Текст книги "Малахитовый хитрец (СИ)"

Автор книги: Наталья Патрацкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

   Однако береза сама обхватила девушку своими ветвями и вжала в ствол. Анфиса оказалась в стволе дерева. Она медленно села на нечто напоминающее сиденье, которое под ее весом пришло в движение.

  Сиденье вместе с девушкой стало медленно опускаться под землю, при этом увеличивался диаметр помещения. Она почувствовала торможение, сиденье остановилось. Ее окружал мраморный зал цилиндрической формы.

   В какой – то момент времени перед ее глазами раздвинулись мраморные плиты, она увидела стекло, за которым находился туннель. В туннеле стояли лошади. Стекло медленно отошло в сторону вместе изображением лошадей. Она оказалась действительно в туннеле, где ее ждал мини – поезд. Она села в пустой вагон, поезд набрал скорость и устремился в неизвестность.

  Анфиса не успела придумать варианты места своего назначения. Поезд остановился без ее вмешательства. Она вышла из вагона, в котором было не более десяти кресел. В небольшой кабине не было машиниста, но поезд поехал дальше, словно не заметил отсутствия пассажира. Анфиса оказалась на маленькой подземной станции без признаков жизни.

   Вокруг царило запустение, которому было много десятков лет. Она сжалась от страха и безысходности, не видя выхода из положения. Ржавый металл не радовал, с потолка сочилась вода и уходила вглубь земли. Под ее ногами были лужи, словно на рынке, где она была этим утром. Она посмотрела еще раз вверх и увидела полотенце, но не одно, их было много, они были связаны одно с одним.

   Анфиса полезла вверх по узлам из полотенец. Последнее препятствие она преодолела по металлической лестнице и оказалась в мраморном зале бани. Колодец, из которого она вылезла, закрылся.

   – Нельзя быть красивой такой! – прозвучал под сводами бани мужской голос и добавил: – И такой бедной.

   – Вы кто? – прошептала Анфиса, излучая свет из своих огромных глаз.

   – Хозяин рынка, где ты покупаешь вещи и даришь. Я купил подаренные тобой вещи. Кстати, на моем рынке их больше не продают, – сказал высокомерно некий хозяин странным голосом.

   – Хорошо, я не буду покупать вещи на вверенном Вам рынке! – проговорила Анфиса, вполне освоившись с ситуацией.

   – Курточку сегодня купила и кому? Она тебе нужна? Нет! Тебе спасибо сказали? Нет! Что ты все раздаешь?! – гремел мужской голос под мраморными сводами.

   – Я всегда так делаю. Покупаю вещи и дарю тем, кому они нужнее. У моей одноклассницы много детей, я ей подарила куртку, – проговорила Анфиса, не чувствуя за собой вины.

   – Дареному коню в зубы не смотрят – это твоя любимая поговорка? – спросил мужской голос.

   – Я сегодня видела хвосты двух коней, – заметила Анфиса, осматривая помещение, в котором не находила никаких говорящих и смотрящих объектов.

   – Не ищи, Анфиса, меня ты не найдешь. Хвосты лошадей – именно то, что ты заслужила.

   Анфиса услышала щелчок, словно отключили говорящее устройство. Она села на мраморную скамейку, которой было несколько сотен лет, судя по ее сглаженным формам, но вскоре встала в поисках дверей обыкновенных. Она вспомнила цилиндрическую камеру, в которую опустилась из березы, и решила, что стены в помещении должны раздвигаться. В стене появились жалюзи, за ними – открытое окно. Анфиса подошла к окну, но это был мираж, а вот стол с едой оказался настоящим.

   Девушке ничего не оставалось, как вспомнить этот день. В памяти всплыло, как продавец рьяно оторвала с проданной куртки этикетку, отвлекая покупателей от сдачи. Покупатели действительно пошли по своим делам, перешагивая лужи. Анфиса знала свои финансовые возможности и радовалась тому, что могла купить и подарить. Тогда она пошла и купила еще вещи, и тоже в подарок. Еще вчера она пыталась найти себе дома некоторые вещи и с грустью поняла, что это невозможно, она их в этом году купила много, но все подарила. А у нее были те, что подарили ей. Загадка.

  Анфиса вновь села на мраморную скамью и внимательно осмотрела стены, но ничего на них не обнаружила. Ей стало тоскливо в помещении без окон и дверей, но она помнила, что за ней ведут наблюдение, без этого она бы не слышала голоса хозяина западни. Такое состояние для нее было более чем мучительным.

   Чтобы отвлечься, она стала делать упражнения одно за другим, не думая о том, где она и что с ней. После того как она окончательно устала, девушка почувствовала поток свежего воздуха. Одна стена медленно отошла в сторону. Анфиса быстро вышла из мраморного помещения и очутилась в деревянном доме, в котором стоял деревянный стол и две лавки.

   На столе стоял кувшин с водой. Лежала пачка шоколада. Она выпила воду почти всю, съев несколько квадратиков шоколада, посмотрела вокруг себя, не надеясь найти дверь среди одинаковых досок, окружавших ее со всех сторон. Девушка поставила кувшин на сиденье, положила рядом остатки лакомства и легла на длинный стол, сложив ладошки под щекой. Анфиса уснула.

   Наблюдатель, мельком посмотрев на монитор, ушел по своим делам. Эта дама его поражала любым своим действием и внешностью. Он не хотел ей причинять зла, но и добро ему было незнакомо, вскоре он вернулся и нажал на кнопку, открывающую дверь. Анфиса проснулась от звука открывающейся двери и быстро выбежала в следующее помещение, которое оказалось длинным коридором. Она пошла по коридору и невольно вошла в открытые двери, которые немедленно за ней закрылись. Девушка оказалась на площадке, которая под ней закрутилась и остановилась, когда она потеряла ориентир, откуда вошла. Анфиса осмотрела комнату с единственной дверью, она толкнула дверь, за ней оказалась ванная комната.

   «Хоть так», – подумала она, не задумываясь о выходе из этого помещения. Вверху комнаты открылся люк, из него посыпались пионы. Люк закрылся. Открылось небольшое окно в стене, из него выдвинулся стол с едой.

   Анфиса взяла в руки переносной телефон и поняла, что звонить она никому не хочет. Она погрузилась в состояние с полным отсутствием всех желаний и пришла в тихий ужас от своей аморфности. Усилием воли она подняла себя, включила ноутбук, но он завис. Она посмотрела в окно, шторы отнес в сторону ветер, в такие минуты в ее телевизоре менялся звук по чьей – то воле и вырубался ноутбук. Как будто кто отрывал этикетку от нее самой.

  Глава 10

   Погода изменилась. Пронзительно – холодное небо открывало душу космосу. Дыхание наслаждалось чистотой воздуха, а руки сжимались от холода в четыре фигурки, каждая из трех пальцев. Но пальцев всего десять, а фигурок получалось четыре. Спрятанные в кармане они надежно охраняли Анфису от потоков чужих мыслей. Чужие мысли, пущенные вдогонку, надоели ей до безобразия. Она ощущала пустоту в душе от беседы с шефом, который постоянно держал во рту рыбу своих навыков, и оперировал им, как ему вздумается. Подняв над собой рыбий флаг, покрытый чешуйками познаний, он несся на нее с очередной глупостью, прикрытой собственной властью.

   Надоело. Ей так это надоело, что она с ожесточением вонзила четыре фигурки в глубине своих карманов. Она шла решительно. Ей хотелось забыть свое унижение, вызванное необходимостью подчиняться шефу. Впереди замаячила фигура, которую она знала так давно, что вспоминать сколько, будет неправильно. Это был Родион.

   Мужчина был одет во все самое добротное из всего, что продается на этом свете. Качество каждой одежки и предмета просто верещало о своей дороговизне. Анфиса в своем решетчатом пальто и подойти к нему не могла. Он ее узнал всеми фибрами своего существа. Он чувствовал ее сквозь всю добротность своих одежд. Но они так и не встретились глазами.

   О, это большое искусство идти рядом, сидеть вместе в одном виде транспорта, и не смотреть друг на друга. Фигурки в кармане распались. Анфиса вцепилась в сумку и смотрела в окно, чувствуя на себе добротный взгляд. Нет, они никогда не были с ним близки даже близко. Они всегда были друг от друга бесконечно далеки. Но, если бы рукав ее пальто коснулся его рукава, то, несомненно, произошло бы короткое замыкание.

   Они специалисты своего дела и никогда не позволят приблизиться друг к другу настолько близко. Он первый покинул транспорт. И ей стало хорошо, она не смотрела, как он выходил из микроавтобуса, но своим присутствием он заставил забыть крики шефа, который после отравления стал сильно нервным, в отношении к ней.

   Как звали человека в добротных вещах? Родион. Безысходность всегда заставляла ее брать в руки телефонную трубку. Сейчас, когда все ходят с мобильниками, трудно понять привычку тянуть руку к стационарному телефону. Многие от него уже отказываются, не чувствуя в острой необходимости.

   Мобильник соединяет всегда с хозяином телефона, а домашний или фирменный телефон может соединить с кем угодно. В том случае, если Анфисе остро хотелось выговориться, она набирала автоматически один и тот же номер. На том конце раздавались гудки, но последнее время, данная связь казалась устаревшей и безмерно дорогой, и ее звонок иногда звенел в пустоте, или к нему подходила не та, кому звонила.

   Ее звали Анфиса. Почему? Они вместе работали: Степан Степанович, Анфиса и Родион, и сидели в одном отделе. Компьютеров в ту пору не было, но были доски с линейками, расположенными под прямым углом друг к другу. На доски кнопками крепили белые листы бумаги и чертили простыми карандашами, иногда используя циркули, которые не хуже кнопок портили доску.

   Родион тогда уже ходил в качественных вещах, и очень за ними ухаживал, как и за молодой женой Таей. Была ли она красивой? Она была добротной. В Анфисе их отношения вызывали легкий призрак ревности, который до сих пор был между ними. Зачем Анфиса вспоминает Родиона? Все чаще он стал попадаться на ее дороге. Зачем? Жизнь сводит и разводит людей.

  Анфису и Родиона развела беременная Тая, когда они все были молодыми и доски заменяли компьютеры. Анфиса ходила в платье с яркими подсолнухами. Ее голову украшала русая коса, которую она заплетала, переплетала и закручивала на затылке. Ее грудь дышала среди подсолнухов, верхняя часть груди выглядывала из желтых цветов и привлекала внимание мужчин. Родион красивый мужчина, а тогда он был молодой и красивый. А рядом с ним цвели подсолнухи, сквозь которые трудно было заметить Анфису, если они приходила в серой или синей одежде.

   Тая часто плакала от усталости или обиды. Дома у нее был муж Родион, который забирал всю ее женскую энергетику. Могла ли она заглядываться на Эдгара? Скорее нет. И он нет. Эдгар был братом ее мужа, он видел ее слезы, но никогда ее не утешал. Анфиса знала Таю, но никогда ее не успокаивала, она нападала на нее словесно и вела некую доминирующую перепалку.

   Анфисе нравился муж Таи, чтобы приблизиться к нему, она приблизилась к ней. Анфиса стала приходить к Тае домой под любым предлогом, она легко придумывала любое дело, потом оставалась у нее дома, но без нее с ее мужем наедине. Родион сам сказал Тае, что Анфиса к нему тянется, но ему не нравится ее фигурка, не его формат. Ее его холодность не останавливала. Анфиса плотно стала с Таей дружить, успокаивать, настраивать и перенастраивать, если она ей это позволяла. И, естественно, что к Тае домой она ходила, когда хотела.

   Эдгар иногда общался с Таей, если они пересекались по работе, что было довольно редко. Она его иногда видела вне работы. Анфиса общение с Таей не прерывала, она стала приглашать ее к себе домой, но не одну, а вместе с мужем. Они перешли на уровень – дружить семьями.

   – Анфиса, докажи, что щедрость и доброту наказывают, – предложила Тая.

   – Хорошо. Я купила книги и подарила разным людям.

   – А люди?

   – Некоторые берут книгу, упакованную в пленку, и дарят дальше, иные продают. Зачастую им дареная книга не нужна, они за нее хотят деньги получить, поэтому звонят в издательство, высказывают свои замечания. Потом мне звонят из издательства и с надрывом в голосе передают дареные замечания.

   – Кто виноват в водовороте такой щедрости?

   – Я. Автор не должен дарить свои книги жадным людям.

   – Как их отсеять?

   – На этом месте нужен детектив. Я книгу подарила шефу. У него есть жена. Его жена делает деньги из предметов. Например, ей в магазине подарили нечто, она нашла дефект в подаренном предмете, поставила на уши весь магазин, и ей отдали деньги за предмет, который она не покупала.

   – Анфиса, ты столько труда вкладываешь в свои книги. А потом их даришь! Надо ли издавать собственные книги?

   – Ты права, надо издавать только экземпляры для себя, для дальнейшей работы над произведениями. Люди, кто издает массовым тиражом свои книги, зачастую живут в домах из книг, я не говорю о легендарных авторах.

   – Есть те, кто продают книги?

   – Те, кто продают книги через магазины, тратят тьму денег на продажу и издание книг. Жизнь так мудра, что легче не издавать, чем издавать книги, лучше не писать, чем писать. Но есть те, у кого пишется само, но само ничего не продается. Поэтому и возникают подарки.

   – Что еще делают с подарками?

   – Выкидывают, читают или передаривают, реже продают. Навязла в зубах эта тема.

   Прогулка молодых женщин во время обеда подошла к концу. На работе у них шторм натуральный. Ветер дует прямо в окно и приносит такие задания, что все ставится с ног на голову. Вчера на сборочный участок пришел шеф, который долго смотрел к чему бы придраться и нашел дверь, которую кинули под окна на улице. Лежит дверь под ржавой трубой и быстро ржавеет.

   Родион не любил ездить в электричке по одной причине: торговля и пение, то и другое сопровождалось изнуренными голосами, уши затыкать бесполезно. Это такое наказание, что электрички кажутся сущим адом для людей с хорошим слухом. В сети, наконец, появилось сообщение, что торговлю запретят. А пение? Один поет, а за ним еще люди стоят. Им всем надо дать.

   А, если человек каждый день вынужден ездить на электричке? Кошмар на электричке постоянный и изнурительный для пассажиров. Уснуть и то невозможно, разбудят и в ухо споют или продекламируют рекламу на мизерную продукцию, которую постоянный пассажир не купит. Родион любил качественные товары, он покупал их в магазинах, вот и ездил иногда в столицу по привычке.

   Но мелкая продажа так его изводила, что он готов был покупать на ближайшем рынке, лишь бы не слышать соловьиное пение под баян, гармошку и гитару. Родион заметил Анфису, он видел ее боковым зрение, но делал вид, что не видит. С ней он хорошо знаком, конечно, он ее узнал. Они ехали в электричке, изображая чужих друг другу людей.

   Родион не водил машину, поскольку все деньги всю жизнь переводил в добротные вещи для себя любимого. Качество для мужчин редкое, но обсуждению оно не поддавалось. Кому чего, он любил Столицу, она с каждым годом становилось добротней со всех сторон. Этого было то, что ему было нужно всегда. Добротность отделки домов, качество асфальта, хорошая отделка салонов поездов в метро и автобусов.

   Магазины становились похожими на дворцы, все вместе его притягивало постоянно. Он ехал в Столицу с удовольствием, кроме электричек, кроме этой мелкой продажи, у него зубы свело, когда стали продавать мороженое хриплым голосом.

   Летом он ездил на поезде к морю, и в поездах продавали мороженое, но такого низкого качества, что вспоминать и то неприятно. Может быть, в городах, которые он проезжал, и было мороженое хорошим, но в поездах это было не мороженое. Родион всегда зарекался, что не купит мороженое, но покупал, а потом думал, куда его выкинуть, как и те дыни, которые случайно покупал, их протягивали в вагон в пакетах. Покупка не глядя.

   Анфиса мельком посмотрела в сторону Родиона, который сидел в электричке впереди нее, но мысли поговорить с ним у нее не возникло.

  Они хорошо друг к другу относились, они полностью друг другу доверяли, они спорили по политическим вопросам до самозабвения и с большим удовольствием. Они пили одни напитки, могли и крепкие напитки выпить с чувством, и продолжить свой спор. Они дружили.

   На бугорке сидел Борт, охранник дачного поселка. Именно в этом поселке была дача у Яши и его матери. Перед охранником поблескивал маленький пруд, затянутый илом и тиной. Кружились деловитые комары. Виднелся маленький домик, рядом с которым паслась коза. Чуть в стороне находился элитный дачный поселок.

   Борт вел наблюдение за окрестностью, он думал. У полковника была сестра Элла, у нее не стало мужа по имени Эдгар... Правда и Элла бывала на даче редко. Бывают общительные люди и необщительные, а Эдгар был общительный молодой человек, его день рождение был святым для многих людей. Все считали своим прямым долгом поздравить его. Но кому-то это могло не нравиться. К Эдгару в дом тянулись и молодые люди, и девушки, и люди чуть постарше. Об этом Борт знал от не менее общительной Эллы, от нее же он узнал, что Вика любила Эдгара, а что тянуть такую новость? Вика была женой полковника. Дальше можно не и не напрягаться, все и так понятно, почему с этого света на тот ушел общительный молодой человек с кратким именем Эдгар.

   Так да ни так, а на свете жил бедняк, и жил он в старом, деревянном доме, на окраине дачного поселка, где стояла и не падала приличная дача полковника, с неплохими финансовыми запасами. Бедняку богатые соседи были безразличны, он тут жил с рождения, а эти понаехали, понастроили. Привык к соседству бедняк, но к нему не привыкли дачники, он не вязался с их образом жизни, опять же козу держал. Хотя, что греха таить, тонкую тропку дачники протоптали к бедняцкой козе. И бедняк стал богаче от денег от соседей. Но это уже не в тему.

   Эдгар у бедняка козье молоко не покупал... Эту информацию Борт знал. На пригорке, напротив дома бедняка, продолжал сидеть дачный охранник. Он смотрел на дом, рядом с которым ходила коза. Он отмахивался от комаров и думал об убийстве Эдгара, которое произошла на не вверенной ему территории. Дачники грозились лишить его оплаты, если он не успокоит страсти и страх дачников. Этого Борт не понимал.

   И угораздило Эдгара приехать к полковнику! Охранник знал Эдгара лично, да и кто его не знал? Его знал весь дачный поселок... Очаровательный молодой человек, просто обаятельный. К нему люди липли, как комары к охраннику на пригорке. Борт посмотрел на пруд, заросший тиной. Вот буржуи, дома построили, а ничейный пруд лень почистить, а на берегах этого пруда и зарождаются эти кусачие создания – комары. Охранник прибил три комара на собственной шее, и хотел уже покинуть пост наблюдения, да заметил движение на территории дома бедняка. Он пригнулся и растянулся, словно загорает, а сам стал смотреть сквозь траву за хибарой, расположенной за старым штакетником.

   Над штакетником возвышались две фигуры: полковника и бедняка. Один большой и крепкий, второй худой и согнутый, словно сам не пил молоко своей козы. Они разговаривали и размахивали руками так, что коза и та с них глаз не сводила. Охранник слышал крики, но не слышал самих слов, о чем не очень и жалел, он понял главное, что они лично знакомы. А Эдгар точно знал полковника, но неизвестно знал ли он владельца козы – бедняка.

   К чему все эти мысли у охранника? Дело в том, что труп Эдгара был обнаружен у пруда, рядом с тем местом, где в данный момент находился охранник и пытался представить сеть событий минувшего выходного дня. Охраннику дачного поселка нужна была эта работа, и он очень хотел разгадать загадку с большим числом неизвестных.

   Бедняк остался стоять у калитки, а полковник пошел к своей даче. Навстречу ему уже шла его сестра Элла, которая еще в прошлом году приехала с Нетронутого острова. Они остановились на тропе и стали бурно объясняться. Дальнейшее охранник не видел, по той причине, что почувствовал чье-то дыхание. Он повернул голову и увидел козу, она ходила вокруг него, точно он съел ее траву или примял.

   Охранник вынужден был подняться с належанного места. И тут же услышал смех хозяина козы, тот незаметно подошел к нему.

   – Привет, Борт! – сказал бедняк. – Чего лежишь в одежде? Зеленым станешь.

   – Отдыхаю.

   – Оно и видно. Нет, ты тут за мной следишь, все пытаешься узнать, кто Эдгара приголубил. Так я вот, что тебе скажу: коза не виновата! Коза Кирилла не убивала. А остальное сам узнаешь, если сможешь, а я лично ничего не знаю, никого не видел.

   Борт понял, что его гонят, и что этот мужичок все знает, но ему чем-то рот прикрыли. Да и ему все это даром не надо знать, если бы не грозили оставить его труд без оплаты. Он поднялся и пошел в сторону дач, но резко остановился, оглянулся и увидел, как мужик нагнулся и поднял из травы пистолет.

   Охраннику вновь захотелось спрятаться, ну хоть за травинку что ли, но он стоял на поляне между дачами и домом коза держателя. На его счастье, на поляне лежало два срубленных дерева, он и рухнул за одно дерево. И услышал выстрел, он высунул голову из-за дерева и увидел настоящий бой: полковник стрелял в бедняка. А бедняк в полковника. Эллы рядом с ним не было. Но все происходящее походило на дуэль. А коза еще громче запричитала на своем козлином языке. Это рядом с ней упал ее хозяин.

   Бравый охранник коснулся кобуры из-под личного пистолета. Оружия при нем не оказалось. Теперь он был вынужден изображать третье бревно и вести наблюдения. У дуэли оказалось два сторонних наблюдателя: охранник и коза, стоящая над головой лежащего хозяина. Полковник оказался настоящим и покинул место происшествия на своих двоих.

   Охранник встал и услышал выстрел, в его бревно врезалась пуля. Он пошатнулся, не зная, что ему дальше делать и ему страшно расхотелось здесь работать, и деньги его уже не прельщали, хотелось просто жить, и без выстрелов в баррикады.

   – Сюда ползи, – услышал охранник женский голос, и увидел Эллу, лежащую за вторым деревом.

   Охранник нагнулся и вытянулся на траве, он пополз на женский голос. Они оба расположились за вторым стволом более крупного размера.

   – Борт, ты не бойся, это они холостыми патронами развлекаются, – сказала спокойная Элла.

   – Но хозяин козы лежит, а Ваш муж Эдгар убит.

   – А ты сюда ходил в разведку? – спросила спокойно Элла.

   – А тебе Эдгара не жалко? А меня из-за его убийства хотят наказать.

   – Кого-то наказать надо, а тебя наказать легче всего, но не за что.

   – Лучше я отсюда уйду, – пробубнил охранник.

   – Нет, ты прошел проверку боем, теперь ты наш человек. Просто у моего брата полковника есть хобби, он любит стрелять.

   – И он убивает твоих мужей? – ехидно спросил Борт.

   – Это ты хватил, Эдгар мой единственный законный муж, лучше его на свете мужиков нет.

   – Хочешь сказать, что мужиков после смерти твоего Эдгара не осталось?

   – Я не говорила, что Эдгар убит. Он жив.

   Борт от неожиданности сел:

   – С чего он жив, если его труп найден у этого пруда в последний выходной день?

   – Не пори ерунду. В прошлый выходной отмечали день рожденья Эдгара, все немного перебрали, немного постреляли, но все остались живы, как всегда.

   Борт посмотрел на молодую женщину и решил, что она не в своем уме от горя, хотя внешне она выглядела вполне адекватно. Элла не стала спорить с охранником, а встала и пошла в сторону полковника.

  Борт сел на бревно, но тут же поднялся и пошел посмотреть на бедняка с козой.

   Бедняк лежал. Коза бродила рядом, словно была привязана к хозяину веревкой. Комары кружились, на лоб мужчины садились мухи, но он их не отгонял. Крови не было видно, но дыхания тоже не чувствовалось. Охранник взял руку бедняка, пульс он не уловил. Ему захотелось завыть волком, но луны на небе еще не было.

   Борт посмотрел в сторону дачного поселка, там царила величественная тишина. Полковника и Эллы не было видно. Ему захотелось элементарно набрать 02 и 03, но эти услуги в данной местности практически отсутствовали. Теоретически они были, но далеко. В старых деревушках всегда есть бабки на такой случай, но здесь старых домов не осталась, кроме этого, вмиг осиротевшего.

   Коза паслась рядом и чувств не выражала. Борту пришла в голову мысль, что козу пора доить. Коза поняла его мысли и согласно кивнула головой. Охранник взял козу за веревку и повел ее к дому. Доить коров ему еще не приходилось, но ее вымя требовало вмешательства извне. Она поила своим молоком всех желающих из поселка.

   К моменту дойки со стороны дач подошла пожилая женщина, она увидела Борта, пытающегося доить козу, засмеялась и предложила свои услуги. Борт тут же вскочил на ноги и отдал козу женщине, в которой узнал мать полковника, сказав, что ее хозяин задерживается, и просил подоить козу. А сам быстрым шагом пошел к поселку, но дойти до него ему вновь не удалось. Навстречу шла жена полковника Виктория и несла букет цветов к тому месту, где лежал второй труп за одну неделю.

   Этого Борт допустить не мог, он остановил женщину с цветами и спросил:

   – Виктория, Вы к пруду едете? Там сегодня травили комаров, чтобы они не размножались и хождение в данном районе запрещено.

   – Нет, так нет, – сказала Виктория и повернулась лицом к дачному поселку.

   Борт шел рядом с Викторией, пытаясь задать вопрос по поводу Эдгара, но она отмалчивалась, и диалог с охранником не поддерживала. А ему хотелось одного: сесть в проходящую электричку и уехать подальше от этих мест. Но врожденная честность и чувство ответственности не позволили ему побежать в сторону железнодорожной станции.

   Борт пошел в маленькую амбулаторию, небольшой оплот медицины в данной местности, и пригласил фельдшера к трупу. По дороге он рассказал, что проходил мимо пруда и заметил козу, рядом с лежащим на земле человеком. Надо бы зафиксировать смерть человека. Женщина оказалась словоохотливой и сказала, что в прошлый выходной на этом месте тоже был найден труп человека по имени Эдгар. Борт на это ответил, что жена Эдгара утверждает, что он жив.

   Фельдшер посмотрела в глаза охраннику:

   – Это вам Элла сказала, что Эдгар жив? Она наговорит.

   – Тогда объясните мне, что здесь происходит? Почему люди гибнут, и никто никого не ищет?

   – Ой, е, е... – пробормотала про себя женщина и добавила, – а мне, зачем знать лишнее? Мне хватает других проблем.

   Борт подумал, что тут ни у кого ничего ему не узнать. Они подошли к пруду. Труп хозяина козы лежал на месте. Фельдшер посмотрела на мужчину, на глазах у нее навернулись слезы.

   – Это мой бывший, теперь еще и покойный муж, – тихо проговорила женщина.

   – А почему вы не говорите, что он жив? Да объясните мне хоть что-нибудь! – в сердцах воскликнул Борт.

   – Хорошо. Полковник любил пострелять, очень любил, причем он не любил стрелять в стенды и тарелочки, ему живые мишени подавай. Мой-то олух и согласился быть живой мишенью, ему за это еще в прошлом году козу подарили. Полковник стрелял холостыми и не в самого человека, а поверх его головы, словно на голове человека яблоко еще лежит. Это мне он рассказывал, – и она показала рукой на труп.

   – Тогда почему пастух козы умер?

   – Сердце не выдержало, со страха умер, я его об этом давно предупреждала.

   – Так, если пастух умер от страха, то где Эдгар?

   – Борт, ведь тебя так зовут? Нас тут мало, я всех по именам знаю, забудь ты все, как страшный сон.

   – Но Элла говорит...

   – Элла она наговорит. Нет Эдгара, и его убил далеко не полковник.

  Глава 11

   У Борта от удивления глаза раскрылись так, что в них мошка залетела, и он стал ее доставать. Но фельдшер с этим справилась быстрее. Борт поморгал ресницами, смахнул слезу.

   – А кто?

   – А сам догадаться не можешь?

   – Нет. Я знаю, что у них был любовный квадрат и больше ничего. Потом я видел, что пастух поднял в траве пистолет. И они стреляли с полковником друг в друга, как дуэлянты.

   – О, уже ближе. У них тут ни квадрат был и не треугольник, а звезда. Пастуху моему Виктория нравилась, это он в чистом пруду тину развел, в честь нее. Удивился? А я нет. Это ты думаешь, что пастух бедняк, а ты был в его доме?

   – Нет.

   – Пойдем в дом, заодно на козу посмотрим.

   Женщина, подоившая козу, сидела на скамейке у штакетника. Она с улыбкой встретила фельдшера. Фельдшер завела козу в сарай и закрыла. И все втроем зашли в дом. Внутри дом был опутан проводами. Кругом валялись обрезки металла и проводов, откусанные от элементов объемного монтажа кусочки выводов. Валялись зеленые платы, стояли странные приборы. Хаос был первозданный, без женского вмешательства.

   – Борт, теперь вы поняли, почему мы вместе не жили?

   – Я понял, но не понял почему...

   – Не продолжайте, знакомьтесь, это мать полковника, Галина Григорьевна.

   Борт посмотрел на пожилую женщину, недавно доившую козу, и нашел нечто общее между ней и Эллой.

   – Пастух козы был заслуженным изобретателем в старые времена. Он интересный собеседник и Анфиса приходила сюда, чтобы с ним поговорить. Это не нравилось полковнику и Эдгару, и длилось это пару лет. Полковник и придумал эту стрельбу, чтобы разрядить душу свою и пистолет холостыми патронами. А Эдгар был более прямолинейный и лез к пастуху – изобретателю с ревностью.

   Галина Григорьевна села на табурет и почти не слушала слова фельдшера.

   Зато Борт, предчувствую развязку событий, весь напрягся.

   – Я ничего не придумываю, – сказала фельдшер, мне Элла все рассказала. Она говорила, что Эдгар со всеми всегда был обаятельный, но всегда имел одного врага, с которым душу отводил. Он специально приезжал к полковнику на дачу. Потом шел на пруд к пастуху и изводил его издевательствами. Пастух терпел это пару лет, да не выдержал, когда увидел Эдгара и Викторию, гуляющих у пруда. Решил бывший изобретатель отмстить насмешнику. Он получил в подарок от полковника уже в этом году пистолет, и слегка изменил конструкцию пистолета. Результат – убитый Эдгар без следов преступления. Он у меня взял ампулу с ядом, якобы комаров потравить у пруда, да сделал пулю по личному специальному заказу, и послал ее ...

   Борт уже понял, что денег ему не видать, как своих ушей, если только в зеркале пруда с тиной. Он оставил женщин в доме и пошел к пруду. Он помнил, как пастух поднял пистолет. Борт медленно обходил берег, и ему повезло, он нашел пистолет под корягой. Действительно он был сильно изменен, и грубо переделан.

   Рядом как из-под земли появился полковник:

   – Борт, нашел улику против пастуха?

   – Да.

   – Да не волнуйся ты, пистолетов у нас было несколько. Только к Анфисе не подходи.

   – В пруду.

   Разговор поддержала коза, выпущенная фельдшером из сарая. Из диалога с козой Борт решил, что Эдгар жив, а бедняк помер сердечный.

   Тая и Родион приехали зимой на дачу Эдгара. Она думала здесь непролазный снег, но дорога оказалась вполне сносной для зимней оттепели, было видно, что здесь чтят хорошие дороги и дорожки внутри дачных участков. Холод пронизывал двухэтажный домик. Родион подключил котел для обогрева, благо электричество к участку было подведено. Тая пошла на кухню, обнаружила небольшие запасы еды, приготовила ужин из того что было, да и по дороге они прикупили продукты.