Текст книги "Танцующий лакей"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 6
Попытка бегства

I

Снегопад усиливался, и во второй половине дня снова началась метель. Сугроб на карнизе окна комнаты Мэндрейка достиг внушительных размеров. Он загораживал свет, но Обри не мог найти в себе силы протянуть руку и включить лампу. Впрочем, голова у него работала нормально. В данный момент он размышлял о странных отношениях Клорис Уинн с братьями Комплайнами. Ясное дело, Уильяма она не любит, а вот что у нее с Николасом, было не ясно. Мэндрейк не понимал, как такая девушка – совсем не дурочка и не из тех, кто стреляет глазками по сторонам, – могла купиться на дешевые ухаживания этого хлыща Николаса.

Его размышления прервали явившиеся с визитом леди Херси и Уильям.

– Вот, решили заглянуть к вам, проведать, – начала Херси. – Гости только и говорят о том, что вас кто-то пытался утопить. Неужели это правда? Уильям вот боится, что вы подозреваете его.

Мэндрейк усмехнулся:

– Зачем вам было меня топить? Ведь мы только вчера познакомились.

– Некоторым кажется, что я принял вас за Николаса.

– Кому это некоторым?

– Например, моей маме. Она считает, что я все заранее подстроил. Вначале навязал это пари, а потом… Ладно, в общем, когда я пришел туда, вы уже были в воде.

– А Харт?

– Он подошел чуть позже.

– Вы заметили на террасе чьи-то следы?

– Да. Во-первых, ваши. Их легко узнать, один ботинок большой.

– Уильям! – одернула его Херси.

Он пожал плечами:

– Кажется, я не сказал ничего обидного. Верно? – Комплайн помолчал. – А потом пришли Клорис и Джонатан.

Леди Амблингтон подошла к окну.

– Такого снега в этих местах не было давно. Так что мы здесь надежно заперты на несколько дней.

– Доктор Харт хотел после ланча уехать, – заметил Уильям. – Я слышал, как он говорил с Джонатаном. Но тот сказал, что дорога занесена и даже из ворот не выедешь. Там намело огромный сугроб. Мне показалось, что хозяин дома этому радовался.

– Что меня не удивляет, – отозвалась Херси, отвернувшись от окна. – Мистер Мэндрейк, а вы давно знакомы с моим кузеном?

– Пять лет.

– Срок, конечно, приличный. Однако можно водить с человеком знакомство и двадцать лет, но все равно как следует не узнать. Вы ведь приехали сюда на день раньше. Он что-то замыслил? Ладно, можете не говорить, я и без того знаю ответ. Джонатан любит всякие розыгрыши. И какую роль он отвел в этом вам? Надеюсь, всего лишь зрителя?

– В его розыгрышах я вообще участвовать не собирался и не собираюсь, – ответил Мэндрейк.

– Я тоже. – Херси усмехнулась. – Пусть мадам изображает роковую женщину. Меня это не касается.

– А вот я, кажется, поучаствовал, – подал голос Уильям. – Во всяком случае, мы с Клорис перед ланчем разорвали помолвку.

Херси кивнула.

– Я это почувствовала. И по какой причине?

Комплайн ссутулился и засунул руки в карманы.

– Она привязалась ко мне насчет пари, а мне не нравилось, как Клорис ведет себя с Николасом. Слово за слово – в общем, разругались.

– Уильям, дорогой, я, конечно, сожалею, но с другой стороны, согласись, эта девушка не для тебя. – Херси повернулась к Мэндрейку. – А как по-вашему?

Обри не удивился. Он привык к доверительности со стороны людей, часто посторонних, хотя и не до конца понимал, чем это вызвано. Возможно, причиной был его физический недостаток. Он как бы ставил Мэндрейка особняком, делая похожим на священника. Что касается Уильяма и Клорис, Обри радовался разрыву помолвки и не собирался вникать в подробности.

– Напоминаю еще раз: мы познакомились только вчера вечером. Но давайте вернемся к инциденту у бассейна. Как по-вашему, кто мог это сделать?

– Ник винит Харта, – ответила Херси. – Он явился к матери чуть ли не в слезах, сообщив, что Харт пытался его утопить. Сандра, конечно, расстроилась. Он ведет себя как избалованный ребенок.

– А может быть, вас все-таки снесло ветром? – не без смущения спросил Уильям.

– Какой же должен быть ветер, если у меня на спине остались синяки?

– Тогда это Харт, – сказала Херси. – Больше некому. При виде соперника он просто кипел от ярости. К тому же видел, как Ник вышел из дома в тирольском плаще. Но вряд ли доктор хотел его утопить. Просто не удержался от искушения. И я ему сочувствую. Николас не унимался с самого начала, как приехал сюда.

– Но доктор знал, что Ник не умеет плавать, – вставил Уильям. – Брат без конца повторял, что будет выбирать самое мелкое место.

– Это правда, – согласилась Херси. – Тогда действительно Харт собирался его утопить.

– А что говорит об этом мадам Лиссе? – спросил Мэндрейк.

– Она ничего не говорит. – Херси закурила сигарету. – Мадам спустилась к ланчу благоухая, как орхидея на благотворительном базаре, в платье от Шанель. Насколько мне известно, такое стоит не меньше пятидесяти гиней. А мужчины вытаращили глаза и сделали стойку.

– Но вы знаете, Херси, она все же красива, – заметил Уильям.

– Джонатан тоже таращил на нее глаза? – спросил Мэндрейк.

– Нет, – ответила леди. – Он глядел на нее, как на всех остальных. Задумчиво поблескивая очками.

– А мне было интересно посмотреть на великолепный экземпляр роковой женщины, – признался старший Комплайн.

– Вот ты и посмотрел, – сказала Херси. – Она действительно хороша собой. Правда, внутри гнилая, но тут уж ничего не поделаешь. Надеюсь, ты не из-за нее поссорился с невестой?

Уильям усмехнулся:

– Вы перепутали, дорогая. Из-за нее Клорис разорвала помолвку с Николасом.

– А как по-вашему, мадам Лиссе влюблена в вашего брата? – спросил Мэндрейк.

– Насчет нее не знаю, – ответил Уильям. – А вот Клорис влюблена определенно.

Услышав эти слова, Мэндрейк изменился в лице, а Комплайн подошел к камину и встал, уткнувшись взглядом в горящие поленья. Затем повернулся.

– Впрочем, тут ничего нового. Всегда одно и то же. Ведь я иду следом за братом вторым сортом. Уж вы-то, Херси, это знаете. Какое-то время я тешил себя мыслью, что наконец-то обошел его, показал, что и сам чего-то стою. Даже мама поначалу поверила и сильно разозлилась, но потом быстро поняла, что я каким был лопухом, таким и остался. Она думает, что все правильно. Что Ник прекрасный принц и ему все позволено. Что ему и положено блистать и покорять женщин. А мне сидеть в тени и не рыпаться. Честно говоря, я жалею, что Харт не спихнул его в бассейн.

– Уильям, перестань.

– Почему? Почему я не могу хотя бы раз в жизни признаться в своих чувствах к славному младшему брату? И если Харт действительно на него покушался, я не стану его осуждать. Потому что и сам не прочь это сделать.

– Да перестань же ты наконец! – крикнула Херси. – Хватит! Люди иногда в запальчивости говорят такое, о чем потом жалеют до конца жизни.

– Я сказал правду.

– И правду тоже не всякую можно говорить. От иной волосы встают дыбом. – Леди Амблингтон отошла к окну. – Посмотрите, сколько снега. Мистер Мэндрейк, скоро из вашего окна вообще ничего не будет видно. И что делать нам, которых Джонатан намеренно – я в этом не сомневаюсь – запер в своем доме, заставляя общаться? Хотя знает, что некоторые друг друга просто ненавидят.

II

В половине пятого Николас неожиданно объявил Джонатану, что должен срочно вернуться в штаб в Грейт Чиппинге. Сказал, что получил вызов по телефону.

– Странно, – ответил Ройал с улыбкой. – А мне Кейпер сообщил, что телефон не работает. Повреждена линия.

– Я получил приказ раньше, до поломки, – настаивал Николас.

Джонатан не стал спорить.

– Ну хорошо. Ник, но там ведь заносы, ты не проедешь. Снег высотой шесть футов, а в некоторых местах и выше.

– Я пойду пешком.

– Двенадцать миль?

– Придется идти, ничего не поделаешь, – не уступал младший Комплайн.

– Ник, через час стемнеет, – уговаривал хозяин. – Как ты пойдешь по рыхлому снегу? Подожди до завтра, может, подморозит.

– Нет, Джонатан, я пойду. Кстати, у вас была пара канадских снегоступов, одолжите их мне. Где они?

– Не знаю, – ответил Ройал, любезно улыбаясь. – Кажется, я кому-то отдал их несколько лет назад.

– Нет так нет, я все равно пойду.

Джонатан поспешил поделиться этой новостью с Мэндрейком. Тот уже встал с постели и одетый сидел у камина.

– Я не смог его отговорить, Обри, – объявил хозяин дома с порога. – Уперся и ни в какую. Собрался идти пешком, представляете! Я уж тут подумал, может, все-таки дать ему снегоступы. Пусть идет. – Джонатан на секунду задумался. – Нет, такого допускать нельзя. Он ведь заблудится в темноте и утонет в снегу. Какая досада. – Казалось, Ройала решение Николаса уйти огорчало больше, чем утреннее происшествие с Мэндрейком. – Это погубит мой замысел. Он же здесь главное действующее лицо. Подумать только, такое разочарование…

– Черт побери, Джонатан, – не выдержал Мэндрейк, – я начинаю думать, что у вас не все в порядке с головой. Вы зациклились на своей идиотской затее, и больше вас ничего не волнует! Пусть кто-то из гостей утонет в бассейне, а другой завязнет в сугробе, вам все равно.

Джонатан принялся вяло возражать, стоя у окна, когда в дверь постучали.

Вошел Николас. Бледный, в толстом военном непромокаемом плаще, в руке фуражка.

– Джонатан, я ухожу.

– Ник, дорогой, я тебя умоляю…

– Как я могу не выполнить приказ? Ведь идет война. Вещи я с вашего позволения оставлю здесь. И машину заберу как можно скорее.

– Насколько я понял, – подал голос Мэндрейк, – вы собрались идти пешком?

– Приходится, ничего не поделаешь.

– А ты подумал о матери. Ник? – спросил хозяин.

– Она не знает, и пусть. Я оставил ей записку. До свидания, Мэндрейк. Извините, что из-за меня вам пришлось искупаться в ледяной воде. Скоро я тоже буду иметь бледный вид, можете не сомневаться.

– Если ты настаиваешь, я провожу тебя хотя бы до поворота, – проговорил Ройал с несчастным видом. – Возьму двух работников с лопатами.

– Пожалуйста, Джонатан, не беспокойтесь. Ваши люди все равно не смогут расчистить мне дорогу до Чиппинга.

– Послушай, Ник, я советовался с управляющим. Он говорит, что из твоей затеи ничего не выйдет. Поэтому…

– Извините, Джонатан, но я принял решение и не отступлюсь. Не провожайте меня. До свидания.

Но выйти за дверь Николасу не удалось. Дорогу ему преградил вошедший Уильям.

– Я слышал, ты собрался уходить. Это правда?

– Не знаю, что ты слышал, – насупился его брат, – но я ухожу. У меня приказ явиться…

– Чего ты мелешь? Какой приказ? Признайся, что струсил и решил сбежать! Ты никуда не пойдешь.

– С чего вдруг ты вздумал обо мне заботиться? – Складки вокруг рта Николаса обозначились резче.

– Не воображай, что это забота о тебе. – Брат повысил голос. – Да мне плевать, если ты сгинешь в снегу! И слава Богу! Я о маме забочусь. Ты хочешь ее убить? Нет, тебе придется остаться здесь и вести себя прилично, мой дорогой донжуан.

– Заткнись, идиот! – выкрикнул Николас и направился к двери.

– Нет! – Старший Комплайн ринулся вперед, но брат его оттолкнул и вышел.

– Уильям, – произнес Джонатан приказным тоном, – оставайся здесь.

– Кого, вы думаете, она станет винить, если с ним что-нибудь случится? Да она будет пилить меня до конца жизни. Нет, он никуда не пойдет.

– Но вы не сможете его остановить, – заметил Мэндрейк.

Уильям нахмурился еще больше.

– Еще как смогу. Джонатан, прощу вас, отойдите.

– Погоди, Уильям. – В голосе Ройала прозвучала непривычная резкость. Он загородил спиной дверь. – Я не позволю вам затевать драку в моем доме. Ник решил идти – и пусть идет. А я провожу его до первого большого сугроба. Со мной будут еще двое. Если хочешь, пойдем с нами, только веди себя нормально. – Джонатан поправил очки. – Можешь не сомневаться, твой брат сегодня останется ночевать здесь.

III

Окно спальни Мэндрейка выходило на последний поворот подъездной дорожки, которая шла вдоль западного крыла и оканчивалась широкой площадкой напротив парадного входа. И он видел, как Николас, нагнув голову и тяжело ступая по снегу, исчез из виду. Вскоре появились Джонатан и Уильям, а сзади на некотором расстоянии следовали двое мужчин с лопатами.

«Николас немного задержался после того, как вышел отсюда, – подумал Мэндрейк. – Почему? Заходил попрощаться с мадам Лиссе? Или с Клорис?»

От мысли о разговоре, какой мог между ними состояться, у Мэндрейка защемило сердце. Он проводил взглядом путников, а затем неожиданно решил спуститься вниз и найти Клорис Уинн.

А путники тем временем вышли за ворота.

– Какая кругом тишина, – произнес Джонатан. – Так всегда бывает после сильной метели. Скрип снега под ногами воспринимается чуть ли не как грохот. – Он глянул на Уильяма. – Я рад, что ты пошел со мной.

– Не подумайте, что это из любви к брату Нику, – буркнул Уильям.

– Ну, ничего, ничего, – попытался успокоить его Ройал.

Они медленно шли, ступая в следы Николаса, и вскоре оказались в лесу, в странной сумеречной зоне, где перемешались свет и тени. Снега здесь было меньше, и провожающие пошли быстрее вниз по извилистой дорожке. Выйдя вновь на открытое пространство, они остановились. Дороги не было видно. Вдаль простиралась снежная целина.

– Всего три цвета, – пробормотал Уильям. – Белый, серый и черный. Как их передать на картине с такой же выразительностью?

Впереди они увидели Николаса. Джонатан его окликнул, и он остановился подождать. Они подошли, следом двое работников.

– Ник, дорогой, – произнес Ройал, переводя дух, – видишь, со мной пришли мой главный пастух Джеймс Бьюлин и его брат Томас. Может, ты их помнишь? Они хорошо разбираются в ситуации.

– Конечно, я их помню, – ответил Николас. – Жаль, что им пришлось тащиться сюда из-за меня.

– Там дальше дорога спускается в овраг, довольно глубокий, – вступил в разговор Джеймс Бьюлин. – Видите, его весь занесло. А чтобы прокопать дорожку, тут и ночи не хватит. Не стоит и начинать.

– Слышишь, Ник, что говорит знающий человек? – Джонатан посмотрел на Николаса.

– Я все равно попробую, – упрямо заявил тот.

Ройал беспомощно повернулся к Уильяму, наблюдающему за братом с полуприкрытыми глазами.

– Идите все назад, – бросил Николас. – Я прекрасно обойдусь без вашей помощи.

Пройти ему удалось не больше десяти шагов, затем он провалился в снег выше колен. Попробовал двинуться дальше – и увяз по пояс.

Братья Бьюлины подобрались поближе и, протянув лопату, помогли бедолаге выбраться из снежной ловушки.

– Видите, какой тут рыхлый снег, сэр, – заметил Томас. – В нем можно запросто утонуть. Без следа. А обойти это место никак нельзя.

Николас полежал некоторое время лицом в снегу, затем нехотя встал. В щегольских усах застряли белые комья, фуражка покосилась, из носа текло.

Он вытер лицо ладонью в перчатке. Губы одеревенели от холода. Их пришлось растереть, иначе не удалось бы заговорить.

– Ладно, – прошептал наконец Ник. – Я сдаюсь. Пойдемте назад. Но помните: провести еще одну ночь в Хайфолде для меня куда опаснее, чем это барахтанье в снегу.

IV

Мадам Лиссе, морщась, потерла виски.

– Фрэнсис, нам вряд ли удастся сегодня еще раз остаться наедине. Положение становится невыносимым. Скажи, почему братья Комплайны и эта девушка избегают тебя? Почему, когда я заговорила об утреннем происшествии с мистером Мэндрейком, все вдруг опустили глаза и поспешили сменить тему? И где они все теперь? Мне уже надоело сидеть у камина и беседовать с мадам Комплайн или выслушивать комплименты хозяина дома. Плюс твоя постоянная хмурость. И где Николас?

В будуаре, где они находились, дверь была закрыта, и на нее опирался доктор Харт. Отсветы снега за окном делали лицо мужчины еще бледнее. Его верхняя губа слегка подрагивала, будто под ней билась маленькая жилка.

– Почему ты молчишь? – спросила мадам Лиссе. – Где Николас?

– Ушел.

– Что значит ушел? Куда? – Не сводя глаз с ее лица, Харт выразительно мотнул головой, словно показывая; «Туда». Мадам Лиссе неуютно поежилась. – Не смотри на меня так. И подойди ближе, Фрэнсис.

Он подошел и встал перед ней, сцепив руки на жилете, наклонив голову вперед, как бы внимательно слушая. Его поза вовсе не была угрожающей, но дама дернулась в кресле, словно боялась удара.

– С момента нашего приезда сюда, – начал Харт, – он старался как мог, чтобы обидеть меня. Демонстративно заигрывал с тобой, низко наклонялся, почти касаясь твоей головы, отпускал шуточки, понятные только вам обоим, и при этом постоянно поглядывал на меня, как бы убеждаясь, что я все замечаю. А вчера после обеда нарочно задел меня. И теперь, когда он наконец ушел, стоило нам встретиться, как ты тут же спрашиваешь о нем.

– Ты опять за свое? Да пойми же ты наконец, что Николас просто такой тип мужчины. Для него оказывать внимание женщине все равно что дышать.

– А для тебя очень важно получать это внимание. Но теперь какое-то время придется обходиться без него.

– О чем ты?

– Посмотри в окно. Снег валит весь день. Уже темнеет, и где-то там через снежные заносы упорно пробивается твой ухажер. Не старайся казаться безразличной. У тебя дрожат губы.

– Почему он ушел?

– Испугался.

– Фрэнсис, – вскрикнула мадам Лиссе, – это твоих рук дело? Ты ему угрожал? Можешь не отвечать, я вижу, что да.

И все об этом знают. Теперь понятно, почему они нас сторонятся. Ты глупец, Фрэнсис! Когда гости разъедутся по домам, об этой истории будет знать вся округа. Над тобой станут смеяться, но если бы только это! Подумай сам, какая женщина доверит свое лицо хирургу с такой репутацией? И я, разумеется, тоже буду во все замешана. Уж Амблингтон позаботится, чтобы сделать из меня посмешище, как и из тебя!

– Ты влюблена в Комплайна?

– Нет. Хватит спрашивать, я устала отвечать.

– А я устал слушать твое вранье. Его поведение равносильно признанию.

– Но что он такого сделал?

– Ничего особенного. Просто пытался меня утопить, но перепутал. Спихнул в воду Мэндрейка.

– Что за чушь! Мне рассказывали, что Николас увидел мистера Мэндрейка в окно павильона и даже помахал ему. Он его узнал, понимаешь? И сам Николас сказал мне, что Мэндрейк ни в чем его не упрекает.

Харт встрепенулся.

– Значит, ты с ним виделась? Когда?

– Вскоре после инцидента в бассейне.

– Но ты вышла только к ланчу. Значит, он заходил к тебе? Мне ты запретила, а его принимаешь. Это правда?

– Как ты не понимаешь… – начала мадам Лиссе, но он порывисто приблизился и горячо зашептал ей прямо в лицо, заставив замолчать.

Она отстранилась, насколько могла, вжавшись в спинку кресла. И это был не страх, а скорее отвращение, и пока он говорил, Элиза равнодушно смотрела через его плечо то на дверь, то на окно. Один раз мадам Лиссе попробовала его прервать, подняв руку, но Харт сжал ее запястье и не отпускал, пока не закончил.

– …Ты предложила мне понаблюдать за вами и сделать вывод. И что же я увидел, Lieber Gott![5]5
  Боже мой (нем.).


[Закрыть] Так что он умно поступил, сбежав отсюда. Еще одни сутки я бы этого наглеца не выдержал. Для него лучше было убраться.

Доктор замолк, вглядываясь в ее лицо, видя, что оно изменилось. Он по-прежнему держал ее запястье, но Элиза свободной рукой показала на окно. Харт обернулся. К дому устало брели Джонатан и Уильям. А чуть поодаль угрюмо плелся Николас.

V

Оставшиеся гости собрались в библиотеке. Херси, миссис Комплайн, Клорис и Мэндрейк. Доктор Харт и мадам Лиссе в это время выясняли отношения в будуаре, отделенном от них курительной. Гости знали, что Джонатан и Уильям отправились проводить Николаса в его бессмысленный поход. Херси очень хотелось поговорить с Сандрой, а Мэндрейк еще больше желал остаться наедине с Клорис, но никто из них не решался сделать первый шаг. Вялый разговор вертелся вокруг неожиданного приказа, который Николас получил из штаба. Хотя никакой уверенности в том, что это правда, не было. Миссис Комплайн сильно переживала, а Херси успокаивала ее, что в случае чего Джонатан приведет Николаса назад.

– Ему вообще нельзя было позволять идти, – ворчала Сандра. – Какой он упрямый. И Уильям тоже. Я им очень недовольна, разве он не должен был помешать брату?..

– Уильям как мог уговаривал Николаса. Я свидетель, – сухо заметил Мэндрейк.

– Билл должен был прийти ко мне и все рассказать, мистер Мэндрейк, он ведь старший.

– Я не согласна, – быстро произнесла Клорис.

– А я и не ожидала, что вы согласитесь, – отозвалась миссис Комплайн.

– Я сейчас совершенно беспристрастна, – сообщила девушка. Ее щеки слегка порозовели. – Мы с Уильямом расторгли помолвку.

В наступившем молчании миссис Комплайн забыла о существовании Мэндрейка. Она не отрывала взгляда от мисс Уинн, чуть улыбаясь:

– Боюсь, вы опоздали.

– Я вас не понимаю.

– Дело в том, что мой сын Николас…

– К нему это никакого отношения не имеет.

Миссис Комплайн повернулась к Херси.

– У меня на душе не спокойно. Как там Николас? Вы уверены, что Джонатан приведет его обратно? Сколько времени прошло с тех пор, как они ушли?

– К Николасу это никакого отношения не имеет, – громко повторила Клорис.

Сандра встала.

– Херси, я не могу здесь сидеть. Пойду посмотрю, может, они возвращаются.

– Нет, Сандра, на улице метель. И вам не о чем беспокоиться. Джонатан и Уильям о нем позаботятся.

– Я все же хочу постоять немного на дороге. И вообще мне душно, я ведь сегодня не выходила из дома.

Херси вскинула руки, сдаваясь.

– Ладно. Я выйду с вами. Только схожу принесу наши пальто.

– Я буду ждать в холле. Спасибо, Херси.

Когда они вышли, Мэндрейк повернулся к Клорис.

– Давайте зайдем в курительную, послушаем радио. После всех этих событий война кажется приятным, невинным занятием.

Они перешли в соседнюю комнату, а миссис Комплайн, не задерживаясь в холле, направилась в гостиную, где встала у окна, высматривая своего сыночка. Херси Амблингтон поднялась наверх. Сначала зашла к себе взять непромокаемый плащ, а потом в комнату миссис Комплайн за ее пальто. Открыла шкаф, начала снимать с вешалки тяжелое твидовое пальто и замерла. Оно было мокрое.

Как же так? Ведь Сандра только что сказала, что весь день не выходила из дома.

VI

Потом, вспоминая события этого уик-энда, Мэндрейк понимал, что ужасная развязка была неизбежна. Странным тут было и его внезапное увлечение мисс Уинн. Дело в том, что вообще-то Клорис была не в его вкусе. Мадам Лиссе – другое дело. На таких Обри сразу обращал внимание. Темноволосая, элегантная, искушенная – с ней не скучно. Не то что Клорис – этакая цветущая блондиночка. Но тут было одно «но», которое и определяло его странное поведение. Другая его ипостась, Стэнли Футлин подобных девушек обожал. Дивные белокурые волосы с медовым оттенком, дерзкий взгляд прекрасных голубых глаз пробуждали в Мэндрейке того самого Футлина. И ничего с этим не поделаешь. Что-то на манер Джекила и Хайда, только в банальном, фарсовом варианте. Похожее случалось с ним и прежде, но еще никогда он так остро не переживал. Наверное, в Клорис действительно было нечто особенное, что так возбуждало Футлина и чему сопротивлялся Мэндрейк.

В курительной он настроил приемник на информационную программу. Из Франции ничего нового не сообщали. Кажется, власти этой страны предпочитали делать вид, будто у них ничего важного вообще не происходит. Дождавшись конца новостей, Мэндрейк выключил радио, а затем наклонился и поцеловал Клорис.

Она удивленно вскинула голову.

– Да вы, оказывается, шутник.

– Вы любите Николаса?

– А вам какое дело?

– Просто интересно.

– А ваши действия тоже продиктованы любопытством? – Девушка присела на коврик, медленно помешивая поленья в камине.

– Когда я только вас увидел, вы показались мне простушкой.

– Я такая и есть, по крайней мере для вас. Конечно, не полная дура, но очень умной меня не назовешь. Да, мне удается иногда произвести впечатление, но вы стали бы меня презирать, узнав получше.

Клорис улыбнулась, и от этой улыбки у него пересохло во рту.

– Обри Мэндрейк – это мой псевдоним, – произнес он, с удивлением слыша свой голос. – На самом деле я Стэнли Футлин.

– Неужели?

– Да, Стэнли Футлин, – повторил драматург, уверенный в том, что она едва удерживается от смеха.

– Я вас понимаю, – посочувствовала Клорис. – Носить такую фамилию не очень приятно. Псевдоним звучит лучше.

– Этого никто не знает. Вы первая, кому я сказал.

– Неужели совсем никто?

– Друзей я завел позднее. Но дело не в том. – Он усмехнулся. – Понимаете, мне стыдно, что я стыжусь своей фамилии как какого-то порока, но ничего не могу с собой поделать. Вот и сейчас переживаю, что проговорился.

– Мне кажется, мистер Ройал знает, – задумчиво произнесла Клорис. – Вчера перед обедом они о чем-то беседовали, мистер Ройал, леди Херси и Николас, и мне послышалось несколько раз произнесенное слово «Футлин». Николас при этом громко рассмеялся. Тогда я не придала этому значения.

В наступившем молчании было слышно, как Херси в холле позвала миссис Комплайн:

– Сандра, где вы?

Клорис глянула на помрачневшего Мэндрейка.

– Успокойтесь. Обещаю никому об этом не рассказывать.

– Даже Николасу?

– Тем более ему. Мне тоже стыдно за свое поведение. Разочаровалась в Николасе и тут же обручилась с Уильямом. Ну скажите, умные люди так поступают?

– Но совсем недавно вы благосклонно принимали кривляния младшего Комплайна.

– Вы правы, у меня семь пятниц на неделе. Я понимала, что Николасу нельзя доверять, что он бездельник и дамский угодник. К тому же обделен умом. И несмотря на все, любила его. Почему? Не знаю. Разве вы никогда не влюблялись в совершенно никчемную девицу? Поэтому не стоит удивляться, что это случилось со мной.

Мэндрейк слушал, кляня себя в душе. Зачем он ни с того ни с сего разоткровенничался перед этой незнакомой девушкой, к которой вдруг почувствовал внезапное влечение? Почему не смог держать себя в руках?

– Я сама не понимаю, что в нем привлекало, – продолжила Клорис. – Может быть, внешность? Да, он красив, но меня часто коробили его ужимки. Эти глупые позы, которые он принимал, дурацкий смех. И все его шутки вертелись вокруг одного и того же. Вдобавок он сразу раздражался, если при нем обсуждали что-то для него непонятное. И все равно я подыгрывала его шутовским выходкам. Почему?

– Но вы говорите в прошедшем времени. Или я ошибся?

– Когда он уходил, мы встретились случайно в холле. Он будто обезумел от страха. И это решило все. Возможно, дешевые герои теряют шарм, как только роняют лицо. Во всяком случае, кажется, я от Николаса излечилась.

– Хорошо.

– А может, вас действительно столкнул в бассейн доктор Харт, перепутав с Николасом? Во всяком случае, Николас сильно струсил и позорно сбежал. И это к лучшему. Если бы он проявил выдержку и остался, я бы, наверное, не излечилась. Интересно, мадам Лиссе чувствует то же самое?

– Бедный Николас, – прошептал Мэндрейк. – Хорошо, что он ушел.

Клорис вдруг вскочила на ноги.

– Что это там?

Обри прислушался.

Из холла доносились голоса. Миссис Комплайн осыпала Уильяма упреками, Херси о чем-то спрашивала, Джонатан отвечал.

Мэндрейк распахнул дверь.

В холле стояли Ройал, Сандра, леди Амблингтон и Уильям. А в сторонке – обсыпанный снегом, бледный, притихший Николас.