Текст книги "Новогодний сюрприз или, Как не утонуть в утином озере (СИ)"
Автор книги: НатАша Шкот
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
– Ты еще не все попробовал! На десерт яблочный пирог! – вскочила с табурета и забегала по кухне, вынула пирог, отрезала подрагивающими руками большой кусок, подлила компоту.
– Контрольный, Варя! В голову! – простонал ГГ, едва прожевав первый кусочек и закатив глаза, – Варя, я Ваш на веки!
– Твой! – поправила Варя со счастливой улыбкой глядя на мужчину.
– Да… твой… – вилка с кусочком пирога застыла в воздухе. Всего на мгновение он утонул в синих волнах ее очей, залюбовавшись истинной красотой, но одернул себя, вспомнив, что им предстоит еще дорога. А если дать себе волю, то он никуда не поедет… А просто схватит девушку в охапку и закончит ужин на свой лад. «Нельзя, рано еще! Испугаю… молодая слишком, не поймет…»
– Спасибо, Варя! Я не преувеличиваю, ты чудесно готовишь! – он быстро прикончил пирог, допил компот и попытался встать, – но нам пора ехать!
– Да-да! Ты сиди, я почти все собрала! – Ёлкина вскочила, убрала со стола, ополоснула тарелки.
– Можно мне воспользоваться ванной комнатой? – Морозов все-таки вылез из-за стола, – руки моют до еды, но и после не поздно!
– Конечно, – девушка махнула рукой в сторону коридора, – первая дверь справа! – она похвалила себя, за то, что накануне постирала все белье, а то было бы неловко, заметь ГГ в корзине под раковиной грязные трусы-носки-лифчики.
Гордей мыл руки в маленькой раковине и смотрел по сторонам. Ванная комната оказалась светлой и чистой. Нигде ни пылинки, ни пятнышка. Унитаз выглядел так, словно им ни разу не пользовались. «Чистоплотная! Хорошая хозяйка! Вкусно готовит!» – отметил про себя.
Пока Гордей мыл руки, девушка собрала сумки с продуктами и ждала его у входной двери.
– Я готова! – сказала она. Мужчина подхватил сумки, Варька выключила свет, заперла дверь и они вместе спустились к его машине.
Путь до дачи Морозова они преодолели быстро. За разговором о том, о сем сорок минут дороги пролетели незаметно. Гордей притормозил у деревянных ворот, вышел из машины, открыл их, завел машину во двор и только тогда разрешил Варьке выйти. Рассмотреть дом в кромешной тьме не удалось, но выглядел он староватым.
Внутри домик оказался небольшим. Пока Гордей носил сумки из автомобиля, девушка с интересом осматривалась. На первом этаже находилась прихожая, большая кухня-студия, она же столовая, с камином в углу, одна комната и ванная. Было заметно, что интерьером занимался мужчина. «Ничего лишнего» – сказал он про ее квартиру, то же самое можно было бы сказать и об этом доме.
Но если у Варьки квартиру украшали разные милые штучки, типа ярких подушечек, пестрых ковриков и чашечек с бабочками, то в этом доме все было строго. Белая посуда, без единого узорчика или каёмочки, темно-коричневая деревянная мебель. Коричневый диван, отсутствие штор и занавесок. В углу, перед камином, лежал пушистый белый ковер и, кажется, он был единственным, что можно было бы назвать красивым во всем доме.
– Ну как? Не нравится? – спросил Гордей, когда закончил складывать продукты в холодильник.
– Почему не нравится? Лаконично, ничего лишнего! – улыбнулась она, – а где я буду спать?
– Пойдем, провожу! – Морозов двинулся наверх по лестнице, а девушка засеменила следом.
На втором этаже было две спальни и одна душевая комната. Морозов распахнул дверь одной из комнат, включил свет.
– Вот это – твоя комната! Душевая на этаже одна, поэтому отдаю ее тебе, сам приму душ на первом! Не стесняйся, будь как дома! Чистые полотенца в шкафу, постель свежая!
– Кто-то следит за домом? – спросила девушка.
– Да, соседка! Она сегодня здесь убирала, меняла белье! – ответил Гордей и зевнул, – прости, усталость берет свое! Я в душ и спать, а ты располагайся!
– Спасибо! – ответила девушка, разглядывая выделенную комнату. Тоже лаконично, почти скромно. Коричневая кровать, коричневый шкаф, прикроватный столик того же цвета. Белое постельное белье. «Как отель»– мелькнуло в голове у Варьки.
– Если буду нужен – моя комната напротив твоей, – сказал Гордей уже у двери, – спокойной ночи!
– Спокойной ночи, – ответила девушка.
Глава 5
На удивление заснула Варька сразу, как улеглась в постель. Сон ее был крепким и безмятежным… Пока не проснулись деревенские петухи. Часа эдак в четыре утра.
Когда раздался первый, внезапный: «Ку-ка-ре-ку!» Варька испуганно села на постели. Ей понадобилось несколько секунд, чтоб понять где она. На улице еще даже не серело. Лишь в самом углу неба, темно-красное солнце, показало свою макушку. Когда Варька решила, что ей примерещилось, совсем рядом раздалось очередное: «Ку-ка-ре-ку!» и сразу же залаяла собака.
Следом за ней еще одна, и еще, и еще… Затем и птичья братия переняла эстафету и, то близко, то далеко раздавалось: «Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку! Ку-ка-ре-ку!» Варька схватил мобильный, посмотрела время и выдала:
– Какое ку-ка-ре-ку??? Четыре тридцать!!! Ночь на дворе!!!
Но взбесившаяся живность настаивала на том, что уже утро, устраивая своеобразную утреннюю побудку. Или перекличку?
Варька застонала, накрыла голову подушкой и попыталась заснуть. Но не тут-то было! Где-то через час к петушинно-собачьему дуэту присоединились коровы! Громкое, протяжное: «Му-у-у-у…» раздалось так близко, что Варьке показалось, что она ночует на сеновале в коровнике, а не в доме.
– Кажется меня позвали не на дачу, а на ферму! – с досадой буркнула она и прошлепала босыми ногами к окну. Выглянула на улицу и обомлела!
Для нее, городской жительницы, никогда прежде не бывавшей в деревне, увиденное оказалось шоком! Да-да, существуют и такие люди! Всю свою сознательную жизнь Варька провела в городе. Бабушки в деревне, как у многих сверстников, у нее не было. Обе ее бабули (и дедули тоже) жили с ней в одном городе.
Мамина мама до сих пор преподавала в школе математику, а папина была на пенсии, сорок лет проработав акушеркой в роддоме. В детстве лето она проводила в городе, под присмотром старшего брата. А когда подросла, мать стала отправлять ее в лагеря отдыха. Так что увидеть деревенскую жизнь собственными глазами, а не по телевизору, до сего момента у нее не было возможности.
Окна ее комнаты выходили на соседский хоздвор. Стало понятно почему петушиные вопли раздавались словно над ухом. Практически так оно и было! Стадо (или стая?) соседской птицы разных видов и размеров огромной толпой носились под самым домом Морозова, который стоял как раз на границе дворов. Куры, утки, гуси и индюки радостно завтракали некой смесью, которую высыпал из ведра в кормушки паренек лет десяти.
Чуть поодаль поблескивало озерцо и часть уток плескалось в нем, игнорируя общественный завтрак. Правее от озерца, под навесом, стояли три коровы, медленно жующие сено. Женщина в цветастом платке сидела под одной из коров на низком стульчике, с ведром между ног.
Поглядев дальше, девушка увидела, что прямо за двором соседей, густыми зелеными кронами раскинулся лес. Извилистая речушка голубым зигзагом поделила лес на левый и правый берег. Белый, редкий туман, похожий на дым, поднимался над водою и смешивался с огненно-золотыми лучами ранне-рассветного солнца.
Варька, пораженная невиданной красотой сельского утра, распахнула окно и полной грудью вдохнула освежающую смесь из свежескошенной травы, навоза, хвойного леса, полыни и парного молока.
Ей казалось, что даже голова закружилась, как от доброго бокала шампанского. Схватившись руками за подоконник она жадно поглощала звуки и запахи, попав как под гипноз, под быт обычного деревенского дня. Она была очарована, околдована, сражена наповал, или даже размазана, охвачена полностью бурею эмоций. «Ничего красивее просто не может существовать на всем белом свете!» – решила она. «Нет, никакой Тайланд, Египет или даже Париж – не сравнятся с этим!»
Удивленная увиденным и собственными мыслями Варька долго стояла у распахнутого окна, пока не почувствовала, что озябла до самых костей. Стянула покрывало с кровати, укуталась в него и села на подоконник, окунувшись с головой в ощущение безмятежного покоя и красоты. Ее мысли прервал выкрик женщины, давно закончившей дойку последней коровы и скрывшейся в доме:
– Никитка! На вот, поросятам дай! – показалась она на крыльце с парующим ведром в руках. Тот же малец, кормивший недавно птицу, выхватил ведро из рук матери и понесся в сторону сарая с хрюкающей живностью. Варька рассмеялась, вспомнив отрывок из любимого кинофильма «Любовь и голуби»:
– Лёньк! А, Лёньк! Поросятам дай!
***
В прекрасном расположении духа Варька умылась, облачилась во вчерашний спортивный костюм и на цыпочках спустилась вниз. Отворила входную дверь и вышла во двор с интересом озираясь по сторонам. Утром, в лучах яркого солнца, двор и сам дом выглядели иначе.
Никакой он был не старый, во всяком случае недавно отреставрированный. Но некие, так сказать древние, элементы внешнего декора все же сохранились. Например, крыльцо. Деревянные ступени, резные балясины, полукруглые перила и покатый козырек сохранились, казалось, еще с дореволюционных времен. Дом больше напоминал терем, чем современный сруб. «Красота! Экскурс в прошлое!» – подумала Варька и пошла осматривать двор, пока хозяин дрых, пропуская самое лучшее время суток.
Двор был невелик, пару сарайчиков, дровник, печка на улице, да беседка возле нее. Все постройки выдержаны в одном стиле и выполнены из дерева, выкрашенного в коричневый цвет. Печка лишь, понятное дело, из камня. Но судя по всему, в ней еще ни разу не готовили, так как следов сажи Варька не заметила.
Пройдясь по двору, девушка обнаружила калитку в сад. Не смело открыла и шагнула под тень старых деревьев. И вновь провалилась в чистый восторг. Саду лет было много. Это поняла даже Варька, повторюсь, городской житель.
Стволы яблонь и груш были толстыми, корявыми, местами с облезлой корой. Но плодоносили они знатно! Ветви наклонились почти до земли. А наливные плоды с розовыми бочками так и манили откусить кусочек. У девушки даже руки зачесались, так захотелось сорвать яблочко, но без разрешения хозяина постеснялась. Она прошлась по саду, погладила древние стволы, послушала песни пернатых, щебечущих о чем-то в ветвях, и вернулась к дому.
Когда проходила мимо соседского забора, ее окликнула женщина, которую Варька видела в окно. Она была еще молодая, лет тридцати, не больше. Одета была уже иначе, в обычные джинсы и футболку, без цветастого платка на голове.
– Извините! – обратилась она к девушке, когда та повернулась, – Вы подруга Гордея Гордеевича?
– Д-да… – ответила девушка.
– Вот! Возьмите пожалуйста! Он заказывал! – и, когда Варька подошла ближе, ей в руки сунули большой пакет, – там мяско свежайшее, мой Петя только вчера кабанчика заколол! Яйца, да молочко парное!
Варька искренне поблагодарила соседку, пообещав непременно передать дары хозяину.
Сам хозяин все еще не спустился. Варька, не долго думая, решила приготовить завтрак. Нашла в шкафу молотый кофе, турку и муку. «Отличненько! Побалую фирменными оладушками! Хорошо, что кефир прихватила».
Сбегала в сад и все-таки сорвала три самых спелых яблока. «Надеюсь Гордей не рассердится». Сделала тесто на оладьи, предварительно подогрев кефир. Добавила муку, соду, одно яйцо и мелко, соломкой нарезанные яблоки. Терку девушка не нашла, поэтому пришлось поиграться с нарезкой. Благо ножи у Морозова были отличные, острые, одно удовольствие готовить. Сахар и соль девушка не клала. Тесто заместила с помощью вилки, густое, до состояния густой сметаны.
Разогрела сковороду и жарила под крышкой, без масла. В этом был главный секрет ее оладий, они получались высокими и не жирными.
Пока жарились оладьи, замариновала мясо для шашлыка. Здесь Варька использовала уже чужие секреты и очень надеялась, что получится вкусно.
Секретов на самом деле было три: первый – мясо нельзя нарезать мелко или крупно, придерживаясь средних размеров. Иначе шашлык будет или сухим, или сырым.
Второй секрет: основа маринада – кефир. Для куриного шашлыка соседка рекомендовала брать жирный кефир или даже сметану, а для свинины – с малой жирностью. Варька не знала, какое будет мясо, поэтому взяла средней жирности.
И третий секрет – специи. Они должны быть непременно свежемолотыми! И лучше всего в ступке, а не кофемолке. Специи выбирать в зависимости от вкуса, но соседка рекомендовала такие: кориандр, тмин, розмарин, фенхель, черный перец, белый перец и душистый. Смесь истолочь в ступке, но не мелко. Кориандра должно быть в два-три раза больше других специй. Варька не удержалась и добавила от себя одну деталь – 2 столовые с горкой ложки паприки. Мясо посолила, добавила специи, залила кефиром и поставила в кастрюле в холодильник.
Оладьи были готовы. Источая аромат печеных яблок они лежали на глиняном блюде и манили румяной корочкой. Варька вышла с чашкой кофе на крыльцо и медленно смаковала, заслушиваясь новыми для нее звуками. То трактор протарахтел мимо, то коза заблеяла вдалеке, то собаки залаяли.
– Доброе утро! – раздалось рядом.
Варька резко развернулась, едва не расплескав кофе. В дверях стоял сонный, лохматый Морозов в коричневых брюках с идеальными стрелками. Варька перевела взгляд с брюк, на сонное лицо Гордея и обратно, и наконец выдала:
– Доброе! Прости! Но у тебя что, нет спортивных штанов?
– Не понял! – протянул Гордей и выкатил на нее глаза.
– Ты даже в селе будешь ходить в строгих деловых костюмах? – Варьке от чего-то стало неловко за свой внешний вид.
– Ах! Это… – он опустил взгляд на брюки, – а у меня других нет… – и забрав чашку смачно отхлебнул большой глоток.
– Надо же… – удивилась девушка. Не понятно чему больше. Отсутствию штанов или наглости жеста.
– М-м-м… вкусно! А есть еще? – невинным голосочком спросил похититель кофе.
– Есть! – засмеялась девушка, – и даже яблочные оладьи! Еще горячие!
– Правда?! – лицо Морозова засияло от счастья, – а я думаю, что за прекрасный аромат меня разбудил?
– Прости! Я старалась не шуметь!
– Что ты!!! Испекла оладьи и извиняется! – Морозов приобнял девушку и неловко потянул в дом, – пойдем, накормишь голодающего!
– А может быть позавтракаем в беседке? – предложила она, – погода чудесная…
– А давай! – согласился хозяин.
Вместе они вынесли кофе с оладушками и расселись по обе стороны деревянного стола внутри старинной беседки. Сначала молча пили кофе и закусывали оладьями.
Варька ликовала, что оладьи удались. На самом деле это капризное блюдо. Бывает мука попадется неудачная и тогда оладушки сильно растекаются по сковороде и получаются сырыми внутри. Или же купишь кефир из сухого молока и тогда оладьи выходят тонкими.
– Ва-а-а-а-ря… – простонал Морозов, – дай мне свои золотые ручки! – он перегнулся через стол, взял ее ладошки и пылко перецеловал каждый пальчик. Варька беззвучно ахнула. Гордей поднял на нее полные восторга глаза и сказал:
– Я сражен! Мечтаю так завтракать каждое утро! – девушка залилась краской от двусмысленности этой фразы, а Морозов продолжал: – хотя нет… я же растолстею и не смогу выйти из дома… – Варька рассмеялась и неловкий момент был забыт.
Она решила сменить тему, начав расспрашивать о доме. Кто здесь жил, сколько ему лет, правда ли такой старинный как кажется? Морозов охотно отвечал.
Оказывается, дом и правда отреставрированный. Ему много лет, построил какой-то предок Морозова еще в царские времена. Когда пять лет назад умер дед, то в память о нем, Морозов полностью отреставрировал дом и хозпостройки. Большую часть пришлось восстанавливать по старым фотографиям, заменять крышу, убрать печь внутри дома, поставить на ее месте камин. Некоторые стены и крыльцо были абсолютно новыми, но так мастерски состаренными, что неопытным глазом не заметить.
Затем разговор плавно перетек на его детство. Гордей взахлеб рассказывал о своем деде, о том, как проводил здесь каждое лето. Ходил на рыбалку, собирал грибы, дрался с соседскими мальчишками за право играть с конопатой девочкой Машкой, первой красоткой. В этом дворе прошли лучшие времена его жизни.
– Знаешь Варя… – он отложил пустую чашку на стол и поглядел в сад, – это место – мой дом! Не квартира в городе, а именно этот небольшой сельский домик… Только здесь я всегда был бесконечно счастлив! И когда становится грустно или одолевают рабочие проблемы – сбегаю сюда. И мне хватает двух-трех дней, чтоб полностью восстановиться и зарядиться бодростью, позитивом, добром что ли… Дед с бабкой жили душа в душу. До самой смерти любили друг друга и мне кажется, что это место насквозь пропитано их любовью…
Варька слушала не дыша. Не заметив даже, она протянула руку и положила ее поверх лапищи Морозова в попытке… возможно утешить, а возможно просто прикоснуться к нему в момент открытия души. Гордей накрыл ее ладонь своею и слегка сжал тонкие пальчики.
– Последние три месяца на работе были настолько напряженными, что мне вновь захотелось сбежать в свою норку, – он повернулся к ней и слегка улыбнулся, – но вместе с этим, я хотел провести время с тобой. Вот и подумал, а почему бы не совместить, тем более что ремонт закончен? И место хорошее и компания замечательная. Что скажешь? Нравится тебе моя нора?
Варя ответила не сразу. Сначала проглотил ком в горле и откашлялась. Уж слишком глубоко затронул ее рассказ Морозова. Она увидела его с другой стороны. И в этот самый момент поняла, что полюбила его. Этого внешне строгого, серьезного мужчину, с ранимой душой и тягой к настоящему чувству. Она сделала большой глоток кофе, чтоб восстановить севший голос и честно ответила:
– Не поверишь, но сегодня на рассвете, когда меня разбудили соседские петухи, я решила, что это самое лучшее место на свете! Выглянула в окно и увидела такую красоту, что просто не смогла спать дальше. Спустилась вниз, погуляла по саду. И ты знаешь… ты прав… здесь и правда чувствуется какая-то особая атмосфера… – она заглянула в его глаза и поразилась, как жадно он слушает, даже слегка сбилась, но все-таки договорила, – спасибо тебе, что пригласил меня сюда и поделился кусочком чуда…
Он не ответил. Не смог или не захотел ничего говорить. Смотрел в ее глаза и наслаждался моментом единения душ. Он никогда прежде не приводил сюда женщин. Не хотел впускать в свое святилище посторонних, не встретив до этого момента достойную, свою. Да и слишком уж нелепо выглядели бы его пассии на фоне маленького старого домика. Гармоничнее они смотрелись в его огромной современной квартире и ночном клубе. А эта простая девушка с открытым взглядом зацепила его, напомнила о прошлом. Разбудив в нем того молодого паренька, который еще умел мечтать.
Вот он и решил кое-что проверить. Пригласить в свой Теремок, как он любовно называл дедов дом.
Проверил. Вписалась. И если раньше, сама мысль о присутствии здесь какой-то из бывших вызвала бы у него возмущение. Мол нет, не пущу, это мое, моя берлога! А вот Варька… воспринималась иначе, она ведь уже тоже его?
Их первая встреча была для него, как гром среди ясного нема. А ведь раньше он был очень циничен в отношении чувств. Не верил, в любовь, в единство душ. У деда с бабкой да, было. Но они ведь другое дело, жили в иное время. А сам он верил в хороший секс, ну возможно в будущем брак, дети наверное… Когда-нибудь потом. И вот на тебе, разменяв четвертый десяток вдруг встретил девчонку, заставившую замереть его сердце одним взглядом небесных очей.
Глава 6
Вдруг, совсем рядом, раздался детский голос:
– Дядя Годя! Дядя Годя! – они одновременно обернулись и увидели того самого соседского пацана, который помогал матери кормить скотинку. Паренек уселся верхом на забор, а на его розовощеком конопатом личике расплылась лучезарная улыбка.
– Здоров, сосед! – Гордей вскочил с места и в три прыжка оказался возле забора. Стащил пацана вниз и крепко сжал в объятиях. Всего на секунду. Но Варька заметила. И улыбнулась. «Ну да, мужики же не обнимаются!» Гордей опустил мальчика на ноги и пожал во-взрослому руку. Пацаненок ответил на рукопожатие с таким серьезным лицом, словно выполнял очень ответственное задание.
– Как ты там в своем городе, дядя Годя, а? – спросил он, скорчив важную рожицу.
– Ничего, сосед, крутимся! – с таким же выражением лица ответил Гордей, – а ты то здесь как?
– Хорошо! Еще одну коровку купили! А у бати новый трактор, ты зайди, погляди! Синий, колеса ого-го! – пацан поднял руки выше своего роста, показывая размер колес, – Я мамке помогал по хозяйству все лето! – затараторил он, – так она мне в городе рюкзак купила, как я и мечтал… – парнишка заулыбался, видимо позабыв, что надо быть серьезным и взрослым мужиком, – представляешь! С Человеком-Пауком!
– Ничего себе! – покачал головой Морозов, – обязательно забегу поглядеть на трактор и на твой рюкзак! Пойдем-ка я тебя познакомлю со своей гостей! – они подошли к девушке, – это Варвара-Краса Длинная Коса! – представил ее пареньку Морозов.
– Ого! Здрасти! – сказал пацан, – чего, настоящая что ли? Из сказки?
– Ага! – подтвердил хозяин и даже ни капельки не улыбнулся.
– Здравствуй, Никита! – сказала Варька и протянула мальчику руку, которую тот с благоговением пожал, чай не каждый день сказочных героев встречаешь, – а ты что, видел эту сказку?
– Видал! Я все сказки видал! Мне папка на видаке показывал! – похвастался пацан, – а ты откуда мое имя знаешь?
– И правда, Варвара, откуда? – шутливо приподняв бровь спросил Морозов.
– А я все знаю! – Варвара скорчила строгую мину, – забыли, кто мой отец?
– Ой! Да-а-а-а… – паренек даже ладошкой рот прикрыл, – точно…
Тут Варя с Морозовым не выдержали и дружно засмеялись.
– Прости, Никитка, мы пошутили, – Морозов обнял паренька за плечи, – это и правда Варя, но не из сказки, а из города, моя подруга! – и послал Варьке глазами звездочки, выделив слово «моя».
– А я вам и не поверил! – надулся парень, – царевны в спортивных костюмах не ходят! У них платья красивые!
– А у меня есть такое платье! – смеясь сказала Варька, – мы в институте пьесу ставили, я его целый месяц шила и каменьями расшивала!
– Да? – мальчик перестал хмуриться, – И шапка есть?
– Не шапка, а кокошник, – поправила девушка, – есть!
– Покажешь?
– Э-э-э… – Варька перевела взгляд на Морозова.
– Покажет-покажет! – закивал тот головой.
– Договорились! – пацан снова пожал девушке руку, сразу же потеряв к ней интерес, раз она не сказочная, то чего на нее время тратить?
– Дядя Годя! А можно в твоей машине посидеть? А? – и просительно поглядев на Гордея попросил пацан.
– Ладно! – согласился Морозов, – но только не долго, невежливо девушку оставлять одну!
– Да? – удивился Никитка.
– Конечно!
– Идите-идите! – сказала Варька, а я пока со стола приберу, – Никитка, хочешь оладушек? – паренек кивнул и цопнул с блюда оладий, целиком засунул в рот, схватил Морозова за руку и потащил к машине.
– Дядя Годя? – иронично спросила Варька Гордея минут через тридцать, когда он, отправив мальца к родителям, зашел наконец в дом.
– Ага, – улыбнулся тот, – он когда совсем маленьким был, не мог выговорить Гордей. Вот и приклеился ко мне этот Годя.
– А ты дружишь с его родителями? – поинтересовалась Варька, ей было интересно открывать для себя иного Морозова.
– Как дружу… По-соседски общаемся. Его мать – та самая конопатая Машка, по которой сохли все местные парни. Но она выбрала Петра Первого. Лет наверное уже пятнадцать живут счастливо.
– Петра Первого? – удивилась девушка.
– Ага, – повторил Морозов, – мужа ее в селе нарекли Петром Первым. Он здоровенный такой, – Гордей показал рукой выше себя, – но как на меня, ему больше подошло бы прозвище Медведь. Реально огромный мужик.
– Ты тоже огромный! – вырвалось у Варьки.
– Да ну! Ты Медведя не видела! – улыбнулся он, – Но… хотя смотря с кем сравнивать… – он подошел к девушке и привлек к себе, – если с гномиком вроде тебя… – и наклонившись, чмокнул Варьку в кончик носа.
Девушка закрыла глаза, растворившись в тепле его рук и подсознательно желая, чтоб он наконец ее поцеловал. Откинула голову назад, встала на цыпочки и слегка откинула голову назад. Но, вместо того, чтоб поцеловать девушку в губы, Гордей припал к шее. Невесомо, как прикосновение перышка, его губы пробежались вниз по нежной шейке, затем вверх, словно сомневаясь, целовать или нет, и наконец прижались к нежному местечку за ухом. У Варьки подогнулись коленки от чувственной ласки, но Гордей подхватил ее подмышки и посадил на кухонный стол, прижав к себе.
Он был неистово горячим. Руки, обнимавшие ее талию – твердыми, а губы – нежными. Легкими быстрыми поцелуями он ласкал белоснежную шейку, сначала с одной, затем с другой стороны. Варька застонала и вцепилась в его рубашку. Его губы поднялись выше, коснулись мочки ушка, жарко подышали в него. У Варьки даже мурашки побежали, так приятны были его прикосновения. Ей захотелось крикнуть: «Еще!», но в этот самый момент он отстранился.
– Пойдем на речку? – хрипло спросил он.
– Ч-что? – Варька изумленно распахнула свои невероятные глаза, не понимая, почему он прекратил.
– Здесь недалеко речной пляж. Красивое место, песок желтый… – ей показалось, или Морозов глубоко дышал, словно пробежался?
– Д-да, хорошо… давай пойдем… – растеряно ответила она и пряча глаза, спрыгнула со стола. Обогнула Морозова и медленно пошла к лестнице, хотя от стыда и обиды хотелось быстро побежать. Она чувствовала себя отвергнутой.
– Ва-а-а-рь… – позвал мужчина. Варька замерла, – это не то, что ты подумала… Я очень хотел бы продолжить, но боюсь тебя испугать…
Варька резко развернулась и посмотрела на него. Он стоял лицом к ней, держа руки в карманах, таким образом отвлекая внимание от очевидного признака своей симпатии. Девушка перевела взгляд на его лицо и поразилась, тому, как сильно оно преобразилось. Он выглядел… сконцентрированным и сдержанным. Губы поджаты, между бровей пролегла складка. Варьке захотелось подойти к нему, разгладить эту складку и прижаться губами к его поджатым. Но вместо этого она сказала:
– Напрасно… Я не боюсь! – и развернувшись побежала по лестнице в свою комнату.
В комнате девушка успокоилась, надела купальник, поверх него шорты, футболку и спустилась вниз.
– Ты не будешь купаться? – удивилась девушка, увидев, что Морозов ждет ее все в тех же брюках и рубашке.
– Я? Нет уж! Я не люблю воду! – отрицательно помотал головой.
– Так ты меня не купаться звал? – разочаровано протянула Варька.
– Можешь искупаться! А я с удовольствием понаблюдаю! – его лицо озарила хитрющая улыбочка.
«Ну ладно! Устроим тебе представление, чтоб знал, как динамить девушек!» – решила она.
Пляж был красивым. Золотистый песок, голубая водичка, щебет птичек, и что самое поразительное – ни души!
– Про него мало кто знает! – словно прочитав ее мысли, сказал Морозов, – только местные. Приезжих здесь не бывает.
– Поэтому здесь так чисто… – Варька сбросила обувь и с наслаждением вошла в воду, – о-ох! – вырвалось у нее.
– Что? Холодная? – спросил Гордей. Он расстелил прихваченное покрывало и сел, снимая туфли.
– Нет! Замечательная! – девушка обернулась, – так значит ты не против, я могу искупаться?
– Конечно-конечно, – закивал он головой, – но здесь глубоко, ты плавать умеешь?
– Умею! Я в детстве часто ездила в лагерь на море, там и научилась, – девушка вышла из воды, подошла к покрывалу и стянула футболку, бросив незаметный взгляд на Морозва, смотрит или нет? Он смотрел!
Варька повернулась к нему боком, небрежно бросив футболку на покрывало. Встала на носочки, потянулась, погладила себя по шее, поправила лямку купального лифчика, медленно расстегнула шорты и начала их снимать, покручивая бедрами, обнажая молочную кожу и черный купальник. Шорты упали к ногам. Девушка кокетливо переступила через них, подхватив пальчиками ног, подбросила вверх, словила, рассмеялась и вновь посмотрела на Морозова. Гордей был так увлечен разглядыванием открывшейся пятой точки, что даже не заметил насмешливого взгляда девушки. «М-да, мужики все одинаковые, независимо сколько им лет, 18 или 36!»
Варька поправила и так безупречно сидящие плавки и походкой изящной лани, на носочках, отправилась покорять речную гладь. Еще раз обернулась и встретилась с прищуренным взглядом Гордея. Он жадно поглощал глазами стройную фигурку, но дольше всего задержался взглядом на попе. Когда его глаза натолкнулись на улыбку девушки, он прищурился, словно что-то заподозрив. Варька послала ему воздушный поцелуй и отвернулась.
Вода с утреца была довольно свежей и холодила аж до самых косточек. Но Варька чинно вошла в воду, не подавая виду, что замерзла. Оттолкнулась и поплыла. Поначалу хотелось завизжать, но она быстро привыкла и даже получила удовольствие от плавания. Но, помня о своей мести, решила не задерживаться. Так же красиво, медленно, вышла из воды.
– Ох! Чудесная водичка, жаль, что ты не любишь плавать! – заявила она, подойдя ближе к покрывалу. Отжала мокрую косу, распустила ее, чтоб просохла. Затем отжала купальник. Обхватила ладонью одну грудь, сжала. Затем вторую грудь. Взгляд на Морозова. От чего-то он сидит суровый, но глаза от девушки не отводит. Варька испугалась. И даже покраснела. «Куда я лезу, неопытная, соблазнять мужика у которого явно была тьмища женщин?». Руки замерли на груди.
Морозов поднял на нее глаза и видимо как-то иначе истолковал ее замешательство, потому что резко вскочил на ноги, прихватив полотенце. Ловко закутал ее и сказал взволнованно.
– Заболеешь еще! – и отступил на шаг. У Варьки обиженно скривились губки и в глазах защипало от слез. Она резко развернулась к нему спиной, якобы залюбовавшись на воду. Но он заметил.
– Варь… ты чего? – он развернул девушку лицом к себе и попытался заглянуть в глаза, но она наклонила голову, борясь со слезами, – Варюш… Варенька… – от его ласкового тона она совсем раскисла и все-таки расплакалась.
– Я… не… по-ни-маю… на-ших от-но-ше-ний! – сквозь слезы сказала она, – ты… го-во-ришь, я т-тебе… нра-влюсь, а с-сам ша-ра-ха-ешься… Если п-передумал встре-чаться, так и с-скажи!
– Я передумал?! – вскричал он, – передумал??? Да ты что?! Варенька!
– М-угу… – промычала она, вытирая слезы руками и резко успокоившись, – освободилась от его рук, отбросила полотенце и начала быстро одеваться, внезапно почувствовав себя глупой и слишком раздетой.
То, что сделал потом Морозов, показало, что он тоже способен на спонтанные и безумные поступки, как молодой юнец! Он схватил Варю на руки и быстрыми широкими шагами понес прямиком в реку.
– Ты… что??? Ох! Ах! Гордей! – выкрикивала Варька, пока Морозов с ней на руках решительно погружался в воду. Она по началу пыталась вырваться, но ее сопротивления были ему до лампочки. Он остановился лишь погрузившись в воду по грудь. Девушка подняла на него изумленные глаза и открыла рот, сказать все, что думает по этому поводу, когда он прижал ее к себе еще сильнее и впился в губы властным поцелуем.
