Текст книги "За все надо платить (СИ)"

Автор книги: Наталья Чеботок

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 47 страниц)

Глава 36

– Егор Васильевич, – доносился чей-то голос.

Спиридонов пытался открыть глаза и покрутить головой, но ничего не получилось.

– Егор Васильевич, – снова пробивался мужской голос, – пора просыпаться.

Спиридонов вновь попытался открыть глаза, покрутил головой, но ничего не вышло. Снова. Он хотел дотронуться до переносицы и понял, что не может поднять руку, чтоб дотянуться до неё. Что такое?

Похлопывания по щекам заставили его отрыть глаза: светло-бежевые стены, выкрашенные краской, местами облупившейся. Два больших окна, четыре кровати, возле каждой множество приборов, противный писк, бьющий по ушам. Где он? В больнице? Тело ужасно болело, дыхание давалось с трудом, неимоверно хотелось пить.

– Ну что, проснулся дружок? – радостно спросил мужчина в белом халате.

Разлепив губы, Егор ответил:

– Да, – звуки были каркающими и он закашлялся: – Хочу пить и почесать нос.

Доктор широко улыбнулся и развязал руки пациента, а потом потянулся к тумбочке, где смочил бинт водой и обтёр губы Егора.

– Вам пока ещё нельзя пить, только так спасаться будете.

– Спасибо, – шепнул Егор и с наслаждением почесал переносицу, а потом ощупал своё лицо и спросил: – Давно я здесь?

– Несколько дней, – доктор сел рядом на стул: – У вас проникающие ранения грудной клетки и живота, сотрясение головного мозга. Сломано ребро и другие травмы.

Егор потер пальцами лоб, они так и не восстановились ещё, слушались плохо.

– А что с Гелей? Она была со мной. – Судьба девушки волновала Егора больше всего. Что произошло после того, как он упал на асфальт? Ведь Ангелина осталась наедине с преступником. А что если… Если она сильно пострадала, а если не дай Бог…? Нет, о таком ему думать даже не хотелось. Егор перевел взгляд полный надежд на доктора и следил за его лицом. Если что будет не так, он сразу поймет это.

Доктор не стал мучить пациента и сразу сказал:

– Она в порядке, травмы не серьёзные.

Егор с облегчением выдохнул, даже попытался улыбнуться непослушными губами, вышло криво. Доктор с сочувствием похлопал Егора по руке и сказал:

– К вам хочет зайти сотрудник полиции, ему необходимо допросить вас. Вы в силах побеседовать с ним или лучше перенести его визит на то время, когда вам станет лучше?

Егор прислушался к себе: несмотря на боль и некую путанность сознания, он был в состоянии поговорить с полицейским.

– Пусть приходит, – тихо ответил молодой человек.

Доктор проверил показания приборов и вышел. В палате сразу же появился мужчина средних лет.

– Здравствуйте, Егор Васильевич, – поприветствовал Спиридонова мужчина. – Я капитан полиции Якушев Иван Дмитриевич. Побеседуем?

Егор кивнул и правой рукой взял бинт с кружки, чтобы смочить губы. Хотелось пить нормально, а не выдавливать на губы по капле!

– Вы помните, что произошло в тот день? – деловито спросил Якушев, приготовив листок и ручку, чтобы записывать показания потерпевшего.

– Да… Мы с Гелей возвращались с объекта, потом задержались в офисе. Когда я вышел на улицу, то увидел испуганную Ангелину, она бежала к зданию компании… – Медленно, с трудом переводя дыхание говорил Егор, по памяти восстанавливая события того вечера. – Тут же за её спиной появился мужчина, преследующий её, и мы с ним сразу же сцепились… – Спиридонов перевел дух. – А потом он сильным ударом уложил меня на асфальт… – Егор зажмурился, переживая этот момент, и продолжил чуть позже: – Негодяй бросился к Геле, ударил её несколько раз ножом, но тут уже подоспел я.

– Вы видели лицо преступника?

– Там было темно, – прошептал Егор. – Он дважды ударил меня ножом и лишь после этого я упал. – Молодой человек замолчал, и перед его глазами почему-то появилось лицо Борисова. Неужели это он напал на них? Спиридонов застонал: точно, так все и было, он вспомнил! Прежде, чем упасть, он хорошо разглядел лицо Фиксы.

– Егор Васильевич, вам плохо? – Якушев с беспокойством склонился над Спиридоновым.

– Больно дышать, – с большим трудом вымолвил Егор. – Я видел лицо преступника.

– Сможете описать его нашему художнику? – сразу откликнулся Якушев, воодушевленный словами потерпевшего. – Мы составим фоторобот и направим его во все отделения полиции.

– Я его знаю… – Егор вновь закашлялся. Черт, как же болит в груди!

– Кто он? – Якушев тут же подобрался, словно хищник перед прыжком.

– Фикса… – Спиридонов замолчал, ловя воздух губами.

От знакомой клички Якушев чуть не закричал от радости, но видя состояние пациента, выбежал в коридор:

– Эй, кто-нибудь! В шестой палате срочно требуется помощь!

Доктор и медсестра побежали к палате Спиридонова. По пути доктор успел окинуть капитана укоризненным взглядом, прежде чем скрылся за дверью палаты.

Якушев вышел из реанимации и отправился в нейрохирургию. Анну Набутову он застал в палате, женщина лежала на кровати.

– Здравствуйте, Анна Сергеевна, – Якушев видел все последствия разговора Набутова с женой. Мужик вообще с катушек съехал, какой бы ни была эта Набутова, а судя по характеристикам, дрянью она была первостатейной, бить её все равно было нельзя.

Анна повернула голову на голос и увидела капитана, приходившего к ним дома.

– Здравствуйте, с чем пожаловали?

– Да вот поговорить хотел, – Якушев, взяв стул, расположился рядом с кроватью Набутовой. Оглядев соседок по палате, он добавил: – Наедине. – Женщины ворча, вышли в коридор, оставив Анну и капитана одних. – Я только что посетил потерпевшего Спиридонова.

– Егор пришёл в себя? – резко спросила Анна, и Якушев уловил в её голосе беспокойство.

И это очень заинтересовало капитана на тот момент, капитану сейчас известно о причастности Анны к преступлению. Боится, что узнают об этом?

– Да. Егор Васильевич очнулся, – не стал вдаваться в подробности Якушев. – Скажите, Анна Сергеевна, по какой такой причине ваш муж избил вас?

Набутова смерила капитана злым взглядом и резко ответила:

– Какое это имеет отношение к делу?

– Прямое, – Якушев был спокоен. – Ваш муж дал показания, и из них стало ясно, что именно вы наняли кого-то для нападения на Соболевскую, в результате чего пострадали ещё два человека.

– НЕТ, я этого не делала! – стояла на своем Анна. Признаваться она не собиралась.

– Кхм… – Кашлянул Якушев. – Вы знакомы с гражданином Борисовым?

Набутова молчала, и капитан повторил вопрос:

– Ответьте, Анна Сергеевна. Вам знаком Борисов Сергей Викторович?

– Да, знаком. Мы выросли в одном дворе. А в чем дело? – надменно поинтересовалась Анна.

– А давно вы его видели? – проигнорировал ее вопрос Якушев.

– Давно, с тех самых пор, как переехала в другой район на съемную квартиру.

– Вы лжете, – с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего, капитан достал лист бумаги и протянул его Набутовой.

– Что это? – недоумевала Анна.

– Нужный вам номер обведен розовым маркером, Анна Сергеевна, – кивнул Якушев.

– И чей это номер? – продолжала изображать непонимание Анна. Она, конечно же, узнала номер Фиксы.

– А вы не знаете? – деланно удивился Якушев. – Этот номер принадлежит Борисову, Анна Сергеевна. Так, когда вы общались с ним в последний раз?

– Вы спрашивали меня не об этом, капитан. – Анна поняла, что её загнали в угол, но сдаваться не собиралась.

– Вы правы, – подтвердил слова Набутовой Якушев. – Так что, Анна Сергеевна, будем признаваться?

– Да в чём я должна признаться? – рассердилась Анна. – Ну, знакома я с Борисовым, что здесь такого? Он звонил мне несколько раз.

– Небольшая поправочка, Анна Сергеевна, – язвительно сказал Якушев, наблюдая за сменой выражения лица Набутовой. – Это ВЫ ему звонили, не он вам. Так для чего же вы звонили Борисову?

– Какая сейчас разница? – упрямо возражала Набутова.

Якушев откровенно насмехался:

– Большая. Видите ли, Анна Сергеевна, – в словах Якушева была неприкрытая издевка, – я успел поговорить со Спиридоновым… – сделав паузу, мужчина постучал пальцами по папке. Этот звук сильно раздражал Анна, и она едва сдерживалась, чтобы не сделать замечание капитану. – Егор Васильевич видел лицо нападавшего. – Произнес Якушев.

Анне казалось, что её сердце сейчас выпрыгнет из груди: так сильно оно билось! Она застыла, на висках выступил пот, это страх быть разоблаченной проявил себя.

– ЧЕГО вы от меня хотите? – столь хрупкое спокойствие, которое ещё оставалось в ней, готово было рухнуть в любой момент.

– Разве непонятно? – картинно удивлялся Якушев, продолжая игру с Набутовой. – Напал на Соболевскую Борисов.

– Да вы что? – сумела почти натурально удивиться Анна. – Не знала, что они знакомы. – Покачала головой женщина.

Якушев с изумлением взирал на Набутову: вот где актриса!

– Анна Сергеевна, – с укором капитан покачал головой, – это ВЫ знакомы с Борисовым. Именно вы звонили ему, а после этого произошло нападение на Соболевскую. Следом же ваш муж обнаружил пропажу крупной суммы из сейфа.

– И что? Это ещё ни о чем не говорит! – запальчиво сказала Анна. – Спиридонов тоже знаком с Борисовым и у них, между прочим, были конфликты и раньше. Они не раз ссорились и дрались. – Выкручивалась Набутова.

Якушев со скучающим видом посмотрел в окно:

– Анна Сергеевна, чистосердечное признание облегчит вашу душу.

– Оставьте эти фразы для преступников! – огрызнулась женщина. – А мне не в чем признаваться!

– Настаиваете на своем, значит? – уточнил Якушев, записывая слова Набутовой.

– Да, больше мне добавить нечего!

– Хорошо, распишитесь здесь, – капитан поднялся со стула и направился к двери. Обернувшись и смерив взглядом женщину, он сказал:

– Вы же понимаете, что мы обязательно раскроем это дело! Берегитесь, Анна Сергеевна. – Мужчина вышел, закрыв за собой дверь.

– Пошёл ты… Козел! – процедила сквозь зубы Набутова. Этот ищейка собрался землю носом рыть? Что он к ней вообще привязался? Анна подкинула ему хорошую версию – Спиридонов и Борисов и их неприязненные отношения в прошлом. Бери и копай, расследуй. Так нет же, этот полицейский настроился решительно сделать виноватой её, Анну. И надо же было ей так вляпаться! Только бы Фиксы не было сейчас в городе, иначе они оба пропали!

Якушев столкнулся с приятелем у входа в больницу:

– Максим? Ты к Набутовой? – пожав Кулешову руку, спросил Иван.

– Да, к ней. А ты допросил уже её? – Максим бросил сигарету в урну.

– Да, крепкий орешек попался. – Признался раздосадованный капитан. – Стоит на своем: она не виновата! И хоть ты тресни! Даже все доказательства её вины трактует в свою пользу. Кулешов присвистнул:

– Ничего себе! Ну и штучка.

– Ладно, пойду я, мне ещё сегодня с обыском к Набутовым ехать. – Тяжело вздохнул Иван.

– Удачи, друг. – Мужчины пожали друг другу руки и расстались.

Кулешов поднялся на третий этаж пешком и нашёл нужную палату. Постучав в дверь, мужчина вошёл.

– Набутова Анна Сергеевна? – Максим ужаснулся про себя, выглядела женщина жутко. Муж постарался на славу, что тут скажешь.

– Да, это я. – Анна села на кровати, придерживая халат на груди.

– Я следователь Максим Владимирович Кулешов. – Представился мужчина. – Веду дело по факту вашего избиения мужем.

Соседки по палате снова разворчались и вышли в коридор:

– Никакого покоя.

– Ага, хотя и ходят.

Проводив женщин взглядом, Анна указала рукой мужчине на стул:

– Присаживайтесь.

Стоило ей услышать, с чем пожаловал Кулешов, Анна расслабилась. Напряжение, которое сковывало её после ухода Якушева, держалось долго, но сейчас отпустило. Ей ничего не грозит, расскажет, все как было и он уйдёт.

– Как вы себя чувствуете? – дежурно поинтересовался Кулешов, готовясь к беседе. Разложил на коленях папку, протокол допроса, ручку.

– Так же, как и выгляжу. – С жалостливыми нотками поведала следователю Набутова.

– Сочувствую, – равнодушно бросил Максим Владимирович. – Расскажите, что произошло в тот вечер.

Анна говорила, стараясь не упустить ни одной важной детали, скрывать ей было нечего. Это Виктору теперь следует волноваться, дело-то завели на него!

Кулешов записывал показания Набутовой.

– Почему ваш муж обвинил вас в краже денег, а в дальнейшем и в том, что вы организовали нападение на его дочь?

Анна всхлипнула:

– Мы давно уже плохо живем с Витей. Муж привык обвинять меня во всем. Он такой человек, понимаете? Если что-то не так, виноват кто угодно, только не Витя. Вот и в этот раз я по-настоящему испугалась его. – Анна вздрогнула, вспомнив яростное выражение глаз мужа.

– Анна Сергеевна, – обратился к ней следователь. – Дело обстоит так, если вы напишите заявление на мужа, то мы продолжим расследование и доведем его до суда. Если не станете писать заявление, то дело будет закрыто.

Набутова наклонила голову, размышляя, что ей следует делать. Хочется ли ей, чтобы Виктор ответил по закону? Безусловно. Никто не должен оставаться безнаказанным за такие злодеяния. У неё до сих пор тело болит, ничего не спасает. А если оставить все так, то в следующий раз, Виктор вообще её убьёт.

– Дайте мне листок и ручку, – попросила Анна, решительно настроившись.

Максим удивился: обычно такие женщины не наказывали мужей, боясь потерять достаток и вес в обществе. Годами терпят побои, пока не оказываются на больничной койке с инвалидностью или того хуже – в морге.

Анна написала заявление и отдала его Кулешову. Максим спрятал его в папку:

– Ещё пару вопросов. Анна Сергеевна.

– Слушаю вас, – Анна легла на кровать.

– Обвинения вашего мужа справедливы?

– Не поняла? – недоуменно спросила женщина.

– Виктор Владимирович обвинил вас в том, что вы ненавидите его дочь и вполне могли представлять для неё реальную угрозу.

Анна возмутилась:

– Это чушь! Мы не ладили с Гелей, это правда. Но это не повод устранять её.

– Вы уверены? – не сдавался Кулешов.

– Конечно! – Анна повысила голос. – Моей вины в случившемся нет.

– Хорошо, – Кулешов дал Набутовой подписать протокол и поднялся со стула. – Выздоравливайте, Анна Сергеевна. – Следователь покинул палату.

Набутова осталась одна, её очень беспокоил Якушев. Вот чует она, что этот капитан докопается до сути! Где же ты, Серенький? Он ей очень нужен!

Якушев приехал с бригадой оперативников в дом Набутовых. Предъявив санкцию на обыск и не найдя сопротивления со стороны хозяина дома, оперативники разделили дом на секторы и приступили к делу.

Выключенный мобильный телефон Якушев обнаружил в коробке из-под дорогих туфель в самом низу шифоньера. Осмотрев находку и внеся её в протокол, Якушев продолжил обыск.

Через час оперативники покинули дом Набутовых. Якушев разблокировал телефон и нашел в контактах лишь один номер. Цифры показались ему знакомыми, и он проверил догадку: так и есть, это номер Борисова. Значит, у Набутовой существовал второй телефон для связи с Фиксой. Ай да Анна Сергеевна, и кто же научил её этому? – размышлял Якушев. Без Борисова, имеющего опыт в таких делах, не обошлось. Набрав Янковского, Иван поздоровался и приступил к делу:

– Роб, мне нужна детализация звонков с номера… – он продиктовал цифры с листка, где был номер Борисова. – По Набутовой у меня данные имеются.

– Хорошо, все сделаю. – Роберт был краток и сразу отключился.

Якушев поехал в отделение. Следует разобраться с документацией и ждать сведений от Роберта.

Следователь Кулешов появился в доме Набутовых ближе к вечеру.

– Виктор Владимирович, – Максим расположился в гостиной, – ваша жена написала заявление по факту избиения вами и мы возбудили уголовное дело..

Набутов не ожидал, что Анна осмелится на это, но почему-то внутренне был готов.

– Что меня ожидает?

Кулешов не стал ничего скрывать от него:

– Мы сейчас расследуем дело, потом передадим его в суд. А там уже другие люди будут принимать решение. В принципе, учитывая детали дела, состояние аффекта, если его докажут, года два вам светит. – Максим достал протокол из папки и взял ручку:– Давайте ещё раз запишем, что происходило в тот день.

Набутов рассказал все и замолчал. Кулешов взглянул на него:

– Есть ещё что добавить к сказанному?

Виктор задумался: а что ещё можно рассказать? Поведать обо всех подробностях? Что это ему даст? Да ничего. Лишь окажется в ещё более глупом положении: солидный бизнесмен в прошлом, ныне обвиняется в избиение жены, ради которой оставил первую семью. Черт, как это все неприятно!

Виктор сидел с застывшим лицом напротив Кулешова и не знал, что сказать.

– Наверное, нет… Добавить нечего, да и стоит ли? – вслух размышлял Набутов.

Следователь внимательно посмотрел на него:

– Виктор Владимирович, это все, конечно, между нами. Но как я понимаю, вы раньше никогда не привлекались, не состояли… Далее по списку вы знаете. – Он замолчал, ожидая ответа.

Набутов кивнул, подтверждая слова следователя:

– Все верно.

Кулешов слегка улыбнулся:

– Тогда вам следует явиться ко мне и написать чистосердечное признание, что раскаиваетесь в произошедшем, что обязуетесь никогда не возвращаться к этому. Что жену никогда и пальцем не тронете.

Набутов встрепенулся от его слов:

– Конечно, такого больше не повторится. Я собираюсь развестись с Анной.

– Даже так? – Кулешов спрятал протокол в папку. – Пишите обо всем, на суде вам это зачтется. И найдите хорошего адвоката. – Посоветовал следователь. – Вскоре я вызову вас на допрос. До свидания. – Кулешов покинул дом Набутовых.

Виктор отправился в свой кабинет. Сидя в кресле, мужчина гипнотизировал взглядом бутылку виски, но пить не решался. И так в последнее время он чаще всего прибегал к этому способу ухода от проблем. Не хватало ещё превратиться в алкоголика. А ему нужно поставить на ноги Марусю, Анне он не дочь не отдаст. Жена никогда не интересовалась делами Маруси, но может побороться за опеку, только бы отсудить у него как можно больше средств на содержание себя и дочери. Знает же, что Виктор сделает все, чтобы дочь ни в чем не нуждалась! Вот где был его ум раньше? Почему не подсказал, что связавшись с Анной, он потеряет все, что у него было? Тяжело вздохнув, Виктор ударил кулаком по столу, ругаясь сквозь зубы. Чего теперь рвать волосы да кусать локти, все уже давно сделано. Он разводится второй раз, неизвестно, что его ожидает впереди… Без компании, без хорошей работы, под следствием и впереди туманная перспектива на будущее.

После ужина, к Ангелине подошла медсестра:

– Спуститесь, пожалуйста, вместе со мной в реанимацию.

– Что-то случилось? – забеспокоилась девушка с расстройства, не попадая ногами в тапочки, стоявшие у кровати.

– Доктор разрешил вам посетить Спиридонова. – Отозвалась медсестра и вышла из палаты.

Ангелина спустила пешком по лестнице, у отделения её встретил лечащий врач Егора:

– Только недолго, – настойчиво говорил мужчина. – Егор Васильевич очень хотел увидеться с вами. Не расстраивайте его.

– Спасибо, не буду. – Поблагодарила его Геля за эту возможность и прошла за доктором в палату.

Егора она увидела на кровати у окна. Он был бледным, грудь перебинтована, лицо в синяках, рядом какие-то пищащие аппараты, дыхание тяжелое. Ангелина села рядом на стул и прикоснулась пальцами к руке мужчины:

– Здравствуй, Егор. Как ты себя чувствуешь?

Губы Спиридонова дрогнули, глаза заблестели:

– Здравствуй, радость… Как видишь, решил отдохнуть немного… – Медленно говорил молодой человек.

Ангелина тихо сказала:

– Ты шутишь, значит, выздоравливаешь. – Девушка поглаживала руку Егора. – Прости, что так все вышло. – Пыталась извиниться девушка. Что тут можно сказать? Как просить прощения? Чувство вины давит на Гелю, не давая ей жить спокойно. Ведь это она должна была пострадать, а не Егор. Он лишь случайная жертва!

– Да ты что! – возразил Егор, поворачивая свою руку ладонью вверх, чтобы сплести пальцы с рукой Гели. – Я рад, что оказался там и помешал этому подонку.

Ангелина поправила одеяло, укрывая Егора:

– Не надо мне было возвращаться, – призналась Соболевская, – всем только хуже стало.

– Не говори так! – нахмурился Егор. – Знаешь, как я обрадовался тебе?

Ангелина криво улыбнулась:

– Знаю, но что это меняет? Ты же сам понимаешь, что все уже не так, как было раньше. – Девушка отвела взгляд от мужчины. – У каждого своя жизнь. У меня муж, у тебя невеста.

– Невеста? – удивленно протянул Егор, крепче сжимая пальцы Гели и пытаясь поймать взгляд девушки. – Какая невеста, о чём ты?

Соболевская ругала себя, зачем она сейчас завела этот разговор. Он совершенно неуместен и не нужен им обоим.

– Катя, – пояснила Геля. – Я встретила её здесь в больнице. И она сказала, что вы собираетесь пожениться.

– Какая чушь! – возмутился Спиридонов. – Не знаю, что там себе придумала Катя, но я никогда не собирался жениться на ней.

– Это неважно, – Геля решила сменить тему.

– Важно! – Егор поманил девушку указательным пальцем левой руки. Геля наклонилась, и мужчина четко проговорил ей: – Я любил и люблю только тебя, Ангел. И лишь тебя видел своей женой. С Котовой меня ничего не связывает, это все фантазии Катерины. Слышишь?

Уловив волнение в голосе Егора, Геля поспешила успокоить его:

– Слышу. Успокойся, пожалуйста, мы сейчас зря говорим об этом.

– Не зря! – Егор вцепился в руку девушки. – Я бы хотел, чтобы мы с тобой поговорили обо всем, решили все вопросы, расставили точки. Геля, разве ты не видишь, что наша история ещё не закончена?

– Егор, – Геля отодвинулась от мужчины, – давай сейчас не будем об этом. Тебе стоит подумать о себе, а не обо мне. Сосредоточься на выздоровлении.

Спиридонов с досадой прошептал:

– Я уже устал думать. С тех пор, как ты вернулась, я ни одной ночи нормально не спал. Мысли о тебе не покидают меня.

– И я тебе говорю об этом! – девушка освободила свою руку. – Сейчас важно твое выздоровление.

– А мне уже лучше! – возразил Егор. – Разве не видно?

– Нет, – качнула головой Геля. Егор выглядел бледным, с темными кругами под глазами, сухими губами, плюс эти бинты ещё на груди… Сердце девушки сжималось от жалости к нему. – Может, ты что-нибудь хочешь?

– Хочу, – загорелись глаза Егора, – чтобы ты всегда была рядом.

– Я не об этом, – Ангелина не знала, как отвлечь Егора от навязчивой идеи вернуть её. – Может, тебе подать что-то нужно? Попить, например?

– Мне ещё нельзя, – грустно улыбнулся Спиридонов. – Видишь, стоит кружка с водой? – молодой человек указал рукой на тумбочку. – Вот таким способом утоляю жажду.

Ангелина потянулась к кружке, отжала бинт и обтёрла губы Егора.

– Так?

– Да, спасибо. – Спиридонов серьёзно смотрел на девушку. Его взгляд, казалось, проникал в душу. Словно во Вселенной они остались только вдвоем. Он и Она. И никого больше вокруг не существует. Только их чувства, живущие глубоко в душах. Только эти безумно родные глаза, любимые когда-то губы, руки, голос…

Ангелина с трудом разорвала контакт взглядов и отвернулась. Сердце билось с бешеным ритмом, кровь бурлила. Как раньше, когда она была влюблена в Егора. Когда жила, дышала только им. Ведь это же не значит, что она до сих пор любит Егора? Вовсе нет. Это всего лишь отголоски старого чувства.

Геля поцеловала Егора в щеку:

– Выздоравливай, – и поспешила покинуть палату.

То, что она испытала сейчас, совсем ей не понравилось. Все эти эмоции делали её уязвимой, слабой. У неё же есть Димка, и он её будущее, зачем ей прошлое, которое не желает отпускать её? Лишнее это все, как и то, что привнесло оно с собой. Нужно уезжать отсюда, забыть всех этих людей. События прошлого. Ни к чему хорошему её месть не привела, как и предостерегала мама. Ну, забрала она компанию у Набутова, ЧТО это ей дало? Да ничего, Виктор Владимирович все равно не сможет понять той боли, что разбирала душу его дочери и бывшей жены. Человек, не желающий вникать и понимать чувства других людей, никогда не сможет никому сопереживать. Да и нельзя ничего вернуть, все утеряно безвозвратно. Разве станет Набутов прежним, хорошим отцом? Нет, не станет. Станет ли Анна умнее и добрее? Никогда, такие люди не меняются. Да и у них с Егором нет будущего, даже если бы у них не было Димки. Все равно в ней сидит обида, что когда-то он поддержал её врага, а не свою девушку. Его поступок, а именно защита Гели от преступника почти развеял тот горький осадок, но совсем он не исчез. Нет, стоит бежать отсюда без оглядки!

Вернувшись в палату, Геля легла в кровать, не желая разговаривать с соседками по палате. Настроение не то, хочется спрятаться ото всех.

Почти в полночь раздался звонок в доме Набутовых.

– Витя, мне нужно чтобы в течение недели было принять решение по строительству под Уссурийском. – Резко сказал Цветков.

– Вадим Игнатьевич, – Виктор отвечал спокойно, но знал, что избежать скандала вряд ли получится, – без главного держателя акций ничего не получится. А Геля сейчас в больнице.

– Меня не волнует, КАК ты это сделаешь, но решение должно быть в нашу пользу.

– Вадим Игнатьевич, когда Ангелина выйдет на работу, мы решим это вопрос.

Набутов был уверен, что Геля специально воспротивится и сделает все назло ему. Но нужно найти подход к дочери, убедить её принять верное решение.

– У нас нет времени, ты понимаешь это, Витя? – повысил голос Цветков. – В общем, так… Или ты приструнишь свою дочь или это сделаю я.

– Вадим Игнатьевич, – Виктора прошиб холодный пот от тона Цветкова. Стало страшно за Гелю. Дуреха, ну, куда она полезла? – Послушайте меня…

– Я все сказал, Витя. – Цветков не прощаясь, отключился.

Набутов метался по кабинету, внутри бушевал ураган чувств: злость на Цветкова, обида на дочь, страх за неё же. И понимание, что если дочь не уступит, все может закончиться ужасно! Потерять дочь он не желал! Завтра же поедет к ней в больницу и поговорит. Они должны вдвоем найти выход из положения. Черт, зачем он связался с Цветковым? Денег захотел, и к чему это его привело? Не стоило лезть к таким людям, сидел бы на своем месте, строил дома и жил в своё удовольствие.

Набутов лег только под утро, накрутив себя до такого состояния, что тряслись руки. Утром он не откладывая, поедет в больницу к дочери. Медлить больше нельзя.