355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Наталья Резанова » У принцессы век недолог » Текст книги (страница 7)
У принцессы век недолог
  • Текст добавлен: 22 сентября 2016, 01:28

Текст книги "У принцессы век недолог"


Автор книги: Наталья Резанова



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Не отлынивала он них и крошка Сорта, поспешавшая вслед за нами по лестнице. А в гостевых покоях нас дожидался молодой человек, отмеченный явным сходством с Кор де Балетом.

– Это мой кузен Корус Лайн, – представил его дворецкий. – Он будет прислуживать милостивому князю.

Выходит, у дворецкого тоже родня в Кельтике? Здесь что, филиал этого островного государства?

Наша одежда была извлечена из тюков и корзин и разложена на постелях. Все-таки Гверну повезло больше, чем местным дворянам. Не скажу, что поволчанский кафтан, особенно парадный – самая удобная одежда, но все же лучше, чем тутошние. Боярское облачение, правда, еще неудобнее шерамурского придворного одеяния, но его мы заказывать не стали.

Для меня, как сказано, имелся широкий и свободный сарафан. По идее, под него надеваются нижние рубахи и платья. Ну, тут у меня было кое-что припасено.

На удачу, комнат было две, и Коруса Лайна я могла оставить за дверью. И по возможности быстро следовало выпроводить горничную. Я надавала крошке Сорти разных поручений, как то: принести освежающего, успокаивающего и охмуряющего, заодно послушать на кухне, что говорят о гостях. Последнее и в самом деле могло быть полезно. А когда она ушла, я переоделась без помех.

После этого Корус Лайн препроводил нас в зал, где уже собирались гости. Нам представили кузена герцогини, имперского барона Волен-Неволена. И знаменитого в армейских кругах бретера де Камамбера. И еще более знаменитого художника и зодчего Монферрана Кобелье. Как выяснилось, он был не просто гостем, но одновременно занят был планировкой сада, постройкой моста через Орер (пока только в чертежах) и написанием портрета герцогини. Предложил написать и мой. Я обещала подумать. Был здесь и генерал Ридикюль – губернатор одной из провинций Канавы, сателлита Заморской Олигархии. Воистину, интересы герцога Такова-Селяви простирались очень далеко.

Были знакомые лица. Например, я заметила бледного брата Удо, что не могло не удивлять. Помимо того, что духовному лицу нечего делать на греховных светских увеселениях, мне показалось в прошлый раз, что между ним и Такова-Селяви не слишком теплые отношения. Однако герцогиня пояснила, что этикет требует приглашать на подобные приемы епископа, однако монсеньор Кавардак все еще болен, и прислал вместо себя своего викария.

Шевалье дю Шор подошел к моей руке и похвалил мой новый наряд. Маркиза де Каданс, слышавшая его слова, презрительно фыркнула – требовала внимания к своему платью, лиловому, обшитому мехом. Шевалье похвалил и ее, и мех.

– Это драгоценный поволчанский соболь, – гордо сообщила она.

– Вас кто-то обманул, маркиза, – заметила я. – Это не соболь, и уж точно не поволчанский. Чифаньский барс, в крайнем случае. Кстати, не вижу при вас собачки. Помнится, она была точно такой же масти...

Оскорбленная маркиза двинулась прочь.

– Прекрати изводить женщину, – сказал Гверн. – Приходится краснеть за твое поведение.

– Вот наденем маски – пусть они и краснеют.

Мадемуазель Монбижу поздоровалась со мной вполне сердечно.

– Дорогая княгиня! Как я рада вновь встретить вас! Мы не виделись с тех самых пор, как... – она попыталась вспомнить какое-нибудь примечательное событие, отметившее нашу встречу.

– Мы наблюдали дуэль двух шевалье, – подсказала я.

– Ах, да. Виконт де Траляля и барон де Труляля.

– Кстати, я в тот раз забыла спросить, из-за чего они решили вздуть друг дружку.

– Сущие пустяки. Кажется, один испортил то ли бильбоке, то ли сарбакан другого.

– Это повод для дуэли?

– А разве этого мало? В столице был случай, когда один дворянин заколол человека, дразнившего его паршивую собаку.

– За собаку, может, и я бы убила.

– Однако в тот день мы наблюдали не только дуэль, – Монбижу понизила голос. Я проследила за се взглядом и увидела графа Куткомбьена. Сегодня он ничем не походил на босоногого предводителя процессии кающихся. Ни плетки, ни рубашки с рюшечками. Он был разряжен так, что другие кавалеры казались серыми утятами.

Он одарил нас с Гверном формальным приветствием и взглядом, который я не смогла истолковать. Но между нами втерся еще один граф – давешний Равиоли. Он страстно облобызал мою руку, проигнорировав Гверна, и сообщил, что такой красавицы не видели от Сан-Технико до Сан-Итарио.

– Полноте, граф, – прервала я его излияния. – Зачем вам тратить время на меня, когда здесь находится предмет ваших воздыханий?

– Где? – встрепенулся он.

Я повернулась, ища маркизу де Каданс, но она снова куда-то исчезла.

– В сад, все в сад! – раздался звонкий голос хозяйки замка, и гости пестрою гурьбою последовали ее призыву.

В аллеях сада были накрыты столы. Уже начинало темнеть, и ветки деревьев были увешены фонарями. Сквозь зелень листвы виднелся мрамор статуй в античном стиле – без костюмов. Яства и вина были отменны, а гостей развлекали певцы и музыканты. Ариозо «Ди тутти фрутти» сменялось кабальеррским романсеро «Наши мачо громко плачут», а за ним звучала удалая песня королевских гвардейцев «Едут да по полю герои, эх, да молодые куртизаны».

Среди этой какофонии я различила обрывок знакомой мне песни:

 
Вот миледи ведут на мученья,
Мушкетер стал сраженьев герой,
А я вам исполняю балладу,
Получая доход трудовой.
 

Я вспомнила, как переменился в лице отец Батискаф, услышав эту песню в «Белке и свистке». Совпадение? Некоторые мудрецы учат, что совпадений не бывает, хотя я не слишком склонна в это верить. А ну как это сигнал? При таком скоплении гостей самое время появиться обещанному связному.

Гости, насладившиеся яствами, вином и музыкой, принялись непринужденно общаться, прогуливаясь по аллеям.

К нам снова подошел герцог Такова-Селяви.

– В прошлый раз я забыл спросить вас, князь, об интересах Бухано-Трескава в Поволчье...

К счастью, Гверн достаточно долго проторчал в Волкодавле и нахлебался вин, поставляемых туда господарем Бухано-Трескавским, чтобы самостоятельно ответить герцогу.

Ко мне же пробился маэстро Кобелье и завел пространную речь об искусстве. Он клеймил мрачную эпоху Воздержания, в каковую насаждались образцы всяческого безобразия, и восхвалял новое время, когда миру были явлены такие шедевры архитектуры, как собор Порка Мадонна в Гдетое и прославленный Храм Плоти, то бишь Бодибилдинг, в Заморской Олигархии.

Собор Порка Мадонна мне неоднократно приходилось видеть, поскольку мы с Гверном когда-то жили в Гдетое, а Боди-Билдинг с его статуями, представлявшими все фазы живейшего из земных наслаждений, – только на картинках в книгах. Но приезжая из полудикого Поволчья не должна была признаваться в таких вещах. Поэтому я помалкивала, вполуха слушая его речения. Мэтр Монферран вполне мог оказаться ожидаемым связным. Я всегда подозревала, что из художников и зодчих получаются великолепные шпионы. Их профессия позволяет им беспрепятственно ездить по миру и встречаться, не вызывая подозрений, с людьми самых различных сословий.

Впрочем, это не обязательно должен быть мэтр Кобелье. Ридикюль? Или Равиоли, о котором здесь никто ничего не знает? Последнего нигде не было видно. Наверное, опять ищет маркизу де Каданс. Но застрелите меня из собственного арбалета, если этот усиленный интерес есть любовь.

Другим ухом я прислушивалась к беседе герцога с моим благоверным. Гверну довольно ловко удалось перевести разговор на похождения царевны Милены (благо она была дочерью бухано-трескавского господаря), а об этом можно было рассказывать бесконечно.

И, хотя уха у меня только два, я умудрялась выхватывать отдельные реплики из гомона веселящихся гостей. Нет, заклинаний, увеличивающих остроты слуха, я не знала. Просто служба в охране МГБ тренирует это свойство.

– Хорошее вино хересом не назовут!

– Мадам! Как сказано в «Сонетах к Мандрилле» – «И я пожал в тени собора твою пленительную грудь»...

– ...запретить дуэли? Он не посмеет! Король не допустит...

– А кабан был величиной с дом.

Ага, вот и о драме на охоте речь зашла.

– ...говорит, что это следствие какого-то злого колдовства.

– Не того ли, что причинило такое зло епископу?

– Да, монсеньор де Кавардак до сих пор прикован к постели, – это был голос брата Удо.

Следя за обменом репликами, я чуть было не пропустила самого интересного.

К герцогу подошел его телохранитель, кажется, это был ап Грейд, и шепнул на своем островном языке, которого мы с Гверном, так же, как и новейших веяний в искусстве, знать были не должны:

– Он предлагает – в полночь, в Малом каминном зале.

После мгновенной заминке герцог ответил на том же языке:

– Хорошо. Так и передай остальным. Я приду, когда начнется бал.

«Каким еще остальным?» – гадала я, следя взглядом за дальнейшими передвижениями телохранителя. Когда тот подошел в графу Куткомбьену, я чуть было не подумала о герцоге хуже, чем следовало. Но следующим, вернее, следующей оказалась мадемуазель Монбижу, никак не принадлежавшая к компании «кающихся». Очередным адресатом таинственного послания стал шевалье дю Шор, а затем я потеряла ап Грсйда из виду.

Если бы я последовала за ним, это вызвало бы подозрения, поэтому пришлось оставаться подле служителя прекрасного.

– Насколько я слышал, – продолжал вещать он, – Поволчье в этом отношении все еще пребывает во тьме невежества. О, сколь радостно видеть, что владетельные господа из Поволчья приезжают в благословенный Шерамур, дабы приобщиться к благам цивилизации. Не сомневаюсь, что благодаря вам свет просвещения проникнет в глухие северные леса. Я и сам был бы счастлив послужить вашей стране, если бы нашел там достойных покровителей. Я могу быть полезен во многих отношениях. Я могу построить переносные мосты, чрезвычайно легкие и прочные, пригодные для преследования врага, а равно и для спасенья от него. Могу построить и другие надежные мосты, которые можно легко поднимать и опускать. А если случится быть в море, я знаю способ снабдить войско оружием, пригодным для обороны от вражеских судов и нападения на них. Я могу также сделать закрытые и совершенно неуязвимые колесницы, которые ворвутся в ряды врагов и поразят любое количество вражеских воинов. В мирное время я надеюсь с кем угодно выдержать сравнение в архитектуре, в постройке зданий общественных и частных и в проведении воды из одного места в другое. Также я берусь в скульптуре из мрамора, бронзы и глины, как и в живописи, выполнить любую работу не хуже всякого, кто вздумает со мной состязаться. Еще я могу создать бронзовую конную статую славного царя Ивана Недееспособного, что принесет бессмертную славу всему доблестному роду Иванов Родства-не-Помнящих.

Ах вот оно что. Покровителя ищет. Что ж, обычное дело, и вполне похвальное. Правда, с нами у него вышла промашка. Но не стоит разочаровывать маэстро. Кто знает, может, он нам еще пригодится?

– Подождите, мэтр, – прервала я его излияния, увидев, что Гверн остался в одиночестве. – Такие решения я сама принимать не вправе. Мне следует посоветоваться с супругом.

Он понимающе кивнул, и мы расстались.

– Представь себе! – начал Гверн, стоило мне подойти к нему.

– Представляю. Я слышала.

– И что ты на это скажешь?

– Скажу, что, кажется, появился шанс заняться тем, зачем нас сюда прислали.

– Но как? Нас не пригласили.

– Само собой. Но мы знаем, где собираются заговорщики. Де Балет, когда провожал нас, показал этот Малый каминный зал...

Гверн выслушал мой план, и, как обычно, не согласился. Но мне удалось его убедить, поскольку своего плана у него, как обычно, не было.

Стояла ночь, но в парке не было тьмы. Факелы па террасе, фонари на деревьях наполняли ночь живым трепещущим светом. Окна замка также были освещены. Разумеется, не все, а окна Большого зала, и уж никак не каминного, а бального. А когда в черное небо ударил фейерверк из чифаньского взрывчатого порошка, на миг показалось, что блеск этой ночи затмит свет дня.

Хозяева вновь появились на террасе.

– Праздник продолжается! – звонко провозгласила герцогиня. – Наденем маски и предадимся безудержному веселью. И мы первые подадим пример! А теперь – бал!

Рукоплескания гостей смешались со звуками оркестра из Большого зала. Герцог и герцогиня надели маски с рысьими мордами и рука об руку двинулись в зал – открывать танцы. Гости – за ними, словно бараны за вожаками стада. Но люди – все же не бараны, и я заметила, что часть маскированных устремилась в прямо противоположном направлении – в глубину парка, где аллеи оставались темными. Всяк понимает безудержное веселье по-своему. Особенно когда ты в маске. На собственном опыте убедилась.

Гверн, очевидно, тоже это вспомнил.

– Напоминает карнавал в Гдетое. Как мы тогда танцевали! – он потянул меня за руку. – Идем в зал, будем танцевать и здесь.

– Не отвлекайся! Надо действовать, а не предаваться лирическим воспоминаниям.

– А я о чем? Прежде чем ты приступишь, нужно, чтоб твой наряд и маска как следует примелькались на свету и всеобщем обозрении. И лучшего места, чем бал, не придумаешь.

На сей раз прав был он, и я последовала его совету.

Прав был и маэстро Монферран, восхвалявший достоинства современной архитектуры. Если б стены замка были такими, как в порицаемую им эпоху, то демона с два бы я по ним вскарабкалась. А сейчас на них было столько лепнины, что только ленивый не залезет. Разумеется, карабкалась я не в роскошном бальном сарафане, пошитом моветонскими портными. Еще готовясь к балу, я догадывалась о подобных перспективах, и потому под сарафаном на мне был рабочий костюм. Нет, сарафан все же очень удобная форма одежды. Наличие штанов и куртки под ними незаметно, равно как необходимого минимума оружия. Снимается и надевается тоже легко.

Оставалось уповать на то, что я правильно высчитала, какая из каминных труб будет полезна. Нет, все-таки в эпоху Воздержания, когда действовал принцип «один замок – один очаг», было проще. Теперь же, с этой новейшей архитектурой, процветшей в Шерамуре, крышу украшал целый лес труб. И у замка Тур-де-Форс была та еще крыша, где трубы выглядели как-то особенно зажигательно.

Еще подъезжая к сему строению, я вспомнила отца Батискафа и его постоянную боязнь подслушивания через каминную трубу. Наверное, у него были основания. И не у него одного. Иначе бы заговорщики не определили место встречи в последний момент. Но это им не поможет – если я найду верную трубу. И если в нее пролезу. Ох, шерамурская кухня, шерамурская кухня, что ты с людьми творишь...

Однако труба оказалась достаточно просторна. Сущая находка для шпионки. Только бы им не вздумалось посреди ночи топить камин.

Так! Слышны голоса. Кажется, попала туда, куда нужно. К сожалению, с моей позиции увидеть никого и ничего было нельзя. Что ж, попробую определить по голосам.

Я устроилась на выемке в трубе, устроенной как раз над очагом, и стала слушать. Поскольку я несколько припоздала, собрание уже началось.

– ...определиться и не позволить ситуации выйти из-под контроля, – это говорил хозяин замка.

– Тем более что в последнее время происходит немало странных событий, и в провинции появляются подозрительные личности, – это дю Шор. – Например, эти де Кипежански. Я наводил справки – никто не видел, когда именно они приехали в Мове-сюр-Орер, и каким путем.

О, как интересно! Мы все-таки под подозрением.

– И то, как ловко князь справился с кабаном, наводит на мысль, что он сам этого кабана и выпустил, – продолжал шевалье. – Поволчане – умелые охотники на крупных хищников, это всем известно.

– Вы противоречите себе, – отвечал Такова-Селяви. – Либо они поволчане, либо нет. Если они поволчане, что же, они везли с собой специально обученного кабана от самого Поволчья? Там нет магических врат, это также общеизвестно.

– Княгиня точно поволчанка, – вступил женский голос. Монбижу, без сомнения. – Ни одна уроженка Шерамура не станет одеваться в таком стиле.

– Это также и не имперский стиль, – подтвердила герцогиня.

Ну, спасибо, сарафан, в очередной раз выручил. А эти милые дамы и господа, охотно заводившие с нами знакомство, оказывается, так нас проверяли. Что ж, вполне объяснимо. Я почти ожидала, что следующей насчет моей манеры одеваться выскажется маркиза де Каданс. И голос, вступивший в беседу, высокий, жеманный, и в самом деле несколько походил на женский. Но это не был голос маркизы.

– Ах, оставьте. Какое дело выходцам из дикого Поволчья до того, кому будет принадлежать корона Шерамура? – Не так давно этот голос с тем же выговором в нос произносил приветствие «принсу Кипежански». Граф Куткомбьен. – Этот Равиоли – вот кто по-настоящему подозрителен.

– И еще это явление святой Инстанции, – подхватил дю Шор. – И, вдобавок, колдовское нападение на епископа. Слишком много загадочных происшествий за столь короткий промежуток времени, вы не находите, милорд?

Какой еще милорд? Никаких милордов в программе не значилось.

– Герцог заверил меня, что уладит насущные проблемы, – отвечал незнакомый голос, несомненно, мужской и с явственным островным акцентом.

– Если вы намекаете на недоразумение с банкиром, милорд, – с досадой произнес Такова-Селяви, – то оно будет улажено. Хотя вероятность того, что он сможет узнать вас, ничтожно мала. Послание, сообщавшее о вашем прибытии, было зашифровано, а нами приняты меры предосторожности.

– Надеюсь, вы понимаете, что, если слухи о моем пребывании здесь выйдут за пределы этих стен, это грозит серьезными дипломатическими осложнениями?

Вновь раздался мелодичный голос герцогини.

– Мы прекрасно понимаем, лорд Тремор, что только забота о благе вашей державы вынуждает вас идти на жертвы, мучительные для человека вашего положения. Выдавать себя за особу низкого звания, грубого горца, мазать лицо это ужасной синей краской... Со своей стороны, мы сделаем все, чтоб эти жертвы были не напрасны.

Ну и дела! Лорд Тремор, насколько мне известно, – первый министр Биллиарда II, короля всея Кельтики. И здесь он под личиной одного из телохранителей герцога, ибо синей краской раскрашивали лицо в ритуальные узоры только они. Голос ап Грейда я слышала, это был другой, следовательно, Тремор – это ап Дейт.

Официально Кельтика сейчас является союзницей Шерамура, и, если станет известно, что Биллиард ведет тайные переговоры с заговорщиками, это и впрямь вызовет международный скандал – и это еще в лучшем случае.

– Но мы отвлеклись, дамы и господа, – Такова-Селяви вновь перехватил инициативу. – Пора вспомнить, ради чего мы здесь сегодня собрались.

Да уж, вспомните, пожалуйста. А то в трубе сидеть весьма неудобно. И вот еще что интересно: голоса маркизы де Каданс я так и не услышала. А вряд ли она стала бы помалкивать в уголку. Получается, Гверн прав, и отец Батискаф подверстал ее к списку заговорщиков, дабы с нашей помощью нарыть компромат на конкурирующий орден?

– Итак, вряд ли кто-либо сомневается, будто правление короля Мезанфана, передавшего всю полноту власти тирану Сомелье, пагубно для Шерамура. Правящая династия выродилась, и ей пора уступить место новой. Пока столичная знать истощает себя в бесплодных развлечениях, наиболее благородные и отважные умы готовятся свергнуть тиранию Сомелье.

– Беда только в том, что светлых умов многовато под одну корону, – встряла Монбижу.

– Не перебивайте, сударыня!

– А прелестная мисс права, – откликнулся Тремор – ап Дейт. – И кто бы из вас ни захватил корону, он не удержит ее без помощи извне. Как я понимаю – нынешняя ваша цель – заручиться поддержкой Кельтики, как вы уже заручились ею со стороны империи и Кабальерры.

– В определенном смысле – так, милорд. Логичнее всего предположить, что на смену низложенному Мезанфа-ну должен прийти род Такова-Селяви. Древность нашего происхождения как по мужской, так и по женской линии, наше родство с правящим домом Второримской империи Западной нации делают наши права на престо неоспоримыми.

– Я могу их оспорить! – взвизгнул Куткомбьен.

– Не торопитесь, граф. До ваших прав мы еще дойдем... Однако ясно, что у сопредельных держав есть свои интересы в Шерамуре. И без предварительной договоренности они, воспользовавшись сменой власти, не замедлят вторгнуться в пределы королевства. Не так ли, милорд?

– Не стану спорить с вами, герцог.

– В этой ситуации продолжительная война и смута неминуемы, при полной неясности исхода. Я предпочел бы получить королевство в меньших границах, но не разоренное войной и интервенцией. Умнее всего было бы разделить территории и сферы влияния.

– Вы, герцог, человек поистине государственной мудрости, – задумчиво произнес Тремор. – Полагаю, что император, родственник вашей супруги, обещал вам свою помощь – и не задаром. Догадываюсь, что интересы Кабальерры здесь представляет мистер дю Шор. Со своей стороны, я берусь передать ваши предложения моему государю. Но вряд ли стоит сомневаться, что ценой его поддержки будет гарантия возвращения наших исконных материковых владений.

Последовала пауза.

– К этому, собственно, я и веду, – медленно сказал Такова-Селяви. – И для этого здесь находятся граф Куткомбьен и мадемуазель Монбижу.

Мне тоже было любопытно, почему они тут находятся. Ибо, в отличие от четы Такова-Селяви и дю Шора, оснований для их участия в заговоре вроде бы не было.

Однако не все присутствующие так считали.

– Как вы знаете, прекрасный сэр, мой брат был связан с братом нынешнего монарха узами, которые крепче пошлого брака. Король умер, мой брат умер, а я – его единственный наследник. Кто усомнится в моем праве на престол?

– Боюсь, что очень многие, граф. В ваших словах есть некая логика, но она противоречит положениям международного права.

– И тем не менее у меня множество сторонников. Продвинутая молодежь Моветона на моей стороне!

– Пусть так. И что из этого?

– Это же очевидно, милорд, – заговорила герцогиня, хранившая долгое молчание. – Кельтика желает вернуть себе материковые владения. Но, дабы сохранить спокойствие на этих территориях, его величеству Биллиарду понадобится наместник из подданных Шерамура. Чем граф не кандидат? Он безупречного происхождения, и у него действительно много сторонников. В случае успеха переговоров граф Куткомбьен поставит их на службу королю Биллиарду.

Тремор весьма неаристократично хмыкнул, обдумывая ее слова. Затем спросил:

– А что может предложить королю Биллиарду мадемуазель Монбижу?

– Ни одна женщина не может предложить больше того, что у нее есть, – двусмысленно отвечала бывшая фрейлина. – В свое время я была гнуснейшим образом обманута тем, кто ныне носит корону Шерамура. Мезанфан обещал сделать меня королевой, но не сдержал слова. Как видите, мои притязания более весомы, чем умопостроения графа. Но я не стану претендовать на власть. В Шерамуре женщины не правят, официально, по крайней мере, и не мне ломать вековые устои. Однако я сумела не только сохранить, но и преумножить свое состояние. И обязуюсь отдать его тому из ставленников иностранных монархов, кто сумеет захватить коварного Мезанфана и передаст его в мои руки.

– Интересное предложение. Будьте покойны, сударыня – я доведу его до сведения моего государя. Так же, как предложение графа Куткомбьена.

– А теперь, когда мы обозначили наши основные задачи, – провозгласил Такова-Селяви, – давайте вернемся к более насущным проблемам. Магические козни, направленные на устранение самых видных людей провинции и возможное присутствие в наших краях шпиона Сомелье – вот что меня тревожит. Хотя я не исключаю, что это две стороны одной проблемы.

– А почему вы предполагаете, будто Сомелье подослал к вам шпиона?

– Потому что Сомелье – тиран, лицемер, выскочка, но не дурак. На его месте, милорд, я бы сделал то же самое.

– Но мы, кажется, пришли к выводу, что шпион – это Равиоли, – заметила Монбижу.

– Я вызову его на дуэль, и он более не будет опасен!

Фальцет Куткомбьена сменился голосом герцогини.

– Граф, я не подвергаю сомнению ваше мастерство во владении оружием. Но лучше, чтоб гибель чужестранного дворянина не связывали с вашим именем. Равно как с именами всех, здесь присутствующих. Гораздо удобнее, если Равиоли падет на дуэли с мсье Камамбером. Тот – известный бретер, и лишняя жертва на его счету не вызовет подозрений.

– Но как вы устроите эту дуэль, оставшись в стороне?

– О, не беспокойтесь. Несколько слов маркизе де Каданс – она у меня в долгу – и она окажет шевалье Камамберу определенные знаки внимания. А Равиоли явно увлечен маркизой. Вот вам и повод.

– Я всегда говорил – ни один государственный ум не сравнится в изворотливости с женским, – произнес Такова-Селяви и, судя по последовавшему звуку, поцеловал руку супруги.

– А как же магия и ее разоблачение? – спросил дю Шор.

– Если со смертью Равиоли магические атаки прекратятся, значит, за ним стоит Сомелье.

– А если нет?

– Тогда придется поискать другие кандидатуры. Например, Фердикрюгера. Случайно ли так называемое «чудо» произошло той ночью, когда банкир должен был покинуть сей мир?

В дверь негромко постучали. Кто-то вошел и заговорил, сильно понизив голос. Слов я не разобрала, но, судя по всему, это должен был оказаться ап Грейд.

– Прошу прощения, дамы и господа, – вновь заговорил Такова-Селяви. – Нам сообщают, что бал близится к завершению, и, если мы не появимся, это может вызвать подозрения. Расходимся по одному...

«...встречаемся в условленном месте», – чуть было не закончила я фразу за него. Этими словами Финалгон обычно завершал практические занятия.

С чего это я вдруг Финалгона вспомнила?

Пока заговорщики покидали помещение, я размышляла о своих дальнейших действиях. Разумеется, я могла бы уйти как пришла – через трубу. Но предпочла бы спуститься вниз, когда они уйдут, осмотреть оставленную комнату, а потом убраться через окно. Услышала я достаточно, чтобы счесть задание отца Батискафа выполненным. Но у нас по-прежнему не было вещественных доказательств. Вероятность того, что я найду их здесь, была ничтожно мала, но я решила рискнуть и, удостоверившись, что в зале никого не осталось, вылезла из камина, подобно Бабе-с-Мороза, которая, как верят в моих родных краях, приносит детям подарки на Новый год. А затем я собиралась вылезти в окно.

Увы, мне не повезло. Заговорщики-то ушли, но вот как раз когда я покидала каминный зев, сквозь неплотно закрытую дверь навстречу мне проскользнула еще одна особа. В руке она держала потайной фонарь со щитком, но при виде возникшей из камина фигуры, особа этот фонарь выронила и завизжала.

Ну, признаю, и всегда признавала, что не блещу красотой. Но все же при встрече со мной от ужаса обычно не кричат. Этот случай как раз был первым.

Поэтому намеченную ретираду через окно пришлось осуществлять с удвоенной скоростью.

Лицо особы рассмотреть я не успела. Но этого и не нужно было. Ее выдали духи. Те самые, от которых Гверн чихал в кабинете Фердикрюгера.

Интересно, что тут делала маркиза де Каданс? Просто опоздала на собрание заговорщиков? Или прибыла с той же целью, что и я? Ах, как неловко получилось... На ее визг наверняка прибегут слуги, а то и хозяева. Если она меня узнала и сообщит об этом Такова-Селяви, ситуация будет пренеприятная. Ладно, будем надеяться на то, что в первую очередь ей придется объяснять любезным хозяевам свое присутствие в каминном зале. А у меня на сей случай заготовлено алиби.

Спустившись, точнее, съехав по плетям могучего плюща, я побежала в глубь парка, в ту аллею, где должен был ждать меня Гверн.

Его не было, и я в раздражении принялась ходить вокруг статуи то ли нимфы, то ли эльфийки. Может, стоило пришибить маркизу? Тогда бы она точно никому ничего не рассказала. Но в мою задачу это не входило.

В кустах затрещало, щебень дорожки захрустел, и перед статуей нимфы-эльфийки возникла высокая фигура в серебристом сарафане и черной маске.

– Демон меня побери! – донеслось из-под маски. – Чтоб я тебя еще когда-нибудь отпустил одну!

– Да жива я и невредима.

– А я про себя... то есть они-то думали, что это ты! Как узнают, что муж отлучился, сразу: «Мадам, позвольте поцеловать ручку!»

– Нормальная шерамурская реакция на женщину без сопровождающих.

– И если б только ручку лезли целовать... думаю, что пару ручонок шаловливых я нынче сломал.

– Да, засветился ты крепко. Но, может, оно и к лучшему, если подмены не заподозрили. Скидывай эти тряпки.

Уговаривать Гверна не пришлось. Но когда я, получив свой наряд обратно, принялась натягивать его на себя, луна вылезла из-за туч, и Гверн воззрился на меня в изумлении.

– Постой! Что у тебя с лицом?

– Ничего.

Он провел ладонью по моей щеке и показал мне. На ладони было черное пятно.

– А! Сажа. Я старалась быть острожной, но все же на лицо попало. По трубе ведь лазала, ничего не попишешь.

Позади статуи был небольшой фонтан, и я постаралась умыться. А ежели пятна были не полностью уничтожены, их скрыла маска.

– Не зря хоть по этой трубе лазала? – осведомился Гверн, пока я умывалась. Обретя свой привычный вид, он обрел и прежнюю уверенность в себе.

– Не зря. Успех почти полный.

– Почему «почти»?

– Я тебе все расскажу, только давай сперва покажемся на людях.

И мы чинно, как примерная супружеская чета, направились из глубины парка к замку.

На лужайке у озера, перед главным входом, разыгрывалась заключительная часть праздника. Оперная труппа из Гран-Ботфорте исполняла очередное сочинение маэстро Чернини – «Сирокко и его сватья». Насколько я поняла, гвоздем программы должно было стать не пение, а искусное использование сценических машин, специально для спектакля созданных Монферраном Кобелье.

Мы снова поднялись на террасу, чтобы лучше видеть, а также чтоб находиться подальше от оркестра. Иначе Гверн не расслышал бы моего рассказа. Но поведать о том, что произошло в Малом каминном зале, я не успела.

– Ах, как жаль, княгиня, что я вынуждена была отлучиться и не видела вашего танца на балу! – веер коснулся моего плеча. По счастью, прежде этого я узнала голос, не то к переломанным нынче Гверном рукам прибавилась бы еще одна – герцогинина.

– А что, произвело впечатление? – неопределенно отозвалась я.

– Да, все только и говорят: какой огонь! Какой темперамент! Какая первобытная страсть!

Огонь бы мне сейчас точно не помешал, потому что моя попытка испепелить Гверна взглядом не увенчалась успехом. Он сделал вид, что увлечен разворачивающимся на лужайке зрелищем.

Я повернулась к хозяйке.

– А из-за чего вы отлучились? Кстати, я потеряла из виду и вашего супруга.

Если она скажет: «А я – вашего», значит, за нами следили.

Веер выписал в воздухе затейливую фигуру.

– Досадное недоразумение. Маркиза де Каданс подняла тревогу, сбежалась стража...

– Кого-нибудь схватили?

– Разумеется, нет. Да и не могли. Дорогой Вальмине в коридорах замка померещился демон. Представьте себе! С лицом черным, как у жителя Прожаренного континента, с глазами как плошки и острыми клыками. Должно быть, горничная маркизы слишком туго затянула на ней корсет.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю