Текст книги "Приручить принца (СИ)"

Автор книги: Наталья Кириллова

Соавторы: Серина Гэлбрэйт
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Приручить принца

Пролог

План рискован.

Безрассуден.

Но, как говорится, отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Я поправила рассыпанные по плечам тёмно-каштановые волосы, одёрнула шёлковый халат – хоть и длинный, однако до чего же неудобный! – и потянулась к двери. Но не успела даже дотронуться до створки, как та распахнулась сама, без моего участия.

– Люси?

– Адаани? – опешила я и отступила на шаг. – Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Я здесь живу последние полтора месяца.

– Я… – я постаралась скрыть удивление, растерянность и неловкость. – Я не думала, что ты сегодня вернёшься… так рано.

Неужели она не могла побыть на этом своём свидании подольше? Возвращается же обычно позже, но нет, именно сегодня она решила прийти чуть пораньше!

Я огляделась, прикидывая, как и куда ретироваться в случае необходимости, и плотнее запахнулась в растреклятый халатик. Тут сползает, там липнет, здесь, наоборот, распахнуться норовит – сплошное недоразумение, а не орудие соблазнения!

– Похоже, никто меня не ожидал, а я явилась всем назло, – преспокойно констатировала хозяйка спальни и любезно отступила в сторону. – Да ты проходи, не стесняйся, в коридоре сквозняки, а ты легко одета…

Вот же… русалка!

Чувствуя, как предательская краска заливает щёки, я обхватила себя руками и смерила Адаани ледяным взглядом.

– Удивляюсь, как ты не замёрзла поздним вечером в таком… платье.

– На улице тепло, – невозмутимо парировала русалка. – И даже если я начну мёрзнуть, меня есть кому согреть.

– Да-а-ани! Кто-то пришёл, да? Это ведь не бурмен?

Ох ты ж… кажется, дела обстояли ещё хуже, чем я предполагала.

– Нет, это твоя невеста, – ответила Адаани.

– А-а, невестушка! Проходи, дорогая, я хотел с тобой… ик… поговорить.

– А я хотела бы узнать, какого краба она делает так поздно под дверью моей комнаты.

– Я всего лишь проходила мимо, это, насколько мне известно, не запрещено, – заявила я и рискнула-таки заглянуть в спальню.

Мой пьяный в дым жених как раз пытался встать с кровати.

Безуспешно.

– А с вами, Ваше высочество, мы поговорим завтра, когда встретимся за завтраком, и когда вы будете… в более подобающем виде, – добавила я, не удержавшись от презрительной гримасы.

– Что не так с моим видом? – принц Лансель Марийский всё-таки сумел сесть и даже относительно ровно. – Я одет… вроде обут… и почти не пахну… или вашвысочество смущает, что я того… выпил маленько? Так повод есть, я право имею, между прочим.

– Налакаться до состояния… свиньи?

– А что и как я лакаю… смешно звучит – лакаю… так вот, что я лакаю… пью… или ещё что делаю, вас, ваше козье высочество, не касается, – принц погрозил мне пальцем. – Мне всё равно, вот! И вообще… я свинья… или свин, наверное… вы коза, вот и подобралась парочка подданным на радость… или на беду…

– Он назвал меня козой?! – ахнула я. – Да я… да он…

Не собираюсь слушать его оскорбления!

Топнув ногой, подобрала полы халата и развернулась, намереваясь покинуть поскорее эту обитель порока, но русалка внезапно дёрнула меня за рукав. Скользкий шёлк, удерживаемый лишь поясом на талии, мгновенно сполз, обнажив плечо и часть белого полупрозрачного неглиже. Пискнув, я обернулась к Адаани, спешно натянула халат обратно.

– Ты что себе позволяешь?!

Адаани оглянулась на принца, с глупым выражением лица изучающего собственный вытянутый указательный палец, и бесцеремонно вытолкала меня в коридор. Сама вышла следом, прикрыв за собой дверь.

– Это ты что себе позволяешь? – совершенно не по русалочьи зашипела она. – Собралась соблазнить моего брата?

– Даже если и так, тебе-то какая разница? Мы всё равно должны пожениться через три месяца.

– А-а, то есть ты совершенно случайно решила соблазнить Ланса именно тогда, когда стало ясно, что свадьбы вам не избежать. И к брату моему отправилась, прекрасно зная, что он уже пьян в стельку, – Адаани вдруг умолкла на секунду-другую и в зелёных глазах отразилась вспышка понимания. – Ты не собиралась его соблазнять. Ты решила сымитировать попытку изнасилования, так? Ты случайно мимо проходила, а Ланс, будучи в невменяемом состоянии, на тебя набросился… или ты зашла его утешить, посочувствовать вашей общей беде, а он начал приставать… ты еле вырвалась и убежала. Ланс, когда протрезвеет, ничего не сможет вспомнить, то ли было, то ли не было, а ты постараешься быть убедительной, не правда ли? В крайнем случае пригрозишь оглаской, благо что ситуация не из тех, о которых говорят во всеуслышание, тем более в королевских семьях. И, поскольку Террена отнюдь не так жестока и несправедлива к тебе, как ты любишь расписывать, она, конечно, не выдаст за насильника бедную сиротинушку и наследницу престола к тому же, не посадит такую сомнительную личность на трон Лазурного королевства и не позволит разойтись сплетням и слухам, порочащим как имя и семью Ланса, так и ваши. В конечном итоге Террене придётся замять дело, под благовидным предлогом отослать Ланса домой и разорвать договорённости с Приморским королевством.

Она всерьёз ожидает, что я прямо здесь и сейчас во всём признаюсь, повинюсь и раскаюсь?

– Что за глупости, леди Адаани? Как вам только в голову пришёл подобный вздор? Доброй ночи, леди Адаани. Надеюсь, утром вы забудете о своих возмутительных, недопустимых и абсолютно беспочвенных инсинуациях, – я скрестила руки на груди, глянула на русалку так строго и надменно, как только смогла, и степенно покинула место несостоявшегося преступления.

Глава 1

Утром моя тётушка, вдовствующая королева Террена, собрала нас за завтраком в беседке и объявила о помолвке и свадьбе через три месяца. Нас – это меня, неразлучных Ланселя с Адаани, лорда Брука, старшего в свите принца и его наставника, и мою фрейлину леди Дюран. И не сказать, чтобы новость стала большим сюрпризом, но… Я не хочу замуж! Только не за этого… похмельного типа!

Однако тётушка была неумолима.

– Знаю, о чём ты думаешь, – заговорила она, едва все покинули беседку по окончанию завтрака, оставив нас с королевой вдвоём. – Замуж ты не хочешь…

– Я помню о своём долге, тётушка, – перебила я. – Но Лансель…

– Ничем не хуже любого другого кандидата, – возразила Террена. – Он молод, его не готовили для роли правящего монарха… впрочем, будем откровенны, как и тебя, как и меня, когда я вышла замуж за твоего покойного дядю… однако вы вместе научитесь всему необходимому, как научилась со временем я. К числу достоинств Ланса стоит отнести отсутствие у него чрезмерных амбиций и желания пробиться к власти любым способом. Его отца устраивает союз между нашими странами, он не стремится к объединению двух королевств в одно или, не дай то богиня, превращению Лазурного в вассала Приморского. И я устала, Люси, быть регентом в королевстве, которое мне не нужно, и опекуном взбалмошной девицы, которой пора повзрослеть. Маркус навсегда останется в моём сердце, но это не значит, что однажды я не полюблю другого мужчину, не выйду замуж повторно и не захочу детей. Однако пока я занимаю твой трон, я связана по рукам и ногам.

Это воззвание к моей совести?

– Пожалуйста, тётушка, кто угодно, только не Лансель, – взмолилась я.

– Почему? – в голубых глазах отразилось искреннее удивление и непонимание причин моего упорства.

– Он… – начала я и умолкла.

Не могу же я сказать, что мне, мол, рожа принца не нравится? Это грубо, некрасиво и недостойно принцессы.

Принцессы так не выражаются.

– Ланс вполне привлекателен, не имеет физических недостатков и все зубы у него на месте, – тётушка позволила себе скупую улыбку. – Разумеется, вам потребуется время, чтобы привыкнуть друг к другу и смириться с теми чертами, которые вам не нравятся, но уверяю тебя, этот период неизбежен даже для браков по любви.

– Он смеётся надо мной, – процедила я сквозь стиснутые зубы.

– А ты его презираешь, – философски пожала плечами королева.

– Вовсе нет! – я да презираю какого-то там третьего сына?! Больно надо!

– Да, Люси. И в конечном итоге вы оба ведёте себя как дети, – Террена подалась ко мне через стол, посмотрела пристально, серьёзно. – Вы поженитесь, Люсинда, хотите вы оба того или нет. Согласно последней воле Маркуса, ты сможешь взойти на престол не раньше своего двадцатипятилетия и лишь при наличии супруга. Надеюсь, ты понимаешь, что это решение твоего дядюшки было продиктовано прежде всего стремлением защитить тебя и нежеланием сажать на трон наивную девчонку, которой будут управлять все, кому не лень, кроме неё самой. Он хотел, чтобы рядом с тобой был надёжный, верный человек, способный уберечь тебя и поддержать. Марк отдавал себе отчёт, что я не смогу быть регентом вечно, я чужая здесь, мерзкая колдунья, получившая корону исключительно по недоразумению и наверняка благодаря привороту. Поэтому к моменту, когда тебя и Ланса коронуют, вы должны быть готовы стать правителями, что до меня, то я с чистой совестью соберу вещи и уеду.

– Куда… уедешь? – уточнила я настороженно.

– В тихое место подальше от столицы, где смогу посвятить себя колдовским практикам, – тётушка откинулась на спинку стула. – В ближайшее время контракт будет подписан, официальное объявление о вашей помолвке и бал в честь неё состоятся через две недели, свадьба – через три месяца, как я уже говорила.

Вот так. Никого не волнует моё мнение, главное – поскорее сдать меня замуж.

– Ваше величество, я могу идти? – спросила, едва сдерживая злость.

– Да, конечно, – и милостивый кивок ответом.

– Ваше величество, – я встала из-за стола, присела в реверансе.

– Ваше высочество.

Я выскочила из беседки и бегом бросилась по дорожке, ведущей к замку. Лансель, Адаани и лорд Брук не успели уйти далеко. Шли себе неспешным шагом и даже остановились прежде, чем я нагнала честную компанию. Правда, не ради моей персоны – судя по выражению лица русалки, обернувшейся к Ланселю, тема беседы оказалась не менее вдохновляющей, нежели у нас с тётушкой. Лорд Брук держался немного поодаль, загораживая часть обзора, но и из-за его спины я увидела, как принц всплеснул руками, не иначе бурно возражая собеседнице.

– Ты ревнуешь! – долетел до меня звонкий голос Адаани.

– Я всего лишь беспокоюсь о тебе, Дани. И ради сердца океана, давай пока не будем кричать друг на друга… я к этому ещё не готов.

Не готов? Тем хуже для него!

Я обошла лорда Брука, и русалка, смерив меня оценивающим взглядом, развернулась и горделиво удалилась.

– Ваше высочество! – окликнула я Ланселя.

Он вздрогнул и медленно, недоверчиво обернулся, будто до последнего надеясь, что за его спиной не я, а легендарный морской дракон.

– Заноза… то есть Ваше высочество, – пробормотал принц, и не думая выказывать положенные знаки почтения.

Я остановилась перед ним и – знаю-знаю, принцессы так не делают, – скрестила руки на груди.

– Она вам рассказала?

– Кто и что мне должен рассказать? – Лансель тоскливо посмотрел на лорда Брука за моей спиной.

– Ваша драгоценная морская сестра. О том, что произошло накануне вечером.

– И что произошло?

– Вы напились.

– Трудно винить меня за это.

– Вы назвали меня козой.

– Да? – принц нахмурился в явной попытке припомнить все события прошедшего вечера. – Мы разве разговаривали вчера? Хотя…

Значит, не рассказала.

Я оглянулась на лорда Брука, деликатно повернувшегося к нам спиной и старательно делавшего вид, будто он не прислушивается к нашей беседе, и понизила голос:

– Я вас не люблю и никогда не полюблю.

– Взаимно, – выражение этой рожи мерзкой, страдальческое, недовольное, только злило сильнее.

– Вы мне даже не нравитесь.

– От нас этого никто и не требует – ни любить друг друга, ни элементарно испытывать симпатию. Нам надо пожениться, наплодить наследников и постараться сберечь для них королевство в целости и сохранности. А учитывая, что я всего лишь консорт, то моё дело маленькое – регулярно навещать вас в спальне, – и при этом перекривился так, что сразу стало ясно, каким трудом тяжким обернётся для принца сия обязанность.

– Да я скорее выброшусь с балкона, чем позволю вам дотронуться до меня! Или нет, лучше отрекусь от трона и в монастырь уйду!

– Иди-иди, а я хоть с чистой совестью домой вернусь. Думаешь, кого-то тут интересуют твои сомнительные девичьи прелести?

– Я взрослая свободная женщина и сама решу, кого к ним допустить, а вот тебе, – я вслед за Ланселем перешла на фамильярное «ты», впрочем, лорд Брук и не такое от нас слышал, – однозначно следует вернуться в свою рабовладельческую страну и дальше портить там де…

Закончить пламенную речь я не успела, поскольку этот… нехороший королевский сын вдруг совершенно непочтительным образом сгрёб меня в охапку и… поцеловал!

Поцеловал!

Меня!

Да как он смеет?!

От неожиданности я не сразу начала сопротивляться, безвольной куклой застыв в объятиях, больше похожих на тиски. И сам поцелуй противный и вообще какой-то не такой – прижимается шершавыми губами к моими губам, и только. Да мой первый неловкий поцелуй в пятнадцать лет с юным пажом и то приятнее был! И в семнадцать с молодым придворным, решившимся поцеловать принцессу. Правда, он был не против и дальше пойти, посему пришлось остудить его пыл и объяснить, что наследницу трона нельзя так запросто соблазнить без особых последствий. Того случая хватило, чтобы понять – целоваться с приглянувшимся парнем я не могу, и с той поры я никому не позволяла столь нагло вторгаться в моё личное пространство.

Правда, с одной стороны, здесь и сейчас меня целует мой же жених. Вроде как ему можно.

С другой, не слишком ли много он себе позволяет?

Опомнившись, я протестующе замычала, упёрлась обеими руками в грудь Ланселя в попытке освободиться. Принц тут же отпустил меня и я, отпрянув, с размаху залепила ему пощечину. Сзади раздалось изумлённое оханье – наверное, лорд Брук обернулся на звук удара.

– С ума сошла? – Лансель потёр пострадавшую щёку и посмотрел на меня обиженным ребёнком.

– Не смей ко мне прикасаться! – прошипела я.

– Больно надо!

– Вот и прекрасно!

– Да, замечательно!

– Ваше высочество, – примирительно произнёс приблизившийся лорд Брук, мягкой интонацией и предостерегающим взглядом призывая к соблюдению приличий.

– Я всего лишь поцеловал свою невесту, – вызывающе сообщил Лансель наставнику. – Между прочим, право имею. А Её высочество ведёт себя как истеричка и нецелованная старая дева.

– Ваше высочество, не уверен, что подобные вольности уместны до… – заметно побледнел лорд.

– А ты… ты, – перебила я Брука, обличающе указав пальцем на принца, – ты кобель, хам и эгоист, каких поискать. Не мудрено, что даже твоя морская сестра сбежала от тебя, – я обошла Ланселя и быстрым шагом направилась к королевскому замку.

Нет, я не ретировалась.

Я предприняла стратегическое отступление.

Оно же лучше звучит, правда?

Глава 2

Я, принцесса Люсинда Лилиана Каландра де Верея, единственная полноправная наследница престола Лазурного королевства, должна выйти замуж по велению вдовствующей королевы Террены. И за кого? За Ланселя Марийского, принца Приморского королевства и всего-навсего третьего сына.

Более унизительной партии тётушка найти не могла. Хуже только какой-нибудь самопровозглашённый пиратский король.

На все Радужные королевства Приморское печально известно своими строгими нравами, консерватизмом, отсталостью и порабощением морского народа. Несчастные русалки вынуждены подчиняться людям, терпеть потребительское отношение и угнетение и, самое ужасное, с помощью ритуала становиться морскими сёстрами для жителей королевства, дабы защищать связанного человека от приносимых морем бед. Весьма ценное подспорье, если учесть, что Приморское живёт рыболовным промыслом, судостроением и торговлей – не всегда легальной, естественно, – с островами. Сами приморцы уверяли, что союз между русалкой и человеком заключается с добровольного согласия обеих сторон, но я в этом сильно сомневаюсь. Предположительно, и люди женятся по собственной доброй воле, вот только во многих королевствах до сих пор не принято спрашивать мнения невесты по поводу будущего мужа и брака. Да и приморцы давно позабыли, что когда-то на месте их городов находились наземные дворцы русалок, а предки были теми же презренными пиратами, изгоями и наёмниками с островов, незаконно захватившими прибрежные территории и коренное население.

Ко всему прочему художник сильно польстил Ланселю. На присланном портретике был запечатлён юноша бледный, трепетный, с взором… не горящим, конечно, но возвышенно-романтичным, как положено юному принцу с невинным, открытым миру сердцем. Признаться, при виде портрета я преисполнилась робкой надежды, что жених мой ещё не закостенел в догматах и шовинизме родины и вместе мы сможем сделать много хорошего для Лазурного королевства, а, может, и для Приморского. Нет-нет, я не какая-то наивная дурочка, полагающая, что всенепременно должна влюбиться в будущего супруга. Я помню о своём долге как принцессы и королевы, однако надеялась на взаимную симпатию, уважение и уверенные партнёрские отношения с мужем.

Надежда умерла в жутких муках.

Лансель Марийский прибыл в наше королевство с возмутительно скромным эскортом и со своей – ну кто бы ожидал иного от этих варваров и угнетателей? – морской сестрой, которую я поначалу приняла за его фаворитку. Русалка оказалась длиннонога, красива и надменна. Звали её Адаани, и Лансель почти не расставался с ней, хотя море далёко и вероятность исчезнуть в океанской пучине или желудке акулы ему точно не грозила. Лансель и Адаани везде ходили парой, без конца шептались и смеялись над шутками, понятными только им двоим. И как тут не поверить слухам, что якобы приморцы относятся к своим морским сёстрам-братьям отнюдь не по-родственному?

Ещё выяснилось, что принц грубиян, циник и эгоист, думающий лишь о собственных удовольствиях. До чужих проблем и несправедливости ему не было дела, он смеялся, когда я выступала против участия животных в скачках и боях или говорила о необходимости организации приютов не только для людей, но и для братьев наших меньших. Он ел мясо и кучу других неполезных продуктов, засоряющих и отравляющих человеческий организм. Не понимал моей принадлежности к природной религии, сам не чтил никаких богов и нёс ерунду или отпускал скабрезности, особенно когда никто из нашего окружения его не слышал. И он лишь отдалённо походил на тот злополучный портрет. Каштановые волосы вечно взлохмачены, будто принц причёсывался раз в год, взгляд зеленовато-карих глаз по большей части пренебрежительный, а на не самом привлекательном лице с массивной нижней челюстью застыло скучающее выражение.

Одно было неплохо – несмотря на факт заселения принца в наш замок, брачный договор по-прежнему не подписан, тётушка и Его величество Теодор Приморский никак не могли сойтись в некоторых вопросах. Всё-таки я наследница и через несколько лет стану королевой и правительницей Лазурного, а моему мужу отведена роль консорта, второго лица после меня. Не всякий мужчина согласится быть дополнением к жене, обличённой властью, и властью большей, чем будет у него. Я не войду в семью мужа, не принесу приданое и не приму его фамилию, как бывает обычно, меня коронуют не потому, что я вышла замуж за короля, а потому, что я единственная имею право принять корону моего покойного дядюшки. Я буду править страной, а не только рожать наследников и служить украшением светских мероприятий, и Лансель должен радоваться, что его вообще удостоили такой высокой чести, что он сядет на трон рядом со мной и примет корону. На что он мог рассчитывать на родине – на должность очередного советника при брате-короле или вовсе на добровольно-принудительную ссылку в храм, отдавать долги богам?

Тем не менее восторга на лице принца я что-то не замечала. Наоборот, при каждой встрече Лансель всем своим презрительным видом демонстрировал, что ему не нравлюсь ни я, ни открывающиеся перспективы.

Каков наглец, а? Станет правителем – если мы поженимся, естественно, – страны, по праву считающейся жемчужиной Радужных королевств, а нос воротит так, словно я не принцесса, а замарашка-бесприданница какая-то, навязанная бедному ему против воли!

Я решила избавиться от жениха, пока договор не подписан и есть пути отступления.

Я следила за Ланселем и Адаани в надежде поймать эту парочку на недостойной плотской связи. Носила скучные серые и чёрные платья, приводившие в ужас моих фрейлин и камеристок – сугубо ради того, чтобы ещё больше отвратить принца от меня. Говорила ему гадости и не желала дружить с Адаани, хотя половина обитателей замка с тётушкой во главе мгновенно полюбили волоокую русалку. Даже попыталась нанять через знакомую по обществу защиты животных девиц облегчённого поведения, дабы устроить Ланселю оргию – мужики везде одинаковы, какими бы правилами приличия они ни прикрывались, и уж от пары-тройки профессионалок принц точно не отказался бы. Да у него на физиономии написано – кобель и развратник! Далее по плану надо было всего-то застать его в неподобающем виде и обществе и сделать это с надёжными свидетелями, готовыми всё повторить и подтвердить, а лучше бы сразу зафиксировать и сохранить на каком-нибудь записывающем устройстве вроде тех, что есть в королевстве Кармина, и подробно объяснить тётушке, что нашей стране не нужен такой король. Я и речь начала записывать, собрала все минусы от будущего правления легкомысленного монарха-ловеласа, но знакомая внезапно отказалась мне помогать. Сама я плохо представляла, как смогу воплотить план в жизнь без посторонней помощи, а обращаться к кому-то в замке не рискнула.

Дальше стало хуже.

Через несколько дней пришло письмо от короля Теодора, в котором он прямо велел заканчивать разводить бумажную волокиту и переходить к делу.

То есть к подписанию контракта и официальному объявлению о помолвке.

Тётушка пошла навстречу королю, рассудив, вероятно, что другого кандидата на трон и меня не найдёт, а мой без пяти минут жених от новости такой напился.

Тот самый план, рискованный и безрассудный, созрел за пару часов.

Я надела самое откровенное бельё, какое только обнаружилось в моём гардеробе, одолжила у одной из фрейлин шёлковый халат, в кои-то веки накрасилась и отправилась соблазнять принца.

Он пьян в хлам. Надо покрутиться возле него, позволить распустить руки – и не более. Главное, чтобы Лансель хотя бы частично запомнил мой визит. Потом размажу макияж по лицу, порву одежду – не забыть бы подарить Гленде новый халат вместо испорченного – и буду ультимативно требовать у тётушки избавить меня от этого пьяницы и насильника. Не поверит или откажется – начну угрожать оглаской, даже если никто ничего не докажет, сплетни-то пойдут и репутацию всем подпортят. Мы не в какие-то тёмные времена живём, когда насилие мужа над своей женой считалось законным и нормальным! Тем более Лансель мне и не муж ещё.

Но Адаани разрушила мой грандиозный замысел. Или не такой уж и грандиозный? Уже к утру я перестала считать этот план удачным. Определённо, некоторые идеи кажутся жуть, какими гениальными лишь в момент их снисхождения в голову страждущего. Однако стоит только дать себе время на размышление и взвешивание, как понимаешь, что идея была преотвратная и не зря отец-Солнце и мать-Земля уберегли от воплощения её в жизнь. Да и тётушка могла раскусить меня на раз так же, как Адаани. Или решить, что слухи – не повод для отмены помолвки и свадьбы. В конце концов, досужие сплетни преследовали Террену с того дня, как дядюшка Марк официально объявил её своей невестой. Сама Террена происходила из рода знатного, но обедневшего, и учёба в школе колдовского искусства и магическая практика не добавили тётушке популярности среди будущих подданных. К чести Террены стоит заметить, что она стала не самой плохой правительницей – историю Радужных королевств я изучала подробно и знала, что бывает и много хуже, даже среди королев крови.

Только…

Дядюшка говорил, что влюбился в Террену с первого взгляда, и тётушка всегда с нежностью и любовью вспоминала покойного супруга. Дядя Марк рассказывал, что и мои родители, которые умерли, когда я была совсем маленькой, тоже души не чаяли друг в друге. Тогда почему я должна выходить замуж за того, кто мне совсем-совсем, ни капельки не нравится? Более того, он мне противен!

И целуется отвратительно.

И вообще, это мерзко – целоваться с человеком, когда тот с похмелья.

Все две недели до бала я избегала Ланселя. Ссылалась на мигрени и прочие недомогания, чтобы пропустить традиционный уже завтрак в беседке, и радовалась, если погода не располагала к трапезам на свежем воздухе. Демонстративно не замечала принца за обедом и ужином, игнорировала, когда встречала его в коридорах, на галереях и в залах. Не выезжала на прогулки даже с сопровождением, дабы не сталкиваться с женишком на конюшне. Не говорила ему ничего, кроме официального равнодушного приветствия, и получала столь же короткий, сухой ответ. Терпела бесконечные примерки платьев для торжественного выезда в город в день помолвки, для бала и для свадьбы, пошив коего надо начинать задолго до самого торжества. К свадебному платью также прилагалось свадебное нижнее бельё и облачение для первой брачной ночи. О последнем беспокоились едва ли не больше, чем о платье, словно шёлковая сорочка, которую не увидит никто, кроме мужа и камеристок, имела некое особое, сакральное значение.

Я продолжала перебирать легитимные варианты избавления от жениха, но чем меньше дней оставалось до помолвки, тем быстрее таяли шансы и относительно связные идеи. За неделю до бала королева подписала брачный контракт, документы с посыльным отправились прямиком в Приморское королевство, и я поняла, что отступать некуда.

Теперь придётся либо принять всё как неизбежное зло и смириться, либо…

Либо решиться на последний отчаянный шаг.