Текст книги "Метель"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Сплетен Жора не слушал, потому что бизнесмен, даже если он и был, получил Катеньку уже, так сказать, во вторые руки. Он, Жорка Бурмин, был у нее первым, а остальное значения не имеет. До свадьбы. Потому что потом каждый, кто посмеет подойти к Катеньке, будет иметь дело с ним, вернее, с его огромными кулаками.

В общем, родители жениха и невесты скинулись и решили отгрохать свадьбу по всем правилам. Погулять по-русски, широко и вольно, как это принято на селе. Расписываться решили в субботу, а сначала, конечно, венчаться. Жоркина сестра Алена как раз работала в городе, в загсе, и чтобы времени понапрасну не тратить, она должна была расписать молодых прямо в грибовском сельсовете, для чего прихватила с собой и бланк свидетельства, и нужный штамп. Хорошо иметь близких родственников в полезных учреждениях, таких, например, как загс!

Все было по правилам: жених должен был ехать в церковь из Грибова, из отчего дома, невеста тоже от мамы с папой, из бывшего совхоза «Светлый путь».

В этот день обещали метель, и Жорка с Аленой вместе со свидетелем со стороны жениха и несколькими самыми близкими друзьями решили выехать пораньше. К пяти часам в грибовском доме Бурминых должна была собраться многочисленная родня. От церкви до Грибова было рукой подать, чего не скажешь о совхозе «Светлый путь». Жорка об этом Катеньку предупреждал. Чтобы, мол, не тянула, перед зеркалом долго не крутилась и подумала о родне. Негоже ей ждать молодых.

Уже в три часа дня бледный от волнения жених в костюме и при галстуке дожидался в церкви. Все было готово к венчанию. Мужикам, само собой, не терпелось, и первую бутылку беленькой распили в автобусе сразу по прибытии. Жора не пил, он спиртное вообще не уважал, так только, по выходным и праздникам. Год после армии он проработал водителем в родной деревне, при фермерском хозяйстве, но очень хотел поступить в какой-нибудь институт, получить высшее образование. Правда, пока не знал, какое. А вообще он был спортсмен. Катеньке, надо сказать, повезло, ее суженый – высокий красивый парень, без больших денег, правда, не банкир, не бизнесмен, но зато непьющий и даже некурящий, и работящий. Видимо, она это понимала, раз дала свое согласие.

Метель поднялась с самого утра. Жора поглядывал на свинцовое небо, но особого беспокойства не испытывал. Кто ее здесь не видал, метель-то? На то и февраль месяц! Они специально так подгадали: свадьбу сыграть до масленицы, чтобы потом, вплоть до Великого поста целую неделю гулять. Это же дело такое: свадьба! Жорка Бурмин женится! Все должны об этом знать! Вся округа!

Но к четырем часам дня метель разыгралась не на шутку. Небо, казалось, слилось с землей, ветер завывал, закружило-завьюжило так, что все утонуло во мгле, занесло дорогу.

– Никогда такого не видала! – сказала сестра Алена. – Что ж творится-то, а?

– Мужики, надо выпить! – заявил свидетель. – Скучно ждать-то на сухую, а?

– Погоди, – ответил жених.

– Да чего годить-то? Застряли они! Не проехать им теперь сюда из «Светлого пути», ни за что не проехать!

Жора, волнуясь, посмотрел на часы. Катенька уже опаздывала на целый час!

– Позвонил бы ты ей, – посоветовала Алена. Жора достал из кармана мобильный телефон, свою гордость, и тут обнаружилась интересная вещь: в той точке земного шара, где находилась деревянная церковь, не было сети! Или на мобильную связь так повлияла ненастная погода? На улице разгулялся самый настоящий буран! В общем, кружило-вьюжило, и не было возможности позвонить задержавшейся невесте. Зачем тогда, спрашивается, нужен мобильный телефон? А ведь Жора копил на него целый год, очень уж хотелось выпендриться перед Катенькой и друзьями. Может, в столице мобильник уже не роскошь, а в этих местах иметь его всем на зависть. У Жоры Бурмина мобильный телефон имелся. Но теперь ему это не помогло.

– Холодно, Жора! – канючил свидетель. – Давай по маленькой, а? Замерзнем же!

Жора выругался вслух и сказал мужикам:

– Открывай! – имея в виду беленькую. – Только не здесь. Церковь, все-таки.

– А мы в автобусе! Нешто не понимаем? Открыли.

В пять к жениху подошел батюшка, спросил:

– Невеста-то приедет?

Жора мысленно выругался еще раз, на этот раз очень грязно. Родственники в грибовском доме уже собрались.

– Подождем, – сказал он и посоветовал батюшке присоединиться к мужикам, открывшим очередную бутылку.

Тот присоединился, но не сразу, а когда холод пробрал до костей. Ожидание становилось томительным.

В шесть стало понятно, что у Жоры проблемы. Невесты все не было. Связи ни с ней, ни с грибовским домом не было тоже, вдобавок ко всему замело дорогу. Стало понятно, что без тяжелой техники кортеж невесты сюда не проедет.

Но Жора Бурмин не слабак был, он настоящий мужчина, а потому решил не сидеть, сложа руки, а действовать. Даже если им с любимой помешала такая дрянь, как метель, это их не разлучит! Кто-то сказал:

– А ведь в селе должен быть телефон!

– Я ей сейчас позвоню! – обрадовался Жора, и хотел, было по сугробам лезть к заметенным снегом домам, чтобы узнать, в котором же из них находится телефон, но в этот момент погас свет.

Он вышел на паперть и увидел, как село погрузилось во мрак. Видимо, ветер оборвал провода, что в такую погоду было не удивительно.

– Никогда такого не было, – приговаривала Алена.

Жора завыл от тоски. Против его любви ополчилась стихия! Подошел батюшка, неопределенно сказал:

– Неисповедимы пути Господни. Значит, так надо. Ты выпей, сын мой. Выпей. Легче будет.

Остальные то и дело бегали в автобус, дабы не осквернять пьянством храм, грелись. Жора с расстройства хватил сразу полстакана водки. В семь часов надежды не осталось даже у него. Ситуация была тупиковая: невеста не приехала, выбраться отсюда до утра нет никакой возможности, позвонить тоже.

В храме было прохладно, за окнами завывала метель. Батюшка принялся гасить свечи и предложил всем пройти во флигель, где жил он сам, и заночевать там. Во флигеле было тесно, но зато можно растопить печь и согреться.

– Ну, за что мне все это, за что? – вопрошал враз опьяневший Жора. – Я жениться хочу! А, может, она передумала, а? Нет, она точно передумала! А метель здесь ни при чем!

– Я тебе давно хотел сказать… – забасил свидетель, друг детства. – Пока ты Родину защищал, она тут с бизнесменом путалась. И вроде как от него теперь пузата. А тобой хотела грех прикрыть…

– Врешь! Убью! Врешь! – заорал Жора.

– Вы в церкви, дети мои, – напомнил батюшка. – А ну, тихо!

Жора зарыдал:

– Обманула… Ох, дурак я, дурак!

Пьяное воображение развернуло перед ним картину черной измены Катеньки. Разбитое сердце невыносимо болело, он хотел утешения.

– Я домашний человек! – жаловался Жора. – Я хочу, чтобы меня дома после работы ждала жена. Борща домашнего хочу, пирогов с капустой. Детей хочу.

– На Катьке свет, что ли, клином сошелся? – фыркнула Алена. – Другую найдешь!

– Где ж я ее найду?

И в этот момент с паперти, куда ушли глотнуть снежного воздуха мужики, раздались крики:

– Сюда, сюда!

– Живей давай, заждались! Жора вскочил:

– Она!

Маша увидела, как от церкви, увязая в снегу, к ней кто-то бежит. Было темно, она поняла только, что это высокий мужчина, без шапки, без пальто, в одном костюме. Он почему-то схватил ее в охапку и принялся жарко целовать, от него пахло водкой, и она принялась отбиваться.

– Пустите, пустите! Кто вы?! Отстаньте от меня! Только тогда он вдруг отпустил ее и закричал:

– Не она! Не она! И зарыдал…

Маше стало его жалко. И, хотя она не понимала, что происходит, потянула его за рукав к церкви:

– Здесь холодно. Вы замерзнете. Идемте же.

Он пошел. Пошел покорно, хотя ноги у него заплетались, они оба увязали в глубоком снегу. Света в селе и его окрестностях не было, деревянная церковь тускло освещалась немногочисленными свечами. Маша все силилась разглядеть его лицо, но глаза, все еще полные снега и слез, отказывались ей служить. По голосу она поняла, что мужчина еще молодой, лет двадцати—двадцати пяти, и разглядела, что волосы вроде бы темные, или кажутся темными, потому что мокрые от снега? И как-будто симпатичный. Или показалось?

– А почему одна? – спросил кто-то из мужчин, стоящих на паперти. – Где остальные-то?

– Разуй глаза! – грубо сказал Машин спутник. – Это не Катя!

– А кто?

– Девушка, вы чья невеста?

– А чья бы ни была! Раз к нам прибилась, знать, быть ей за Жоркой!

Раздался пьяный смех. Тут Маша поняла, что все, кто здесь находится, сильно пьяны. Ей стало страшно. Вокруг одни мужчины, хмельные, развязные.

– Я з-замерзла, – сказала она, стуча зубами.

– А вот мы сейчас согреем!

– Проходите вовнутрь, в тепло, – заботливо сказал ее спутник и легонько подтолкнул в спину.

Маша вошла в храм, и от сердца отлегло. Она увидела батюшку и высокую дородную женщину, завитую барашком.

– Невеста? – спросил батюшка. – Слава Господу! Дождались!

– Я собственно…

– Это ж не она! – сказала дородная женщина. – Но все равно сгодится!

Маша поняла, что та тоже навеселе. Да что здесь происходит-то?! Она затравленно начала озираться по сторонам.

– Давай, начинай! – заорали появившиеся в дверях мужики. – Невеста есть, жених пять часов, как дожидается, свидетели тоже истомились!

– Горько! – раздался пьяный вопль.

– А ну закрыли рты, дети мои! – зычно сказал батюшка. Маша все пыталась понять: он-то как? Да здесь, похоже, была большая пьянка! – Сказано вам: это не невеста. Заблудшая овца.

– Я, действительно, заблудилась. А кто жених? – спросила она.

– Я, – сказал тот самый парень в костюме, который выбежал из церкви и схватил ее в охапку.

Непонятно почему, сердце ее забилось. Она вдруг вспомнила цыганку. «Посулам не верь, как год начнется, будешь в паре с бубновым королем…» Выходит, правда? Но разве можно верить гадалке?

– Вы можете объяснить, что здесь происходит? – спросила Маша, обращаясь к жениху.

– Запросто! – широко улыбнулся тот. – Отойдем в сторонку.

Они направились в темный угол, свечи, похоже, экономили, и здесь она и вовсе не могла ничего разглядеть, только слышала его низкий, с легкой хрипотцой голос. Язык ее собеседника слегка заплетался, от него сильно пахло водкой, но он вроде был трезвее, чем все остальные. Или ей опять показалось?

– Тебе надо согреться. У нас в автобусе есть, – зашептал жених.

– Что есть?

– Ну это… Согреться…

– Ни-ни! Я не пью!

– Ая что, пью? – обиделся он. Маша невольно улыбнулась. – Погодка-то, а? Не замерзать же?

– Я не пью водку.

– А что пьешь?

– Вино. Красное и белое. Ну, еще шампанское.

– Шампанское есть! – обрадовался он. – Как же! Но тебе сначала надо согреться. Как зовут?

– Кого? Меня?

– Ну да.

– Мария. Маша.

– А я Жора. Вот и познакомились! Ну, что? Греться будешь? Тогда идем со мной!

В деревянной церкви и впрямь было нежарко. К тому же дорожные приключения измотали Машу вконец, она чувствовала, как уходит из нее тепло. Жора схватил ее за руку и поволок к дверям.

На улице она поняла, что замерзает, и они с Жорой поспешно залезли в автобус. Двигатель работал, здесь было теплее, но тоже темно. Автобус был старенький, сиденья протертые, лампочки не горели, к импровизированному столу (картонка на переднем сиденье) прикреплена одинокая свеча. Она с трудом разглядела бутылку и разложенную на картонке нехитрую закуску.

– А ну, выйди! – велел Жора парню, сидевшему на водительском месте и тщетно пытавшемуся поймать хоть какую-нибудь радиостанцию. – Мне с девушкой поговорить надо! И радио выключи! Не слышно же ничего!

Тот хмыкнул, нажал какую-то кнопку и выпрыгнул из кабины в глубокий снег. Стало тихо. Они остались одни.

– Колька аккумулятор боится посадить, – пояснил Жора отсутствие электричества. – Автобус старенький, неизвестно еще, сколько нам здесь куковать. Хорошо хоть, соляры полный бак. Не замерзнем! Да еще вот это, – он кивнул на бутылку. – Ну что? Выпьешь?

– А стакан? – неуверенно спросила Маша. – Из чего пить-то?

– Стакан? – он огляделся: – Погоди! Где-то здесь фужеры есть, которые мы с Катькой должны были разбить вроде как на счастье! Сейчас найду! Я мигом!

Он нырнул в темноту и извлек откуда-то фужеры. Маша все пыталась разглядеть Жорино лицо. Вдруг дверь со стороны водителя опять открылась, в кабину запрыгнул какой-то мужик, с напором спросил:

– Ну, как, договорились?

– Договорились о чем? – не поняла она. Жора плеснул в бокал солидную порцию чего-то остро пахнущего. Она сделала глоток и сморщилась:

– Что это?

– Самогон. Чистейший, наш, грибовский.

– Да вы с ума сошли! Ни-ни, не буду ни за что!

– До дна, до дна, тебе согреться надо!

Она, сделав над собой усилие, с трудом проглотила отвратительную на вкус жидкость.

– Мы ж все ждем, – сказал сидящий на водительском месте мужик. – Я, кстати, свидетель. Коля меня зовут. Вы, девушка, напрасно сомневаетесь. Жорка у нас – первый парень на селе. Механизатор знатный, и руки у него золотые. Не пьет, даже не курит.

– Не бреши, – нахмурился жених.

– Так бросил же? Бросил! Девушка, да за него любая пойдет!

– Ну а при чем здесь я? – Маша не ожидала такого напора.

– Ну, дык… Волею так сказать обстоятельств, – заржал свидетель.

– Вали отсюда! – рявкнул на него Жора. – Сват, мать твою! Ты только все испортишь!

– Понял, не дурак. Вы только не тяните. Народ праздника хочет.

Хлопнула дверь кабины. Видимо, «на разведку» Коля пришел не один, потому что она услышала:

– Все в порядке, мужики, Жорка сейчас все уладит! Кольца у кого? Ленка, бумаги готовь!

– Кольца у жениха, – раздался в темноте женский голос. – В кармане пиджака. Братец мой, он такой! Кого хошь уговорит!

– Идемте к батюшке!

– Ну и погодка! Окоченел совсем!

– Вот метет, а?

– Да уж, нашел Жорка время жениться! Ну, да ничего! Бывает!

– Сейчас уже начнем!

– Да вы все тут с ума сошли! – зашипела Маша. – Вы же пьяные!

– Кто пьяный? Я пьяный? – обиделся жених. – Ну, это ты врешь! Я – как стекло! Слушай, а ты как здесь оказалась? Ночью, одна?

– Я просто… – она закусила губу. – Я ехала мимо. Вдруг началась метель. Я увидела поворот направо, мне показалось, что вдали огни, и я решила свернуть, чтобы переждать здесь снегопад.

– Как ты проехала-то сюда? Дорогу замело!

– Сама не знаю. Чудо какое-то.

– Значит, это судьба… Маша, выходи за меня замуж!

Он встал перед ней на колено и молитвенно сложил на груди руки:

– Ну, пожалуйста!

– Нет, нет и нет! – замахала руками она. – Я тебя совсем не знаю! Да мы и десяти минут не знакомы!

– Хорошо, – он вскочил. – Я ж понимаю, что выйти замуж через десять минут после знакомства нельзя. Это как-то…

– Легкомысленно.

– Ну да. А сколько тебе надо? Пятнадцать? Двадцать?

– Ты псих!

– Что, полчаса? Только из уважения к тебе. Полчаса я готов подождать. А их я уговорю, – видимо, он имел в виду своих друзей. – Пять часов ждали, и еще подождут.

– Да зачем тебе непременно надо жениться, псих?

– Честно?

– Честно!

– Мне любимая девушка изменила.

– И ты хочешь ей отомстить?

– Ну да. То есть, нет. Понимаешь, Маша, у меня сегодня свадьба. Денег потрачено не меряно. А у нас тут не Москва. Заработки скромные.

– Как же ты семью кормить собираешься? – кажется, «чистейший грибовский» начал действовать. Она почти ничего не ела с самого утра и смертельно устала, поэтому спиртное ударило в голову, Маше стало весело.

– А что? Проживем! Хозяйство у меня крепкое, и калым всегда есть. Корова, поросят четыре штуки, свиноматка, куры-кролики. Земля, опять же. Земли у меня много, – похвастался он.

– Надо подумать.

– Да думай уже быстрее! Ну, сама посуди, как я завтра покажусь родне? Меня, Жору Бурмина, – он ударил кулаком в грудь, – бросила баба!

– Самолюбие, значит, задето?

– Да тут все в кучу! – махнул он рукой. – Нажарили-напарили, одних молочных поросят три штуки… А студень? А костюм? Ботинки, опять же…

– Ну, если ботинки…

– Так ты согласна? – обрадовался он.

«Бред какой-то! Но с другой стороны… Володя меня бросил. А я беременна. Ребенку нужен отец, хотя бы по документам…»

– Постой… А как же свидетельство? Венчание – это еще не все. Нам что, надо ехать завтра в загс?

– Никуда не надо ехать! Видела женщину в белой шубе? Это моя сестра, Алена. Она в загсе работает. При ней и бланк, и печать. Сейчас проштампуем паспорта, заполним бумаги и – порядок!

– То есть, все будет официально? В смысле, законно?

– А как же! Завтра, как положено, я привожу в дом молодую жену, мы все садимся за стол и неделю гуляем. И никто не скажет, что Жорка Бурмин – лузер. Вон, какую отхватил!

– Какую? Здесь же темно! Ты меня толком и не разглядел!

– А я на ощупь, – оскалился Жора. – Да ты не пугайся, Маш. Все что надо, я вижу. Похоже, баба ты добрая, и характер сходный. Ты в голову не бери, стерпится – слюбится. Проживем!

«Он – псих! Или перепил. Кто бы меня остановил? Кто бы излечил от этого безумия? Игорь! Ну, конечно!»

– Ну, так что? – с напором спросил он. – Согласна?

– Послушай, мне надо посоветоваться со старшим братом. Он за меня отвечает.

– А где брат? Давай его сюда, я с ним поговорю!

– Он в Москве. Я ему сейчас позвоню.

– Ничего не выйдет. Связи нет. Я тоже пытался позвонить Катьке.

– Так ты не знаешь наверняка, бросила она тебя, или просто машина в снегу застряла?! – всплеснула руками Маша.

– Знаю, – нахмурился он. – Я теперь все знаю. Хочешь – звони своему брату, только учти: бесполезно.

Она достала мобильный телефон и увидела на дисплее: «сети нет». Жора сказал правду. Соблазн был так велик! Маше было всего девятнадцать, она уже предвкушала момент своего торжества. «Думаете, никому не нужна, да? А, вот вам! А я взяла, да и замуж вышла!»

Он словно почувствовал ее колебания. Схватил за руку и жарко заговорил:

– Давай, милая, не упрямься. Не заставляй себя упрашивать.

– Это какое-то безумие! – слабо сопротивлялась Маша.

Но Жора уже вытянул ее из автобуса в снег. Она упрямилась, но все-таки шла к церкви.

– Ай, да Жорка! – закричал свидетель, увидев их. – Ай, хват! Уломал-таки!

– Я тебе говорила: другую найдешь, – вторила ему Алена. – Девушка, вы не смущайтесь, все будет законно.

«В крайнем случае разведусь».

Она заметила, что свечей в храме стало больше. Все уже заняли положенные места и ждали только их. Маша почувствовала волнение. Стало даже жарко. Захотелось скинуть шубку, но она застеснялась своего походного наряда: джинсы, свитер. Надо было переодеться, но Жора, видать, торопится, боится, что она передумает и сбежит. Хотя, куда бежать-то? Они заперты здесь метелью.

«А свитер на мне белый… – подумала вдруг Маша. И невольно улыбнулась: – Свадебный».

Они встали перед батюшкой. В руки Маше кто-то вложил свечу. «И он, похоже, не слишком трезв!», – подумала Маша, глядя на священника. Свечи трещали и коптили, многие уже догорали, и деревянная церковь вскоре должна была и вовсе погрузиться в темноту. Маша с трудом различала силуэты и совсем не различала лиц обступивших ее людей. Ей то казалось, что это дурной сон, а то – что сказка со счастливым концом. Вот он – принц на белом коне! Владелец коровы и четырех поросят! Деревянного замка на сорока сотках жирной степной земли! Красавец! И в самом деле, красавец? Или ей только так кажется? Она и сама была пьяна, хотя и выпила-то совсем чуть-чуть, но необычность ситуации, в которую она попала, наполняла голову дурманом. Все словно плыло у нее перед глазами, она не понимала, что делает.

– Ты хорошо подумала, дочь моя? – басом спросил батюшка.

– Подумала, подумала, – ответил за нее жених. – Давайте, начинайте!

Над их головами подняли венцы. Батюшка начал церемонию венчания. Маша чувствовала, как в руке подрагивает свеча, и боялась посмотреть на стоящего рядом мужчину. Он-то что чувствует? Потом кто-то сказал:

– Кольца, кольца давай!

Ее муж полез в карман пиджака и достал оттуда коробочку с обручальными кольцами. Маша, замирая, протянула руку. Вот уж не думала, что это будет так!

«Господи! Это же не мое кольцо! Оно не налезет на палец! Или окажется велико!»

– Смотри-ка! В пору! – ахнул кто-то.

– Точно! Как тут и было!

Маша с удивлением посмотрела на обручальное кольцо на своем пальце. Не велико и не мало. В самый раз. Она опять вспомнила предсказание цыганки и как чудом доехала до этой деревянной церкви. Дрожащей рукой, замирая, надела и на его палец обручальное кольцо.

– Жених, поздравьте невесту! – в нарушение всех правил, раздался зычный голос Алены. – То есть, муж, поздравьте свою жену!

«Жена…» Она почувствовала запах спиртного, смешанный с запахом дешевого одеколона. Его губы коснулись ее трепещущих губ.

– Будьте счастливы, дети мои, – с чувством сказал батюшка. – Ну, а теперь можно и отпраздновать.

И принялся гасить свечи. Все вышли на паперть. Кто-то, проваливаясь в снегу, метнулся к автобусу, видимо, за бутылкой.

– Горько! – заорали мужики.

«Какая странная свадьба», – подумала Маша.

Муж крепко обнял ее и прижался губами к ее губам. Она вдруг почувствовала волнение. У него были сильные руки, и целовал он ее основательно, по-хозяйски… У Маши подогнулись ноги. «Муж…» Когда он ее отпустил, Маша не удержалась и сама уцепилась за рукав пиджака.

– Паспорта давайте! – сказала Алена.

– Он там… В сумочке… – еле выговорила она.

С их паспортами Алена ушла обратно в храм, туда, где еще горели свечи. «Неужели это правда? – подумала Маша. – Я замужем! Нет, это сон. Завтра я проснусь, и все исчезнет». Она даже холод чувствовать перестала.

– Поздравляю, – сказал свидетель Коля и полез к ней, целоваться.

– А ну, отстань от моей жены! – вмешался Жора. – Руки прочь!

– О как! Суровый у тебя мужик! – подмигнул ей Коля. – От него не погуляешь!

Через какое-то время подошла Алена, протянула им документы. Спросила:

– Фамилию менять будешь?

– Конечно, будет! – ответил за нее Жора. – Ты кто раньше-то была?

– Ложкина, – сказала за нее Алена. – Мария Гавриловна.

– Ну, а теперь будешь Бурмина! Свидетельство о браке пусть пока у тебя побудет. Вдруг я потеряю?

– Ты что, рассеянный? – улыбнулась Маша.

– Вроде, нет. Но документы и деньги должны быть у жены. Так положено.

«Муж! Я замужем! Безумие какое-то! – подумала она, пряча в сумочку паспорт и свидетельство о браке. – Неужели он это все всерьез?» У нее в голове не укладывалось. Еще утром несчастная, брошенная, подавленная, разозленная, обиженная на жизнь и на предателя Володю, она ехала в Москву, не разбирая дороги. И полночь не наступила, как она уже замужняя женщина, венчанная, законным мужем целованная и… счастливая?

Маша покосилась на супруга. А целуется он здорово! И вообще… Интересный парень, или, как на селе говорят, видный. Что дальше-то? Он словно почувствовал ее взгляд и спросил:

– Ну, как ты?

– Сколько тебе лет? – улыбнулась Маша.

– Двадцать один.

– А мне девятнадцать.

– Ты где живешь-то?

– В Москве. Квартиру снимаю.

– А сама откуда?

– Да так. Издалека. – Она назвала городок, из которого два года назад приехала покорять Москву. Как все, мечтала выйти замуж за москвича, и вот вам, пожалуйста! В степи, в деревянной церкви, с простым деревенским парнем… И двух часов не прошло, как познакомились!

– Замерзла?

Муж обнял ее за плечи, крепко прижал.

– Где ж вас положить-то, молодые? – спросила Алена. – Места-то во флигеле немного, а у вас, как-никак, первая брачная ночь! А в храме негоже.

– Пить тоже негоже, – усмехнулся Жора. – Однако батюшка не возражает.

– То ж пить, – покачала головой его сестра. – Холодно же. Что делать-то будем, а? В автобусе, небось, замерзнете.

– А до завтра подождать нельзя? – спросила Маша.

– Не… Никак нельзя, – она почувствовала на своей шее, возле уха, горячие губы законного супруга. – Я что, зря женился?

Ее легонько укусили за мочку уха.

– Ты, кому сказала! – рассмеялась Алена и толкнула ее в бок. – Подожди! Это ж мой братец! Ишь! Жеребец! Повезло тебе, Мария! Крепче и слаще него никто любить не будет!

Маша почувствовала, как щеки заливает краска.

– Не слушай ее, – жарко зашептал на ухо Жора. – Я тебе буду верный. Детей нарожаем…

«Детей! – вспомнила она. – Да я же его обманула! Он же ничего не знает о ребенке! О моем ребенке! Что же теперь будет?!» Ей стало стыдно.

– Эх! – сказала Алена. – Выпивка есть, а вот закуски маловато! Ну, ничего! Продержимся до утра! А, как дорогу расчистят, веселым пирком – да за свадебку!

– А пойдем в машину! – предложил Жора.

– Куда?

– В машину. Хочешь к тебе, хочешь ко мне, в «Волгу».

– Первая брачная ночь в машине? – рассмеялась она.

– А чем плохо? Ты ж шампанского хотела!

– А что, есть?

– А как же! Эй, шампанского прихвати! – крикнул он вылезающему из автобуса мужику. – И фужеры!

Маше вдруг стало весело. Жора за руку потащил ее с крыльца, схватив по дороге бутылку шампанского и фужеры из рук посланника.

– Молодые, вы куда? – крикнул из темноты кто-то.

– На кудыкину гору!

– Не трожь их. Авось и сладится.

Маша прижала к себе сумочку, в которой лежало свидетельство о браке. Она все еще не верила в реальность происходящего. Все повалили во флигель, устраиваться на ночлег.

– Идем ко мне? – предложила она. – Машина большая, теплая, бензина в баке достаточно. Наверное, не замерзнем.

Он прислушался и сказал:

– Странно… Ты слышишь? Ветер стих. И снег больше не идет. Тепло, тихо…

В воздухе и впрямь, кружились теперь лишь редкие снежинки. Метель словно по волшебству унялась, облака поднялись. Вот-вот выглянет луна.

– Дорогу все одно раньше завтрашнего дня не расчистят, – улыбнулся в темноте Жора. – Да и то не факт. Выходной завтра. Воскресенье.

– Сколько же мы будем здесь сидеть без еды и света?

– А мы в деревню сходим, молочка парного купим, сала. Голодная? У меня шоколадка есть. На, – муж достал из кармана и протянул ей шоколадку.

– Спасибо. У меня тоже есть. В машине.

«А он добрый. И заботливый. А я… Врушка!»

– Значит, к тебе? Ну, идем!

Проваливаясь в глубоком снегу, они побрели к ее машине. Маша включила зажигание, потом они разложили передние сиденья. Получилось удобное ложе. Имелись и подушка, и теплый плед. Брат покупал машину с кузовом «универсал» вовсе не имея в виду, что здесь его сестра проведет свою первую брачную ночь, но раз уж так получилось… Маша невольно улыбнулась. Вот Игорь будет смеяться, когда она ему все расскажет!

– Ну что? Открываю? – Жора показал ей бутылку шампанского.

– Потихоньку. И чтоб пены не было, – предупредила она. – Это не моя машина.

– А чья?

– Брата.

– Хорошая машина, – похвалил Жора и принялся откручивать проволоку. – Жаль, не твоя. А я думал, ты богатая!

– Так ты на мне, выходит, по расчету женился?

– Ну да!

Раздался тихий хлопок, Маша ойкнула, он тут же подставил бокал, ее, потом свой.

– Порядок. Ну? За нас? Поцелуйте, что ли, мадам, законного супруга, – усмехнулся Жора.

Сам не полез с объятьями, ждал. Она засмущалась.

– Ты чего такая? Стесняешься, да?

– Мы сегодня только познакомились. Я о тебе ничего не знаю.

– Ну, давай, расскажем друг другу свои биографии, – он развалился на сиденье и поднял свой бокал: – За здоровье! Или все-таки за любовь?

Она неопределенно кивнула и пригубила шампанское:

– Вкусное.

– Все женщины любят сладкое.

– Значит, шоколадка моя!

– Э, нет! Так не пойдет! Я тут, между прочим, с трех часов маринуюсь! Слушай, жена, а ты не хочешь меня накормить? У тебя тут должны быть припасы. Ты издалека едешь-то?

– Издалека. Но – увы! Ни жареной курицы, ни бутербродов с колбасой у меня нет.

– На ком я женился? – притворно ужаснулся он. – Не хозяйственная ты, не домовитая. Да еще и на чужой машине ездишь! Бесприданница, выходит!

– Раньше надо было думать.

– Ну, попал! Целоваться-то хоть умеешь?

– А ты проверь! – с вызовом сказала она, осмелев от шампанского.

Странно, но ей с ним так легко. Хочется вновь попробовать его губы на вкус, почувствовать на своем теле его сильные руки. То ли это шампанское заиграло в крови, отчего сильнее забилось сердце, а в ушах слегка зазвенело.

Она ответила на поцелуй, он воспринял это как согласие и стал снимать с нее свитер. Маша перестала что-либо соображать, теперь ей хотелось только одного: чтобы он не останавливался. Она все искала его губы, боясь при этом открыть глаза, щеки пылали, она это чувствовала, руки стали горячими. Со своим женатым любовником Маша ничего подобного не испытывала, а кроме Володи у нее никого не было. Ей все еще мешала природная стыдливость, но мысль «я замужем» положила сомнениям конец. Это, должно быть, была самая необычная первая брачная ночь, которая когда-либо выпадала на долю жениха и невесты. Маша вдруг поверила. Поверила и в свадьбу, и в то, что все это происходит наяву, а не во сне. Ее охватило любовное томление, и он терпеливо ласкал ее, сдерживаясь и ожидая, пока она не вскрикнула, удивленная. Это было открытие, ощущение настолько новое и необычное, что она даже испугалась и замерла.

Прошло какое-то время. Она открыла глаза и увидела луну, а потом звезды. Там, за окном, лежал, как одеяло, мягкий пушистый снег, а на круглом лике луны тоже было удивление: что это было? Маша невольно вздохнула. Сама судьба привела ее к этой церкви, и вот теперь она в машине, занимается любовью с парнем, который едва ей знаком… И ей так хорошо, как еще никогда не было… Все несчастья, которые случились с ней за последнее время, забыты…

– Тебе хорошо? – спросил он.

– Да.

– Хочешь еще шампанского?

– А разве еще есть?

– Все что осталось – твое. Он вылил остатки в фужер.

– Уже полночь, – тихо сказала Маша.

– Что, твоя карета сейчас превратится в тыкву?

– Смеешься?

– Радуюсь. Значит, ты останешься здесь навсегда. Не поедешь же ты домой на тыкве?

– На тыкве не поеду. Но могу на попутках.

– Ты это серьезно?!

Маше показалось, что он обиделся.

– Я что тебе не нравлюсь?

– Да уже поздно об этом, – она стала застегивать бюстгальтер.

– Ты еще и легкомысленная!

– Отдалась первому встречному, да?

– Я твой муж, – с обидой сказал Жора. – А вот кто был первый встречный, которому ты отдалась…

– Это что, сцена ревности?

– Должен же я на правах законного супруга знать все.

– Все? Что ж… – она еле слышно вздохнула. – Я работаю секретарем в крупной компании, у меня есть брат, который на семь лет старше, у него есть невеста, Надя. Отец ушел в другую семью, когда мы с братом выросли. Мама на пенсии по инвалидности, мы с Игорем каждый месяц высылаем ей деньги. Еще за съемную квартиру платим. За двухкомнатную, в десяти минутах ходьбы от метро.

– Сколько?

– Что сколько?

– Сколько платите?

– А почему ты интересуешься?

– Да вот думаю: где мы будем жить? Здесь или…

– Или.

– Тебе так нравится Москва?

– Мне нравятся деньги, которые там платят.

– А ты, похоже, та еще штучка!

– Возможно… О себе не хочешь рассказать?

– Что ж… Отслужил в армии, в ВДВ.

– Где?

– Десант, – коротко сказал он. – Высшего образования нет, но есть желание его получить.

– А зачем тогда женился? – улыбнулась она.

– Одно другому не мешает.