Текст книги "Накануне солнечного затмения"

Автор книги: Наталья Андреева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

– Ну что? – глянул он на Жанну. – Замерзла? Может, пойдем?

Та еле заметно кивнула и покрепче зажала под мышками костыли.

– Значит, после Сабины – Лара. Интересно! – все-таки не удержался Игорь. – А вы хорошо подумали? Ей ведь не вы нужны – деньги. Впрочем, вам тоже нужны были только деньги. И покой, который они дают. Можно не работать и ни в чем себе не отказывать…

И тут вдруг вмешалась Жанна. Посмотрела на Игоря укоризненно и сказала:

– Между прочим, Сергей Васильевич дал мне денег на операцию. И никакой он не жадный. Просто несчастный.

– Ну да, во всем виновата Лара! И только Лара! – весело сказал Игорь.

– Для тебя она – Лариса Михайловна, – разозлился вдруг Сабуров.

– О! Шесть лет разницы между нами – это существенно! Но это не помешало ей попытаться отбить меня у знаменитой подруги! Ларисе, пардон, Михайловне, всегда хотелось стянуть что-то чужое. Мужчину, деньги, славу…

– Что ты несешь! – Разумеется, Игорь врет. Лара просто-напросто не могла. Не такая она. Они поссорились, и Игорь теперь мстит. Хочет в свою очередь поссорить их. Не выйдет! – Правильно Лара сделала, что запретила тебе появляться у нас в доме! Можешь не приходить! Так даже будет лучше!

– Нет уж, – Игорь нагнулся и поднял деревянный ящик. – Теперь я обязательно загляну к вам, Сергей Васильевич. Кстати, поздравляю.

Игорь кивнул на Жанну. Сабуров его не понял.

… Жанна не поняла тем более. Какой странный парень! Не поняла она и того, почему вступилась за Сабурова. Это произошло инстинктивно. Сабуров мягкий, безвольный человек, а этот Игорь…

С кладбища они шли втроем. У ворот Жанна с удивлением отметила, что Игорь погрузил деревянный ящик в багажник своих «Жигулей». Зачем он ему?

Она не могла понять, понравился ей Игорь или же не понравился. Кроме волнения, которое ее охватило, было что-то еще. Поет хорошо, то, о чем поет, понимает, и Лару терпеть не может. Значит, союзник. Но меж тем он был близок к Сабине. Причем близок так, как ей не хотелось бы.

Расстались они прохладно. Некоторое время «Жигули» держались за серебристым «Фордом», но потом отстали. Сабуров поспешил оторваться. По лицу его Жанна догадывалась: расстроен. И опять они молчали. Всю обратную дорогу.

Возле дома они увидели большой костер. Там, где костров отродясь не разводили. Для шашлыков и барбекю на участке было отведено специальное место, у беседки. В гостиной же был камин. Пользовались им редко, но бумаги, которые сейчас горели, можно было сжечь и там. Бумаги?!

Костыли сами собой выпали из ее рук. Довольно ломать комедию! Игры окончились. Противник сделал свой ход первым. Жанна решительно шагнула туда, к огню. Боли не чувствовала. Да, Лара не захотела воспользоваться камином. Она устроила настоящую демонстрацию. Сожжение бумаг покойной Сабины. В огонь полетели старые альбомы, дневники, черновики… В русалочьих глазах Лары светилось откровенное торжество. Она ликовала. Это страшно: так ликовать, сжигая чью-то душу! Как же надо было испугаться, чтобы уничтожить такое сокровище! Забыть о собственной выгоде! И это Лара, жадная до денег! Жанна проворно нагнулась и вытащила из огня обгоревшую тетрадь. Опомнился и Сабуров. Кинулся к огню, стал спасать бумаги. Первым делом схватился за фотографии. Лицо его было жалким, губы дрожали. А Лара смотрела только на Жанну. Удивление в ее глазах сменилось презрением.

– Так, так, так… – протянула она. – Оказывается, мы ломаем комедию! Ты не только шпионка, но и комедиантка! Дрянь! Ну, все! Мое терпением кончилось!!!

Глава 3
«А ТУ СОБАКУ КТО-ТО ИЗ ЖИТЕЛЕЙ ПОСЕЛКА ПОТОМ ПРИСТРЕЛИЛ…»

Сабуров был потрясен. Он прекрасно знал Лару. Знал не один год. А теперь выходит, что не знал. ТаЛара не совершала диких, бессмысленных поступков. «Сто раз отмерь, один раз отрежь» – вот ее жизненное кредо. Полная противоположность Сабине, которая кидалась в авантюры, очертя голову. Почему он и оказался у Лары в постели: захотел удобства и покоя. И мести. Смешно сказать! За четырнадцать лет ни разу не изменил жене! Причем знал наверняка: Маша ему изменяет. Врать она неумела. Стоило спросить в лоб: «Было?» И она кивнула бы: «Да. Прости». Она не раз говорила смеясь: «Занятная вещь! Чехов сказал – Короленко хороший писатель, а был бы еще лучше, если бы хоть раз изменил своей жене. Ха-ха! А знаешь, он прав! Не Короленко, Чехов. Ха-ха! Настоящий поэт и супружеская верность – вещи несовместимые».

И он бесился. Что за чушь? При чем тут Чехов? При чем Короленко? «Дети подземелья». Да, в школе проходили. Было. Но при чем тут его жена? Чушь! Он изо всех сил делал вид, что это происходит только в ее фантазиях: измены. Но, глядя на Игоря, неизменно мучился: вот здесь, в моей гостиной, сидит ее любовник. Знаю это почти наверняка и молчу. Не понимаю. Ладно, ее первая и единственная любовь. Тот – мужик, с ним все понятно. Но этот? Игрушка? Тридцать лет, и все Игорек! Они слишком много времени проводят вместе. Записывают альбомы. Если мужчина и женщина так долго работают вдвоем над одним проектом, то ситуация, когда недалеко и до интимной близости, рано или поздно возникнет. А в момент, когда работа завершена, когда пришла удача, они с ликованием заключают друг друга в объятия. Дружеские, но потом возникает желание расслабиться. Глоток шампанского «за удачу», сигарета, легкое головокружение, и губы сами собой соединились. Представить, что Игорь целует его жену… Да по его глазам и так все понятно. Голова, как подсолнух, разворачивается вослед дневному светилу, во взгляде обожание. Но она? Если быть объективным, то Игорек – красивый парень. Что-то в нем есть. Но как быть с великой любовью Сабины? С цельностью ее натуры? Неужели она делала это назло ему? Не Чехову же. И не Короленко. При чем здесь они? Дурацкая фраза. Жена повторяет ее слишком уж часто. Словно хочет себя оправдать.

В конце концов, он не выдержал. Все произошло буднично и просто. Дети ушли на день рождения в соседний коттедж, Сабина уехала по делам. Повез ее Игорь. Александра Антоновна взяла выходной. Сабуров с Ларой остались вдвоем в огромном доме. Наступил вечер. Лара немного злилась: она предпочитала быть в курсе всех дел Сабины. Он тоже нервничал.

Сначала они сидели в гостиной. Мужчина, обиженный на свою жену, и женщина, обиженная на жизнь. Должно быть, лицо у него было таким несчастным, что Лара подвинулась вплотную, погладила по руке и сказала:

– Ну, ну, успокойся. Это ненадолго.

Ненадолго что? Игорь? А кто следующий? Что еще надо сделать поэту, чтобы стать настоящим? Последнее время она стала позволять себе в постели такие вещи, что он терялся. Нельзя же так себя выдавать! Словно напрашивалась на вопрос: откуда? С кем ты это делала? Кто тебя научил? У него до Маши женщин не было, подобной опытности в делах постельных набраться было не от кого.

Хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Осталась только глубокая обида, которую он не в силах был скрыть от Лары. А у той было звериное чутье. Это сейчас он понял: Лара просто воспользовалась моментом. Ей так же, как и ему, хотелось отомстить Сабине. За свое унижение. Лара всегда считала, что она красивее, умнее, талантливее. Просто не повезло.

Не было шампанского, не было сигареты и удачи, за которую надо бы выпить, не было тоже. Но их губы сами собой соединились. Поцелуем, в котором горечи было больше, чем сладострастия. Даже на губах стало горько.

– Я… я не могу здесь… – хрипло сказал он.

– Поднимемся ко мне в комнату. Сережа, тебе надо расслабиться…

И он пошел покорно, словно жертвенный ягненок на заклание. И мстительно подумал о жене: «Вот теперь ты поймешь, как это больно…»

За первым разом неизбежно следует второй, если выпадает второй такой вечер. Можно убить его с приятностью. Ты мне – я тебе. Мы в расчете, дорогая. Должна же быть справедливость? В конце концов, утешаться в объятиях Лары вошло у него в привычку. Как женщина она ему не нравилась. Лара никогда не теряла головы. Он не мог отделаться от мысли, что даже когда глаза ее закрыты, Лара за ним подсматривает. Чтобы понять, как и от чего он теряет над собой контроль. Лара не догадывалась, что при Сабине он выполняет такую же роль, как она при нем. Что он, в свою очередь, пытается понять, как удержать жену от измен, как стать лучшим. Они с Ларой не подходили друг другу.

Если бы жена не умерла, неизвестно, чем бы все это закончилось. Теперь Лара уничтожала саму память о ненавистной ей женщине. Он понял: его любовница Сабину ненавидела. Так сильно, что ему до этого было далеко, ох, как далеко!

Он смотрел на догоравший огонь и в отчаянии пытался услышать свой колокол. Что же он наделал?! Как мог так поступить с Машей?! Но колокол молчал. Более того, горела и рушилась колокольня, на которой он находился. Лара больше не скрывала своих чувств. Дневники Сабины уничтожены, ему удалось спасти только несколько фотографий.

Оторвав взгляд от затухающего костра, Жанна не выдержала и закричала:

– Ненавижу тебя! Ненавижу! Убью тебя! Убью!

Сабуров схватил ее за руку и притянул к себе – тише, девочка, успокойся. И тут только сообразил: девочка отбросила в сторону костыли! Она пошла, сама! Лара же торжествующе сказала:

– Вот видишь?! Видишь?! Какая же дрянь! Мало того что она врала! Она мне угрожает!

– Пойдем, поговорим, – негромко сказал Сабуров, отстранив Жанну, и направился к дому. На второй этаж они поднимались, стараясь не касаться друг друга. Сабуров плотно прикрыл дверь и, едва сдерживаясь, старался высказать то, что думал о сложившейся ситуации. Он так и не научился выяснять отношения. А надо бы устроить ей сцену. Это не ее дом. Ничто в этом доме Ларе не принадлежит.

Лара выслушала внимательно, не перебивая, а потом напомнила:

– Я ведь тебе не чужая. Сколько раз за последнее время ты был со мной, а сколько с ней?

– При чем здесь…

– Ты любил меня, не ее.

– Да с чего ты взяла?! Разве я тебе когда-нибудь говорил о любви?!

– Ах так? Ты просто со мной расслаблялся? Развлекался? Использовал меня? А теперь что? Найдешь девочку помоложе? Не выйдет! Не на такую нарвался!

– Да я уже понял.

– А раз понял, то пойми и другое: я хочу занять место Сабины.

– То есть ты хочешь, чтобы я на тебе женился?

– И это тоже. Кроме того, я хочу на сцену. Я хочу петь.

– Петь?! – Он чуть не расхохотался. Лара хочет славы! Безголосая посредственность захотела примерить на голову лавровый венок! – А разве у тебя есть талант? Голос?

– Талант? Голос? Подумаешь, ценность! У меня, конечно, голос не такой сильный, как у Сабины, но современная звукозаписывающая аппаратура может из него кое-что сделать. Это глупая Сабина пела только вживую, не жалела себя. Вот и сломалась. А мне и фанерка сойдет.

– Что-то я не понял…

– Я хочу получить свое. У меня остались связи. Думаю, что мой проект найдет поддержку у спонсоров. Лучшая подруга Сабины подхватывает упавшее знамя. Отличная идея! Найдутся люди, которые за нее уцепятся. Пара громких скандалов, наш брак, печальная лав-стори на трех каналах, сейчас такие передачи в моде, и как итог – оглушительный успех. Мало ли брошенных жен знаменитых певцов, которые делают блестящую сольную карьеру? Хоть у одной из них есть голос? Есть слава бывшего мужа – этого достаточно! Но уже приелось. Ниша занята. А вот подруга покойной суперзвезды вкупе с ее мужем – это что-то новенькое, свеженькое. В наше время звезды зажигает черный пиар.

– Да ты с ума сошла! Чтобы я принял в этом участие?! Еще раз кинулся в омут?! Да я счастлив уже тем, что все это закончилось!

– А я нет, – отрезала Лара. – Я хочу, чтобы в этом доме вновь появилось телевидение, журналисты. Поверь, в отличие от Сабины я распоряжусь всем этим с умом.

– Нет, Лара. Нет.

– Тебе некуда деваться. Нас слишком многое связывает. Я ведь знаю, что на самом деле произошло там, на переезде. У нас с тобой общая тайна, дорогой.

– По-моему, ты больна, – заметил Сабуров.

– Да, больна, – согласно кивнула Лара. – Эта болезнь называется зависть. Вот уже много лет я мучаюсь… Думаешь, я любила своего жениха, когда выходила замуж? Он же был чуть ли не в два раза старше, толстый, лысый. Но – москвич, двухкомнатная квартира, машина, престижная работа, загранкомандировки. Ну кто еще из моих подруг так удачно вышел замуж? Но мне было мало. Я все время оглядывалась на других. Кто лучше одет? У кого дороже машина? Кто сумел достать то, чего не сумела достать я? Сколько бы я ни имела, мне всегда было мало. Мало, мало, мало… Мой муж был старый, толстый, а другие жили с молодыми и красивыми. Завела любовника. Опять не то. Теперь стало казаться, что других любят больше, чем меня. Утешалась тем, что живу в свое удовольствие. И вот – Сабина. То есть Маша. В одной комнате жили, вместе сахар у соседей стреляли – чаю попить было не с чем. Почти десять лет я думала, что ей до меня далеко. Что я процветаю, а она бедствует. Я не верила, что у нее получится. Не раз говорила ей об этом, мы ведь перезванивались. Думала, что она сдастся, отступит. Представляешь, что я должна была чувствовать, когда она стала знаменитостью? Я готова была ее убить! Но правильно говорят: не можешь задушить своего врага – обними. И ты… Разве ты ненавидел ее меньше, чем я? Не притворяйся!

Сабуров слушал и приходил в ужас. Лара всегда так восхищалась талантом его жены! Даже когда они стали любовниками, откровенных нападок на нее не позволяла. Ну случилось, бывает. Развода требовать? Господи! Да ей не выгоден был развод!

– Ты же сама меня не любишь, – покачал он головой.

– Главное, чтобы нам было хорошо вместе. Чем я тебя не устраиваю? Ты сам этого захотел. И по-прежнему хочешь быть со мной.

– Только не думай, что ты неотразимая женщина.

– А что же тогда не отразил? – усмехнулась Лара.

– Да все ты понимаешь! Это было отчаяние! Просто отчаяние!

– За то, что она тебе изменяла? А она изменяла. И как! – мстительно добавила Лара. – Этот ее Влад – нечто! Уж я-то знаю! Больше чем ты думаешь. А еще Игорек. Как-то раз…

– Замолчи!

– Что, больно? А мне не больно? Знать, что меня просто-напросто использовали? Так вот: ты на мне женишься. Знаешь, чем я занималась последнее время? Куда исчезала? Нашелся продюсер, которому мой проект показался интересным. Нам только надо будет по-быстренькому расписаться. Ну, скажем, к Новому году. Злопыхатели скажут, что, мол, ботинок еще не износили, в которых за гробом шли, но нам это на руку. Скандал – это интерес. Возникнут вопросы: как? почему так быстро? И на телеэкран выйдет передача. Кстати, у нее в начале января день рождения. К нему и приурочим.

– А может быть, ты деньгами возьмешь? – предложил он.

Лара откровенно рассмеялась:

– Да что мне с твоих денег? И потом: сколько ты мне дашь? А я хочу все! Нет, того, что есть, мало. Мы с тобой заработаем больше, гораздо больше! Я куплю тебе новую машину, еще одну. Я знаю, как ты любишь машины. Ну хочешь «Мерседес»?

– Что-о?! Я не ребенок, чтобы покупать меня дорогими игрушками!! Ничего из того, что ты сказала, не будет! Я не допущу!

– Кстати, о детях. Подумай о них. Эля привязана ко мне больше, чем к покойной матери. Кто позаботится о девочке лучше меня?

– Эля…

Он прислушался. Кажется, дети вернулись. Сережа водил сестренку на детский праздник, в коттедж на окраине поселка. Да, дети – это серьезно.

– Мы договорим потом, – пробормотал он и направился к двери.

– Тебе лучше поступить так, как советую я, – сказала вслед Лара.

Увы! Он не был в этом уверен! Но дети – это серьезно.

Влетев в гостиную, маленькая Эля первым делом спросила:

– А где Лара? Ой, там было так весело! Папа, ты знаешь…

Она начала взахлеб рассказывать о детском празднике. Он слушал рассеянно, не перебивая.

– Отец, пожрать чего-нибудь есть? – спросил Сережа-младший, появляясь в дверях кухни. – От сладкого мутит, супа горячего хочу. И где все? Разогреть бы.

Сабуров вспомнил, что Александра Антоновна отпросилась проведать внучку.

– Лара! – машинально крикнул он. И подумал – растет парень: стал нарочито грубоват, называет его не «папа», а «отец».

Последнее время все в доме кувырком. Александра Антоновна все чаще куда-то исчезает, Лара занята бредовой идеей. Жанна… А где Жанна?

Она вышла из кухни, видимо, была в своей комнате. Туда, в бывшую кладовку, можно было пройти только через кухню. Поспешно сказала:

– Я сейчас разогрею.

– А как твои ноги?

– Лучше.

Девушка опиралась на палку, которую в просторечии называют «бадиком». Когда научилась обходиться без костылей? Лара что-то кричала о комедиантстве. Что за безумный день! Так было тихо, спокойно!

…Поздно вечером, у себя в комнате, он попытался привести мысли в порядок. Фотографии, спасенные от огня, положил в прикроватную тумбу, где лежали письма покойной жены. Отправляясь на гастроли, в турне, продолжавшиеся порою месяц-два, безумная женщина никак не могла оставить его в покое. Ей мало было звонить чуть ли не каждый день. Забрасывала письмами, полными чепухи: когда встала, что ела на завтрак, что и где болит, какие идиоты, окружающие ее люди. Где только время находила! Должно быть, ночами писала, страдая бессонницей. И у Сабурова складывалось ощущение, что она никуда не уезжала, по-прежнему дома, в этой же комнате. Со своим вечным нытьем и проблемами. В молодости он ей отвечал. Такими же глупыми бесконечными письмами, полными чепухи. Но что это? На подушке – исписанный листок. Взял его и невольно вздрогнул, узнав почерк Маши. «Я помню, как однажды к нам в поселок…»

…Положив на подушку Сабурова исписанный непонятным летящим почерком листок, Жанна немного успокоилась. Мелкая, подлая месть, но все же. Стало немного легче. Сегодня она смогла подняться на второй этаж. Впервые в жизни. Великая сила – злость! Уж очень хотелось послушать, как они ругаются! Как Сабуров отчитывает Лару!

Оглядев его комнату, Жанна задумалась. Что же он за человек? Идеальный порядок, чистота. Мебели в комнате немного, она дорогая, но не вычурная. Кровать двуспальная, покрыта однотонным шелковым покрывалом. На ней они спали, Сабина и ее муж. На этой самой кровати… Она вдруг схватила подушку, прижала к лицу. Исписанный листок соскользнул на кровать. Подушка пахла одеколоном и еще чем-то сильным, мужским, пробивающимся сквозь запах парфюмерии. Она разволновалась. Бросила подушку в изголовье, положила на нее листок. И поспешно вышла из комнаты.

Потом она подслушивала под дверью комнаты Лары. Так вот в чем дело! Лара хочет не только Сабурова, но и славу великой певицы! И вдруг рядом раздались осторожные шаги. Жанна обернулась и увидела торжествующую Александру Антоновну.

– Т-с-с-с, – прижала та палец к губам. – Ругаются?

И, не стесняясь Жанны, Александра Антоновна прислонила ухо к замочной скважине. Покачала головой.

– Вот стерва, а? Пойдем, Жанночка, я тебе спуститься помогу. Сейчас дети придут. Элька увидит, тут же наябедничает. – Она помогла девушке преодолеть ступеньки. Внизу, у портрета Сабины, Александра Антоновна задержалась.

– Вот Сабиночка из гроба бы восстала? А?

– И что? – спросила Жанна.

– Захватчица. Стерва. – Александра Антоновна поджала губы. – А Сергей Васильевич будто слепой. Выгнал бы ее из дому – и дело с концом.

– Сам виноват!

– Да что ты, деточка! Сергей Васильевич человек правильный. И из себя мужчина видный. Нравится он тебе?

– Ну… – неуверенно протянула Жанна.

– Ты присмотрись к нему. Внимательно присмотрись. Я гляжу, ты ходишь уже. Скоро без палки будешь обходиться. Приодеться бы тебе.

– Во что?

– После Сабины много чего осталось. Весь шкаф тряпками увешан, а которые так ни разу и не надела. Купит – и в шкаф. Только коротковаты тебе будут ее вещи.

– Сабина была маленького роста? – удивилась Жанна.

– Не то чтобы очень уж маленького. Выше, конечно, чем эта стерва. Но не с тобой сравнить. Что ж… Кое-что тебе подойдет. Помогу. Только, деточка, уж и ты не забудь потом.

– Что не забыть?

– Доброты моей. Стерва-то мне чужая. Амы с тобой будто родные теперь стали? Согласна?

– Да. Спасибо вам.

– Что ж, пока и «спасиба» хватит. А там посмотрим. Я вижу, ты не злая и не жадная. Нравишься ты мне, деточка.

– Помогите мне волосы покрасить, – неожиданно попросила Жанна.

– К чему это? Свои у тебя уж больно хороши. Экие светленькие, да курчавенькие спереди-то.

– День рождения у меня скоро. Через две недели.

– Ох-ох-ох! Сколь же годочков?

– Двадцать.

– Двадца-ать! Ну, в самый раз. Замуж тебе пора. Только волосы свои побереги.

– Нет, – упрямо возразила Жанна. – Мне краска нужна. Для волос. И косметика. Неудобно у Лары просить.

– А к чему просить? Пошла бы да взяла. Добра-то полно. У стервы. Сабиночка себе столько не позволяла. И не красилась столько. А стерва чуть с кровати поднимется – и к зеркалу. Сергей Васильевич и польстился на бесовское. Но ты, деточка, не горюй. Стерва-то Сабининым брезгует. Как стояло все, так и стоит. Принесу я тебе. Заметит кто, не заметит, с меня спрос не велик. Выбросила за ненадобностью, да и дело с концом.

– Хорошая вы, – вздохнула Жанна. Ее фантазия мигом нарисовала волшебное преображение. Новое платье. Платье Сабины. Ее косметика. Быть может, ее духи. Не забыть бы про духи! А Александра Антоновна меж тем говорила:

– Я понимаю: каждому, значит, свое. Кто песни поет, кто полы моет. Но простыми людьми брезговать нельзя. Мы, простые люди, и себе цену знаем, и тем, кто на иномарках ездит. Нам помочь не зазорно. Сабиночка, царствие ей небесное, выросла в деревне. Мы с мужем-то напротив жили. Дорогу только перейти. Помогали, чем могли. Сабиночка, бывало, забежит, так я ей то пирожок, то ватрушку с пылу с жару. «Спасибо, говорит, тетя Шура». Так со «спасиба» все у нас и началось. Муж-то помер давно, а хозяйство я на дочку оставила. Внучка моя болеет, ножка у ней сохнет. Да… Сабиночка-то вспоминала частенько мои пирожки. И здесь я их пекла. И Сабиночку учила.

– А почему вы ее Сабиной зовете? – удивилась Жанна.

– А как?

– Ну, раз вы по соседству жили, какая она вам Сабина? Маша же!

– Маша? А ведь и верно! Ишь ты! Машей, значит, надо звать? То-то я… – Александра Антоновна осеклась. Потом заторопилась: – Ты Сергею Васильевичу не говори пока, что я здесь. И стерве. Дело у меня. Тайное. Дети придут – так ты еду разогрей. Все, что надо, в холодильнике. Стерва спустится – помоги на стол накрыть. А я через черный ход выйду. Как все внизу будут, так наверх поднимусь.

– А зачем?– удивилась Жанна.

– Дело у меня. Стерва-то как с утра кричала. Ну ничего! Я ей задам! Тс-с-с… Дети, кажись, возвращаются. Ты пока иди к себе, а я через веранду да к черному ходу.

Жанна постояла, прислушиваясь, и пошла в свою комнату.

…Утром следующего дня она все приглядывалась к Сабурову. Как отреагировал на послание с того света? Понял ли, кто принес листок в его комнату? Но лицо у Сабурова было непроницаемое. Спасенные из огня бумаги Жанна спрятала в своей комнате. Телефон Влада выучила наизусть. Память у нее всегда была цепкая.

Александра Антоновна тайком сунула ей косметичку, где кроме помады и теней был флакончик духов. На флаконе было что-то написано не по-русски. Два слова. Списав их на бумажку, Жанна подсунула ее в обед Сабурову.

– Сергей Васильевич, что это означает?

– Ангел огня, – буркнул он, потом спохватился: – А зачем тебе? Языками решила заняться?

– Да, – соврала Жанна.

– Что ж, это неплохо. Потребуется помощь – обращайся.

Жанна уткнулась в свою тарелку.

А вечером в доме появился Игорь. С гитарой и с деревянным ящиком, который он тут же поставил в центре гостиной, прямо на дорогой ковер. Сабуров вздохнул, но ничего не сказал. Лара, которая только что привезла Элю с занятий бальными танцами, проходя на кухню, задержалась и с иронией спросила:

– Что сие символизирует?

– Мебель, – коротко ответил Игорь.

Взглянув на него, Жанна подумала: «Ангел огня».

– Тебе что, мебели не хватает? – усмехнулась Лара.

– Так это твоя мебель, – ответил Ангел огня. – Мне признать, что это верх совершенства? Она же отвратительна! Как и все, что ты делаешь!

«Игорек, Игорек», – покачал головой Сабуров, а Лара разозлилась:

– Хам! А еще сын интеллигентных родителей! Папа профессор, мама заслуженный деятель культуры! А сынок болтается без дела, хотя и в институт его пристроили, и кормят с ложечки, и баю-бай на ночь поют. Не в коня корм! Может, ты подкидыш?

– Это ты кукушкино дитя, – разозлился Игорь. – Попала правдами и неправдами в чужое гнездо и давай наводить свои порядки! Скоро всех отсюда выпихнешь!

– И еще она чужие вещи сжигает, – вмешалась в разговор Жанна. – Бумаги из кладовки зачем уничтожила?

– Как это уничтожила? – удивился Игорь.

– А так, – отрезала Лара. – Запомни: если не мне, то никому. Я тебя предупреждала? Не поможешь мне с аранжировками и с протекцией, сожгу все. Я знаю, что у тебя влиятельные друзья. Раз пришел сюда – значит, согласился. Согласился, ведь?

– Слушай, у тебя совесть есть? – нахмурился Игорь.

– И это еще не все, – торжествовала Лара. – Ты кое о чем забыл, дорогой! У близкого тебе человека есть семья. Жена. Ты понял? Жена!

– При чем здесь это? – растерянно спросил Игорь.

– А при том. Раньше мне нужен был он, а теперь ты. Если ты не захотел в свое время на него повлиять, то, может, он теперь попробует? Ему до светлой памяти Сабины, что до фонаря. Светит, но не греет. Отыграем все в другую сторону.

– Постойте, постойте, – опомнился наконец Сабуров. – О чем, собственно, речь?

– Игорек знает, – таинственно ответила Лара.

Ангел огня зло сказал:

– Все это в твоих фантазиях! И не мечтай, чтобы я тебе помог из-за такой глупости! Все равно никто тебе не поверит!

– Да что ты? – с иронией приподняла брови Лара. – А как еще объяснить ваши отношения с Сабиной? Думаешь, она не бывала откровенной с близкой подругой? Не припомнишь, в каких позах вы занимались любовью? Я могу…

– Замолчи! – не выдержал Сабуров. – Да как ты смеешь?! Девочки бы постеснялась!

– Ах, да, – притворно вздохнула Лара. – Я совсем забыла, что среди нас есть дети. Как-то в голову не пришло, что до двадцати лет можно в наше время сохранить чистоту и невинность. Разве что в инвалидном кресле.

Жанна чуть не расплакалась. Да как она может! Бить в самое больное! Захотелось в горло вцепиться этой женщине. И пальцы сжать так, чтобы она замолчала навсегда. Собака!

– Я тебя убью! – крикнула она.

– Замучаешься, – равнодушно бросила Лара. – Чтоб ты знала, у меня есть пистолет. Это всех касается. Только не думайте, что я кого-то боюсь! Кого бояться? Калека, неудачник и импотент! Вот вы все у меня где! – Лара сжала кулачок.

– А ты, Сережа, вспомни, как погибла твоя жена. Девочку ты заставил замолчать, но меня…

– Замолчи! – во второй раз не выдержал Сабуров.

– Что вы имеете в виду? – с удивлением спросил Ангел огня.

– Ах да, среди нас есть и непосвященные! – обрадовалась Лара. – Так что, Сережа, расскажем трогательную историю о чудесном выздоровлении Жанны? Почему она появилась в этом доме? Почему ты благотворительностью вдруг начал заниматься? До сорока лет обходился без этого, даже в церковь не заглядывал, милостыни ни разу не подал, а тут вдруг проняло! Увидел девочку в инвалидном кресле на переезде и проникся! В память о Сабине! Ха-ха!

– Ты, Игорь, понимаешь, что Лара – женщина с фантазией, – пожал плечами Сабуров, обращаясь к Ангелу огня.

– Ну разумеется, Сергей Васильевич, – согласился тот, – уж кому как не мне это понимать!

– Понимать вы можете, как вам будет угодно, но делать будете так, как я скажу! – отчеканила Лара. – Пойду займусь ужином, детей надо накормить, а то эта мерзавка совсем разленилась! Ничего! И на нее у меня найдется управа! В бумагах Сабины я обнаружила интереснейшую запись. Хотела зачитать вслух, да повода не нашлось. Хорошо бы сделать это за праздничным столом, в торжественной обстановке. Вас, господа, ждет еще много сюрпризов! А то вы питаете иллюзии по поводу друг друга. Я – стерва, а вы белые и пушистые. Хотите такими остаться – играйте по моим правилам. А нет, так все в вас будут пальцем тыкать. И еще. Чтобы этой мерзости я своем доме больше не видела! – Лара ткнула пальцем по направлению к деревянному ящику, добавив: – А то тоже полетит в огонь!

Она скрылась в дверях кухни. В гостиной повисла напряженная пауза. Всем было неловко.

– У меня день рождения через две недели, – сказала Жанна, чтобы хоть как-то сгладить неловкость.

Сабуров невольно вздрогнул:

– Вот вам и повод!

– Будет скандал, Сергей Васильевич, – тихо сказал Игорь.

Жанне вновь захотелось расплакаться. Заметив, какое несчастное у нее лицо, Сабуров поспешно сказал:

– Конечно, мы это отпразднуем! Только без детей. У Эли новогодняя елка в школе, соседский мальчик учится в том же классе. Думаю, они не откажутся ее захватить. На всякий случай с ними отправится Сережа-младший. Если будет скандал, то к возвращению детей утихнет. Не хочется, чтобы они все видели. В доме и так ненормальная обстановка с августа месяца. И вообще, пора это прекращать.

– Так мне приходить или нет? – спросил Игорь.

– Да! – поспешно ответила Жанна.

– Ну, раз именинница приглашает, разумеется, приходи! – усмехнулся Сабуров. – Днем, часика в два.

Потом они пили чай. Лара в гостиной больше не появилась. Детей покормила на кухне, потом они разошлись по своим комнатам, а она ушла к себе. Жанне хотелось, чтобы Игорь увидел ее в благоприятном свете. Она старалась изо всех сил. Когда он собрался уходить, она проводила его до машины.

– Ну, пока, – кивнул Ангел огня. – Рад, что мы познакомились.

– Я тоже, – тихо сказала она.

На крыльцо вышел Сабуров и заботливо спросил:

– Жанна, ты не перестаралась? Надеюсь, Олег Николаевич тебя вразумит. Он сказал, что уж на день рождения приедет обязательно. Соскучилась?

– Да. Конечно! – кивнула она.

Сабуров вдруг погрустнел и с тихим вздохом сказал:

– Пойдем в дом, холодно. Не лето.

– Сергей Васильевич, а сколько Игорю лет? – спросила Жанна, когда они вернулись в гостиную.

– Игорьку? Ну года тридцать два, тридцать три. Я не уточнял.

– Не может быть! – удивилась Жанна. – Я думала лет двадцать пять! Он такой… такой… И он вас на «вы» называет! А ведь вам…

– Мне сорок, – спокойно сказал Сабуров и, заметив, что Жанна всерьез огорчилась, рассмеялся: – Что, много? Не переживай так! Это я должен переживать! А что касается Игорька… Единственный ребенок, избалованный мальчик из хорошей семьи. Зачем ему взрослеть?

– Лара намекала на то, что он и Сабина… Он… Словом… – Она густо покраснела.

– Ты поменьше слушай Лару!

– А бывает так, что всем кажется, будто мужчина и женщина любовники, а на самом деле ничего такого нет? – замирая, спросила она.

– Что ж. Все бывает.

– А почему Лара назвала его импотентом?

Сабуров рассмеялся.

– Лара – это Лара. Для нее всякий, кто ее отверг, – импотент. Она считает, будто одной ее красоты достаточно, чтобы мужчина загорелся страстью. И вовек не потухал. Считает – переспала с ним, значит, получила со всеми потрохами.