Текст книги "Жертва обязательств (СИ)"

Автор книги: Наталья Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Чья-то рука столкнула его, и он упал на бок на решетчатый настил площадки для водолазов. Рвота прекратилась, но Антона с новой силой скрутил спазм кашля. Когда, откашлявшись, он смог наконец приподнять голову и оглядеться, то увидел, что к двум, топившим его, на площадке прибавился и сам Ширкоев. Первый испуг за жизнь пленника, если он и был, уже улегся, уступив место раздражению. Главарь бандитов молчал, смотрел на Антона и, казалось, сам не замечал, как нервно сжимались и разжимались его кулаки.

– Решил поиграть по своим правилам, Палтус? – когда Ширкоев наконец заговорил, голос его прозвучал тише и глуше обычного. – Смотри не заиграйся: в следующий раз можем и не вытащить. Тебе смешно?!

Антон затрясся в нервном смехе и никак не мог остановиться. Помог ему Ширкоев: сделав шаг вперед он наотмашь ударил пленника по лицу. Удар получился не особенно сильным, но подействовал, как пощечина на бьющуюся в истерике женщину. Смеяться Антон наконец перестал и даже заговорил тихим вконец охрипшим голосом:

– Мне показалось забавным, Рустем, как ты за меня переживаешь, – Антон вытер разбитые губы о плечо. – Сначала топишь, а потом кричишь: 'Если утонешь, домой не приходи!' Кино-то хоть хорошее получилось? Убедительное? А то я так старался...

– Не волнуйся, твоим коллегам понравится. А ты пока тут посиди, рыбок поразглядывай.

Ширкоев поднялся по лестнице и вышел из зала вместе со своим оператором. Один из охранников взобрался наверх, на платформе с Антоном остался второй боевик, тот самый, что выступал в роли спасателя.

Сидеть посередине площадки было неудобно, и Антон постарался пододвинуться к стене бассейна.

– Ты куда? – охранник обернулся и направил на Антона автомат.

– К стене прислониться хочу, устал я что-то.

– Погоди, дай канат отвяжу, – охранник нагнулся и повозился с узлами. – Теперь валяй, – прислонившись плечом к стене, он наблюдал за перемещениями Антона.

– Спасибо! – оперевшись спиной о стену Антон почувствовал себя увереннее. Его руки больше не находились на виду, и охранявший его террорист не мог заметить, что веревки на запястьях совсем ослабли, пока пленник бился в воде. За те несколько секунд, что боевик распутывал канат, у Антона здорово прибавилось седых волос, но ему повезло, охранник ничего не заметил.

– На здоровье! У тебя с ним как-раз пока неважно, – террорист беззлобно ухмыльнулся и отошел в сторону.

'Парень, как парень: не лучше и не хуже других. Вот только в камуфляже и с автоматом, – Антон исподтишка разглядывал своего охранника. – Сначала утопил, потом спас. Все умеет, зараза... И, кажется, сделает все, что скажут.'

Очень быстро стало ясно, что сидеть на полу в тоннеле было куда комфортнее, чем на решетчатой площадке в насквозь мокрой одежде и с разбитым носом. Антона трясло и знобило, но не столько от холода, сколько от страха. Он понимал, что как только он встанет, веревка скорее всего совсем провиснет на его руках, и это рано или поздно заметят. Значит, надо выждать момент и попытаться... Попытаться что? Даже если он справится с охранником на платформе, остается еще один в комнате. Шансов против него у безоружного пленника не было никаких.

– Тебя чего так колотит-то? – давешний спасатель глядел на Антона не мигая.

– Замерз.

– Простите, одеяла не захватили.

– А водки? И поесть.

– И этого нет. Больше ничего не изволите, милостивый государь? – Антон все больше убеждался в том, что русский был родным языком для бандита. 'Еще и начитанная скотина, кажется.'

– Ну нет, так нет. Переживу.

– Кто знает...

– А ты сам-то пережить надеешься? – у Антона аж дух захватило от собственной наглости. Но бандит, вроде, агрессии не проявлял, почему было не попробовать.

– Я на одну надежду не полагаюсь, – боевик оглянулся, проверяя не слышал ли кто их разговор, но его напарник отошел в другой конец зала. Облегченно выдохнув, он буркнул: – Заболтался я с тобой. Сиди давай, без лишних разговоров.

По ощущениям Антона у бассейна он провел не меньше получаса. Он так и не решил, что ему делать, когда услышал хлопок. Пол под ним слегка вздрогнул, по воде аквариума прошла небольшая волна. Взрыв!

Его охранники испуганно переглянулись. Похоже, этого поворота сюжета сценарий не предусматривал.

– Кажется, это внизу. Наверное, свод, но не целиком, – предположил 'спасатель'. Взрыв и правда показался Антону не слишком сильным.

– Я посмотрю, – тот боевик, что был наверху, выскользнул за дверь, через которую привели Антона.

Оставшийся с пленником охранник подошел к самому краю площадки и попытался разглядеть хоть что-нибудь сквозь толщу воды:

– И ни черта не видно... Если бы разнесло тоннель было бы громче и заметнее.

'Сейчас!' – Антон не сомневался, что второго такого шанса у него не будет. Выпростав руки из остатков веревки он оттолкнулся от стены и прыгнул. Услышав шум за спиной, охранник успел обернуться, но на большее времени ему не хватило. Антон влетел в него плечом и сбил в воду. С трудом удержав равновесие, он и сам чуть не рухнул следом. Скользя по мокрой решетке, Антон подскочил к лестнице и полез наверх. Левая рука подвела, но он все же умудрился не свалиться и взобрался по ступенькам. Сердце колотилось, как сумасшедшее, в ушах стучало. Отчаянный мат барахтающегося в воде боевика подстегивал к активным действиям.

Бежать в ту дверь, куда вышел второй охранник было неразумно. Антон на ходу огляделся: в противоположной стене имелся еще один выход. Уже выбегая, он услышал, что его жертва выбралась из бассейна и теперь штурмует стремянку. За дверью оказался довольно длинный коридор. По обе его стороны шли таблички: 'Лаборатория', 'Электрощитовая', 'Помещение вет. контроля'. Прочитать остальные надписи Антон не успел, за спиной в зале с бассейном послышался топот одолевшего ступени и бегущего теперь за ним боевика.

Антон кинулся вперед к двустворчатой металлической двери в противоположном конце коридора, над которой висел зеленый указатель 'Выход'. За ней оказалась еще одна лестница, ведущая вниз. Мокрые ботинки скользили по кафелю, Антон чуть не упал, но повиснув на перилах, выровнялся и, не останавливаясь, понесся дальше. Внизу он уткнулся в еще одну металлическую дверь с надписью 'Выход' и перекладиной 'антипаника' вместо ручки. Толкнул ее – закрыто, повернулся, одним махом перескочил последние пять ступеней в цокольный этаж и побежал вперед по коридору-близнецу предыдущего.

Впереди послышался нарастающий шум, топот, окрики. Антон метнулся в ближайшую боковую дверь. К счастью, она оказалась не заперта. В помещении было темно. В слабом свете из коридора, который проникал в комнату сквозь неплотно прикрытую дверь, Антон лишь сумел понять, что попал в какое-то техническое помещение, вроде насосной станции. В дверную щель Антон смог разглядеть только мелькание камуфляжа: боевики бежали в ту сторону, откуда пришел он сам. Ему показалось, что их было не меньше полутора десятков, заложников с ними не было.

Дети! Нужно узнать, что с ними и со всеми остальными заложниками. Там же остались Никитин и Вадим. И вновь в ушах Антона как наяву прозвучало: 'Спасите Вадика, прошу вас! Вы же можете, конечно, можете...' Тьфу, черт! Ничего он не может, из него солдат, как из говна пуля. Мокрый, измочаленный и безоружный Антон чувствовал неодолимое желание сесть на пол, прислониться стене и подождать, когда доблестный спецназ возьмет штурмом здание.

Он еще раз подумал о том, что это неплохой и здравый вариант поведения, а потом открыл дверь и выглянул в коридор. После штурма может быть слишком поздно! А он обещал Ирине сделать все возможное. По его прикидкам задняя стена комнаты граничила со стенкой большого аквариума, а дверь в конце прохода должна была привести его в зал, из которого начинался подводный тоннель. Увидев, что в коридоре пусто, Антон уже собрался было продолжить свой путь, но тут распахнулась та самая заветная дверь в аквариумный зал. Антон одним нервным движение втянулся назад в комнату и прикрыл дверь, едва не хлопнув ею. Со своего наблюдательного пункта он отлично видел, как в коридор вошел сначала связанный Никитин, а за ним боевик с автоматом на плече. Сердце Антона и без того отбивавшее чечетку, сорвалось в какой-то адский галоп. Неужели они хотят отыграться на Борисе за его, Антона побег?!

– Развяжи меня уже наконец! Руки онемели совсем! – Никитин был на удивление спокоен, казалось даже раздражен.

'Вот смелый человек, – подумалось Антону. – Нам бы с ним сейчас местами поменяться, толку бы больше было'.

– Погоди, давай зайдем куда-нибудь. С глаз долой, – по голосу в террористе Антон узнал так до сих пор и не снявшего маску Ширкоева.

Главарь бандитов закрутил головой по сторонам, видимо, читая надписи на дверях. Антон испугался, что его обнаружат, и сильнее прикрыл дверь, но опоздал.

– Вон, смотри, дверь в насосную приоткрыта, – Никитин мотнул головой в сторону убежища Антона.

– Пошли!

Этот диалог в коридоре озадачил Антона, но раздумывать ему было некогда. Метнувшись в глубь комнаты, он еле успел скрючиться за парой насосов на постаменте, когда лампочка под потолком загорелась. Войдя в помещение, Ширкоев отложил автомат на стоящий у стены стол и достал из кармана раскладной нож.

– Повернись.

Никитин безропотно исполнил приказ. Антон напрягся, лихорадочно соображая, успеет ли он хоть как-то помешать Ширкоеву, если тот, к примеру, захочет перерезать Борису горло. Но террорист, вопреки опасениям Антона, кровожадности не проявлял, а став на одно колено начал аккуратно разрезать путы на руках Никитина.

– На кой ляд твои абреки так веревки затягивают?! Так и рук лишиться можно! – освобожденный Борис активно растирал запястья, пытаясь разогнать застоявшуюся кровь.

– Мне что, надо было попросить, чтобы тебе понежнее на бантик завязали? – пожал плечами Ширкоев.

– Ладно, Бог с ним. Что взорвалось?

– Один из пакетов в тоннеле. Случайно. Наверное, повредили, когда устанавливали или при транспортировке.

– Минеры хреновы! Раненые есть? – Никитин основанием ладони дотронулся до собственной рассеченной брови и поморщился.

– Он был в самом конце, никто особо не пострадал. По своду тоннеля трещина пошла. Пару ребятишек и учительницу водой залило. Ну может, еще оглушило слегка тех, кто близко был. Сейчас мы всех из тоннеля вывели, ты же видел.

– Видел я, видел! Все это уже мелочи. Жди штурма! Спецназ не может не отреагировать на это.

– А зачем мне его ждать?! Мы уходим!

– Твою мать! Все пошло наперекосяк, – Никитин нервно тер ладонью лицо. – Да, кстати... Что с Сипягиным решил?

– Он сам за меня решил, – Ширкоев зло махнул рукой и присовокупил что-то отрывистое и, похоже, не очень для Антона лестное на своем родном языке.

– Не понял...

– Сбежал он. Мне только что доложили. Где-то здесь обретается, не думаю, что сумел из здания выбраться. Некогда мне его ловить уже.

– Ёптить, ну вы даете! Связанный кабинетный вояка и тот от вас ушел!

Антон слушал этот странный разговор и все больше диву давался. Из состояния ошалелого ступора его вывела последняя фраза Никитина. 'Ну из меня-то, может, герой и слабоват, зато ты у нас, Рэмбо хренов, вообще непонятно за кого воюешь. Похоже, что сам за себя,' – разозлился Антон.

Размышления его прервали звуки стрельбы и крики. Шум был приглушенный, Антону показалось, что стреляли и кричали на улице.

– Началось! – Никитин обернулся на звук, – Тебе пора! Постарайтесь рассеяться.

– Странно, что стреляют. Мои люди должны были уже уйти, – покачал головой Ширкоев.

В этот момент ожила и затрещала рация на поясе боевика. Когда Ширкоев ответил, сквозь шум послышался крик:

– Рустем, в коллекторе засада! Здесь спецназ! Много!

– Понял тебя! Отходите назад!

Голос говорившего захлебнулся в стрекоте автоматной очереди и Ширкоев дал отбой. Пристально глядя на Никитина, он медленно опустил руку с зажатой в ней рацией.

– Ну и как это понимать? – Ширкоев угрожающе качнулся вперед.

– Не знаю! Я отдал им планы без коммуникаций!

– Уверен?

– Я похож на идиота?! – взорвался Никитин.

– Нет, ты похож на предателя, – боевик говорил спокойно, взвешивая каждое слово. – А предавший раз... ну ты и сам знаешь.

Еще произнося последние слова, Ширкоев метнулся к лежащему на столе автомату. Никитин кинулся ему наперерез и сбил с ног. Сцепившись, они покатились в сторону от стола.

Антону вдруг вспомнилась интересная статья об акулах, прочитанная им когда-то. В ней говорилось о том, что детеныши некоторых видов акул могут пожирать друг друга еще в утробе матери. 'Вот и вы сожрите друг друга, уроды!' – глядя на дерущихся на полу, подумал Антон. Сам он тихонько переполз из своего укрытия поближе столу.

Вдруг Ширкоев охнул и согнулся, зажимая руками живот. Антон не успел разглядеть ни, кто первым выхватил нож, ни сам момент удара. Вскочив, он одним прыжком добрался до стола и схватил автомат.

– Хватит, отойди от него! – он снял автомат с предохранителя и направил на размахнувшегося для повторного удара Никитина. – Ты, конечно, прав: солдат из меня так себе, но с этого расстояния даже я не промажу.

– Антон, ты с ума сошел, – взгляд Никитина скользнул к двери. Похоже, он пытался понять, в какой момент вошел Антон и что из сказанного успел услышать.

– Отойди, я сказал, – для убедительности Антон поудобнее перехватил оружие.

Никитин распрямился и сделал шаг назад все еще не выпуская окровавленный нож из рук. Антон прислушался. Ему показалось, что крики и стрельба теперь слышались ближе и отчетливее.

– Погоди! Я тебе сейчас объясню... – Борис качнулся слегка в сторону Антона.

– Стоп! Не двигайся! Я могу испугаться, а затвор взведен, мало ли что. Поэтому не дрыгайся, – бросив быстрый взгляд в сторону тихо постанывавшего на полу Ширкоева, Антон добавил: – Ты тоже не дергайся, меньше крови потеряешь.

Тут дверь комнату распахнулась, и все услышали растерянное детское 'Ой!' Антон невольно повернул голову к двери. Он выпустил свою жертву из поля зрения всего на секунду, но этой секунды стоявшему ближе всех ко входу Никитину вполне хватило для того, чтобы одним скачком оказаться за спиной у вошедшего Вадика. Левой рукой он обхватил мальчика за плечи, а правой приставил нож к его боку.

– Власть переменилась, Сипягин! – Борис нервным взглядом обшаривал комнату, оценивая обстановку. – Поставь автомат на предохранитель, положи на пол стволом к себе и толкни в мою сторону. Тогда мальчик не пострадает.

– А какой тебе резон в таком случае оставлять в живых свидетелей? Тебя удерживает лишь автомат в моих руках, – Антон старался говорить спокойно и уверенно, но очень сомневался, что у него это выходит достоверно.

– У тебя, Сипягин, выбора нет. Или ты сейчас отдашь мне автомат, или получишь труп мальчишки. Терять мне уже нечего!

Никитин провел ножом по свитеру мальчика, оставив на нем кровавые пятна и длинную дыру. Антон видел в лице Бориса отчаянную решимость. Никитин солгал: ему было, что терять, и именно поэтому он был готов идти до конца. И действовать ему нужно было, как можно быстрее: звуки боя все приближались.

– Ну! – поторопил Никитин.

Нехотя Антон поставил автомат на предохранитель и, взяв за дуло, положил на пол. Он понимал, что фактически подписал сейчас себе смертный приговор, выиграв не помилование, а всего лишь отсрочку для Вадика. Как только автомат будет у Никитина, их жизненные перспективы окажутся под большим вопросом.

– Отойди назад. Дальше!

Антон повиновался. Борис сделал шаг к автомату, не спуская с противника глаз. Он так же внимательно смотрел на Антона, когда нагибался за оружием. Только когда приклад оказался у него в руке, он оттолкнул Вадика от себя:

– Беги к дяде.

Перепуганный Вадим кинулся к Антону и уткнулся носом ему в плечо. Антон мягко отстранил его и рукой подтолкнул себе за спину. Это было все, что он сейчас мог сделать для мальчика. Он стоял и молча смотрел на Бориса, лихорадочно соображая, можно ли хоть как-то спасти Вадика. Мальчишка видел достаточно, чтобы утопить подполковника Никитина, значит ждать милостей от того не приходится. Только избавившись от них, он сохранит жизнь, свободу и должность, а скорее всего пойдет на повышение. Да и сцена сложилась отличная. В комнате останется три трупа: Антона, Вадика и Ширкоева. Картина будет очевидной: поняв, что здание взято штурмом и игра проиграна, главарь террористов застрелил из своего автомата ребенка-заложника и кинувшегося на помощь полковника Сипягина. Увидев все это, подполковник Никитин героически вступил с ним в рукопашный бой и зарезал Ширкоева его собственным ножом. Жаль вот только никого спасти не успел. Ну что ж, это бывает. Боевика ликвидировал, и то хорошо.

'Кстати, а как там на самом деле Ширкоев? Стонать что-то перестал. Не помер ли еще?' – подумалось вдруг Антону. Он постарался разглядеть боевика боковым зрением, не смотря на него в открытую. А когда ему это удалось, Антон начал говорить, стараясь захватить все внимание Никитина:

– Ну что, Борис, объяснишься наконец?

– А нужно?

– Хотелось бы. Ты пел мне патриотические песни на тему 'делай, что должно', отважно шел в логово врага, и что в итоге? Предатель и перебежчик.

– Жизнь прихотлива и непредсказуема.

– Безусловно. Но мне, честно говоря, интересны мотивы этой прихотливости. Удовлетвори мое любопытство. Деньги или что-то еще?

– Ну почему бы и нет, можно рассказать. Только времени у меня мало, без подробностей получится, – Никитин, похоже, немного расслабился, почувствовав себя хозяином положения. – Деньги, конечно, тоже, но это не главное. Тут все так интересно переплелось. Ты знаешь, откуда вся эта взрывчатка, полковник Сипягин?

– Догадываюсь. Областной химзавод?

– Он самый. Нынче банкрот. На его территории находится огромное количество неприкаянного взрывчатого вещества и компонентов для его изготовления. Ну то есть теперь намного меньше, чем было в начале, потому что руководство завода благополучно приторговывает всем этим добром из-под полы. А полиция и ФСБ до недавнего времени на это глаза закрывали с моей легкой руки и руки твоего предшественника. Мой шеф стар и уже не шибко интересуется положением дел на вверенной ему территории, его даже обманывать не пришлось. Но вот смена руководства в вашем ведомстве нам оказалась не на руку. Поначалу я приглядывался к тебе, а присмотревшись, понял, что ты не подходишь. Уж больно рьяно ты взялся за дело, больно активно перетряхивал всех своих подчиненных. Рано или поздно ты раскопал бы и наши махинации с заводом. Надо было как-то действовать, – Никитин пожал плечами, как будто говоря: 'а что мне еще оставалось делать?'

– И ты решил убить всех зайцев одним выстрелом.

– Мне очень удачно подвернулся твой давний поклонник, – Никитин слегка мотнул головой в сторону Ширкоева, но к счастью, взгляда от Антона не оторвал. – Он искал возможности отомстить, я ее ему предоставил. Дал им все данные на тебя, выследил твоего сынишку. Вот только малец меня подвел, заболев сегодня. Я уж испугался, что ты не пойдешь на обмен. Но ты оказался настоящим героем и меня не разочаровал. Дальше все просто: вся проданная взрывчатка списывается на одну кражу террористами, тебя убивает из мести Ширкоев, террористы уходят, детей освобождают. Если повезет, медаль и повышение получу.

– Как же террористы улизнут из оцепления? – Антон отчаянно тянул время; он заметил, что Никитин спешит и все короче отвечает на его вопросы.

– Через коллектор ливневой канализации во дворе. Он тут аж метровым диаметром идет, а спецназу я выдал планы без инженерных сетей. Вот только, похоже, спецы как-то про наш путь отхода узнали. Но это уже неважно. Меня знает только Рустем, а он труп.

С этими словами Никитин резко развернулся и направил автомат на Ширкоева. Выстрел в маленьком помещении прозвучал оглушительно громко. Вадик то ли вскрикнул, то ли всхлипнул за спиной, а Антону захотелось зажать руками уши. Никитин упал, подмяв под собой автомат. Даже с расстояния в несколько шагов Антон видел, что он был мертв еще до того, как коснулся пола. Пуля попала ему в переносицу и прошла навылет, превратив светловолосый затылок в отвратительную кровавую мешанину.

– Не смотри! – Антон продолжая удерживать Вадика за спиной, повернулся к Ширкоеву: – Я уже думал, ты никогда не выстрелишь.

– Хотелось дослушать и прицелиться поточнее.

Выглядел террорист плохо: на губах появилась кровь, слегка пузырившаяся при дыхании, говорил он хрипло и тихо. Ширкоев успел слегка прислониться к какому-то агрегату и полулежал на полу. Левой рукой он зажимал рану в животе, а правой держал пистолет.

– Не двигайся. Даже не думай! – не опуская наведенного на Антона пистолета, Ширкоев поднял левую руку ко лбу и стянул с себя маску. Под ней обнаружилось очень бледное покрытое испариной лицо. Антон знал, что Рустему сейчас должно быть около тридцати, но выглядел он моложе.

– Если ты думаешь, что я тебя спас, то ошибаешься, – раненный дышал с присвистом. 'Пробито легкое,' – почти машинально отметил про себя Антон.

– Не думаю. Отпусти мальчика, он ничего тебе не должен. Он же еще ребенок, – в ушах Антона набатом звучало: 'Спасите Вадика, прошу вас! Вы же можете, конечно, можете. Вы можете! Можете! Можете!'

– А разве Азамата вы пожалели? Он тоже был молод, – от напряжения на посиневших уже губах Ширкоева появилось чуть больше крови. Кровотечение усиливалось, без скорейшей медицинской помощи террорист явно был не жилец.

– Будь лучше нас. Лучше меня. К тому же, мальчик сможет рассказать про Никитина.

– Это уже неважно. Слышишь? Тихо. Бой закончился, Палтус. Спецназ взял здание. Надо спешить, – Ширкоев говорил с усилием, лицо его искажала гримаса боли.

– Зачем он тебе? Хочешь унизить меня? Давай, я на колени встану. Хочешь причинить боль? Ну прострели мне руку или ногу. Говорят, в этом мало приятного. Ты еще хуже нас, Рустем. Азамату был двадцать один, и он играл против нас. Вадиму двенадцать, и он знать не знает, о чем идет речь.

– Пусть уходит. Только быстро, – решил террорист. Казалось, у него просто не осталось сил и времени для споров.

– Вадик, иди в коридор, там тебя найдут. Только сюда не возвращайся.

– Дядя Антон, как же так? Я искал вас, искал... – Антон вдруг сообразил, что это были первые слова Вадика после его появления.

– Вадим, – Антон стал на одно колено, чтобы не смотреть на мальчика сверху вниз. – Послушай, Вадим, я обещал твоей маме сделать все, чтобы ты не пострадал. Обещал, понимаешь?

– А как же вы? – повторил мальчик. Антон чувствовал, что парень сейчас расплачется.

– Со мной все будет хорошо, – соврал Антон. – Беги скорее! Ну!

Он подтолкнул растерянного Вадика к дверям, тот испуганно шарахнулся от лежащего на полу тела Никитина, обошел его по большой дуге и наконец вышел из комнаты.

Антон облегченно выдохнул, только когда мальчик скрылся за дверью. Он вдруг почувствовал себя воздушным шариком, из которого со свистом выходил воздух. Совсем как из легких Ширкоева. Все, что мог, он сделал, раздал все свои долги, какие сумел. Большее ему не под силу. Разом навалилась усталость, за ней пришло безразличие. Антон не стал подниматься на ноги, а сел на пол прямо там же, где и стоял. Колено ныло, запястье болело, будто его выкручивали. Он сообразил, что спал этой ночью около трех часов и уже примерно сутки ничего не ел. Знал бы, как все повернется, не стал бы изображать оскорбленную гордость и съел Катин ужин. Как давно это было... Бедная Катя, он так ей и не перезвонил.

– Ты готов, Палтус? Времени больше нет. С минуты на минуту сюда нагрянут ваши спецы. Да и я долго не протяну... – Ширкоев действительно выглядел все хуже и хуже.

– Готов, Рустем, лучше уже не подготовлюсь. Так что давай, не тяни.

Антон чувствовал, как проваливается в тупое усталое оцепенение, будто в болото. Наступив одной ногой, уходишь по пояс, и никакой силой тебя оттуда уже не вытащить. Да и зачем?

Ширкоев чуть выше поднял руку с пистолетом и прицелился, хотя особой нужды в этом не было: мишень находилась в десяти шагах от него. 'Наверное, хочет такой же аккуратной дыркой украсить и мой лоб, – Антон и сам удивлялся своему спокойствию. – Вот уж и правда 'делай, что должно, и будь, что будет'.

За дверью послышались отдаленные голоса, которые перекрыл детский вскрик. Антон услышал топот бегущих ног, а через секунду все звуки слились в адскую какофонию. Первый хлопок больно ударил по ушам, иглами впиваясь в барабанные перепонки. Дрогнул и покачнулся пол. Выстрела Ширкоева Антон не услышал, он увидел лишь, как дернулась от отдачи рука с пистолетом. Правый висок обожгло горячим. Следующая очередь взрывов оглушила еще сильнее, пол заплясал под ногами попытавшегося встать Антона и опрокинул его на четвереньки. Что-то трещало, падало и ломалось.

Словно спринтер с низкого старта он рванул к двери. Куда только подевалась его апатия! Взамен измученного и переутомленного мозга руководство над телом взяли инстинкты. Одним диким скачком он перелетел через тело Никитина. В момент приземления Антон почувствовал сильный удар в левое плечо, какой мог бы нанести боксер-тяжеловес, сумей он догнать его. Споткнувшись и чуть не упав, он по инерции влетел в дверь и вывалился в коридор. Ударившись с разгона о противоположную стену, Антон обернулся. То, что он увидел в закрывающуюся дверь, как фотокарточка отпечаталось в его мозгу. Выкрашенную желтой краской стену, граничившую с аквариумом, наискосок пересекла длинная трещина, вокруг которой уже начало расползаться мокрое пятно. Ширкоев сидел все там же на полу. Глядя в глаза Антону, он поднял руку с пистолетом и приставил дуло к своему виску. Дверь закрылась неправдоподобно громко, два хлопка слились в один.

Слева со стороны служебного входа бежали люди в черных касках и бронежилетах. Антон повернулся к ним лицом и пошел навстречу, показывая пустые руки. Вот только далеко он не ушел. Через пару шагов его покачнуло и бросило к стене, закружилась голова, картинка перед глазами поплыла. Ухватившись за стену правой рукой, он буквально упал в объятия подоспевшего спецназовца. Антон потряс головой, стараясь отогнать подступившую слабость, и попытался встать.

– Тихо, тихо! – Антон узнал в говорившем того самого майора, который руководил штурмом. – Сейчас не нужно дергаться, нужно остановить кровотечение.

– Какое кровотечение? – Антон ошалело посмотрел на него.

– Плечо левое прострелено, разве не видишь? Пуля, наверное, в лопатке застряла. В рубашке родился, товарищ полковник. Попало бы чуть ниже, и печь твоей жене блины на поминки. А так ничего, обойдется.

Антон вздрогнул от такого своеобразного юмора и постарался себя осмотреть. И действительно, на левом боку светлая рубашка намокла и из голубой стала бордовой.

– Но я же ничего не чувствую, слабость только, – Антон растерянно захлопал глазами.

– Ничего, сейчас дойдет, не обрадуешься, – обнадежил майор.

– Вадик! – Вдруг вспомнил Антон. Его уже бил озноб, и начинало тянуть левый бок. – Вы нашли мальчика?

– Нашли, нашли, все с ним хорошо. Он уже снаружи, да и тебе, командир, пора.

– А остальные дети?

– Всех вывели. Террористы обезврежены. Кого смогли, живьем взяли.

– Там, в насосной труп Никитина. И Рустем Ширкоев, главарь. Тоже уже труп, кажется, – майор оказался прав: первый шок прошел, на смену ему пришла быстро усиливавшаяся боль. Антон говорил прерывисто, на лбу у него выступили крупные капли пота. Сейчас ему казалось, что его левую руку и весь бок окунули в кипяток.

– Понял, – командир кивнул головой и обратился одному из своих подчиненных: – Проверить аккуратно.

– Что взорвалось сейчас? Тоннель?

– Он самый. Похоже, свод был поврежден первым взрывом и не выдержал. Половина тоннеля сложилась, вода с рыбами в дыру частично вылилась. Видишь, потоп какой? – в коридоре к этому моменту и в самом деле образовалась огромная лужа.

Антон вдруг затрясся истерическом смехе, но тут же застонал и скривился от ужасной боли.

– Вы что это чудите, товарищ полковник? – майор вдруг вернулся к официальному тону и подозрительно уставился на Сипягина. – Петренко, давай промедол!

– Да я не рехнулся, не переживай. Просто давеча пожелал этим акулам провалиться. Вот не ждал, что так скоро сбудется и так буквально.

– Ну ладно, – спецназовец недоверчиво хмыкнул. – Но укол все-равно не помешает, и перевязать надо.

Пока майор возился с тюбик-шприцом, вгоняя его в бедро Антона, вернулись отправленные в насосную бойцы. Они подтвердили очевидное: Ширкоев застрелился.

Как позже оказалось, версия майора была верной. В результате первого взрыва по своду тоннеля пошла трещина. Она ползла все дальше и потихоньку расширялась, пока не достигла следующего взрывного пакета и не повредила его. Один взрыв породил цепную реакцию, которая привела к тому, что свод обрушился почти во всем тоннеле, частично обрушились и стенки тоннеля. От полного разрушение аквариум спасло лишь то, что три его стены из четырех имели поддержку в виде капитальных стен здания. Большую часть обитателей аквариума удалось спасти, но все же и погибло достаточно рыбы. Среди жертв оказались и две акулы. Антон позже задавался вопросом те ли это экземпляры, что кружили около него в бассейне или нет.

Но в данную минуту акулы мало его интересовали. Он сидел на полу в коридоре, прислонившись правым плечом к стене, и ждал, пока спецназовцы закончат с перевязкой. Чтобы хоть как-то отвлечься от пульсирующей боли в левом плече, которую промедол лишь притупил, он задал майору еще один вопрос:

– Откуда узнали про коллектор?

– Агапов ваш подсуетился, чертежи достал где-то. Мы с ним, когда штурм планировали, больно удивлялись, что планов инженерных сетей нет. Никитин как-то быстро выдал нам архитектурные планы, на том и замолчал. Вот Агапов и решил перепроверить, – в голосе спецназовца слышалось явное одобрение. – А ведь часть этих башибузуков уже и камуфляж снять успела. У них под распятненкой цивильная одежда была. Упусти мы их здесь, они быстро бы рассеялись. Ищи потом ветра в поле.

Антон еще раз отметил, что зама себе удачно подобрал. А потом были носилки и карета скорой помощи. И только в машине Антон сообразил, что у него осталось еще одно, самое главное невыполненное обязательство.

– Девушка, как вас зовут? – Антон улыбнулся присматривавшей за ним совсем молоденькой медсестре.

– Аня, – девушка оторвалась от капельницы.

– Анечка, милая, дело у меня к вам есть на миллион. Мне позвонить надо очень, а мобильник свой я потерял.

Девушка достала из кармана простенький смартфон, разблокировала и протянула трубку. Набрав номер, Антон почувствовал, как неистово колотится его сердце в ожидании ответа. Наконец, в динамике прозвучало встревоженное 'Алло'.