Текст книги "Женщина среднего возраста (СИ)"
Автор книги: Наталья Колесова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– Евгения Александровна!
– А?
Я сонно прищурилась на часы: полдевятого утра. Наш чиф был уже бодр и свеж, как зеленый огурец. На месте начальнических подружек я бы давно его уже убила – будить человека спозаранку в законный выходной! Какую еще бумажку он потерял?
– Хотите березового соку?
– Что? – я сморщилась от умственных усилий.
– Березового соку. Ландышей. Шашлыков.
– Что, все сразу? – я села на постели.
– Да. Поехали в лес?
– Куда-куда?
– В лес.
– Какой лес?
– Ну-у, не знаю… Березовый, наверное. Или сосновый, но чтобы бе-резы были. Какой хотите.
Я спустила ноги с кровати. Спросила подозрительно:
– А вы где?
– У вас под окнами. Поехали, а?
– Что это вам в голову взбрело? – я встала, прошлепала к окну и при-открыла штору. Действительно, посреди двора полыхала чифовская 'бэ-ха'. А сам чиф стоял возле с 'трубой' в руке и смотрел на мои окна. По-махал приветственно. Я шарахнулась обратно.
– Так я поднимаюсь? – спросил Андрей Юрьевич деловито.
– Не так быстро! – простонала я. Мозги еще не проснулись, но уже по-лучили хорошую встряску. Какая женщина хочет, чтобы ее застали вот так врасплох: неумытой-непричесанной-ненакрашенной? Чиф терпеливо ждал. Я решилась.
– Входите, я открою дверь. Я буду в ванной.
– Это приглашение? – улыбнулся он в трубку и отключился.
Я галопом кинулась открывать замок, потом – в ванную. Включила душ, прислушиваясь. Кажется, стукнул дверью… Я обдала себя горячей водой, потом, слабо взвизгнув – ледяной. Ожесточенно растерлась поло-тенцем. Быстро расчесалась, накрасила глаза; веки отекли, вот и хватит чай глыкать на ночь… Огляделась и сообразила, что не захватила с собой даже халата. Интересно, как отреагирует чиф, если его секретарша про-гарцует перед ним в чем мать родила? Я намотала на себя длинное по-лотенце и осторожно, на цыпочках, выскользнула наружу. Может, он в кухне? Напрасные надежды. Чиф стоял посреди арки – не обойти его, не объехать.
– Доброе утро! – буркнула я в его спину. Андрей Юрьевич живо обер-нулся:
– Доброе утро! А вы быстро! Я сварил кофе и приготовил бутерброды. Вы с чем любите – с сыром или…
Его голос затихал по мере того, как он оглядывал меня сверху дони-зу. Наконец его глаза остановились на моих ногах. На покрытых красным лаком ногтях. Я от неловкости пошевелила пальцами: сейчас мой педи-кюр мне самой казался жутко неприличным.
– …или ветчиной? – закончил он нетвердо.
– Разберемся, – пообещала я и задом ретировалась в спальню. – Вы присаживайтесь, Андрей Юрьевич. Я быстро.
Поспешно натянула белье, джинсы и майку. Спрятала свой вызы-вающий педикюр… кстати, что именно вызывающий?.. в ярких клетчатых носках – обожаю носки сумасшедших расцветок. Настороженно пришле-пала на кухню. Чиф пил кофе. Поднялся при моем появлении.
– Садитесь.
– Спасибо, – покорно ответствовала я, умащиваясь в собственной кух-не.
– Вот кофе, бутерброды. Ешьте и едем.
– Что это вам в голову пришло? – я начала благодарно поглощать его изделия.
– Проснулся, поглядел в окно – погода хорошая… почему бы нет?
– Вы же собирались работать!
– Расхотел, – легко сказал Андрей Юрьевич. – Давно не был за горо-дом.
– А меня зачем?
– Для компании.
Я предупредила, принимаясь за кофе:
– Учтите, я, не выспавшаяся, – компания плохая! И вообще, в лесу сейчас клещи! У вас есть прививка?
– Какие клещи?
– Энцефалитные.
Он призадумался и вдруг лучезарно улыбнулся.
– А меня в детстве мама молитве научила!
– Какой?
– Я в лес – клещ из леса. Аминь!
– И помогает? – заинтересовалась я.
Он пожал плечами.
– Не кусали… В крайнем случае, будем осматриваться. Готовы?
– Ой, так надо что-нибудь с собой взять…
– Не суетитесь. Я все взял. Ни с голоду, ни с жажды не помрем. Мясо на шашлыки с вечера замочено. Сапоги резиновые есть?
– Да… – Интересно, а сам он заметил свой собственный прокол? Мясо замариновал с вечера, а в лес ехать решил только утром?
– Давайте, Женя, в темпе, в темпе!
– Я по утрам только в темпе вальса… – пробормотала я.
Автострада была пустой – мазохисты-дачники пока не рвались на свои вожделенные участки, на которых по большей части еще лежал снег. Я полудремала, поглядывая то на целеустремленный профиль Анд-рея, то на летевшую навстречу дорогу. Сейчас бы еще спала и видела сладкие сны. Чего ему вдруг сбрендило? Надо же, работать расхоте-лось… Наверное, и у нашего трудоголика чифа весна в крови бродит.
– А вы, вообще-то, знаете, куда ехать? – спросила я сонно.
– Спокойствие, только спокойствие! – сказал он голосом Карлсона. – Доверьтесь мне, Женя.
Я вздохнула:
– Ничего больше не остается, раз уж вы взяли меня тепленькой…
– Ага, вот здесь, – сказал он. – Я думал, не узнаю.
'БМВ', переваливаясь, въехала в лес по еле заметной колее. Анд-рей заглушил мотор, вылез из машины.
– Бывали здесь раньше с друзьями. Вон там должен быть ручей. А где-то здесь мы разводили костер… да, возле той сосны. Погуляйте, я по-ка разведу костер для шашлыков.
Втянув руки в длинные рукава свитера, я медленно брела по леску. Ворошила вылинявшую прошлогоднюю листву. Кое-где хорошими белы-ми нашлепками лежал снег. Кое-где – торчали маленькие кандыки и пер-вые робкие травинки. Лес был прозрачным и трогательно обнаженным. Подобравшись к ручью, я зачерпнула воды. Она оказалась ледяной, но жутко вкусной.
– Же-ня! Вы где?
Запахло дымом.
– Я развел костер, – сказал чиф так гордо, точно это был первый кос-тер за всю историю цивилизации. Может, для него совершение таких про-стых действий и вправду событие?
– Вижу, пошла за дровами.
Я таскала и ломала сухие ветки, пока не умаялась. Андрей приволок березину, усадил меня у костра, а сам стал расправляться с добытым то-пливом. Он уже давно скинул куртку, а потом и свитер. Мне оставалось только глазеть на него, что я с удовольствием и делала. Потом поняла, что он с таким же удовольствием позирует, а посему закрыла глаза и ста-ла прислушиваться к лесу: журчание ручья, потрескивание костра, стук чифовского топорика. Интересно, а есть ли уже в лесу птицы? Дятлы разве что какие-нибудь…
– Замерзли? – спросил Андрей, опускаясь рядом со мной на бревно. Сел тесно, так что я чувствовала движение его бедра и плеча, когда он подбрасывал ветку в костер. От него вкусно пахло – дымком, свежестью, разогретым телом, слабым ароматом одеколона или лосьона. Расстрели-вать надо производителей этих самых мужских парфюмов – застают рас-слабившихся женщина врасплох!
Я кивнула на его голые руки:
– Сами не замерзните!
Он беспечно отмахнулся.
– В крайнем случае еще топором помашу!
– Вы тут часто бываете?
– Да, раньше. С друзьями. Года три назад.
– А теперь что?
– Ну… кто переженился, кто так отпал… Как-то разбежались все. Я даже не знаю, ездят они еще сюда. Но в этом году мы первые! Идемте выбирать березу.
– А?
– Для березового сока.
Березу мы выбрали, Андрей профессионально сделал надрез и при-крутил к стволу пластиковую бутылку. На обратном пути я по колено про-валилась в какую-то незаметную болотину. Пришлось задирать штанины и сушить ноги, сапоги и носки над костром. Я опять перехватила взгляд чифа на мой педикюр. Судя по цвету 'бэхи', Андрей питает слабость к красному. Может, стоит попробовать одеваться в цвета пожарной маши-ны? Или покрасить волосы в красный цвет? Да, на фоне преобладающего в приемной синего не заметить меня будет проблематично…
– А картошки вы не захватили? – поинтересовалась я, когда он занял-ся углями. Андрей звонко шлепнул себя по лбу.
– Так и знал, что что-то забыл!
– Ах, картошка-тошка-тошка-тошка-тошка, пи-ионеров идеал-ал-ал! – пропела я.
– Что-что? – спросил он, насаживая куски мяса на шампуры.
– Что-что! – передразнила я. – Неуч! Ни разу не были в пионерском ла-гере?
– Не довелось, – сознался чиф, колдуя над шашлыком. – А вы?
– Была и не раз.
Н-да… я опять осознала временной провал между нами. Детство мое прошло при Союзе, а он при нем только родился. Вот черт, у нас даже воспоминаний общих нет!
– Я не успел в пионеры вступить, – сказал Андрей. – А вот октябрен-ком был. Где-то у меня еще звездочка валяется.
– А я и комсомолкой была, – призналась я.
– Ну и как?
– Да нормально…
– Пиво будете?
– А вы?
– А я за рулем.
– Хотите споить бедную девушку?
– Хочу, – честно кивнул он. – Хотя, раз уж вы промочили ноги, лучше водку.
– У вас что, в машине бар?
– Я же не знаю, что вы любите, – спокойно объяснил Андрей.
– И коньяк есть?
– Есть. Хотите?
– И шампанское?!
Он засмеялся.
– Ладно, всё, будете пить лесной коктейль!
– Это что еще?
– Обычно мы разводили спирт березовым соком. Вам, как женщине, полагается сок с водкой.
Мы ели шашлыки, я запивала их 'березовой водкой', чиф – сладким чаем, болтали и смеялись. Солнце подсушило поляну, можно было даже ходить босиком. Андрей принес из своей неистощимой машины туристи-ческий коврик, мы уселись на него, отвалившись спинами на березину.
Андрей стянул майку, снова улегся рядом, заслонив локтем лицо. Провокатор! Мне приходилось теперь то и дело одергивать себя, чтобы особо не таращиться. И вообще не потрогать его. Андрей дышал ровно. Я легонько подтолкнула его локтем.
– Вы что, спите?
– М-м-м, – пробормотал он. – Почти.
Я подумала и, высвободив из джинсов майку, узлом завязала ее на груди. Хорошо мужчинам – никто не обвинит их в провокации, когда они вот так вот преспокойно разоблачаются. А у женщин все время то юбка коротка, то вырез слишком глубокий…
Справа меня согревал горячий бок чифа, слева – вновь разведенный костер, сверху – высоко вставшее солнце. Глаза сами собой закрывались от тишины, тепла, переизбытка кислорода, набитого живота. Конечно, я не смогла им всем сразу противостоять…
– Жень… Же-ня…
– Ум-м-м?
Я открыла глаза. Заморгала на близкое лицо чифа: а этот еще отку-да? Эротические сны с ним в главной роли мне пока не снились.
– Жень… – шепотом повторил он. – Может, вы перевернетесь?
– А?
– Ну, на другой бок…
– Зачем? – тупо спросила я.
– Вы, по-моему, подгораете.
– Что?
Я почувствовала осторожное прикосновение к своему животу, и от неожиданности резко села, откидывая его руку.
– Кожа покраснела, – пояснил чиф слегка смущенно.
– Да? – я посмотрела на живот. И вправду, порозовел. Это на апрель-ском-то солнце? Что же со мной случится в какой-нибудь там Турции?
Он улегся вновь, заложив руки за голову.
– Надо было крем от загара взять. Не знал, что вы такая… белокожая.
Его глаза неспешно скользили по мне. Не думаю, что этот осмотр доставлял ему особое удовольствие, если учитывать, с какими ухожен-ными дамами он общается. Я же слишком ленива, чтобы заниматься со-бой постоянно и планомерно. Так что у меня обычное тело сорокалетней женщины, может, и ничем не хуже, но и не лучше… Нет, тридцатидевяти-летней! Я с достоинством одернула майку.
– Не собиралась загорать. А вы, – я стрельнула взглядом на его голый торс, – похоже, огнеупорный?
Он погладил себя по твердому животу, я заворожено следила за его рукой: он что, сознательно меня провоцирует? Гипнотизирует?
– Не жалуюсь…
Еще бы ему жаловаться! Давненько не наблюдала рядом с собой та-кого… э-хмм… мужского тела – мои ровесники практически все поголовно уже обзавелись унылыми жизненными горбами и пивными брюшками.
– Хорошо поспали?
Я потерла глаза.
– Тишина такая!
– Это я мобильник отключил, – сообщил он.
Я заморгала:
– А я-то думаю, что же не так? Чего-то в вас не хватает… что, даже 'эсэмэски' не просматривали?
– А, спасибо, что напомнили, – он дотянулся до куртки, достал мобилу. Пролистал несколько сообщений. Встал, отряхивая джинсы. Отошел на другой конец поляны, негромко разговаривая. Оглянулся на меня, и я ус-тавилась в костер. Потух…
Идя ко мне, чиф уже издалека развел руками.
– Что, пикник закончен?
– К сожалению. Надо ехать.
– Ну, надо так надо, – сказала я, подымаясь. Конечно, было здорово и славно, но все-таки хорошо, что все закончилось. Не знаю, куда бы заве-ла нас эта весенняя расслабуха… Ладно, не нас – меня!
– Подождите, не одевайтесь, – остановил меня чиф. – Мы еще не ос-мотрелись.
– А?
– На предмет клещей.
Он подошел, на полном серьезе подставляя мне склоненную голову. Я провела ладонью по жестким густым волосам. Клещей нет. Перхоти то-же. Чиф, задрав руку, деловито оглядывал подмышки. Я подавила острое желание хорошенько дернуть его за ухо.
– Чисто! Молитва помогла.
– А вы куда?
Ох, а вот этого я надеялась избежать! Я покорно повернулась к нему спиной. Надеюсь, он тоже не будет дергать меня за уши! Чиф не спеша разводил пальцами мои волосы – не такие уж они густые, чтобы терять на это так много времени! Вот не подозревала, что простой осмотр на при-сутствие-отсутствие клещей может стать таким… сексуальным. Андрей, стоя почти вплотную, осторожно дышал мне в затылок. Его пальцы легко пробежались по вырезу моей майки. Я поежилась и засмеялась – без-звучно. Теплые руки легли на мои трясущиеся плечи.
– Что?
– Я подумала… мы со стороны, наверное, похожи на мартышек, кото-рые выискивают друг у друга блох!
Чиф хмыкнул, громко клацнул зубами над ухом, словно выкусил не-видимую блоху. Отпустил мои плечи.
– И пояс джинсов осмотрите.
А я-то во всем полагалась на вас, Андрей Юрьевич! Чиф энергично одевался. Интересно, с кем он там беседовал? И вовсе тебе неинтерес-но! Вон, пояс джинсов лучше осмотри!
Мы уже ехали по по-прежнему пустынному шоссе, когда чиф лениво спросил:
– Я забыл, вы водили когда-нибудь 'БМВ'?
– Не-а.
– А хотите попробовать?
– А что, неужели дадите?
– Берите, – он убрал с руля руки и скрестил их на груди.
– С ума сошли! – закричала я на него, после секундной заминки хвата-ясь за руль.
– Сошел, – легко согласился он. – Давайте местами меняться.
– Как?
– На ходу, – он подхватил меня под боки, и, приподняв, начал пере-таскивать на свое место, одновременно пытаясь перебраться на мое. Как в детективе с погонями мы менялись местами, не снижая приличной ско-рости – машина виляла, я ахала, нервно смеялась и ругалась, Андрей твердил: 'нормально, вот так, не так сильно… Наконец, мои ноги оказа-лись на педалях, руки – на руле, а задница – на нагретом водительском месте.
– И что дальше? – спросила я напряженно, стараясь не на секунду не упускать из-под наблюдения коварную дорогу. Краем глаза все же увиде-ла, как Андрей пожал плечами.
– Представьте, что это немецкий 'автобан'. Вперед.
– Если в этом 'впереди' окажется хоть одна машина, я непременно с ней 'поцелуюсь'! – честно предупредила я.
Но машин не случилось. Дорога, хоть и не 'автобан', была вполне приличной, километры с шелестом ложились под колеса, и я сама не за-мечала, что все сильнее давлю на газ. Вот это машина! Не то, что раз-долбанные 'жигули', на которых я тряслась в автошколе!
Чиф сказал что-то. Я покосилась. Он наблюдал за спидометром.
– А? – спросила я восторженно. Андрей поднял глаза и улыбнулся мне сомкнутыми губами:
– Ничего, Женя. Все нормально.
В эту минуту я была готова понять любовь мужчин к «тачкам» – маши-на-зверь, слушающаяся малейшего движения, скорость, дорога…
– Тише, – сказал чиф – слишком быстро для меня. – Тише, Женя. Сбрасывайте скорость.
– Почему это? – азартно спросила я.
– За поворотом пост 'ГАИ'. Тормозите. Вот так. Остановите вон там, у обочины.
Мы с машиной послушались. Я любовно гладила руль присмиревшей 'бэхи'. Чиф некоторое время сидел неподвижно. Потом вздохнул:
– У вас нет сигарет?
– Есть, – я кинулась к своей сумке. Сейчас я была готова отдать ему не то, что сигареты – свою дорогущую французскую помаду. Чиф взял пачку, вылез из машины. Он глядел вдаль и курил – быстро-быстро. Вы-кинул окурок и закурил вторую сигарету.
– Вы же не курите! – напомнила я, вылезая наружу.
Он затянулся и внимательно осмотрел сигарету в своих пальцах – словно впервые заметил.
– Не курю, – подтвердил и продолжал курить. Я поглядела на вечер-нюю дымку над близким уже городом. Потянулась блаженно:
– Обалдеть, какая машина! Разбогатею, обязательно такую куплю. Вы ведь больше не дадите прокатиться?
Чиф кинул сигарету себе под ноги. Затоптал. Сказал мрачно:
– Ни за что не дам. У меня нервы слабые.
– Ой, я что, ехала слишком быстро? – догадалась я.
– Нет, просто летели слишком низко…
У своего дома я полезла на заднее сиденье за рассыпавшимся буке-том ландышей. Помахала им, как флажком:
– Спасибо за свежий воздух!
Андрей смотрел на меня, сложив на руле руки.
– Вы довольны выходными?
– Довольна? Конечно! Кино, стриптиз, сваренное боссом – собствен-норучно! – кофе, лес, шашлыки, да еще прокат 'БМВ'… у меня скоро пальцы кончатся загибать!
– Вы, правда, довольны? – не отставал он.
– Честное пионерское!
– Значит, так, по-вашему, следует проводить время, чтобы лучше уз-нать женщину?
– Э-э-э… эхм… – я запоздало вспомнила собственный совет. – А что вы про меня, собственно, успели узнать?
Он подумал и тоже демонстративно начал загибать пальцы:
– Вы любите книги, детские фильмы… ('И вовсе они не детские', – обиженно проворчала я) у вас много друзей и знакомых, есть рыжий кот Марс, соседка Элжбе… Элжге… нет, это я не выговорю… танцуете танец живота… в детстве ездили в пионерские лагеря и даже были комсомол-кой… вы легко сгораете, потому что у вас очень белая кожа.
Он поглядел на мои волосы.
– Я думал, вы их красите, но вы и вправду рыжая, да?
– Никогда не задавайте женщинам таких вопросов, – предупредила я. – Это очень интимно, практически из разряда: 'А какое белье вы носи-те? .
Он улыбнулся и сказал легко:
– А какое белье вы носите?
– Андрей Юрьевич! Вы меня пугаете! – я полезла из машины вон. – Между прочим, я о вас практически ничего не узнала!
Чиф вылез следом.
– А что бы вы хотели узнать?
Я удержалась от повторения вопроса про белье.
– А что бы вы хотели про себя рассказать?
Он подумал и сообщил:
– Я не умею танцевать танец живота.
– Душераздирающее известие! И это все?
Он улыбался мне поверх машины:
– Давайте проведем вместе следующий выходной.
– А?..
– Ну, чтобы теперь вы узнали меня получше.
Я почувствовала, что впадаю в легкий столбняк.
– Выходной?
– Ну, или какой-нибудь вечер на неделе, – предложил он неуверенно. – Или я вам уже надоел?
Я не знала, что сказать. Улыбка медленно стекала с его лица.
– Евгения Александровна! Вы не обязаны проводить со мной время только из-за того, что я ваш начальник. Если вам… если вы не хотите…
– Хочу! – немедленно сказала я. Чиф блеснул глазами и нырнул в ма-шину:
– До завтра!
– Угу, – сказала я, прижимая к груди подвядшие ландыши.
Я пребывала в шоке.
И не вышла из него даже в понедельничное утро. Андрей Юрьевич прибыл позже меня – крайне необычно – сверкнул улыбкой, но даже не приостановился у моего стола.
– Доброе утро, Евгения Александровна!
– И вам того же…
Я поймала себя на том, что уже минут десять пялюсь на закрывшую-ся дверь кабинета, и отвесила себе хорошего мысленного пинка. Арбай-тен!
Этот понедельник полностью оправдал свою характеристику – тяже-лый. Прибыли представители фирмы с претензиями по невыполнению договоров, я целый день таскала туда-сюда бумаги, ворошила архив, вы-зывала главбуха и юристов. К концу дня у меня так разболелась голова, что я начисто забыла об Ольгином дне рождения. Спохватилась, когда в седьмом часу подруга позвонила и ужаснулась, что я все еще на работе, хотя должна сидеть уже за праздничным столом. До Оли надо было еще пилить через два района. Если меня будут дожидаться, все кушанья ус-пеют прокиснуть. Ольга размышляла недолго:
– Иванов уже катит с работы. Позвоню, он за тобой заедет. Будь гото-ва.
Народ валил из кабинета – усталый, но, похоже, взаимно довольный. Чиф пожал всем руки на прощание – кстати, а у бизнес-мужиков руки к концу дня не болят? – и повернулся ко мне.
– Ну, как? – сочувственно спросила я. Выглядел он измотанным.
Чиф закатил глаза.
– Отбились!
Присел на край стола.
– Устали?
Я откинулась на спинку кресла. Я еще бы и откатилась на нем, не будь это так заметно.
– Не до такой степени, как вы. Уже можно домой?
Он поглядел на часы.
– Да, конечно. Собирайтесь. Может, заедем по дороге куда-нибудь, отпразднуем победу?
Вот так всегда! То пусто, то густо…
– Я бы с удовольствием. Но за мной сейчас уже заедут.
– Кто заедет?
Я открыла, было, рот – и закрыла. Не обязана я ему отвечать! Да еще на вопрос, заданный таким требовательным тоном.
– Да так, – сказала уклончиво. – Приятель.
Андрей Юрьевич помолчал, разглядывая стену над моей головой.
– А я, пожалуй, поработаю. Надо еще раз проверить договора. А вдруг мы допустили где-то такой же промах?
– Пусть юристы смотрят…
– Договора подписывал я! А вы идите, Евгения Александровна! Я же не рабовладелец, все понимаю…
– Ну, ты даешь! – недовольно сказал Денис, являясь в дверях прием-ной. – Я уже час торчу под окнами! Здрасьте.
Начальник кивнул, и не подумав слезть с моего стола. Хорошо, что Иванов такой толстокожий – мне, например, критический взгляд чифа очень не понравился.
– До свидания, Андрей Юрьевич, – сказала я. – Не перерабатывайте. А то как же мы без вас…
Он усмехнулся:
– Умеете вы найти теплые слова, Евгения Александровна. Вы уж са-ми постарайтесь не забыть, что завтра утром вам на работу.
– Да ведь он от тебя без ума! – сказала Ольга, с неослабевающим вниманием слушая мой длинный рассказ. Гости разошлись поздно, Ива-нов хорошенько приложился к рюмке, и было решено, что я останусь с ночевкой, а утром меня подбросят прямо до работы. Ничего, не умрет за сутки мой Марс, я ему много еды оставила…
Вымыв посуду и отправив Дениса спать, мы по давней привычке за-болтались о своем, о девичьем. Ольга еще и все детали выспросила – как посмотрел, да что сказал. Говорит, в ее положении сейчас только слушать о чужих похождениях. Словно раньше она 'отрывалась' – до Дениса жила пару лет с Валериком, который гулял от нее налево-направо, а она и знать о том не знала, все галопом с работы домой не-слась – ужин ему горяченький готовить. Слава богу, Иванов 'выходил' ее наконец!
– Это я скоро от него без последнего ума останусь! – буркнула я. И оживилась. – А почему ты так решила?
– Он же доверил тебе самое дорогое, что у него есть – свою машину! – торжественно заявила Ольга. Я смотрела на нее с сомнением – довод мне решающим не показался. Ольга вздохнула и погладила свой уже за-метный животик.
– Я же вижу, как Иванов над 'тойоткой' трясется! Если б можно было – меня бы отправил жить в гараж, а машину рядом с собой в постель уложил. Чуть какая царапина – в истерику впадает!
– А видела бы ты, как твой Иванов в истерике бился, когда тебя на сохранение на 'скорой' увезли! Пришел ко мне – лица нет.
– Да-а? – довольно спросила Ольга, но тут же насторожилась. – Это когда я в больнице лежала, он к тебе шлялся?
– Ты что, совсем?! Ты меня с кем-то спутала? Я же вас обоих сто лет знаю!
– Ох, да в тебе-то я уверена! А вот насчет него…
– Ну и дура. Это все твоя беременность, гормоны пляшут, крыша едет…
– Ну коне-е-ечно! Давай вернемся к твоим гормонам и твоей крыше!
– А я и не против!
– Давай рассуждать логически.
– Давай. Рассуждай. У меня не получается.
– В кино с тобой ходит? Ходит. На стриптиз? Ходит. За город возит? Возит. Ночевать предлагал остаться? Предлагал. А Леночку ты его давно видела?
– Да что-то больше ни разу не появлялась. Хотя раньше, говорят, чуть ли не каждый день появлялась.
– Вот так вот. И какие тебе еще нужны доказательства?
– А-а-а… почему я-то? Не первой молодости, все-таки…
– Да тебе никто твой сороковник не даст!
– Тридцать девять, еще, между прочим! – обиделась я. – Не красави-ца. Не модель. Особым умом не блещу. Обаяние, конечно, есть, но в рамках… уголовного кодекса.
– Ой-ой-ой, начала прибедняться! А может, у тебя феромоны подхо-дящие?
– Чего?
– Ну слышала же, везде о них сейчас твердят! Бывает – и красавица, и умненькая, и характер золотой – а все одна и одна. А бывает страш-ненькая, двух слов связать не может, а мужиков – видимо-невидимо. Вот это феромоны и действуют!
– Ну, безнадега-а! Тогда что? Можно и не краситься, и за фигурой не следить, все равно все без толку, если этих твоих феромонов нет?
– Не моих, а твоих, – поправила Ольга. – У тебя как раз они есть, коль его к тебе тянет. А тебя к нему тянет? Чувствуешь?
– Да я на месте не могу усидеть спокойно, когда он ко мне близко подходит!
У Ольги заблестели глаза.
– Так хватай его в охапку, пока его Леночка не очухалась! Или пока у него самого терпение не лопнуло! Знаешь, как французы говорят: 'жен-щина выглядит на столько лет, сколько лет ее любовнику'? Не хило в со-рок на тридцать выглядеть, а?
– Не хило-то не хило, а что дальше? Дальше-то что?
Ольга выпятила губы.
– Давай уже жить сегодняшним днем! А то мы вечно прикидываем – как бы чего не вышло, да как на нас посмотрят, да что люди скажут… По-нимаешь, мы всю жизнь живем буквально для… соседей! Никогда не де-лаем того, что на самом деле хочется!
Из спальни вышел Денис – сонный, недовольный и взлохмаченный. В одних трусах.
– Чего кому хочется? Чего разорались-то? Спать не даете!
Кот Дэнис – названный так в честь хозяина – до того мирно почивав-ший на Ольгиных коленях, спрыгнул, и, задрав хвост, пошел жаловаться Иванову: как его не кормят, не любят, не гладят…
– А всю ночь футбол смотреть – нормально? – моментально среаги-ровала Ольга. – Да еще и звук на полную мощность! И сам орешь, как ог-лашенный!
– Что б ты понимала!
– Да уж побольше твоего!
– Пожрать что-нибудь еще осталось?
– Иванов, ты просто проглот! Мы же ели два часа назад!
– Ну и что? Тебе жалко, что ли? Совсем мужика голодом заморила!
– Заморишь тебя, вон уже какое брюхо отрастил!
Я хмыкнула:
– Ну да, у нас же равноправие – у тебя животик, и у него животик!
Денис попытался втянуть живот – не получилось, за несколько меся-цев мирной семейной жизни у него и вправду наросло брюшко. Я уже давно заметила, что когда у парней появляется постоянная девушка, большинство из них (парней) резко растет вширь. Да и то правда: бегать на свидания уже не надо, лишние калории на дискотеках и прочих раз-влечениях тратить – тоже, да и нервничать 'любит-не любит' объективно незачем.
Денис гордо заявил:
– Все, что у мужика выше пояса – это грудь!
Я уже привыкла к их перепалкам – делали они это с явным удоволь-ствием и азартом. Ольга скрылась в кухне, сердито загремела дверцами шкафов и холодильника. Иванов подмигнул мне и отправился за ней сле-дом, почесывая 'грудь'.
Когда я через некоторое время заглянула на кухню, Денис, облапив жену, увлеченно целовал ольгину шею.
Да уж, против феромонов не попрешь…
Да и надо ли?
– Ну рассмотрел я вашего приятеля, – сказал Андрей Юрьевич, про-листывая утреннюю почту. Я рассеянно смотрела на его склоненную го-лову. Чиф взглянул исподлобья.
– Это же ваш приятель?
– Что? А-а-а… да, кажется, наш, – согласилась я, соображая, какой смысл он вкладывает в это слово и кто, собственно, имеется в виду.
Андрей Юрьевич опустил глаза и буркнул:
– Могли бы и получше найти.
Я моргнула.
– Кого?
– А сколько их у вас вообще? – подозрительно осведомился чиф. – То-го, что за вами вчера заезжал. На 'тойоте-короле'. И сегодня утром при-вез. Вспомнили?
Ах, вот какой?.. Денис действительно был моим приятелем и – одно-временно – мужем моей подруги. Откуда чиф узнал, на чем меня увозили-привозили – в окно за нами следил, что ли?
А какое ему, собственно?..
Я подперла руки в боки.
– А этот-то вам чем нехорош?
– Не знаю, – он раздраженно отодвинул бумаги. – Но…
– А почему вы, собственно, позволяете себе такие замечания, Андрей Юрьевич?
Он поглядел на меня снизу и вдруг поднялся:
– Извините, я не хотел…
– Нет, именно хотели! То вам в кинотеатре не понравились мои дру-зья, то Денис вас не устраивает! Я, знаете, тоже не в восторге от ваших вкусов, Андрей Юрьевич!
– Да-а? – он прислонился задом к столу и скрестил на груди руки. – Неужели?
– Но я же не позволяю себе… – продолжала я шипеть и плеваться.
– А вы позвольте.
– А? – я обескуражено смолкла.
– Поговорите со мной о моих вкусах, Евгения Александровна, – лю-безно предложил он. Я взглянула на его стол.
– Вы все просмотрели?
– Кто вам не понравился? Мои друзья? А вы их вообще когда-нибудь видели? Лена? Кто?
– Да какая вам разница, кто мне нравится, кто нет! – с досадой сказа-ла я.
– Мне интересно ваше мнение! – твердо заявил чиф.
– С какой стати?
– Вам не нравится Лена. Почему?
– А вам-то самому она нравится? – брякнула я помимо воли.
Пауза.
– А почему она мне может не нравиться? Она умная, состоявшаяся, энергичная… красивая женщина, наконец!
И эта энергичная распланировала всю твою жизнь. Выйдет за тебя замуж, через год родит ребенка, сдаст его няням, создаст стильную об-становку дома, классный секс в постели, будет держаться за тебя зубами-когтями, изничтожать твоих любовниц, которых ты заведешь, обязательно заведешь, куда ж ты денешься… Ну и что плохого, собственно?
– …и будете вы с ней жить-поживать и добра наживать, – закончила я свою мысль вслух.
Андрей Юрьевич напряженно сощурился:
– Что?
– Просто идеальная пара, говорю, – буркнула я. – Так я забираю поч-ту?
– Да хрен с ней, с почтой! – грубо сказал чиф. Ну, хрен так хрен… Я пошла из кабинета.
– Евгения Александровна! – окликнул чиф. – Мы еще не договорили!
Я обернулась, сладко улыбаясь.
– Разве? Я что-то должна была сделать по работе и не сделала?
– Вы не ответили! – упрямо, как мальчишка (или настоящий мужчина), напомнил он.
Я взялась за ручку двери.
– Я, конечно, не знаток семейной жизни…
– Это уж точно! – буркнул он.
– Как и вы, между прочим. Только, по-моему, не будет вам с ней ни тепло, ни весело. Извините, Андрей Юрьевич, у меня много работы.
И вышла, полная к себе отвращения – высказалась! Да еще так ро-мантично-напыщенно! Почему в разговоре с ним меня то и дело срывает на лирику?
Идиотский, конечно, вопрос…
Вообще-то, теоретически, двери о стену не грохают – для этого пре-дусмотрен специальный отбойник. Чифовская грохнула. Я подпрыгнула от неожиданности.
– Евгения Александровна! – рявкнул чиф. – Я еще не закончил!
– Разве?
Я начала нервно перекладывать бумажки. Андрей Юрьевич кулаками уперся в стол, нависая надо мной. Я подумала – не встать ли, чтобы уравновесить положение? Или пора уже звать на помощь?
– Почему вы вообще решили, что я собираюсь жениться на Лене?
И-и-и, да мы все про то же! Я внимательно посмотрела ему в глаза. Отчеканила:
– ОБээС!
– Что?
– Одна Баба Сказала, – пояснила я.
– Какая… баба? – растерялся он.
– Любая. Да у меня и свои глаза есть. Знаю я, как все это происходит.
– Что?
– Однажды вы приходите к выводу, что пора бы уже жениться. Искать, а уж тем более, влюбляться некогда, всё у вас контракты да контакты, а Лена – вот она, давно испытанная и привычная. А если вы вдруг решите сорваться с крючка, вас от нее ждут б-а-альшие неприятности.
