Текст книги "Женщина среднего возраста (СИ)"

Автор книги: Наталья Колесова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Он помолчал. Кривовато усмехнулся.

– Не знал, что моим сотрудникам больше нечем заняться, как обсуж-дать мою личную жизнь!

– Такова уж горькая судьбина любого начальника – быть в центре внимания, – утешительно заметила я. – Говорят даже, что пред-предыдущую секретаршу вы уволили по лениному желанию…

Чиф раздраженно взъерошил волосы.

– Чушь собачья! Настя была худшим работником в моей жизни! По-этому-то я ее и уволил!

– А коллектив считает иначе, – поддела я его. Глаза чифа сверкнули. Он склонился ко мне пониже и спросил вкрадчиво:

– А что говорит коллектив еще?

– Своих не сдаем! – мгновенно отозвалась я.

– Ну, хотя бы в черновом варианте… У них уже есть кто-то для меня на примете?

Я растерянно смотрела на него. Сказать, что любая девица (и не де-вица) в его фирме готова прискакать к нему по первому зову? Не может же он этого не знать! Или хочет услышать от меня? Не дождетесь, Анд-рей Юрьевич! Не буду тешить ваше мужское самолюбие!

– А может, вы сами мне кого-нибудь посоветуете? – продолжал он ие-зуитски.

Я вздохнула.

– Кого-нибудь, кому плевать, появитесь вы дома или нет. Главное – чтобы денег приносили и выполняли вовремя свои супружеские обязан-ности.

Он моргнул.

– И все?

Я хмыкнула:

– А как вы вообще представляете свою семейную жизнь? Разве не так?

– Я… не представляю, – как-то виновато признался он. Я поглядела на него сурово, как классная дама.

– А пора бы, не мальчик, чай… Андрей Юрьевич, вам не кажется, что мы с вами все время ходим по кругу!

– То есть?

– Не припоминаю, чтобы я так долго обсуждала семейную жизнь с ка-ким-нибудь мужчиной.

– Это судьба! – торжественно объявил чиф и наконец убрался в свой кабинет – уже в почему-то вполне благодушном настроении.

'Это судьба-а! , – вспомнила я слова из мюзикла 'Собор Парижской Богоматери'. Помнится, они все там плохо кончили…

– Никакая это у тебя не любовь, а просто проявление материнского инстинкта! – авторитетно поставила мне диагноз Ирка. Она получает вто-рое высшее – психологическое – и на этом основании то делит нас по пси-хотипам, то объясняет глубинные мотивы самых элементарных поступ-ков…

То ставит мне сокрушительные диагнозы.

– Ты знаешь, – осторожно начала я, потому что Ирка не выносит ника-ких сомнений в собственной компетентности, – я была не до такой степе-ни развитой девочкой, чтобы в десять лет родить себе сыночка…

– Да я не о том! – отмахнулась подруга по телефону. – Детей у тебя нет?

– Нет, – твердо сказала я. Подумала и на всякий случай добавила, – насколько я знаю…

– Ягунова! Не морочь мне голову! Твои биологические часики тикают, инстинкт своего требует – и вот результат! Любовь к молодому парню – это и есть сублимация твоего материнского инстинкта!

Я сокрушенно молчала. Выходит, будь у меня какое-никакое дите, я бы Андрея Юрьевича и в упор не видела? Не психология, а инвентариза-ция какая-то – наблюдаешь себе за людьми, да ярлычки развешиваешь! И чего это я себе надумала? Не чувства, а сплошная субли… как там ее… мация.

Вдруг меня осенило:

– А почему я тогда не запала на какую-нибудь девочку? Материнскому же инстинкту, насколько я понимаю, все равно?

Ирка прореагировала мгновенно:

– Знаешь, что, Ягунова? Некогда мне тут с тобой рассусоливать! У меня котлеты горят!

И моя скорая психологическая помощь отключилась.

– Фирма 'Три-плюс' слушает! – привычно сказала я.

– Жень, ну и где ты была в выходные?!

– А что такое? – тут же агрессивно отреагировала я.

– Я тебе звонил на домашний, потом на сотовый, хотел после ночной заехать на часок-другой…

– Саш! – перебила я. – А ты, случаем, метелки для пыли не прихватил с собой?

Пауза.

– Нет, а что, надо было? У тебя ремонт?

– Знаешь, когда вещь задвигают далеко на полку, она пылью покры-вается… Ты когда мне последний раз звонил? Зимой?

– Ну и что? – не смутился он. – Наскучались друг по другу…

Ага, исстрадалась, просто высохла вся!

– Ну у тебя и самомнение! Я даже не помню, как ты выглядишь!

– Вот и напомнил бы.

– А надо ли?

– Что за еврейский ответ?

– Что за дурацкий вопрос?

– У-у-у, похоже, мы сегодня не в духе!

– Саш, ты понимаешь, что мужчина раз в квартал меня не устраива-ет?

– У тебя что, кто-то появился? – мгновенно насторожился он.

– А если бы и появился, тебе-то что? Я девушка свободная. А эта на-ша с тобой тягомотина…

– Извини, Жень, мне некогда, я тебе потом перезвоню! – мгновенно сориентировался он.

Я поглядела на загудевшую трубку. Опять не получилось порвать раз и навсегда. Придется, наверно, заносить абонента в 'черный список'. Ничего особо плохого мне 'абонент' не сделал (хорошего, впрочем, то-же) – разве что пропадал месяцами, а потом являлся как ни в чем не бы-вало, уверенный, что я всегда его жду и всегда готова распахнуть перед ним двери и свои объятия. Я брякнула трубкой, бурля, точно кастрюля с кашей – недосказанное вот-вот хлынет через край.

Подняла глаза и обнаружила, что чиф стоит в дверях кабинета не-подвижно и монументально – как памятник самому себе.

И спросила – с претензией:

– А вот ВЫ со своей девушкой сколько раз в месяц встречаетесь?!

Андрей Юрьевич моргнул, но ответил честно, как на исповеди:

– Пару раз в неделю. Хотя могу и чаще – все зависит от девушки.

Просто скрытая реклама какая-то! Я позавидовала девушке. Приуны-ла.

– Мдаа… Чтобы встречаться два раза в неделю мне нужно завести… сейчас подсчитаю… восемь приятелей одновременно! Если каждый мо-жет раз в месяц… То ли все такие деловые, то ли с потенцией у них что-то не то…

То ли я им до лампочки.

Чиф словно прочитал мои мысли.

– Может, вам просто завести мужчину, которому вы нравитесь по-настоящему?

– Да где ж такого найдешь? – я, спохватившись, выпрямилась. – Вам что-то надо было, Андрей Юрьевич?

– Нет.

– А тогда что… Вы что, подслушивали мой личный разговор?!

– Конечно, – сказал чиф, нисколько не смущаясь. – Мне нравится вас слушать. Я вообще обратил на вас внимание из-за вашего роскошного голоса – помните, когда вы перед собеседованием взяли трубку? И да, пожалуйста, вы совершенно спокойно можете пользоваться служебным телефоном в личных целях – моя фирма от этого не разорится.

И закрыл за собой дверь. Я некоторое время моргала, разглядывая ее блестящую поверхность. Что это было? Выговор?

И когда это у меня вдруг прорезался 'роскошный голос'?

Андрей Юрьевич уже который раз довозил меня до дому. В гости не напрашивался, но уезжать тоже не торопился. Обычно мы еще минут де-сять сидели, болтая о том, о сем… Могли бы просидеть и дольше – я принуждала себя убраться – подобру-поздорову.

Я полезла было из чифовской машины, но тут же нырнула обратно. Ее хозяин взглянул на меня с легким любопытством.

– Андрей Юрьевич! – торжественно начала я и замолчала. Тот подо-ждал-подождал и напомнил любезно:

– Я вас внимательно слушаю!

– Вы не могли бы… – я вновь закусила губу.

Андрей сказал с усмешкой:

– Ну, в общем-то, до пятницы я совершенно свободен, можете не то-ропиться, формулировать сколько вашей душе угодно!

Я вздохнула и выпалила речитативом:

– …проводить меня до подъезда, но так, чтобы все подумали, что вы мой любовник?

Он поглядел-поглядел на меня, расширив глаза, что-то сообразил и оглянулся:

– И на кого рассчитан этот спектакль?

– Вон, видите, возле соседнего подъезда высокий такой, усатый, с девушкой?

– Ну?

– Мы с ним встречались… а потом он завел подружку лет на…цать меня и себя моложе. – Я поразмыслила. – А, может, еще параллельно со мной встречался.

– И что?

– И что, и что! – окрысилась я. – Теперь при встрече с ними я испыты-ваю страшный комплекс неполноценности. Надо его как-то изживать. Вы мне поможете?

– То есть, вы предлагаете мне стать вашим любовником? – невинно уточнил чиф.

– Изобразить! – прошипела я. Андрей уставился на руль. Он честно старался не смеяться, но губы у него предательски подергивались. Я с досадой махнула рукой. – Да ладно, не надо, забудьте!

– Сидеть! – приказал он.

– Что?

Чиф вышел, обогнул машину спереди, открыл дверцу и галантно по-дал мне руку. Я моргнула, оперлась на руку и вылезла из машины.

– К сожалению, сегодня не смогу у тебя остаться, – сообщил Андрей – так звучно, что информация дошла и до соседнего подъезда. – Давай до-говоримся на завтра? Часикам к девяти подъеду?

– Давай, – готовно согласилась я, косясь через его плечо на «бывше-го». Тот продолжал говорить со своей длинноножкой, но смотрел при этом на нас. Андрей тесно обнял меня за талию и повел к двери.

– Пока! – небрежно сказала я, выскальзывая из его руки, но Андрей поймал меня за ремешок сумочки.

– Ты куда это?

– А?

Он потянул за ремень к себе, спрашивая коварно:

– А поцелова-ать?

Ой, блин! Я попыталась отделаться поспешным чмоком в подбородок – но Андрей обнял меня, прижал и стал целовать серьезно, «по-взрослому», с чувством, с толком, с расстановкой…

Не знаю уж, то ли карма у меня такая по жизни, то ли мужик попадал-ся не тот – но я никогда не теряла голову от поцелуев. Зачастую они мне даже не нравились.

До этого момента.

Прежде чем мы друг от друга… отцепились, я успела почувство-вать… все, что полагается чувствовать в таком случае. Еще и выдохнула неконтролируемо:

– Ни-че-го себе!

– Вот именно, – с кривой улыбкой подтвердил Андрей.

Мы глядели друг на друга, переводя дух.

– А, может, лучше к тебе сегодня? – спросил неожиданно чиф. Я оч-нулась, всполошилась и начала прогонять его взмахами кистей, как гонят забравшихся в дом кур. Хорошо хоть «кыш» еще при этом не приговари-вала.

– Нет-нет, до свидания! До завтра!

Андрей Юрьевич хмыкнул, но отозвался послушно:

– До завтра… заяц.

Уж не знаю – то ли это нежное прозвище для его… «бабэтт», то ли он так оценил мое паническое отступление. Я с любовной задумчивостью на лице помахивала рукой вслед отъезжающей машине, когда услышала за спиной:

– Здравствуй, Женя.

Я повернулась и лучезарно улыбнулась.

– Ох, Сережа, а я тебя и не заметила!

– Ну, и как наше представление? – спросил чиф заговорщицким то-ном. – Удалось?

Судя по времени, он не успел еще доехать до дому и звонил из ма-шины с сотового.

– Отлично! – отрапортовала я. – Он впервые за долгое время со мной поздоровался. Изволил заметить. Хамло!

Пауза.

– Он что, опять к вам клеился?

– В присутствии своей 'ясельницы'? Ну что вы! Он мужчина осто-рожный.

– А если начнет?

– Пошлю и с превеликим удовольствием!

– Тогда, может, надо как-то закрепить результат?

– В смысле?

– В прямом. Можем еще пару раз поцеловаться у них на глазах…

– Нет, спасибо! – поспешно отказалась я. – Одного раза достаточно.

Больше чем.

– Вы уверены? – лениво спросил чиф. – Жаль. А то мне очень понра-вилось.

Я поглядела на загудевшую трубку. Мне тоже.

В том-то все и дело.

Ни за что больше не позволю ему себя подвозить!

Чиф пошел мне навстречу – пересел на автобус сам.

– Привет, – сказали над моим ухом.

– Привет, – автоматически отозвалась я и повернулась посмотреть, с кем я, собственно… На меня смотрели улыбавшиеся карие глаза чифа.

– О! – сказала я оторопело. – А вы что здесь делаете?

Он пожал плечами.

– Не поверите – то же, что и вы. В автобусе еду.

– А где это ваше… средство передвижения?

– В сервис отогнал. Так что я сегодня на своих двоих. А вы куда, до-мой?

– Угу.

В этот момент автобус так резко тормознул, что нас кинуло друг на друга.

– Извините, – буркнул Андрей. – Что он, дрова везет?

– Нет, это, знаете, его всякие 'БМВ' подрезают, – невинно пояснила я.

– Пройдите, пжа-алуста, в середину салона! – привычно заныла кон-дуктор.

– Ой, и, правда, сейчас студенты завалятся!

Студенты завалились. Чифа притиснуло ко мне. 'Извините', – бурчал он мне в затылок, изо всех сил отжимаясь от поручней. Я глядела на его напрягшиеся руки. Вообще-то, как раз сейчас я ничего не имела против. Прижимались и менее приятные мужики. Причем не всегда по причине тесноты. Даже в моем преклонном возрасте… Интересно, а можно ли это считать показателем, что я не совсем вышла в тираж? Некстати (хотя по-чему – некстати?) полезли в голову анекдоты из серии автобусных: 'Мо-лодой человек, вы уже час на мне лежите! – Ну что я могу поделать? – Ну хоть что-нибудь, да сделайте! 'Мужчина, уберите руку с моей груди! Мо-лодой человек, это я не вам!

– И что, всегда так много народа?

– Сегодня еще средненько. Час пик, что вы хотите!

Автобус накренился на повороте. Чиф сдался и перестал демонстри-ровать чудеса отжима стоя. Переместился поудобнее. При этом его рука обхватила меня за талию. Я покосилась и решила игнорировать. Андрей с интересом разглядывал стены автобуса, полностью заклеенные рекла-мой и принтерными объявлениями о цене проезда, владельце автобуса и правилах поведения пассажиров. Начал тихонько пофыркивать. Я погля-дела тоже.

'Остановок 'здеся' и 'тама' не существует!

'Уважаемые пассажиры! Просьба семечки, орехи и бананы съедать с кожурой!

'Объект находится под охраной Господа Бога!

– На Речной выходят?! – угрожающе вопросила кондуктор, я маши-нально продолжила себе под нос:

– Попробуйте только не выйти!

Андрей так радостно захихикал, что я рассказала про работавшую на маршруте кондукторшу таких размеров, что пассажиры заключали пари: пройдет или не пройдет между сиденьями? Проходила, еще и приговари-вала: 'Вы мне за бесплатный массаж еще доплачивать должны! Потом про автобус, хором певший под Новый год 'В лесу родилась елочка! . Про севших как-то глухонемых парней: они так интенсивно размахивали руками, разговаривая, что под конец хотелось уже сказать: 'Ну-ка, тихо! Разболтались! Оказывается, и такая неприятная, обыденная вещь, как поездка в автобусе в час пик, может превратиться в увлекательное путе-шествие, когда едешь рядом (и еще как рядом!) с интересным молодым человеком.

Кондукторша обилечивала народ, чудом протискиваясь между плотно спрессованных тел. Я привычно подсчитывала цифры на выданных биле-тиках.

– Что вы там вычисляете? – с любопытством спросил Андрей.

– Счастье.

– Какое счастье?

Я покосилась на него с жалостью: боже, жертва машинизации! Не знать таких элементарных вещей!

– Если первая половина цифр в сумме совпадет со второй – будет вам счастье. Только надо загадать желание и съесть билетик.

– Автобусное счастье?

– Ну хоть автобусное, а то вообще никакого.

– Счастье надо заработать! – нравоучительно заметили откуда-то из-за спины. – А то, вишь ли, счастье она ищет… за шесть копеек.

– Ну, во-первых, давно уже не за шесть! – отозвалась я, не оглядыва-ясь. – А во-вторых, – тогда это уже будет зарплата, а не счастье… А вот если, допустим, различаются на одну цифру – будет вам встреча.

Тетенька слева поглядела на свой билетик. Зашевелила губами.

– А если на две? – спросил Андрей.

– Веселье.

– А на три?

– Сами уже придумайте что-нибудь! Вы же умный… Ой, следующая моя остановка! Давайте протискиваться.

– Уфф! – сказал Андрей, выбравшись наружу. – И что вы, всегда так ездите?

– Угу, – сказала я, пересчитывая пуговицы на пиджаке. Слава богу, се-годня без потерь.

– Обалдеть можно! – сказал Андрей, отряхиваясь и поправляя одежду.

– Вот! – наставительно сказала я. – Если даже бизнесмен среднего звена, вроде вас, не в курсе, как его подчиненные каждый день добира-ются на работу, то, что говорить о депутатах? 'Страшно далеки они от народа', как говорил когда-то великий Ленин…

– Когда-то говорил или когда-то великий?

– И то и другое.

– Обсудим политику? – предложил Андрей.

Я очнулась, огляделась и спросила:

– А вы куда, собственно, ехали?

– К вам, – моментально отозвался он и с удовольствием рассмеялся, увидев, что я растерялась. – Не пугайтесь так, я пошутил! Давайте прогу-ляемся.

– Куда это? – подозрительно спросила я. Андрей огляделся и махнул рукой:

– На северо-запад. Или вы предпочитаете другую сторону света?

Я ответила тем, что пошла в указанном направлении.

– Что вы делаете в выходные?

Я удержалась от желания ответить: 'Всё! . Вздохнула:

– Переживаю тяжкое потрясение.

– То есть?

– У меня в воскресенье день рождения.

– Ну да, – вспомнил он. – Я и забыл уже.

Я бы очень удивилась, если бы было наоборот. Мужчины, по моему опыту, отлично помнят лишь собственный день рождения.

– Что вам подарить? – по-деловому спросил Андрей.

– Прогулку по Парижу потянете?

– А вы там не были?

Я вздохнула:

– "Никогда я не бывал в Париже, был бы тот Париж чуток поближе…" А вы?

– Несколько раз.

– А еще где?

– Практически всю Европу объездил. А сейчас два раза в год летаю на недельку в Египет.

– Влюбились в какую-нибудь мумию фараона?

– Нет, дайвингом занимаюсь.

Я безмолвно смотрела на него. Здравствуй, человек с другой плане-ты! Все мои знакомые берут кредиты, чтобы выбраться из нашего захолу-стья в Турцию, расплачиваются потом годами, и считают, что им еще по-везло несказанно…

Видимо, он принял мой ошалелый вид за непонимание. Пояснил:

– Глубоководное погружение.

– Ага, – слабо сказала я. – Я в курсе.

– Загранпаспорт есть? – деловито поинтересовался чиф.

– У меня есть все, кроме счастья и денег, – проворчала я.

– А Шенгенская виза?

Я с подозрением поглядела на него – он серьезно, что ли?

– Ну есть…

– Тогда сегодня заказываю билеты.

Я поспешно похлопала его по руке:

– Охолоните, а? Я пошутила.

– То есть, в Париж вы не хотите?

– Хочу! Но…

Что такое – «но» – и сама представления не имею. Андрей наблюдал за тем, как я открываю-закрываю рот. Вежливо ждал продолжения. Изде-вательски вежливо, по-моему. Я рассердилась:

– Да вы все и сами все понимаете!

Развернулась и пошла от него. Андрей догнал меня в три шага. Ска-зал, заглядывая в лицо:

– А что я понимаю?

– Андрей Юрьевич! – прошипела я.

– Я просто хотел сделать вам приятное…

– Леночке своей делайте!

– Женя.

Я от неожиданности остановилась – он взял меня за плечо и тут же отпустил. Может, потому что я вздрогнула.

– А?

– Вас же это ни к чему не обязывает! Совершенно, – поглядел поверх моей головы и неожиданно добавил. – Хотя вовсе не потому что я про-тив…

– Андрей Юрьевич!

– Я понимаю, вы не та женщина, которую берут штурмом. Но…

Он коротко вздохнул.

– Вы мне очень нравитесь. Когда я о вас думаю, у меня голова кру-жится…

А мне так даже и думать не надо! И вообще, зачем я только на этой неделе с ним целовалась? Потому что мне тут же захотелось это сделать снова. Немедленно. Непременно.

И чиф, как назло, прочел мои мысли.

Мы целовались и целовались и целовались…

Когда Андрей, наконец, отпустил меня (или это я его, наконец, отпус-тила?), мой взгляд упал на хихикавших девочек-подростков. В глазах про-ходившей мимо женщины, с осуждением покачавшей головой, читалась неприкрытая зависть; а мужик, куривший неподалеку, смотрел с сочувст-вием – видать, людям совсем некуда податься, чтобы заняться чем-то более существенным. Господи боже мой, и как же это я до этого докати-лась? Целоваться на улице… в моем преклонном возрасте! Но угрызения совести в мое замутненное сознание попасть никак не могли – просто промахивались мимо цели. Мир еще пару раз качнулся в полете и встал с головы на ноги.

И я выпалила, уставившись в грудь Андрея:

– Андрей Юрьевич, я хочу взять два дня без оплаты!

Долгая пауза.

– Что? – спросил он.

– Дни без оплаты! – оттарабанила я. Подумала и добавила. – Взять. Я.

Информация, отмериваемая в столь малых дозах, усваивалась чи-фом сейчас гораздо лучше.

– Зачем? – уже почти без паузы спросил он.

– Вы же знаете, у меня юбилей! В выходной! Уборка там, готовка, гос-ти… – я вскинула взгляд и трусливо вильнула им в сторону. Идиотка! Сама же недавно ему говорила, что сорок лет не празднуют! Андрей смотрел на меня и, похоже, все понимал. Потому что повторил, словно и не с-лышал моих слов:

– Зачем?

– Привести мозги в порядок, – ответила я на этот раз честно.

– А надо ли?

– Мне – надо.

Молчание.

– А потом… когда вы их приведете, я увижу вас на рабочем месте?

– Ну… заявление на расчет я вам, кажется, еще не подавала?

– Я просто боюсь… – начал он и замолчал.

– Чего?

– Ну ладно, неважно. Жень, можно я тебя еще поцелую?

– Нет-нет-нет, нельзя, с ума сошел! – пробормотала я. – Ни в коем случае!

И побыстрее обхватила его за шею.

Мозги я приводила в порядок долго. Вечер, ночь. И еще утро. Я вспоминала все анекдоты про секретарш – боже, какая пошлость! – все прочитанные женские романы на ту же тему – правда, там заканчивалось все распрекрасно и счастливо (в понимании женской половины человече-ства). Я обзванивала подруг – и те еще больше меня запутали, давая са-мые противоречивые советы. Осталось только к гадалке податься, карты раскинуть…

Наконец я решила: когда в воскресенье ко мне придет мой самый на-стоящий средний возраст, он принесет и какую-нибудь средневозрастную мудрость. А посему принялась за генеральную уборку, смутно надеясь, что вместе с порядком в доме наведу порядок и в собственных мыслях. Правда, я периодически ловила себя на том, что зависаю с тряпкой в ру-ках и с глупейшей улыбкой на лице – вспоминая его слова, улыбку, поце-луи… Марс, испуганный невиданным энтузиазмом хозяйки, удрал на шкаф и наблюдал за мной трусливо и возмущенно, изредка подбадривая сверху противными воплями.

К сорока (почти!) годам я начала принимать наличие-отсутствие муж-чин в своей жизни философски. Есть – ну и хорошо (если, конечно, хоро-шо!). Нет – тоже неплохо, хоть высплюсь и не буду подгонять свою жизнь под чужие планы и интересы. Третья неделя затуманенных мозгов и не-спокойного тела выбила меня из привычной индифферентной колеи. Вернула на пару десятков лет назад, когда я влюблялась часто и каждый раз – навсегда. Может, в этом и проявляется мой персональный КСВ? (Читай – Кризис Среднего Возраста).

А ведь я подошла к нему неплохо подготовленной, поскольку пред-чувствовала, что с наступлением времени «Ч» погружусь в пучину горьких переживаний. Даже провела экспресс-опрос на тему, как же с ним справ-ляются достигшие сорокалетия знакомые женского пола? Хотя средний возраст определяют по-разному, все сходятся в одном – этот самый КСВ действительно существует. Результаты:

– У одной сын вырос и отошел, муж постарел, охладел, по пятницам играет с друзьями в преферанс (в преферанс ли? с друзьями ли?). При-шлось родить второго ребенка и теперь сломя голову носиться по дет-ским садам, поликлиникам, развивающим клубам – как и остальным мо-лодым мамашам. "А оно мне надо было? – Но ты же Дашку любишь без ума! – Люблю! Но оно мне надо было?!" То есть, впадать в меланхолию девушке теперь просто некогда. Хм, рецепт не очень подходит. Мужа, пусть даже и играющего в преферанс, пока не имею.

– Вторая влезла в кредиты и занялась чуть ли не годовалым ремон-том. Теперь испытывает чувство глубокой усталости и ре-едкого удовле-творения. Ой-ой-ой, не по мне! Только подумаю – уже впадаю в депрес-сию.

– Третья решила обновить не саму квартиру, а ее обитателей – раз-велась, наконец, с гуляще-пьющим супругом и теперь усиленно подыски-вает себе пару по объявлениям. "Ты знаешь, Жень, оказывается, на нас ТАКОЙ спрос! Я только отсеивать успеваю! Если соберешься объяву по-давать – со мной советуйся, мы тебе такого насочиняем! Мужики как пче-лы на мед слетятся!" Надо серьезно подумать.

– Четвертая меняет регион проживания – обменивает жилье поближе к родственникам, на родину, откуда так радостно выпорхнула когда-то в молодости. Некуда!

– Пятая "на старости лет" решила заняться собой и теперь ходит по фитнесс-клубам и косметическим салонам. Отличный пример, как бы только ему последовать? А то сила есть, воля есть, а вот силы воли… Не наблюдается.

– Шестая ударилась в религию и теперь яростно пытается приобщить к ней непросветленных окружающих. Окружающие отрыкиваются, отмал-чиваются и уклоняются. И я подожду.

– Седьмая решила наверстать упущенное за десятилетия праведной семейно-материнской жизни и ушла в загул, встречаясь сразу с несколь-кими мужчинами. А почему бы и нет?!

Итак.

Этот день все-таки наступил.

Я открыла глаза и уставилась в потолок, пытаясь ощутить разницу между собой вчерашней и собой сегодняшней. Ничего такого… особенно-го не чувствовалось, пока я не сказала себе: 'Поздравляю, дорогая, тебе – сорок! . И резко ощутила груз придавивших меня лет. Не то что груз – я бы сказала – могильную плиту! Кряхтя, я спустила ноги с кровати. Кряхтя, поднялась, и, не одеваясь, пошлепала к зеркалу. Прильнула к нему, ища признаки неминуемого разложения… тьфу, старения! Разложение случит-ся много позже (надеюсь). Морщин со вчерашнего дня вроде не прибави-лось, седин – тоже. Я повернулась в фас и в профиль, разглядывая себя критически. Если втянуть животик… кстати, откуда набежал, полгода на-зад ведь еще не было?.. жрать надо меньше, что за глупые вопросы… так вот, если втянуть живот, то вроде как ничего еще. С целлюлитом все в порядке – он есть, и никуда деваться не собирается. Разве что прирас-тать. И за осанкой надо приглядывать, от конторской работы позвоночник все норовит съехать в дугу. Тренировки, тренировки, и еще раз трениров-ки, вон, тетки, заботящиеся о себе, в свои шестьдесят выглядят лучше некоторых ленивых в сорок. Сладкое – на выброс… после сегодняшнего дня рождения… тренажеры-косметологи-чудодейственные крема…

Здра-асьте, пожалуйста! Такое впечатление, что этих двадцати лет и не было! В восемнадцать меня волновали те же проблемы, и давала я себе, помнится, те же самые зароки. Разве что про чудо-зверя-целлюлита тогда еще и не слыхом не слыхивали… И откуда, скажите, взять на все это дело силы, энергии, а главное – желания? Стимула нет, стимула! Как-то невзначай перед моими глазами мелькнуло видение 'стимула' с улыбкой Андрея Юрьевича, но я прогнала его грозным шиканьем: с этого дня – никаких мечтаний!

Просто никаких.

Я залезла под горячий душ и долго грелась под ним, предвкушая длинный и спокойный день. Я целый год готовила своих друзей и родст-венников к тому, что сорок лет не празднуют, и, надеюсь, урок этот они твердо усвоили. Неспешно накрасила глаза, намазала физиономию кре-мом от морщин – интересно бы посмотреть на женщину, которой он помог, не по телевизору…

Неспешно сварила себе кофе, съела пару штук пирожных. За окном расцветала весна. Вот природа то и дело шастает туда-обратно: то ста-реет, то молодеет. Нет бы женщинам так же… Или просто жить бы моло-дой-красивой-здоровой до самой смерти. А потом – раз, – и сразу коньки отбросить. Не мучаясь. А то все, что мне осталось – морщины, болезни, старость, нищенская пенсия и смерть… И это – счастливая взрослая жизнь, о которой мы так мечтали в детстве? Теперь-то я начинаю пони-мать мужиков, у которых 'бес в ребро' – потенция вот-вот пропадет, надо скорее наверстывать упущенное. Может, и мне пуститься во все тяжкие?

Пора, пора, давно пора…

Первой позвонила, естественно, мама – с полным списком пожела-ний. Хоть бы одно какое-нибудь исполнилось за все сорок лет моей жиз-ни! Например, вдруг возникло 'сибирское здоровье'. Или привалил ме-шок денег. Или эта, как ее… вечная любовь.

Потом отметились сестра, зять и племянники. Пожелания те же.

После этого телефон онемел. Я посматривала на него с тревогой и то и дело проверяла на предмет исправности. Трубка добросовестно гу-дела. Я начала злиться: ну и что, что я не желаю праздновать свой день рождения? Уж набрать-то номер не проблема! Или услышать поздравле-ние можно только в обмен на вкусное угощение? Ну не сволочи ли? По-забыть о такой исторической дате!

В утешение я съела еще одно пирожное и решила откупорить буты-лочку шампанского. В этом деле я не дока, да еще смертельно боюсь вы-рывающейся из горлышка пробки, а потому вскрыла бутылку чуть ли не через полчаса, красная и шипящая от раздражения, как само шампан-ское. Замахнула холодный напиток, немедленно налила второй бокал и поплелась с ним по коридору на стук в дверь. Заглянула в глазок – там болталось нечто цветное и яркое…

Шарики!

Напустив на лицо соответствующую суровость, открыла дверь.

– Сюрпри-из! – завопили мои школьные подруги, выскакивая из-за рвущихся к потолку шаров.

– Мы проходили мимо…

– Замерзли…

– Решили попить чайку…

Вперед, как доказательство, высунулась внушительная коробка тор-та. И бутылка – с чайком, надо полагать. Я ухмыльнулась.

– Замерзли?

– Да!

– При пятнадцати градусов тепла?

– А знаешь, какой на улице ветер?!

– А бутылка зачем?

– Так греться!

– А. Тогда входите.

Мы прикончили шампанское и надрезали белый пышный бок торта, когда в дверь снова позвонили. Переминавшиеся на пороге Роман с Се-регой завели знакомую песню:

– Мы проходили мимо… Женя, ты так хорошо выглядишь… А Серега и говорит: 'Тут Женька живет, давно не видели'.

– А цветы мы просто из любви, не на день рождения…

Я уткнула нос в букет – три хризантемы, не фига себе студенты разо-рились!

Длинный Роман глянул через мое плечо:

– Смотри, Серый, они уже торт лопают!

– Ой, ма-альчики пришли! – запели из комнаты уже 'поплывшие' под-ружки.

– А свечи задували? – ревниво спросил Серега, торопливо стягивая кроссовки.

– В моем возрасте, – поучающе сказала я, – стоимость свечей уже превышает стоимость торта! Да хватит вам тортика, иди руки мой!

– Жень, я открываю шампанское!

– Угу, только не в люстру!

Роман попал в дверцу шкафа, и дело пошло веселее. Народ прибы-вал с периодичностью в четверть часа – клялись, что не сговаривались, что проходили мимо, зашли попить чайку, поговорить, позвонить по те-лефону… пописать, наконец, – но только не из-за моего дня рождения. Цветов, тортов, бутылок все прибавлялось, сидячих мест – уменьшалось, пришлось пойти к соседям за табуретками.

Веселая, румяная и чуток хмельная я побрела на очередной звонок. Открыла дверь, не спрашивая и не заглядывая в глазок.

– И кого у нас еще не хватает?..

И осеклась.

Андрей стоял, прислонившись плечом к стене и похлопывая себя по бедру персикового цвета розой.

– Здравствуй, – сказал он.

– Здравствуй, – сказала я.

Он глубоко вздохнул, поглядел на потолок и начал заготовленную, похоже, речь.

– Извини, я знаю, сорок лет не празднуют…

В это время нас оглушил очередной взрыв смеха. Андрей осекся и заглянул мне за спину.

– У тебя гости… извини, я помешал…

– Ничего. Сегодня все приходят без приглашения.

Он принял это на свой счет.

– Я… – махнул рукой с цветком и отступил от двери. Я молча смотрела на него. Он был в джинсах и пестрой майке, хоть и явно дорогих, но все же не казался таким лощеным, компетентным и недоступным, как всегда. Даже волосы не такие уложенные. Через секунду стало понятно почему – Андрей взъерошил их пятерней. Он казался растерянным. Я спросила ос-торожно:

– Это мне?

– Что? А, да, извини, я дурак, это тебе! Я просто хотел поздравить… не знаю, розы какого цвета ты любишь…

– Этого! – мгновенно сказала я.

Мы молча смотрели друг на друга. Андрей снова взъерошил волосы.

– Знаешь… я без тебя, как без рук. Ничего найти не могу. Эта дура, которая тебя заменила…