Текст книги "Страна Серых Снов"

Автор книги: Наталья Заварзина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Для чего нужны Часы? – сверху спросил Странник, смахивая саван восьминогих с прогнившей  задвижки.

– О, они очень важные, Старые Часы. Сложный механизм, способный творить великие дела в Серости. Да, помни, только в Серости. Хм, Часы здесь, в некотором роде, выполняют роль... Хмм... отлучившейся...

– Смерти... проще говоря.

– Да, – взгляд Тени стал по-настоящему безумен. – Этакой временной смерти...

– Но серые бессмертны... – Дух поглядел на Безымянного.

– Не перебивай меня, маленький гадкий Дух... – Старые Часы способны остановить время для любого, будь то демон, ангел, человек... Но надо знать, для кого останавливать... А я не помню, как.

– Задвижка одна, – оглядывал Часы Странник. – Между серединной сферой и верхним отделом. Второй нет – там блок.

– Но есть такая премудрость, – и Тень подняла палец. – Вот там есть специальные приборы для этого. Если правильно обращаться с Часами, то можно точно остановить время любого...

– Нудная Серость... – Странник положил руки в карманы. – Ничего новенького... И ЭТА задумка с часами...

– Стара как мир, – кивнул понуро Дух. – Нам ничего не остается делать, как испробовать разные пути.

– Вы будете портить Старые Часы?! – запротестовала Тень и стремглав понеслась к рычагам. – Не смейте!! Если подобное будет испорчено... тогда... тогда неизвестно, что тогда случится!..

– Я всегда говорил, что Тени – психованные тупоголовые твари! – и надбровные дуги Духа опустились вниз. Странник отозвался:

– Ты не на шутку рассердился, тусклая душа... – он взглянул на внушающую уважение постройку серых Часов. – Нужно что-то с этим делать.

Невидимое усилие за спиною Тени толкнуло рычаг вниз и он попал в предназначенный для него паз с тихим скрипом. Конструкция ожила и Часы начали медленное вращение по своей вертикальной оси на двух тросах.

– Что... Кто это сделал?! – недоуменно вскрикнула тень, оглянувшись назад. – Кто трогал это...

Спрыгнув на замусоренный пол в воздушные хлопья пыли, Странник начал наблюдать за Часами. К нему подошел Дух и присел на корточки. Он был удивлен не менее и осматривал загадочное лицо Путника.

– Серость сдвинула свои часы... – промолвил тот. – Сюрпризы спящего мира, вот что это такое.

– Не мелите чушь, серые из Серости! Я не знаю, о чем вы там болтаете, но я из Черноты и...

– Помолчи, – из-за плеча буркнул Дух. – Гляди лучше, что делается.

Мутное дождливое стекло очистившихся Часов раскололось.

Нет, не на беспорядочные оплошные трещины, а на ровные, прямые прожилки, букетом пучка идущие от верней крышки до нижней. Вся стеклянная литая колба превратилась в тысячи маленьких сосудов.

– Жизни... Сосуды жизни времени... – заикнулась от удивления Тень. Но и это было еще не все: дзинькнул рубильник возле рычага и опустился вниз, заставив подключенные шланги засыпать в разделенные канальцы песок. В верхнем отделе песчинки были до половины, середину занимали всю, а низ был иррационален – песок стоял над полом на такой же половине, являя собой зеркальное отображение верха.

В темноте и прохладе зала мысли шли точно и параллельно. Страннику было понятно, что все эти крошечные трубочки, не толще термометра – существа триады миров их Вселенной. Мир зависимостей и непонятных движений, Сны – это толстая середина Часов. Черный Океан, Пустыня, Башня... Золотые клетки грез, вот что это такое... И там, в каком-то из этих резервуаров, пребывает и его собственное время. И его можно каким-то образом остановить. Остановить Пути, желания, поединки, погони, преследования, покойное и безмятежное одиночество, ровно как и рвения наружу. Может быть.

Это досадно...

Дух прервал раздумья приятеля.

– Но в серости Снов, как и в других двух плоскостях, существа бессмертны... А тут Часы... Я не понимаю.

– Я понимаю... – Отрезал Странник. – Перемены бесконечного мира так же невозможны, как и наша с тобою кончина. Любая душа вечна, и не мне об этом говорить. А Старые Часы Серость держит потому, что в Снах время может остановиться и... они здесь нужны из-за свое невозможности везде кроме...

– То есть, к примеру... – скрестил руки на груди Дух. – В Аду или на Небесах, условно, такие часы быть не могут?..

– Конечно. Мы ВНЕ времени, и потому у нас ЕСТЬ ЧАСЫ. Архонты не думают об этом. А вот люди думают. И если Серость думает о серых, то она должна мне подсказать. В своем хаосе она все же любит порядок. Равула нарушил его. следующие свои слова он продолжил внутри. – Поэтому это и не нравится странной Тени...

– Не смотри так... – опять всплеснула Тень. – Вы что-то скрывает от меня.

– Ничего особенного, – осадил ее Дух, ставя лестницу на опорку задвижек. – Лучше подумала бы, какой сосуд для противоположных с Низа...

– Слишком все просто началось... – зашипела Тень. – Сначала Часы ожили, потом разделились, засыпались... Все это наводит на мысль...

– О чем? – фигура Странника приблизилась к тени.

– Что вы... вы... вам кто-то подыгрывает. И ваше, твое могущество гораздо более того, о чем говорите... Я уж думаю, требовалась ли моя подмога в темнице...

Но ей не суждено было договорить, потому что область Выброса начала рушиться. Стены, лишившись опор, крошились и вместе с вихрем, закрутившимся на месте Старых Часов,  сором и пылью, уносились в проломленное жерло. Наверху полопались и падали со звоном стекла. Часы кокнулись вдребезги на несколько больших кусков и развеяли песок; крошечные нити сосудов потеряли содержимое и уже ни на что не были годны, но представляли своими краями угрозу.

Песок тоже превратился в ураган и унесся вниз. Все, что осталось на свалке цеха, рвалось на части, грузно грохотало или подтаскивалось вихрениями к центру, где повергалось вниз по разрастающемуся конусу. Враждебное пространство пожирало все, что могло, без жалости, внимания и остановки.

Бежать. Бежать бесполезно. Мимо проехал сминаемый бурей развороченный автобус, за ним протаранила стопки газет стрела крана, чуть не задевшая собою растерянного Духа. Того вовремя предостерег Безымянный.

Бежать! Смеетесь...

Схватив Духа и Тень, Странник старался не провалиться туда. Задержав сущности в ставшем похожим на перину воздухе, они вдыхали чистый аромат страха, который испускала в обилии Бездна. Ее не закидаешь и не закроешь их силами. Это была не Чернота, а странного рода смешение всего того, что таилось на низах Вселенной. Бесконечных низах. И именно оттуда, предварительно уйдя в Океан, мог Равула попасть в свой Полюс, Преисподнюю Ада. А Странник терял силы, и Дух тоже безнадежно закрыл ладонью глаза.

В конце концов, три точки опустились на отполированный пещерный камень. Вертеп сразу породил аналог с узким побережьем Черного Океана, но все вокруг серым было незнакомо. Это тоже было НОВЫМ образованием. Пол был гладок и чист, источая слабое тепло чужого порядка.

– Мы... не в Серости...  – пораженно заключил Странник, помогая Духу подняться. Тень же... ее не было, когда безудержная круговерть Бездны исчезла из виду.

– КОНЕЧНО, НЕ В СЕРОСТИ...

Знакомый голос, за которым последовал хриплый рык.

Потом, когда отголоски улетели и погасли, стал слышен неясный шум. Стук. Да, стук. Цок, цок, цок. Три цок, а затем еще три. Стук когтей по камню. Цок-цок, цок-цок. И он приближался, настигал того места, где выкинутые вовне серые находились в непонимании. Цок, цок, цок. Он близился и близился, пока горделивый Равула, несущий на плече страшных размеров меч, не остановился подле путников.

Тело демона переливалось, выпускало ветвистые ростки, похожие на тонкие ножки простейших. Живой и подвижный в самом себе организм Равулы оплетал все вокруг, как чудовищная многоглавая медуза; он с теперешней высоты в десяток метров взирал на двоих маленьких серых, которых он нашел в своем убежище после разлома.

Равула поглощал все. Одним своим видом он показывал  ужасающую мощность, держась на упругих ящеровых ногах и сжимая широкие ладони. Грудь великана ходила, напрягая и отпуская зеленые кожистые складки.

– Мне пришлось долго восстанавливать силы. – Расстановка медлительности внушала с его стороны превосходство, а рука, поднявшись, заиграла изумрудной чешуей. Богатство роскоши адовой прелести было полярным и злобным, но притягательным. Он достиг своего в безупречности Зла. И продолжил:

– Ныне я уже не тот маленький пугливый чертенок, которого ты вел через Пустыню... Нет, моя сила теперь воплощена и сочится повсюду... И здесь, в моем великом Мече... – горящие глаза с обожанием взглянули на оружие. – Моя сотворенная безупречность. Идеал...

Дух убрался подальше, что было сил, потому что созерцание глаз демона сводило слабую душу с ума. Странник молча смотрел на Равулу, возвышавшегося в безвестном месте. Он сложил руки за спиною.

– Всеми порами я впитываю Серость! Безымянный, слышишь ли? – вдохнул он, и ноздри обострились линиями на полузверином лице. Пульсирующее влажное перетекание его тела усилилось – Поэтому я так лоснюсь... И еще... Я отыскал свой Камень...

Звон и грохот от вонзенного в пол клинка разнесся хрустнувшими трещинами. Демон указал на лицо, находящееся на перекрестье с гардой. Суровое лицо с миндалевидными глазами плотно сжимало тонкие губы. Отливая глубоким зелено-болотным, оно спало. Это был Камень.

– Сейчас я оживлю его и серые узнают, что такое сила противоположных... Нет ничего ужаснее и сквернее возмущенной адской погибели, Странник. Тупая и коварная, неприязненная и страстная, она все же является мудрой после Откола от Небес. Это не ваша скука... И еще: Снам не понять, что есть свобода миров... Глубина Преисподней – невыносимые мытарства, а здесь я обрел СВОЕ, хоть МНЕ это и противопоказано... Для меня, претерпевшего века мучений и скитаний, нет ничего невозможного, пойми, нет препятствий...

– И сейчас... – эхо глухого торжествующего голоса Равулы разлетелось по пещере над чернотой. – Я, отверженный своими, создам свой собственный мир, между двух и на обломках третьего, – морда оказалась у Меча и скользкий язык коснулся спящего Лица, оставив потеки вязкой слюны, – уничтожив Серость...

Странник почувствовал еще чье-то присутствие. Он, Дух и этот напыщенный болван... кто-то еще...

– НУ, ЧТО ЖЕ ТЫ ТАК НЕДАЛЬНОВИДЕН, СЕРЫЙ БРОДЯГА? – и густая жидкость коснулась толстых подошв, ответив на мысленные вопросы того, кто только и ходил по Стране Серых Снов много людских поколений.

– Удивлен? – продолжал вкрадчиво нашептывать Черный Океан, давая все новые мысли. Нефтяная лужа растекалась по полу и невидимо окружала демона.

– Что с Духом?.. – взбрыкнула мысль Странника, уносясь вдаль.

– Ничего страшного... Отдам потом. Но прежде...

– Ты так легко предсказуем, Океан, – сурово ответил Безымянный. – если с ним что-то случится, Серость...

– Снов почти больше нет... – посетовала в рассудке черная клякса. – Вот почему я здесь... Думаешь, старина Океан стал бы срываться с места ради парочки своих подчиненных?.. Что ты.. Вам... Всем нужно выживать, а исчезать навсегда так не хочется...

– понимаю теперь...

– Демон всосал в себя почти все Сны и ничего не оставил нам с тобою... Так делать весьма НЕХОРОШО, поэтому Хозяин объединится со своим Рабом... Там, за гранью моей Черноты и даже дальше, остаются древние Ад и Рай... а что делать с живыми?..

– Они не уснут... зависимые в своем бессилии..

– Верно, верно... – и Черный Океан словно облизнулся, проглотив очередное размышление. – Надо успевать... и ты мне поможешь, а я помогу тебе... Да?..

– Что собираешься делать? – глядя на демона прошла еще одна секунда.

– Вобрать и поглотить, конечно... – и образ четырехглазого червя с огромной пастью предстал в воображении. – Но только тогда я смогу это сделать, когда уснет лик на Камне...

– Что делать мне?

– Надо, чтобы неразличающий-его-взгляд смог умертвить копильный Камень и освободить души... А я сделаю оставшееся...

– Одна просьба... – и еще одна секунда пролетела среди осколков давнопрошедшего мира.

– Жду...

– Открой свой коридор, обычный...

– В Бездну? – немного удивился мыслящий Океан.

– Я сделаю это ТАМ.

– Очень опасно делать такое... Что, если ты не успеешь?..

– Рваться из-за чего-либо не в моем вкусе. Во мне Серость и надо поступить  так ради нее. Это все, что я имею – спасти ее истинно ПО-СЕРОМУ. А если не успею, на больше не будет.

– Мне не нравится твоя идея, Путник. Но я открою Коридор. Ты еще никого никогда здесь не подводил... Помни, если выживешь в этой невозможности, должок за тобою еще остался...

И интеллект Черного Океана исчез из Безымянного.

Равула приблизился к нему, молчаливо стоящему на полу внесерости. Он вперил свои сверлящие глаза в очки Серого Странника и проговорил; было видно, как за рядами смертоносных клыков змеится язык.

– На твоем месте я бы сразился. Хотя бы из какого-то достоинства. Гордости. Чести. Хоть бы это было бессмысленно, а ведь так оно и есть. Равула не находил напротив и отголоска взгляда, боязни, дрогновения. – Да, но ты не будешь сражаться. Ведь ты же... НА СЕРЕДИНЕ, а вы никуда не лезете... ни к кому не относитесь!!! – и клинок свистнул в воздухе рядом с Путником. – Жалкие, ничтожные твари! Серые!

Жалкие твари иногда вершат судьбы мира.

И опять раскололся пол, рассыпаясь на толстые куски с неровными краями. Эти обломки неправильной формы секунды три держались и начали опадать. Демон немного пошатнулся на своей платформе. Они стояли среди мрачного пространства и под ними дрожала новая земля, отбирая вниз все большие площади и унося их вниз. В конце концов, когда последней отколовшийся камешек с хрустом упал, Равула и Странник остались на узком нерукотворном мосте, под которым целенаправленно кружились и вращались, как кофейная гуща в чашке, прожорливые стены воронки в Бездну, первичное создание. От них, снизу, доносился чуть слышный плеск, напоминавший шепот. По стенам ее дули капли ветров, пронзавшие коридор ТУДА. А там жила жуть.

Демон взглянул вниз и, засмотревшись на воющие волны пропасти, не заметил, как рядом с ним не оказалось Странника. Расправив руки, он шагнул и мягко оттолкнулся вниз. Черный Океан растворился в воронке и принял в себя старого серого.

Растерянность Равулы быстро прошла и он, вывернув кусок скалы из изогнутой перекладины уродливыми ногами, поспешил за маленьким дерзким кусочком Снов, который не успел проглотить.

Вдалеке, на оставшемся от разрухи пятачке, лежал Дух. Сквозь рассеянный туман, который занимал его разум, он услышал грозный крик демона, растворившийся в дыхании:

– Это твой последний полет, серая тваррь!.. – и глас спрыгнул в непроглядную ночь, брызгая слюной.

Странник летел, упорно смотря в Бездну. Древнее измерение полного отсутствия пределов, оно следовало за смыслом Черноты, подземными пещерами, обитаемыми коверканными душами – тенями и привидениями.

Сколько уже прошло, где они сейчас?

Мантию рвал мнимый поток воздуха, сопротивляющий падение, а сзади начал угадываться алчный рык звероглазого,  который тоже погружался. Это было очередным расчетом. Для демона все это было новостью – он жаждал битвы. Кто знает, быть может, он найдет здесь свою погибель... так надеялся Безымянный, укрепив на затылке три ремня.

– Ссерый убегает от меняяаа! – сквозь рык хохотал Равула. Налитые яростью, его глаза все более превращались в шальные огни, которые поедали и сжигали кругом все, что попадалось. Скверная неприязненная сила, двигающая его руки, все более приближала Меч к Страннику. Не было и доли спокойствия уверенности в слепости желаний Равулы. Еще чуть-чуть, и пустынный пыльник разорвет в клочья.

Безымянный направился еще ниже, прижав руки, и намного опередил демона. Тот не знал, куда летит. С безопасного расстояния бродяга пилотажно перевернулся усилием на спину и продолжил падать так.

– Даа!.. Смотри в глаза своей смерти, серый! Ты уже перестал быть серым! – и острие снова впустую свистнуло по воздуху. Брови демона текли, лицо обезобразилось, по бокам росли еще одни руки, между рогов открылся еще один, но пустой и невидящий глаз; демон переливался и его непрерывные метаморфозы в Бездне наводили ужас. Только не на Странника.

– Теперь и ты чувствуешь, что тогда ощущали ВСЕ мы, когда между архонтами в начале миродержительства была война!..

– Сейчас мы в Бездне, Равула...

– Ты знаешь мое имя... И что?! – Меч носился с бешеной скоростью и ловкостью, едва не доставая просторные рукава.

– Потом – Пустота. Я потом... Бесконечность!

– Ничего для меня не значат твои слова, обрывок былой выдумки... Никакие миры не устоят предо мной!.. Я пожру все, что встанет на пути... Ничто не воспрепятствует мнееее!!

– Ничто – хорошее понятие.

– ...

– Подходит тебе.. – и сумеречный плащ утянуло в новую разверзшуюся глубину, природа которой страшна и в высшей степени необъяснима. Она именуется Пустотой, где нет ни единого жизненного всплеска, нет душ, мыслей и самого Сущего, их руки сюда не доходят с самого основания. Есть толки, которые называют Пустоту самым Исходом Вселенной, с которого Первый Архонт положил творить ВСЕ.

В Пустоте недозволительно быть никому – она поглощает и смазывает в себя все, что попадает в нее. В Пустоте недопустимы мыслеформы и мыслепостроения, иначе будет уничтожена память и действительный разум.

Странник не стал радовать этим Равулу – пусть лучше сражение серого будет таким. И это было последним, о чем сообразил он, влетая в средоточие Пустой зоны.

Меч, так рьяно рассекавший потоки, замер в ладони демона. Ослабли хищные рывки, а очи стали закатываться. Поникнув панцироватой головой вниз, он опустил лапу, держащую громадное орудие боя, а вторая осталась висеть вдоль бока. Это было бы отличным поводом, чтобы...

– Отобрать его... – и единственная догадка немного притормозила летящего Бродягу. Он тут же поравнялся с демоном.

Внезапная судорога боли молнией дернула могучее тело, не переставшее мерцать изумрудным огнем адских глубин.

Выросты Равулы не могли зацепиться за стенки Коридора, но он с дьявольски неимоверным рвением пытался прийти в себя. Или его ум был слишком занят громкими тщеславными умствованиями, или уже ничем не был занят... А это чревато опасностями для капель серости.

Ни звука не было слышно от него, и Странник легко выхватил из когтей-серпов намеченное. Рукоятка Меча, напоминавшая скорее небольшое бревно, сжалось до обычного размера. Создание демона стало серым по материям.

Однако лицо камня не унималось. Когда в руках летящего Странника он изменился, Лицо упорно сопротивлялось, пока он мчался... Нужно было остановиться, чтобы уничтожить его.

Пустота закончилась, сменившаяся Бесконечностью, самой поражающей кромешной областью из тех, что ведут между миров. Если опираться ни знание Серых Снов, то Бесконечность нельзя видеть. Не от ряби в глазах, не от Помех, не от кружев. Просто нельзя. Умираешь. Или впадаешь в нее, так как все то, что круговоротами несется по боковинам неопределенностей этого пространства сотней мер и измерений, называется Вечностью, квинтэссенцией мира. Вечность – слабая, но скорая слуга Бесконечности.

Застывшее тело Равулы ожило и зашевелилось. Снова начали струиться черты лица, мышцы и наросты, поглощавшие драгоценную подпитку энергии. Голова развернулась наверх, где чуть выше, все так же полыхая мантией, стремился серый Странник.

– Ты... ты ответишь мне за все!!. – но демон не смог подняться и на сантиметр вверх. Он рванулся с напором и наблюдал своего противника, отнявшего его бесценное создание. Они поменялись местами.

Выйдет ли у меня?

– Мы в Бесконечности... – крикнул ему Путник.  – Поберегись ее колеблющих повторов.. – и Меч врезался ножом в подвернувшуюся рядом бетонную плиту с вделанной лестницей. – Отголоски Снов... помогают мне... – и Странник повис на мече, как на турнике, несясь по спиральным кругам книзу. Ему очень повезло, что какой-то застень выдал из себя частичку цивилизации, ведь в чуждой безумной Бесконечности выживаемость любого практически равна нулю...

– Чтооо-оо?! Нее-ееет!!! – Равула с воплем пронесся вниз, сознавая за миллисекунды свою участь. Бесконечность взяла его в себя. Всосала как экземпляр. Медленно черство и бездушно отрывая и растаскивая его отростки по воронке, она начала есть его самого. Отчаянно вырываясь, Равула пытался юркнуть тяжелым вниз, где было... что-то, но не ЭТО.

В его воспаленном победой, погоней и жаждой мести мозгу исчезли последние идеи всякого здравого смысла, а потом и ума. Это пустое и бессодержательное создание размазывалось желе и кашей, масляной краской, с оторванной ногой и половиной руки, все же отслоилось от шумящего Коридора и порывом пропало внизу, оглашая шепот и гул области утерянными голосами.

Страннику тоже было тяжело. После того, как искалеченный Равула съелся ненасытным жерлом, он остался висеть на Мече. Он не держал за лезвие.

Путник вспомнил Духа и все то, чем дорожил в междумирье. Он терял это. Или не терял. Подтянувшись к бетонному массиву, он вскоре почувствовал на своей шкуре всю "прелесть" окружающего места.

Рядом были лица, тела, крики,  бранные слова, здания, клоки пейзажей, времен года, горы вещей, трупов,  корявых древесных стволов,  животных, их предки, дубликаты, потомки, повторения, повторения этих повторений и еще, еще, еще... и так далее. Неподалеку плеснулся фонтан бурой жидкости, за которым вылетела новогодняя елка и посыпались  могильные насекомые.

Вот ерунда.

Слышались вопросы, загадки, абзацы книг, сотни тональностей мира мужские, женские, детские, звериные, инструментов. Проносились крылья, торшеры, журналы мод, винтовки, оконные рамы. Меч немного осел в зернистой основе, раскрошив под собою бетон и разрезав лестницу и лист. Безымянный мог сорваться вниз в любую секунду.

Лезвие развернулось и старые ботинки встали на него, как на доску. Он разглядывал крупный овальный камень, Лицо которого не покоилось. Во лбу демонического творения был маленький звездчатый вырез. Не опасаясь никакой реакции на четыре клыка, которые продемонстрировало Лицо, Безымянный погрузил кисть в корчащийся овал в форме яйца и вырвал его из Меча на перекрестье.

– Можешь падать... – втекло предложение.

– Черный Океан... Откуда ты тут?.. – в изнеможении ответил Ему Странник.

– Я поглотил поверженного... во всяком случае то, что осталось... Пора и тебе...

– Ты... хочешь сказать, что ты лежишь там, за Последним Пределом Уровней?.. Миров?

– Именно... – улыбчивая тварь подумала взамен. – Там, за непроглядной границей, последним преддверьем Ничто Серых Снов и Вообще, тоже я... Все тот же я...

– И что?..

– Равула уже очень, очень глубоко, он уже почти в Аду, мой давний друг. Позволь мне принять тебя... Ты умертвил Меч...

Оружие в действительности распалось на частицы и атомы и снова этот изнуряющий полет.

– Но ты говорил, что сможешь его поглотить только тогда, когда не станет этого... Лица.

Текучий мед речи мыслящей жидкости превратился в напористую волну.

– Кто же мог знать, что вы падете так низко... Странное сравнение, не так ли?.. – голос еще раз смягчился.

– Ладно...

Выдернутый овал замер в глупом комичном выражении. Один глаз закрыт, рот перекосило, а горбатый нос напрягся одним крылом. Странник с ожесточением сжал ладонь, вкладывая все оставшиеся силы. Треск и вопль огласили Бесконечность, но быстро слились с монотонностью Низов.

Куски вознеслись вверх. Из зеленой пыли там, где-то в Бездне, вырвались несколько шаровых молний слепящего света и метеорами устремились на Небо. Эти были душами, что заточил Равула, и теперь они были свободны...

Он не забыл про Ангела. Вернее, про загадочный независимо живущий подарок Тени, в котором томился часть Пути посланник Верхнего Архонта. Туманный самоцвет лопнул и еще один освобожденный огненным столпом увлекся туда, Обратно.

На шероховатой тканевой перчатке осталась горстка зеленой пыльцы, что недавно была составляющей могущественного Камня Душ. Душ демона, навсегда оказавшегося подвластным Черному Океану. Странник посмотрел на нее и стряхнул в стены.

– Ты рядом, бродяга... Я уже здесь, – и шелковый эфир принял в свои обманчивые объятья Странника Серых Снов.

ТЫ СТРАШИШЬ МЕНЯ СНАМИ И ВИДЕНИЯМИ ПУГАЕШЬ МЕНЯ.

Все меняется... Да, рано или поздно ВСЕ меняется... И этого не избежала и наша старушка Серость... Ты нашел себя, а она пошла дальше.

Ничего и никого не было видно. Даже сквозь очки. В себе чувствовались стойкие воды, проникшие через нос, горло, уши... Странник, как все Тут, спокойно свернул тело в зародышевой позе и поддался.

– А ты?

– Я остаюсь все таким же, хе... и ты понимаешь меня, ничтожество... по-особому сказало ОНО.

– Ты в своем репертуаре...

– О, ... а как же иначе? Такое, как я, несменяемо ни в одной части Космоса и глобального устройства... будь они столь же богаты, как и во Мне. Во мне есть все.

– Не льсти себе...

– Не трогай меня, и я продлю твои дни, старый серый. Ты зависишь от меня, как от доброго наркотика. Я твоя кровь.

– А я – твое Сердце, которое толкает Поток через Сны... Выпусти меня...

– С тобою трудно расстаться... Дрянь...

– Контроль не может быть единственной отрадой.

– Я не говорю "прощай", серый... Куда?

– Куда обычно, ведь ты же знаешь...

X

Духа призвали наверх.

Он был так счастлив, услышав об этом, что вернулся, и сразу наткнулся на Странника. Он хотел поговорить, непременно поговорить.

– Ты представляешь, они зовут меня к СЕБЕ! – он размахивал руками, расхаживал взад-вперед и, вообще, вел себя так воодушевленно, что сопоставить это с его обычной грустью и убогой внешностью было невозможно. Он даже начал сильнее прежнего отсвечивать. – Я снова смогу жить в мире живых душ, дышать воздухом, ходить по траве, глядеть на сезоны года и купаться в море...  Это потрясающе! Я сразу будто все четко вспомнил, все мои давнишние жизни... Там я забуду все эти ужасы... Ой, прости меня, мне вовсе не хотелось тебя обижать.. – он посмотрел на сидящую невдалеке темноватую фигуру.

– Ничего, – отозвался Странник, перебирая что-то в руках. – Ты счастлив, я полагаю. Ну что ж, наслаждайся реальной жизнью.

– Да, там у меня будет Настоящая Жизнь. Я забуду про Черный Океан, Пустыню и все эти выродки подземелий... И тебя, возможно. Но, может, я буду скучать. Нет, я непременно тебя вспомню. Ведь ты..

– Спасал тебе жизнь не единожды, – подтвердил собеседник чуть навеселе. – Что же до воспоминаний, то где бы ты ТАМ не находился, то обязательно окажешься здесь хоть на мгновение. Люди спят, и им снятся СНЫ. Разные. И в Серость моего пошива они тоже забредают. Да ты в курсе... Чего мне объяснять?.. Живи. – Он встал и подошел к Духу, и, пару раз хлопнув его по спине, встал в отдалении.

А Дух понял, что пришел момент прощания. Этот томительный, неприятный, кучу всего вызывающий момент, хоть раз в жизни случающийся со всеми. И он настал для Духа. Все воодушевление его вмиг прошло и его белесые глаза снова выражали тоску.

– Они ждут меня, Странник. Архонты Небес удивительные существа, мне не понятные. Но они добры своей душой и никому не желают зла, никого не ненавидят. Они называют себя любовью. И я хочу приобщиться их. Поверь, безо всякого тайного умысла мне хочется покинуть Забвение. – Дух пожал плечами. И мне часто приходили яркие, цветные отрывки памяти той жизни. Я по ней соскучился, даже по отрицательным моментам – толпам, беготне, обидам... Ах, не обращай внимания на эти сопливые нюни, приятель. Захотелось старому мерзкому Духу всхлипнуть о прошлом. Но вот мне предоставили шанс, и я хочу туда...

Безымянный перебил его, положив руки во все тех же перчатках ему на плечи.

– Даже не смей задерживаться!.. Такая гниль, как я, не смеет удерживать тебя здесь. Ты сполна насмотрелся на то, что не каждый вытерпит, и заслуживаешь покоя жизни, которого мне не понять. Небеса зовут тебя, значит ты заслужил эту... честь.

– Но ты... Может, ты пойдешь со мною вместе и тоже попросишь этой отсрочки на век? Мы могли бы попросить их, чтобы родились рядом, были братьями, или сестрами, или... Я не знаю, но может, ты тоже хочешь?..

– Нет, дух. – И Странник потупил взгляд. – Мое место здесь, в Стране Серых Снов, и нигде более. Я не могу и не хочу больше жить там. С меня хватит этих шестнадцати столетий перерождений. Эта усталость и тягость не снимается ничем, кроме дороги... Кроме тех мест, которые я знаю. И еще узнаю... Они меня не гнетут, а привлекают, как бы безумны они не были. Это богатство внутри. Пусть в этом есть огромная доля сумасшествия и темноты, моей особенной темноты, но я не хочу смотреть людям в глаза.

Я не хочу, чтобы для меня жила планета и светило Солнце. А потом, во сне ночном, возвращаться сюда... Всего этого мне хватило, я не заслуживаю этого, и ты это понимаешь, Дух. К чему выпускать монстра? И поэтому я повторю, что мое место здесь, в Серости. Стремление сюда в одной жизни не прошло жаром. – И Странник ненадолго умолк. – Но я могу кое-что для тебя сделать.

– Что?..

– Увидишь.

– Что ж, тогда прощай, – опустил голову Дух. Его лицо выражало неестественную смесь нот радости, негодования и уязвленности, словно сейчас он потерял что-то важное. Он потерял связь, их связь с Путником Серости, у которого нет имени.

– Прощай. Я желаю обрести тебе счастье, если таковое ТАМ есть. – Ни одна мышца не шевельнулась на равнодушном лице.

Они застыли.

Но потом, спустя пару мгновений, Странник повернулся спиной и, отсалютовав по-своему, зашагал вглубь Серой Сущности, где его ждал Живой Дом. Плащ неуловимого цвета сумерек вяло развевался, а шаг, этот извечный покойный бесконечный шаг уносил Странника все дальше от огромной лестницы известняка, у основания которой стоял Дух.

Очертание удалялось и вскоре объединилось с мгой, который уже вступил в свои права на Концах Снов. И вот, его уже не видно.

А Дух все стоял и стоял у первой ступени, у этого дальнего рубежа и вглядывался вдаль своими глазами цвета молока. Даже когда Безымянный пропал  из виду, он все стоял и, когда его взгляд уже начал застывать в невидимой точке дали, сзади послышался неземной голос:

– Идем, возлюбленный...

ВЫХОД

Двухлетняя малышка, чей зонтик накрывал ее с головой, ловко поспевала за своей тетей и даже обгоняла ее. Та несла сумку, а в другой держала красивую коляску с куклой, которую племянница позволила ей вести. По прохладно-влажным осенним улицам, когда листва уже пожелтела и  начала опадать, струилось вместе с дымом уютное настроение. На старый городок опускался вечер.

На нежно-голубой материи зонта были изображены легкие пушистые облака, напоминавшие о недавнем лете. Сверху была пелена пустого сурового неба, а она чувствовала себя под солнечной лазурью. Девочка убегала вперед, не слушая окликов и замечаний тети, собирала опавшие сырые листья, ведь рядом с ними был парк, и разглядывала большие вывески на другой стороне улицы.