Текст книги "Все не так, как кажется (СИ)"

Автор книги: Наталья Юнина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Я вообще-то не собирался пить – в дверь тихо стучат, и заходит Ира собственной персоной.

– Ой, извините, вы не один, тогда в понедельник уже.

– Нет, стой! – крикнул так, как будто в последний раз вижу. – Не обращай внимания на моего гостя, что-то случилось?

– Нет. То есть да. Возьмите – протягивает мне в руки маленький белый конверт – ничего непонимающим взглядом смотрю на Иру и открываю конверт. В нем оказываются шесть пятитысячных купюр.

– Зачем мне это?

– Это ваши деньги. Я не просила платить за меня. На будущее, никогда так не делайте, даже с хорошими намерениями.

– На какое на хрен будущее?! Ты же и шага не даешь мне сделать в твою сторону?! – почти ору, напрочь забывая, что мы не одни.

– До понедельника – резко разворачивается и направляется к выходу. Даже одуматься не успеваю, как ее и след простыл. Давно меня так не накрывало. Меня разъедала одновременно злость и ярость. От безысходности, сука! От того что хотел как лучше, а получилось как всегда. Ей, Богу, если бы были одни, затащил бы назад и так бы отымел на этом столе, чтобы и думать забыла о своей дури. Что-то меня не туда понесло. Оборачиваюсь на сидящего в кресле Стрельникова, ухмыляется, сволочь. Подхожу к бару и наливаю себе виски.

– Тебе налить?

– Нет, я за рулем. Что, не дает?

– Тут все сложнее, тебе не понять – залпом выпиваю напиток, прихватываю с собой бутылку и два стакана. – Серег, ну выпей со мной.

– Мне нужно быть трезвым, иначе сорвусь с катушек.

– А что так?

– А вот так. Так что Темыч, ты, поэтому никуда не хочешь идти, тяжелый случай говоришь?

– Тяжеленный, я итак и этак. А мне фиг в ответ. Я уже не знаю, что мне делать, достало все – вновь хлебаю очередную порцию вискаря. – Вот что мне делать? Напоить ее, украсть, привязать к кровати? – Стрельников тянется к рамке на столе и берет ее в руки.

– Это кто?

– Сестра моя, что не узнал?

– Я ее видел лет десять назад, как ты думаешь? Слушай, а у вас все в семье такие непозволительно смазливые?

– Нет. Только мы вдвоем. Ну, ты не завидуй, ты тоже ничего так, вон какую девочку отхватил.

– Короче, тупица, пока на твоем столе стоит фотография, где ты в обнимку с какой-то смазливой девицей, твоя скромница может превратно это расценить.

Взгляд падает на ту самую фотографию. Вот уж никогда не мог бы подумать, что эта самая вещица может восприниматься превратно.

– Не выдумывай. Это просто тяжелый случай. Ну, выпей со мной. Я потом такси закажу – Стрельников мнется, но в итоге соглашается.

Пока я активно нажираюсь, Серый контролирует количество не только своего, но и моего выпитого алкоголя. А потом и вовсе отбирает у меня стакан.

– Давай на этом все. У тебя уже глаза как у Бэмби.

– Серег, а может она меня пожалеет с такими глазами? Точно! Поехали. Выбросишь меня около ее дома, а сам езжай к мордовороту.

– Ага. Прям выброшу. Это немудрое решение, Тихомиров.

– Древняя китайская поговорка гласит: “Выкинь свою мудрость Кху Ям, если она не решает твои проблемы". Поехали!

Я прихватываю новую бутылку, бумажник и мы идем к лифту.

– На кой хрен ты взял с собой бутылку?

– Сережа, чтобы пить, не тупи. И я передумал, давай заедем к Алине. Поздравим, минут двадцать посидим, и ты меня отправишь к Ире.

– То есть уже не боишься мордоворота?

– Ну, ты ж меня спасешь или сразу прооперируешь. О! Наш этаж.

Мы выходим из здания, в лицо тут же ударяет ледяной ветер. Кое-как доходим до такси и направляемся к Алине. По дороге снова пью вискарь, на удивление Стрельников тоже несколько раз пригубил.

– А у тебя путевка с собой?

– Стал бы я идти к этому мордовороту без подарка? Я тебя прошу, только закрой там рот, иначе к своей девчонке ты точно сегодня не попадешь.

– Я постараюсь.

Расплачиваемся с таксистом и выходим из машины около какого-то клуба.

– Молодые люди, со своим нельзя. И сегодня закрытая вечеринка. – Стрельников выхватывает у меня бутылку и кидает в ближайшую урну.

– Мы по приглашению. – И действительно достает две бумажки.

– Ты смотри, он даже арендовал на вечер клуб.

– Нет. Ничего он не арендовал, это его клуб.

– О как!

Мы заходим внутрь, даже не переодеваясь. Проходим на шум голосов, и тут я впадаю в ступор.

– Это ОНО? – Сбоку от Алины сидит что-то в пиджаке, настолько необъятных размеров, что, кажется, оно не входит в поле моего зрения.

– Оно. Я когда его увидел, сам на минуту себя хлюпиком почувствовал.

– Хлюпиком?! Да я и того меньше тебя, я кто тогда, клоп?

– Почему клоп? Они ж вонючие. Ты… Гиалофора кекропия.

– Чего?! Что за кекропопия?

– Кекропия. Это гусеница с волосатыми бугорками по всему телу, которая превращается в офигенно красивую бабочку.

– Ты назвал меня волосатой бабочкой? Ну, ты и……зоофил.

– Не ссы, в бабочку ты не успеешь превратиться, ОНО тебя гусеницей прихлопнет.

– Черт, мне нужен костюм Бэтмена.

– Хочешь, возьмем у той тетки шаль, накроем тебя ею?

– Ладно, нужно просто вести себя непринужденно.

– Ага.

Мы подходим ближе к столу, Сережа начинает вещать первым.

– Алинчик, прости за опоздание.

– Ну, слава Богу, я уж думала вы не придете. Присаживайтесь.

– Линуля, прости, мы на пару минут. Только тебя поздравить. – Кажется, я говорю вполне уверенно и без заплетающегося языка. – Мы очень рады, что познакомились с тобой сто лет назад. Спасибо, что давала мне….списывать химию, анатомию, ну и все остальное. Правда, мне это не понадобилось, но все равно спасибо. Ты наша самая лучшая подружка. В общем, счастья тебе огрооомного. И мы тебе дарим, точнее видимо вам, супер путевку на Мальдивы.

– Вы что пьяные?

– Чуть-чуть выпили после тяжелой операции, да Серег?

– Подтверждаю.

– Ты же унитазный работник, какая операция? – Медведища открывает свой рот, и надо признать голос у него лучше, чем габариты, в общем, не столь пугающий.

– Минуточку. Унитазный работник – это сантехник. А он вообще-то бизнесмен, занимающийся продажей элитной сантехники. – О, Боже, Стрельников, я, кажется, тебя люблю.

– Да! У вас тут очень напряженно и грустно. Давайте немножко споем.

Жизнь такое спортлото

Полюбила но не то

Выиграла в любви джекпот

Присмотрелась – идиот

Я для всех накрыла стол

Есть и перчик и рассол

Будем мы сейчас гулять

Наливать и выпивать

Хорошо!

Все будет хорошо. Все будет хорошо, я это знаю, знаюююю.

– Ммм, а чего вы все не подпеваете? Не нравится?

– Сашуня, не надо, присядь. – Останавливает Алина своего амбала.

– Да, Сашуня. Сядь. Ладно, по ходу дела вы не настроены гулять. В общем, Алиночка, с днем рождения, но мы уже пойдем. – Хватаю улыбающегося Стрельникова за руку, и мы идем к выходу. Пока Сережа набирает номер такси, я переминаюсь с ноги на ногу.

– Холодно, давай любую машину тормознем.

– Не ной, через пару минут приедет. Вот ты мне скажи, на хрена ты пел? А в особенности показывал рукой на амбала при фразе “ присмотрелась-идиот”

– Оно как-то само вышло. Думаешь, прикопает меня?

– Время покажет.

– О, такси.

Мы садимся в теплую машину, и, кажется, меня начинает шатать от перепада температур. По дороге молчим, видать каждый думает о своем, но адрес водителю я дал все же Ирин. Знаю, что не лучшая идея к ней идти, но не могу, так и тянет.

– Стойте. Подождите минут пять, посчитайте это на счетчике.

– Ты куда?

– Надо. – Сергей почему-то идет вслед за мной.

– И что тебе понадобилось в ветеринарной клинике?

– Не доставай меня. – Открываю дверь с дурацким колокольчиком и вхожу в страдальческую обитель. Мне повезло, девка на ресепшене та же.

– Девушка, помните меня?

– Да. Собачка Жрака.

– Это хорошо, что у вас хорошая память. Только вот у меня вопрос. Мы, кажется, с вами договаривались об услуге, но, как мне известно, хозяйка обо всем этом узнала. Каким образом?!

– Она пришла на следующий день, я взяла с нее нами обговоренную сумму в шесть тысяч рублей, она удивилась еще, что немного. А через два дня пришла с прейскурантом наших цен и начала все расспрашивать. Пришлось сказать ей правду.

– Ясно. Гони шесть тысяч.

– Что?

– Деньги говорю, верни.

– Вы же сказали их бросить в ящик для бездомных животных?

– Сказал. Но в этом ящике только несколько сотен и мелочь. И не надо мне втирать, что его уже открывали. – Девка неохотно открывает своей кошелек и протягивает мне деньги. Видимо не хочет скандала при клиентах. Забираю деньги и иду к выходу. Демонстративно кидаю деньги в ящик.

– Будешь шалить руками с коробкой, я лично пошлю к тебе группу сектантов. – Хлопаю дверью, и мы выходим вновь на морозный ветер.

– А чего ты вообще за мной таскаешься, Стрельников?

– Мне бы тебя до дома доставить, тогда буду спокоен.

– Папуля, иди к жене и дочке. О, цветочный! Не могу же я прийти к девушке без цветов.

– Она тебе этими цветулями жопу отхлестает или морду. Не дури, давай домой.

– Тогда не розы, они с шипами. Сирени здесь точно нет. А что у нас еще есть сиреневое?

– Фингал.

– Не смешно.

– Зато действенно. Артем, пошутили и хватит.

– Серег, я не шучу. Я же впервые влюбился. Ну хочется мне к ней, понимаешь. А впереди два выходных. И что, получается, я ее только в понедельник увижу. А мне сейчас надо. Очень надо.

– Ой, пойдем выбирать тебе букет.

– Мне ничего не нравится.

– Белые розы не могут не нравиться девушкам.

– Но они с шипами, а если и вправду побьет?

– Бьет, значит любит. Точно тебе говорю.

– Ладно. Возьму охапку белых роз. Без упаковки. Так будет красиво.

Покупаю цветы. Еле-еле беру это колючее существо, и мы выходим из магазина.

– Мне тут пять минут через дворы. Езжай уже домой, пока таксист не завопил.

– Точно дойдешь?

– Не настолько бухой, чтобы не понимать сути происходящего.

– Ладно. Маякни мне потом, как и чего.

Иду по дворам, где ни хрена не видно, хоть бы уже снег скорее выпал. Прохожу мимо каких-то гопников, а сам уже вижу картину, как приду все же с фиолетовой мордой и без цветов. Но нет, на удивление стая гопников на меня не обратила внимания, и я благополучно добрался до нужного дома. Мне однозначно везет, дверь мне в этот раз открыла не добродушная бабулька, а молодая девушка.

В очередной раз поднимаюсь к Ире с какой-то надеждой. Думал, не откроет, но через считанные секунды дверь мне все же открыли.

– Привет. А я думал, что не откроешь.

– Вы бы мне сына разбудили, если бы не открыла. Что вы здесь делаете?

– Можно войти. Я замерз.

– Может потому что не стоит ходить с распахнутым пальто в минус десять.

– Не стоит.

– Проходите. – Захожу в теплую прихожую, снимаю обувь и пальто. – Ир, возьми цветы, это тебе. Прости, что без сирени, но эти тоже красивые, мне кажется.

– Спасибо. Но я просила больше не покупать мне цветы, тем более в таком количестве. И все же, зачем вы пришли? – Ира кладет розы на комод и выжидающе на меня смотрит. А у меня в очередной раз поехала крыша от ее вида. Забавно, при первой встрече я посчитал ее обычной. А теперь как последний соплежуй теряю дар речи при виде ее. Просто откровенно пялюсь на ее распущенные волосы, на тоненький шелковый халатик цвета морской волны и эти нереально красивые глаза. Ира, видимо почувствовала, что-то неладное и затянула полы халата плотнее. Можно подумать я ее насиловать пришел.

– Ир, я заплатил в клинике не для того, чтобы тебя обидеть. Я просто хотел помочь. Это просто дорого и я могу себе это позволить. А ты одна, у тебя даже нет никого. Откуда ты вообще взяла деньги? Или кто-то все же есть?

– Да, есть. Аванс называется.

– Слава Богу. Ир, можно я тебя потрогаю?

– Вы пьяны. Вам лучше уйти.

– Я не пьян, просто был на дне рождения подруги и немного выпил.

– Подруги?

– Да. Студенческая подружка, ты видела ее на кассе тогда, помнишь?

– Помню.

– Ир, ты только не подумай ничего плохого. Ты…. Ты мне очень нравишься, я даже объяснить не могу как сильно. – Обхватываю ее щеки холодными руками, слегка поглаживаю скулы и тянусь к теплым губам. – Очень сильно.

Зарываюсь руками в ее волосы. Черт, как же невыносимо долго мне хотелось их потрогать, не боясь, украдкой, как какой-то маньяк. А вот так просто, перебирать их в руках. Легонько прикасаюсь к ее губам, а потом и вовсе всасываю ее сладкие губы, как одержимый. Голова кружится то ли от опьянения, то ли от понимания, что вот она в моих руках. Ира не спешит отвечать, но через считанные мгновения наши языки сплетаются, и она сама тянет ко мне свои маленькие ладошки. Одной рукой легонько касается моего плеча, а потом и вовсе крепко сжимает. Еще несколько секунд безумства и Ира отталкивает меня. А я только сейчас понимаю, что она совершенно не умеет целоваться…

Глава 8

Артем

Стоим и оба тяжело дышим. Смотрю на ее раскрасневшиеся щеки и вновь убеждаюсь, что не умеет. Не умеет она целоваться и вообще. Не удивлюсь, если ребенок – результат приставаний мамашиных ухажеров, а точнее изнасилования. Хотя, если вспоминать разговор, из дома она ушла в пятнадцать, а родила в семнадцать. Нет, не мамашины сожители, хотя хрен тут, что узнаешь. Итак, лишнего слова не вытянешь.

– Вам лучше уйти.

– Не. Не получится. Там холодно. Не прогоняй меня, пожалуйста. Обещаю, больше не буду приставать, но если ты сама не захочешь. А Антон дома?

– Да. Спит в своей комнате.

– Понятно. – Ира подходит к комоду и берет цветы, а потом просто уходит в сторону кухни. Ну, ничего я не гордый, просто так не уйду. Прохожу на кухню, облокачиваюсь о стену и наблюдаю за Ирой, которая начинает аккуратно подрезать цветы, потом достает из полки банку и наполняет ее водой.

– У меня всего одна ваза и такой букет туда не влезет.

– Одна ваза? Не порядок. У молодой девушки должно быть как минимум семь ваз на каждый день недели.

– Мне не дарят цветы, поэтому вазы тоже не нужны.

– Прямо таки не дарят, совсем?

– Совсем. Вы первый. – Я сейчас лопну от счастья, а еще от любопытства.

– А что так?

– А вот так. – Информативно блин и ведь ничего не скажешь. Ирина ставит цветы в банку и поворачивается ко мне. – Артем, я неинтересный собеседник. Хотя не так. Я неинтересная девушка, с которой вы абсолютно точно теряете время. Вокруг много привлекательных особ, да и у вас уже есть подходящие кандидатуры.

– А давай я сам разберусь со своим временем и выбором. И о каких кандидатурах идет речь? Я вообще-то свободен и отношениями не обременен.

– Уверены?

– Абсолютно. Подожди. Ты что реально из-за фотографии на столе так подумала? – отворачивается и делает вид, что поправляет цветы. Господи, как все просто то оказалось. Подхожу почти вплотную к Ире. – Ир, это моя сестра. Правда, без шуток. Нет у меня никаких девушек. Были, конечно, куча, чего греха таить, но сейчас я абсолютно свободен. Не веришь? У меня сестра приезжает через пару недель, хочешь, я тебя с ней познакомлю? Убедишься, что это одно и то же лицо.

– Верю. – Поворачивается ко мне лицом с этой дурацкой банкой в руках. – Отойдите, пожалуйста. Я цветы в гостиную поставлю.

Отхожу в сторону, пропуская обиженную Иру вперед. Не пойму, то ли прибить любопытную уборщицу, то ли спасибо сказать за фотографию. С одной стороны лишила меня недели нормального общения с Ирой, но с другой, кто-то неосознанно ревнует. Иду в гостиную вслед за Ирой. Опять стоит около никчемной банки, только теперь поправляет какую-то фоторамку.

– Ир, мы же вроде как взрослые люди, давай чуть-чуть постараемся узнать ближе друг друга. Ты же даже ничего о себе не рассказываешь. Только не надо говорить, что мне это будет неинтересно.

– Спрашивайте.

– А ты мне всегда будешь выкать? – пожимает плечами. Прекрасный ответ, просто супер многословная девчонка. Оказывается, когда женщина не трещит это тоже плохо. Ира поворачивается ко мне и даже почти улыбается. А я почему-то смотрю на фоторамку, на которой запечатлены улыбающаяся Ира и девушка, которая издалека, напоминает мне хорошо знакомого человека. Подхожу ближе и беру рамку в руки.

– Ир, а кто эта девушка?

– Моя сестра.

– Врешь. Света круглая сирота.

– Откуда вы ее знаете?

– Ну, если на чистоту, мы с ней встречались пару месяцев. Так зачем ты мне соврала?

– Я не врала. Точнее не совсем так. Просто я считаю ее своей сестрой, неважно, что мы неродные. Она мне всех заменила.

– А как вы познакомились?

– На вокзале. Она меня с улицы подобрала, как котенка бездомного. Привезла к себе домой, ну и, в общем, так и жили.

– А на вокзале ты как оказалась? Мать выгнала или сама ушла?

– Выгнала.

– И долго ты там была?

– Недолго, несколько дней.

– Да уж. – Присаживаюсь на диван, дабы переварить информацию. Вот уж правду говорят, что мир тесен. Дверь со спальни приоткрывается и оттуда мелкими неуверенными шагами топает Жрака. На шее воротник, а на теле по ходу дела попонка.

– Это что получается, я подарил Свете собаку, а она ее так назвала?! Она же по паспорту была Одри Тоту, как сейчас помню!

– Точно, я только недавно в ветеринарке узнала, когда паспорт животного принесла.

– Боже мой, мохнопопик, за что она так с тобой. – Глажу бедную страдалицу по меховой шубке.

– Она говорила, что как только ей ее подарили, она сметала все со стола как свинья.

– Ну, уж лучше бы свиньей назвала, всяко лучше.

– Мы привыкли уже.

– Так это квартира Светы?

– Нет. Уже моя. Света переписала ее на меня.

– Откуда такая щедрость?

– Она умерла пять лет назад.

– Что за бред. От чего?

– Лейкоз.

– Это нужно переварить. – Зато теперь ясно, откуда у одинокой девчонки весьма не плохая квартира. Ира подходит ко мне и садится рядом.

– Она даже не лечилась и до последнего не говорила о болезни. Что-то еще хотите спросить?

– Вообще много чего, но что-то запал прошел после таких новостей.

– Хотите чай с мятой?

– Нет, спасибо. Ир, а можно я у тебя переночую?

Ирина

– Зачем?

– Ну как зачем, начинать же с чего-то надо.

– С постели? Не находите это наглостью?

– Я не то имел в виду. Просто переночевать. Вот ты с кем спишь?

– Со Жракой.

– Это хорошо.

– А вы с кем спите?

– С Пушей.

– Это, наверное, тоже хорошо. – После моих слов, Артем начинает заливисто смеяться.

– Никогда не ощущал себя таким идиотом. Ир, я просто у тебя переночую. На полу или на кресле, лучше конечно в кровати, я люблю, когда спинке комфортно, но я так понимаю у тебя и кровати нет.

– У Антона есть. Вы там поместитесь, кстати.

– Вот уж конечно это мечта моей жизни спать с пятилетним мальчиком.

– А у кого-то это мечта, педофилы, знаете ли, не дремлют.

– Ты меня сейчас к педофилам отнесла?

– Нет, что вы, просто к слову пришлось. Знаете, даже, если я вам постелю на кресле, а сама лягу как обычно на этом диване, вы не сможете здесь спать.

– Почему? Где-то рядом ходят педофилы?

– Нет. – С улыбкой смотрю на этого невероятного мужчину. – Я сплю с ночником, вам это не понравится.

– Хорошо, что с ночником, а не с мужиком. Ой, не куксись, я пошутил. Ну чего, приютишь меня?

– А как я утром это Антону объясню?

– А мы раньше него встанем.

Я не знаю, что мной руководит. Но я встаю с дивана и иду за новым бельем. Наверное, я сошла с ума, потому что объяснить то, что я пускаю на ночь к себе в дом мужчину, никак не могу. Может, я просто ему верю? А может, потому что я его не боюсь…. Еще несколько дней назад мне казалось, что моя влюбленность канула в лету, а вместо нее пришла ненависть. За деньги, за счастливые лица на фотографии, за то, что память мне услужливо подкинула и девушку рядом с ним на кассе, за то, что вообще повстречался мне на пути. А сейчас я стою и выбираю красивую простынь и подушку помягче. Сумасшедшая, ей Богу!

– Ты что-то долго копошишься, тебе помочь?

– Напугали. Не подходите больше сзади.

– Спереди стена и шкаф, а я не Каспер.

– Все равно, могли бы как-то пошуметь.

– В следующий раз я издам какой-нибудь звук, обещаю. Тебе какой нравится?

– Что?

– Звук.

– Любой, главное не маленький пук.

– Обещаю при свете этого не делать.

– Это хорошо, потому что у меня всегда включен, где-либо свет.

– То есть у тебя в квартире мне не испортить воздух, я понял.

– Это так хорошо когда люди друг друга понимают. – Не могу сдерживать улыбку, этот человек, наверное, любого рассмешит, при этом ничего особо не делая. – Держите белье. Нравится?

– Мне главное чтобы оно было чистым, а все остальное ерунда, ну подумаешь в цветочек. Я обожаю цветочки.

– Тогда оно ваше.

Мы заходим в гостиную, Артем расстилает кресло и со смехом застилает его бельем. Да, кресло слегка для него маловато, но раз захотел, пусть спит. На диван все равно не пущу. Расстилаю свое спальное место и выключаю основной свет, оставляю только ночник. Ложусь на диван и начинаю наблюдать за своим гостем.

– А в ванную можно?

– Конечно.

Стоит ему только покинуть гостиную, как меня начинают одолевать мысли. Ну, зачем я все это делаю? Это неправильно. И целоваться с ним тем более было неправильно, пусть и невероятно приятно и ново для меня. Все это приведет только к тому, что я потеряю работу. Вот и все. Не может такая как я привлечь такого мужчину. Может пару раз для постели, а дальше что?

– У тебя кран в ванной подтекает.

– Я знаю. Хотите починить?

– Да. В понедельник после работы.

– Почему в понедельник?

– Чтобы был повод еще раз прийти, ты же просто так не пригласишь.

– А, ну да. Да вы стратег.

– А то, еще какой. – Артем смотрит на меня и улыбается, а потом и вовсе начинает расстегивать рубашку.

– Что вы делаете?

– Раздеваюсь. Я же сказал, не собираюсь я к тебе приставать, расслабься. Я вообще-то люблю спать голым, а ради тебя жертвую комфортом и буду спать в трусах.

– Ну, спасибо. – Если сначала я думала, что он снова шутит и просто расстегнет рубашку, то я ошибалась. Он действительно ее снял, а потом расстегнул ремень и стянул с себя брюки. А я тоже хороша, лежу и смотрю на это. А смотреть там есть на что, даже мне, неискушенной особе, это понятно. Хорошо хоть при ночнике не видно моих красных щек. Господи, спасибо, хватило же сил отвернуться. Кресло под тяжестью тела заскрипело, значит, Артем лег и можно поворачиваться обратно. Повернулась, зачем спрашивается. Мой гость лежит на спине, руки подложил под голову и даже не соизволил прикрыть верх одеялом.

– Ир, а давай завтра вместе с Антоном сходим куда-нибудь или в воскресенье?

– Не получится. Мне надо готовиться к зачетам.

– А когда сможешь?

– На следующих выходных. Артем, а ничего что у вас там животные одни дома? И кто их покормит?

– Не бойся, электронная кормушка. Правда, я не люблю сухой корм давать, но лучше так.

– Ну ладно.

– На сегодня больше не пристаю к тебе. Спокойной ночи.

– Спокойной.

Никакой спокойной ночи не получилось. Через час Артем засопел и действительно заснул, а я так и смотрела в потолок, а потом плюнула на все и начала опять рассматривать моего гостя. Долго себя спрашивала, что вообще происходит и что будет утром, а потом, вдоволь насмотревшись на Артема, заснула крепким сном.

Артем

Просыпаюсь рано от стойкого ощущения, что на меня кто-то смотрит. Оглядываюсь по сторонам, но кроме бодрствующей Жраки никого не наблюдаю. Бедняга активно пытается хоть что-нибудь вылизать на своем теле, но противный воротник не дает ей этого сделать. Оглядываюсь на спящую около меня Иру. Спит на спине, причем крепко. Не храпит и даже не посапывает. Идеальная девушка. Выключаю ночник, который здесь на фиг не нужен, хоть и на часах только шесть. В комнате достаточно светло, тоже мне дурь спать при свете. Встаю и сажусь на скрипучее кресло. Несмотря на громкие звуки, Ира не просыпается. Интересно, а что у нее под халатом. Только белье или какая-нибудь ночнушка имеется. Так и тянет посмотреть, но нет, не настолько я придурок, чтобы гадить так не вовремя. Желудок дает о себе знать противным урчанием и спазмами, да это и неудивительно, выжрать почти бутылку вискаря и после обеда ничего не есть. Встаю с кресла и иду в ванную. Ванная надо сказать очень даже ничего, не то, что кресло. Быстро прихожу в себя, ополоснувшись прохладной водичкой и сожрав кусочек зубной пасты.

Иру будить не хочется, но вот есть хочется безумно. Ну и ладно, не убьёт же она меня, если я приготовлю завтрак. Открываю холодильник, достаю яйца, сыр, колбасу и зелень. Желудок так сводит, что я не успеваю сделать омлет, просто отрезаю себе кусок колбасы, а за ним и еще парочку.

– А что ты тут делаешь? – передо мной стоит Антон.

– Ворую вашу колбасу. А если не секрет, что ты здесь делаешь в такую рань?

– Писать захотел.

– Пописал?

– Ага. Ты теперь будешь жить с нами? – Проглатываю кусок колбасы, кажется, он где-то застрянет.

– Садись, Антон. Ты уже почти большой мальчик. Понимаешь, мама твоя пока не очень будет рада, если я здесь поселюсь. Поэтому я пока буду просто приходить к вам в гости, а потом уже может, и жить вместе будем. Ты не против?

– Неа. Я тоже хочу папу, у нас в садике только я и Кирилл без папы.

– Ну, вот и хорошо. – Хотя ничего хорошего, жалко мне этого ребенка, я ему сейчас наобещаю, а вдруг не сложится или Ира в очередной раз взбрыкнет. А треплом быть не хочется, вот же гадство.

– Я кушать хочу, можно мне тоже яичко?

– Я сейчас всем сделаю омлет, ты любишь?

– Да, мама часто делает.

Разбиваю яйца и начинаю их активно взбивать. Антон подключается к готовке и подает мне соль и молоко.

– Побольше молочка.

– Знаешь, Антошка, в омлет не надо добавлять много молока, так капельку, он такой вкусный получается, прям, пальчики оближешь. Помидоры у вас есть?

– Ага. – Ребенок тут же подает мне три томата.

– Это много, омлет тогда очень жидким получится и не будет пышным.

– Ты повар?

– Нет, просто я постоянно ем омлет и испробовал много разных вариантов. Такой меня устраивает больше.

– Можно я что-нибудь порежу?

– Нет, ты, наверное, еще маленький, чтобы что-то резать. Лучше порви пальчиками зелень прямо в омлет, а я пока все нарежу. – Беру доску и режу все на кубики. – Антон, а расскажи мне что-нибудь о своей маме.

– Что?

– Ну, что посчитаешь нужным.

– Она красивая.

– Это да, а что-нибудь еще, чего никто не знает.

– Так это секреты получается.

– Ну, расскажи не секреты, что-нибудь интересное.

– Мама любит булочки с корицей. А еще читать книжки.

– А какие?

– Такие маленькие. На них еще тети с дядями целуются. У нас их много в полках. Хочешь, принесу?

– Нет, не стоит. Я понял, что за книжечки.

– А еще у нее холодные руки и ноги и она постоянно мерзнет, даже летом ходит в носках. Вот. И еще она самая красивая.

– Это я уже понял.

– И темноты боится, я всегда ее защищаю, когда мы смотрим страшный фильм.

– И как ты ее защищаешь?

– Накрываю одеялом.

– Ну да, это лучшая защита. Я так тоже раньше делал. Ну, хорошо, мама любит булочки с корицей, а ты что?

– Я все люблю, кроме манной каши и печенки. Фу, бяка, но мама говорит надо. Но я все равно не ем, когда она отворачивается, я отдаю печенку Жраке, а вот манку даже Жрака не ест, ее приходиться самому доедать. А еще рыбу не люблю, но иногда ем.

– Я тоже не мог терпеть печенку и манку. Манку отдавал дворовым собакам, у нас их куча была в деревне, а печенку съедала моя любимая Катька, это кошечка.

– Так у тебя не только собачка, но и кошечка есть?

– Нет. В смысле и кошка есть, но Катька давно уже умерла. Сейчас у меня другая пушистая подружка.

– Класс. Я тоже хочу кошку, но мама говорит, что они не подружатся со Жракой.

– Подружатся, главное время.

– А у тебя машина большая и железную дорогу ты мне подарил, значит, ты богатый?

– Ну как тебе сказать. Такой… Среднячок. Не понял да? – Антон отрицательно качает головой. – Ну, пусть будет богатый.

– Тогда мама не будет работать и оставлять меня в садике, ну если ты богатый? Она же может не работать?

– Безусловно. А что не нравится садик?

– Неа. Там все злые и еда невкусная, а каши похожи на сопли.

– О, да. Как же я тебя понимаю. Но знаешь, садик же скоро закончится, и в школу пойдешь. Так что мама все равно не сможет с тобой быть весь день.

– Наверное.

– Все нарезали, теперь можно приступать к плите.

– Всем доброе утро. – На кухню вошла Ира. Жаль, что халатик сняла. На ней черная водолазка и джинсы. – Артем, можно вас на минутку? – Стоит и выжидающе смотрит на меня, а мне жуть как не хочется никуда идти, сейчас выгонит к чертям собачьим, а я даже пожрать не успел и ничего толком не наладил. Как бы ни хотел, а все равно придется. Оставляю омлет и иду вслед за Ирой. Далеко же чешет, вплоть до самого туалета.

– Артем…

– Клянусь это не я. Я очень чистоплотный и всегда поднимаю и опускаю крышку унитаза. Никаких посторонних капель от меня быть не может. Наверное, это сделал Антон.

– Вы неподражаемы.

– Ну, наконец-то, я уж думал, ты никогда не признаешься мне в симпатии.

– Это не признание в симпатии. Ну да ладно. Что вы сказали Антону?

– Да я много чего говорил, так и не вспомнишь.

– Ну, хватит. Он явно спрашивал, что вы здесь делаете. Что вы ответили?

– Что ворую вашу колбасу.

– Иногда нужно быть серьезным.

– Не поверишь, но я серьезно так ответил. Ир, чего ты грузишься? Антон ребенок, но он все понимает. Ничего такого страшного я ему не говорил. Просто сказал, что мы будем видеться, потому что я буду часто вашим гостем. Он, между прочим, этому был только рад.

– Артем. – Кладет мне руку на плечо, а вот это что-то новенькое. – Он ребенок и как любой мальчик хочет в вас видеть своего отца. Пожалуйста, не давайте ему пустых надежд.

– Не буду я ему давать пустых надежд. А вот ты, пожалуйста, сама не тормози и будет все хорошо. Можно я у тебя поем, а потом уже выгонишь?

– Я не собираюсь вас выгонять.

– Ну, так это прогресс получается. Отпразднуем это омлетом. Пойдем, если не хочешь, чтобы я сожрал вместо яиц тебя. – Беру Иру за руку и сам веду на кухню.

– А давайте погуляем все вместе со Жракой, там снежок выпал. – Ну, молодец пацан, не то, что некоторые, разрулит ситуацию как надо.

– Не получится, Тоша. Ей пока нельзя гулять. Максимум отнести на снег и обратно домой.

Определенно мне нужно купить успокоительное, иначе озверею. Эта девчонка реально меня скоро доконает. Включаю плиту, наливаю масло и выливаю омлет. Ну, хоть одна радость в жизни, поем от души. Пока омлет готовится, Ира ставит чайник и делает два кофе и какао для Антона. Пока ем омлет, мысли катятся в нехорошую сторону, может напоить Иру, тогда расслабится? Нет, это конечно крайняк, но ума не приложу, как заполучить хоть чуточку ее внимания.

– Вкусно. Мамуля, не обижайся, но этот омлет вкуснее твоего. – Я бы на месте Иры обиделся, а она сидит и улыбается. Я то думал, что в женщинах разбираюсь, а стало быть, нет.

– Согласна. Очень вкусно. Вы молодец, Артем.

– Еще какой.

Дальше едим молча, изредка поглядываю на Иру. Водолазка ее, откровенно говоря, бесит. Зачем цеплять на себя этот траурный мешок непонятно. И волосы. Зачем им постоянно прятать? Тогда уж побрейся налысо и на заколках можно сэкономить.

– Ну, так что?

– Что? – Я так задумался, что не заметил, как кухню покинул Антон, а Ира о чем-то спрашивала.

– Я чем-то обидела вас?