Текст книги "Татарские сказки"
Автор книги: Автор Неизвестен
Жанр:
Сказки
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)
А Бош-кюбюн с младшей ханской дочкой сели на чёрного бычка. Ударил Бош-кюбюн бычка по лопаткам – съёжился бычок; ударил по копытам – завертел бычок хвостом; ударил по хребту – побежал бычок, да так быстро, что самому лучшему скакуну не догнать. Унёс он Бош-кюбюна и девушку далеко-далеко, и стали они жить дружно, весело и счастливо.
Находчивый Дюрмян
В давние времена жил один старик, звали его Дюрмян. Однажды отправился он проверить свои силки на тетеревов. Идёт Дюрмян, а сорока над ним так и вьется, так и стрекочет. Надоело это Дюрмяну. Изловчился он, подпрыгнул и схватил сороку за хвост. Сунул её за пазуху и говорит:
– Сиди здесь да помалкивай, не то хуже будет!
Пошёл он дальше и видит: в расщелине камня лежат три больших пёстрых яйца. Нагнулся Дюрмян, взял яйца и спрятал в карман.
«Принесу домой, – думает, – дам ребятам, пусть играют!» Добрался он до того места, где поставил силки. Глядит – кто-то уж побывал здесь до него: дичь из силков вынута, а силки порваны. И видно, что это не зверь хозяйничал. Рассердился Дюрмян. Стал он осматриваться и увидел на земле какие-то следы.
– Ну, проучу я тебя, – говорит Дюрмян, – так проучу, что в другой раз не будешь и близко подходить к моим силкам!
И побежал по следу.
Бежал он, бежал и прибежал в какое-то глухое место. Стоит здесь дом. Вбежал Дюрмян в этот дом да так и окаменел от страха. Сидит в доме большой, толстый пярий1, ощипывает тетеревов, сам на Дюр-мяна посматривает. Со страху у Дюрмяна ум помутился.
«Что делать? – думает. – Убежать от него… так не убежишь, разом поймает, одним пальцем пришибет…»
Опомнился Дюрмян да как закричит:
– Ах ты такой-сякой, зачем мою дичь украл?
Глянул пярий на Дюрмяна – диву дался: ростом этот охотник чуть повыше его колена, а такой смелый.
Подумал пярий и говорит:
– Ну, если эта дичь твоя, давай разделим её пополам!
– Нет, – кричит Дюрмян, – не хочу делить! Я силки мастерил, я их ставил – вся дичь моя! Не отдашь– на себя пеняй!
– Или ты так силён, – спрашивает пярий, – что хочешь со мной драться? Если силён, покажи свою силу!
Огляделся пярий, увидел камень и говорит:
– А ну-ка, выдави из этого камня масло, тогда я тебе поверю, что у тебя сила есть, и всю дичь тебе отдам!
Дюрмян кричит:
– Сперва ты сам выдави! Сперва ты свою силу покажи!
Пярий зажал камень в кулак – превратился камень в мягкий песок. Разжал пярий руку и говорит:
– Смотри!
– Чего смотреть-то? – кричит Дюрмян. – Уговор был масло из камня выдавить. Где же у тебя масло? Один песок только я вижу. Не велика твоя сила! Погоди, сейчас я тебе свою силу покажу!
Вынул Дюрмян из кармана яйцо и сдавил его. Видит пярий – течёт у охотника между пальцев что-то жёлтое. Изумился пярий, подумал про себя:
«Он и вправду сильнее меня: без всякого труда выдавил масло из камня…»
А сдаваться сразу не хочет.
– Давай, – говорит, – попробуем, кто из нас проворней: будем птиц на лету ловить! Дюрмян говорит:
– Давай, давай, посмотрю я, кого ты поймаешь!
Вышли они из дома. Стал пярий вертеть головой из стороны в сторону, высматривать, где птицы летят.
Увидел птиц, бросился за ними, подпрыгнул да на землю шлёпнулся…
Засмеялся Дюрмян и говорит:
– Хорош ты ловец, нечего сказать! Смотри теперь, как я буду ловить! Видишь ты – вон там птицы летят?
Пярий стал смотреть в ту сторону, куда ему Дюрмян указал. А Дюрмян тем временем вытащил из-за пазухи сороку, побежал и закричал:
– Сейчас поймаю!
Оглянулся пярий, а в руке у охотника сорока шевелится, жалобно стрекочет. Пярий думает: «Этот охотник куда сильнее и проворней меня. Испытаю его ещё раз!» – и говорит:
– Давай теперь состязаться в свисте!
– Давай, – отвечает Дюрмян.
Пярий так свистнул, что Дюрмян еле на ногах устоял. Пришёл он в себя и говорит пярию:
– Ну, сейчас я свистну! Только ты завяжи себе глаза и уши, а не то беда будет: ослепнешь и оглохнешь от моего свиста!
Пярий завязал крепко-накрепко глаза и уши. Тут Дюрмян схватил дубину да как стукнет пярия по голове,
– Ну что, – спрашивает, – громко я свищу? Хочешь, теперь закричу, только как бы от моего крику у тебя зубы не выпали!
Снял пярий повязки и говорит:
– Не кричи ты, будь милостив! У меня и так всё в голове перевернулось! – А сам думает: «Не
справиться мне с ним! Не одолеть! Надо его хитростью погубить!»
Подумал он так и говорит Дюрмяну:
– Вот что, охотник, сейчас время позднее, оставайся у меня ночевать! Дюрмян говорит:
– Хорошо, останусь!
Накормил пярий Дюрмяна ужином и спрашивает:
– Когда ты засыпаешь, во что превращаешься? Видит Дюрмян – неспроста это пярий спрашивает, и говорит:
– Я, как засну, в пенёк превращаюсь. А ты? Пярий сказал:
– Превращаться я не умею, зато, как засну крепко, у меня изо рта и из носа огонь вылетает!
Поговорили они и легли спать. Пярий заснул, а Дюрмян со страха не может заснуть – следит за пярием. Как только у пярия изо рта и из носа стал вылетать огонь, Дюрмян тихонько выбрался из дома и принёс гнилой пенёк, который ещё раньше присмотрел. Покрыл его своим кафтаном, а сам на другое место перелёг. Лежит и посматривает – что дальше будет.
Видит Дюрмян: перестало выходить пламя из носа и рта у пярия – проснулся он.
Поднялся пярий и ворчит:
– Сейчас я от этого силача избавлюсь…
Принёс пярий большой тяжёлый камень и кинул его на пенёк. Только труха из пенька во все стороны полетела. Пярий чихать и кашлять стал.
«Вот он какой старый, – смеётся пярий, – только пыль летит от него!»
Лёг опять и заснул – из носа, изо рта пламя вылетает.
Утром проснулся пярий и глазам своим не верит: лежит возле камня старик Дюрмян – жив-здоров, невредим. Спрашивает старик:
– Эй, пярий, откуда это ночью на меня камешек свалился?
Выпучил пярий глаза – не знает, что и отвечать. Опомнился он наконец и говорит:
– Вот что, охотник, возьми у меня золота, сколько у тебя будет силы унести, и ступай домой! Я никогда больше твои силки не буду трогать.
– Что ж, – отвечает Дюрмян, – я согласен. Давай золото!
Притащил пярий большущий мешок, насыпал доверху золотом и говорит:
– Бери, неси!
Какой там неси: Дюрмяну этот мешок и с места не сдвинуть!
– Нет, – отвечает он пярию, – ты передо мной виноват, ты и неси ко мне домой этот мешок!
Нечего делать пярию, побоялся он спорить с Дюр-мяном, взвалил мешок на спину и понёс. Шагает пярий – потом обливается, кряхтит, хромает, а Дюрмян рядом бежит, поторапливает его:
– Быстрей, быстрей шагай! Пярий просит:
– Давай отсыплем сколько-нибудь: тяжело нести!
А Дюрмян только посмеивается:
– Ничего, ничего, не тяжело нисколько.
Дошли они наконец до Дюрмянова дома. Дюр-мян и говорит пярию:
– Ты положи мешок с золотом и подожди возле двери, а я войду один, скажу жене, чтобы она прибрала хорошенько и встретила тебя, как надобно такого гостя встретить!
Вошёл Дюрмян в дом и говорит жене:
– Пришёл со мной страшный пярий, только ты его не бойся: он совсем глупый. Давай испугаем его. Я тебе скажу: «Подай нам чего-нибудь поесть», а ты ответь: «У нас осталась только голова большого пярия да грудинка маленького, которых мы позавчера съели». Больше ничего не говори!
После того ввёл он пярия в дом и говорит жене:
– Угощай, жена, гостя! Жена спрашивает:
– Чем угощать гостя? У нас осталась только голова большого пярия, которого мы позавчера съели, да грудинка маленького. Разве вам хватит?
Услышал это пярий, последний ум от страха потерял.
«Как бы, – думает, – они и меня не съели!»
Выскочил из дома и убежал без оглядки.
Бежит пярий – головой об ёлки, о сосны стукается, а навстречу ему лиса. Спрашивает его лиса:
– Куда это, пярий, ты так бежишь? Чего испугался? Почему у тебя вся голова в крови?
– От охотника Дюрмяна бегу, – отвечает пярий, – от большого силача!
И рассказал, каков силач этот Дюрмян.
– Насилу я от него спасся, – говорит.
– Глупый ты! – смеётся лиса. – В этой деревне он из слабых самый слабый! Обманул он тебя, а ты и поверил ему! Пойдём вместе, батыр1, расправься с ним как следует!
Послушал пярий лису, отправился вместе с ней
Батыр – богатырь, молодец. обратно к дому Дюрмяна. А Дюрмян увидел их из окошка и опять не
растерялся. Вышел он и говорит:
– Умница, лиса! Хорошую получишь награду за этого пярия. Ведь он, негодник, чуть было не убежал от меня! Давай его скорее сюда! Сейчас мы его съедим и тебя угостим!
«Ага, – подумал пярий, – эта лиса, видно, заодно с ним! Предательница она! Убить её за это нужно!»
Схватил он лису за хвост, ударил её изо всей силы о землю и побежал сломя голову.
А Дюрмян кричит ему вслед:
– Держи его! Хватай его!
После того Дюрмян с лисы шкуру содрал, шапку себе сшил и стал жить спокойно и весело. Говорят, и теперь ещё живёт!
Сказка моя ушла туда, а я пришёл сюда!
Лапти-скороходы
Жил на свете пастух. Стадо у него было большое, уследить за ним трудно, хлопотно. Коровы в рожь да в овёс бегут, овцы в трясину лезут да в лес заходят. Надо всех собрать да в одно место согнать. Совсем замучился пастух… Вот раз и надумал он:
«Дай-ка сплету себе лапти-скороходы!»
Принялся мастерить лапти. Надрал с лип лыка, достал кочедык – крючок, чем лапти плетут, и принялся за дело. Долго трудился и сплёл себе лапти, да не простые, а скороходы. Шагнёт раз – и уже на другом конце поля, шагнёт ещё раз – глядь, широкое поле позади…
Легче стало пастуху стадо пасти.
Однажды в жаркий день сел он на взгорок отдохнуть да хлеба пожевать. Разулся, а лапти-скороходы в сторону положил. Подошёл к нему какой-то прохожий человек, поздоровался, сел рядом и говорит:
– Как это ты, пастух, с таким большим стадом справляешься?
Засмеялся пастух и отвечает:
– А у меня лапти-скороходы есть! Раз шагну – верста позади!
– Где же ты нашёл лапти-скороходы? – спрашивает прохожий.
– Я их не нашёл, а сам сплёл, – отвечает пастух. – По семи лесам ходил, лыки драл да из тех лык семь ночей лапти плёл – так плёл, как другие не плетут. Эти лапти никогда не износятся и через широкие реки и через дремучие леса перенесут меня!
Выслушал прохожий Пастухову речь и думает:
«Идти к куму далеко, да и лаптишки у меня разбитые, совсем отопки. А у него лапти новенькие, да ещё скороходы! Украду их и убегу!»
Дождался он, когда пастух отвернулся, скинул свои отопки да скорее Пастуховы лапти на ноги…
Скрипнули лапти-скороходы и понесли его… Через поле перенесли, понесли по дороге. Он и не заметил, как промчался мимо деревни, в которой кум жил. Пришлось обратно возвращаться. Вот и деревня, вот и кумов двор, а остановиться он не может – лапти-скороходы не останавливаются, дальше несут. Свернул прохожий к воротам своего кума да с разбегу так стукнулся об столб, что искры из глаз посыпались!.. Упал он перед воротами, поднял ноги вверх, а ноги в воздухе так и шагают, так и шагают!.. Сбежались со всей деревни ребятишки, окружили мужика, смотрят на него, дивятся. А мужик жалостно просит их:
– Детушки, милые! Помогите мне, разуйте меня! Я вам за это гостинцев куплю!..
Бросились к нему ребята, хотят его за ноги схватить, да куда там! Ноги так и шагают, так и шагают – и не ухватишься за них… Долго бились ребята, пока лапти стащили. Отдышался мужик, поднялся и говорит:
– Будь они совсем неладны, эти лапти-скороходы! Надо уметь ими править, а я не научился, вот и шлёпнулся! Хорошо, что вы меня разули, а то кто их знает, куда бы они меня занесли!..
– Где же ты, дяденька, такие лапти взял? – спрашивают ребята.
Стыдно мужику правду сказать.
– Там, – отвечает, – у одного пастуха… Взял, а теперь сам их боюсь…
Связал мужик лапти-скороходы верёвочкой, перекинул через плечо да так босиком и пошёл к куму с кумой. А у кума уже давно гости собрались, все нарядные, – сидят за столами, пьют, едят, песни поют.
Обрадовался кум новому гостю. А как глянул на его босые ноги, удивился.
– Почему ты на праздник босой пришёл? – спрашивает.
Что мужику отвечать? Правду сказать совестно, он и говорит:
– У меня лапти больно тесны, ноги жмут…
Положил он лапти под лавку, стал вместе со всеми пить, есть, песни петь.
А рядом с ним сидел какой-то гость, с рыжей бородой. Глянул гость на лапти и думает: «Как раз на мою ногу будут!..» Скинул незаметно свои разбитые лаптишки, переобулся в новые. Не велики лапти, не малы – в самый раз. Привстал он, шагнул, вынесло его словно бурей из-за стола! Гости ахнуть не успели, глазом моргнуть не успели, как рыжего мужика не стало. Слышали только, как он по лестнице прогрохотал да с разбегу о дверь лбом стукнулся… Понесли лапти-скороходы рыжего… Вынесли через ворота, понесли через всю улицу, только пыль за ним клубами вьётся… Куры с перепугу взлетают, гуси в воду кидаются, детишки в стороны шарахаются… Кричит рыжий во весь свой голос:
– Помогите! Остановите!
Да разве удержишь, разве остановишь?.. Несут его лапти через поле, к лесу. Хорошо, на пути жердь от изгороди попалась. Зацепился за неё рыжий, упал навзничь. А ноги так и шагают, так и шагают в воздухе! Прибежали гости, кое-как разули рыжего. А он от страха словно онемел, словно одеревенел.
Молчит, трясётся да бормочет:
– Ох, поделом мне… Ох, поделом!
В это самое время через ту деревню проезжал купец. Увидел он толпу, остановился и спрашивает:
– Что это вы собрались? Или случилось что? Чего это все лапти рассматриваете? Или это невидаль какая?
– А то разве не невидаль? – отвечают ему. – Эти лапти не простые. Это особенные лапти —
скороходы. Надел их вот этот мужик – за одну минуту сколько вёрст сделал!
У купца глаза разгорелись.
– Чьи лапти? Кто хозяин? – спрашивает он. – Я эти лапти куплю.
Никто не признаёт себя хозяином. Нет хозяина! Купец говорит:
– Коли хозяина нет, я эти лапти так возьму!
Взял и уехал.
Жадный. был этот купец. Работника своего голодом морил, отдыха ему не давал, за десятерых заставлял работать. Только одно и твердил: «Быстрей поворачивайся! Скорей дело делай! Проворней!»
Везёт купец лапти-скороходы, сам думает:
«Теперь у меня работник за двадцать человек работать будет!»
Только он въехал во двор, сразу же приказал работнику:
– Скорей обуйся в эти лапти – скороходы они —
да принимайся за дело: замеси корм лошадям, потом воды наноси, потом поезжай в лес по дрова, потом собери всю капусту с огорода. Понял?
– Понял, – отвечает работник, – как не понять.
Обулся работник в лапти-скороходы. Не успел он ногу поднять – понесли его лапти через весь двор, прямо в мучной амбар. Упал работник в большой ларь с мукой. Ноги шагают, мука белым облаком поднимается из ларя, ничего не видно…
Прибежал купец к амбару, давай бранить работника:
– Что ты, негодник, делаешь? Зачем мою муку разбрасываешь?
А работник еле-еле в ответ голос подаёт:
– Ой, вытащите меня из ларя! Ой, схватите меня за ноги! Ой, задыхаюсь!
С криками да с бранью навалился купец на работника, стащил с него лапти-скороходы и давай бить работника, кричать, пугать его:
– Ах ты такой-сякой! Быстрой ходьбы испугался? Или ты, такой-сякой, в этих лаптях ходить не можешь?
– Не могу! – отвечает работник.
– А-а, не можешь! – говорит купец. – Ну так я тебя научу! Вот, гляди, сам в эти лапти обуюсь!
Обулся купец, встал на ноги, шагнул – и вылетел из амбара, как пуля из ружья… Хотел было ухватиться за телегу, да не смог – дальше помчался. Ударился о стенку конюшни, перевернулся, упал в корыто с болтушкой для свиней. Из корыта купца понесло за ворота, через лужу, через канавы, через реки… Так до самого леса донесло. Запнулся купец о пенёк, упал на спину. Лежит, болтает в воздухе ногами, сам кричит дурным голосом:
– Спасите! Помогите! Стащите с меня эти проклятые лапти! Измучили они меня! Сил моих больше нет!.. Смерть моя пришла!..
Прибежал на крик пастух, посмотрел и говорит:
– Где это ты мои лапти взял?
А купец и голос потерял, слова в ответ сказать не может. Снял с него пастух свои лапти и выгнал кнутом из лесу. Поплёлся купец в деревню лохматый, драный, грязный, в синяках да в шишках…
А пастух осмотрел свои лапти-скороходы, обулся в них и стал своё стадо пасти. И ни одна корова, ни одна овца у него не терялась, никакой длинной дороги он не боялся, никогда усталости не знал!
Как братья огонь добывали
Жили три брата: старший – Юхабй, средний – Юскабй и младший – Юркабй. Двое старших были умные, как отец, а младшего, Юркабй, все дурачком считали. Так и звали его – ухмах Юркабй. Это значит – дурачок Юркабй.
Однажды поехали братья в дальний лес рубить дрова на зиму. Мать положила им в лыковую суму хлеба да соли да разных припасов.
Вот братья приехали в лес и принялись за работу: дуб за дубом срубают, раскалывают да в кучу кладут.
День прошёл – не заметили. Уже и вечер наступает.
Бросили братья работу, принялись готовить еду. Приготовили для похлёбки что надо, хватились – а огня-то и нет: позабыли взять с собой! И туда и сюда смотрят, и там и сям ищут – нигде нет огня. Не могут найти! Думали они, думали и говорят:
– Надо пойти поискать огонь где-нибудь поблизости!
Первым пошёл старший брат, Юхаби.
Долго он шёл. Увидел высокий-превысокий дуб. Влез Юхаби на вершину дуба, стал озираться кругом. Видит: далеко-далеко впереди, там, где заря пробуж: дается да с солнцем целуется, маленький огонёк светится. Спустился Юхаби с дуба и пошёл в ту сторону. Долго он шёл. Наконец пришёл на лесную полянку. На полянке огонёк горит, а у огня старик сидит: сам с кулачок, борода – с целую сажень.
Юхаби просит:
– Дед, дай огня!
Старик на него взглянул и говорит:
– Сказку расскажи, песенку спой да попляши, тогда и огня дам. Юхаби отвечает:
– Ни сказки сказывать, ни песенки петь, ни пляски-игры вести я не умею.
– Коли так, нет для тебя огня! – сказал старик и скрылся из глаз.
Опустил голову Юхаби и вернулся ни с чем.
– Ты теперь ступай! – говорит он среднему брату.
Встал Юскаби и пошёл. Дошёл до высокого дуба, влез на вершину и увидел, как впереди, где заря пробуждается да с солнцем целуется, огонёк горит.
Спустился Юскаби с дерева, пошёл. Пришёл на полянку, а там старик сидит: сам с кулачок, борода – с целую сажень. Стал он просить у старика огня. Старик говорит:
– Расскажи сказку, спой песенку да попляши, тогда и дам.
Юскаби ему в ответ:
– Ни сказывать, ни петь, ни плясать я не умею. Не учили меня.
– Коли так, нет для тебя огня! – промолвил старик и скрылся из глаз.
Опустил голову Юскаби и вернулся ни с чем.
– Пусть младший идёт! Пришлось идти дурачку Юркаби.
– Ну, братцы, прощайте! Родные мои, будьте здоровы! Сердечные мои, будьте живы! – сказал он и пошёл по тропке.
Шёл-шёл, пришёл к высокому-превысокому дубу. Поднялся Юркаби на вершину дуба и увидел вдали, там, где заря пробуждается да с солнцем целуется, – огонёк блестит.
Обрадовался Юркаби, пошёл он скорее на огонёк. Шёл он, шёл – и вышел на лесную полянку. На
полянке перед костром старик сидит: сам с кулачок, а борода – с целую сажень.
Юркаби с ним здоровается, сладкие речи ему говорит:
– Как живёшь-можешь, дедушка? Будь ты жив да здоров ещё сто годов!
Говорит ему в ответ старик:
– Живу, дитятко моё, пока можется! Куда, скажи, путь держишь, чего ищешь, голубь мой ясный?
– Чего ищу? Да вот какое моё дело, дедушка. Мы, три брата, в лесу работали, целый день трудились, гору дров нарубили. Вечер наступил – хотели было ужин сварить, да огня не оказалось – дома позабыли. Вот и пришёл к тебе за огоньком.
Выслушал старик и говорит:
– А ну, покажи, как ты пляшешь, как поёшь и как сказки сказываешь, тогда с огоньком уйдёшь.
– Плясать и петь я не умею, – говорит Юркаби, – а сказку расскажу хорошую. Только уговор такой: когда я буду говорить, ты – молчок, не перебивай меня. Если хоть одно слово против молвишь, дашь мне полную шапку денег и огня-пламени! Старик кивнул головой, бороду погладил – согласился.
Стал Юркаби сказывать сказку:
– Сел я однажды верхом на пегашку-кобылу, за пояс заткнул топорик и поехал в лес. Много ли, мало ли проехал, обернулся, смотрю – нет у моей кобылы задних ног, отрубил их топорик, и еду я только на передних. Слышишь, дедушка, так ли это было?
– Слышу, сынок, слышу! Так было, дитятко, так! – отвечает старик.
– Повернул я лошадку, – продолжал Юркаби, – и поскакал искать её задние ноги. Скачу-скачу и вдруг вижу – задние ноги моей кобылки гуляют в каком-то табуне. Поймал я их и прибил дубовыми гвоздями к тому месту, где им быть положено. Потом снова сел верхом и поехал.
Много ли, мало ли проехал – оглянулся назад и вижу: от дубового гвоздя в лошадке росток пророс да как начал расти, как начал расти! До самых небес поднялся! Не долго думая полез я на этот дуб, добрался до вершины. Смотрю – как раз дверь в небо настежь раскрыта. Сердце у меня забилось, застучало! Вхожу я на небо. Вижу – идёт дорога, гладкая, как река. Пошёл я по этой дороге. Смотрю и вижу – посреди неба растёт красное дерево. А на дереве сидит золотая птичка. На груди у неё ожерелье сверкает, в ушах серьги горят, на руках – браслеты, на ногах – башмаки, кораллами расшитые, хвост у птички сияет и блещет, открытые губки улыбаются, глазки искрятся. «Ну, – думаю, – больно хороша эта птичка! Вот бы её поймать!» Протянул я к ней руки, а птичка вспорхнула и пропала. Темно стало, как под землёй.
Пошёл я обратно, а дороги-то не видно, и следов нет. «Где же, – думаю, – та дверь в небо, через
которую я вошёл? Как мне её найти?» Тут как раз вылетела золотая птичка и своими крыльями осветила всё небо. Вижу – стою я прямо у двери, через которую на небо попал. Глянул вниз – а моей кобылы нет, ушла она. «Эх, – думаю, – что же мне делать? Как на землю спуститься?»
В это время поднялась сильная буря, взвился вихрь к небесам, и подбросило к моим ногам целую охапку соломы. Из той соломы я свил себе верёвку. Один конец привязал к краю неба, а другой бросил вниз и стал по верёвке спускаться на землю. Долго я спускался. Наконец добрался до конца верёвки и вижу: не достаёт верёвка до земли. Если броситься вниз – разобьёшься до смерти. Повис я на ней. Ветром-бурей меня и качало, и бросало, и повёртывало туда и сюда! Наконец веревка моя порвалась. А меня подхватил ветер и бросил в огромное море. Там в море водяные навоз возят. Там, дедушка, гляжу, запрягли тебя и послали меня навоз на тебе возить.
Не стерпел старик и крикнул:
– Что ты выдумываешь? Да я там никогда и не был!
А Юркаби и говорит ему:
– А если не был, дедушка, то следует получить с тебя шапку денег да огонь-пламя! Ведь таков наш уговор!
Нечего делать, отдал дед Юркаби сто рублей и огонёк дал, чтобы костёр развести.
Принёс Юркаби братьям и деньги и огонь.
Развели они костёр, стали кашу варить.
Сказка на том берегу – я на этом берегу!
