Текст книги "Авиация и космонавтика 2010 05"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Центральное место на стенде ОДК занимала продукция «Сатурна».

«Сатурн» на объединенном стенде ОДК в этот раз продемонстрировал двигатели АЛ-55И, двигатель для крылатых ракет «36МТ», морской ГТД М70ФРУ и двигатель «117С» на котором сегодня летают опытные образцы самолетов Су-35 и Т-50. Это глубокая тягово-ресур-сная модернизация двигателя АЛ-31ФП с форсажной тягой 14500 кгс и ресурсом 4000 ч. Использовать эти двигатели для модернизации существующих самолетов Су-27 и Су-30 достаточно проблематично, поскольку требуется доработка мотогондол и оборудования самолета. Как ни странно, в экспозиции предприятия отсутствовал двигатель SaM146, который «Сатурн» традиционно демонстрировал все предыдущие годы.

На «Сатурне» сложилась самая непростая ситуация из всех предприятий отрасли. Кредитная задолженность является неимоверно большой. Однако, по мнению В.Лапотько, на «Сатурне» «сконцентрирован ряд технических решений, которых нет на других предприятиях отрасли, собраны лучшие кадры в области проектирования и производства».

В этом году специалисты ОАО «Авиадвигатель» показали двигатель ПС-90А, представив также детали сертифицированного в декабре 2009 г. двигателя ПС-90А2, в том числе панель обшивки турбины из нержавеющей стали, панель обшивки газогенератора и турбины из углепластика и титана, малоэмиссионную жаровую трубу с керамическим покрытием и монокристаллические рабочие лопатки турбины высокого давления.

Тем не менее, ОАО «Пермский моторный завод» (ПМЗ) уже приступило к сборке двигателей ПС-90А2 для самолетов Ту-204СМ. «Сертификат на ПС-90А2 получен. У завода подписан контракт с OAK на поставку 12 двигателей. Все двигатели проавансированы и находятся в производстве», – сказал генеральный конструктор «Авиадвигателя» Александр Иноземцев. Два двигателя из этой партии уже готовы, первый ПС-90А2 прошел все испытания и будет передан заказчику в апреле, второй – в мае. Еще два двигателя планируется сдать OAK в конце года, потом ежемесячно будет поставляться по одному ПО90А2.

Газогенератор для двигателя ПД-14

«Авиадвигатель» на объединенном стенде ОДК также представил более 20 деталей перспективного газогенератора двигателя ПД-14, в том числе полноразмерную камеру сгорания, образцы лопаток, деталей и узлов из перспективных материалов..

15 апреля пермские моторостроители наградили лучшего эксплуатанта двигателей типа ПС90А. По итогам 2009 г. авиакомпания «Владивосток Авиа» названа лучшим эксплуатантом двигателей типа ПС90А по ряду показателей: интенсивность эксплуатации (среднемесячная наработка на один двигатель в авиакомпании по итогам года), отсутствие инцидентов или съемов двигателей, вызванных отказами по вине эксплуатации, оснащенность авиакомпании диагностическим оборудованием, оперативность принятия мер по результатам диагностики.

По итогам 2009 г. общий налет парка двигателей ПС-90А в авиакомпании «Владивосток Авиа» составил более 44000 часов, среднемесячный налет одного двигателя -312 часов. По состоянию на 9 апреля 2010 г. налет лидерного двигателя превышает 7900 часов.

По состоянию на 1 апреля 2010 г. в авиакомпаниях эксплуатируется более 270 двигателей ПС-90А. Впервые свидетельство лучшего эк-сплуатанта пермяки вручили на МАКО2007. Тогда по итогам 2006 г. лучшей также была признана авиакомпания «Владивосток Авиа». В 2008 г. свидетельство лучшего эксп-луатанта получила авиакомпания «Волга-Днепр», в 2009 г. – ОАО «Аэрофлот».

Однако на пути ПС-90А2 в большую жизнь пока стоят американцы. Накануне выставки ПМЗ получил от компании Pratt amp; Whitney (своего акционера и партнера по программе двигателя ПС-90А2) уведомление о возможных сложностях с получением лицензии Госдепартамента США на внешнеэкономическое сотрудничество. Это связано с тем, что ПС-90А2 может быть поставлен в Иран, в отношении которого в США введены строгие экономические санкции. Это пять самолетов Ту-204СМ, которые лизинговая компания «Ильюшин Финанс Ко.» должна поставить иранской авиакомпании "Iran Air Tour". Но речь тут не только о пяти самолетах, под угрозой также возможность лицензионного производства Ту-204СМ в Иране.

Сотрудничество с американскими поставщикам традиционно осложняется внешнеполитическими отношениями России и США. Сейчас основной совместной программой российских авиастроителей и Pratt amp; Whitney является сотрудничество по программе создания сред-немагистрального самолета МС-21. В начале апреля корпорация «Иркут» – головной подрядчик по разработке перспективного российского самолета МС-21 – объявила о заключении первого контракта на разработку бортовых систем для него. Тендер выиграла американская компания Pratt amp; Whitney, предложившая двигатель PW1400GP.

В августе прошлого года президент Pratt amp; Whitney по семейству двигателей нового поколения Роберт Сайя заявлял, что «руководство компании Pratt amp; Whitney не боится политических рисков». Верится в это с трудом. OAK просто вынуждена будет установить такие двигатели на первых МС-21, поскольку ПД-14 вряд ли поспеет к началу испытаний первых МС-21. А поскольку конкуренция на рынке пассажирских самолетов этого класса достаточно остра, госдеп США может без труда найти повод оставить самолет без двигателя, и если не лишить эту машину двигателей совсем, то существенно затянуть сроки ее создания. Таким образом, Boeing получит возможность спокойно вывести на рынок модернизированные лайнеры Boeing 737. Решение о ремоторизации этих машин может быть принято уже летом этого года, накануне выставки в Фарнборо.

"Наши двигателисты заявляют, что они создадут вполне конкурентоспособный двигатель, превосходящий по всем характеристикам зарубежные аналоги. Мы с нетерпением его ждем. И если он действительно получится и на него будет спрос, то мы с удовольствием будем его ставить на МС-21", -заявил в ходе выставки глава OAK Алексей Федоров.

Крупных "иностранцев", если не считать украинские компании, на выставке практически не было. Стенд Pratt amp; Whitney, расположенный напротив стенда корпорации «Ивченко», выглядел неимоверно скромно. Самым большим украшением стенда оказалась эмблема компании – орел в синем круге.

Что касается посетителей выставки, то наиболее многочисленными были китайцы, которые, как обычно, с неподдельным интересом рассматривали и ощупывали детали экспонатов.

Выставка «Двигатели 2010» показала, что не только в деле объединения, но и с точки зрения техники в отечественном двигателестроении есть определенные успехи. Но сделать предстоит еще очень много. Остается только надеяться, что на следующей выставке «Двигатели 2012» у российских моторостроителей будет больше поводов говорить об успехах.

ЛЕТНАЯ КНИЖКА ОТЦА ШТРИХИ К ПОРТРЕТАМ ЛЕТЧИКОВ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Виктор УРВАЧ ЕВ

1941 г. Накануне войны. Летние лагеря Липицы (в центре – Георгий Урвачев)

ЧАСТЬ 2

После возвращения в часть, моему отцу, Георгию Урваче-ву, видимо, памятуя его вынужденную ночную посадку во Ржеве, первым делом устроили проверку техники пилотирования ночью:

13.09.41, УТИ-4, задняя кабина, ночью.

… Общая оценка техники пилотирования – отлично.

Разрешаю продолжить боевую работу днем и ночью на с-те МиГ-3.

Командир 2-ой аэ ст. лейтенант Шокун.

Надо сказать, что сам Шокун за два месяца до этого, участвуя в отражении первого налета немецких бомбардировщиков на Москву ночью 22 июля 1941 г., после выработки горючего дисциплинированно выполнил приказ командования, покинув машину с парашютом.

А 26 ноября на глазах двух летчиков, с которыми Шокун вылетел на разведку, он был сбит. В полку его, как полагается, помянули, и исключили из списков, а он в декабре появился снова. Оказалось, что в последнем вылете, чтобы обнаружить замаскированную в лесу немецкую механизированную часть, он сознательно подставился ее зенитным батареям и спровоцировал их на открытие огня. Шокун выполнил задание, но был тяжело ранен, попал в плен, а в ходе декабрьского наступления Красной Армии под Москвой, – освобожден.

После плена и ранения Шокун был отстранен от летной работы и представлен на увольнение. Однако заместитель командира 6-го ИАК П.М. Стефановский, хорошо зная Алексея Николаевича Шокуна, как боевого летчика, назначил его заместителем командира 34-го ИАП по летной работе. В 1943 г. он был переведен в 12 гвардейский ИАП Московской ПВО, который стоял в Москве на Центральном аэродроме им. М.В. Фрунзе.

Из летной книжки отца следует, что до конца сентября практически ежедневно он выполнял не менее 2 – 4-х боевых вылетов, в основном на перехват противника.

30 сентября началось немецкое наступление на Москву. Фронт приблизился к городу и поэтому в бумагах отца имеется запись: «Кроме ночных налетов в октябре немцы начали совершать налеты днем. Бомбардировщики шли в сопровождении истребителей. Мы, летчики ПВО, кроме отражения ночных и дневных налетов (на Москву), стали выполнять задачи фронтовой авиации, прикрывали наши войска, вели разведку, сопровождали бомбардировщиков и штурмовиков, сами ходили на штурмовку аэродромов фашистов и наземных войск».

В одном из таких вылетов на штурмовку произошел случай, о котором отец вспоминал неохотно. После успешного, без потерь, выполнения задания его эскадрилья легла на курс «домой». В это время один из самолетов вышел из строя, развернулся и сел на аэродром противника. Отец с досадой говорил: «Не знаю, почему он это сделал! Может, был ранен или самолет подбит, двигатель заклинило. Не знаю». На аэродроме во Внуково их уже ждали особисты. Разговор был жесткий:

– Где летчик?

– Сел на аэродром противника. Причина неизвестна.

– Почему не расстреляли на посадке?

– При штурмовке весь боезапас был израсходован.

– Согласно Боевому уставу и приказам командования вы обязаны оставлять часть боезапаса на обратный путь.

Возразить было нечего. Такое требование было, но летчики, как правило, в боевых вылетах расстреливали все патроны «досуха». Отец считал, что от трибунала их спасло только тяжелейшее положение на фронте и острая нехватка летного состава.

Тем временем ожесточение воздушных боев нарастало, и участие в них полка отмечено в исторической литературе: «Отважно действовал личный состав 34-го истребительного авиационного полк. Выполняя задачи по прикрытию войск Западного фронта, железнодорожных перевозок и отражению налетов вражеской авиации на Москву, летчикам приходилось совершать по 5-6 боевых вылетов в день. Нередко воздушные бои не прекращались в течение всего светлого времени суток и при плохих метеорологических условиях».

В исторических очерках ВВС Московского военного округа также дается оценка действиям полка в этот период: «В те дни особенно проявили себя летчики 16 и 34 ИАП, старейших полков в ВВС Московского военного округа, укомплектованных хорошо подготовленным летным составом».

В летной книжке появляются записи о сопровождении и прикрытии штурмовиков, наносящих удары по наземным целям:

3.10.41, МиГ-3, сопровождение самолетов, 2 полета, 2 часа 10 минут;

3.10.41, МиГ-3, прикрытие с-тов, 1 полет, 1 час 15 минут;

4.10.41, МиГ-3, прикрытие П-39 и И-153, 1 полет, 1 час 15 минут.

П-39, точнее Р-39 «Аэрокобра» и И-153 «Чайка» – истребители, использовавшиеся как штурмовики. Правда, по рассказам отца, он с однополчанами прикрывал не Белл Р-39 «Аэрокобра», как записали в летную книжку штабисты, а Кертисс Р-40 «Томагавк» из 125-го истребительного авиаполка.

Здесь уместно привести замечание одного летчика-истребителя: «…летные книжки мы не проверяли. Уже после войны я посмотрел документацию. Велась она безобразно, поскольку никто из летчиков ее не контролировал. Много не дописывали, имелось много неточностей, что-то упущено».

Все чаще идут воздушные бои и 5 октября отец, проведя за день два воздушных боя, сбивает первый самолет противника:

5.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 55 минут;

5.10.41. МиГ-3, воздушный бой, сбил Me-110, 1 полет, 55 минут, сбил 2 Me-110.

Здесь еще одна штабная путаница – из этой записи в летной книжке не ясно: в воздушном бою сбит один или два Ме-110?

Проведенный с Ме-110 бой был связан с примечательными обстоятельствами. По словам отца, в тот день в 34-й ИАП прилетел на своем новеньком МиГ-3 заместитель командира 6-го ИАК П.М. Стефанов-ский, который направился в штаб полка. В это время высоко над аэродромом появился немецкий двухмоторный самолет. Отец только что вернулся из боевого вылета и ждал на стоянке, когда его МиГ подготовят к следующему вылету. Командир эскадрильи бросился к отцу:

Давай, в воздух, на перехват!

– Мой самолет заправляют.

– А это, чей?

– Стефановского.

– Садись в него и взлетай!

«Немец» уходил. Как рассказывал отец, он догнал самолет противника на высоте 6 тыс. метров. Затем попытался скрытно подойти к нему сзади из нижней полусферы, но все-таки нарвался на очередь немецкого стрелка и сам открыл огонь. Он видел, что попадает, но Ме-110 шел как заговоренный. Тогда отец нажал гашетку пулеметов и не отпускал ее, пока не кончились патроны, а «немец» загорелся и рухнул на землю.

Приземлившись, отец поставил МиГ на прежнее место. Однако после длительного полета на максимальном режиме и непрерывной стрельбы вид самолета был ужасен: залитый маслом, в копоти и пулевых пробоинах, стволы пулеметов деформированы и в окалине. Появившийся Стефановский оторопел:

– Какой варвар летал на моем самолете?!

Ему показали варвара и доложили, для какой надобности был использован его самолет.

– Немца-то сбил?

– Сбил, товарищ полковник.

Ну, и забирай эту машину себе, сам на ней летай.

Взял в полку У-2 и улетел, куда ему было надо.

Много лет спустя, Герой Советского Союза, генерал-майор авиации и известный летчик-испытатель П.М. Стефановский подарил отцу свою книгу «Триста неизвестных» с надписью: «Георгию Николаевичу Урвачеву Помощнику командира 34 ИАП по ВСС (воздушно-стрелковой службе) в то памятное время. На память о легендарных событиях отражения Октябрьского наступления немцев под Москвой в грозном 1941 году с аэродрома Ржев. И о сбитом Вами немецком бомбардировщике Ю-88, пилотируя моим счастливым истребителем МиГ-3.

Стефановский. 4.9.70» Немного запамятовал Петр Михайлович. Был сбит не Ю-88, а Ме-110.

Видимо, опыт этого боя заставил отца впоследствии отказаться от атак самолетов противника сзади из нижней полусферы, хотя они кажутся более безопасными из-за того, что стрелку противника трудно наблюдать за атакующим истребителем и вести заградительный огонь по нему (мешают фюзеляж и «хвост» собственного самолета). Однако такая атака затянута, так как ведется с набором высоты и малой скоростью сближения. Поэтому отец и успел «принять» на свой самолет несколько пробоин.

Он говорил, что после этого боя предпочитал атаковать сверху, пикированием на цель, на повышенной скорости. В этом случае приходилось идти прямо на пулеметы стрелков самолета противника, но атака была скоротечной. Надо было только успеть прицелиться и открыть огонь раньше, чем это сделает противник. Как свидетельствует боевой счет отца, ему это иногда удавалось, а его противникам -ни разу.

Далее, в летной книжке снова записи о воздушных боях в октябре. Два боя 7 октября, через день -еще один. Через неделю, 17 октября, два боя с Ме-110 и еще два в особо памятный день, когда под Москвой развернулось настоящее воздушное сражение:

22.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 55 минут;

22.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 50 минут.

По запискам отца: «В этот день бои шли от Тушино до Люберец весь день, но ни один немецкий самолет не прорвался к Москве».

Эти события и участие в них 34-го ИАП описаны исследователями, изучавшими действия авиации в битве под Москвой. Как следует из материалов этих исследователей, утром над Москвой была сильная облачность, видимость не превышала двух километров, но ближе к полудню облака поднялись на высоту 1000 – 1500 метров. Немецкие самолеты группами по 60 машин атаковали цели в ближних пригородах Москвы.

Летчики 34-го ИАП отличились в этот день в длительном сражении, развернувшемся над Минским шоссе. Они совершили 59 вылетов, провели 24 боя и доложили о 12 победах, потеряв один МиГ-3. Наиболее тяжелые потери от их атак понесла эскадра KG53 «Легион Кондор» – семь «хейнкелей» упали в районе Одинцово и Немчиновки. Справка: KG53 «Легион Кондор» – бомбардировочная эскадра (дивизия) на самолетах «Хейнкель-1 1 1» воевала в Испании (на ее совести испанская Герника), участвовала в операциях в странах Бенилюкса, затем из Франции совершала бомбардировочные рейды на Англию, в начале 1941 г. передислоцирована на Восток. В дневнике 34-го ИАП, хранящемся в Центральном архиве Министерства обороны Российской Федерации, уточняется, что победы в этот день достигнуты «ценой потери двух МиГов. Один потерпел аварию, а летчик второго покинул истребитель с парашютом, доложив потом о таранном ударе по машине противника; однако ни свой, ни неприятельский самолеты впоследствии найти не удалось».

Надо сказать, что Хейнкель-111, отличался высокой защищенностью (пушка,. крупнокалиберный пулемет и 5 пулеметов калибром 7,9 миллиметров). Мнение о нем воевавших летчиков-истребителей единодушное – уже упомянутый И.И.Кожемя-ко считал, что Хе-111: «Очень прочный и у него нет «мертвых зон». Все вокруг себя простреливал стрелками. Девятка «хейнкелей» идет – не подступиться»;

Летчик А.Е. Шварев: «Это ужас какой-то!… 111-й с его мощным бортовым вооружением и возможностью стрелять практически во все стороны, это очень сложный для сбития самолет». Сам А.Е. Шварев (445 боевых вылетов, 63 воздушных боя, 14 сбитых самолетов противника) был сбит стрелком Хе-111 и едва спасся с парашютом;

Герой Советского Союза Г.А. Баевский, на счету которого 252 боевых вылета, 50 воздушных боев и 19 сбитых самолетов противника, замечает: «Этот бомбардировщик сбить было очень нелегко».

Пока летчики 34-го ИАП дрались с колоннами «хейнкелей» из «Легиона Кондор», на аэродроме оставалось дежурное звено, в составе которого в готовности № 1 был друг отца и такой же, как он москвич Юрий Сельдяков. «Юнкерс-88», шедший вдоль автострады на высоте 2000 м, развернулся на аэродром Внуково для бомбометания. Ю.С. Сельдяков вспоминал: «…я немедленно вырулил на взлетно-посадочную полосу. Обнаружив стартующий истребитель, «Юнкерс» стал бомбить полосу. Но он опоздал… Я начал преследовать противника, уходящего от Внуково на Подольск. Сблизившись на дистанцию 150 м, я дал длинную очередь… Самолет противника резко «клюнул носом», перешел в пикирование и врезался в землю».

Ю.С. Сельдяков

По имеющимся материалам Ю.С. Сельдяков сбил «Юнкерс» из бомбардировочной группы (полка) I/KG3 с командиром экипажа обер-лейтенантом Ф.Фольке, участником боев над Великобританией, Грецией и Югославией.

В критический момент этого дня, когда все остальные самолеты полка уже вели напряженные воздушные бои с противником, в воздух поднялся командир полка Л.Г. Рыбкин. Мастер воздушного боя, он сходу атаковал и сбил Юнкерс-88.

На следующий день воздушные бои продолжались:

23.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 50 минут.

Затем еще два боевых вылета на патрулирование.

Мне известно одно место в Подмосковье, напоминающее о тяжелых воздушных боях именно в тот день октября. В 1,5-2 км от аэродрома Кубинка, где сейчас базируются пилотажные группы «Русские витязи» и «Стрижи», на противоположном от него берегу реки Москва, у воды, за металлической оградой, на земляном холмике лежит мраморная плита с надписью: «Здесь 23.Х. 1941 г. в неравной схватке с фашистами погиб лейтенант Гурьев Николай Васильевич. Вечная слава герою». В углу плиты фотопортрет молодого парня в авиационной фуражке, тужурке с петлицами и в белой рубашке с галстуком -парадной форме летчика ВВС РККА.

Предполагаю, что он был летчиком 11-го истребительного авиаполка, который в начале войны стоял в Кубинке и летал на самолетах Як-1. В этом же полку служил герой московской ПВО капитан П.К. Титен-ков, отличившийся при отражении первых налетов немцев на Москву: ночью 22 и 25 июля он сбил два Хе-11 1 лично и еще один бомбардировщик – в группе, а в последующих боях – еще 4 самолета противника. Почти за две недели до гибели Н.В. Гурьева, 10 октября П.К. Титенков не вернулся из боевого вылета, и 28 октября ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.

А накануне, 27 октября, погиб еще один известный летчик московской ПВО ~ младший лейтенант, Герой Советского Союза В.В. Талалихин (177-й ИАП), который на год раньше отца окончил Борисоглебскую школу летчиков и успел принять участие в войне с Финляндией, где сбил 4 самолета противника. Ныне имена В.Талалихина и П.К. Титенкова можно встретить во всех книгах, посвященных обороне Москвы, а о том, кто такой Н.В. Гурьев, и что с ним произошло, мне не удалось узнать даже в музее авиагарнизона Кубинка.

Судьба этих и безвестных, и знаменитых летчиков-истребителей московской ПВО показывает напряжение воздушных боев в октябре 1941 г.

В эти дни отец быстро набирается опыта и увеличивает свой боевой счет:

24.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 1 час, сбил Me-109 лично в р-не Тучково и в этот же день еще три боевых вылета на патрулирование;

27.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 1 час 15 минут. Сбил Хе-111 в р-не Дорохово.

27.10.41, МиГ-3, воздушный бой, 1 полет, 1 час 10 минут

и затем еще два боевых вылета на патрулирование.

В конце этого дня, после четырех боевых вылетов и двух воздушных боев отец, очевидно, уставший до предела, совершил ошибку на посадке:

27.10.41, МиГ-3, Поломка: при пробеге по дорожке в конце пробега самолет скатился с дорожки и загряз, упал на нос. Аэродром Внуково. Экипаж – невредим. Причина – негодность аэродрома.

Об условиях взлета и посадки на этом аэродроме вспоминал П.М. Стефановский: «б 34-м ИАП меня всегда восхищало мастерство летного состава, овладевшим сложным в пилотировании самолетом. Летчики уверенно сажали его ночью на узкую тридцатиметровую рулежную бетонированную полосу Внуковского аэродрома, без освещения прожекторами, без посадочных огней, с одной только самолетной фарой. А грунт по сторонам рулежной полосы был мокрым, раскисшим. Это исключало всякую возможность скатывания на обочину».

Однако, через день, 29 октября, опять четыре боевых вылета.

Чтобы показать, насколько напряженной была летная работа в эти дни, когда, как следует из записок отца: «бои шли весь день и летчики, выйдя из боя, спешили заправиться, пополнить боезапас, снова взлетали в бой», он рассказывал такую историю: «Надо же было так случиться, что в это время у моего друга приключился понос. Он, бедняга, вернувшись из очередного вылета, заруливал на стоянку, и пока техники-механики готовили его самолет к новому вылету, он, спустив штаны сидел под крылом. А тут – ракета, и он, едва натянув эти самые штаны, снова лез в кабину. И так целый день».

Отец не знал того, что я узнал спустя много лет из авиационно-медицинской литературы. Оказывается, наряду с другими физиологическими последствиями непрерывных воздушных боев и связанных с ними перегрузками, потерей аппетита, бессонницей и многими другими, у летчиков может появиться и понос. То есть, в этом случае он имеет летно-боевые причины и является свидетельством летной доблести и честного выполнения воинского долга. Поэтому, знай об этом друг отца, он мог бы гордиться своим поносом, как старый воин шрамами от боевых ран.

В октябре, в разделе летной книжки «7. Сведения о награждениях» появляется отметка о первой боевой награде: За 100 боевых вылетов на истребление немецких стервятников, не имеющий летных происшествий – 5000 рублей.

О денежных наградах и выдаче водки за боевые вылеты. Полагаю, что это выплата помимо тех денег, которые были предусмотрены приказом Наркома обороны СССР И.В. Сталина от 19 августа 1941 г. «О порядке награждения летного состава ВВС Красной Армии за хорошую боевую работу и мерах по борьбе со скрытым дезертирством среди отдельных летчиков».

Этим приказом была установлена денежная награда летчику-истребителю за каждый сбитый самолет противника в воздушном бою – 1000 рублей. За три сбитые самолета противника летчик представлялся к правительственной награде,а за 10

– к званию Героя Советского Союза. Приказ предусматривал премии и награды летчикам-истребителям за штурмовые действия: за 5 вылетов на штурмовку – 1500 рублей, а за 15 – 2000 рублей и представление к правительственной награде. Вместе с тем, летчики, совершившие посадку с убранными шасси или допустившие другие действия, выводящие материальную часть из строя без уважительных причин, рассматривались как дезертиры и предавались суду военного трибунала. Последующим приказом И.В. Сталина от 17 июня 1942 г. «О действиях истребителей по уничтожению бомбардировщиков противника» было установлено: «Считать основной задачей наших истребителей при встрече с воздушным противником уничтожение в первую очередь его бомбардировщиков» и с целью поощрения летчиков-истребителей денежная награда за сбитый бомбардировщик повышалась до 2000 руб., а за 5 – летчики подлежали представлению к званию Героя Советского Союза. Отец рассказывал: «Начфин полка вызовет в финотдел и дает две ведомости: одна на получение денег за сбитые самолеты, другая – на перечисление их в Фонд обороны:

– Распишись в обеих.

– Хотя бы на пол-литра деньги бы оставил!

– Иди, иди, вечером получишь свои 100 граммов». Постановлением Государственного Комитета Обороны (ГКО) от 22 августа 1941 г. и соответствующим приказом Наркомата обороны СССР от 25 августа 1941 г. «О выдаче военнослужащим передовой линии действующей армии водки по 100 граммов в день» было предусмотрено, что «Летному составу ВВС Красной Армии, выполняющему боевые задания, …водку отпускать наравне с частями передовой линии». Поэтому летчикам полагалось сто граммов водки каждый день вечером после боевых вылетов. По словам отца, они как-то заметили, что один из них после ужина навеселе явно не на сто грамм, а значительно больше. Допросили его по-свойски:

– Признавайся, где берешь?

– Ребята, все равно, всем не достанется!

– Ты говори, а мы разберемся. И он рассказал, что старается первым придти на ужин. Как обычно официантка сразу подходит с трехлитровым чайником водки, наливает ему сто грамм в стакан и идет на раздачу за ужином.

Наш герой выпивает и сразу же наливает в стакан воду из графина. А тут и официантка с закуской. Он ей: – Ну что такое сто грамм для летчика? Я сегодня пить не буду, а завтра ты мне двести нальешь. Официантка без слов выливает содержимое стакана в чайник. Поклевав гуляш, ловкач опять зовет официантку:

– Знаешь, завтра меня могут сбить, водка пропадет! Давай, все-таки, я ее сегодня выпью. И получает еще сто грамм.

– Если мы все так будем делать, то половина полка будет пить одну воду!

Посему летчики решили, что такое серьезное дело, как раздача водки, официанткам доверять нельзя и выбрали разливалу из своих рядов. Им оказался мой отец. Он гордился этим не меньше, чем государственными наградами.

ГКО и Наркомат обороны СССР также были озабочены совершенствованием установленного в августе 1941 г. порядка хранения и выдачи водки войскам действующей армии. Однако, в отличие от летчиков 34-го ИАП, которые эффективно решили эти вопросы раз и навсегда, ГКО и Наркомат вынуждены были неоднократно возвращаться к ним, дополнительно принимая соответствующие постановления и приказы в мае, июне и ноябре 1942 г., а также в мае 1943 года.

Как следует из летной книжки, в начале ноября постоянные боевые вылеты на патрулирование и очередной воздушный бой:

5.11.41, воздушный бой, 1 полет, 30 минут.

6 ноября, по свидетельству историков, немцы предприняли попытку сорвать празднование годовщины Великой Октябрьской революции: «В 15 часов они бросили на Москву 250 самолетов… Первыми на перехват вылетели летчики 34-го истребительного авиаполка. …Ни один самолет врага не прорвался в тот день к Москве… В 18 часов 40 минут был дан отбой воздушной тревоге, а в 19 часов на станции метро «Маяковская» началось торжественное заседание Московского Совета». В летной книжке отца в этот день короткая записью боевом вылете:

6.11.41, МиГ-3, патрулирование, 1 полет, 45 мин.

7 ноября командир 6 ИАК полковник ИД. Климов подвел предварительные итоги боев корпуса по защите Москвы и первым по количеству одержанных в небе побед он отметил 34-й полк. Через неделю полк подтвердил свою репутацию.

Уже упомянутые исследователи действий авиации в битве под Москвой уделяют особое внимание событиям 14 ноября 1941 г., когда была зафиксирована последняя крупная схватка в воздухе под Москвой. Утром около 70 немецких самолетов бомбили объекты в районах Клина, Кубинки и войска в районе Истры. После полудня смешанные группы бомбардировщиков и истребителей (до 190 самолетов) подошли к Москве. Впервые истребители противника прикрывали бомбардировщики на всем пути следования.

8 этот день, когда летчикам 34-го ИАП командование вручало ордена, большая группа бомбардировщиков (видимо Ме-110) под прикрытием более 15 истребителей Ме-109 приблизилась к аэродрому Внуково, намереваясь бомбардировать и парализовать его боевую работу. Навстречу противнику в воздух поднялась шестерка истребителей полка, возглавляемая капитаном Н.А. Александровым. Над юго-западной окраиной аэродрома они пошли в лобовую атаку и, по словам отца, залпом реактивных снарядов рассеяли строй противника. Отец рассказывал, что эффект был потрясающий – немцы, когда у них перед носом разорвались почти полсотни эрэсов, шарахнулись в разные стороны.

Как следует из материалов архива 6-го ИАК, далее события развивались следующим образом: Н.А. Александров и лейтенант С.Д. Бай-ков связали боем истребители прикрытия, а лейтенанты В.Ф. Коробов, Н.Ф. Мирошниченко и младшие лейтенанты Н.Е. Тараканчиков и мой отец атаковали бомбардировщиков. Нельзя было дать им нанести удар по аэродрому, где в это время около двадцати истребителей МиГ-3 заправлялись горючим и готовились к вылету.

С.Д. Бойков

Н.Е. Тараканчиков

В.Ф. Коробов

Александров вел бой с семью истребителями Me-109. Непрерывно атакуя противника, он старался завлечь немцев на высоту, где маневренность МиГ-3 была намного лучше. Ему удалось рассеять и отогнать от аэродрома истребители противника. На поврежденном самолете он попытался дотянуть до аэродрома, но в районе Подольска попал под огонь своей зенитной артиллерии и с пробитым крылом произвел посадку в 10 км юго-западнее Люберец.

Байков, ведя бой с четырьмя истребителями в стороне от Внуково, в районе Алабино сбил два из них. При этом одному истребителю противника удалось зайти в хвост его самолета. Однако Тараканчиков, который только что сбил Ме-1 10, успел прийти на выручку к товарищу. В это время в районе Кубинки Мирошниченко сбил Ме-110 и Ме-109, а отец и Коробов в районе Подольска сбили по одному Ме-110. Всего 14 ноября 34-й истребительный авиационный полк произвел 33 боевых вылета, сбил 8 самолетов противника и не допустил бомбардировки аэродрома Внуково.