенностью. Насколько тверд и решителен я по отношению к мужчинам, настолько же слаб и податлив с представительницами прекрасного пола. Судя о других по себе, я полагаю, что и принц Шунги подпал под влияние красивой, энергичной женщины.

Мнимая маркиза, по-видимому, обдумывала слова Шерлока Холмса. В ее уме назревало смутное решение. Взволнованная грудь вздымалась тяжело и нервно.

– Коли это правда, – произнесла она, наконец, пристально устремляя свой взор в глаза сыщика, – я, пожалуй, соблазнюсь проверить на деле, так ли вы восприимчивы!

Шерлок Холмс поднял свои руки, как бы защищаясь.

– Прошу пощады, – воскликнул он, смеясь, – смилуйтесь, прекрасная маркиза, умоляю вас не подвергать меня никакому испытанию. Если вам вздумается, вы превратите меня в раба, беспрекословно выполняющего ваши повеления: я должен признаться, что и теперь ваши чудные глаза приковывают меня с волшебной силой.

Шерлок Холмс, по-видимому, тщетно старался сбросить с себя очарование пламенных глаз маркизы.

– Как странно, – внезапно воскликнул лорд Роберт, бывший до тех пор безмолвным слушателем бойкого диалога, – наша маркиза форменно магнетизирует вас!

Шерлок Холмс при этих словах точно проснулся. Он явно утратил сознание действительности, когда взоры мнимой маркизы погрузились в его восхищенные глаза.

Красавица поднялась с места и провела рукой по лбу, как бы вспомнив что-то.

– Ах, – воскликнула она, – я совсем позабыла, что граф Рене д'Аврикур ждет у себя на квартире моего ответа по одному делу. Дорогой Роберт, – обратилась она к юному лорду, – окажите мне большую услугу, отвезите к нему эту записку! Простите, что я затрудняю вас, но я не могу доверить этого дела посыльному. А свою единственную служанку я не могу послать: она мне необходима.

Молодой человек с крайним неудовольствием смотрел на изящный конверт.

– Но граф, если я не ошибаюсь, – возразил он, – живет у Египетского моста. Едва ли я успею сегодня вернуться к вам.

– Что за беда, мой милый? В виде награды, я приму вас завтра вечером, наедине и обещаю терпеливо выслушивать все ваши жалобы и признания.

– Ах, маркиза, – вздохнул молодой лорд, собираясь откланяться, – если бы вы, в самом деле, наконец, выслушали меня! Я все опасаюсь, что граф уже оставил меня за флагом.

– Не ревнуйте, мой друг, – улыбнулась красавица, – вы знаете, что я не отдаю предпочтения никому из моих поклонников.

Когда молодой лорд ушел, мнимая маркиза оставила Шерлока Холмса на несколько минут одного в гостиной.

– Я сейчас вернусь, – извинилась она перед гостем, – мне надо сделать несколько распоряжений.

Сыщик посмотреть ей вслед задумчивым взором.

– Ручаюсь чем угодно, что она попадется в мою ловушку, – подумал он. – Если бы она хладнокровно всмотрелась в меня, у нее непременно возникли бы подозрения. Но опасение, что я нападу на следы индуса и лишу ее любви обожаемого Рене, ослепило ее. Она махнула рукой на все предосторожности.

Вскоре молодая красавица вернулась; она успела переодеться в роскошный вечерний туалет, соблазнительно обрисовывавший ее роскошные формы. Все ее существо дышало изнеженной женственностью: всякий мужчина, не обладающей сдержанностью и твердостью воли Шерлока Холмса, неминуемо попал бы под очарование опытной соблазнительницы.

– Теперь, – сказала она, садясь против сыщика, – мы совершенно одни. Я отослала мою девушку, так что никто не потревожит нас.

– Прекрасная маркиза, – возразил Шерлок Холмс, – вам не следовало бы подвергать меня, слабого смертного, такому искушению: я ни на мгновение не оспаривал, что ваша красота неотразима.

– Внушаю ли я вам чувство симпатии? – спросила молодая женщина вполголоса. – Если да, то смотрите пристально в мои глаза и старайтесь не шевелиться.

Шерлок Холмс долго всматривался в темные глаза красавицы, сделавшиеся неподвижными; он принужден был напрячь всю свою силу воли, чтобы не прийти в изнеможение. Чем более всматривался он в блестящие зрачки, чем более заволакивалось перед ним туманом все остальное лицо молодой женщины. Но такой упадок сил длился лишь несколько секунд.

– Смотрите и вы на меня, – тихо шептал он, – думайте о том, что перед вами преданный друг, который вас искренне любит. Старайтесь заглянуть в самую глубь его души. Вот, так! Хорошо. Ах, как упоителен, как нежен ваш сладостный взор! Какая отрадная нега разливается по телу! Теплая волна вздымает, убаюкивает вас. Душа просит забытья, утопает в бесконечном блаженстве покоя... Вы очень утомлены, вам надо уснуть! Вы должны спать долго и крепко, потому что будете чувствовать себя все более усталой. Ваши глаза смыкаются. Спите! Откиньтесь удобнее на спинку кресла. Спите! Спите! Крепче! Здесь, около вас, – Рене!

Голос сыщика все более замирал, а серые, со стальным отливом глаза, почти не мигая ресницами, с непреодолимой силой впивались в зрачки мнимой маркизы; во всем ее существе происходило, вместе с тем, необычайное превращение.

Глаза ее становились все более тусклыми; они как бы застыли.

Он продолжал делать ей внушения своим вкрадчивым, монотонным голосом; затем поднял руки и начал производить перед ее лицом магнетические пассы. Вся энергия загадочной женщины исчезла.

– Она в моей власти, – подумал сыщик, – я победил ее собственным оружием, – тем самым оружием, которым она превратила в игрушку своей злой воли несчастного принца Шунги. Теперь остается довершить начатое дело.

– Возлюбленная моя, – произнес он тихо, – слышишь ли ты меня? Я твой Рене!

– Да, – с трудом произнесла она костенеющими губами, – я слышу тебя, милый.

– Куда спрятала ты тайные документы, которые отобрала у принца Шунги?

– Я спрятала их в моей спальне.

– Ты должна свести меня туда и отдать мне эти бумаги; ты знаешь, что наше счастье зависит от этого.

– Да, я передам их тебе.

Шерлок Холмс осторожно взял заснувшую за руку. Она, не раскрывая глаз, поднялась с кресла и уверенными шагами прошла через комнату.

Не колеблясь ни мгновения, мнимая маркиза открыла одну из находившихся в коридоре дверей. За ней оказалась роскошная, с изысканным вкусом убранная спальня.

Усыпленная красавица, по-прежнему не раскрывая глаз, подошла к своей кровати, откатила изголовье от стены и нажала скрытую под обоями пружину. Послышался легкий треск, распахнулась небольшая, всего в квадратный фут, дверца потайного ящика. Мнимая маркиза вынула из него длинный сверток и послушно вручила сыщику.

Несмотря на все самообладание Шерлока Холмса, сердце его усиленно забилось, когда он увидел в своих руках документы, которые угрожали такой огромной опасностью послу и Англии. Дрожащими от волнения руками он спрятал у себя на груди драгоценные бумаги.

«Слава Богу, – подумал он, – самое трудное уже выполнено!»

«Надо еще раз испытать мою власть над ней», – решил Шерлок Холмс и, отпустив руку молодой женщины, повторил над ее лицом магнетические пассы.

– Видишь ли ты меня? – вдруг спросил он. – Я – твой Рене!

– Я вижу тебя, мой Рене! – тихо прошептала она.

– Сведи меня в то помещение, куда ты спрятала принца Шунги.

Не колеблясь ни мгновения, она вышла из спальни в коридор, в противоположном конце которого остановилась перед дверью.

До слуха Шерлока Холмса донесся странный шум, точно от работы железными инструментами.

Не очнувшаяся от гипнотического усыпления авантюристка вынула ключ из-за обивки двери и открыла замок.

Сыщику показалось, что перед ним распахнулась дверь слесарной мастерской. Посередине небольшой комнаты стоял стол, к которому были прикреплены тиски с винтом. Работавший за ними человек, казалось, не обращал никакого внимания на вошедших.

Его темное, смуглое лицо обросло черной, густой бородой.

«Это, несомненно, принц Шунгн, – радостно подумал Шерлок Холмс, – злоумышленница, очевидно, воспользовалась своей магнетической силой и внушила несчастному, что он преступник».

– Скажи ему, чтобы он последовал за нами, – приказал он своей спутнице.

– Пойдем со мной, – сказала она индусу, который тотчас же присоединился к ним.

Шерлок Холмс снова взял за руку молодую женщину и повел в салон. Здесь он усадил, как мнимую маркизу, так и индуса.

– Евдокия Пискарева, – громко воскликнул сыщик, сделав движение рукой снизу вверх по направлению к ее лицу, – проснись!