Текст книги "Игрок (СИ)"
Автор книги: Натан Темень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 17 страниц)
Заклинание, снова на архаичном языке, выжимает из меня последние силы. Дерево, толстый ствол и ветки, разгораются холодным золотым огнём. С хлопком возникает арка портала. По площади прокатывается ветер, гонит клубы горячего пепла.
Арка разгорается, вспыхивает ярче солнечного света. Первыми в проём вваливаются люди Севера – изрядно помятые, все в крови и пыли. За ними, как черти из ада, появляются парни Гая.
Девчонка рядом со мной шепчет что-то по-эльфийски над стрелой, и выпускает её в портал. Не знаю, как она это сделала, но по ту сторону раздаётся её голос, усиленный многократно. Несколько томительных мгновений, и через арку начинают появляться дикие эльфы – оскаленные, в боевой раскраске, с вождём во главе.
Они вываливаются на мощёную камнем площадь, и застывают, разинув рты. Зрелище атакующих драконов может охладить пыл у кого угодно.
К чести Севера, он быстро приходит в себя. Гай выкрикивает команду, полковник даёт сигнал своему потрёпанному войску – всем, кто остался. Вот диво – эльфы не пытаются вступить с ними в драку. Вождь, мельком глянув на свою дочь, скалит зубы в ухмылке, которая тут же гаснет. Звенит сигнальный рог, и дикие эльфы мгновенно рассредоточиваются, занимают позиции для стрельбы.
–Драконы – древнее зло! – весело выкрикивает мне в ухо Айрис. Что за девка – ей даже не страшно. Она не пошла с отцом, а осталась рядом. Прижалась ко мне плечом, подняла лук. – Нельзя дать им победить! Сначала они. Люди – потом.
Отлично. Пока меня это устраивает. Люди – потом.
Площадь превращается в адское пекло. Арка портала меркнет, и схлопывается. Кто не успел, тот опоздал. Драконы носятся над городом, пыхают огнём, и пламя пляшет над крышами, вырывается из пылающих окон. То один, то другой пикирует вниз, выпускает струю пламени в атакующих людей и эльфов. Вот заклинание, пущенное из подвального оконца, разрывает в клочья перепончатое крыло, и дракон, кувыркаясь, летит вниз. Вот рой ледяных игл врезается в оскаленную пасть. Летучая тварь теряет ориентацию и врезается в стену храма.
Не знаю, сколько это продолжается, но внезапно наступает затишье. Драконы, словно по команде, взмывают в небо. Стихают звуки боя. Взрывается в воздухе последний огненный шар, щёлкает и замирает тетива. В голове возникает холодный, нечеловеческий голос, голос дракона:
–Сложите оружие, наземные твари. Смиритесь с поражением или умрите. Теперь это наша земля.
Холодный голос сдавливает голову, стискивает обручем виски. Ну нет, летучая тварь. Хоть Эрнест не мастер вести переговоры, и ежу понятно – вам приходится туго.
Выхожу на открытое место. Вот он я. Попробуйте меня сжечь, если сможете. Проверим, как действует мой амулет отражения на драконов.
–Зачем ты прилетел сюда, главный самец? Улетай, и забирай свой выводок. Этот город принадлежит мне.
Айрис под деревом издаёт писк. Её изумлённый взгляд греет мне спину. Да ты просто герой юных девиц, Эрнест.
В наступившей могильной тишине огромный дракон планирует с высоты. Стою, смотрю, как на потемневший от огня камень мощёной площади опускается стального цвета ящерица размером с хороший катер. Складывает на боках кожистые крылья, изгибает шею и поводит рогатой головой. Скрежещут по камню жуткие когти. Дракон делает шаг и смотрит на меня глазами-блюдцами.
–Кто ты, лесное отродье? Я вижу тень перворождённого на твоём теле.
Голос главного самца-дракона сжимает виски, почти выдавливает глаза из черепа. Ну конечно. Они используют мысленную речь.
–Я тот, кто был здесь раньше всех. – Внезапно говорит мой внутренний голос. – Я тот, кто создал этот мир. Я тот, кто загнал вас на Крышу мира и связал своим словом. И ты смеешь спрашивать, чья это земля?
Дракон выпускает облако дыма из ноздрей. Колотит по камню покрытый стальной чешуёй хвост.
–Я знаю тебя, тюремщик. Ты связал нас словом, и слово было сказано. Ты отпустил нас своей кровью. Свяжи нас снова, или молчи. Сказано: когда рухнут скалы, наш народ обретёт свободу. Когда изрыгающие огонь выйдут на волю, мир перевернётся. Чёрное станет белым, кровь станет водой, а люди превратятся в зверей, и не будет этому конца, пока небо не обрушится на землю, а кровь дракона не смешается с кровью человека! Ибо сказано: узрите незримое, и всё будет кончено. Пока не родится тот, кто свяжет нас воедино, этот мир будет нашим.
"Эрнест, достань и открой шкатулку, – говорит мой внутренний бог. – Пора!"
Под змеиным взглядом дракона вынимаю из мешка резную шкатулку, и ставлю на землю. Это безумие, но я чувствую, что так надо.
–Откройся!
Беззвучно откидывается крышка. Внутри, среди кусков скорлупы разбитого яйца, сидит живое существо. Не то ящерка, не то птица. Крохотный птенец с едва оперившимися крылышками, четырьмя когтистыми лапками и гребенчатым хохолком на остроклювой голове.
Птенец моргает, щурит круглые золотые глаза от солнечного света. Мгновенная боль пронзает мою голову, словно туда воткнули иголки. Закрываю глаза ладонью. Мир передо мной будто раздвоился: я вижу площадь, людей и драконов передо мной. И одновременно я вижу себя, стоящего с закрытым ладонью лицом. Вижу дерево за моей спиной, и остатки разрушенной крыши храма.
Мотаю головой и мир, покачавшись, снова становится на место. Головная боль уходит. Слышу облегчённый вздох – уже не внутри черепа, а со стороны:
–О боги, как прекрасен этот мир. Наконец-то я вижу его своими глазами.
Смотрю на птенца. Он неуверенными шажками выбирается из шкатулки. Теперь трудно понять, как он там до сих пор умещался. Он обсыхает на глазах, его красновато-золотистые перья расправляются, выпрямляется блестящий хохолок. Поднимаются и разворачиваются большие для такого тельца заострённые крылья.
–Феникс... – ахает у меня за плечом Айрис. – О мать всего сущего, это Феникс! Дитя птицы, сын человека и дракона!
Птенец, стуча когтистыми лапками, подходит ко мне, цепляется за штаны, взбирается на плечо. Балансируя на задних лапках, приподнимается и круглыми человеческими глазами оглядывает площадь. Все замирают, люди и эльфы. Драконы медленно парят над крышами, вытянув шеи, и не отводят взглядов от меня с Фениксом на плече. Главный самец-дракон застывает неподвижно, пригнув к земле рогатую голову. Я стою, чувствую себя подставкой для священной птицы.
–Узрите незримое, – негромко произносит Феникс, но его слышат все. – Кровь дракона, кровь человека. Внемлите мне, все твари разумные, птицы небесные и звери лесные. Мир вам всем. Услышьте слово, и слово это – мир.
Кажется, он говорит что-то ещё. Стою, как оглушённый. Смутно вижу, как люди вокруг выходят из домов, выбираются из подвалов, поднимаются на ступени храма. Вижу, как дикие эльфы опускают оружие. Как опускаются на крыши домов и складывают крылья драконы. Прихожу в себя, когда слышу голос моего внутреннего бога:
–Очнись, парень. Всё уже кончилось.
Поднимаю руку, провожу ладонью по золотистым перьям. Мне в лицо смотрят человеческие глаза на птичьей голове. Драконьи лапки цепляются за моё плечо острыми коготками.
–Очнись, Эрнест.
Чёрная плита, тяжелее земли, больше неба, обрушивается на меня, и мир захлопывается.
Глава 50
Чернота взрывается огненным шаром. Нечем дышать, горло раздирает кашель, внутренности рвут тысячи драконьих когтей. Кашляю, задыхаюсь, пытаюсь вдохнуть воздух пересохшим горлом.
В глаза бьёт ослепительный свет. С трудом разлепляю слезящиеся глаза, втягиваю воздух в горящие лёгкие.
Я сижу в открытом гробу. Крышка откинута, по её краю мигают красные и зелёные огоньки.
–Вылезай!
Пытаюсь вылезти, хватаюсь за край "гроба", проложенный мягким пластиком, руки не слушаются.
–Что вы с ним цацкаетесь, – слышу раздражённый голос. – Вытаскивайте его!
Чьи-то руки хватают меня и выволакивают из нутра гроба... Нет, капсула, вот что это такое. Слово, сказанное богиней, всплывает в памяти. Капсула Аристофана.
От тела с чмоканьем отрываются резиновые присоски. Стукаюсь пятками о холодный твёрдый пол. Меня начинает тошнить, и человек в армейских ботинках отступает назад, брезгливо отряхивая брюки.
Откашливаюсь, поднимаю голову. Обладатель раздражённого голоса стоит напротив и тоже брезгливо морщится.
Он закутан в пушистый белый халат, курчавые волосы его влажно прилипают к лицу, странно знакомому. Видно, человек этот только что принял душ, и даже не успел как следует обсохнуть.
–Что, оклемался, крыса? – резко спрашивает кудрявый. – Привыкай. В камере курорта не будет.
Выпрямляюсь, смотрю ему прямо в лицо. Гладкое, сытое лицо, буйные кудряшки, белые зубы, сейчас приоткрытые в брезгливой гримасе... слабое подобие статного красавчика Арнольда.
Меня снова начинает выворачивать на кафельный пол. Вот ведь тварь. А я ещё спасал этого крысёныша. Надо было оставить его висеть на дереве. Пусть бы Верховный маг провёл обряд до конца, и поджарил ему пятки. Пусть не взаправду, но боль была бы настоящая. Дурак ты, Эрнест... Фома.
– Доктор Вайс, посмотрите, что с ним, – командует бывший Арнольд. А я даже не знаю, как его зовут по-настоящему. – Он нам так весь пол заблюёт. Доктор Вайс!
Человек в зелёном комбинезоне неторопливо оборачивается. Его руки в прозрачных перчатках сжимают пучок гибких резиновых трубок с присосками. Мигает красными и зелёными огоньками откинутая крышка соседней капсулы.
–Я же велел пока не открывать капсулу с Мегги! – рявкает крысёныш. Лицо его багровеет, с мокрых кудряшек капает вода, пятнает белый халат.
–Простите, господин Айвен, у меня инструкция, – невозмутимо отвечает доктор.
Он точным жестом опытного медика втыкает шприц в предплечье девушки. Хрипло вздыхаю. В капсуле сидит, тяжело дыша и отирая бледное лицо, моя богиня.
От укола кожа её розовеет, она облегчённо выдыхает, отводит со лба прядки влажных волос, и опускает на пол длинные голые ноги. Если бы мне не было так плохо, мне стало бы очень хорошо от этого зрелища.
На девушке почти ничего нет. Если господин Айвен – бледная копия красавчика Арнольда, то Мегги – кажется, так её назвали – почти та же самая. Только кожа у неё светлая, а не смуглая, и рост чуть повыше... чёрт.
Только сейчас замечаю на стене зеркало от потолка до пола. В нём я отражаюсь в полный рост. Это не она высокая. Неудивительно, что накачанное тело дикого эльфа привело меня в восторг. Из зеркальной глубины на меня смотрит тощий невзрачный парень, совсем зелёная салага. Лицо худое, бледное, под глазами тёмные круги, на лбу и груди – багровые следы от присосок.
Девушка делает шаг, встаёт рядом, и я вижу, что мы почти одного роста.
Она смотрит в зеркало, и мы встречаемся взглядами.
–Эрнест? – и голосок у неё приятный. С хрипотцой после капсулы, но вовсе не злой.
Не знаю, что ей сказать. Совсем недавно она грозила мне тюрьмой и назвала жалким клоном.
–Спасибо за то дерево. Висеть было жутко неудобно, – она улыбается. У неё приятная улыбка. Которая тут же пропадает.
Девушка оборачивается к красавчику:
–Айвен, какая сволочь сообщила Верховному магу метод экзорцизма? У нас что, завелись мазохисты? Ты знаешь, что меня чуть живьём не поджарили?
Господин Айвен убедительно моргает, трясёт мокрыми кудряшками:
–Ты спятила, сестрёнка? Какой ещё обряд?
Что за чёрт, я уже ничего не понимаю. Если это Арнольд, то почему меня благодарит за спасение от Верховного мага не он, а девушка? Если Айвен так недоволен, зачем было кричать, чтобы я спас этот мир?
–Я тебе покажу, какой! – холодно отвечает бывшая богиня. Не глядя, протягивает руку, подхватывает услужливо протянутый парнем в форме охранника белый пушистый халат, накидывает на плечи. – Почему терминал был закрыт?
–Ты меня спрашиваешь? – очень натурально удивляется красавчик, но я почему-то ему не верю. Уж очень гладкая у него морда. Сытая, довольная жизнью морда парня, который никогда не мёрз на улице. И никогда не получал по своему гладкому личику. Он разводит руками, широко открывает голубые глаза:
–Ты же сама попросила отладить твою капсулу. Я, как дурак, вожусь с твоими настройками, а ты скандалы закатываешь! Скажи лучше, ты нашла его? Он жив?
–Нет. – Мегги отворачивается, подходит к капсуле у стены, проводил ладонью по её гладкой крышке, на которой мигают огоньки. – Я думаю, он умер.
–Жаль. – Красавчик делает скорбное лицо, смотрит в спину девушки, которая всё гладит капсулу. – В его возрасте из комы не выходят.
Он делает знак охраннику. Тот достаёт наручники.
–Уведите. Я хочу созвать совет, Мегги. Мы должны принять решение. Партнёры не будут долго ждать.
–Мой муж имеет решающий голос, Айвен. – Не оборачиваясь, говорит девушка. – Он всегда был против твоего проекта.
–Прости, сестричка, но ты сама сказала, что он умер. Подумай, какая нам польза от этой игры в эльфов? Кучка инвалидов и малолетних придурков бегает по лесам и нюхает цветочки. Кому это надо? Я уже подготовил программу. Мы поставим заплатки, обновим игру. Это будет бомба! Такими заказами не бросаются!
–Муж был против.
–Хватит уже твердить про своего мужа, – красавчик кривит губы. – Не надо было выходить за старика. Он умер. Я буду голосовать за проект.
Он думает, что Мегги его не видит. Зато его вижу я. Точно с таким же злым выражением лица на меня смотрела Чёрная богиня в райском саду. Когда требовала подписать договор. А Мегги просила Айвена отладить её капсулу...
–Постойте. – Девушка останавливает охранника, который ведёт меня к двери. Слабо улыбается, отводит волосы с лица. – Эрнест, ты спас мне жизнь. Моя капсула нуждалась в ремонте, и я играла за моего брата. Я – Арнольд. Ты снял меня с дерева. Остановил драконов. Помнишь?
Стою, молча гляжу на неё. Ну конечно. Ты дурак, парень. Теперь понятно, отчего этот Арнольд был таким. Девчонки. Что с них взять. А я-то думал, отчего это они с Айрис так бодаются. Эльфийка сразу её раскусила.
–В том мире я – Чёрная богиня, – меж тем говорит Мегги. – Я редко захожу в игру. Только когда необходимо.
Она вздыхает, оборачивается к капсуле у стены, проводит по ней пальчиками:
–Мой муж создал эту игру, когда попала в аварию его первая жена. Он ввёл её в искусственную кому, и дал возможность закончить жизнь красиво. Она просто уснула там, среди цветов. Потом... Его мир был уникальным. Никто ещё не создавал такую реалистичную программу. Муж усовершенствовал программу и создал компанию. Дело оказалось успешным. Когда поступил заказ от правительства, мы пошли в гору. Здесь у нас есть люди, которые не могут жить без капсулы. Люди с травмами, нуждающиеся в реабилитации. Группа исследователей, которых покалечило на работе. Пострадавшие в катастрофе дети, неизлечимо больные, бывшие военные... все, кто не может жить в реальном мире. Игра создана так, чтобы человек хотел жить. Не стой на месте, или заснёшь и превратишься в куст, помнишь?
Мегги улыбается печальной улыбкой:
–Мы даём этим людям шанс. Те, кто хочет жить, могут выздороветь. Мой муж был гениальным человеком. Капсулы его разработки в сочетании с игрой давали удивительный эффект. Но в последнее время в игре что-то случилось. Игроки стали умирать слишком часто. К сожалению, узнать, что случилось, можно только погрузившись в тот мир. Побочный эффект разработки. Хотя мы смогли снизить эффект, наложив заплатки, саму программу изменить нельзя. Даже муж, её разработчик, не смог бы этого сделать. Работает – не трогай... он так говорил.
Она сжимает кулачок, и несильно бьёт по боку капсулы:
–Нам поступило предложение. Модифицировать игру. Подстроить её под виртуальную тюрьму. А ещё тренажёр для солдат. – Мегги усмехается. – Солдат. Личных армий богатых людей. Это большие деньги, Эрнест. Хорошие деньги.
–Хватит болтать, сестра, – резко обрывает её Айвен. – Что ты оправдываешься перед этим бандитом? Охрана нашла лаз в наше помещение. Кто-то вломился в подвал соседнего банка, взорвал стену. Ты знаешь, я тут отлаживал капсулы. Видно, эта тварь влезла в одну из них. Мне жаль, Мегги, но он, похоже, влез в старую капсулу твоего мужа. Ты знаешь, мы перенесли его в новую, когда...
–Я знаю, – так же резко отвечает сестра. Она поворачивается к брату, и я узнаю в ней ту, прежнюю богиню. – Как удачно, что мой муж впал в кому, когда поступило выгодное предложение, правда, Айвен? Как странно, что этот парень оказался здесь. Да ещё с подходящим генетическим кодом для капсулы. Она одна была открыта, брат?
–Не понимаю, о чём ты, – бормочет Айвен. Щёки его наливаются краской. – Ты бредишь, сестрёнка. Это после игры, тебе препараты в голову ударили. Пойди, отдохни. Успокойся...
–Так же, как мой муж? – спрашивает Мегги. Доктор Вайс! Что скажете?
–Я провёл экспресс-тест, – доктор в зелёном комбинезоне отходит от капсулы. В руке его бумажный листок с кучей цифр и табличек. – Совпадение почти девяносто процентов. Потом я смогу сказать больше.
–Что скажешь, Айвен? – его сестра походит ко мне, смотрит в лицо. – Этому парню не меньше семнадцати лет. Когда ты всё это задумал, ещё в школе?
–Я не знаю, откуда он взялся! – кричит брат. Халат распахивается на нём, открывает тонкие плавки с тем же логотипом, что на Мегги. Костюмчик для капсулы. – Свалился на мою голову, чёртов эльф!
–Это ты, – говорю неожиданно. – Ты был Чёрной богиней.
Ну конечно. Это выражение лица ни с чем не спутать.
Парень испуганно взглядывает на Мегги:
–Сестра, что ты его слушаешь? Он же бандит. Его место в тюрьме.
–Ну да, – говорю. – Ты так и сказал. Подпиши договор, Аристофан, или сгниёшь в камере.
–Что?
–Что?
Они произносят это одновременно.
–Тварь, – наконец выговаривает девушка.
–Враньё! – отрезает Айвен.
–Я бросила дела, полезла в эту чёртову капсулу, – рычит его сестра. – Ты же знаешь, как это тяжело. Частичная потеря памяти, отходняк от препаратов... Ты дождался, пока я уйду, и взял моего перса? Скотина!
–А что было делать?! – не выдерживает брат. – Твой болван муж не хотел подписывать выгодный контракт! Детишки, инвалиды... Плевать на них! Такой заказ плывёт в руки, а твой муженёк валяется в капсуле с правом голоса! Ему давно пора было умереть!
–Это ты его прикончил? – с обманчивым спокойствием говорит Мегги.
–Нет.
Би-и-п. Би-и-ип. Зелёный огонёк на капсуле у стены внезапно мигает, и сменяется оранжевым. Доктор подбегает, наклоняется к окошечку интерфейса, вытягивает очередную бумажку с отпечатанным текстом.
–Э-э, – доктор Вайс таращит глаза на бумажку. – Ваш муж, госпожа, э-э. Он пишет, что...
–Дай сюда! – Мегги выхватывает у него листок. Впивается глазами в текст. Потом разжимает пальцы, и бумажка планирует на пол, к моим ногам. – Он жив. Жив...
–Что это? – Айвен пытается схватить бумажку, но сестра хватает его за руку. По лицу её текут слёзы, она смеётся и плачет одновременно:
–Он очнулся. Айвен, он прислал новый договор! У нас будет госзаказ! Айвен!
Опускаю глаза. На молу, у моих ног лежит листок с отпечатанными крупным, чётким шрифтом строчками. Мой взгляд останавливается на последних словах:
"Привет Эрнесту-Фоме. Живи, парень. Я хочу, чтобы ты жил. Твой внутренний бог феникс Аристофан".
Конец книги
