Текст книги "Новогодний сюрприз или, Как не утонуть в утином озере (СИ)"
Автор книги: НатАша Шкот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
– Спасибо тебе, Вась… Ты очень мне поможешь! – Варька прижалась к груди брата и даже позволила себе немного поплакать.
– Варь, Варюшечка, ну кролик ты мой плюшевый, ну не плачь… – неуклюже гладя по спине, пытался успокоить брат.
– Вась… а я уточек хочу…
– Каких уточек? В яблоках что ли? – не понял брат.
– Да нет, живых! Чтоб озерцо свое… Курочки там… все такое… – сказала она шмыгая носом.
– Ох! Ну… будут тебе уточки и озеро… Ты только не плачь! – у старшего брата просто сердце на части рвалось от слез любимой сестренки, которую он буквально вынянчил с пеленок.
Вот так и началась Варькина сельская жизнь, вдали от цивилизации. Как говорится, бойтесь своих желаний, они могут и исполниться! Нет, она конечно же съездила в столицу…
В первый раз договорилась в университете и сдала экзамены экстерном. Ее репутация вечной отличницы очень помогла. Всем сказала, что нужно срочно переехать в другой город и ей пошли на встречу. О красном дипломе речь не шла, а девушке уже было и не до него.
Вездесущая Баева прилипла к Варьке с расспросами, что да как, куда и почему? Чтоб отцепиться от псевдоподруги, девушка рассказала ей басню, как влюбилась в парня и уезжает с ним на его родину.
Во второй свой приезд девушка забрала свои вещи и сдала квартиру молодой паре за неплохую цену.
Гордюшка родился 1 июля. На 28 неделе и весил чуть меньше двух килограммов. Но оказался настолько сильным малышом, что в больнице они с Варькой пробыли не долго.
Этот маленький человечек перевернул всю жизнь своей матери с ног на голову. Она даже простила Гордея. Целиком и полностью простила. И даже смогла назвать ребенка таким же именем. Она как увидела его в роддоме, так сразу поняла, что иначе, чем Гордеем, его не назовет. Он был вылитый отец. Её Ёлкин Гордей Гордеевич…
И еще Варька поняла… Что все еще любит его… И будет любить всегда… Да, встречаются в жизни такие глупые однолюбы…
Васька свое слово сдержал. Маленький, но уютный срубик был готов к концу лета и Варька с сынишкой переехали в него. Она лично руководила постройкой птичника и вырыванием озерка. Купила у сельских женщин несколько уток и кур и зажила… Ну, почти что счастливо…
Вот только шубу она больше не готовила… Никогда…
Глава 13
Канун Нового года
Сруб на окраине леса
– Ёл-ки-на! Ты?! – заорал, а точнее пролаял хриплым голосом, сидящий на полу мужик в грязном деловом костюме, в тон ему кашемировом (бывшем кашемировом) пальто и… в одном ботиночке на тонкой подошве.
– З-дра-сте… Я… к-кажется… – от неожиданности Варька почему-то поздоровалась и начала заикаться.
Они смотрели друг на друга и какое-то время даже не моргали. Первым в себя пришел ГГ и попытавшись встать на ноги промямлил:
– Вот так встреча…
– Да, н-неожиданно, – тоже промямлила Варька, от волнения не в силах взять себя в руки. «Мамочки, что же делать?» «Как он сюда попал? «Как себя вести? – мысли бились друг о друга лбами и разлетались в разные стороны, – Ой, мамочки… Горыныч… – а потом, – Он все такой же красивый…»
За какое-то мгновение она успела испугаться, обрадоваться и обругать себя последними словами.
Но тут она увидела лужу, в которой сидел мужчина и засуетилась, зацепившись за эту причину, как за спасительную нить.
– Ой! Для начала Вас нужно переодеть в сухое, иначе заболеете! – от волнения и страха она заговорила с ним «на Вы».
– О-о-о… сразу мое место указала, «на Вы» обращаешься… Что, муж в соседней комнате? А он не выйдет поздороваться? – криво ухмыльнулся мужчина.
– Может и выйдет! – заявила девушка, – сидите здесь, я что-нибудь Вам принесу!
Вихрем влетела в спальню, в которой спал малыш и принялась быстро стягивать с себя мокрую одежду. «Боже, что делать? Что делать?» Дрожащими, вовсе не от холодами руками, переоделась в теплое домашнее платье, схватила плед и шерстяные носки, которые связала в подарок Ваське, и побежала назад. Мысленно возблагодарила Бога, что Горыныч крепко спит. Это было настоящее чудо, не иначе!
«Только не заплачь малыш, только не заплачь!» – как клятву бубнила она.
В гостиной, около спящей малышки неумело суетился Гордей. Варька впервые видела его столь неопрятными. Но даже грязная одежда не портила его внушительной красоты. Мокрое пальто с пиджаком валялись в углу. Ботинок он снял, брюки подкатил. Галстук сбился на бок, рубашка вылезла из-под ремня. Лицо у Морозова было красным с синими пятнами, а зубы выбивали дробь. Озябшими руками он пытался раздеть ребенка.
– Гор-дей Гор-деич, – заикаясь сказала Варька, – д-давайте я р-раздену ре-бенка, а Вы с-сходите в горячий душ, не то з-заболеете!
Морозов хмуро посмотрел на девушку и сцепив зубы промолчал. Видимо боролся с собой. «Понятное дело, неприятно находиться в доме бросившей тебя девушки! С его-то гордым характером!»
– Я с-серьезно! Одежды Вашего размера у меня нет, но можете завернуться в плед, пока просохнет Ваша… – она постепенно смогла побороть заикание.
– Не хочу тебя обременять! – выдавил все же из себя мужчина. «И быть обязанным» – добавил про себя.
– Не говорите глупости! Уйти Вы сейчас все равно не сможете! Подумайте о ребенке в конце концов! Больной отец ей сейчас не нужен!
Гордей хотел было что-то сказать, но закрыл рот. Сомнения читались на его нахмуренном лице.
– Хорошо, Ёлкина! – Варька скривилась, ее фамилия из его уст прозвучала обидно, – я принимаю твою помощь! Большое тебе спасибо! Я обязательно отблагодарю, как только выберусь из этого ада!
Варька промолчала. А что тут скажешь?
– Но как же твой муж? Не будет против? Кстати где он? – Гордей посмотрел по сторонам, словно ища следы неизвестного мужа.
– Он… его нет…
– А где он? Это ваш дом? – сыпал вопросами мужчина.
– Да, это мой дом! А мужа нет, он… на работе! Идите уже! – Варька показала жестом в сторону душевой и сунул в руки плед и носки, – полотенце в шкафу, берите любое!
– Благодарю! – Гордей насмешливо поклонился и прошлепал в указанном направлении, оставляя за собой как улитка, мокрый след.
Варька бросилась к ребенку. Умело сняла комбинезончик, теплую шапочку. Одежда на девочке была красивая и явно дорогая. Девушка сжала зубы, ощутив укол в сердце. Но упрямо сказала себе: «У Горыныча тоже все самое лучшее! Подумаешь! Мы не бедствуем!»
Девчушка была славненькая. Белые кудряшки скупыми колечками вились вокруг маленькой головки. «Блондинка, на маму похожа…» Каждая новая мысль причиняла боль.
Раньше она как-то справлялась с своей болью, запрещала себе вспоминать и фантазировать на тему «А как он там живет?». Маленький ребенок забирал все время. Некогда было себя жалеть.
Нет, бывали конечно моменты слабости, иногда ночью… она представляла, что ее Гордей несчастен со своей моделькой (так она мысленно называла его жену) и страдает по ней, по Варьке. Девушка вновь сжала зубы. «Господи, зачем его сюда принесло???»
Варька проверила ножки и ручки девочки, но они были теплыми. Щечки порозовели. «Фуф! Все нормально! Хорошо была одета, значит не заболеет!»
Она оглянулась в поисках сумки или рюкзака, в котором могли бы быть детские вещи, но ничего не было. «Видимо пошли на дно вместе с автокреслом!»
Гордея не было минут двадцать. Он вышел взъерошенный, внеся в прихожую тучу пара за собой. В носках и пледе… видок презабавный.
– В-вода горячая з-закончилась! – недовольно пробурчал он.
– Ой! Я забыла предупредить, что у меня бойлер маленький… – встрепенулась Варька, – Вы садитесь на диван, я сейчас чаю сварю!
– С-спасибо! Это не обязательно! – он сел рядом с ребенком, кинув на девчонку лишь беглый взгляд, – скажи, Ёлкина, а у тебя случайно нет зарядки от айфона?
– Есть! – сказала девушка, – у Васьки айфон седьмой… сейчас принесу!
Гордей поднял бровь вверх, но никак не прокомментировал, а про себя подумал, что значит у Варькиного мужа деньжата водятся. «Но почему они живут в избушке?»
Что странно, с гораздо большим интересом он разглядывал Варькино жилье, чем спящую дочь, отмечая отсутствие мужских вещей.
Хозяйка срубика принесла шнурок. ГГ порылся в карманах пиджака и подключил телефон к зарядному. Варька сварила крепкий чай, щедро плеснула в него самогоночки (ну извините, коньячку не было!) и протянула Морозову. Сама присела на табуретку. Нервно пригладила лохматую косу и спросила:
– А как Вы оказались в моем озере?
– Машину замело! – недовольно буркнул он, отхлебнув чаю и закашлялся, – это что???
– Самогонка! – пожала плечами Варька, – чтоб не заболеть…
– Уф! Огненная вода! – Морозов покраснел, как варенный рак.
– Могу сварить простого чаю, если не нравится! – она очень старалась напустить на себя безразличие.
– Н-нет! Я выпью! – и сделал еще несколько глотков, – может теперь и изнутри согреюсь!
– Так как Вы попали в наши края с ребенком? – допытывалась Варька.
– Здесь связь плохо ловит, навигатор фигню показывал! Заблудился я… Ехал к матери в санаторий. Я же не знал, что в этом захолустье связь плохая… А потом батарея села, машина заглохла в сугробе… – его щеки раскраснелись еще больше, – Увидел свет сквозь деревья и решил пойти искать помощь…
– И попали в мое озеро… – закончила Варька.
– И попали в болото! – не согласился Гордей, – в озере утонули бы нахрен!
– Это утиное озеро… оно не глубокое… – зачем-то сказала она, скривившись от грубого слова.
– Воплотила мечту? – его голос прозвучал насмешливо.
Варька вздернула голову:
– Да, представьте себе, воплотила!
– Перестань мне выкать! – воскликнул он.
– А Вы перестаньте называть меня Ёлкиной! Как на парах, в самом деле!
– А как прикажешь мне тебя называть? Киской? – последнее слово он сказал, как выплюнул.
Варька открыла рот, хотела что-то сказать, но в горле запершило и защипало в глазах. Она вскочила с места и подбежала к окну. Нервно поправила шторку, пытаясь скрыть свои чувства. «Он очень жестокий!»
В этот момент проснулась девочка и запищала.
Гордей подскочил к ребенку, едва не упал, запутавшись в пледе.
– Привет… Алька… ты как? – спросил он, беря ребенка на руки. Плед съехал, открывая мускулистую спину и грудь. Варька зажмурилась. А девочка почему-то зашлась плачем.
– Эй, малышка, ты чего? – Варька подошла ближе, – дайте мне ребенка! – Гордей охотно сунул ей плачущего ребенка и откинулся на спинку дивана. Лицо у него было уж очень недовольное.
– Алина? Ее Алиной зовут?
– Родные говорят на нее Алька! – ответил ГГ.
– Родные? А Вы? – удивилась девушка, но плачущий ребенок не дал ей сконцентрироваться на этой мысли, – привет, ну что ты, не плачь, маленькая, – ласково заговорила она с ней. Малышка ткнулась носом в Варькину грудь и вдруг замолчала. Варька перепугалась. «О, Боже! Да она же молоко почувствовала! Что же делать?»
– Надо же, – сказала Гордей, – у тебя затихла… это наверное, потому что с ней женщины постоянно возятся…
– Г-гордей, мне кажется она голодная…
– Ох! – вдруг побелел мужчина, – мне дали рюкзак с ее едой и одеждой, но он утонул в твоем болоте!
«Дали одежду? Кто дал? Такое ощущение, что он не живет с ребенком… Может не заладились отношения и он «воскресный папа»?»
– Вот это попал! Что же делать? Ёлкина, а далеко отсюда санаторий «Сосновый лес»? – Гордей вскочил и нервно заходил по комнате. Девочка тыкалась носом в Варькино платье, а та безуспешно пыталась ее отвлечь.
– Санаторий «Сосновый Бор», основной корпус, метрах в трехстах от моего домика… Ты в общем-то на территории санатория и находишься!
– Да? – лицо Гордея озарилось радостью, – значит навигатор правильно привел! Отлично! Тогда я одеваюсь, сплавлю Альку своей матери, пусть разбирается с ней как хочет!
У Варьки даже рот открылся от удивления и возмущения.
– Хороший же Вы отец, ничего не скажешь! – снова "на Вы" перешла, а про себя подумала, как же хорошо, что Горыныч растет без такого безразличного отца!
– Да не отец я ей! Что ты заладила! – выкрикнул мужчина, – дурацкий телефон, он промок и не включается! – со злости швырнул телефон на диван и схватился за голову. Варька с ребенком на руках в шоке наблюдала за некогда любимым человеком и не узнавала его.
– Не надо нервничать, в самом деле! Я могу позвонить Ваське, пусть он свяжется с Вашей матерью. Скажите, как ее зовут? Хотя…
– Что «хотя»?
– Вы все равно не сможете туда пройти! Нас замело! А дорогу расчистят только утром!
– Пусть расчистят сейчас! Я заплачу!
Варька снова скривилась.
– Хорошо! Я позвоню Ваське, но ничего не обещаю! Подержите ребенка!
То, как неуклюже Гордей взял ребенка, заставило Варьку поморщиться еще больше. Он вел себя как чужой человек. Девочка тут же заплакала вновь.
– О нет! Отдайте назад! – она вырвала ребенка из рук мужчины. «Если она разбудит Горыныча – это конец!»
Включила телефон. И набрала Ваську. Через несколько долгих гудков подвыпивший брат все же ответил.
– Алле! Варюхин, привет! С наступающим! – на заднем фоне гремела музыка и орали десятки голосов.
– Привет, Вась, у меня проблема! – она покосилась на Гордея. Тот вздернул бровь.
– Одну секунду, я выйду где по-тише! – через несколько минут ор в телефоне смолк, – что там у тебя? Что-то с Горынычем? Мать сказала, ты решила выспаться, вот я и не тревожил.
– Нет-нет, – поспешно заверила Варька, – у нас все хорошо… Тут такое дело… Мужчина с грудным ребенком ехал к свой матери, она отдыхает в нашем санатории… – Морозов вздернул вторую бровь.
– Так…
– Но машину замело снегом и он добирался пешком… Но провалился в мое озеро…
– Ого, – заржал Васька, – ты его выловила? Говорил же, загородиться надо!
– Ну… в общем да… Но понимаешь… Им надо в санаторий…
– Это понятно, малышка, но к тебе сейчас разве что на вездеходе…
– Вась, но у тебя же есть тракторец специальный, как там его… может расчистите? Э-э-э… человек говорит, что заплатит! – она вновь покосилась на Морозова. Тот с Варьки глаз не спускал.
– Я бы с радостью, но ты видела сколько времени?
– Сколько?
– Чуть больше часа до Нового Года, мелкая! Сейчас я никого не смогу посадить за снегоуборщик!
– Бли-и-и-н!
– Вы уж продержитесь как-то пару часиков! Мужик приличный хоть? Нормально себя ведет?
– Да, Вась, мужик приличный… – грустно ответила Варька. Эх, а она уже размечталась, что ее проблема от нее переедет в самом ближайшем времени.
– Так, говори мне как зовут эту женщину, я ей передам, что с сыном все хорошо, – продолжал Васька.
– Как зовут Вашу мать? – спросила Варька Морозова.
– Морозова Елизавета Ильинична, – ответил мужчина, – сто первый номер кажется.
– Морозова Елизавета Ильинична, сто первый номер, – сказала девушка в трубку, а про себя обрадовалась, что не называла Ваське фамилию своего обидчика. Лучше ему не знать, кто застрял в ее озере. Иначе драки не миновать!
– Хорошо! Записал! Слушай, мелкая, продержитесь пару часиков, накорми человека, чаю налей, а я, если не найду никого трезвого, сам расчищу дорогу. Успокой его, скажи, что мы клиентов не бросаем в беде!
– Хорошо… скажу, Вась, спасибо! С наступающим… – и отключилась.
– Ну? – спросил Гордей, – что там?
– Часа два просили подождать…
– Блин! – ругнулся Гордей, – а что же с Алькой делать? Она два часа не потерпит…
– А она… э-э-э… грудь ела или смесь? – спросила Варька и покраснела.
– А я почем знаю… наверное смесь, если ее к бабушке отправили! – развел руками мужчина.
«Зачем он меня обманывает, что не отец ребенку?» А вслух сказала:
– Я могу попытаться укачать ребенка. Пойду в спальню, здесь… слишком громко… Хорошо?
– Ну… хорошо… – согласился нежданный гость.
Варька пошла в комнату, а Гордей ее окликнул:
– Варя!
– Что? – «надо же, не Ёлкина!»
– Спасибо тебе за помощь!
– Пожалуйста! – ответила девушка не оборачиваясь. Войдя в спальню закрыла за собой дверь.
Горыныч спал, посасывая большой пальчик. Варька села на край кровати с девчушкой и оголила грудь. Специальное платье для кормящих имело потайную застежку и разрез.
«Возьмет мою грудь или не возьмет?» Варька еще в роддоме подкармливала чужого малыша, у мамы которого долго не появлялось молоко. Зато Варька обладала отличной лактацией! Налитая грудь часто «протекала», приходилось постоянно менять прокладки для груди.
К счастью, ребенок не был привередой! А возможно девочка просто проголодалась? Детский ротик с жадностью впился в предложенный сосок и зачмокал. «Значит все-таки Лола кормит грудью!» Варька замерла, засмотревшись на ребенка.
«Кто бы мог подумать? Я кормлю грудью ребенка соперницы и любимого человека! Как же иногда круто может повернуться жизнь…» Прислушалась к себе, но нет, она не испытывала злости или отвращения к этой девочке. Дите-то в чем виновато?
«А глаза и нос папины… Красивая девочка… И с Гордюхой моим похожи…» Крупная слезинка выкатилась из глаза и побежала по щеке. Варька вытерла ее ладошкой, но было уже поздно. Поток хлынул. Она беззвучно плакала, не успевая растирать слезинки по лицу, они текли по шее, капали на грудь…
«Господи, ну зачем мне это все… Так больно… Никогда бы больше его не видеть, ничего не знать! Не хочу! Не могу!!!»
Девчушка заерзала на Варькиных коленях, отвлекая от горьких дум. Алька нахохлилась вся, грудь выпустила из ротика, ножки поджала и… в общем с громким пуком испачкала памперс.
– У-у-у… еще веселее, – пошмыгала Варька носом и захохотала, но вовремя спохватившись закрыла рот ладошкой, – теперь я тебе и памперс сменить должна…
Вздохнула и принялась за неприятное дело.
Хорошо, что все необходимое было в спальне. «С ума сойти! Я вытираю какашки его дочери от другой женщины… И кто я, не дура? Дура! Набитая… Такая фигня только со мной и могла произойти… Вот с Баевой такой номер не прошел бы, это точно!»
Она сменила девчонке подгузник, вытерла попку влажными салфетками (пойти с ней в ванную не решилась)надела чистый и вновь облачила в ту же одежду.
«Если мне повезет, то Гордей ничего не узнает про Горыныча, через два часа уедет к своей матери в главный корпус и все… мы больше никогда не увидимся. Мне бы только чуточку везения…» «Главное, чтоб Горыныч не проснулся… авось и пронесет…»
Алька вновь потянулась "за едой". Пришлось дать. Что делать, голодный ребенок…
Минут через пятнадцать, чистый и сытый ребенок уснул, выпустив наконец грудь изо рта. Варька положила девчушку на подушку, оправила платье, очередной раз возблагодарила Бога, что Горыныч сладко спит и вышла в гостиную.
И что вы думаете она застала? _Читай на Книгоед.нет_
Морозов сидел за ее маленьким кухонным столом и допивал бутылку самогонки!
Варька ахнула. Тихонько положила ребенка вместе с подушкой на диван и громким шёпотом сказала:
– Да в ней же 80 градусов! А Вы… ты… без закуски!
– О, Ёлкина… Да ты Ёлкина и правда волшебница… у тебя даже чужие дети на руках засыпают, – раскрасневшийся Гордей с удивлением посмотрел на уснувшего ребенка, – лихо ты… молодец… спасибо, я твой должник…
– Не стоит, – сухо ответила девушка, – прочистят дорогу, уедете… уедешь, – поправилась она, – и больше никогда не встречайся на моем пути… это лучшая благодарность!
– Это грубо! Прозвучало, словно я твой враг! – у подвыпившего мужчины вытянулось лицо, – а вообще-то это ты меня бросила на пороге свадьбы!
– Какой еще свадьбы! Ты пьян! – фыркнула девушка, – перепутал меня с Лолой?
– Какой Лолой?
«Блин, и дернули черти за язык! Совсем нервы расшалились!»
– Да ладно, давай не будем о прошлом, – попыталась сменить тему, – раз ты мой вынужденный гость, то давай хоть накормлю…
– Какой Лолой, Варя? – Гордей хоть и подвыпивший, но не давал сбить себя с толку.
– Гордей… Правда… Я не хочу выяснения отношений… Ни тогда, ни сейчас… Пожалуйста, не надо! Давай просто проживем спокойно эти чертовы два часа! – на последней фразе она сорвалась и едва не закричала.
– Варя, с какой Лолой я тебя перепутал? – Гордей, прижимая к груди плед, поднялся с табуретика, заняв едва не половину кухни. Он тоже перешел на громкий шепот.
– Послушай, я не хотела, у меня вырвалось…
– Варя, ты же меня знаешь… Лучше скажи!
– Гордей… Давай так… Я скажу лишь то, что я все знаю… про тебя и твою жену… И на этом все, я хочу, чтоб тема закрылась. Ты наверное хотел пощадить мои чувства, но не волнуйся, со мной все хорошо, я отлично живу…
У Гордея было такое изумленное лицо, хоть Оскара давай за главную роль, в самом деле!
– Мою… жену? – он вдруг захохотал, – что ты несешь?
– Людям счастье, блин! – съязвила девушка, – так что, голоден, есть будешь?
Гордей потер лицо ладонями, потряс головой, словно хотел вытрясти из нее лишние мысли и воззрился на Варьку.
– А давай! Удиви, что там у тебя? – он вновь сел на стул, – а потом расскажешь мне про мою жену. Уж очень интересная тема…
Варька поджала губы. «Блин, какого черта он играет? Я же сказала, не надо объяснений».
– Ничего особенного, у меня только легкий суп и… оливье… Но его не предлагаю…
– Ты готовишь оливье? Ты же его не любишь!
– Жизнь меняется… теперь готовлю! – дерзко ответила она, вздернув подбородок.
Обошла его бочком и открыла холодильник.
– Мужу наверное? Он любит оливье? А когда кстати он вернется? Что за работа такая, молодую жену в столь важный праздник одну оставил? А? – ехидничал Гордей.
– Нормальная работа! – буркнула девушка, – так что? Греть суп?
– А шубы нет? – спросил вдруг совсем иным тоном Гордей.
– Нет! – резко ответила она, – я ее больше не делаю!
– А я ее больше и не ем! – сказал Гордей, – а потом сквозь зубы добавил – не-на-ви-жу!
Повисла пауза. Варька вновь почувствовала укол в сердце. Вспомнилось, как она наряженная, с тяжеленным подносом в руках вошла в его квартиру. Ее затошнило, как тогда. Всплыл образ блондиночки в неглиже жующей виноградик. В глазах запекло от слез. Она зло смахнула их и спросила:
– А чего так? Жена не вкусную готовила?
Гордея в секунду смело с табуретика. Он подскочил к Варьке, склонился к ее лицу и как закричит:
– Да нет у меня никакой жены! Что ты заладила!
– Что, уже развелись? – Варька уперла руки в бока и закричала ему в ответ.
– П-ф-ф-ф! С ума сойти! Не перекидывай с больной головы на здоровую!
– Или она тебя опять бросила? – все, Варьку понесло, то, что накопилось в ней невысказанным, полилось как из ведра, – так тебе и надо! Я надеюсь ты страдал! Надеюсь, что тебе было очень, очень плохо! – слезы покатились из глаз, но она даже не заметила. Гордей, встретивший такой отпор отступил на шаг, запутался в пледе. С потрясенным выражением лица смотрел на девушку.
– Варя… ты… ты меня так ненавидишь? За что? – а потом его лицо озарилось догадкой, он хлопнул себя ладонью по лбу, – а-а-а! Знаю! У тебя с мужем проблемы? Брак оказался несчастливым и ты на мне зло сгоняешь?
– Что?? Да ты… ты… – у Варьки цензурные слова закончились, она открывала рот, словно не хватало воздуха и вновь закрывала, – черт! И из дома тебя не выгонишь в мороз! – отвернулась от него, схватилась за столешницу и закрыла глаза. Посчитала до десяти, сделала несколько глубоких вздохов. Затем повернулась и сказала твердо:
– Это мой дом, ты здесь гость, поэтому я прошу тебя вести себя по моим правилам! – она ткнула пальцем на табурет и велела: – сядь!
Мужчина нахмурился, но покорился. Пока Варька доставала суп из холодильника, грела его, он щедро плеснул себе еще самогоночки и выпил даже не кривясь.
– Ешь! – велела Варька, грохнув тарелкой супа перед ним, – и давай так! Забыли прошлое! Представим, что мы с тобой два незнакомца, по воле случая оказавшихся в канун Нового года в одном доме. Вежливо ешь мой суп! – из глаз едва искры не летели, – Улыбайся, говори… о погоде! А потом… уберешься из моей жизни ко всем чертям! – она развернулась и пошла к дивану. Села на противоположный край от спящего ребенка и положив ногу на ногу приготовилась вытерпеть следующие пару часов.
– А ты… изменилась, Ёлкина… – сказал Морозов, – или я просто не знал тебя…
– Давай сойдемся на том, что мы оба ошиблись друг в друге! – парировала она. Злость, клокотавшая в груди бурлила и искала выход. Варька едва сдерживала грубые слова.
– Хорошо… твой дом… твои правила… я принимаю… Давай тогда встретим Новый год по-дружески что ли. Телевизор есть?
– Нет, телевизора нет и шампанского тоже! – ответила она не глядя в его сторону.
– Скромно живете… А самогонка еще есть?
– Есть, но не уверена, что тебе стоит пить…
– Не гостеприимная ты, Ёлкина! А раньше как заботилась, эх… Буженинку пекла, пироги, компотики… – Гордей вылил остатки из бутылки и осушил одним махом.
Варька сжала зубы, но промолчала.
– Раз телевизора нет, развлеки меня болтовней… Как жила? Мы с тобой почти год не виделись.
– Хорошо жила, спасибо! – пожала плечами.
– Про мужа расскажи. Какой он человек? Как познакомились? Чего ты хмуришься? – Варька впервые видела Гордея настолько пьяным. Щеки красные, волосы торчат в разные стороны, глаза затянуты пеленой. Самогоночка-то крепкая…
– Не хочется что-то, – ответила она.
– От чего же? – смешок, – рассказывай или наливай!
– Да пожалуйста! – девушка вскочила с места, подбежала к кухонной тумбочке, достала бутылку, но когда развернулась, попала в плен рук Морозова. Не смотря на то, что был изрядно подвыпившим, он молниеносно подскочил с табурета и зажал девушку между тумбочкой и собой.
Сердце Варьки подпрыгнуло до самого горла и ухнуло вниз. Прижатая его животом к столешнице, она стояла не поднимая глаз, упершись носом в широкую грудь, разглядывая кубики на пледе.
– А ты поправилась… – прошептали его губы где-то рядом с ухом, – но тебе идет… кругленькая такая стала, сочная…
– П-перестань… – прошептала она и попыталась оттолкнуть. Но разве скалу сдвинешь? – т-ты п-пьян…
– Да, я пьян и поэтому скажу, трезвый бы не сказал! – его ладонь заправила выбившуюся прядь из косы за ухо, – еще красивее стала… только холодная такая… раньше теплая была, родная… моя… а теперь… – его губы приближались и все шептали, – тебе хорошо с ним? Чем… чем он лучше меня?
– Г-гордей… пожалуйста… – все Варькины барьеры рухнули одночасно.
Его живот, прижавшийся к ее, его, некогда любимые руки, запах… Все это сводило с ума! Он все так же сильно влиял на нее.
– Скажи мне, киска… – его голос дрогнул, когда он произнёс это ласковое слово, – мне надо это знать…
Варька почувствовала, как слезы вновь потекли по лицу. «Киска…» Сколько бессонных ночей она провела, метясь по кровати, вспоминая это нежное прозвище. Он с такой… непередаваемой интонацией его говорил… Протяжно, словно ласкал голосом. Бутылка выпала из рук и куда-то укатилась.
Руки Гордея расплели косу. Растрепали ее, разбросали по спине. Затем он приподнял лицо за подбородок и заглянул в глаза. Из-за слез они были синими-синими…
– Ч-что ты делаешь? – едва прошептала она, утонув в его взгляде.
Он ласково погладил ее скулы.
– Собираюсь украсть поцелуй у чужой жены… – и впился в ее соленые губы. Варька резко вдохнула воздух и задрожала всем телом. Его твердые губы смяли ее рот, подчиняя. Одной рукой мужчина обнял за талию, а вторую запустил в волосы. Сжал так крепко, что ей стало больно. Варька трепыхнулась. Но куда там… Он был сильнее, а глупое тело не хотело подчиняться хозяйке. Слишком долго оно жило без его ласк. Ей бы укусить его, оттолкнуть, закричать…
С хриплым стоном он вдавливал ее в себя все сильнее. Затем подхватил на руки и посадил на стол возле плиты, прямо по соседству с кастрюлей супа. Не понятно каким образом его рука оказалась у нее на бедре, задрав длинное платье.
– На тебе нет белья… – прохрипел он, отрываясь от ее рта и давая наконец вздохнуть.
– П-пусти, Г-гордей! – девушка побелела, руки дрожали, она пыталась одернуть платье, но он не дал.
– Отпущу! Скажи мне только, тебе хорошо с ним? – запрокинув голову девушки назад, мужчина принялся целовать ее шейку, а рука тем временем скользнула между ног, туда, где она была не защищена даже трусиками.
Варька дернулась. От его прикосновений по телу проходили электрические разряды. Она хотела оттолкнуть его, закричать, чтоб убирался к своей модельке, но не могла даже сдвинуться с места, а он все шептал и шептал между ласками:
– Как же ты пахнешь… я ночами не спал, мне везде слышался твой запах, киска… Я сейчас пьян, я скажу, а завтра буду жалеть, но сейчас мне надо тебя касаться… везде касаться… мне было плохо… ты говорила, что хочешь, чтоб мне было плохо… мне было настолько плохо, что я чуть не подох… когда ты меня бросила… киска… как же мне было плохо…
Варька потеряла ход его мыслей, а ее собственные так вообще пребывали в состоянии полного хаоса. Она плавилась от его нежных прикосновений и невероятных признаний.
– Г-гордей… – прошептала она, – н-не надо…
Но его палец, погладив нежный бугорок проник внутрь девушки. Она громко застонала и задрожала еще сильнее.
– Ч-что ты делаешь? З-зачем? – она не узнала свой голос.
– Я хочу тебя… Так сильно хочу… – губы вновь пленили ее рот страстным поцелуем. Он пил ее волю, каплю за каплей, соблазняя, как опытный искуситель.
– Ос-тановись… – попросила она, когда он освободил ее рот и наклонившись начал целовать грудь сквозь плотное платье.
– Не могу… не хочу… ты моя женщина… сейчас моя… – его слова возбуждали не меньше ласк, Варька застонала. «Как его остановить? Как остановиться самой?»
– Ты был с другой женщиной… я не могу, Гордей… – удалось сказать ей.
– Я не был ни с какой другой женщиной!!! Ты меня слышишь??? – он схватил ее за волосы, откинул голову назад и прокричал прямо в рот, – последний раз я занимался любовью с тобой у камина год назад! Помнишь? В доме деда… С тех пор у меня не было никакой другой женщины!!!
Варька уставилась на него и от потрясения ничего не могла сказать. Никак не удавалось ухватить мысль. «Он не врет! Он сейчас не врет???»
– Все? Теперь можно я продолжу? – Варька заметила его безумный взгляд и испугалась, Гордей резко задрал ее платье до самой талии и присел на корточки, уткнувшись носом ей между ног, – я помню твой запах… он не давал мне спать, – повторил он, – ни одной спокойной ночи… и вот я вновь встретил тебя… – он поднял голову и заглянул ей в глаза, – я тебя ненавидел… желал и ненавидел… что ты сделала со мной, Ёлкина?
Мужчина погладил ее белоснежные дрожащие бедра.
– Так тебе хорошо с ним? – в его глазах было столько боли, столько печали, что Варька не выдержала. Она, как никто другой знала, что такое боль…
– У меня… нет никого…
– Повтори? – на лице удивление.
– У меня… нет мужа, я не замужем…
– Но… – не понимание.
– Я соврала тебе про мужа… – вот и все… она призналась. Как только эти слова сорвались с ее губ, она тут же пожалела. Гордей поднялся на ноги, отошел на шаг и прошептал:
– Но почему???
Варька поправила платье, слезла со стола и отвернулась к нему спиной.
– Я видела тебя с Лолой, в тот вечер, четырнадцатого февраля. В твоей квартире… Хотела сделать сюрприз… Но сюрприз ждал меня… Гордей, я слышала весь разговор, про ребенка… Я хотела сделать тебе больно и написала, что выхожу замуж…
