Текст книги "Смерть в экстазе. Убийство в стиле винтаж (сборник)"
Автор книги: Найо Марш
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Что было в столе, сейфе и на книжной полке
В поведении отца Гарнетта произошла быстрая и удивительная перемена. В первую очередь это сказалось на его лице. Как будто какой-то скульптор тронул кожу в нескольких местах и почти до неузнаваемости изменил его выражение. Оно стало более дерзким и в то же время хитрым и пронырливым. Казалось, почтенный пастор куда-то исчез, и на его место явился коммивояжер средней руки. От былой харизмы отца Гарнетта не осталось и следа. Вид у него стал угрюмый и отталкивающий.
Найджел как зачарованный смотрел на это превращение. Аллейн, повернувшись спиной к священнику, рылся в его столе. Инспектор Фокс удалился в спальню, откуда вскоре послышалось его бормотание, похожее на жужжание гигантской пчелы. Наконец он затянул песенку:
Это была добросовестная попытка воспроизвести радиоурок французского.
Часы на камине громко стукнули, издали хриплый звук и пробили полночь.
– Хей-хей, ребята, почему бы нам не спеть?
Аллейн обернулся и внимательно взглянул на священника.
– Так говорит Огден, когда говорит, как он говорит, – нараспев произнес отец Гарнетт с сияющей улыбкой.
– Вот как, – отозвался Аллейн.
– Споем все вместе, – продекламировал отец Гарнетт, – и встанем в круг, мой милый друг. Река, река, крутые берега. Возьмемся за руки, друзья, вы все – моя семья… Вы знаете, что в четырнадцатом я был на слете «возрожденцев» в Мичигане? Это было круто. Чертовски круто!
– Вы познакомились с мистером Огденом в Мичигане?
– О, этот тупой верзила! – Отец Гарнетт горько скривил губы. – Он думает, у меня кишка тонка. – На секунду священник спохватился и попытался вернуться в свой прежний образ. – Мистер Огден – поистине святая простота.
– В самом деле, – кивнул Аллейн. – Так когда вы с ним познакомились?
– Я переплывал Атлантику. Огден подарил мне слиток золота. Он нормальный парень. Святая простота.
– Пожалуй.
– Послушайте, – продолжал отец Гарнетт, – вы не за того меня приняли. Я ничего не сделал этой дамочке. Малышке Каре? Да ни за что на свете.
И он подмигнул им с такой похабной улыбочкой, что у Найджела вырвался возмущенный возглас.
– Молчите, Басгейт, – тихо приказал ему Аллейн.
– Возьмемся за руки, друзья, – повторил отец Гарнетт. – Знаете что, давайте поступим правильно?
– Это как?
– Да вот так. Вы закрываете глаза на мою контору и не докладываете начальству. Во сколько это обойдется!
– А сколько вы дадите?
– Не мне решать, – неопределенно ответил отец Гарнетт.
– Вы блефуете, – покачал головой Аллейн. – У вас нет ни гроша.
Священник тут же пришел в ярость.
– Что-о-о! – завопил он так громко, что Фокс прибежал из соседней комнаты. – У меня нет ни гроша?! Слушай, жалкий недоумок. В моем деле меня никто не побьет, никто, понятно? Потому что у меня есть мозги, а главное – железная гарантия.
– То есть? – спросил Аллейн.
– Читай по губам – г-а-р-а-н-т-и-я!
– Ну да, конечно, – пренебрежительно бросил Аллейн.
– Конечно, потешно, да не суди поспешно, – выдал отец Гарнетт стремительной скороговоркой. – Если не веришь, посмотри сам.
Он попытался встать, но тут же упал в кресло, с трудом пошарил в кармане и достал связку ключей.
– Там, в столе, кожаный портфель, – пробормотал он. – И не только. Еще сейф.
– Спасибо, – поблагодарил Аллейн.
Отец Гарнетт мгновенно заснул.
Аллейн, не глядя в его сторону, вернулся к столу и выдвинул нижний ящик.
– Боже мой, сэр, – подал голос Фокс, – вы накачали его наркотиками.
– Ничего подобного, – отмахнулся Аллейн. – Он просто пьян.
– Пьян! – воскликнул Найджел. – А что было в пузырьке?
– Крепкий спиртовой раствор. Я бы даже сказал – крепчайший.
– Чистый спирт?
– Что-то вроде этого. Может быть, ректификат. Позже отправлю на анализ. Вообще, дело довольно экзотическое. В стиле Торндайка. Не в моем вкусе.
– А что вы написали на листочке, который дали Фоксу? – спросил Найджел.
– Попросил отвлечь внимание мистера Гарнетта.
– Ах вы, хитрый лис!
– Хватит болтать. Видите, я пытаюсь работать. Что там с задней дверью, Фокс?
– Обычный замок со щеколдой. Странно, что она открыта.
– Очень странно. Займитесь мусорной корзиной, хорошо? И камином.
Фокс присел на каминном коврике. Огонь в очаге почти погас. Несколько минут детективы работали молча. Вдруг Фокс что-то пробурчал.
– Как дела, рыба-пила? – спросил Аллейн.
– Если вы мне, сэр, то, кажется, я кое-что нашел.
– Что именно?
Фокс с помощью щипцов извлек из углей два клочка обгоревшей бумаги и положил их на пол перед Аллейном. Это была обычная почтовая бумага, на которой кое-где виднелись буквы, набросанные простым карандашом.
– Что там еще! – воскликнул Аллейн. – Так, посмотрим. Бумага такая же, как на столе? Нет. И карандаша я тоже тут не вижу. Надо узнать, когда в последний раз выносили мусор. Другие фрагменты есть?
– Только эти, – ответил Фокс.
– Поаккуратней с ними, ладно? Позже мы над этим поразмыслим. Со стола надо все убрать. А, вот и он.
Аллейн вытащил небольшой портфель из пунцовой кожи и начал подбирать к нему ключи. Отец Гарнетт громко захрапел. Инспектор Фокс – у него все еще был возмущенный вид – подошел ближе.
– Хорошо бы уложить его в постель, – предложил он.
– Пожалуй. Займитесь этим, ладно, Фокс? Мистер Басгейт вам поможет. «И пусть из этой непорочной плоти взрастут фиалки!»[10]10
Шекспир У. Гамлет. Акт 5, сцена 1.
[Закрыть] Ах ты, грязный старик! – вдруг перебил себя Аллейн. Он достал из портфеля пачку писем и стал читать одно из них.
Фокс и Найджел подняли и перетащили отца Гарнетта в его спальню – уютную комнатку, отделанную розовым атласом и плюшем. Здесь было полно мягких пуфов, красивых безделушек и культовых предметов.
– Шикарно, правда, сэр? – заметил Фокс, укладывая отца Гарнетта на кровать.
– А по-моему, отвратительно, – возразил Найджел. Он презирал отца Гарнетта до глубины души. – Неужели нам придется раздевать этого старого пройдоху? – добавил он хмуро.
– Боюсь, что да, сэр. Вы сможете найти его пижаму?
Найджел сунул руку под великолепно расшитое покрывало и вытащил тонкое ночное одеяние из фиолетового шелка.
– Посмотрите, инспектор! Разве это не омерзительно?
– Вещица не в моем вкусе, сэр, – сказал Фокс, борясь с правым ботинком отца Гарнетта. – По мне, так для тела нет ничего лучше шерсти, неважно, летом или зимой. А это слишком ненадежная штуковина.
Найджел попробовал представить Фокса в фиолетовой пижаме, но у ничего не вышло, и он только рассмеялся. Вдвоем они уложили священника в постель. Тот что-то пробормотал, приоткрыл глаза и произнес на безупречном английском: «Благодарю, сын мой»; потом поморщился с таким видом, словно его вот-вот стошнит, но благополучно преодолел этот приступ и снова погрузился в сон.
Вернувшись к Аллейну, двое увидели, что инспектор с головой ушел в чтение писем.
– Что-нибудь нашли, сэр? – спросил Фокс.
– Много чего. Сплошная мерзость. Это письма от женщин.
– И от покойной?
– Да. – Аллейн поморщился. – Вот оно. Прочтите. Псевдорелигиозный бред и истерическая экзальтация. Похоже, Гарнетт убедил ее, что их… э… союз одобрен на небесах и имеет духовное значение. П-ф-ф! – Он резко протянул письмо. – Читайте. Это важно.
Найджел стал читать через плечо Фокса. Письмо было написано на розоватой бумаге с оттиснутым на полях адресом мисс Кары Куэйн. Даты внизу не было. Начиналось оно так:
Моему возлюбленному отцу и супругу в экстазе!
Я знаю, сегодня вас не будет дома, но чувствую, что обязана принести жертву ради того неземного, ошеломляющего, восхитительного блаженства, которым вы одарили меня прошлой ночью. До сих пор я пребываю в трепете и страхе. Неужели я достойна? Неужели я – Избранный сосуд? Чем я могу вас отблагодарить? Прилагаю к этому письму конверт. В нем находятся ценные бумаги, о которых я вам говорила, на сумму £5000. О, мне противно говорить о столь низменных вещах, но я уверена, что вы меня поймете: такова моя благодарственная жертва. Скажите о ней другим и позвольте им принести свои дары, чтобы мы могли построить новый храм. Я хочу, чтобы вы нашли это, когда вернетесь – и когда меня здесь уже не будет. О, наш новый храм! О, мой возлюбленный…
Письмо продолжалось еще на восьми страницах.
– Весьма необычно, сэр, – заметил Фокс, с невозмутимым видом прочитав весь текст. – Это деньги, о которых говорили мистер Огден и месье де Равиньи? Те, что лежат в сейфе?
– Они самые. Думаю, пора заглянуть в сейф.
Аллейн подошел к стене, отодвинул в сторону яванский гобелен и увидел дверцу встроенного сейфа. Покопавшись в ключах отца Гарнетта, он отпер замок и начал методично вынимать содержимое ячеек, раскладывая их на столе.
– Банковская книжка. Так, посмотрим. В прошлый понедельник заплачено пятьдесят фунтов. Похоже, наличных тут немного. Басгейт, сегодня были какие-то пожертвования?
– Нет. Наверное, мы еще не успели до этого дойти.
– Видимо, да. Хм, какой-то кошелек. Наверное, на мелкие расходы. А это что? Чек от мистера Огдена. На двадцать фунтов. Выписан в прошлую среду.
– Не понимаю, как ему удается выкачивать деньги из этого джентльмена, – удивился Фокс.
– Поразительно, правда? Но знаете, Фокс, есть немало деловых людей, которые за пределами своей компетенции готовы поверить во что угодно.
– Вы думаете, мистер Огден из их числа?
Аллейн сунул ему чек.
– Смотрите сами, – ответил он и снова вернулся к сейфу. – Так-так! Чего тут только нет.
Он вытащил большой пакет и положил на стол. Это был толстый сверток из оберточной бумаги, перевязанный крест-накрест красной ленточкой. Сверху стояла надпись: «Преподобному отцу Джасперу Гарнетту», – а почерк, несомненно, принадлежал Каре Куэйн. Аллейн внимательно изучил ленточку. Потом рассмотрел сверток со всех сторон.
– Вы хотите его открыть? – спросил Найджел.
– Разумеется.
Тем не менее инспектор помедлил еще некоторое время, пока наконец не потянул за ленточку и не развернул края пакета. Он поднес сверток к лампе и впился в него взглядом. Потом молча положил на место.
– Ну что? – спросил Найджел.
– Знаете, Басгейт, мне очень жаль, что мистер Гарнетт так крепко спит.
– Почему?
– Потому что мне очень хотелось бы показать ему вот это.
Фокс взял пакет и тоже посмотрел внутрь.
– Матерь Божья! – воскликнул он.
– Эй, – вмешался Найджел, – дайте и мне посмотреть.
– Только не вытаскивайте. Просто загляните.
Найджел взял со стола пакет. Фокс посветил ему фонариком. Подняв голову, Найджел посмотрел на обоих полисменов, потом снова заглянул в пакет, подумал, пожал плечами и наконец спросил:
– И это все?
– Думаю, да, – ответил Аллейн.
– Но, – пробормотал Найджел, – здесь просто газеты.
Он сунул палец внутрь и поворошил страницы.
– Верно, – согласился Аллейн.
– Черт! – хлопнул себя по лбу Найджел. – Мотив!
– Похоже на то.
– Гарнетт украл бумаги.
– Кто-то их украл. Басгейт, будьте добры, попросите Бэйли прийти сюда и снять отпечатки пальцев, надеюсь, они здесь есть.
Бэйли все еще прочесывал ризницу. Он вернулся вместе с Найджелом, достал свой порошок и начал колдовать над свертком. Аллейн сел за стол и стал просматривать другие бумаги из сейфа. Фокс пристроился рядом с ним на боковой тумбе. Найджел, покосившись на инспектора, достал блокнот, опустился в роскошное кресло отца Гарнетта, закурил сигарету и быстро застрочил.
– Набрасываете статью? – небрежно спросил Аллейн.
– Да, а что? – с вызовом ответил Найджел.
– Ничего. Покажите мне перед тем, как отдать в печать.
– Нет, это уже слишком! – сразу взвился Найджел. – Интересно, а как вы вообще здесь оказались? Кто вам позвонил? Разве я не проявил незаурядное присутствие духа? Благодаря мне вы практически сразу оказались на месте преступления. Имейте в виду, я намерен выжать из этой истории все, что можно. Я свидетель преступления! Это чистая правда, и все должны об этом знать.
– Не кипятитесь. Я только попросил показать статью.
– Да, чтобы вычеркнуть из нее все самое важное.
– Просто не упоминайте о ценных бумагах.
– Видите!
– И ради бога, не делайте из меня Неутомимого Инспектора Аллейна.
– Аллейн, это нечестно, – обиделся Найджел. – Я никогда не пользуюсь такими фразами. Вы надо мной издеваетесь.
– А какой стиль вы предпочитаете? Кажется, вам нравится Джордж Мур?
– С чего вы взяли? – спросил Найджел, покраснев.
– Его манера заметно влияет на вашу речь и делает ее довольно неуклюжей.
– Чепуха.
– На самом деле мне нравится этот стиль, но я очень плохо представляю, как его можно приспособить под полицейский репортаж.
– Глупости, – буркнул Найджел.
Он демонстративно вернулся к своей работе и, поразмыслив некоторое время, вычеркнул пару слов.
– Нашли отпечатки на пакете, Бэйли? – спросил Аллейн.
– Да, сэр. Все принадлежат одному человеку. Бьюсь об заклад, это наш преподобный. Я видел такие же на его бокале.
– Ага, – пробормотал Аллейн.
– Ага! – подхватил Найджел.
– Я бы не сказал, что все так уж «ага», – возразил инспектор.
– Эй! – вдруг воскликнул Фокс.
– Что случилось? – спросил Аллейн.
– Посмотрите на это, сэр.
Фокс подошел к столу и положил перед инспектором маленькую бумажку.
– Нашел ее в портсигаре, – объяснил он. – Кажется, снова эта леди.
– Да, это она, – подтвердил Аллейн. – Будь я проклят, – добавил он, – если это место не кишмя кишит тайными записками.
Найджел подошел посмотреть. Находка Фокса представляла собой крошечный листок глянцевой бумаги. В верхнем углу стояла печатная надпись «понедельник», ниже от руки было написано «воскресенье». Края бумаги с трех сторон были позолочены, а с четвертой шла неровная линия, словно листок оторвали от какого-то корешка. Кара Куэйн написала карандашом: «Надо увидеться. Ужасное открытие. Вечером после службы».
– Где вы это нашли? – спросил Аллейн.
– Вот здесь. – Фокс показал изящный портсигар, наполненный турецкими сигаретами. – Он лежал на журнальном столике, а записка была сверху на сигаретах. Вот так.
Он взял бумажку и положил в портсигар.
– Любопытно, – пробормотал Аллейн.
Он поднял брови, внимательно разглядывая листок.
– Принесите сумочку жертвы, – попросил он через минуту. – Она в зале.
Фокс вышел и вернулся с дамской сумочкой из мягкого сафьяна. Аллейн щелкнул замочком и вытряхнул ее содержимое на стол. В ней находились: маленькая пудреница, губная помада, носовой платок, кошелечек, пара перчаток и блокнот из красной кожи с притороченным к нему карандашом.
– Есть! – воскликнул Аллейн.
Он открыл блокнот и положил рядом записку. Бумага была та же самая. Аллейн написал пару слов карандашом.
– Есть! – повторил он. – Кончик карандаша сломан. Видите эти раздвоенные полоски? Они видны и в записке.
Аллейн полистал книжечку. Кара Куэйн делала довольно много записей: списки покупок, напоминания, заметки. Блокнот был исписан примерно до середины. Аллейн прочитал последнюю страницу и быстро поднял голову.
– У кого-нибудь есть вечерняя газета? – спросил он.
– Найдется. – Фокс достал из кармана аккуратно сложенный номер.
– Посмотрите, завтра будет премьера нового шоу в «Критерионе»?
– Можете не смотреть, – вмешался Найджел. – Премьера будет.
– Что ж, иногда и от вас есть польза, – пробормотал Аллейн. – Теперь все ясно. Записка была написана сегодня.
– Как вы это узнали? – спросил Найджел.
– На страничке с сегодняшней датой стоит запись: «Обед и премьера «Близкого друга», «Критерион», Рауль, завтра». Я хотел убедиться, что даты совпадают. Она вырвала следующую, то есть завтрашнюю страницу. Видите, на записке напечатано «понедельник»? Этот листок был вырван сегодня.
– Выходит, дело как будто начинает немного проясняться? – неуверенно заметил Фокс.
– Вы так думаете, Фокс? Может быть, может быть. Но все равно все очень запутано. Вот что, мой дорогой Фокси, закурите-ка свою трубку, и давайте пораскинем мозгами. Что вы обо всем этом думаете, старый пройдоха?
Фокс закурил трубку, сел на стул и серьезно уставился на инспектора.
– Ну, выкладывайте, – подбодрил его Аллейн.
– По-моему, сэр, пока еще рано говорить о чем-то наверняка, но можно предположить, что леди была в курсе того, что произошло с пакетом. Она узнала об этом сегодня, когда пастора не было дома: скажем, зайдя его проведать.
– И увидев, что сейф открыт?
– Возможно. Конечно, это выглядит большой неосторожностью, но все может быть. В любом случае она все узнала и решила рассказать пастору. Пришла сюда, написала записку и… Наверное, он подумал, что с этим надо что-то делать.
– Не думаю, что он читал записку, Фокс.
– Нет, сэр?
– Нет. Разумеется, мы проверим, есть ли на бумаге его отпечатки пальцев. Но если Гарнетт ее прочел, то убийца – не он.
– Почему? – спросил Найджел.
– Потому что он уничтожил бы записку.
– Пожалуй, – согласился Фокс.
– Однако, как я уже сказал, – продолжал Аллейн, – я не думаю, что он ее читал. Здесь нет окурков турецких сигарет, не так ли?
Они быстро осмотрели комнату. Аллейн сходил в спальню и почти сразу вернулся.
– Там ничего, – сообщил он, – не считая мистера Гарнетта, который очень глупо выглядит с открытым ртом. Думаю, нам лучше поискать отпечатки пальцев здесь, Бэйли. И еще на открытой двери. Вы что-нибудь нашли в спальне, Фокс?
– Только немного пудры в умывальнике, сэр. Это все.
– Как насчет окурков?
– Ни одного, – ответил Фокс, успевший осмотреть камин и все пепельницы в комнате. – По крайней мере турецких. Есть несколько виргинских: полагаю, они остались от мистера Басгейта и доктора Кертиса.
– Значит, он не открывал портсигар.
– По правде говоря, мне все больше кажется, что эта записка имеет прямое отношение к делу, – заметил Фокс.
– Думаю, вы правы. Положите их в мою сумку – портсигар и все остальное. И давайте на этом закончим и отправимся домой.
– А завтра? – спросил Найджел.
– Завтра мы покажем мистеру Гарнетту пакет с сюрпризом.
– Но что станет с этим джентльменом, сэр?
– А что с ним может быть?
– Он останется здесь совсем один? В таком состоянии?
– Господи, Фокс, что за невероятная заботливость! Ну да, а утром он проснется с пересохшим горлом и раскалывающейся головой. И с очень скверными мыслями. Постойте, есть еще задняя дверь.
– Да, сэр.
– Надо поставить там пару людей. Все, давайте собираться. Фокс, уберите вещи обратно в сейф. А я закончу со столом.
Детективы с дотошной аккуратностью навели порядок в комнате. Аллейн запер сейф и все ящики стола и убрал ключи в карман. Он подошел к книжным полкам и, пока Фокс упаковывал полицейскую сумку, начал вполголоса читать заглавия на корешках:
– Коран, «Духовный опыт факира», «От Вотана к Гитлеру», «Душа в бутоне лотоса», «Смысл и послание», «Джнана-йога»… Так-так, тут есть и его собственные опусы. Вы не поверите, целая книжка стихов. В пурпурном бархате, будь я проклят! «Эрос на Голгофе и другие стихи», автор – Джаспер Гарнетт. Вот свинья!
Он открыл книгу и прочитал:
Вонзились в плоть и тернии, и розы.
Блаженство с пыткой – сладостный удел…
– Боже, какая мерзость!
Состроив гримасу, Аллейн поставил на место книгу, сунул руку поглубже, пошарил на полке и вытащил на свет несколько пыльных томов в оберточной бумаге.
– Петроний, – пробормотал он, – и тому подобное. Тайное хранилище развратника. Заметьте, как ловко спрятано! Так, а это что?
Он вернулся к столу и поднес к лампе старую потертую книгу.
– «Занимательная химия» Эбберли. Любопытное издание. Напечатано в «Гэйсок и Гауптман», Нью-Йорк, 1865 год. Где-то я ее уже видел. Но где?
Аллейн сморщил лоб, напрягая свою память, и тяжелая книга, которую он небрежно держал в тонких пальцах, стала сама собой перелистываться в его руках.
– А, вспомнил, – сказал инспектор. – В Бодлианской библиотеке, двадцать лет назад.
Он открыл глаза и повернулся к Найджелу. Тот стоял, разинув рот и вытаращив глаза.
– Что с вами? – спросил Аллейн.
Найджел указал на раскрытый том в его в руках. Фокс и Аллейн синхронно опустили головы.
Страница, на которой распахнулась книга, была озаглавлена: «Простой, но малоизвестный способ изготовить цианистый натрий».
Глава 12Аллейн производит инвентаризацию
– Надо же, – хмыкнул Аллейн, положив книгу на стол. – Удивительное совпадение. – Помолчав немного, он добавил: – Если, конечно, слово «совпадение» тут уместно.
– Угу, – глубокомысленно вставил Фокс.
– Я бы скорее назвал это… рукой судьбы, Провидения или Немезиды. Что-то вроде этого, – скромно предложил Найджел.
– Да, это здорово смотрелось бы на передовице. Но не в этот раз.
Найджел продолжал взволнованно читать книгу.
– Послушайте, Аллейн. Здесь говорится, что цианистый натрий можно сделать из шерсти и стиральной соды.
– В самом деле? По-моему, это несъедобно.
– Надо только сильно нагреть их в реторте или где-нибудь еще. Тут говорится: «Мы можем только порадоваться тому, что этот способ до сих пор так мало известен. Новичкам же советуем воздержаться от проведения подобных опытов, поскольку получаемое в результате вещество чрезвычайно ядовито».
– Да уж. Будьте добры, не дышите мне в шею и не трогайте книгу. Бэйли поищет на ней «пальчики». Вы заметили, что пыли здесь поменьше, чем на других томах, Фокс? Да и обертка более свежая. Остальные уже мхом поросли. Черт, мне это совсем не нравится.
Бэйли появился в комнате и взялся за книгу.
– Сомневаюсь, что результаты будут впечатляющими, – посетовал Аллейн. – Посмотрите не только обложку, но и открытую страницу. Чем пахнут эти книги?
Он принюхался.
– Они все в каких-то пятнах. Запах очень слабый. Может, мне только кажется? Что вы думаете, Бэйли?
Аллейн внимательно рассмотрел «Занимательную химию».
– Эта тоже пахнет. Хотя пятен не видно. – Он вынул из кармана перочинный ножик и, поддев лезвием бумагу, заглянул под обложку. – Обложка красная, и пятен нет. Можете ее забрать, Бэйли.
– Но это наверняка очень важно, Аллейн! – вмешался Найджел. – Если в лаборатории обнаружат цианид натрия, а у Гарнетта была книга…
– Знаю, знаю. С его стороны было весьма неосторожно оставлять ее здесь. И даже глупо, не находите?
– Хотите сказать, что это просто совпадение?
– Господи, Басгейт, да откуда же мне знать? Ваша вера в мою прозорливость очень трогательна, но она направлена немного не по адресу.
– Да, но что вы об этом думаете? Это-то можете сказать?
– «Я думаю, что пустяки важны»[11]11
Юнг Э. Жажда славы.
[Закрыть].
– Хотите отделаться умной фразой?
– Не совсем. Подумайте сами. Мы знаем, что мисс Куэйн, судя по всему, убили с помощью цианида. И это сделал кто-то из восьми участников церемонии.
Найджел быстро посчитал в уме.
– Из семи. Шесть адептов и Гарнетт.
– А мистер Уитли, сэр? – напомнил Фокс. – Он передавал вино по кругу.
– Ах да. Что дальше?
– Дальше, – спокойно продолжал Аллейн, – у нас есть все основания думать, что яд попал в чашу из конвертика, сложенного из папиросной бумаги. Позже его нашли в том же месте, где упала чаша. Это то, что нам известно о случившемся. Далее мы узнали, что мисс Куэйн положила в сейф ценные бумаги на сумму пять тысяч фунтов. Мы нашли пакет, в котором, судя по всему, находились эти бумаги. Если так, то бумаги кто-то забрал и вместо них положил газеты. Мы обнаружили записку мисс Куэйн, адресованную, очевидно, мистеру Гарнетту. В ней сказано, что она сделала ужасное открытие и хочет с ним увидеться. Я сомневаюсь, что он прочел записку. Имеет ли она какое-то отношение к ценным бумагам, неизвестно. Мы нашли старую книжку по химии, спрятанную на полке мистера Гарнетта. Она открылась на странице, где описан домашний способ получения цианида натрия. Вот, собственно, и все, что у нас есть.
– А как насчет мотива? – спросил Найджел.
– Мотив… Мы говорим о мотиве Гарнетта, не так ли? Кажется, вы больше не считаете мистера Огдена главным злодеем.
– Ну, я говорил это не совсем серьезно. И потом, я не удивлюсь, если он и Гранетт вместе проворачивали дела в Америке.
– Вам тоже так кажется, Фокс? – спросил Алейн.
– Честно говоря, сэр, я так не думаю. Под действием алкоголя отец Гранетт говорил очень откровенно и сообщил, что познакомился с мистером Огденом, путешествуя через Атлантику. Это совпадает с показаниями мистера Огдена.
– Вы правы, Фокс.
– И потом, сэр, мне совсем не кажется, что мистер Огден похож на чикагского бандита.
– И мне тоже. Возможно, мы с вами слишком консервативны, братец Фокс. Но если из Соединенных Штатов приехали два человека и один из них бандит, это еще не значит, что они старые приятели.
– По правде говоря, – признал Найджел, – после ваших слов это предположение и впрямь кажется притянутым.
– Но теперь-то они, разумеется, стали приятелями, – задумчиво протянул Фокс, – хотя, по-моему, мистер Огден больше похож на жертву, чем на преступника.
– Значит, остается Гарнетт, – заключил Найджел.
– Если Гарнетт украл бумаги, – заметил Аллейн, – и убил мисс Куэйн раствором цианида, он проделал это довольно странным способом. Выбрал момент во время церемонии, когда подозрение падало на всех семерых участников. Знал, что его комнаты будут обыскивать, и все-таки оставил пособие по химии на полке, где обнаружить ее было парой пустяков. Не уничтожил ни одного из ее писем. Даже не вынул из портсигара ее записку, в которой говорилось про «ужасное открытие».
– Но вы сами сказали, что он ее не читал, – возразил Найджел.
– Тогда зачем ему понадобилось убивать мисс Куэйн?
– Может, она позвонила ему по телефону или что-то в этом роде.
– Может быть, но тогда она должна была упомянуть и о записке?
– Наверное, – с сомнением произнес Найджел.
– Не спорю, все это довольно зыбко, – признал Аллейн. – И я нарушаю собственные правила, предаваясь домыслам. На самом деле мы только скользим по поверхности очень сложного и сомнительного дела.
– А как насчет остальных? – спросил Фокс. – Должен признать, это весьма необычная компания. И у каждого могут быть свои мотивы.
– Могут.
– Например, ревность, – вставил Найджел. – Ревность, страсть, религиозный фанатизм…
– Так, а теперь вы вещаете как проповедник. Браво, Басгейт, сегодня вы в ударе.
– Не смейтесь. Давайте лучше обсудим всех по очереди.
– Ну хорошо, – вздохнул Аллейн. – Уже чертовски поздно, но так и быть. Итак, миссис Кэндур.
– Вот-вот! – воскликнул Найджел. – Вы заметили, сколько в ней желчи? А как она себя повела, когда вы сказали, что мисс Куэйн считают очень привлекательной? Ее буквально перекосило. Она ревнует даже к малышу Уитли. Помните обрывки бумаги из камина? Там в первой строчке написано: «Хочу вас предупредить», – а дальше видно слово «миссис» и начало «Кэн». Снова миссис Кэндур. И какое у нее было лицо, когда она сказала: «Ну, теперь-то она не выглядит красивой»? По-моему, просто ужасное.
– Верно, – спокойно согласился Аллейн. – Вы зрите в корень, Басгейт.
– Вы опять надо мной издеваетесь!
– Нисколько, мой друг, – твердо возразил Аллейн, – нисколько. Ради бога, простите, если я порой бываю чересчур заносчив. Это одна из моих дурных привычек. Даже если бы я и правда считал вас человеком недалеким, то не стал бы шутить на эту тему. Вы очень добры, что позволяете мне строить из себя бог знает что, а я бессовестно этим пользуюсь. Простите.
Он выглядел таким смущенным и говорил так искренне, что Найджел был поневоле тронут.
– Старший инспектор, – заявил он торжественно, – я ваш Ватсон и всего лишь жалкий червь. Вы можете делать со мной все, что хотите. О, позвольте мне и впредь приносить вам плоды моей некомпетентности!
– Прекрасно сказано, мистер Басгейт, – одобрил Фокс.
Аллейн и Найджел с удивлением покосились на него, но Фокс выглядел вполне серьезным.
– Ну хорошо, – поспешил продолжить Аллейн, – вернемся к Кэндур. Она вела себя, как вы правильно заметили, не лучшим образом. Но стала бы она так поступать, если бы убила мисс Куэйн? Вполне возможно. Под конец она явно пыталась завоевать нашу симпатию. И именно она первой взяла чашу. Это еще один «пустяк», который может быть важен. С ней все. Теперь месье де Равиньи.
– А, французский джентльмен, – вступил в разговор Фокс. – Он очень искренне говорил о своей любви к покойной. Правда, мы бы об этом все равно узнали, так что его откровенность не столь уж необычна. С другой стороны, между пастором и жертвой были какие-то отношения. Мистер Прингл видел это собственными глазами. Но месье де Равиньи не упомянул об этом ни слова.
– Что наводит на размышления, – согласился Аллейн. – Вам не показалось, что он вел себя слишком холодно, Фокс?
– В самом деле, сэр, – подтвердил его помощник. – По крайней мере до тех пор, пока я не взял в руки фотографию покойной. Тут он вспыхнул как факел. Во Франции часто пишут об убийстве из ревности, правда? Я слышал, некоторых даже оправдывают. А вы обратили внимание, что мисс Уэйд сказала про его платок?
– Обратил.
– Месье – весьма хладнокровный человек, – заключил Фокс.
– Надо будет побольше разузнать об их отношениях в Париже, – устало вздохнул Аллейн. – Проклятье. Следующая – мисс Уэйд. Мы будем рассматривать их в том же порядке, в каком они держали чашу.
– Пустой номер, – пробормотал Найджел. – Просто еще одна благочестивая старушка со сдвигом в голове. Божий одуванчик. По-моему, довольно милая.
– Но что за глупости она наговорила шефу, – с неожиданной горячностью вмешался Фокс. – «Вы учились в полицейском колледже, сэр?» Ох уж эти старушенции. О них только книжки писать. Учат постовых, как управлять уличным движением!
– А мне понравилось, как она сказала, что всю церемонию простояла с закрытыми глазами, и тут же подробно описала, что делал каждый из участников, – заметил Найджел. – Забавно, не так ли, Аллейн?
– Пожалуй, – согласился тот. – Это любопытно и весьма полезно.
– Номер четыре, – продолжал Фокс. – Мистер Прингл. Опять же, довольно сомнительный тип. И темперамент у него очень подходящий. Нервный, легко возбудимый юноша, к тому же употребляет наркотики, как вы сами выяснили, сэр.
– Согласен, – кивнул Аллейн. – Тип подходящий. В самом худшем смысле. Взвинченный, на грани эмоционального срыва, не говоря уже о том, что сейчас у него что-то вроде похмелья после неумеренного обожествления своего героя. Наивный восторженный юнец. Надеюсь, что убийца – не Прингл.
– Наверное, – ввернул Найджел, – он решил, что мисс Куэйн – злой гений Гарнетта.
– Да, – пробормотал Аллейн. – Не стану строить из себя психолога, но на его месте я бы обратил свой гнев против развенчанного кумира, а не против – как бы лучше сказать – его искусительницы. Сделав ужасное открытие, я бы тут же направил свою ярость на Гарнетта, а не стал бы ждать три недели, чтобы убить мисс Куэйн. Но, возможно, я ошибаюсь, – добавил он после недолгого раздумья. – Ведь мы имеем дело с Принглом. Это невротик, наркоман, человек, переживший глубокий стресс. Он долгое время боготворил Гарнетта, и вдруг все рухнуло. Боюсь, в последние недели его жизнь превратилась в настоящий ад. Кстати, нам надо проверить содержимое турецких сигарет. Еще одна работа для криминалистов.
