Текст книги "История не для прессы"

Автор книги: Наташа Окли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Венди удобно расположилась в кресле напротив большого окна, из которого открывался прекрасный видна парк Фентон-холла. В руках у нее была чашка чая, а загипсованная нога покоилась на специальной подставке.

– Мне нравится эта девушка, – не допускающим возражений тоном изрекла она, заметив машину Изабель Стэнфорд на подъездной аллее. – В ее словах и поступках всегда присутствует здравый смысл. Даже не верится, что она чуть не убила себя. Ты так не думаешь?

Ник согласно кивнул. Казалось совершенно невозможным, что некоторое время назад Иззи пыталась покончить с собой. Он медленно отпил чай. Вообще за последние дни его мнение о сестрах Стэнфорд сильно изменилось. Иззи искренне любила Лидию и, похоже, не имела никаких претензий по поводу вторжения в ее жизнь.

Венди макнула печенье в чашку и с нескрываемым наслаждением отправила его в рот.

– Это одно из немногих удовольствий, которые я еще могу себе позволить. И меня совершенно не волнует, если кто-то считает мои манеры дурными.

– А разве когда-нибудь волновало? – улыбнулся Ник.

– Ты всегда был очень сообразительным. – Венди пристально взглянула ему в глаза. – Что ты думаешь по поводу советов Иззи и той девушки, которую она рекомендовала в няни?

– Я думаю, – Ник сел поудобнее, вытянув длинные ноги, – Рози пойдут на пользу занятия в школе для глухонемых детей. А что касается Рэчел… Не знаю, не слишком ли она молода?

– Ты должен принять решение. Рози потрясена известием о смерти бабушки. И ей необходим хоть один человек, с которым она может говорить на языке жестов. Кроме того, Рэчел нравится общаться с Рози. Мне кажется, даже Ана не смогла бы сделать это лучше.

Ник не собирался возражать. Он отлично знал, как переживает его дочь. Когда Рози поняла наконец, что бабушки больше нет, ей показалось – мир рухнул. Последнего пристанища, где она могла укрыться от жестокости взрослых, не стало, и теперь девочка совершенно одна в доме отца, которого едва знает.

– Я думаю, Рэчел следует оставить у нас. Тем более, если она сможет подготовить Рози к занятиям в школе.

Венди помолчала, прихлебывая чай. Потом опять внимательно посмотрела на Ника.

– Не помню, говорила ли я? Представляешь, детишки, которым вшивают ушные импланты, долгое время так и не могут научиться понимать человеческую речь. Звуки внешнего мира остаются для них лишенными смысла. Странно, правда?

– Для Рози этот вариант не подходит.

– Рада, что ты так считаешь. Но интересно, какова будет реакция Аны, если она все-таки настоит на операции, а потом выяснится, что все оказалось совершенно бесполезным? Почему она решила, что два пластмассовых диска в голове лучше пары слуховых аппаратов за ушами?

Ник нахмурился. Венди права. Стремление Аны уложить Рози на операционный стол только потому, что слуховые аппараты за ушами дочери казались ей уродливыми, отвратительно. Ана всегда уделяла гораздо больше внимания форме, нежели содержанию. По ее мнению, болезнь малышки была чем-то неприличным, и ее следовало любым способом скрывать от окружающих. Ник страстно жалел, что первые годы жизни Рози шел на поводу у жены. Но теперь он не собирался упускать шанс выстроить новые отношения с дочкой.

Существование в Лондоне специального центра глухонемых, который включал в себя клуб для взрослых и детскую школу, явилось для него полной неожиданностью. Благодаря Иззи, он понял, что люди, лишенные слуха и возможности говорить, вовсе не чувствуют себя изгоями и могут вести полноценный образ жизни. Родители Иззи и Лидии именно там и познакомились. Теперь стало понятно, почему Лидию так возмутила изоляция, в которой по вине родителей очутилась Рози.

Жаль, Ник не знал всего этого в тот вечер, когда ужинал с ней. Тогда он задал бы гораздо больше вопросов и разговор закончился бы иначе. Совсем иначе, нашептывал внутренний голос, возможно, даже поцелуем. Ведь несколько раз он едва удерживался от искушения, особенно при звуках переливчатого смеха или когда она небрежным жестом откидывала назад волосы. Странно – впервые за четыре года с момента разрыва с Аной он подумал, что вновь может быть счастлив.

Но сейчас главное сделать жизнь дочери легче. И благодаря Лидии Стэнфорд, Ник уже предпринял несколько первых шагов на этом нелегком пути. И только мучительное сознание, что он был непростительно груб тогда, не давало покоя.

Лидия приближалась к Фентон-холлу со странным чувством, будто события последних дней движутся по замкнутому кругу. В течение двух недель она постоянно возвращалась мыслями к маленькой Рози Реган-Филипп. Не пыталась ли та снова убежать? Расстался ли Ник с Софией? Понял ли он хоть что-нибудь из того, что Лидия пыталась объяснить в тот вечер? Беспокойство лишь немного отступило после того, как Иззи сообщила, что Ник позвонил и попросил о консультации.

Судя по роскошному букету из двадцати четырех алых роз и коротенькой записки со словами: «С благодарностью. Ник», которые он прислал Лидии, советы Иззи оказались полезными. И сколько ни убеждала себя Лидия, что букет – удобный и ни к чему не обязывающий способ отблагодарить за услугу, сердце замирало, стоило бросить взгляд на высокие цветы, целую неделю наполнявшие ароматом маленькую квартиру.

Дважды она собиралась позвонить, чтобы сказать спасибо, и оба раза у нее не хватало духа. Что ж, если сегодня они нечаянно встретятся, она обязательно поблагодарит. Причем сделает это спокойно и с достоинством, как и полагается человеку, приехавшему по делам. В Фентон-холле у Лидии была назначена встреча с Венди.

Она остановилась у ворот. Лучше воспользоваться телефоном, чем общаться с Кристиной по интеркому. В необходимости выкрикивать свое имя в металлический ящик Лидия видела что-то унизительное. Она достала мобильник и заметила, как слегка дрожат пальцы. Причина излишней нервозности, наверное, в том, как холодно они расстались в прошлый раз. Хотя Ника трудно обвинять. Лидия слишком близко к сердцу приняла все, случившееся с девочкой, и в своих настойчивых вопросах невольно переступила грань дозволенного.

Она слушала гудки, мысленно приказав себе успокоиться. Но когда в трубке раздался голос Кристины, испытала смешанное чувство облегчения и разочарования оттого, что ответил не Ник.

– Добрый день, Кристина, это Лидия Стэнфорд. У меня назначена встреча с Венди, но я приехала чуть раньше. Не будете ли вы любезны открыть ворота?

– Конечно, мисс Стэнфорд.

Лидия поехала по знакомой аллее, только у самого дома вспомнив, что не перезвонила с просьбой закрыть ворота. Очень невежливо. Кристина, наверное, ждала. На душе стало еще хуже, когда она увидела Ника, спускающегося ей навстречу по ступеням парадного крыльца. За прошедшие две недели она так и не решила, как следует с ним держаться.

Спокойно, приказала она себе. Мне нет никакого дела до бездушного сухаря, который, имея глухонемую дочь, не удосужился выучить язык жестов. Даже если он так сногсшибательно красив.

Она остановила машину. Ник распахнул дверцу еще до того, как Лидия успела заглушить двигатель.

– Я забыла позвонить, чтобы Кристина закрыла ворота, – внезапно осевшим голосом сказала она, от волнения забыв поздороваться. Ну вот, теперь он решит, что она не только невоспитанна, но и глупа.

– Ничего страшного, там установлен таймер. – Похоже, Ник растерялся, так как тоже не сказал «здравствуйте». Секунду они молчали, глядя друг на друга. Лидия почувствовала, как краска начинает заливать щеки.

– В прошлый раз Кристина попросила перезвонить.

– Что вы говорите?! – Он старательно изобразил удивление и снова замолчал. Лидия первой взяла себя в руки.

– Наверное, потому, что тогда искали Рози. Как у нее дела? – светским тоном поинтересовалась она.

– Смотрите сами. – Заслышав быстрые шаги, Ник обернулся. По ступенькам крыльца к ним бежала Рози. Лидия быстро отстегнула ремень безопасности и вышла навстречу.

Глаза Рози сияли, когда знаком она сказала: «Привет!», но еще больше Лидию тронул доверительный жест, которым девочка сунула ладошку в руку отца. Это был совсем не тот замкнутый и одинокий ребенок, которого Лидия встретила здесь две недели назад.

Рози подергала Лидию за кофточку, привлекая внимание, и со счастливой улыбкой торопливо объяснила, что у нее есть сюрприз. Лидия вопросительно посмотрела на Ника.

– У нее новая няня? – Неужели за такой короткий срок в этом доме все настолько поменялось к лучшему?

– Она вам сказала? А какой жест означает «няня»?

– Она сказала иначе: «Новый человек пришел, чтобы помочь мне». – Лидия улыбнулась и повторила жесты Рози.

– Кажется, мне никогда этого не освоить. – Он ласково потрепал дочь по волосам.

Ник хочет выучить язык жестов?! Лидия искренне обрадовалась. День действительно полон приятных сюрпризов. Но прежде, чем она нашлась, что ответить, ее внимание привлекла девушка, спускающаяся в сад вслед за Рози. Ее фигура казалась очень знакомой.

Быть не может – это же Рэчел! В последнюю их встречу несколько лет назад она еще носила брекеты для исправления прикуса! Когда Иззи говорила о прекрасной кандидатуре на должность няни в доме Реган-Филиппа, Лидии и в голову не могло прийти, что речь идет о ней! Она бросилась к девушке и расцеловала ее в обе щеки.

– Теперь я работаю с Рози. – Рэчел владела языком жестов безукоризненно. Ее движения были неторопливыми и четкими. – Скоро у меня защита диплома, и Рози помогает мне практиковаться.

– Это же просто здорово! – ответила Лидия. А Рози торопливо закивала и добавила, что еще Рэчел учит папу.

Лидия не могла поверить. Она вопросительно повернулась к Нику. «Я стараюсь», – довольно сносно изобразил он. Все засмеялись. Рэчел знаком показала, что у Ника хорошо получается. На мгновение Лидия почувствовала себя так, словно опять оказалась в клубе для глухонемых. Это было неожиданно и очень приятно.

– Нам нужно идти. – Рэчел ласково взяла девочку за плечо. – Через полчаса у Рози урок плавания.

Рози с готовностью кивнула, на секунду прижалась к отцу и помахала Лидии. Та смотрела, как две фигурки, одна повыше, другая совсем маленькая, скрылись за углом дома.

– Они похожи на подружек.

– Верно. А ведь Рэчел здесь всего пару дней.

– Уму непостижимо!

– Да, о лучшей няне не приходится и мечтать. – Он посмотрел на часы. – Я знаю, у вас назначена встреча с Венди, но она сейчас спит. Сегодня была довольно трудная ночь. Можно, конечно, ее разбудить, только вряд ли это пойдет на пользу вашей совместной работе. Она, знаете ли, впадает в дурное расположение духа, если кто-то тревожит ее сон.

– Конечно-конечно. – Лидия знакомым жестом откинула назад волосы. – Я вполне могу проехаться по магазинам и вернуться через час или около того.

– Лучше берите портфель и пойдемте выпьем чего-нибудь. Если это не нарушит ваши планы.

– Нисколько. Честно говоря, дорога сюда была не из легких. – Она опять поправила волосы и мило улыбнулась. Словно разговаривала с добрым старым другом. – В Лондоне страшные пробки. Только если вы заняты, нет совершенно никакой необходимости меня развлекать. Просто попросите принести прохладительное, и я с удовольствием некоторое время поработаю.

Ник оставил предложение без ответа и молча ждал, пока она доставала ноутбук из машины.

– Венди говорит, вы уже начали работу над книгой, – заметил он, поднимаясь вслед за ней к дверям.

– Я выяснила, чего ждет от нас издатель, добавила кое-какие свои соображения и в общих чертах набросала план. Теперь надо согласовать все это с Венди и выслушать ее пожелания.

Стоп, подумала Лидия, я слишком много болтаю. Ни слова больше, пока не досчитаю до двадцати. Тут она вспомнила о букете.

– Я должна была сделать это раньше, но лучше поздно, чем никогда. Спасибо за цветы. Я бы позвонила…

– Не берите в голову.

– Вы не должны были этого делать. Я не ожидала… – Она смутилась, а потом добавила: – Они великолепны. Еще раз спасибо.

Слава богу, самое трудное осталось позади. Она справилась лучше, чем можно было ожидать, – поблагодарила спокойно и с достоинством, как и полагается серьезному человеку, которому доверяют написание книги.

– По средам Кристина у нас выходная, – сказал Ник, открывая перед ней дверь в кухню.

– Так вы сегодня за главного? – улыбнулась Лидия.

– Приходится. Я твердо запомнил две вещи: продукты в холодильнике, а на дверце записка, как их готовить.

– Главное – не потерять записку, а то вся семья останется голодной.

– Можете сколько угодно иронизировать, – улыбнулся он в ответ, – но в университете я славился умением готовить необычные, но вполне съедобные блюда. Приходилось ли вам когда-нибудь пробовать макароны с сардинами?

– К счастью, пока нет, – расхохоталась она.

– Вы даже не представляете, как много потеряли. – Продолжая улыбаться, Ник открыл холодильник. – Могу предложить свежевыжатый апельсиновый сок. Вода, сахар и лед по вкусу, пара долек лимона – и получается домашний лимонад. Фирменный напиток нашего семейства.

– Домашний лимонад… Звучит неплохо. Не откажусь. – Лидия уселась на высокий стул и закинула ногу на ногу. За две недели она успела забыть, насколько обаятельным может быть Ник. Во всяком случае, очень старалась это сделать. Но сейчас с тайным удовольствием следила за каждым движением его подтянутой сильной фигуры, за каждой мимолетной улыбкой, от которой смягчались резковатые черты лица.

– Честно говоря, за результат ручаться не могу. Рецепт достался Кристине от бабушки, и она держит в строжайшем секрете пропорции, в которых следует смешивать ингредиенты. – Он несколько раз встряхнул шейкер, перелил содержимое в стакан, добавил лед и протянул Лидии. – Прошу.

– Очень вкусно. – Лидия с удовольствием сделала глоток.

Ник улыбнулся и вылил остатки лимонада в свой стакан. Лидия была все так же красива, какой он ее помнил, но сегодня казалась гораздо мягче и спокойнее. Ей необыкновенно шла легкая блузка, перехваченная в талии поясом. Палевый цвет прекрасно оттенял гладкую кожу и подчеркивал необычный оттенок золотистых волос. Вот только зачем она опять надела жакет? Хотя, наверное, это модель нынешнего сезона, и Лидия, как всякая настоящая женщина, не может нарадоваться новой покупке.

– Вы позволите, я отнесу ваш жакет в прихожую? – Он осторожно помог ей раздеться и вышел из кухни, держа его на вытянутых руках. Странно, но впервые при воспоминании об Ане в его сердце не дрогнула ни единая струна. Может, четырехлетний период добровольного одиночества следует постепенно закончить?

Ник повесил жакет в шкаф и на мгновение прислонился к закрытой дверце. Важно одно – при нем остался самый большой и важный итог их недолгого и не очень счастливого брака – Рози. Разве не это самое главное?

И еще. Видимо, из соображений такта, или по каким-то другим, не совсем понятным причинам, с момента развода с Аной ни одна женщина из его окружения, несмотря на престиж и популярность марки, не носила одежду от Анастасии Уилсон. Во всяком случае, те, кто знал, что известный модельер Анастасия Уилсон – его бывшая жена. Следовательно, Лидия до сих пор находится в неведении. А значит, она не слишком усердно занималась поисками «скелетов в шкафу», о которых шла речь в прошлую встречу. Ведь стоило копнуть в Интернете чуть глубже, и, благодаря ее собратьям по перу, скандал четырехлетней давности предстал бы во всех подробностях: с фотографиями и комментариями. Особый интерес тогда вызвал человек, к которому ушла Ана: во-первых, он был обаятельнейшим красавцем французом, во-вторых, лучшим другом Николаса Реган-Филиппа. Журналисты с наслаждением смаковали каждую деталь. Но новое счастье Анны оказалось недолгим. Она успешно наладила в Париже необходимые для бизнеса связи, после чего вернулась в Лондон, где спустя короткий срок опять вышла замуж. Теперь уже за Симона Камерона, известного землевладельца и мультимиллионера.

Неужели Лидии действительно ничего не известно?!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Ник вернулся на кухню в полной растерянности. Он не знал, что думать, чему верить и как себя вести.

Лидия сидела в прежней позе, потягивая лимонад. Неужели она приехала только затем, чтобы обсудить с Венди план будущей книги? Если это правда, то ситуация приобретала забавную двусмысленность, так как в течение двух недель он все вечера проводил в Интернете и теперь, получается, знает о ней гораздо больше, чем она о нем.

Лидия никогда не была замужем, хотя по крайней мере дважды вступала в длительные романтические отношения. Она тоже окончила Кембридж, но на шесть лет позже, после чего ее карьера неуклонно шла в гору. Судя по отзывам, она была прекрасным журналистом, настоящим профессионалом, великолепно владела слогом и очень серьезно относилась к работе. Ее отличало умение объективно осветить тему и докопаться до самой сути.

Именно поэтому Венди и пригласила ее в соавторы, напомнил он себе. Кроме того, Лидия написала несколько статей о положении женщин в странах Третьего мира, которые крестная искренне считала «лучшими публикациями по этому сложнейшему вопросу за последние несколько лет».

Ник вздохнул.

Кажется, во время разговора с Венди он несколько погорячился, утверждая, что поголовно все журналисты паразитируют на чужих несчастьях. В ответ на это Венди разразилась бурной речью, в которой, нельзя не признать, присутствовала изрядная доля здравого смысла. По ее мнению, в журналистике, как и во всякой творческой профессии, есть бездари и таланты. Первых больше, вторых – меньше. Бездари готовы раздуть любую историю на потребу публике, лишь бы сделать себе имя. Таланты, сознавая свое призвание, готовы служить высоким идеям.

Но в душе Ника поднималась буря протеста, стоило ему вспомнить, как безжалостно расправилась Лидия со Стивеном Дейли. Никакие статьи о женщинах Третьего мира не могли сравниться с проведенным ею криминальным расследованием, которое она шаг за шагом описала с такой остротой и сарказмом, что независимо от степени вины человека, после подобных публикаций на его деловой и общественной жизни можно было ставить крест. Откуда в ней столько злобы?

И если Лидия не постеснялась рассказать о трагедии собственной сестры, то разве сможет она удержаться от соблазна сделать репортаж из святая святых Николаса Реган-Филиппа? Разве девиз «Да здравствует сенсация!» перестал быть главным принципом ее профессии? Взаимоотношения миллионера-затворника с бывшей женой и глухонемой дочерью – лакомый кусочек для падкой на сплетни публики!

Но ведь пока Лидия ничего подобного не сделала!

– Может, мы посидим на террасе?

– Не знаю, удобно ли это. – Лидия колебалась. – Если у вас есть какие-то дела, я не хотела бы мешать.

– У меня как раз перерыв, к тому же сейчас самое лучшее время. Позже будет слишком жарко.

Они вышли из кухни. Солнечные лучи коснулись лица Лидии, и в душе Ника дрогнула какая-то струна, когда он увидел, как сладко она зажмурилась. Он прекрасно сознавал, что все больше увлекается этой женщиной, но давно забытое чувство радостной приподнятости было так приятно, что совершенно не хотелось думать об опасности. И он решил пустить события на самотек, хотя давно отвык рисковать, особенно в личной жизни.

– Как здесь красиво, – мягко произнесла Лидия, усаживаясь в удобный шезлонг. – Так что же в конце концов стало с Софией?

– Она не смогла больше жить вдали от Лондона, поэтому нам пришлось расстаться.

– Очень дипломатично, – засмеялась Лидия.

– И к взаимному удовлетворению, – легко согласился он. Но на последнем слове голос почему-то слегка дрогнул, отчего вся фраза приобрела двоякий смысл. Лидия отпила немного лимонада.

– А какого мнения о новой няне мама Рози? – Еще не договорив, Лидия прижала ладонь к губам. – Ой, простите. Я опять задаю нескромные вопросы.

– Ничего страшного. И вообще… – Ник замялся. – Я прошу прощения за тот вечер. Тогда я был непростительно груб с вами. И еще раз огромное спасибо за участие в судьбе Рози. А что касается моей бывшей жены, она не в курсе перемен. – Он смотрел на льдинки в своем стакане. – Видите ли, отправив Рози ко мне, Ана сочла свои материнские обязанности выполненными.

Во взгляде Лидии Ник заметил сочувствие. К нему ли, к Рози – не ясно, но на душе стало чуточку теплее. Лидия поставила пустой стакан на столик.

– Рози просто прелесть. И вы сделали прекрасный выбор, пригласив Рэчел. Вы знаете, что она из семьи глухонемых? Наши родители дружили, и мы часто проводили выходные вместе. Несколько раз даже ходили в походы. Они жили через две улицы от наших дяди и тети, так что когда мамы с папой не стало, родители Рэчел приглядывали за Иззи.

– Тогда вы учились в университете?

– Да-да. – Лидия торопливо отвела взгляд. Ник нечаянно коснулся болезненной темы. Да, она оставила сестру на попечение родственников, а сама уехала. Это была правда.

Она скинула туфлю и босыми пальчиками скользнула по узору, который оставляла на полу листва, освещенная солнцем. Ник не знал, какую боль скрывала Лидия в самой глубине своего сердца. И никто не знал. Она одна несла ответственность за выбор, совершенный несколько лет назад. Поступи она иначе, и, возможно, Стивен Дейли никогда не появился бы в жизни младшей сестры.

Тогда казалось, отъезд был единственно возможным решением, и, без сомнения, родители поддержали бы ее. Ведь Лидии – одной из всего городка – удалось получить стипендию в Кембридже. А бездетная тетя Маргарет была просто счастлива взять к себе двенадцатилетнюю Иззи. Ничего, что девочка плачет и тоскует, – в семье любящих дяди и тети она быстро утешится. Они правда старались: приготовили отдельную комнату и перевезли туда все ее вещи, чтобы Иззи чувствовала себя как дома.

Но Лидия в глубине души прекрасно знала, что за решением уехать стояли только эгоистические побуждения. Ею двигало желание добиться славы.

– Почему вы выбрали профессию журналиста? – Вопрос Ника прервал невеселые мысли.

– Как вы думаете, это не прозвучит слишком патетично, если я скажу, что меня волнует судьба человечества?

– Нет.

Ее улыбка была просто обворожительна, но ответ все-таки заставил Ника удивиться.

– Мой бурный темперамент не позволил посвятить себя служению церкви, поэтому я решила пойти другим путем и выбрала журналистику. – Она продолжала задумчиво улыбаться. – Как же я была наивна!

– Что вас разочаровало? – Нику было действительно интересно.

– Даже самый талантливый журналист не в силах изменить мир. Он может только описывать события. Иногда это очень грустно.

– Верно, – негромко ответил Ник. Тень печали, коснувшаяся лица Лидии, заставила его отвести взгляд. Наверное, Венди воспользовалась бы случаем и задала вопрос о том, что же случилось несколько лет назад с Иззи, но Ник не мог позволить себе столь бесцеремонно вторгаться в личную жизнь сестер. Он боялся бестактной фразой разрушить доверительную атмосферу. – Вам приходилось часто с этим сталкиваться?

– Много раз, – улыбнулась Лидия. – Хотя бы потому, что я некоторое время работала в отделе происшествий газеты «Геральд». Тогда основным моим занятием было составление некрологов. Слава богу, это продолжалось недолго.

– Невеселое занятие для молоденькой девушки.

– Точно. Мне довелось насмотреться такого! Но студенткой я была согласна на все.

– Я знаю, – непринужденно ответил Ник. Он наслаждался неторопливым течением беседы. – Я слегка покопался в вашем прошлом. В Кембридже вы были лучшей по двум предметам – английскому и политологии – и начали профессиональную деятельность в манчестерской газете со статьей о театральных гастролях и дельтапланеризме.

– Вам не следует верить всему, о чем пишут, – засмеялась Лидия. – Репортаж о дельтапланеризме не удался. Оказалось, я панически боюсь высоты. – Она помолчала. – Так, значит, вы копались в моем прошлом? Тогда скажите, какая статья показалась наиболее удачной?

– О положении женщин в странах Третьего мира, – не задумываясь ответил Ник.

– Вот это да! – расхохоталась Лидия. – Никогда бы не подумала, что эта тема вам близка. Или с ней связано нечто личное?

– Честно?

– Конечно!

– Я пытался найти причину, которая позволила бы отговорить Венди от идеи приглашать вас в соавторы, – серьезно сказал Ник. Недоуменный взгляд Лидии заставил его на мгновение опустить глаза, но он решил продолжать. По-честному – так уж по-честному. – Я запомнил вас со времен громкого скандала вокруг Стивена Деили.

– Не вы один, – спокойно заметила Лидия. – И что? Не стесняйтесь.

– Как бы это правильнее объяснить… Я решил, вы из тех, кто ради сенсации не щадит даже самых близких людей.

Лидия откинулась на спинку стула. Слова Ника звучали обидно, но теперь хотя бы становилась понятной та холодность, с которой он отнесся к ней вначале.

– Так вы считаете, я использовала Иззи в своих интересах?

– Да.

Лидия отметила, с какой твердостью он встретил ее взгляд. Вот в чем причина столь явной неприязни. Судьба одной сестры положена на алтарь карьерного роста другой. Лидия решительно встряхнула волосами.

– С чего вы взяли? Меня можно обвинять во многих грехах, но только не в этом. Я никогда так не поступила бы.

– Несчастные глаза Иззи смотрели с фотографий во всех газетах. – Ник потер лоб и провел рукой по волосам. – Стивен Дейли был раздавлен и уничтожен. А вы оставались единственной, кому была выгодна вся эта шумиха.

Лидия почувствовала себя так, словно на нее вылили ушат холодной воды. Она и предположить не могла, что на ту историю можно смотреть с подобной точки зрения. В том, что говорил Ник, не было ни слова правды. Стивен Дейли оказался той самой пружиной, по чьей вине неумолимые жернова судьбы чуть не стерли Иззи в порошок. Лидия считала делом чести вытащить на свет его грязные делишки. Только Богу известно, насколько это было непросто. А уж если в такой ситуации можно говорить о выгоде, то для Иззи Лидия добилась главного – симпатии общественности оказались на стороне сестры.

– Я разобрался во всем только недавно, – тихо продолжал Ник, – когда лично познакомился с Иззи. Так что приношу вам свои извинения.

Лидия пристально смотрела на Ника. Так вот почему он прислал розы!

Правда заключалась в том – она сама пришла к этой мысли после завершения процесса над Стивеном Дейли, – что Лидия не собиралась делать себе имя на этом громком деле, однако в результате оно принесло ей большую известность. Она сунула ногу в туфельку.

– Не стоит извиняться. Вы правы, я делала это ради себя. – Выражение удивления, мелькнувшее на лице Ника, почему-то вызвало у нее раздражение. – Это была моя месть. Даже если бы мне пришло в голову попросить разрешения у Иззи, тогда она была в таком состоянии, что вряд ли сумела бы дать вразумительный ответ. Но, честно говоря, я и не собиралась ни о чем ее спрашивать. Я ненавидела Стивена всей душой и считала, что он должен понести наказание.

Лидия замолчала. На террасе повисла тишина. Она вдруг ощутила, как благодарна Нику, – он не спешил с расспросами о том, что же на самом деле произошло у Иззи с бывшим бой-френдом.

Конечно, ненависть – отвратительное, недостойное чувство. И не было смысла обманывать саму себя. Именно ненависть, а вовсе не нежная сестринская любовь двигала в то время поступками Лидии. И совсем не то заслуженное наказание, которое понес Стивен Дейли, помогло Иззи прийти в себя. Это сделало время. Время плюс умение светло и радостно смотреть на все, умение, оставленное им в наследство родителями.

Медленно, очень медленно Иззи находила в себе силы вернуться к нормальной жизни. Лидия мучилась от бессилия помочь, поэтому направила бьющую через край энергию на другой объект. А Иззи приходилось учиться самой восстанавливать мир, рухнувший после потери не родившегося ребенка и предательства любимого человека, который обманул и обокрал ее.

– Иззи ни в чем вас не обвиняет.

– Вы правы в другом. Иззи была бы против судебного процесса. Но я приняла именно это решение, потому что… – Она замялась, стараясь подыскать слова, которые помогли бы Нику понять причины ее поступка. – Потому что Стивен Дейли был действительно плохим человеком.

– Он принес горе в вашу жизнь, – негромко сказал Ник.

– Самым трудным для Иззи было встретиться с ним лицом к лицу в зале суда. – Пальцы Лидии теребили пояс. – Она никогда бы с этим не справилась…

Без моей поддержки, хотела добавить Лидия, но почувствовала, что голос готов предательски дрогнуть. В тот момент не она действовала в интересах Иззи, а Иззи пошла в суд ради сестры.

– Мысль, что Стивен выйдет сухим из воды, была невыносимой. Я действовала из личных побуждений. Иззи слишком мягкий человек, чтобы позволить себе поступок, продиктованный чувством мести.

Тень глубокой печали коснулась лица Лидии, и Ник с горечью подумал, как несправедлив он был по отношению к ней. Счастье для Стивена Дейли, что он уже понес заслуженное наказание. Ник заставил бы его заплатить еще более высокую цену за горе, которое тот причинил этим женщинам. Он слегка откашлялся.

– Может быть, прогуляемся немного?

– Я нагнала на вас тоску? – слабо улыбнулась Лидия.

– Нет, мне очень хорошо с вами, – просто ответил Ник. – Предлагаю посмотреть мой плодовый сад. – Он протянул руку и помог ей подняться, на мгновение задержав тонкие пальцы в своей ладони. Волосы Лидии коснулись его лица. На долю секунды она замерла совсем близко, и его ноздри уловили тонкий аромат духов. Если Лидия и заметила уловку Ника, то не подала виду, молча спустилась вслед за ним по ступенькам и пошла рядом. Только, пожалуй, слишком старательно отводила взгляд, внимательно изучая кустарники по сторонам аллеи. Нику страстно хотелось сказать хоть что-нибудь в утешение, любую фразу, которая смягчила бы черты печального лица.

– Наверное, мысль, что Стивен Дейли в тюрьме, принесла некоторое облегчение вашей сестре.

Лидия повернулась к нему. Порыв теплого ветра бросил прядь волос на ее лицо. Изящным жестом она убрала ее.

– Не думаю, что для Иззи это имело хоть какое-то значение. Разве что она была защищена от возможности неожиданно столкнуться с ним где-нибудь. Но Стивен попал в тюрьму не из-за душевной травмы, которую нанес Иззи. – Внезапно ее голос дрогнул, и крупные слезы одна за другой покатились по щекам. – Простите, но я все еще принимаю случившееся очень близко к сердцу. – Лидия вздохнула, стараясь успокоиться. – Мне удалось доказать, что он обманом вынудил Иззи перевести на его счет деньги, доставшиеся ей после продажи родительского дома. Закон защищает нас от мошенничества, но, как правило, бессилен перед человеческой подлостью. То, что Стивен Дейли на протяжении двух лет день за днем мучил и унижал мою сестру, осталось безнаказанным.

– Что вы имеете в виду? Он ее бил?

– Если бы он тронул ее хотя бы пальцем, я бы его уничтожила. Нет, Стивен действовал иначе. Не позволял ей выходить из дома, встречаться с друзьями, вплоть до того, что прятал ее одежду. А я, учась в Кембридже, ничего не знала. Да и, боюсь, была бы бессильна что-либо предпринять. Иззи его очень любила. Или, во всяком случае, ей так казалось. Этот подлец умел быть на редкость обаятельным. Вам наверняка приходилось сталкиваться с подобным типом людей.