Текст книги "Поговори со своей тенью"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Не думаю. Он действительно много работает. И представить, что мой брат вернется домой среди бела дня… Нет, не думаю.

– Значит, Леночка почти не рискует. Игорь такой заботливый, что обязательно позвонит, если захочет вернуться домой пораньше: «Готовь ужин, дорогая, зажигай свечи, я лечу к тебе на крыльях любви!» Сегодня среда, у нас тренировка. Но в пятницу никакой тренировки нет. Мы должны туда пойти.

Я все еще не могла поверить! Пойти к Леночке, чтобы застать ее с любовником! А если она скажет, что это слесарь, который зашел починить кран?

– Вот потому и нужны дубликаты ключей, – улыбнулась Виола. – Я хочу застать их в постели. Чтобы никаких отговорок.

Но это же полное свинство! Лезть в чужую личную жизнь! Даже если это личная жизнь твоего родного брата. Нет, ятакого сделать не могла! И потом: зачем это нужно Виоле?

Но надо было знать Фиалку. В двадцатый раз это повторяю. Уж если она что-нибудь вбила себе в голову, то ни за что не отступит. Ей пришлось долго меня уговаривать, но в конце концов я сказала то, что и должна была сказать. Я сказала «да».

Забыла сообщить, что у Леночки есть машина. Ну, разумеется! Чтобы не было никаких проблем с французским языком, папа подарил ей… Я не знаю, как это называется, поскольку в машинах не разбираюсь. Что-то уродливое, глазастое, похожее на чемодан на колесах. Цвета синих чернил, в которые зарвавшийся шалун плеснул серебрянки. Цвет получился настолько яркий, что глазам больно. Так вот на этом Сияющем Безобразии и ездит моя невестка.

В пятницу, во второй половине дня, мы с Виолой поджидали ее у дома моих родителей. Леночка у них не задержалась, отвела Вовку, минут через десять выскочила из подъезда и на своем Сияющем Безобразии укатила в неизвестном направлении. У нас с Виолой ничего подобного не имелось, и мы потопали в сторону метро.

– Пока мы доедем, они как раз успеют улечься в постель, – сказала мне Виола на ушко. – Так что не переживай.

Я переживала только об одном: как переживу сегодняшний день. Ведь предстоит войти в чужую квартиру, используя украденные ключи… А если Леночка дома одна? Или ее там нет, она действительно на уроке французского? Если она внезапно войдет и застанет нас у себя в квартире? А если…

Словом, как обычно. Мучения Глупой Пучеглазой Лягушки, которая каждую секунду сомневалась даже насчет того, стоит ли ей дышать!

– Да перестань ты наконец! – возмутилась Виола. – Возьми себя в руки! Я обещала сделать из тебя человека, и я это сделаю!

Ее слова потонули в грохоте, с которым поезд подкатил к перрону. Но стоящая рядом тетенька оглянулась удивленно и почему-то зашла в другой вагон. Поистине, в Виоле было что-то демоническое!

Ехали мы молча. Она была поглощена своими расчетами, я – своими переживаниями. От метро тоже шли молча, я мысленно читала молитвы: «Хоть бы ей ошибиться. Господи, сделай так, чтобы…» Надо было попросить раньше – видимо, этот господи просто не успел выполнить мою просьбу. Или у него нет водительских прав, чтобы отогнать машину, – ведь у подъезда дома, в котором жили Игорь и Леночка, стояло Сияющее Безобразие. Если бы его там не было…

Виола толкнула меня в спину: мол, вперед! Я чуть не споткнулась. Хоть бы вахтерша нас не впустила! Но та сразу же узнала и меня, и Виолу.

– К Беловым. Сестра. Проходите.

И нажала на кнопку, которая отпирала кодовый замок.

Виола вошла первой. Я уже хотела было закричать: «Она не со мной! Не впускайте ее!» Но Виола так больно стиснула мой локоть! И крик застрял у меня в горле. А потом я просто отдалась на милость победителя. Я шла за ней, как овца на заклание. Глупая, пустоголовая овца.

Виола отперла дверь дубликатами ключей. Сначала первую. Потом вторую. Нежно повернула серебряный ключик в нижнем замке. Об этой двери заботились: петли были жирно смазаны, каждая замочная скважина ждала ключа, как истосковавшаяся невеста первой брачной ночи. Если, конечно, она выходит замуж по любви.

Повернув второй ключ, Виола прижала палец к губам и сказала мне:

– Тс-с-с!

И мы тихонько вошли. Дверь даже не скрипнула. Скажите на милость, как вы ведете себя в деликатных ситуациях? В таких, например, как эта? Вот с Сашей Беловой все понятно. Попав в неловкое положение, ей хочется зажмурить глаза и зажать ладонями уши. Чтобы оглохнуть и ослепнуть, только бы не видеть этого.

Но я чувствовала себя так, будто именно меня поймали с поличным. Ибо Виола оказалась права. Когда мы миновали дверь в большую комнату и моя подруга толкнулась в спальню Леночки и Игоря… Да, вот тут я и зажмурилась. И уши зажала.

Бедное лимонное дерево! Оно все-таки засохло! Потому что Леночке теперь было не до него. Новое хобби, похоже, затмило все прочие, оставалось уточнить насчет вегетарианства. Пока я уговаривала себя открыть глаза,– Виола откровенно смеялась.

– Нет, ты посмотри! – стонала она от смеха.

Перепуганная Леночка замерла под своим любовником. Она не сразу прошептала:

– Как… как… как:… Как ты здесь оказалась?

Разумеется, они с Виолой были незнакомы. Леночка обращалась ко мне, но, поскольку я онемела, ей отвечала Виола:

– Вопрос не в этом. А в том, что скажет твой муж.

– Я не знала, что ты такая дрянь! – крикнула Леночка, с которой наконец-то сообразило скатиться новое хобби. Разумеется, ее вопль относился ко мне. Она же не знала, кто такая Виола!

О, боже! Леночка решила, что это я! Я все придумала! Я толкала Виолу в спину, чтобы та шла побыстрее!

И в этот момент я наконец-то его рассмотрела. Мужчину, с которым Леночка изменяла моему брату. Конец света! Он был похож на… Да на Игоря, на кого же еще! Или для меня все мужчины на одно лицо?

Ну, уж нет! Хотя передо мной действительно был шатен с голубыми глазами. Только мой брат даст ему сто очков вперед! У Игоря великолепное тело! Он встает на час раньше три раза в неделю, чтобы перед работой сходить в бассейн! Он каждую свободную минуту отдает спорту! Он выше ростом! У него великолепно развитая мускулатура и ноги вовсе не кривые! Леночка! Да ты просто дура!

Ктому же он – трус. Не Игорь, а это… Хобби. Перепугался так, что потерял дар речи. Потянулся было за трусами, но, поймав презрительный взгляд моей подруги, так и остался завернутым в одеяло. Если бы Леночка изменяла моему брату со жгучим брюнетом или с красавцем блондином, которому просто невозможно отказать, я бы не чувствовала себя такой овцой. А так… Так я испытала потрясение, которое перевернуло мне душу. О, Великий Будда! Всей твоей тысячелетней мудрости не хватит на то, чтобы понять женщин!

И тут Леночка сообразила, что надо бы привести • себя в порядок. Оттолкнув меня, она пулей пролетела в ванную. Виола, прищурившись, бросила новому хобби:

– А ты, милый, задержись.

Тот явно не рассчитал свои силы, потому что сказал:

– Да пошла бы ты…

И тут мой взгляд упал на Леночкины колготки. Я еще не упоминала, что ее любимый цвет – синий? Она обожает синие джинсы, синие кофточки, синие пальто и Сияющее Безобразие, цвет которого изначально тоже был синим, пока в него не плеснули серебрянки. Под синие глаза у Леночки есть синие тени. Под синие платья синие колготки. Так вот, эти синие колготки висели на подлокотнике кресла. И я шарахнулась от них как от чумы!

Дверь ванной была заперта. На минуту у меня сознание помутилось. Что делать? То ли в спальне раздался грохот, то ли у меня уши заложило? Я стояла в коридоре и пыталась унять дрожь. Слушать разборки Виолы и Леночкиного любовника мне не хотелось. Не помню, сколько времени прошло, прежде чем открылась дверь ванной. Увидев меня, Леночка зло сказала:

– Дрянь! Я с тобой сейчас разберусь!

Я так поняла, что моя невестка уже полностью пришла в себя. Видимо, у холодной воды открылось новое целебное свойство: она смывает краску стыда за десять минут. Запахнув халат, Леночка ринулась обратно в спальню. Видимо, чтобы вышвырнуть оттуда Виолу. Я чуть не рассмеялась! Ну-ну!

И тут… Раздался ее вопль. Такой жуткий, что и у меня кровь застыла в жилах. Сравнение слишком уж тривиальное, но в данной ситуации иначе и не скажешь. Просто нет слов, как я испугалась. Сунулась в спальню и онемела. То есть так и не обрела дара речи. Тьфу ты, совсем запуталась! Но как тут останешься спокойной и рассудительной, когда Леночкин любовник лежал на кровати и вся грудь его была в кровоподтеках. А вокруг шеи обвивались синие Леночкины колготки. В том, что он был мертв, лично у меня не оставалось никаких сомнений. А вот у Леночки сомнения имелись, ибо она кинулась к покойнику и начала его трясти, повторяя, словно заведенная:

– Саша, Саша, Саша…

И так раз двадцать, пока Виола не прикрикнула:

– Да замолчи ты! Между прочим, он первый меня ударил.

Я подняла на подругу удивленный взгляд. А как же уроки Большой Махи?

– Ну, хотел ударить, – пожала плечами Виола. – Он поднял руку.

– Ты… ты… ты… Ты убила его! – дошло наконец до Леночки.

И тут она растерялась. В спальне труп любовника. Убийцу привела с собой сестра мужа. Звонить в милицию?

– Давай, – спокойно сказала Виола, – сделай это.

– Что сделать? – одними губами спросила Леночка.

– Позвони в милицию.

– И Игорь узнает…

– Конечно, узнает! Голый мужчина у тебя в спальне. Даже если ты сумеешь его одеть до приезда милиции…

– Замолчи!

– Экспертиза определит наличие спермы на простынях. Вы ведь уже успели разок трахнуться? Ведь так?

– Замолчи! – в ужасе повторила Леночка. – Что же делать?

– Разве ты не хочешь развода?

– Я? Развода? – Она, видимо, хотела рассмеяться, но получилось похоже на стон. На стон отчаяния, если уж быть точнее. – Да Игорь для меня все! Он – совладелец фирмы на паях с моим отцом! У нас ребенок! Делить фирму? Делить Вовку? Но это невозможно! Игорь его так любит! Родители меня просто не поймут! Да отец меня убьет! Это же скандал! Скандал и позор! Да в конце концов я просто люблю своего мужа! Я не хочу его терять!

– Но тогда почему? – оторопела я. – Леночка? Почему?

– О, господи! – снова простонала она. – Мне просто было скучно! Ведь это всего-навсего маленькое приключение! – Леночка в ужасе посмотрела на труп с синим чулком на шее. И покачала головой: – Ведь он был никто. Безработный. Женат, двое детей. Мне казалось, что это удобно.

– Ты что, давала ему деньги? – оторопела уже Виола, которая занималась тем, чем вы знаете. Не буду повторяться.

– Деньги? Нет. Я… Да разве об этом сейчас речь? Что нам делать? Что?

– Значит, милицию ты исключаешь, – усмехнулась Виола. – Тогда будем действовать по обстоятельствам. Надо избавиться от трупа.

– Как? – спросила Леночка.

– Вывести его за город и бросить где-нибудь в лесу. Как в плохом фильме. Но в простых ситуациях надо поступать просто. Другого варианта у меня нет. Серной кислотой, чтобы растворить его в ванной, я не запаслась, а что касается расчлененки…

– Замолчи! – в третий раз выкрикнула это слово Леночка. – Неужели ты думаешь, что я сейчас возьму топор, и…

– Ну не я же? К тому же будет много крови. И времени у нас не так много. Урок французского скоро закончится. Поэтому мы будем выносить его целиком.

– Как? Там же вахтерша!

– Ты сейчас позвонишь ей… Внук у нее есть?

– Да. Внучка.

– И скажешь, что у внучки заболел животик, ее надо срочно забрать из детского садика. Она ходит в садик?

– Кажется. Я не… Не помню.

– Звони. Есть на вахте телефон?

Леночка кивнула и потянулась к телефону. Виола же вытолкнула меня в коридор. Посмотрела мне в глаза и сказала:

– Слушай меня внимательно. Сейчас вы его оденете. Не перебивай. Джинсы, дубленку. И, разумеется, ботинки. Остальные вещи сложите в узел и по дороге кинете в мусорный контейнер. Желательно подальше от дома. Будем надеяться, что кто-нибудь из бомжей подберет. Документы, если они есть, сожжете. Но потом. Сначала вы сделаете вид, что выводите из подъезда пьяного мужчину. Пусть Леночка спустится и подгонит машину прямо к дверям.

– А ты? – спросила я.

– Я буду ждать вас с… с телом внизу. На вахте.

– Но почему ты не…

Я хотела сказать: «Почему ты нам не поможешь?» Ведь Виола – девушка сильная, даст фору и мне, и Леночке. Почему же она хочет устраниться? Но спорить с ней в подобной ситуации у меня просто не было сил! Я вернулась к Леночке в спальню и спросила:

– Ну как?

– Она ходит не в садик, а уже в школу, – прошептала Леночка. – Вторая смена.

– И что?

– Вахтерша охнула и бросила трубку.

– Значит, проняло, – констатировала у меня из-за спины Виола. – Вот видишь: маленькое везение. Давайте одевайте его.

– Что?! – зло глянула на нее Леночка. – Ты его убила, а теперь…

– А вот этого, милая, ты не докажешь. Я его убила? А разве не ты? У меня есть свидетель.

– Какой еще свидетель?!

Конечно, Виола имела в виду меня! Бедной Леночке и в голову не пришло, что я возьму сторону подруги, а нее ее! А зря.

Как мы с ней одевали труп, я, пожалуй, опущу. Вернее, одевала я, потому что Леночка с Виолой спустились вниз. Видимо, это и называлось у Виолы «делать из меня человека». Заставить одевать труп, потом везти его в лифте с риском наткнуться на соседей.

Леночка ничего не сказала мне про подругу, когда вернулась обратно в квартиру. Она просто перевела дух:

– Уф! Машина у подъезда, на вахте никого нет. Как он?

Он был в порядке. В джинсах и теплой куртке. В зимних ботинках на босу ногу. Вокруг синих колготок я обернула шарф. Снять их с шеи почему-то не решилась. Да-а… У милиции, когда она найдет покойника, будет легкий шок и масса проблем.

– Постой-ка, – сказала Леночка, когда я попыталась поставить покойника в вертикальное положение.

Она метнулась на кухню, принесла оттуда початую бутылку бренди и щедро окропила им того, кто еще двадцать минут назад был моим тезкой, а теперь стал мертвым телом, от которого надо срочно избавиться. Рубашку, трусы, свитер и носки я засунула в пакет. Леночка мелко-мелко дрожала.

Когда мы «выводили» покойника из квартиры, я подумала, что умру от страха. Только мысль о том, что Виола ждет внизу, удерживала меня в сознании. Хорошо, что мы с Леночкой были женщинами высокими и достаточно сильными. Как выяснилось. А покойник хоть и выше нас, но довольно тщедушен. Как она вообще на такое польстилась? Разве что действительно от скуки.

Во второй раз нам повезло, когда в подъехавшем лифте никого не оказалось. А не повезло, когда внизу нам встретилась пожилая женщина с хозяйственной сумкой в руке. Леночка тут же шарахнулась к почтовым ящикам, а покойник повис на мне. Я так испугалась, что не сразу сообразила: Виолы внизу нет. Она исчезла.

Женщина же, увидев нас, брезгливо поморщилась и отвернула голову. Пробормотала что-то вроде: «Надо же так нализаться!» И бегом к лифтам.

От нас и вправду сильно разило бренди. Покойник же висел на мне, как засохший плющ на стволе живого дерева. И его корни, то есть голые ноги в зимних ботинках, были лишены жизненной силы.

Я стояла в это время ни жива ни мертва. И предательство Виолы дошло до меня не сразу.

Как только женщина уехала, Леночка повернулась ко мне:

– Пойдем, – и подхватила покойника под левую руку.

Вдвоем мы выволокли его из подъезда. Хорошо, что в декабре рано темнеет. И Сияющее Безобразие Леночка подкатила к самым ступенькам. Оставалось только запихнуть труп на заднее сиденье. Он еще не одеревенел, поэтому поддался сразу. И вообще не возражал против такого с ним обращения. Я же еще надеялась, что Виола где-нибудь поблизости. Что, как только мы усядемся, она выйдет из-за угла и скажет мне: «Не бойся, я с тобой».

Разумный совет мне бы сейчас не помешал. Я ждала появления лучшей подруги до тех пор, пока усевшаяся за руль Леночка не завела мотор. А когда машина тронулась, я крикнула:

– Подожди!

– Что? Что такое? – заволновалась Леночка. -т Разве мы что-нибудь забыли?

– А как же…

Мне не хотелось сейчас пускаться в объяснения: откуда взялась Виола, почему я поселила ее у себя в квартире, где она научилась так драться и зачем мы сегодня сюда пришли. Только не сейчас. Видимо, и Виола это поняла, потому и исчезла. И я не стала пускаться в розыски. Бессмысленно. Вдруг после убийства любовника моей невестки она исчезла вообще? Навсегда.

– Ничего, – сказала я Леночке, искоса взглянув на покойника, который теперь сидел, уронив голову мне на плечо. – Поехали.

Без поддержки Виолы стало совсем худо. Глупая Пучеглазая Лягушка оцепенела, ожидая, когда ее начнут препарировать. Она чувствовала себя виноватой во всем, что сегодня случилось.

Выехав на шоссе, Леночка спросила:

– Куда?

– Куда хочешь, – жалко сказала я.

– На Ленинградку. Там дача у моих родителей.

– С ума сошла!

– Тогда поедем по Ярославке. Там…

– Надо выбрать направление, по которому ты вообще никогда не ездила. Чтобы ни родителей, ни подруг, ни сослуживцев мужа. Никакой связи. Чем больше абсурда, тем…

Что я такое говорю! Что вообще в этом понимаю! Но Леночка послушалась. И ехали мы наугад. Кажется, по Каширке. Когда она остановилась, чтобы выбросить пакет с вещами своего любовника, я даже место не запомнила. У меня в голове вращалась все та же карусель: что будет, если нас остановят гаишники? если машина сломается? если у Леночки сдадут нервы, и она предпочтет скандал и развод тюремному сроку за соучастие в убийстве?

Но она ехала аккуратно и молча. До лесного массива, который полностью удовлетворял нашим требованиям. По левую руку, на горе, виднелся дачный поселок, дорога к нему шла как раз через небольшой лесок. Горели одинокие огоньки, но машины туда не сворачивали. Кроме нашей.

Леночка проехала метров сто и остановилась на обочине.

– По-моему, достаточно, – сказала она. – Давай вытащим его.

Я вылезла из машины и потянула за собой покойника.

– Зачем? Через другую дверь! – покачала головой Леночка.

А она, оказывается, была не такой уж изнеженной особой. И в критические моменты проявляла выдержку и стойкость. Покойника мы стаскивали с обочины вдвоем, проваливаясь в снег, которого в этом декабре хватало. И, естественно, протащили его недолго. И мои, и Леночкины сапожки были полны снега, руки заледенели.

– Бросай, – сказала Леночка. – Достаточно.

Уже совсем стемнело. Ее урок французского должен был закончиться час назад! А нам надо еще какое-то время, чтобы вернуться в город!

– Вовка! – вспомнила и Леночка. – Надо позвонить!

– Скажи, что у тебя сегодня дополнительные занятия, – посоветовала я.

Но прежде мы отъехали подальше от этого отныне проклятого места, где метрах в шести от обочины остался лежать мертвый мужчина с кровоподтеками на груди и синим чулком на шее.

– Его скоро найдут, – пожаловалась Леночка. – Но у меня просто нет сил больше!

– Его все равно когда-нибудь найдут – на пять метров мы углубимся в лес или на двадцать пять.

– Но почему это случилось со мной! – простонала Леночка. – По…

– Звони маме, – оборвала ее я.

Леночке удалось довольно внятно объяснить, почему она сегодня задержится. И вообще: я ее недооценила. Или такую силу человек обретает только в борьбе за свое счастье? Но выходит, что сначала надо это счастье разрушить, чтобы понять, в чем именно оно заключается. До Леночки, например, только сегодня дошло, что больше всего на свете она хочет остаться с Игорем. Вот такая странная любовь. Хотя моя любовь разве не менее странная? Или любая вообще? Разновидностей любви существует немало, но не будем отвлекаться.

После того как она поговорила с моей мамой, мы молчали довольно долго. Первой начала разговор я:

– Где вы познакомились?

– В магазине. Он сказал Вовке: «Какая у тебя красивая мама!» Потом донес мои сумки до машины.

– И сразу понял, что дело выгодное. Замужняя женщина, всем обеспеченная. А потом?

– Потом… Позвонил, сказал, что не может меня забыть. Мы встретились. Я сама не понимаю, как случилось, что мы оказались в одной постели. Я просто с ума сходила от одиночества и скуки! Игорь ведь целыми днями на работе, – пожаловалась Леночка. – Перепробовала все.

– А работать?

– О чем ты говоришь!

– А он?

– Кто? Игорь?

– Покойник.

– Пять месяцев назад остался без работы. Жена – сотрудница банка, хорошо получает. Он говорил ей, что ищет работу. Через кадровое агентство. Мол, по средам и пятницам ему назначают собеседование.

– А почему встречались у тебя, не у него?

– Сын учится в первую смену, а дочь во вторую, – пояснила Леночка. – И вообще: мне было бы там неудобно.

Возможно, я погорячилась насчет лимонного дерева. Леночка никогда не бросила бы моего брата. Но, с другой стороны, никогда бы так и не поняла, как он ей дорог. Мы замолчали и доехали до столицы, более не проронив ни слова. Леночка высадила меня у первого же метро, которое попалось нам на пути. Я сама так захотела.

Сияющее Безобразие исчезло за поворотом, а я все никак не могла заставить себя войти в метро. Мне не хотелось ехать домой. Я с ужасом думала, что будет, если Виола вернулась? Как мы будем с ней дальше?

Но делать нечего. Нельзя скитаться по улицам до бесконечности, тем более холодным декабрьским вечером. И я поехала домой.

Прежде чем войти в свою квартиру, прислушалась: за дверью было тихо. Может, она исчезла? Навсегда? И теперь я вновь осталась одна. И вновь тоска нахлынула так, что сердце взлетело на самый гребень этой волны, и еще чуть-чуть – его швырнуло бы на берег. И разбилось бы оно вдребезги, если бы не…

Если бы, открыв дверь своим ключом, я не почувствовала ее присутствия в квартире. Никуда Фиалка не ушла. Она вернулась и теперь преспокойно дремала на диване, накрывшись с головой.

Я рывком сдернула покрывало:

– Поднимайся!

– Что такое? – зевнула Виола и потянулась, словно большая сытая кошка.

– Ты меня бросила! В такой момент!

– Но ведь ты прекрасно со всем справилась!

– Это что, новый метод воспитания? – обозлилась я. – Так ты делаешь из меня человека?

– Конечно, ябы могла сделать это сама. Но тогда бы тыничего не сделала. Понимаешь меня?

– Нет.

– Очень жаль. Что, ужинать мы сегодня будем?

– Ах, ты!…

Но я все-таки приготовила ужин. Ибо сама была голодна. А Виола… Она выспросила у меня подробности. Я заново пережила события сегодняшнего вечера: как вместе с Леночкой «выводила» из подъезда труп, как мы, дрожа, ехали в машине до поворота на дачный поселок, как тащили покойника в лес, проваливаясь в глубоком снегу.

– Значит, она решила, что лучше стать соучастницей, – задумчиво произнесла Виола. – Что ж, это нам на руку.

– Что ты имеешь в виду? – похолодела я.

– Нам нужны деньги.

– И?…

– И Леночка может их достать.

– Шантаж? – охнула я. – Ты предлагаешь мне шантажировать мою же родственницу?

– А она ни в чем не виновата? – прищурилась Виола. – Бедная овечка, да?

– Не настолько уж мы нуждаемся, – попыталась вывернуться я.

– А Большая Маха? Разве ты забыла? Кто тебе дороже: Леночка или она? Выбирай!

– Да не хочу я выбирать!

– Но придется. Потому что, продавая себя, я таких денег не заработаю. Да и не хочу. Да и чего ради мне надрываться, если можно получить требующуюся сумму легко и просто?

– Но где Леночка возьмет несколько тысяч долларов?

– Ее проблема, – отрезала Виола.

Эта болезнь, оказывается, заразна, как бубонная чума. И прежде чем умереть, вы успеете дать путевку на тот свет всем вашим родным и близким. Главное, понять, что раз ваши проблемы никого не касаются, то и проблемы всех остальных живущих на земле людей вас не касаются тоже. У кого Виола успела этого нахвататься? Понятия не имею! Но они с Великим Буддой друг друга стоили.

– Я не могу этого сделать, – покачала головой Глупая Пучеглазая Лягушка.

– Я могу, – ответила Виола, которая не далее как сегодня бросила меня в самый ответственный момент. – То есть могу заставить тебя.

К этому времени я уже поняла тактику лучшей подруги: она заваривает кашу, а я ее расхлебываю. Ибо объявить Леночке, что отныне мы собираемся ее шантажировать, должна была я. Ведь это я вместе с ней выносила труп из подъезда! Я тащила его по снегу! Я была свидетельницей Леночкиных колебаний и ее падения! Я!

ЗАПИСЬ НА ВЛОЖЕННОМ В ДНЕВНИК ЛИСТЕ

«Оторвусь ненадолго от своего дневника, чтобы позвонить Леночке. Кому как не ей просветить меня насчет того, что на самом деле случилось в тот декабрьский день, когда появился первый мужской труп с синим чулком на шее? Как сказано в оперативной сводке, голубоглазый шатен, роста выше среднего, спортивного телосложения. Ха! Спортивного! Ему явно польстили. Но в целом все правильно: это звено одной цепи, целиком и полностью укладывается в схему…

Я набрала номер Леночкиного мобильника и услышала в трубке долгие гудки. Теперь она его не отключает после обеда, по средам и пятницам. Мы положили конец урокам французского в тот памятный декабрьский день. И, похоже, навсегда.

– Чего тебе еще? – спросила моя невестка таким тоном, что мне сразу стало не по себе.

Ах, да! Я сообразила, что определитель номера выдал меня с головой. На дисплее Леночкиного мобильника высветилось «Саша». Таким образом, представляться не надо. Скоро жизнь упростится настолько, что вместе с твоим именем телефонный справочник выдаст группу крови, генетический код, список наследственных заболеваний и дату твоей смерти, согласно всему вышеперечисленному. И в один прекрасный момент та же Леночка прочитает: «Саша Белова, дата рождения такая-то, дата смерти предположительно такая-то, пару месяцев терпения, и ты ее больше не услышишь. Никогда».

И я взмолилась:

– Я хочу сказать, что ни в чем не виновата.

– Что? – слегка опешила Леночка.

– Я хотела ее отговорить. То есть отговаривала.

– Кого «ее»?

– Виолу.

Пауза. Потом вопрос:

– Кто такая Виола?

И я вспомнила, что в тот день так и не представила их друг другу. Не до того было. И потом – не до того. К тому же Виола категорически запрещала рассказывать Леночке о себе. Но теперь я готова была это сделать. После того как объясню Леночке, что ни в чем не виновата.

– Игорь знает. Я… Мне долго объяснять. Но я попробую. Если хочешь.

– Ты познакомила моего мужа с какой-то Виолой? Какая же ты дрянь!

– Не с какой-то. Ты же помнишь, как все было в первый раз. Это она меня заставила.

– Вот даже как, – устало сказала Леночка. – Либо ты сошла с ума, либо…

– Что?

– Либо сошла с ума. Я не хочу больше с тобой разговаривать. Лучше все рассказать Игорю.

– Подожди. Ты думаешь, что я имею отношение ко всем этим убийствам?

– Имеешь отношение? Ха-ха! – И Леночка громко рассмеялась. – А к кому недавно милиция приходила? Что ты им наговорила?

– Я все объясню. Дело в том, что Виола в это время…

– Все. Хватит. Не звони мне больше. Иначе я сама к ним пойду. Ты же – маньячка! Самая настоящая маньячка!

– Да. Потому что я больна ею. И она делает со мной все, что хочет.

И тут я вспомнила, зачем звоню ей, чтобы узнать правду. Не с этого надо было начинать. Не с извинений. Мне следовало убедиться, что и стодолларовая купюра в Леночкином пакете, и чек на зеленые контактные линзы, и скорпион на моем плече, – все это не галлюцинации. Или, напротив, плод моего больного воображения. И я задала вопрос, который беспокоил меня больше всего:

– Кто убил твоего любовника?

– Ты шутишь? – услышала я в телефонной трубке. – Или прикидываешься ненормальной?

– Я хочу знать правду. Понимаю: ты не знаешь, как ее зовут. Я тебе помогу. Ее зовут Виола. Она – высокая блондинка с зелеными глазами. То есть носит цветные контактные линзы. Ты, разумеется, не понимаешь, зачем она это делает. То есть не линзы носит, а убивает голубоглазых шатенов. Если хочешь, я объясню.

– Как я сразу не догадалась! – охнула Леночка. – Где были мои глаза! Я немедленно звоню Игорю! Надо что-то делать!

И она отключилась. Я услышала в трубке короткие гудки. Попыталась перезвонить ей, но было занято. Потом Леночка просто не брала трубку. Она не хотела со мной разговаривать. Похоже, что испугалась. Но чего?»

ЗАПИСЬ НА ПОЛЯХ ДНЕВНИКА

«Я вновь осталась один на один со своим собственным дневником. Надо сказать, что история за номером четыре затянулась. Если я вставлю сюда еще и события двенадцатого декабря, то история номер пять получится слишком уж куцей».