Текст книги "Люди, которых не было"

Автор книги: Наталья Трибунская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Человек не ангел и не животное, и несчастье его в том, что чем больше он стремится уподобиться ангелу, тем больше превращается в животное.

Паскаль.

Глава 1

А я и не знала, что бывает так больно. Яд растекается по венам, и все тело словно в огне. Боже, как же это глупо! Как я могла позволить себе отвлечься? Всего в нескольких шагах от меня горит в такой же немой агонии моя любимая подруга. Яд медленно, но неизбежно достигнет ее сердца, и тогда ее не станет. Как и меня. Кейтлин, прости меня, я должна была лучше заботиться о тебе. Но видит Бог, такой упрямой воительницы не видел еще мир, как я могла с тобой спорить? Кейтлин, как бы я хотела в последний раз заглянуть тебе в глаза, сжать твою руку, но нет сил. Не могу пошевелиться: острая боль пронзает все мое тело при малейшей попытке. Каждый вдох дается с таким трудом и муками, что проще совсем не дышать. Хотя дыхание и так становится все более поверхностным и едва уловимым, но мозг все еще пытается найти выход из этого, кажется, уже неизбежного, капкана смерти.

Но надо бороться. Как и всегда.

Найти в себе последние силы.

Я должна.

Но больше не могу…

Как же это просто, оказывается – умереть. В какой-то момент все вокруг просто перестает иметь какое-либо значение. Пересохшими губами я словно пью прохладный воздух маленькими глотками. Никогда раньше я не придавала значения таким простым действиям: дышать, моргать, едва шевелить пальцами, слушать стук собственного сердца, всматриваться в непроглядную глубь ночного неба. Все эти простые движения стали как будто замедленным и впервые в жизни осознанными. Ловлю себя на неожиданной мысли: странно, небо в эту ночь не такое черное, как обычно, а какое-то мистически туманное и почти беззвездное. Кажется, что смерть, в общем-то, не такой уж и ужасный исход – по сравнению с этой сжигающей изнутри адской болью, не позволяющей ни кричать, ни двигаться, и заставляющей желать, чтобы все это поскорее закончилось. А что дальше? Что там, за горизонтом этого мрачного угольного неба? Что за горизонтом нашей жизни? И стоило ли оно того?

Скоро… Все это очень скоро закончится и для меня. Надо о чем-нибудь думать, отвлечься от этой жгучей боли. Да, конечно, воительницы вроде меня могут лишь мечтать о легкой и моментальной смерти. Воительницы вроде меня и Кейтлин должны умирать медленно и мучиться в агонии. Но я не сетую на судьбу. Я знаю свой путь, мой выбор был сделан давно. Наверное, судьба каждого предопределена еще до рождения. Однако же, хотелось бы, чтобы моя история закончилась не так постыдно. Возможно, это тщеславно, а может это просто нежелание признать, что враг одержал надо мной верх. И не только надо мной одной. Сколько людей погибло там, за воротами? Что происходит сейчас в этом мире греха и зла? Страшно представить. Кейтлин, подруга моя…жива ли ты еще?

– Кейт, ты слышишь меня? – я думала, что прокричала это во все горло, но услышала себя словно издалека: эта тихая шипящая смесь хрипа и свиста вряд ли долетела бы до моей подруги.

– Кейт… – вторая попытка лишила мое пересохшее горло возможности продолжить, и я со свистом глотнула прохладный воздух, пытаясь удержать в своем горящем теле последние капли силы.

Я тихо плакала. Точнее сказать, слезы просто скатывались из моих глаз и обжигали кожу, заставляя дрожать все тело от адской, непереносимой боли. Редкие всхлипы были похожи скорее на хруст веток или шелест листьев.

– Эмм!

Голос моей подруги, больше похожий на стон, а не на мое имя, словно вернул меня назад, в эту пустоту ночи, которая пугающе окружала нас. Или мне причудилось? Может, я просто принимаю звуки леса за желанный ответ подруги.

– Эмили… Не плачь, дурочка…

Я не верила своим ушам.

– Кейт!

Вместо ответа послышался сдавленный хрип и стон боли. Да, я знала, что наши дела плохи. Кейтлин отравили раньше, чем меня. Возможно, уже совсем скоро я ее больше никогда не услышу. Хотя, реакция у разных людей, а тем более у воителей, на яд отличается: кто-то живет дольше, кто-то умирает быстрее. Я не так много знала об этом новом виде оружия – о яде, который растекается под кожей и отравляет все ткани, пробираясь, словно скользкая змея – медленно, но верно – по венам до сердца. Если яд попал в сердце, назад дороги нет. Человека не спасти. Изобрели этот яд, конечно же, люди. Как это случилось? Когда возникла необходимость людям спасаться от людей? Наверное, еще в самые древние времена, такова уж их природа и сущность. Но с приходом Оуэна все стало в сотни раз хуже. Мир разбился на две части. Оуэн и те, кто ему поклонялся, кто принял его как единственного правителя и верно служил ему, убивая тех, кто еще совсем недавно был другом и братом. Оставшиеся люди, не присягнувшие этому воплощению зла, были вынуждены организовать свою «армию».

И так началась борьба за территорию. Быстро захватив власть в своем государстве, Король Оуэн (так он себя провозгласил) на этом не остановился – ему удавалось завоевывать и подчинять себе и соседние страны. Правители других государств присягали Оуэну и устанавливали его порядки на своих землях. А всех, кто не подчинялся, ждала смерть. Армия этого деспота и воплощения зла была велика, сильна и чрезвычайно жестока. И ее численность росла очень быстро: многие предпочитали присоединиться, чем восстать против него. Многих затмила жажда богатства и безнаказанного бесчинства. Кровь сопротивленцев делала их убийц еще более жестокими и безжалостными. Но не все присягали деспоту. Такие люди, как мы, боролись за мир на земле и за жизни наших родных, за будущее наших детей. Мы пытались искоренить зло и восстановить покой. Так появились воители. Мы вступали в войну вынужденно – защищая себя и других. Удивительно, но нашими предками были обычные люди. До сих пор неизвестны причины их избранности. Возможно, это просто естественный отбор – появилась потребность в определённых качествах «нового» человека, и природа позаботилась об этом сама. Но также есть и другая версия: вера прародителей воителей в справедливость и добро была настолько сильна, а мудрость настолько велика, что их дети стали рождаться наделенными особыми качествами. Мы с первых дней жизни были сильнее обычных детей и развивались гораздо быстрее. Мы были смышленее и рано начинали понимать, что к чему. С тех пор воителями не становились, ими рождались. Так появился новый вид людей. Причем это были не только мальчики, наш вид двуполый. Здесь есть и женщины, и мужчины, и мы находимся на равных правах. По силе и ловкости женщины не уступают мужчинам, впрочем, в остальном мы обычные люди. Живем, боремся, любим, дружим, создаем семьи, а плодом нашей любви являются дети – будущие воители и воительницы.

Мои воспоминания прервал голос Кейтлин:

– Больно, Эм. Нет сил терпеть. Скорей бы уже.

Моя подруга просила о смерти. Я ее понимаю – я испытывала те же мучения.

– Скоро…– я мысленно показала ей куда-то вдаль ночного неба.

И тогда Кейт сделала невероятное. Крича от острой пронзающей боли, она проползла немного по земле к тому месту, где лежала я, и прошептала мне:

– Возьми мою руку. Вместе. Как всегда.

Я протянула свою руку в ее открытую ладонь. Кажется, тысячи ос ужалили меня в этот момент. Кейтлин было еще хуже. Она содрогнулась, но не одернула руку. Так мы и лежали, на холодной земле, под открытым ночным небом, готовясь освободиться и страдая не только от физической боли, но и от осознания того, что больше ничем не сможем помочь нашему народу, который так долго зарождался и был вынужден бороться за право на существование. И может быть полностью уничтожен, если не остановит сторонников Оуэна.

Горю. Боже, я как в огне. Я задыхаюсь. Мне нужен воздух. Мне казалось, этот ад уже закончился, а теперь я опять горю. Почему? Я не понимала, чем вызвана эта непереносимая боль и как с ней справиться. Что это, видение? Или я схожу с ума? Кейтлин. У нее связаны руки и ноги. Странно, почему она не может выбраться. Для нее же это пустяк – выпутаться из веревок. Кейт, соберись! Хм, она кричит мне что-то, но я не слышу ее – я слишком занята Оуэном. Он надвигается на меня с ехидной улыбкой. Как будто заранее знает, что одержал победу. Кажется, он что-то держит в руках. Лук? О нет! Это яд. Он резко разворачивается и нацеливается на Кейт. Надо остановить его. Я бросаю ему в спину клинок. Что? Как у него это получилось? Он наклонился в самый последний момент, когда клинок уже должен был торчать у него между лопаток. И нож летит дальше, врезается в дерево, к которому привязана Кейт. К счастью, ее не задело. Надо действовать быстро. Я бегу и бросаюсь на спину этому чудовищу. Кажется, смогла отвлечь его, не дать ему выпустить стрелу в Кейт. Но вот я слышу, что она кричит: «Это ловушка! Я уже заражена. Яд во мне…». Ее голос звенит в моих ушах эхом: «Яд во мне!». И я все понимаю. Я вижу, как тело моей подруги содрогается в конвульсиях. Я понимаю, что уже поздно – яд растекается по всему телу и отравляет ее организм. Нет! Этого не может быть! Все это произошло в доли секунды. Кажется, моя хватка ослабла от осознания неизбежного, и Оуэн опрокинул меня на землю. Прежде, чем я успела перевернуться и встать на ноги, он схватил меня за руку и воткнул в нее стрелу. Я чувствую, как я проникает мне под кожу. Острая боль и жар в руке. Удивлённо смотрю на торчащую из моего плеча стрелу – неужели это происходит со мной? Слышу рыдания Кейтлин. Злорадная ухмылка Оуэна. Так значит, план удался, мерзкая тварь? Обманул? Победил? Ну уж нет! Теперь моя очередь. Получай, гад! Одним резким движением ног толкнула в живот ухмыляющегося Оуэна, радующегося своей победе. Видно, он тоже отвлекся и расслабился. Самоуверенный подонок. Оуэн упал на торчащий из земли камень. Его голова была разбита, но не смертельно. Успев подняться на ноги раньше него, я схватила торчащий из дерева клинок. Мой нож, который не достиг цели в полете. Но теперь он у меня в руках, и я буду бить наверняка. Мой удар левой пришелся четко по рассеченной голове, что причинило ему неимоверную боль, но он устоял на ногах. Еще один удар, на этот раз ногой с маху и вот он на коленях. Сам Король Оуэн на коленях передо мной. Я сдавила его шею локтем левой руки, а правой привела острие клинка в действие. Раз и все. Из горла Короля Оуэна струйкой вытекала его черная кровь. Я пошатнулась, глядя на труп деспота, от которого на протяжении многих лет страдало столько людей, и не верила тому, что я его убила. Казалось, это не может быть так просто. Казалось, что он бессмертен – что он сейчас поднимется, остановит кровь, фонтаном пульсирующую из его горла, и перебьет всех оставшихся в живых.

– Эм, – хриплый голос подруги привел меня в чувство и вернул в ужасающую реальность.

Оуэн на самом деле мертв, и мы с Кейт скоро будем тоже. Я вытащила стрелу из плеча резким рывком, и согнулась пополам от острой боли. Ощущение сжигающего тело яда ушло на время решающей битвы, но теперь вернулось, и меня с тройной силой охватила волна жара. Только теперь уже по всему телу. Чем больше двигаешься, тем быстрее яд достигает цели. Не обращая внимание на истекающее кровью плечо, я обессиленно упала на колени. Последний взгляд на Кейтлин. Плачет. Бедная, она же привязана к дереву. Надо собрать еще немного сил. Да, перерезать веревки оказалось сложнее, чем горло воплощения зла. Просто руки не слушаются, и ладони горят. Все, сделано. Кейтлин падает на спину рядом с деревом. Я делаю шаг – нужно выйти за ворота и позвать на помощь. Еще шаг и вот земля у меня перед глазами. А падать даже не больно, когда и так горит все тело. Что дальше? Не помню. Чувствую руку Кейт в своей ладони. До сих пор не понимаю, как я могла позволить так себя обмануть, загнать в ловушку – это же глупо. Я несколько лет боролась со сторонниками Оуэна, несколько раз была на волоске от смерти, но всегда побеждала. Как так случилось, что в этот раз не удалось? Ведь я бывала и в передрягах посерьезнее. А теперь погибну не только я, но и моя подруга. Храбрая девочка. Но наивная. Никто не решался пойти в логово Оуэна, да еще и в одиночку. Никто, кроме нее. Что же ты меня с собой не взяла? Пришлось тебя догонять. И видишь, как все глупо получилось? Темнота. Вокруг темнота. Больше ничего не помню.

Кажется, меня больше нет.

Глава 2

По-моему, я опять брежу. Или… что со мной? Где я? Не могу ничего разобрать: словно пелена перед глазами, все расплывается. Я едва могу разобрать очертания предметов. Почему-то все вокруг похоже на какую-то комнату. А я думала, что после смерти люди попадают куда-то на небеса. Ведь я же умерла. Вот и ангел рядом со мной. Его я могу разглядеть более отчетливо. Надо же, какой он красивый. Им, наверное, положено быть красивыми. Чтобы умершим легче было осознавать, что их физической оболочки больше не существует. А где же Кейтлин? Она же была со мной. Может, с ней другой ангел. Может быть каждому полагается свой ангел?

Кажется, ангел что-то говорит, но не могу разобрать слов. Будто я под толщей воды: только отдельные звуки доносятся до меня, словно издалека. Хотя вот же он, сидит со мной рядом и шевелит губами. Я зажмурилась и попыталась помотать головой, пытаясь прогнать наваждение, но мне не удалось это сделать: мое тело было мне неподвластно. Оно не слушалось меня, словно мне и не принадлежало. Я не чувствовала рук и ног, как, впрочем, не ощущала и боли, которая еще совсем недавно сжигала мое тело изнутри. А может ничего этого и не было: война, Оуэн, наша с Кейтлин последняя битва, и наша смерть. Может, мне это все причудилось? Но, тогда, где я, и что со мной?

– Эмилия, ты меня слышишь?

Взволнованный голос вырвал меня из безмолвной бездны, и я снова обрела слух и зрение. Странно, лицо ангела показалось мне слишком обеспокоенным. Он хмурится. А я-то думала, у них должно быть безмятежное лицо. И даже счастливое. И они как будто передают тебе эту частичку счастья, и тебе становится радостно, и душа твоя отправляется в мир вечного покоя. Хотя, так ли уж часто я об этом задумывалась? Нет, по правде сказать, о своей смерти и о том, что будет после нее, я никогда не размышляла, хоть и знала всегда, что любой мой бой может оказаться последним.

– Эмилия?

Не понимаю, почему я не могу произнести ни звука? И вообще, я мало что понимаю. Я могла предположить лишь одно: я определенно мертва, ведь я не чувствую физической боли, и рядом со мной сидит ангел. Но почему тогда я не могу шевелиться и говорить?

Только я успела об этом подумать, как ангел протянул ко мне свою руку и дотронулся до моего лица. И с этим прикосновением вернулись и все мои ощущения, обрушившись на мое тело и сознание беспощадной лавиной. Жар и боль терзали меня изнутри как адская печь. Господи, почему же мне так больно? Неужели опять эти мучения? Что со мной?

– Ты ангел? – прохрипела я так тихо, что и сама еле расслышала. Ко мне вернулась способность не только чувствовать, но и говорить.

– Ну наконец-то. Как ты? – проигнорировал мой вопрос ангел с глазами небесного цвета.

– Больно, – его вопрос мне казался абсурдом, но я не особо задумывалась над ответом и просто сказала, что чувствовала.

– Знаю. Надо еще немного потерпеть. Думаю, завтра уже станет легче.

Завтра? Легче? Разве облегчение не должно наступить сразу после смерти? Какого черта со мной происходит?

– Разве… – каждое слово давалось мне с трудом и требовало передышки, – Разве я не умерла?

Хм, кажется, он улыбнулся.

– Нет. И не надо в ближайшее время, ладно? Крепись. Все будет хорошо. Выпей вот это.

– Но у тебя же крылья? – спросила я у ангела после нескольких глотков странного напитка. Должна признаться, это как будто и правда прибавило мне сил. Никогда не пила ничего с таким необычным вкусом и ароматом.

– Скажем так, крылья у меня с рождения.

– Ты правда ангел? – кажется, способность четко выражать свои мысли возвращалась ко мне не так быстро, как дар речи.

– Да, – было ощущение, что он хотел добавить что-то еще, но почему-то промолчал.

Видно, испуганный моим озадаченным видом, ангел сказал:

– Эмили, допей чай и спи. Я расскажу тебе все потом. Ты слишком слаба для всего этого.

– Что со мной? – проигнорировала я его совет. Мне показалось, что я с трудом могу дышать. Как будто мне не хватает воздуха, но при этом я не могу сделать глубокий вдох, как бы я ни старалась. Это было очень странное и пугающее чувство.

– Ты жива и это главное. Ты обязательно поправишься. Теперь худшее позади.

Тяжело и часто дыша, я огляделась вокруг и убедилась, что нахожусь в какой-то комнате.

– Где я?

– В моем доме. Высоко в горах. Я принес тебя сюда.

– Мне тяжело дышать, – призналась я ангелу.

– Это пройдет. Реакция организма на более разреженный воздух, чем тот, к которому ты привыкла на земле. Впрочем, ты здесь находишься уже достаточно долго и на самом деле твой организм вполне адаптировался к новым условиям жизни, однако сейчас, когда ты пришла в сознание, это дополнительная нагрузка для твоего организма, поэтому такая реакция. Постарайся успокоиться и скоро дыхание выровняется.

– А моя подруга? Она была со мной, – как я могла успокоиться, когда у меня было столько поводов для беспокойства.

– Она тоже здесь.

– Но откуда ты знаешь мое имя?

– Эмилия, это длинная история. Я обязательно тебе все расскажу. Но позже. Тебе и правда все еще нужен отдых.

Я хотела было с ним поспорить и узнать все поподробнее, но сил у меня и правда не было. Горло совсем пересохло, а все тело не только горело, но и словно налилось нестерпимой тяжестью. Как никогда ранее я ощущала физическую слабость, будто меня приковали к кровати, и даже пошевелить рукой оказалось чрезмерно трудно. К тому же мои глаза закрывались сами против моей воли: я не могла этому сопротивляться. Единственное, что я смогла из себя выдавить: «Как тебя зовут?»

– Меня зовут Эван, – сказал ангел и вышел из комнаты.

Как я узнала позже, напиток обладал не только болеутоляющим, но и снотворным эффектом, и совсем скоро воспоминания о прекрасном лице странного ангела расплылось у меня перед глазами, веки отяжелели, и я провалилась в забытье. Мне снилось поле. На нем не было ни души. Я гуляла по нему, пытаясь что-то найти, но не осознавая, в поисках чего именно я брожу. Вдруг я увидела его. Это был Оуэн. Точнее, бездыханное тело Оуэна. Это я его убила. Странно, но я не испытала чувство облегчения от того, что этого чудовища больше нет. Наверное потому, что в глубине души я понимала – осталось много его последователей, и наверняка один из них захочет стать новым королем, новым властелином этого грешного мира. А вот меня в этом мире больше нет, чтобы я могла бороться с новым злом. Остается надеяться, что еще достаточно много воителей живы и они смогут подавить новое восстание зла, и когда-нибудь мир и благодать снова воцарятся на Земле, ведь именно ради этого такие как я живут и борются. Ведь именно ради этого я отправилась на бой, который стал для меня смертельным. А я уверена, что умерла. Чтобы мне ни говорил Эван с добрым лицом, я-то знала, что ангелы бывают на небесах, а значит и я тут. Но странно, зачем так меня мучить? Неужели мало испытаний я прошла при жизни. Неужели нельзя просто отпустить мою душу в свободное безмятежное плавание, освободить ее от страданий? Может быть так не положено. Боже, какой яркий свет! Точно, я в раю. И опять лицо этого красивого ангела.

– Эван?

– Ты проснулась? Хочешь чего-нибудь?

– Н-нет, – ответила я с сомнением, что действительно говорю о физиологических потребностях организма. Слова Эвана пульсировали в моей голове: «Ты проснулась?». Значит, все-таки я не умерла. Немного подумав, я добавила:

– Странно, но, кажется, я хочу есть.

– Еще бы. Ты долгое время питалась одними целебными отварами и бульоном, в те недолгие минуты, когда ты была в сознании. Хотя ту агонию сложно назвать сознанием.

Ангел нахмурился, видимо, вспомнив что-то малоприятное.

– Так я все-таки не умерла, – я произнесла это скорее утвердительным тоном, но все-таки с толикой сомнения, будучи еще не совсем уверенной в произошедшем чуде.

– Ты до сих пор не веришь? Хотя, это не удивительно. На твоем месте, я бы тоже не верил крылатому существу в то, что еще не попал на тот свет.

– Но яд…

– Да, яд сильно отравил твое тело. Но до сердца не добрался. Я вывел почти весь яд, но он еще остался в твоем организме. Пока ты была без сознания, было легче это делать, но и сейчас придется продолжать лечение, невзирая на боль.

С каждой минутой я все более четко стала осознавать: я выжила. Мою реакцию на это сложно передать словами. Это не радость, а скорее смесь недоумения с ожиданием. Казалось, я уже смирилась со своей неизбежной смертью и возможно даже пережила определенный порог, после которого возвращаются немногие, но тут вдруг я узнала, что мне дали второй шанс. И что дальше? Это же здорово, это просто неожиданно прекрасно! И в тоже время все происходящее так ошеломляет, что я просто и не знаю, что предпринять в первую очередь. Не понимаю, чего ожидать теперь от этого мира, когда напротив меня сидит самый что ни на есть настоящий ангел, который вроде бы и не ангел вовсе, но определенно точно с крыльями. Ну, точнее сказать, это не тот ангел, который встречает души умерших на небесах и провожает их в рай. Если такие «небесные» ангелы вообще существуют. Быть может сказки про них придумали те, кто в своей жизни встречался вот с такими земными существами?

Я попыталась оценить свое состояние: все тело ломит от боли и жара. Не так нестерпимо, как раньше, но достаточно сильно. Надо расспросить Эвана обо всем произошедшем поподробнее. Но это потом, сейчас меня интересует другое. Я собрала все силы и прошептала:

– Кейтлин…

Несколько секунд ангел изучающее вглядывался в мое лицо, словно пытался предугадать мою реакцию на его ответ.

– Я не знаю, выживет ли твоя подруга. Яд сильнее отравил ее тело. Мы до сих пор боремся за ее жизнь.

Комок ужаса застрял в моем горле. От отчаяния мне хотелось закричать и заплакать, но у меня было такое ощущение, что в моем горящем теле совсем не осталось воды. У меня словно не было слез: я иссохла изнутри, как печенное яблоко, и слишком иссякла для того, чтобы быть способной кричать. Кейт. Храбрая славная девочка, моя любимая подруга. Я зажмурилась изо всех сил, не позволяя слабости и ужасу взять вверх над остатками самообладания.

– Я должна ее увидеть.

– Это бессмысленно, она без сознания.

– Но я должна ей помочь! – почти требовала я от себя и от ангела незамедлительных действий.

– Ты ничем не можешь ей сейчас помочь, – мне показалось, что ангел тоже слегка повысил голос, который тут же стал снова ровным и спокойным – Мы все делаем. Поправляйся сама. Другого сейчас не дано.

– Кто «мы»?

– Ангелы.

– Вас много?

– Достаточно. Думаю, численность нашего народа не меньше вашей. К тому же, появились мы задолго до зарождения вашего рода.

– Вы смертные?

– Да, мы такие же люди. Только с крыльями. Особый вид ангелов, – Эван слабо улыбнулся, – Но мы не становимся, а рождаемся такими.

Я замешкалась, все это мне казалось не более реальным, чем мое чудесное спасение.

– Мне надо домой, – четко и осознанно сформулировала я самую важную мысль, пульсирующую в моей голове с такой силой, что это даже причиняло боль, – Мне нужно вернуться домой как можно скорее. Сегодня!

Последнее слово я произнесла настолько твердым голосом, насколько мне это позволяло мое состояние.

– Но сейчас это невозможно, – ответил мне Эван.

Я замотала головой:

– Ничего не хочу знать. Кто у вас тут главный? С кем мне поговорить? Вы все равно не сможете держать меня тут силой!

– Эмилия…

– И откуда ты знаешь мое имя? Ты мне так и не рассказал! – я не дала ему договорить, неважно, что он собирался мне сообщить. Сильное волнение захватило меня при мысли о том, как долго я провела в этом месте, а неизвестность того, что ждало меня на родной земле, подталкивала к решительным действиям.

Несмотря на мое воинственное настроение, ангел вел себя более чем спокойно.

– Ты ведешь себя неразумно, – Эван произносил каждое слово четко, с паузой, словно хотел, чтобы смысл его слов лучше дошел до меня. – Ты даже на ноги сейчас не сможешь подняться, не говоря уже о перелете домой.

Я попыталась пошевелить ногами под одеялом и не смогла сдержаться, глухо заныв от боли. Да, как ни грустно, но он был прав – подняться без посторонней помощи мне едва удастся. Но это не убавило моей решимости оказаться как можно скорее дома, каким бы ни было мое состояние. Эван же даже бровью не повел, глядя на мою жалкую попытку встать.

– О каком перелете ты говоришь? Где мы находимся? – снова потребовала я объяснений.

– Высоко в горах. Так просто сюда не добраться.

– Так вы и правда летаете?

– Ну а для чего нам еще крылья, по-твоему? – не встречала никого более рассудительного.

– Как же вы тут живете, и никто о вас не знает?

– Ну, мы прячемся, – он смущенно улыбнулся, как будто я спросила у него какую-то глупость, и заставил меня почувствовать себя неловко.

– Очень смешно.

Что он себе позволяет? Разговаривает со мной, как с душевнобольной. Ничего толком не объясняет, одни загадки задает. Я, конечно, упорно верила, что уже умерла и нахожусь на небесах, но это не повод потешаться надо мной. Я нахмурилась. По всей видимости, моя реакция его рассмешила еще сильнее, но он сдержался и просто сказал:

– Видишь ли, люди слишком зациклены на себе и на войнах, чтобы замечать нас, а те, кто о нас знал, унесли нашу общую тайну с собой в могилу.

Эван поведал мне, что когда-то давно его предки – земные ангелы, в отличие от небесных, с которыми я его спутала, жили вместе с обычными людьми на земле. Этот очень дружный и миролюбивый народ жил сам по себе, на своей территории, и не грезил о расширении владений. Люди же стремились к захвату новых земель. И хоть они и говорили со своими крылатыми соседями на одном языке, создавалось ощущение, что на разных. У бескрылых людей были другие представления о благе жизни. И они изгнали «непохожих» на людей земных ангелов в горы, пригрозив им смертельной расправой, если те когда-нибудь появятся на «их» территории.

– И вы так просто ушли?

– Мои предки решили, что лучше переждать в стороне и не вмешиваться в передел земель. Война нам всегда была чужда, поэтому мы не стали в нее ввязываться и пытаться вернуть себе свою территорию. Мы выбрали безопасность и свободу.

А дальше я узнала историю одного из великий старейшин земных ангелов – Нафинаила, который не верил в алчность обычных «бескрылых» людей, и надеялся разбудить в их сердцах добро и любовь к ближнему. Однажды он спустился к людям с гор и пытался убедить их не воевать друг против друга, прекратить бесконечные войны и расправы. Однако, один из повелителей «бескрылых» людей Эйден, пожалуй, самый злобный из них, сказал, что быть завоевателями любой ценой – вот их истинное предназначение. И убил Нафинаила. С тех пор земные ангелы прекратили попытки сближения с людьми. Они забрались еще выше в горы, сделали дома прямо в скалах. Теперь они жили высоко в горах в таких местах, о которых люди, вероятно, даже не догадывались. И добраться сюда они никак не могли. Оказалось, люди-завоеватели не такие уж и покорители земли. Я слушала эту невероятную историю с замиранием сердца, не смея больше перебивать, и пока Эван продолжал свой рассказ, думала о том, насколько невероятной оказывается история предков людей, которые сейчас населяют землю.

– Мы живем здесь спокойно, никто даже не догадывается о наших поселениях, и ты уж точно не найдешь их на картах. И пока люди воевали друг с другом, мы жили все это время в мире и согласии. Мы хоть и ангелы, но, как и обычные люди, создаем семьи, у нас растут дети, и мы очень счастливы. К сожалению, несколько лет назад мы увидели, к чему привела вражда «бескрылых» людей.

То, о чем заговорил Эван дальше, мне было уже знакомо. Мир разделился на два клана. Это Оуэн, потомок Эйдена, возглавил тех враждебных людей – тэрасов – в которых до сих пор течет кровь завоевателей и которые встали на его сторону в стремлении покорить весь мир… Большинство людей, невинных по своей природе и не жаждущих новых завоеваний, но слишком трусливых и робких, были вынуждены смириться с новым господином, боясь, что иначе их убьют. Но также многие люди перешли на сторону Оуэна и поклонились ему, стали его верными слугами и воинами. И тогда появились мы – воители и воительницы, дети своих праведных отцов и матерей. Мы не встали на путь зла, мы выбрали борьбу за справедливость и мир.

– И именно ты, Эмилия, была избрана свыше, чтобы остановить Оуэна, – закончил свой рассказ Эван.

– Я? О чем ты?

– Тебе судьбой было предопределено убить Оуэна.

– Ерунда какая, я такая же воительница, как и остальные, и ничем не отличаюсь от них. Просто мне представился этот шанс. К тому же, я же не остановила зло. Убив Оуэна, я не покончила с разрухой и войнами.

– Да, ты права, но убив их предводителя, ты ввела его последователей в смятение. Ты положила начало новому времени. И каким оно станет, что будет с миром теперь – еще пока неизвестно.

– Мир зависит от самих людей.

– Это так. Но людям нужен мудрый предводитель, который наставит их на верный путь, который откроет им глаза на правду и покажет другой мир.

– Но где его взять? Многие мои собратья погибли в этой битве, так что даже воевать мало кому осталось.

– И продолжают гибнуть, сражаясь с еще более озверевшими от жажды власти последователями Оуэна.

Мое сердце сжалось от этих слов – до сих пор я и не представляла, что сейчас происходило на земле.

– Эмили, ты должна возглавить оставшихся воителей в новом сражении. На это способна только ты. Именно поэтому ты должна как можно быстрее поправиться и вернуться домой.

– Домой… какой он теперь, этот мой дом. Кто и что меня там ждет…

– Знаю, тебе тяжело. Но ты не должна сдаваться. Ты была создана для этого.

– Но с чего ты решил, что я, как ты говоришь, избранная?

– А ты вспомни свое имя, разве ты не знаешь, что оно значит?

– Эмилия…Бороться и превосходить…

– Вот именно. Ты была рождена для этой борьбы, и ты явно превосходишь всех остальных воителей.

– Все это слишком неправдоподобно, и похоже скорее на бред, чем на правду.

– Возможно. Время даст тебе возможность во всем разобраться. Сейчас самое главное – поправить твое здоровье. Да, кстати об этом, кажется, ты хотела есть. Сейчас принесу. Я быстро.

Через некоторое время Эван вернулся с подносом. Он помог мне сесть в постели, что далось мне с таким трудом, как будто меня только что избили, но я старалась не подавать виду. Не без удовольствия я съела все, что он принес. Меня не покидало двоякое ощущение – с одной стороны, мне казалось, что я не ела целую вечность, тем более такой вкусной еды, с другой стороны, было ощущение, что пища попадает в мой рот впервые, и мне приходится словно заново учиться жевать и глотать. Это было вызвано болью не только в горле: у меня горел язык, небо, даже щеки изнутри были словно все покусаны пчелами. Поэтому мне приходилось все делать медленно, но Эван меня и не торопил.