Текст книги "Донское казачество в войнах начала XX века"
Автор книги: Наталья Рыжкова
Жанр:
Военная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)
Глава 3.
ДОНСКИЕ КАЗАКИ НА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ 1914–1917 ГОДОВ
Изучение истории Первой мировой войны сопровождалось вполне определенными оценками, в которых советские идеологические штампы порой довлели над здравым смыслом. Война непременно «привязывалась» к последующей революции, выступала как непосредственная ее предпосылка, свидетельствующая о глубине назревших империалистических противоречий, требующих своего безотлагательного и радикального разрешения. Война России была навязана в определенной мере геополитическими раскладами исторического времени.
Поколения советских людей выросли с устойчивыми представлениями о Первой мировой войне как исключительно империалистической, ведущейся между мировыми державами за источники сырья и рынки сбыта. Иначе смотрели на войну современники. Она воспринималась ими в первую очередь как агрессия против родного Отечества, которой должен быть дан достойный отпор. Не случайно в народном сознании эта война укоренилась как «германская» и Вторая Отечественная, Великая война.
В отечественной и зарубежной исторической науке обобщающих работ, посвященных донским казакам в Первой мировой войне, нет. В 20–30-х гг. отдельные вопросы участия донских казаков в Первой мировой войне рассматривались прежде всего в (эмигрантской. – Примеч. ред.) научной литературе, вышедшей за рубежом.
В частности, А.А. Гордеев в 4-м томе «Истории казаков»{53} значительное место отвел описанию событий Великой войны 1914–1918 гг. Непосредственно участию донского казачества в войне в данном исследовании посвящены четыре сюжета, имеющие важное историографическое значение. Автор первым поставил вопрос о стратегическом предназначении казачьей конницы в условиях крупномасштабных боевых действий, описав опыт создания конной армии с привлечением казачьих частей.
Многочисленные примеры участия донских казачьих частей в военных операциях русской армии в годы войны приводит А.А. Керсновский в 3–4-м томах «Истории русской армии»{54}.
В советской историографии проблема донского казачества была достаточно актуальной. Однако военная история донских казаков, за исключением участия их в Отечественной войне 1812 г., вплоть до 70-х гг., как это видно из историографических работ А.П. Пронштейна и К.А. Хмелевского, практически не изучалась.
Начиная с 70-х гг. в рамках марксистской методологии советским историкам удалось создать целый ряд оригинальных, основанных на широкой источниковой базе работ, в том числе и обобщающего характера, в которых рассматриваются разнообразные военные сюжеты донской истории. В первую очередь следует выделить коллективную монографию, вышедшую в 1973 г., «Сыны донских степей», подготовленную группой ученых Ростовского университета{55}. Авторы этого исследования подчеркивали, что «славные боевые дела донских казаков вошли яркой страницей в летопись военного прошлого России». Однако, реконструировав участие донских казаков в войнах России XVI–XX вв., они, как и их предшественники, обошли проблему участия донского казачества в Первой мировой войне. По всей видимости, это объясняется методологической заданностью, ориентировавшей ученых на изучение данной войны лишь как пролога Великого Октября, и тем априорным (само собой разумеющимся, бездоказательным. – Примеч. ред.) суждением, что казачья конница в Первой мировой войне не могла играть существенной роли и потому донские казаки несли в основном внутреннюю службу. Подобное суждение подкреплялось ссылками на сильную распыленность казачьих сотен по военным гарнизонам России и участие казаков в подавлении антиправительственных выступлений в 1917 г.
Интерес к проблеме участия донского казачества в Первой мировой войне наметился в исследованиях Д.С. Бабичева, который на основе архивных материалов первым в советской историографии актуализировал эту проблему. Описывая «Дон в период мировой войны», он рассмотрел некоторые вопросы участия в ней донских казаков (см.: История Дона. Эпоха капитализма. Ростов-на-Дону, 1974). Автор предпринял попытку установить численность донских казачьих частей на фронтах войны в целом и, в частности, казачьей конницы. По его подсчетам, «в Первую мировую войну донское казачество выставило на фронт 100 тысяч человек»{56}. При этом он полагал, что «численность казачьей конницы составляла одну четвертую часть всей русской кавалерии».
Казачьи воинские подразделения, по словам Д.С. Бабичева, отличались высокой боевой выучкой и выносливостью. Они принимали участие во всех важнейших операциях. Останавливаясь на характеристике отдельных операций русской армии, автор приводит данные об участии донских казачьих полков и отдельных сотен в этих операциях. Большое внимание он уделяет роли русской конницы и казачьих частей, которые показали превосходство над конницей противника. Он пишет, что ужас и паника охватывали неприятеля при виде «мчащейся казачьей лавы». В результате за все время войны ни венгерская, ни германская кавалерия даже в превосходных силах не решалась не только атаковать казаков, но даже принять их атаку. Автор особо отмечает тот факт, что донское казачество получило за боевые заслуги в войне 40 тысяч орденов и медалей.
В монографии Ю.К. Кириенко «Революция и донское казачество», вышедшей в 1988 г., в параграфе, посвященном социально-экономическому и политическому положению казачества накануне революции 1917 г. в России, предпринимается попытка путем косвенных расчетов установить численность мобилизованных в годы Первой мировой войны донских казаков.
Исходя из того, что в годы войны на Дону было мобилизовано 20,7% всего мужского населения, а мужчин-казаков было чуть более 750 тысяч человек, автор приходит к выводу о том, что всего «было мобилизовано не менее 150 тысяч казаков».
Опираясь на архивные данные «Полевого управления при Верховном Главнокомандующем», Ю.К. Кириенко пишет, что по Донскому войску на 1 января 1916 г. было мобилизовано до 125 тыс. нижних чинов. На 1 мая 1917 г. офицерский состав войска, который находился в армии, составлял 3746 человек. По данным автора, к 1917 г. Донское казачье войско выставило 60 конных полков (в том числе гвардейских), из которых было сформировано девять казачьих дивизий. Часть казачьих полков была включена в сводные казачьи и кавалерийские дивизии. Кроме того, было укомплектовано 72 донские казачьи особые и отдельные сотни, 12 артиллерийских дивизионов и несколько отдельных батарей, 58 конвоев, а также 6 донских казачьих пеших батальонов. Все эти части находились на фронте или за пределами области. На Дону находилось еще 6 казачьих запасных полков и некоторые другие казачьи части. Ю.К. Кириенко считает, что донские казачьи части по численности составляли до 40% всей казачьей конницы России.
Историографически важным представляется вывод Ю.К. Кириенко о том, что казачье войско представляло собой довольно мощный и хорошо организованный военный механизм. Поэтому, несмотря на приказ № 1 Петросовета (спровоцировавший в армии массовое невыполнение приказов и дезертирство. – Примеч. ред.), воинская дисциплина в казачьих частях поддерживалась на прежнем уровне и донские казачьи полки поддерживали политику Временного правительства и его лозунг «Война до победного конца».
Новый этап в изучении истории казачества наметился в 90-х гг., когда эта история стала рассматриваться в качестве самостоятельного научного направления. Такой подход, связанный с вычленением казачьей проблематики из российского и регионального контекста, усилился в связи с процессами «возрождения казачества». В постсоветский период был опубликован ряд обобщающих работ, в которых в той или иной мере рассматриваются вопросы участия донского казачества в Первой мировой войне.
В коллективной монографии «Казачий Дон: Очерки истории», вышедшей в 1995 г., авторы, освещая участие донских казаков в Первой мировой войне, дали общую характеристику исторического периода, показали масштаб участия донцов в войне, однако акцентировали при этом внимание в первую очередь на героико-патриотической стороне этого сюжета. В работе Г.В. Марченко «Дорогой чести» (М., 1996) показана деятельность A.M. Каледина (донской генерал, в 1917 г. избранный атаманом Войска Донского. – Примеч. ред.) в годы Первой мировой войны. В 1997 г. была издана работа В.П. Трута «Казачий излом», в которой описывается участие донских казаков в Первой мировой войне наряду с кубанским и терским казачеством. Затрагивая проблемы военной мобилизации казачества, автор акцентирует внимание на моральном духе казачьих соединений и настроениях казаков-фронтовиков в 1917 г.
Особого внимания заслуживает работа Г.Л. Воскобойникова «Казачество в первой мировой войне 1914–1918 гг.» (М., 1994), посвященная участию всего российского казачества в войне. Отмечая трудности работы над данной темой, связанные с отсутствием «специальных трудов об участии казачьих войск в боевых действиях русской армии», автор делает попытку дать общую картину участия всех казачьих войск на пяти фронтах Первой мировой войны в составе казачьих соединений и частей конницы, пластунских бригад, казачьих артиллерийский батарей с августа 1914 по ноябрь 1917 г.
Историографическое значение работы Г.Л. Воскобойникова состоит в том, что автор, во-первых, вводит в научный оборот большое количество архивных источников, в которых отражается участие донского казачества в войне. Во-вторых, он обозначает целый ряд новых проблем в изучении этой темы, в частности, поднимает вопрос о роли Донской пешей бригады, о стратегическом предназначении конницы в войне. В целом обобщающая работа Г.Л. Воскобойникова, в которой особое внимание уделяется описанию событий, является первой удачной попыткой освещения темы казачества, в том числе и донского, в Первой мировой войне.
В научной литературе наиболее полно и более или менее однозначно получили освещение такие вопросы, как настроения казаков-фронтовиков, выраженные в позиции вооруженного нейтралитета на завершающем этапе войны; утрата боеспособности казачьих частей в конце 1916–1917 гг.; активное участие донского казачества в подавлении антиправительственных выступлений 1917 г.
В изучении участия донских казаков в Первой мировой войне существует целый ряд спорных вопросов. Это вопросы численности и потерь донских казачьих подразделений в годы войны, значения конницы в боевых действиях русской армии, роли отдельных военачальников, в частности A.M. Каледина.
В данной теме еще много исследовательских лакун, в том числе и по частным сюжетам. Из поля зрения историков практически выпал начальный период войны. Не изучен процесс полного боевого развертывания казачьих частей в годы войны. Не выяснена роль донских казаков в партизанских отрядах и отрядах особого назначения. Не выявлены многофункциональные боевые возможности донского казачества. Нет конкретных представлений об участии донских казаков в отдельных военных операциях и битвах, за исключением Брусиловского прорыва. Отсутствует общая картина участия донских казаков на Кавказском фронте, хотя отдельные его сюжеты приводятся в работе Г.Л. Воскобойникова. Осталась не выясненной специфика боевого расписания и степень участия в операциях Донской казачьей пешей бригады.
Донские казачьи части в годы Великой войны составляли треть от всей казачьей конницы, которая, в свою очередь, служила основой русской кавалерии. Иначе говоря, проблема участия донских казаков в изучаемых исторических событиях выступает отнюдь не рядовой темой в исторической регионалистике, темой, ранее в определенной степени замалчиваемой, в том числе и по идеологическим соображениям. В книге мы стремимся создать, прежде всего, деидеологизированную историческую версию Великой войны и участия в ней донского казачества. Логически следуя за оперативным развитием военных операций, мы пытались воссоздать образ донского казака, мужественного защитника своей Родины.
Личностный акцент исследования позволяет открыть некоторые биографические страницы будущих активных борцов за власть в постмонархической России. Они встретились после войны по разные стороны баррикад, но в Великой войне мы видим их в едином строю славных донских подразделений.
Вне всякого сомнения, донские казачьи части на многочисленных полях кровопролитных сражений в буквальном смысле выковали достойных героев матушки-России. Послеоктябрьская политика втоптала их в вязкую грязь властного противоборства, в которой весьма трудно отличить пробивающийся родник живительной правды от грехопадения во лжи. Она преднамеренно набросила вуаль забвения на лица многих лучших сынов Дона.
Метод исторического моделирования и конкретный исторический материал позволили выделить три основных этапа участия донских казаков в Первой мировой войне: 1) начальный этап (1914 г.); 2) маневренный этап (1915 г.); 3) завершающий этап (1916–1917 гг.). Особняком стоит проблема участия донских казачьих подразделений на Кавказском театре войны.
ДОНСКИЕ КАЗАКИ НА НАЧАЛЬНОМ ЭТАПЕ ВОЙНЫ
Вечером 19 июля 1914 г. Германия официально объявила войну России[1]1
До 14 февраля 1918 г. все даты приводятся по старому стилю.
[Закрыть]. «Великая война» – так однозначно и без всякого преувеличения нарекли ее в российском обществе, ибо мир еще не знал военного конфликта такой глобальной величины. Теперь, спустя почти девять десятилетий, мы можем долго говорить о причинах войны, обсуждать отдельные ее эпизоды и до хрипоты спорить об истинных целях, которые преследовали государства, вступившие в смертельную схватку. Но тогда, в далеком июле 14-го, каждому русскому человеку было ясно одно: коварный враг в неурочный час напал на благословенную Родину, и ее нужно честно и доблестно защищать. Что-то поистине великое, напоминавшее незабвенный 1812 г., чувствовалось буквально во всем, начиная с торжественной клятвы Его Императорского Величества Государя Императора Николая Александровича в его речи к высшим чинам армии и флота, произнесенной с изумительным дворянским благородством в большом зале Зимнего дворца 20 июля 1914 г. Император искренне заверял военную элиту российского общества: «Я здесь торжественно заявляю, что не заключу мира до тех пор, пока последний неприятельский воин не уйдет с земли нашей…»{57} С 24 июля 1914 г. Николай II объявил о введении военного положения в Области Войска Донского{58}.
В течение трех с лишним лет страшной войны, ведущейся русской армией с переменным успехом, на огромнейшем пространстве многонациональной Российской империи не было ни одного серьезного случая волнения на национальной почве[2]2
Впрочем, известен вполне достоверный факт, когда 90-я особая Донская казачья сотня во главе с есаулом Фроловым с 28 октября 1916 г. по 26 марта (8 апреля) 1917 г. участвовала в ликвидации вооруженного восстания киргизов в Тургайской области. Она находилась там в составе экспедиционного отряда под общим командованием генерала Лаврентьева (РГВИА, ф. 2007, оп. 1, д. 88, л. 239).
[Закрыть], что подтверждает «забытый» факт – страна дружно откликнулась на призыв царя{59}. Военные эксперты, проводившие сложнейшую мобилизацию 14-го года, были просто поражены ее скорыми и потрясающими результатами. На мобилизационные пункты явилось свыше 96% подлежащих призыву, что тогда на целых 15% превышало (!) необходимую норму, предполагавшуюся Главным управлением Генерального штаба. Такой высокой степени мобилизационной готовности воистину не знала ни одна мировая держава. «Первым стимулом, толкавшим все слои населения России на бранный подвиг, – писал русский военный ученый, Генерального штаба генерал-майор Н.Н. Головин, – являлось сознание, что Германия сама напала на нас… Угроза Германии разбудила в народе социальный инстинкт самосохранения»{60}. Кадровые полки русской армии катились на Запад, на тяжкий и кровавый ратный труд…
МОБИЛИЗАЦИЯ И БОЕВОЕ РАЗВЕРТЫВАНИЕ ДОНСКИХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ
Казачьи воинские части формально относились к иррегулярным войскам русской армии и отличались от регулярных армейских формирований исторически сложившейся системой комплектования, порядком прохождения воинской службы, внутренней структурной организацией.
Как известно, все мужское казачье население по достижении 18 лет считалось военнообязанным и должно было не только отбывать положенную действительную службу в армии, но и очень длительный срок после этого числиться в запасе и призываться в армию в случае военной угрозы или иных экстраординарных обстоятельств. По достижении призывного возраста казаки зачислялись в так называемый приготовительный разряд, в котором в течение года проходили начальную военную подготовку в специальных военных лагерях на территориях своих войск. Затем они переводились в строевой разряд, подразделявшийся на три очереди. Всего в строевом разряде казаки числились 12 лет. Из них на действительной военной службе в армии они находились четыре года, состоя в первой очереди строевого разряда.
При выходе на службу каждый казак должен был за свой счет приобрести строевого коня, стоившего очень дорого, а также полный комплект обмундирования и снаряжения, включая холодное оружие. После отбытия действительной военной службы казаки переводились во вторую очередь, в которой они числились следующие четыре года. Части второй очереди находились в постоянной мобилизационной готовности, поэтому второочередные казаки обязаны были иметь строевых лошадей, полную военную экипировку и проходить ежегодные трехнедельные тренировочные военные сборы в лагерях. Потом они переводились в третью очередь строевого разряда, в которой находились еще четыре года и должны были проходить один лагерный сбор. По истечении установленного двенадцатилетнего срока строевого разряда казаки зачислялись в запасной разряд. А после пятилетнего пребывания в нем они переводились на льготу и в случае крупномасштабной войны могли призываться уже не в строевые, а только в ополченческие формирования. Фактически казаки числились военнообязанными и несли службу в течение целых восемнадцати лет. Такой порядок прохождения воинской службы был очень тяжелым и сильно тяготил казаков и морально, и физически, и материально. Но он позволял государству при незначительных затратах располагать большим числом отлично подготовленных воинов и значительным количеством находящихся в постоянной готовности опытных резервистов.
Кроме того, казачьи подразделения формировались призывниками из одних и тех же мест по четко установленному и строго соблюдаемому территориальному принципу. Данное обстоятельство оказывало очень большое позитивное воздействие на спаянность казачьих частей, существовавший в них высокий морально-психологический дух, что способствовало усилению и без того высоких чувств долга и ответственности каждого казака. Не случайно с 1912 г. вся русская кавалерия начинает формироваться по казачьему образцу.
В Первую мировую войну все российское казачество выставило: 164 конных полка, 177 отдельных и особых сотен, 27 конно-артиллерийских дивизионов (63 батареи), 15 отдельных конноартиллерийских батарей, 30 пеших батальонов, запасные части, местные команды (всего около 300 тыс. человек). Казачья конница составляла более 2/3 численности всей русской кавалерии.
С первых же дней мобилизации, патриотично выполняя ответственную и почетную задачу прикрытия развертывавшихся русских частей, твердо встали на границах Отечества первоочередные полки Донского казачьего войска: в 1-й русской армии – 2-й Донской казачий Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полк[3]3
С 21 января 1914 г. по 4 апреля 1917 г. 2-й Донской казачий Генерала Сысоева полк имел шефство Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича Алексея Николаевича.
[Закрыть] 2-й кавалерийской дивизии и 3-й Донской казачий Ермака Тимофеева полк из 3-й кавалерийской дивизии; во 2-й русской армии – 4-й Донской казачий Графа Платова полк из состава 4-й кавалерийской дивизии и 6-й Донской казачий Генерала Краснощекова полк 6-й кавалерийской дивизии; в 4-й русской армии – 14-й Донской казачий Войскового Атамана Ефремова полк из 14-й кавалерийской дивизии; в 5-й русской армии – 11-й Донской казачий Генерала от Кавалерии Графа Денисова полк 7-й кавалерийской дивизии и 1-я Донская казачья дивизия в составе: 9-го Донского казачьего Генерал-Адъютанта Графа Орлова-Денисова полка, 10-го Донского казачьего Генерала Луковкина полка, 13-го Донского казачьего Генерал-Фельдмаршала Князя Кутузова-Смоленского полка, 15-го Донского казачьего Генерала Краснова 1-го полка и 1-го Донского артиллерийского дивизиона (6-я и 7-я Донские казачьи батареи); в 3-й русской армии – 12-й Донской казачий Генерал-Фельдмаршала Князя Потемкина-Таврического полк из состава 11-й кавалерийской дивизии; в новообразованной 8-й русской армии – 16-й Донской казачий Генерала Грекова 8-го полк и 17-й Донской казачий Генерала Бакланова полк из состава 2-й Сводно-Казачьей дивизии. Именно на долю этих войск прикрытия и выпала честь первых выстрелов и первой крови.
Всего Донское казачье войско, как неотъемлемая часть российской императорской армии, по объявлении мобилизации выставило следующие строевые части: 2 гвардейских и 54 армейских полка 6-сотенного состава, 36 отдельных и 71 особую конные сотни, 1 гвардейскую и 17 армейских запасных конных сотен, 1 гвардейскую и 21 армейскую конную батарею 6-орудийного состава, 1 запасную батарею 4-орудийного состава и 12 команд, в том числе 9 местных{61}. Здесь же заметим, что семьи мобилизованных казаков стали получать казенное пособие{62}. Так что воюющие донцы были относительно спокойны за свои семьи.
В последних числах июля и первых числах августа активно действовавшая конница имела непрерывные стычки с неприятелем по всему фронту развертывания. Именно к этому времени относится знаменитый боевой эпизод, буквально потрясший всю Россию. И на этот раз вновь отличились донские казаки. 30 июля 1914 г. казачий разъезд 6-й сотни 3-го Донского казачьего Ермака Тимофеева полка в составе приказного К.Ф. Крючкова, казаков В.А. Астахова, И.Н. Щеголькова (ст. Усть-Хоперской) и П.П. Иванкова (ст. Вешенской) наголову разгромил германский кавалерийский взвод численностью 27 человек. В завязавшейся рукопашной схватке приказный Козьма Крючков лично уничтожил 11 вражеских солдат, но и сам получил в ожесточенном бою целых 16 ран{63}. Он стал первым российским воином, которому заслуженно пожаловали Георгиевский крест 4-й степени в годы войны. Этот донской казак буквально в считаные дни превратился в подлинного национального героя России[4]4
Отец казака-героя Фирс Крючков приказом по Войску Донскому № 316 от 9 августа 1914 г. был произведен в урядники «…за славное воспитание сына…».
[Закрыть].
Ростовский историк А.В. Венков в научных дискуссиях последних лет настойчиво опровергает приводимую выше героическую характеристику К. Крючкова. При этом он ссылается на публикации в периодических изданиях «Приазовский край» и «Военная быль». Признавая право любого профессионального историка сомневаться в достоверности того или иного исторического факта, мы, однако, не находим достоверных и полноценных оснований оспаривать давно утвердившуюся оценку подвига донского казака Козьмы Крючкова.
Казачьи части не только прекрасно исполняли роль боевой завесы, но и активно работали в тылу противника. Так, казаки 10-го Донского казачьего Генерала Луковкина полка 1 августа 1914 г. у г. Любича смело выбили неприятеля из железнодорожной станции, предусмотрительно взорвали железнодорожный мост и полностью уничтожили станционные постройки, основательно затруднив дальнейшее продвижение вражеских войск{64}. О противнике донцы собрали для русского командования многочисленные сведения, тогда как силы русской армии оставались неизвестными германцам и австро-венграм.
С началом войны русское командование приступило к последовательному развертыванию войск и резервов на двух стратегических направлениях: северо-западном – против Германии и юго-западном – против Австро-Венгрии.
На Северо-западном фронте расположились две русские армии: 1-я (Неманская) и 2-я (Наревская). Кавалерийская группа в составе 41/2 дивизий под командованием генерала Хана Нахичеванского прикрывала развертывание 1-й русской армии генерала П.К. Ренненкампфа на правом фланге с севера, а с юга в районе Сувалок (ныне центр воеводства на северо-востоке Польши) для поддержки выдвигалась еще одна кавалерийская дивизия. Три кавалерийские дивизии прикрывали 2-ю русскую армию генерала А.В. Самсонова, который в 1907–1909 гг. был Донским войсковым наказным атаманом (поскольку в этот период атаманом всех казачьих войск считался наследник престола, войсками руководили не войсковые, а «наказные» атаманы – т.е. заместители «по наказу». Войсковых атаманов казаки вновь начали избирать с 1917 г. – Примеч. ред.). К моменту перехода в наступление войск Северо-западного фронта в них входило 16 донских казачьих полков и 10 отдельных донских казачьих сотен общей численностью свыше 18 тысяч человек.
Русская армия не могла начать наступление сразу же после объявления войны, так как из-за огромных расстояний, менее развитой сети железных дорог она неизменно уступала в быстроте мобилизации и в возможностях сосредоточения необходимых сил своему потенциальному противнику. И здесь большую роль сыграла русская кавалерия. На нее командованием была возложена важная оперативно-тактическая задача по надежному прикрытию своих войск, спешно прибывавших на фронт, а также по обстоятельному ведению ближней и дальней разведки.
Общее развертывание русских армий и дислокация в них донских казачьих частей в окончательном виде, согласно детально изученным архивным материалам, представляется нам следующим образом.
Северо-западный фронт генерала от инфантерии[5]5
Генерал от инфантерии – высший генеральский чин в пехотных частях царской армии, а также лицо, носящее этот чин.
[Закрыть] Якова Григорьевича Жилинского:
1-я русская армия генерала от кавалерии Павла Карловича Ренненкампфа – XX армейский корпус (в его составе 46-й Донской казачий полк и 26-я отдельная Донская казачья сотня), III армейский корпус (34-й Донской казачий полк и 19-я отдельная Донская казачья сотня), IV армейский корпус (44-й Донской казачий полк), 1-я и 2-я Гвардейские кавалерийские дивизии, 1-я, 2-я и 3-я кавалерийские дивизии (в них, соответственно, 1-й Донской казачий Генералиссимуса Князя Италийского Графа Суворова-Рымникского полк, 2-й Донской казачий Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полк и 3-й Донской казачий Ермака Тимофеева полк), 1-я Отдельная кавалерийская бригада;
2-я русская армия генерала от кавалерии Александра Васильевича Самсонова – II армейский корпус (в его составе 31-й Донской казачий полк и 27-я отдельная Донская казачья сотня), VI армейский корпус (22-й Донской казачий полк и 14-я отдельная Донская сотня), XIII армейский корпус (40-й Донской казачий полк с 15 августа 1914 г. и 20-я отдельная Донская казачья сотня), XV армейский корпус (при нем 21-й Донской казачий полк и 15-я отдельная Донская казачья сотня), XXIII армейский корпус (38-й Донской казачий полк и 17-я отдельная Донская казачья сотня), 4-я, 6-я (в них, соответственно, 4-й Донской казачий Графа Платова полк и 6-й Донской казачий Генерала Краснощекова полк) и 15-я кавалерийские дивизии{65}.
Юго-западный фронт генерала от артиллерии Николая Иудовича Иванова:
4-я русская армия генерала от инфантерии барона А.Е. Зальца – XIV армейский корпус (в его составе 23-й Донской казачий полк), XVI армейский корпус (при нем 21-я отдельная Донская казачья сотня), Гренадерский корпус (7-я отдельная Донская казачья сотня), 5-я (в ее составе 5-й Донской казачий Войскового Атамана Власова полк), 13-я и 14-я (в ее составе 14-й Донской казачий Войскового Атамана Ефремова полк) кавалерийские дивизии, Уральская казачья дивизия (в ее составе 7-й Донской артиллерийский дивизион: 14-я и 15-я Донские казачьи батареи) и Отдельная Гвардейская кавалерийская бригада;
5-я русская армия генерала от кавалерии Павла Адамовича Плеве – XXV армейский корпус (в его составе 36-я отдельная Донская казачья сотня), XIX армейский корпус (39-й Донской казачий полк и 18-я отдельная Донская казачья сотня), V армейский корпус (41-й Донской казачий полк и 8-я отдельная Донская казачья сотня), XVII армейский корпус (при нем 42-й Донской казачий полк и 9-я и 35-я отдельные Донские казачьи сотни), 7-я кавалерийская дивизия (в ее составе 11-й Донской казачий Генерала от Кавалерии Графа Денисова полк) и 1-я Донская казачья дивизия (9-й Донской казачий Генерал-Адъютанта Графа Орлова-Денисова полк, 10-й Донской казачий Генерала Луковкина полк, 13-й Донской казачий Генерал-Фельдмаршала Князя Кутузова-Смоленского полк, 15-й Донской казачий Генерала Краснова 1-го полк и 1-й Донской артиллерийский дивизион: 6-я и 7-я Донские казачьи батареи), 2-я и 3-я отдельные кавалерийские бригады (составившие Сводную кавалерийскую дивизию); 3-я русская армия генерала от инфантерии Николая Владимировича Рузского – XXI армейский корпус (в его составе 45-й Донской казачий полк), XI армейский корпус (31-я отдельная Донская казачья сотня), IX армейский корпус, X армейский корпус (в его составе 11-я отдельная Донская казачья сотня), 9-я, 10-я (в ее составе 3-й Донской артиллерийский дивизион: 2-я и 3-я Донские казачьи батареи; позднее в состав дивизии был включен 7-й Донской казачий Войскового Атамана Денисова полк, переведенный из VII армейского корпуса) и 11-я (в ее составе 12-й Донской казачий Генерал-Фельдмаршала Князя Потемкина-Таврического полк) кавалерийские дивизии, 3-я Кавказская казачья дивизия;
8-я русская армия генерала от кавалерии Алексея Алексеевича Брусилова – VII армейский корпус (при нем 32-я отдельная Донская казачья сотня), XII армейский корпус (12-я отдельная Донская казачья сотня), VIII армейский корпус (37-й Донской казачий полк и 33-я отдельная Донская казачья сотня), XXIV армейский корпус, 12-я кавалерийская дивизия (в ее составе 2-й Донской артиллерийский дивизион: 4-я и 5-я Донские казачьи батареи), 2-я Сводно-Казачья дивизия (в ее составе 16-й Донской казачий Генерала Грекова 8-го полк и 17-й Донской казачий Генерала Бакланова полк).
Помимо этого, в непосредственном распоряжении Ставки Верховного Главнокомандующего (ВГК), в Варшаве, находилась Гвардейская казачья бригада: Лейб-Гвардии Казачий Его Величества полк и Лейб-Гвардии Атаманский Его Императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича полк, Гвардейский корпус (в его составе пятые и шестые сотни (льготные) вышеуказанных гвардейских полков), I армейский корпус (в его составе 35-й Донской казачий полк и 28-я отдельная Донская казачья сотня; корпус вскоре был передан во 2-ю русскую армию), XVIII армейский корпус (в его составе 29-я отдельная Донская казачья сотня) и 80-я пехотная дивизия (в ее составе 24-я особая Донская казачья сотня).
На Юго-западный фронт в течение 1914 г. перебрасывались 8-я кавалерийская дивизия (в ее составе 8-й Донской казачий Генерала Иловайского 12-го полк и 1-я Донская казачья батарея), 3-я Донская казачья дивизия (18-й, 20-й, 30-й и 32-й Донские казачьи полки и 4-й Донской артиллерийский дивизион: 8-я и 9-я Донские казачьи батареи), 4-я Донская казачья дивизия (19-й, 24-й, 25-й и 26-й Донские казачьи полки и 5-й Донской артиллерийский дивизион: 10-я и 11-я Донские казачьи батареи), 5-я Донская казачья дивизия (27-й, 28-й, 29-й и 33-й Донские казачьи полки и 6-й Донской артиллерийский дивизион: 12-я и 13-я Донские казачьи батареи), 1-я Кубанская казачья дивизия (в ее составе 17-я Донская казачья батарея), 2-я Кубанская казачья дивизия (в ее составе 9-й Донской артиллерийский дивизион: 18-я и 19-я Донские казачьи батареи) и Терская казачья дивизия (в ее составе 21-я Донская казачья батарея).